Советское танкостроение

Танки СССР Soviet tanks

1918 – 1929

 

Этап открывается информацией о проектах боевых машин типа танк, предложенных в РСФСР в 1918г. и заканчивается принятием «системы танко-тракторно-автоброневооружения» 17-18 июля 1929г.

 

© Смирнов А.Г., 2016г.

 

Характеристика Этапа 1918-1929гг.

Ключевая фраза: танки «Рено» советской постройки, малый танк сопровождения, маневренный танк

Первый период Этапа 1918 – 1926гг. характеризуется созданием первых автотанковых отрядов и малосерийным производством советского аналога французского легкого танка Renault FT-18.

Второй период Этапа 1926 – 1929гг. характеризуется началом системного проектирования и производства танков по трехлетней программе танкостроения.    

 

Единицы учета (проекты и машины, отнесенные к категории «танки») Этапа 1918-1929гг.

Сквозной №	Инд.№	Название	Тип	Образ
1	1.1	Проект Шаманова	Бронированный трактор
2	2.1	Проект Сотьянова	Сверхлегкий по массе танк сопровождения пехоты
3	2.2	Проект Максимова	Сверхлегкий по массе танк сопровождения пехоты
4	3.1	«Рено русский»	Легкий по массе пехотный танк
5	3.2	Т-16	Малый пехотный танк
6	3.3	МС-1/Т-18 обр. 1927/29гг.	Малый пехотный танк
7	3.4	Т-17	Сверхлегкий по массе танк сопровождения пехоты
8	4.1	«Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН»	Легкий по массе танк
9	5.1	«Бронированный автопоезд Лапперта»	Сухопутный линкор
10	6.1	Vollmer-ГУВП	Легкий по массе колесно-гусеничный танк
11	7.1	ГУВП*	Средний танк
12	8.1	ГУВП**	Средний танк
13	9.1	Т-12	Средний танк
14	10.1	Шаротанк Лысова	Боевой интроцикл
15	11.1	Сходукет	Бронированная вооруженная вездеходная машина

 

Первый период Этапа 1918-1926гг.                                                                                             3                                                                                         

Зарождение советских бронесил                                                                                                   3

Приобретения Октября, первые организационные шаги, русские бронепоезда в советской службе, материальная часть для автобронеотрядов, начало формирования бронечастей РККА, бронепоезда, первое советское танковое подразделение, «Таньки» vs Ваньки, начало формирования автотанковых отрядов, история про Отдельный запасной танковый дивизион, количественная оценка трофейных танков и их судьба, механизация тяжелой артиллерии, переход на мирные рельсы.

Начало                                                                                                                                          128

Первые проекты, советский «Рено ФТ», первые конкурсы на разработку танка для РККА, первые организационные шаги, проект маневренного танка, коррекция курса, подход к теме «малого» танка.  

Второй период Этапа 1926-1929гг.                                                                                        170

Машины трехлетней программы                                                                                              170

Трехлетняя программа танкостроения, решение по типам танков для РККА, «малый» танк, производство и модернизация Т-18 обр.1927г., эксплуатация Т-18 первых серий, машины на базе Т-18 обр. 1927г., создание «пулеметки», новый маневренный танк.

Панорама дальнейшего развития                                                                                              233

 Состояние бронесил в середине 1920-х годов, германо-советская танковая школа (начало), пятилетний план развития вооруженных сил, начало работ по телеуправляемым танкам, тема колесно-гусеничного танка, подход к позиционному танку, заказ на танк-истребитель, инициативное творчество, первая САУ, формирование бронетанковой доктрины СССР, сводный опытный механизированный полк, количественная оценка танкового парка в 1929г.

Заключение                                                                                                                               265

Технические концепции и Директории Этапа, Резюме, стандартизация окраски, тактических и опознавательных знаков, количественная оценка танковой техники за Этап, боевые типы, опытные типы, тактическая классификация боевых и опытных типов, проекты, классификация по массе, классификация по вооружению, оригинальные конструктивные решения, пилотные решения, производство, трофейные типы, импортные типы, отправные решения, Эпилог.

 

 

Первый период Этапа 1918 -1929гг.

1918 – 1926гг.

 

Создание первых автотанковых отрядов, малосерийный выпуск советского аналога французского легкого танка Renault FT-18.

 

Зарождение советских бронесил                                                                                                 3

Начало                                                                                                                                         128

 

Календарь событий Первого периода Этапа 1918-1929гг.

1918г.	Рассмотрение первых проектов типа танк.
1919г., апрель	Включение танков в состав бронедивизиона – первая советская бронетанковая часть.
1919г., 10 августа	Решение о строительстве малой серии танков «Рено».
1919г., 2 ноября	Опубликованы условия открытого конкурса на проект танка для Красной Армии.
1920г., март-май	Формирование первых автотанковых отрядов.
1920г., 28 мая	Утверждение первого штата автотанкового отряда – день рождения танковых войск.
1920г., 31 августа	Собран первый советский танк.
1920г., 6 сентября	Инструкция по боевому применению танков – первый танковый устав РККА.
1921г.	Начало строительства плавающих танков типа АН/АМ.
1921г., май	Окончание сборки малой серии советских танков «Рено».
1922г.	Второй конкурс на проект танка для РККА.
1923г., 1 августа	Расформировано Управление броневых сил РККА, бронесилы включены в ведение Главного артиллерийского управления.
1923г.	Организация Танковой эскадры РККА.
1924г.	Прекращение работ по плавающим танкам АН/АМ.
1924г., 6 мая	Создано танковое техническое бюро – ГКБ ОАТ (бюро Шукалова).
1924г., сентябрь	Организация «Центральной комиссии по танкостроению».
1924г., сентябрь-октябрь	Расформирование Танковой эскадры РККА.
1924г., конец	Начало проектирования маневренного танка.
1925г.	10 июля 1925г. технический проект малого танка
1926г.	Прекращение проектных работ по маневренному танку типа ГУВП.

 

Зарождение советских бронесил

 

Приобретения Октября, первые организационные шаги, русские бронепоезда в советской службе, материальная часть для автобронеотрядов, начало формирования бронечастей РККА, бронепоезда, первое советское танковое подразделение, «Таньки» vs Ваньки, начало формирования автотанковых отрядов, история про Отдельный запасной танковый дивизион, количественная оценка трофейных танков и их судьба, механизация тяжелой артиллерии, переход на мирные рельсы.

 

 ⃰ Приобретения Октября.

27 февраля ст. ст. (12 марта н. ст.) 1917г. в стенах Государственной Думы Российской империи на фоне беспорядков, организованных сначала на предприятиях Нобеля (Рис.1) (в конце 1916г. – начале 1917г. предприятия Нобеля в Петрограде (название Петербурга в 1914-1924гг.) на Выборгской стороне посетила делегация английских профсоюзов), а затем вовлекших значительную часть населения Петрограда, был сформирован Временный комитет Государственной Думы (ВКГД).

 

Рис.1 - Эммануи́л Лю́двигович Но́бель, 1859г. (Санкт-Петербург) – 1932г. (Швеция), предприниматель и инженер, племянник Альфреда Нобеля. Имел несколько предприятий на Выборгской стороне Петербурга – «вотчине Нобеля». Был известен связями с оппозиционными и революционными кругами, имел деловые и политические контакты в Швеции, Финляндии, Британии. С одновременного выступления рабочих на его предприятиях Выборгской стороны Петербурга утром 23 февраля 1917 года началась т.н. Февральская революция. Покинул Россию летом 1918 г. после национализации его предприятий.

 

В состав ВКГД вошли: М.В. Родзянко (председатель Гос. Думы, земец-октябрист), Н.В. Некрасов (кадет), И.И. Дмитрюков (секретарь Думы, левый октябрист), В.А. Ржевский (прогрессист), Н.С. Чхеидзе (одновременно председатель исполкома Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, социал-демократ), А.Ф. Керенский (одновременно товарищ председателя исполкома Петросовета, эсер-трудовик), П.Н. Милюков (кадет), А.И. Коновалов (прогрессист), М.А. Караулов (независимый), С.И. Шидловский (председатель бюро Прогрессивного блока, глава фракции левых октябристов), В.В. Шульгин (лидер фракции «прогрессивных русских националистов» в Думе), В.Н. Львов (председатель думской фракции Центра) и Б.А. Энгельгардт (комендант петроградского гарнизона, вне партий). (Рис.2)

 

Рис.2 – Временный исполнительный комитет Государственной Думы.

 

 В тот же день ВКГД издал воззвание, опубликованное 28 февраля 1917 года: «Отъ Временнаго Комитета Гос. Думы. Временный Комитетъ членовъ Государственной Думы при тяжелыхъ условіях внутренней разрухи, вызванной мѣрами стараго правительства, нашелъ себя вынужденнымъ взять въ свои руки возстановленіе государственнаго и общественнаго порядка. Сознавая всю отвѣтственность принятаго имъ рѣшенія, Комитетъ выражаетъ увѣренность, что населеніе и армія помогутъ ему въ трудной задачѣ созданія новаго правительства, соотвѣтствующаго желаніям населенія и могущаго пользоваться его доверіем. Предсѣдатель Государственной Думы М. Родзянко. 27-го февраля 1917г.».

2 марта (15 марта) 1917г. под давлением ВКГД и высшего генералитета (начальника штаба Верховного главнокомандующего генерал-адъютанта М.В. Алексеева, командующего Кавказским фронтом генерал-адъютанта великого князя Николая Николаевича, командующего Северным фронтом генерал-адъютанта Н.В. Рузского, командующего Западным фронтом генерал-адъютанта А.Е. Эверта, командующего Юго-Западным фронтом генерал-адъютанта А.А. Брусилова, командующего Румынским фронтом генерала от кавалерии В.В. Сахарова, командующего Балтийским флотом вице-адмирала А.И. Непенина) император Николай II отрекся от власти в пользу брата Михаила. (Рис.3, Рис.4)

 

Рис.3 - Момент отречения Николая II.

На фотоколлаже представлены главные действующие лица и свидетели печального события: Николай II, министр двора ЕИВ генерал-адъютант барон В.Б. Фредерикс, командующий Северным фронтом генерал-адъютант Н.В. Рузский, депутаты государственной думы В.В. Шульгин, А.И. Гучков, на заднем плане, вероятно, начальник походной канцелярии ЕИВ генерал-майор К.А. Нарышкин.

 

 

Рис.4 – Машинописный текст и Манифест Николая II об отречении от престола.

 

Кроме Акта об отречении Николай II подписал ряд других документов: указ Правительствующему сенату об увольнении в отставку прежнего состава Совета министров и о назначении князя Г.Е. Львова председателем Совета министров, приказ по Армии и Флоту о назначении великого князя Николая Николаевича Верховным главнокомандующим.

Официально указывалось, что отречение имело место в 15:05, то есть именно в тот момент, когда фактически принято было решение о нём, но, чтобы не создалось впечатление, что отречение произошло под давлением делегатов Думы - время указов о назначении было проставлено - 14:00, дабы они имели законную силу, как сделанные законным императором до момента отречения и для соблюдения принципа преемственности власти.

Михаил Александрович (Рис.5), в свою очередь, отложил принятие высшей власти, передав право Учредительному собранию решить вопрос об устройстве государственного управления в России.

 

Рис.5 – Великий князь Михаил Александрович Романов, 04.12.1878 – 13.06.1918г.

 

Ниже приводится текст «Манифеста Михаила», или «Отказ в. кн. Михаила Александровича восприять Верховную власть», который был подписан уже 3 (16) марта 1917г., а опубликован 4 (17) марта. (Рис.6)

 

Рис.6 – Текст «Манифеста Михаила».

 

До созыва Учредительного собрания исполнительную власть в стране должно было осуществлять Временное правительство, однако в ноябре 1917г. группа экстремистов - т.н. «большевики» - лица разных национальностей маргинальных левацких умонастроений, организованные международными авантюристами Парвусом (Рис.7) и Лёвой Бронштейном (Рис.8) - манипулировавшая при помощи уголовных элементов люмпенизированными массами Петрограда, задействовав отряд финских егерей, в ночь с 25 на 26 октября (точнее, в 2 часа 10 минут 8 ноября) арестовало Временное правительство (Рис.9).

 

Рис.7 - Алекса́ндр Льво́вич Па́рвус (настоящее имя Изра́иль Ла́заревич Ге́льфанд), уроженец Российской Империи (Березино, Минская губерния), 1867 – 1924гг. (умер в Берлине). Один из центральных «вдохновителей» «русской революции 1905г.», был связан с европейскими финансовыми кругами и спецслужбами ряда стран. В конце 1916г. добился выделения денег германским Генеральным штабом на дестабилизацию внутренней ситуации в России, инициатор возвращения весной 1917г. в Россию из Швейцарии Ульянова-Бланка и его группы в качестве главного инструмента разрушения русского государства. 

 

Рис.8 – Лейба Давидович Бронштейн, больше известный как Лев Дави́дович Тро́цкий,

1879г. (село Яновка, Елисаветградский уезд, Херсонская губерния, Российская Империя) – 1940г. (Койоакан, Мехико, Мексика).

Активный разрушитель русского государства, один из инициаторов «русской революции 1905г.», был связан с еврейскими финансовыми кругами США, финансировался ими на проведение мероприятий по демонтажу русского государства в 1917-1918гг. Непосредственный организатор октябрьско-ноябрьского 1917г. переворота. В дальнейшем видный советский руководитель, создатель Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) и Рабоче-Крестьянского Красного Флота (РККФ).

 

Рис.9 – Последний состав Временного правительства.

 

Некоторые историки считают, что формальному аресту Временного правительства предшествовали некие переговоры между эмиссарами Троцкого – фактического организатора октябрьско-ноябрьского переворота – и представителями Временного правительства – видимо, обсуждались условия мирной сдачи власти.

Сразу после ареста Временного правительства некий самостийный орган левых и ультралевых сил – т.н. II-ой Всероссийский Съезд Совета рабочих и солдатских депутатов (Рис.10) – в 3 часа 10 минут ночи 26 октября (8 ноября) принял Обращение «К рабочим, солдатам и крестьянам», в котором сообщалось, что «Временное правительство низложено»; «…Съезд берет власть в свои руки»; «Съезд постановляет: вся власть на местах переходит к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов…».

 

Рис.10 – Головы «делегатов» II-го Всероссийского Съезда Совета рабочих и солдатских депутатов – в массе своей случайная публика, непонятно кого представлявшая, сидят очень организованно.

 

На территории Российской республики - республику несколько поспешно 14 сентября 1917г. объявило Временное правительство (Временное правительство не имело полномочий устанавливать какой-либо строй до решения Учредительного собрания) - Съездом Советов была провозглашена Российская Советская Республика – с февраля 1918г. появляется новое название страны – Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика (РСФСР), которое было официально установлено с 19 июля 1918г. (Конституция СССР 1936г. трактовала РСФСР уже как Российскую Советскую Федеративную Социалистическую Республику).

Поздно вечером 26 октября II-ой Всероссийский Съезд Совета рабочих и солдатских депутатов сформировал из числа большевиков Временное рабочее и крестьянское правительство Совет Народных Комиссаров (СНК) во главе с Ульяновым-Бланком. (Рис.11)

 

Рис.11 – Первый состав Совета Народных Комиссаров.

Слева направо: И.З. Штейнберг, И.И. Скворцов-Степанов, Б.Д. Камков, В.Д. Бонч-Бруевич, В.Е. Трутовский, А.Г. Шляпников, П.П. Прошьян, В.И. Ульянов (Ленин), И.В. Джугашвили (Сталин), А.М. Коллонтай, П.Е. Дыбенко, Е.К. Кокшарова, Н.И. Подвойский, Н.П. Горбунов, В.И. Невский, А.В. Шотман, Г.В. Чичерин.

 

Таким образом, левыми и большевиками были сделаны вполне прозрачные реальные шаги к узурпации власти в стране. (Рис.12, Рис.13)

 

 

Рис.12 – Серое утро 26 октября (8 ноября) 1917г., у Зимнего дворца (фото И. С. Кобозев).

На лицах, в основном, читается озабоченность – ликования не видно.

 

Рис.13 – Душевные лица безвестных героев Октября, утро 26 октября (8 ноября) 1917г. (фото И. С. Кобозев).

 

17 (30) ноября 1917г. Временное правительство нашло возможность обратиться к народу через кадетскую газету «Наша речь» с последними словами: «Октябрьский мятеж… работу Временного правительства оборвал за несколько дней до всенародных и свободных выборов в Учредительное собрание… Измученные трёхлетней войной, солдатская и рабочая массы, соблазнённые заманчивыми лозунгами «немедленного мира, хлеба и земли», справедливыми по существу, но неосуществимыми немедленно, взяли в руки оружие, арестовали Временное правительство, стали захватывать важнейшие государственные учреждения, уничтожать гражданские свободы и угрожать жизни и безопасности граждан, беззащитных перед лицом начавшейся анархии… Опасаясь, что насилие не остановится и перед тем, чтобы поднять руку даже и на Учредительное Собрание, если оно не будет творить их волю, Временное правительство призывает всех граждан армии и тыла к единодушной защите Учредительного собрания для обеспечения ему возможности властно и твёрдо выразить народную волю…».

Увы, «граждане армии и тыла» не вняли призыву падшего Временного правительства к защите Учредительного собрания. 6 (19) января 1918г. большевики разогнали Учредительное собрание (Рис.14), завершив этим актом процесс государственного переворота.

 

Рис.14 – Отряд матросов Красной гвардии, разогнавших Учредительное собрание.

 

Защиту Учредительного собрания должен был обеспечить 5 автоброневой дивизион, прибывший в столицу с фронта в декабре 1917г. (на тот момент насчитывал 21 боевую машину), но 5 января большевикам удалось захватить Михайловский манеж вместе с броневиками 5 автоброневого дивизиона.

В целом, автоброневые части сохраняли порядок и дисциплину, не поддерживая большевиков. В докладе «Краткий очерк деятельности броневиков с октябрьских дней в Петрограде и на фронте», составленный Советом по управлению броневыми силами РСФСР в марте 1918 года, о позиции бронечастей сообщалось так: «В период начала развала армии броневые части были всегда как бы жандармами, и там, где поднималось сознательное возмущение солдат, туда тотчас же посылались для подавления броневики. Так, например, для усмирения Гвардейского полка и пехотной части на ст. Езерна и Горийского полка в Бродах, где деятельное участие в усмирении приняло участие отделение 11-го бронедивизиона».

Знаковым событием рождения другого (других) государств на территории бывшего русского государства стал перенос столицы из Петрограда в Москву, о чем подконтрольное население было уведомлено 12 марта 1918г. путем публикации некоего «Извещения о переезде в Москву», подписанного управляющим делами СНК РСФСР.

В результате последовавших событий Гражданской войны (неслыханное насилие, массовые убийства, эмиграция более миллиона относительно более культурных российских граждан) разорвалась ткань преемственности государственного строительства, национального и народного самосознания. Были разрушены и пресеклись целые научные школы и направления, деградировала промышленность и технологии производства. Что касается нарождавшегося в России в годы Первой мировой войны танкостроения, то следует сказать, что имевшийся проектный опыт не нашел дальнейшего развития в советском государстве – никакой связи между русским и советским танкостроением не просматривается.

Первыми бронированными машинами типа «танк», попавшими в руки т.н. Красной гвардии (штурмовики большевиков) осенью 1917 года оказались бронетрактора Гулькевича (Рис.15).

 

Рис.15 - Бронетрактор «Аллис-Чалмерс».

 

     Бронетрактора Гулькевича находились на вооружении запасного бронедивизиона, расквартированного в Петрограде в Михайловском манеже.

     Из литературы невозможно сделать однозначного вывода, сколько было построено бронетракторов по проекту полковника артиллерии Гулькевича на шасси американских полугусеничных тракторов “Allis Chalmers”. Многие источники утверждают, что в ноябре 1916г. Гулькевич на свои деньги забронировал на Обуховском заводе трактор “Allis Chalmers”, которому было присвоено имя «Илья Муромец». (Рис.16)

 

Рис.16 – Бронированный трактор Гулькевича.

 

Далее пишут, что военное ведомство в конце 1916 года выдало Путиловскому заводу заказ на постройку второго опытного бронетрактора, получившего название «Ахтырец», с тем чтобы отточить технологию производства и подготовить массовую постройку машины. К марту 1917 года «Ахтырец», вроде бы, был изготовлен, а в апреле успешно прошёл все испытания.

Машины имели мощное пушечно-пулеметное вооружение: два пулемета «максим» во вращающейся башне, в корме – 76,2-мм противоштурмовая пушка обр.1910г. Толщина брони – 6,5 мм. При полной боевой нагрузке с экипажем из 7 человек, масса забронированного трактора составляла 12 тонн, а скорость 12-15 км/ч.

В скором времени оба бронетрактора были включены в состав Запасного бронедивизиона в Петрограде и в перспективе предназначались к отправке на фронт. Однако принять участие в боях с немцами бронетракторам не довелось. После Февральского переворота обстановка в Петрограде осложнилась. Временное правительство было вынуждено держать в городе значительные армейские силы, включая бронемашины. Таким образом, весь Запасной бронедивизион застрял в Петрограде. В дни октябрьского беспредела в Петрограде развернулась настоящая борьба за броневики. Чтобы не дать возможности использовать бронеавтомобили «революционным массам», в ночь на 10 октября 1917г. часть офицеров Запасного бронедивизиона под командованием командира пушечного отделения этой части штабс-капитана Сафонова, при поддержке группы юнкеров совершила «нападение на Михайловский манеж, угнали часть броневых автомобилей и попрятали их по городу в различных сараях и частных гаражах». Вечером 25 октября (7 ноября) 1917 года приехавший в гараж Михайловского манежа член президиума Петроградского Совета М. Володарский сумел привлечь на сторону большевиков часть бронемашин, командование которыми принял офицер 4-го броневого дивизиона штабс-капитан Руднев. (Рис.17)

 

Рис.17 - Отряд Красной Гвардии у броневика «Лейтенант Шмидт» марки «Шеффилд-Симплекс». Октябрь 1917 года (ЦМВС).

 

 «Красные» бронемашины взяли под охрану все ключевые пункты Петрограда – Смольный институт (штаб большевиков в Петрограде) (Рис.18), Государственный банк, Таврический дворец, Главпочтамт, телефонные станции и т. п.

 

Рис.18 – Броневик у Смольного, ноябрь 1917г.

 

Нет точных данных о том, какие типы бронемашин использовались при этом, но на фото того времени присутствуют «Руссо-Балты» мастерской Братолюбова, «Шеффельд-Симплекс» и «Армиа-Мотор-Лориес». (Рис.19)

 

Рис.19 – Солдаты и БА автобронедивизиона во дворе Смольного. 24 октября 1917 г. (фото И. С. Кобозев).

 

В октябре (т.е. в ноябре по н.ст.) 1917 года бронетрактор «Илья Муромец», переименованный в «Красный Петербург», охранял Смольный (Рис.20), а «Ахтырец» 29 октября 1917 года вместе с тремя другими бронеавтомобилями отправили в Москву устанавливать власть Советов.

 

Рис.20 – Бронетрактор «Красный Петербург» (он же «Илья Муромец») на охране Смольного института – штаба большевиков в Петрограде.

 

1-2 ноября бронетрактор «Ахтырец» участвовал в боях на Кудринской площади, улицах Поварской и Бронной, поддерживая огнем отряд подольской Красной гвардии. В сентябре 1918г. «Ахтырец» был отправлен в Казань, где вошел в состав 3-го автобронеотряда Красной Армии. В течение 1918-1919 годов броневик участвовал в боях на Восточном фронте, а в январе 1920 года прибыл для ремонта в Москву. «Красный Петербург» всю Гражданскую войну числился в резерве Броневого отдела Главного военно-инженерного управления Красной Армии. В 1922-1923 годах из-за отсутствия запасных частей обе машины пошли на слом. (Рис.21)

 

Рис.21 – Один из бронетракторов Гулькевича в РККА, бывший «Ахтырец».

 

По другой версии, был построен только один экземпляр бронетрактора Гулькевича – «Ахтырец», переименованный в 1919-1920гг. в «Красный Петербург». (Рис.22)

 

Рис.22 – «Красный Петербург»/«Ахтырец» на свалке, 1920-е годы.

 

⃰ Первые организационные шаги.

В составе Русской армии, превратившейся к концу 1917г. в вооруженную дезорганизованную массу, действовало значительное количество бронеавтомобилей и несколько бронепоездов.

Всего в годы Первой мировой войны в Русской армии было сформировано и отправлено на фронт 47 автопулеметных взвода (с 1-го по 47) и 1 железнодорожный автопулеметный взвод (БА из его состава могли двигаться как по грунту, так и по железнодорожным путям). В этих подразделениях имелось 186 единиц бронеавтомобилей различных типов. Кроме того, было сформировано и отправлено на фронт зенитных частей на бронеавтомобилях: одна Отдельная батарея для стрельбы по воздушному флоту и четыре Отдельных бронированных батареи для стрельбы по воздушному флоту. В их составе насчитывалось 20 БА. В общей сложности, на фронт было отправлено не менее 206 единиц бронеавтомобилей всех типов. Некоторые источники пишут, что в 1917г. на вооружении императорской армии было 400 БА.

Ниже приводится Таблица - Состав автоброневых дивизионов и их распределение по фронтам по состоянию на 1 июня 1917г. (из книги Максима Коломиеца «Броня Русской Армии»).

 

Итого: 197 бронеавтомобилей имелось в частях русской армии летом 1917г.

20–22 июня 1917 года в Петрограде прошел Всероссийский броневой автомобильный съезд представителей броневых частей фронта и Запасного броневого дивизиона. На нем приняли решение о расформировании Комиссии по бронеавтомобилям (прекратила работу с 22 июня), а также выбрали временный орган управления бронечастями — Всероссийский броневой исполнительный комитет (Всеброниском), председателем которого стал поручик Ганжумов. Одновременно съезд постановил разработать проект формирования самостоятельного Броневого отделения в составе ГВТУ (до создания отделения его функции выполнял Всеброниском).

Летом 1917г. Временное правительство из офицеров Запасного броневого дивизиона, расквартированного в Петрограде, начало формирование Сводного броневого отряда специального назначения из 12 бронемашин (3 отделения по 4 броневика). При этом на его укомплектование, закончившееся к 5 июля 1917 года, поступили в основном пригодные для использования на фронтах бронеавтомобили из числа отремонтированных или доставленных из Англии. Командиром отряда назначили офицера Запасного броневого дивизиона штабс-капитана Келлера.

30 сентября 1917 года было организовано Броневое отделение Главного военно-инженерного управления (- возможно, что все же речь идет не о ГВИУ, сформированном в структуре РККА, а о ГВТУ), причем в его составе не было лиц, работавших ранее в Комиссии по броневикам. Работа отделения продолжалась до его упразднения 20 декабря 1917 года, но ничего в деле развития броневых частей сделано не было.

20 декабря 1917г. в Петрограде прошел 2-ой Всероссийский броневой автомобильный съезд, который представлял автоброневые части (автобронеотряды). Одним из решений съезда было формирование органа по управлению всеми броневыми частями, для чего было избрано исполнительное бюро.  

15 января (указан новый стиль - после 31 декабря 1917г., по декрету Совнаркома, следующий день был объявлен 13 января 1918г.) 1918г. был опубликован декрет СНК «О Рабоче-Крестьянской Красной Армии». В нем говорилось: «…Совѣтъ Народныхъ Комиссаровъ постановляетъ: организовать новую армiю подъ названiемъ «Рабоче-Крестьянская Красная Армiя», на слѣдующихъ основанiяхъ:

1) Рабоче-Крестьянская Красная Армiя создается из наиболѣе сознательныхъ и организованныхъ элементовъ трудящихся классовъ.

2) Доступъ въ ея ряды открытъ для всѣхъ гражданъ Россiйской Республики не моложе 18 лѣтъ. Въ Красную Армiю поступаетъ каждый, кто готовъ отдать свои силы, свою жизнь для защиты завоеванной Октябрьской Революцiи, и власти Совѣтовъ и соцiализма».

13 февраля 1918г. на основании решений 2-го Всероссийского броневого автомобильного съезда Наркомат (Народный Комиссариат) по военным делам преобразовал исполнительное бюро, избранное на этом съезде в Центробронь – Центральный совет по управлению всеми броневыми частями республики (приказ наркомвоена №127). Во главе учреждения стоял Совет Центроброни: в составе председателя Центроброни Г. В. Елина и членов — П. Ерофеева, И. С. Евтифьева, Г. С. Котовского, А. Колесова и других. В состав Центроброни вошли: Исполнительный комитет, избранный II Всероссийским броневым автомобильным съездом, Временная броневая коллегия и два представителя от Главного штаба Красной гвардии (- скорее, Красной армии). Центробронь непосредственно подчинялся народному комиссару по военным делам. На Центробронь возлагалось решение организационно-технических задач по производству и восстановлению броневой техники (в т.ч. размещение заказов на постройку и ремонт броневой техники), формирование броневых частей, обеспечение их пополнением и снабжение военно-техническим имуществом, сбор броневого имущества и ремонт средств, оставшихся от старой (русской) армии, а также подготовка кадров командного состава и младших специалистов, контроль за правильным боевым использованием бронечастей в Действующей армии.

Однако в момент создания Центроброни ее практические задачи выглядели с точностью до наоборот. Русские автоброневые части, действовавшие на фронте, прекратили свое существование в начале 1918г., поэтому в структуре Центроброни (уже в феврале) была создана ликвидационная комиссия, которая в феврале-марте провела демобилизацию броневых дивизионов, находящихся на фронте. Согласно итоговому документу, судьба броневых автомобильных дивизионов Русской Армии выглядела следующим образом: «1, 2, 3 и 4-й почти в целости достались немцам; 5-й был демобилизован полностью, 6-й тоже; 7 и 8-й дивизионы не демобилизовались, так как машины их были взяты в Киеве украинцами; 9-й демобилизовал лишь управление; 10-й был захвачен польскими легионерами, 30-е отделение из его состава было разоружено в Казани, где выступило против Советской власти в дни октября, а небольшая часть его бежала к Каледину на Дон; 11-й дивизион из состава своего демобилизовал лишь 43-е и часть 47-го отделений, часть остальных - 34, 6 и 41-е - были захвачены под Дубно, в Крименце и Волочиске и украинизированы; 12-й был полностью демобилизован, а что касается дивизионов Особого назначения и Особой армии, то они были полностью украинизированы». Считается, что у красных могло оказаться до 150 броневиков, состоявших ранее на вооружении Русской армии. Из числа расформированных русских бронечастей на службу в формируемые советские бронечасти перешло более 200 специалистов – при Совете Центроброни почти сразу была открыта запись добровольцев.

28 февраля 1918г. приказом Наркомвоена №173 на базе Главного военно-технического управления (ГВТУ) русской армии, которое курировало вопросы, связанные с броневой тематикой, было образовано Центральное военно-техническое управление РККА, которое 15.06.1918г. преобразовано в Главное военно-инженерное управление (ГВИУ). Первоначально на ГВИУ возлагались: инженерно-фортификационная подготовка территории Республики к обороне, разработка инженерно-технических средств и имущества для вооружения и снабжения армии и флота, организация инженерных частей, а с 08.1918 также квартирное обеспечение войск.

⃰ Русские бронепоезда в советской службе.

С марта (по другим сведениям, с середины апреля) 1918г. в ведение Центроброни помимо бывших русских автобронеотрядов перешли сохранившиеся бронепоезда русской армии.

По состоянию на октябрь 1917 года, в русской армии 4 бронепоезда действовали на Кавказе, один в Финляндии, на Европейском ТВД имелось 7 бронепоездов (Табл.1).

Таблица 1 – Перечень русских бронепоездов по состоянию на октябрь 1917г.

Западный фронт	Б/П №4М («морской»)	10 жд батальон
Юго-Западный фронт	Б/П №2 Б/П №3 Б/П №4 Б/П №5 Б/П №8 Б/П «Генерал Анненков»	2 Заамурский жд батальон 1 Заамурский жд батальон 4 Сибирский жд батальон 3 Заамурский жд батальон 9 жд батальон 8 жд батальон

 

С весны 1918г. (вероятно, с апреля) на учет Центроброни были приняты:

1) Б/П №4М («морской»), который в апреле 1918г. находился в ремонте в Брянске – в ноябрьские дни 1917 года солдаты 10-го железнодорожного батальона бывшей Русской армии, дислоцированного в Минске, добровольно перешли на сторону Советской власти, свой бронепоезд они назвали «Революционный бронепоезд», до марта 1918г. бронепоезд действовал против немецких частей и польских легионеров, потерял один свой блиндированный вагон, после ремонта Б/П получил имя «Минский коммунистический бронепоезд имени тов. Ленина», в апреле вошел в состав РККА и был отправлен на Восточный фронт, где получил тяжелые повреждения и был расформирован;

2) артиллерийские площадки Б/П №4 – были включены в состав Б/П Красной Армии;

3) Б/П №2 – достался красным в Одессе, видимо в начале 1918г., после действий на Украине и в Поволжье к осени 1918г. был модернизирован в царицынских мастерских, переименован во «2-ой Сибирский бронированный поезд»;

4) Б/П №3.

Любопытна «красная» история Б/П №3. В январе 1918г. в Киеве черноморские моряки отряда А.В. Полупанова захватили Б/П №3, который находился тогда в ремонте. После ремонта Б/П №3 был переименован в Б/П № 4 «Полупановцы», а в феврале 1918г. этот Б/П по приказу железнодорожного комитета РСДРП направляется на помощь красным отрядам, действовавшим против румын. Пишут, что в двухдневных боях 23 февраля и 1 марта красногвардейцы, поддержанные огнем бронепоезда, разбили румынские королевские войска под станцией Рыбница.

    В начале марта 1918 года бронепоезд прибыл в Одессу. Здесь отряд моряков под командой Полупанова отбил у анархистов мотоброневагон «Заамурец» (Рис.23) и включил его в состав своего бронепоезда.

 

Рис.23 – Мотоброневагон «Заамурец».

 

По некоторым источникам, можно понять, что теперь весь состав именовался «Свобода или смерть». 10 марта 1918г. объединенный состав направился в район Тирасполя для действий против румын. Затем состав перебросили на поддержку красных отрядов в районе Сербки и Знаменки. К 24 марта бронепоезд получил в боях ряд серьезных повреждений и был выведен на ремонт в Екатеринослав (Днепропетровск). Затем в составе Первой Революционной армии Южного фронта состав участвовал в боях с украинцами и немцами под Мелитополем, Пятихаткой, Акимовкой. «Это лучший и смелый из бронепоездов. Полупанов — смелый и сильный его командир», — доносил Антонов-Овсеенко (Рис.24) 10 мая 1918 года в Высший военный совет республики.

 

Рис.24 – В.А. Антонов-Овсеенко, один из главных исполнителей октябрьско-ноябрьского переворота, именно он арестовал членов Временного правительства в Зимнем дворце.

 

В мае 1918г. бронепоезд прибыл на Коломенский завод. Во время ремонта одна бронеплощадка бронепоезда вместо разбитой орудийной установки получила новую высокую цилиндрическую башню с 76,2-мм пушкой Лендера образца 1914 года. (Рис.25)

 

Рис.25 – Вид на бронепоезд с высокой цилиндрической башней, фото 1919г.

 

Первоначально Центробронь по распоряжению Троцкого приказал расформировать команду бронепоезда, обвинив ее в партизанщине. Однако Полупанов добился встречи с Ульяновым, который потребовал сохранить бронепоезд за моряками. После ремонта на Коломенском заводе бронепоезд вместе с мотоброневагоном (Рис.26) направили на Восточный фронт.

 

Рис.26 – Мотоброневагон.

 

Успех сопутствовал красным вплоть до захвата Бугульмы, однако уже 13 июля 1918 года пришлось оставить город. Попытки контрнаступления окончились неудачей, и 22 июля красные начали спешно покидать Симбирск. Ввиду невозможности дальнейшего отхода бронепоезд № 4 «Полупановцы» с мотоброневагоном в полной исправности был брошен в Симбирске. В таком виде состав достался десанту с импровизированного бронепоезда Чехословацкого корпуса “Orlik.I”. В дальнейшем захваченный у красных бронепоезд стал своего рода визитной карточкой Чехословацкого корпуса, чехи присвоили составу имя “ORLIK”.

Летом 1918г. войска Чехословацкого корпуса (ЧСК) явились главной ударной силой в борьбе с советскими войсками от Поволжья до Дальнего Востока. После падения русской власти ЧСК перешел во французскую юрисдикцию. Французы рассматривали ЧСК, как основу в вооруженной борьбе с Советской Россией, если новая Россия выступит против союзников на стороне Германии. Начиная с 15 августа 1918 года, оформился т.н. «Поволжский фронт», в его состав входили Народная армия и часть Чехословацкого корпуса (все вместе именовалось КОМУЧем).

В октябре 1918г. на учет Центроброни был принят Б/П №8 (первый русский бронепоезд).    

В декабре 1917г. этот б/п, к тому времени требовавший ремонта, был направлен на станцию Могилев-Подольский с предписанием оставить его там, потушив бронепаровоз, однако, видимо, часть экипажа осталась при составе. В 1918 году б/п действовал против немцев и войск Центральной Рады на Украине, и в советских документах именовался как «бронепоезд № 9 бывший желбата». Осенью того же года его направили на ремонт в Брянск, после чего, в октябре 1918-го, состав был взят на учет Центроброни. Приказом по управлению Центробронь № 19 от 21 октября 1918 года был объявлен список команды бронепоезда 9-го железнодорожного батальона. Согласно списку команды, к этому моменту в ней имелось несколько человек, служивших на этом бронепоезде еще с 1915 года. Впоследствии, получив новые бронеплощадки Брянского завода, но со старым бронепаровозом, этот состав как бронепоезд № 9 (или № 9 желбата) воевал на Южном фронте, где был потерян красными в сентябре 1919 года.

     Еще один бронепоезд русской армии «Генерал Анненков» краткосрочно побывал в руках красных в 1917-1918гг., но на учет Центроброни, вероятно, не принимался.

В начале ноября 1917г. отряд моряков под командованием большевика Ф.Ф. Раскольникова (Рис.27), направлявшийся «на помощь московскому пролетариату», захватил в районе станции Бологое Б/П «Генерал Анненков» (Рис.28).

 

Рис.27 – Братья Раскольниковы – в форме мичмана Ф.Ф. Раскольников - внебрачный сын протодиакона Сергиевского всей артиллерии собора Фёдора Александровича Петрова и дочери генерал-майора артиллерии Антонины Васильевны Ильиной.

С начала 20-х годов на советской дипломатической службе, с 1938г. невозвращенец, умер в Ницце в 1939г.

 

Рис.28 – Бронепоезд «Генерал Анненков».

В переднем броневагоне находилась башня с 78-мм полевой австрийской пушкой и два пулемета «Шварцлозе».

 

Весной 1918 года бронепоезд направили на помощь финской Красной Гвардии. Впоследствии он попал в руки белых финнов, активно использовался ими (при этом заменили паровоз, пушки и пулеметы). В составе разных бронепоездов финской армии броневагоны «Генерала Анненкова», переделанные и перевооруженные, участвовали в советско-финляндской войне 1939-1940гг. и в боях 1941–1944 годов. Один из этих вагонов сохранился до сих пор и находится в экспозиции финского танкового музея в городке Парола (Рис.29).

 

Рис.29 – Современный вид броневагона Б/П «Генерал Анненков», музей Парола, Финляндия.

 

Прочие бронепоезда русской армии на вооружение РККА не поступали.

⃰ Материальная часть для автобронеотрядов.

Формирование советских бронеотрядов началось в феврале 1918г. Парк БА РККА формировался за счет машин, оказавшихся на территории подконтрольной красной Москве. Машины, требовавшие ремонта, восстанавливались в ремонтных мастерских бывшего запасного броневого автомобильного дивизиона в Петрограде, в Центральных мастерских при Сокольническом трамвайном парке в Москве, в ремонтных мастерских, созданных в Воронеже, Саратове, Царицыне и других местах.

Первые семь автомобильных броневых отрядов были оформлены в начале весны 1918г. 1,2 и 3-й автобронеотряды были направлены под Псков и Нарву (- скорее всего, эти части были переоформлены из прежних частей русской армии на месте, и ниоткуда не направлялись). 4-й автомобильный броневой отряд послали в Иркутск, 5-й – в Царицин, 6-й – в Москву, 7-й – в Воронеж. Всего в этих отрядах насчитывалось 22 бронеавтомобиля и 15 вспомогательных машин.

В апреле 1918г. были созданы ускоренные броневые курсы для подготовки командных кадров броневых сил РККА.

В конце апреля 1918 года Центробронь заключила договор с Ижорским и Путиловским заводами на изготовление бронеавтомобилей «Фиат», колесных «Остин-Путилов» и полугусеничных «Остин-Кегресс», заказ на бронировку которых был выдан еще Главным военно-техническим управлением русской армии в 1916 году.

Автомобили «Фиат» бронировали на Ижорском заводе в Петрограде, поэтому эти БА получили название «Фиат-Ижорский» (Рис.30)

 

 

Рис.30 – БА «Фиат-Ижорский» (разработка русского времени) в разных ракурсах.

 

В передней части машины находился четырехцилиндровый карбюраторный рядный двигатель жидкостного охлаждения «Фиат», развивавший мощность 52,9 кВт (72 л. с.). Запуск двигателя осуществлялся электростартером или снаружи вручную с помощью заводной рукоятки. На хорошей дороге с твердым покрытием 5,3-тонный «Фиат» разгонялся до 60 км/ч, при движении по проселку его средняя скорость достигала 30-40 км/ч. На реверсе, при управлении с заднего рулевого поста, скорость бронемашины не превышала 15-18 км/ч. При запасе горючего 80-100 л, и расходе порядка 0,8 л на 1 км, дальность хода составляла от 100 до 140 км.

В заднеприводной (4x2) ходовой части с подвеской на полуэллиптических листовых рессорах использовались деревянные колеса артиллерийского типа с массивными спицами и шинами-гусматиками, которые при хорошей выработке обеспечивали пробег свыше 3000 км. На задней оси устанавливались сдвоенные колеса. Проходимость броневиков «Фиат» была ограничена шоссейными дорогами, проселками с твердым грунтом достаточно прочными и исправными мостами. Уклоны в 15-18°, канавы, ручьи с мягким дном и броды глубже 0,5-0,6 м, проволочные заграждения, засеки, колья и т. п., являлись для них непреодолимыми препятствиями.

Ижорцы выполнили бронировку радиатора двигателя лобового листа кабины водителя с некоторым расчетом на рикошет. Вертикальная броня имела толщину 7 мм (крыша — 5 мм) и пробивалась обычной винтовочной пулей с дистанции 75 шагов, бронебойной — с 350 шагов. Во избежание поражения экипажа мелкими осколками, откалывающимися от внутренней поверхности брони при обстреле, был использован войлочный подбой. Общая масса бронирования достигала 1,2 т, а в целом боевая масса бронеавтомобиля составила 5,3 тонны. Экипаж «Фиата» состоял из пяти человек командира, двух водителей и двух пулеметчиков.

Основным вооружением бронеавтомобиля «Фиат» были два башенных пулемета водяного охлаждения системы «Максим» в амбразурных установках. Пулеметы, установленные на зенитных станках с углом возвышения около 80°, снаружи прикрывались броневыми щитками. С целью уменьшения нагрева воды в кожухе пулемета в башне помещался добавочный бак с водой, соединенный с кожухом посредством шланга. Для пулеметной коробки привешивалась специальная железная корзина. В состав боекомплекта входили 24 пулеметные ленты (по 12 на ствол), 4 из них были снаряжены бронебойными пулями. Эффективной огонь был возможен только с коротких остановок, с ходу - только по скоплениям живой силы на близкой дистанции. Пулеметчики размещались в специальных подвесных брезентовых поясах или на сиденьях с основаниями, заделанными в пол машины.

При возникновении угрозы захвата бронемашины противником или невозможности эвакуировать поврежденную машину с поля боя предусматривалось ее вынужденное уничтожение. Для этого в бронемашине имелось незначительное количество подрывного имущества.

Серийное производство бронеавтомобилей «Фиат-Ижорский» началось в январе 1917г., однако на 4 октября 1917г.  состояние работ по бронированию «фиатов» на Ижорском заводе выглядело следующим образом: «Заводом получено 50 шасси, из которых одно сдано Кегрессу для его приспособлений и 8 Английскому дивизиону. 41 имеется на Заводе, из них: 16 шасси закончены бронировкой и размещены на дворах Завода в различных местах; 25 шасси — работа по бронировке движется к концу и во избежание задержки в производстве Правление Завода просит доставить остальные шасси в кратчайший срок». По некоторым данным, якобы, первые 36 готовых бронеавтомобилей «Фиат» были сданы (- кому?) еще до конца 1917г. Несмотря на события октября-ноября 1917г. работы продолжились, и к апрелю 1918г. завод в общей сложности изготовил 47 броневиков. 29 апреля 1918г. Совет Центроброни заключил с Ижорским заводом договор на бронирование еще 54 «Фиатов» по цене 30000 рублей за штуку, 33 машины были изготовлены к октябрю 1918г., но дальнейшие работы пришлось прекратить из-за отсутствия необходимых шасси. Таким образом, общее количество выпущенных бронеавтомобилей составило 80 шт. С лета 1918г. БА этого типа стали поступать в РККА, предположительно, не более 72 штук. В конце 1921 г. в автобронеотрядах Красной Армии числилось 55 бронеавтомобилей «Фиат». Эти машины эксплуатировались до конца 1920-х гг., после чего сохранившиеся машины стали передавать в учебные подразделения и на склады. По состоянию на 1 марта 1931г. их имелось не менее 44 экземпляров, большей частью не на ходу. По одной машине находилось на бронетанковых курсах ЛВО, в Орловской танковой школе и ростовском автодорожном институте, еще 3 были переданы ленинградскому автодорожному институту, 37 отправили на склад №37 и два исключили из состава РККА. В скором времени их полностью сняли с вооружения и отправили на слом. Единственный сохранившийся до нашего времени «Фиат-Ижора» находится в экспозиции танкового музея в Кубинке.

В качестве трофеев несколько машин этого типа достались и белым (не менее 5 шт.). Так, один броневик, названный «Россия», входил в состав Северо-Западной Армии генерала Юденича. Летом и осенью 1919 г. бронеавтомобиль действовал под Ямбургом, Гатчиной, Алексеевкой. Четыре-пять «Фиатов» имелось и в бронечастях Вооруженных Сил Юга России. Один из них под названием «Товарищ Артем» был захвачен у красных 24 июня 1919 г. при взятии Харькова. Переименованный в «Полковник Туцевич», он действовал в составе Добровольческой Армии до осени 1919 г.

Служили «Фиаты» и в армиях других стран: один из них попал в руки немцев; как минимум, одна машина этого типа имелась в румынской армии, двумя «Фиатами» во время советско-польской войны 1919-1920гг. разжилась польская армия, по одному «Фиату» оказалось на вооружении Латвии, Литвы и Эстонии. В 1921г. РККА передала два «Фиата» Монголии, в армии которой они служили до начала 1930-х гг.

В августе 1916 года в рамках программы развития бронечастей Русской армии до 1917 года в Англии было заказано 60 бронеавтомобилей «Остин» 3-й серии и 60 шасси с двойным рулевым управлением, т.е. шасси «Остин» 3-ей серии, но без бронировки. На голых шасси было решено строить броневики по собственному дизайну.

В конструкции путиловского «Остина» учли опыт боевого применения английских машин этой марки. Для улучшения боковой устойчивости неподвижную часть башен несколько снизили, а сами башни установили по диагонали - это позволило увеличить горизонтальный угол обстрела до 300°. Кроме того, бронеавтомобиль получил зенитные пулеметные станки с углом возвышения до +80°. В пулеметных башнях устанавливалось основное вооружение бронемашины - 7,62-мм пулеметы «Максим» М.10 с системой жидкостного охлаждения ствола. В состав боекомплекта входили 6000 патронов. Для охлаждения стволов пулеметов к потолку каждой башни прикреплялся специальный бачок с охлаждающей жидкостью, соединенный шлангом с кожухом пулемета. С боков пулеметные амбразуры надежно прикрывались щитками из 7-миллиметровой брони. Во избежание попадания пулеметных гильз в щель между корпусом и башней изаклинивания последней (такие случаи бывали на английских «остинах») крышу сделали двускатной. (Рис.31)

 

Рис.31 – Бронеавтомобиль «Остин - Путилов» или «Русский Остин» (последнее название имело распространение в 1918-1921гг.), проект 1916г.

 

Водители переднего и заднего рулевых постов имели улучшенную обзорность при движении в бою. Смотровые щели имели уменьшенные размеры и надежно прикрывались снаружи заслонками. Для повышения пулестойкости лобовые и кормовые бронелисты установили наклонно. Толщина брони составляла 7,5 мм для вертикальных и 4 мм для горизонтальных поверхностей. Она надежно защищала экипаж от поражения остроконечными пулями на всех дистанциях. Чтобы защитить экипаж от осколков брони, отлетающих от внутренних поверхностей, корпус внутри оклеивали сукном или тонким войлоком. Попасть в машину можно было через две двери в бортах корпуса.

Бронекорпус установили на шасси с усиленными рамой, полуэллиптическими листовыми рессорами, балкой заднего моста, а ряд деталей пришлось полностью заменить более прочными, отечественного производства. В кормовой части шасси разместили второй (задний) рулевой механизм, обеспечивавший управление бронеавтомобилем при движении в бою задним ходом.

Для увеличения надежности подачи бензина к двигателю, особенно в боевой обстановке, в передней части за доской приборов, под броней, поставили дополнительный бак. Учитывая трудности пуска двигателя, особенно зимой, в головках цилиндров установили заливочные (декомпрессионные) краники, связанные обшей тягой, конец которой вывели к щитку приборов. К каждому кранику подвели свою магистраль, с ее помощью можно было, не выходя из машины, заливать в цилиндры порции пускового бензина.

     Бронеавтомобили оснащались двумя комплектами колес с пневматическими шинами и сплошными резиновыми. Последние предназначались для использования только в боевой обстановке. 

Масса машины с экипажем из 5 человек, запасами горючего и патронов (6000 шт.) составляла 5,2 т. (т.е. масса увеличилась на 1,6 т по сравнению с английским «Остином»). Благодаря 50-сильному (36,8 кВт) четырехцилиндровому рядному карбюраторному двигателю «Остин» бронеавтомобиль развивал на дорогах с твердым покрытием скорость около 55 км/ч и обладал по тем временам весьма удовлетворительной проходимостью по сухим грунтовым дорогам и отдельным участкам пересеченной местности. Благодаря своим относительно неплохим техническим показателям бронеавтомобили типа «Остин» могли претендовать на роль основных пулеметных бронеавтомобилей русской армии.

Положение со строительством броневиков «Остин-Путилов» (Рис.32) выглядело следующим образом.

 

Рис.32 – Колесный БА «Остин-Путилов» (разработка русского времени).

 

В период с августа 1917г. по март 1918г. на Путиловском заводе смогли забронировать только 2 машины. Весной 1918 года все работы по бронировке «Остин-Путиловых» на Путиловском заводе были прекращены, несмотря на то что была заготовлена броня и ряд других деталей. В 1919 году бронировку этих машин передали Ижорскому заводу, который в 1919-1920гг., используя имевшийся задел, изготовил 33 колесных БА «Остин-Путилов». Таким образом, суммарный выпуск колесных броневиков этого типа составил 35 машин.

Машины «Остин-Путилов» активно использовались РККА в Гражданской войне и войне с Польшей, в результате, некоторое количество этих машин оказались в руках иностранных операторов – 1 у поляков, 2 у эстонцев.

До настоящего времени сохранился только один «русский Остин» или «Остин-Путилов» образца 1918 года, установленный в качестве монумента в Петербурге – якобы с данного экспоната в апреле 1917г. выступал г-н Ульянов. Однако вопреки распространенной легенде, никакой вождь мирового пролетариата с него не выступал, так как демонстрируемый броневик был произведен в августе 1919г.!

Весной 1917 года на Путиловском заводе получили чертежи полугусеничного варианта БА «Остин-Путилов» с «приспособлениями Кегресса» (Рис.33), который теперь известен как «Остин-Кегресс» (Рис.34).

 

Рис.33 – Схема полугусеничного бронеавтомобиля «Остин-Кенгресс», 1917г.

 

Рис.34 – Полугусеничный БА «Остин-Кегресс» (разработка русского времени).

 

Машина имела габариты: длина – 6300 мм, ширина – 2130 мм, высота 2680 мм, колея передних колес – 1500 мм, дорожный просвет – 250 мм. Боевая масса 5,8 т. Бронирование: вертикальные поверхности – 7,5 мм, горизонтальные поверхности – 4 мм. Вооружение – два 7,62-мм пулемета «Максим». Боекомплект 6000 патронов. Двигатель «Остин», 4-цилиндровый, карбюраторный, рядный, жидкостного охлаждения, мощность 36,8 кВт. (50 л.с.). Максимальная скорость по шоссе составляла 25 км/ч. Запас топлива 98 л. Запас хода по шоссе 100 км. Преодолеваемые препятствия: подъем, град. - 25-30; ров, м - 1,2-1,6; брод, м - до 0,6. Экипаж 5 чел.

Бронекорпус с вооружением ничем не отличался от колесного варианта бронеавтомобиля Путиловского завода. Компоновочная схема расположения двигателя, агрегатов и узлов трансмиссии также сохранилась прежней. Эта машина имела конструктивные особенности, относящиеся к гусеничному движителю и оборудованию переднего моста, которые делали сопоставимыми параметры проходимости переднего (колесного) и заднего (гусеничного) мостов. Гусеничный движитель состоял из следующих элементов сплошной ленты из прорезиненной ткани с резиновым протектором шириной 350 мм, четырех сдвоенных опорных и двух поддерживающих катков, ведущего и направляющего колес. Длина опорной части гусеничной ленты равнялась 2 м. Подвеска — балансирная. Передача тягового усилия к ведущему колесу осуществлялась при помощи цепной передачи. Регулирование натяжения цепи и ленты производилось с помощью механизмов натяжения, винтового типа. В трансмиссии бронеавтомобиля в качестве механизма поворота гусеничного движителя был сохранен дифференциал базовой машины. К металлическим дискам передних колес, оснащенных сплошными резиновыми шинами, с обеих сторон крепились дополнительные барабаны, которые не препятствовали качению колес по хорошей дороге, когда же колеса погружались в грунт, они принимали на себя часть нагрузки, уменьшая удельное давление. Для облегчения движения по пересеченной местности бронеавтомобиль снабжался специальными барабанами, располагавшимися спереди гусеничного движителя и впереди передних колес.

Из-за известных событий в 1917г. не удалось построить ни одного полугусеничного БА, хотя Путиловский завод и изготовил 34 комплекта деталей для них. К производству полугусеничных броневиков вернулись уже при Советской власти — летом 1919 года. При этом бронировку «остинов» и окончательную сборку машин передали Ижорскому заводу, а изготовление приспособлений Кегресса выполнял Путиловский. Всего со 2-го июля 1919-го по март 1920-го года изготовили 12 таких бронеавтомобилей.

Надо сказать, что полугусеничный ход Кегресса привлек внимание вождя мирового пролетариата. В 1919г. Ульянов В. заказал Путиловскому заводу оснастить царский Rolls-Royce Silver Ghost движителем Кегресса (Рис.35), на котором с удовольствием перемещался зимой из Москвы в Горки и обратно.

 

Рис.35 – Полугусеничный Роллс-Ройс Ленина, 1920г.

 

В 1930-е годы разработки Кегресса в СССР пытались усовершенствовать, этим занимался институт НАМИ и автозаводы ЗИС и ГАЗ, которые выпускали полугусеничные автомобили мелкими сериями вплоть до 1943 года.

Бронеавтомобили «Остин-Кегресс» активно использовались красными в боях с частями Юденича в 1919-1920гг. и в событиях советско-польской войны 1920г. Две машины данного типа были захвачены поляками в марте — апреле 1920 года.

В РККА последние четыре бронеавтомобили «Остин-Кегресс» стояли на вооружении до начала 1933г.

Встречаются сведения, что в 1917-1920гг. на Путиловском заводе малой серией (возможно, 5 единиц) производились пушечные БА на базе пулеметных броневиков «Рено» (Рис.36), поставленных в Россию из Франции в 1914-1915гг. (всего отправили в Россию 40 штук пулеметных броневиков «Рено»).

 

Рис.36 – Французский пулеметный бронеавтомобиль «Рено» модель 1914г.

 

Эти машины были изготовлены на легковом шасси и имели двигатель мощностью всего 20 л.с., а толщина брони составляла 4 мм. Броневики не имели крыши и вооружались 8-мм пулеметом Гочкиса (в Россию они приходили без вооружения). В таком виде французские броневики не соответствовали русским стандартам защищенности и вооруженности, поэтому в войсках «Рено» в боевых целях не использовались, а применялись, в основном, во вспомогательных - как охранные броневики и для сопровождения транспортных частей на марше, в некоторых пулеметных автомобильных взводах они использовались только для подвоза боеприпасов.  Считается, что в 1917г. был разработан проект переделки пулеметных броневиков «Рено» в пушечные (Рис.37).

 

Рис.37 – Пушечный бронеавтомобиль «Рено», 1917г.

 

Машина имела частичное бронирование. Броневой корпус простой формы (большая часть броневых листов устанавливалась вертикально, лишь средний лобовой лист был установлен под большим углом) полностью прикрывал моторное отделение и отделение управления машины; боевое отделение, представлявшее собой грузовой кузов-платформу, было открытым и защищалось лишь невысокими бортами из бронелистов. Орудийная установка была защищена щитком коробчатой формы, прикрывавшим её с трёх направлений и сверху. Вооружение машины состояло из одной 37-мм или 47-мм? скорострельной пушки Гочкиса или на тумбовой установке производства Обуховского сталелитейного завода. Длина ствола орудия составляла 43,5 калибров.

Пушечные бронеавтомобили на базе «Рено» изготавливались уже для нужд Красной Армии и, вроде бы, принимали участие в событиях Гражданской войны.

Считается, что самым массовым типом колесного БА в РККА во время Гражданской войны оказались броневики на шасси а/м «Остин», совокупно, русской бронировки («Остин-Путилов») и британской бронировки («Остин» 2 серии и «Остин» 3 серии). «Остины» 3 серии на вооружение русской армии поступить не успели, эти машины сразу же попали в РККА. (Рис.38)

 

Рис.38 – «Остин» 3-й серии в РККА. Фото 1920г. БА «Спартак».

Фото из коллекции С.Ромадина.

 

В мае 1918г. в Москве открылась Броневая школа по подготовке командиров бронечастей. По другим сведениям, Броневая школа начала функционировать с начала 1919г. Летом 1918г. был развернут Московский отдельный автоброневой отряд, где обучались младшие специалисты автобронечастей.

С 15 июня этого же года Центробронь была непосредственно подчинена начальнику Главному военно-инженерному управлению (ГВИУ) РККА (в некоторых источниках пишут, что Центробронь была включена в состав ГВИУ) – приказ наркомвоена №445.

Выдержка из «Приказа по Центральному броневому автомобильному управлению об его структурных подразделениях и должностных лицах №1» от 19 июня 1918г.:

«Объявляется у общему сведению и руководству следующее распределение работ по Управлению всеми броневыми силами Российской Советской Федеративной Республики в Центральном броневом автомобильном управлении (Центроброни).

§1

Во главе управления стоит Совет Центроброни, который и получает все распоряжения от Народного комиссариата по военным делам. Как исполнительный орган распоряжений Совета при нем организовано: Исполнительное бюро, которое и ведает всеми отделами управления… Броневое управление по своей работе распадается на шесть отделов. Во главе отделов будут поставлены соответствующие специалисты, а при них – комиссары из числа членов Совета.

§2

На заседании Совета Центроброни 13 чмсла сего месяца членами Исполнительного бюро избраны: комиссар Елин и т. Калугин, Евтихиев, Калинин и Земмеринг.

§6

При сем объявляется штат Ремонтных броневых автомобильных мастерских Московского района, находящихся в городе Москве по Извесковому переулку в гараже Ручкина:

заведующий мастерскими 1

комиссар 1

Канцелярия:

делопроизводитель 1

бухгалтер 1

счетовод 1

заведующий столом заказов 1

конторщик 1

машинистка-журналистка 1

сторож 1

мальчик рассыльный 1

Кладовая:

кладовщик 1

помощник кладовщика 2

закупщик-экспедитор 1

конторщик 1

слесарь-инструментальщик 1

мальчик 2

Распределительная контора:

сборочный мастер 1

токарный мастер 1

табельщик 1

Цеховая служба:

бригадир по сборке 4

автомобильный мастер 16

токарь 4

фрезеровщик 1

строгальщик 1

слесарь разметчик 10

жестянщик-крыльщик 2

медник радиаторщик 2

кузнец 2

молотобоец 3

столяр-корпусник 2

маляр 1

обойщик 1

сварщик 1

электротехник 2

мальчик 5

Ездовые машины:

шофер 2

помощник шофера 2

Охрана:

сторож уборщик 3

кочегар 1

Итого 87 чел.».

К 1 июля 1918 года «Центробронь» сформировал 12 бронепоездов и 26 автобронеотрядов различного состава.

К концу августа 1918 года было развернуто две базы по комплектованию автобронеотрядов: в Питере и в Москве. В Питере также функционировал Петроградский отдел Центроброни (1918-1919гг.). В Нижнем Новгороде были подготовлены условия для создания базы по формированию бронепоездов, подготовки рядовых и младших командиров для их комплектования.

30 августа 1918г. по приказу Наркома по военным делам (приказ №832) на базе Центроброни было создано Центральное броневое управление. Начальником ЦБУ был назначен Л.Е. Земмеринг. ЦБУ входила в состав ГВИУ.

Основные задачи: руководство производством и восстановлением поврежденной броневой техники, формирование броневых частей Красной Армии, подготовка и назначение командного состава и младших специалистов броневых частей, наблюдение за правильным боевым применением и техническим состоянием броневых частей в действующей армии. Одной из главных задач управления стала работа по унификации проектов бронепоездов и созданию базы по их формированию.

Функции Центроброни в связи с появлением ЦБУ были существенно урезаны. Теперь Центробронь занималась лишь переподготовкой кадров, ранее прошедших обучение по требуемым или смежным специальностям. Процесс переподготовки совмещался с формированием (переформированием) бронечастей на центральных базах, близких к заводам, изготовлявшим и ремонтировавшим бронесредства. Совет Центроброни просуществовал на правах совещательного органа при начальнике ЦБУ до конца октября 1918г.

09.09.1918г. появился документ «Временный штат» бронеотряда: 3 пулеметных БА, 1 пушечный БА; итого: 8 пулеметов, 1 орудие; возимый запас: 54000 патронов, 1000 снарядов, при этом количество вспомогательной техники не определялось; л.с. 86 чел. (57 чел. в боевом составе, 29 в обслуживающем составе).

К 1 октября 1918г. было сформировано 23 бронепоезда и 38 автобронеотрядов

13 ноября 1918 года Революционно-Военный совет РСФСР (РВС – высший коллегиальный орган управления и политического руководства РККА, образован 2 сентября 1918г., просуществовал до 1934г.) утвердил новый штат автобронеотряда (приказ РВСР №220). Структурно бронеотряд состоял из штаба, боевой части и вспомогательных машин. Материальная часть бронеотряда включала в себя: 4 БА (3 пулеметных, 1 пушечный), 4 легковых а/м (- эта позиция указывается не во всех источниках), 5 грузовых а/м, 3 специальных а/м (- достоверно можно говорить о двух: 1 автоцистерна и 1 автомастерская), 4 мотоциклов, 6 самокатах (велосипедов). Количество орудий -1, количество пулеметов – 8 шт. Численность личного состава автобронеотряда определялась в 100 чел.: 60 чел. в боевых подразделениях, 40 чел. в обслуге. Возимый боекомплект: 1000 снарядов и 54000 патронов.

5 декабря 1918г. ЦБУ приказом РВС (№333) передали исключительное право бронирования бронепоездов, катеров и автомобилей, а также капитальный и средний ремонт блиндированных паровозов и площадок.

Затраты на изготовление броневой техники были довольно внушительными. Для бронирования бронепоезда требовалось 4,0-4,2 тыс. пудов брони, бронеавтомобиля — 100-150 пудов, танка - 250 пудов; затраты топлива на изготовление бронепоезда составляли 40 тыс. пудов нефти, танка — 15 тыс. пудов. В сложившихся условиях всеобщего дефицита и разрухи на транспорте решать задачи снабжения заводов металлом и топливом было весьма непростым делом.

Производством новой и ремонтом поврежденной броневой техники занимались крупные паровозо- и вагоностроительные заводы и автосборочные предприятия Центрального (Нижний Новгород, Коломна, Брянск, Москва), Северо-Западного (Петроград) промышленных районов и Донбасса (Луганск). Удельный вес заводов этих районов в производстве указанных видов продукции составлял примерно 64%. Немаловажным фактором было и то обстоятельство, что размещались они рядом с сырьевой базой Центрального промышленного района. В дальнейшем использовались производственные мощности на освобожденной территории (Киев, Царицын, Пермь, Екатеринодар, вновь Луганск, Екатеринослав и др.).

Заводы, получившие заказ на производство бронетехники, включались в «ударную программу» и ставились на централизованное плановое снабжение. Изыскание материальных средств велось по всей стране: собирались имевшиеся запасы автоброневого имущества и броневых плит, оставшихся от старой армии, трофейная техника и т. д. За период с ноября 1918г. по март 1921г. только основными заводами, выполнявшими заказы правительства, было изготовлено 75 типовых бронепоездов, 102 бронеплощадки и свыше 280 броневых автомобилей.

Наряду с типовыми бронепоездами командование фронтов, армий и даже соединений вплоть до середины 1919 г. широко использовало различные «бронеимпровизации». Этому процессу способствовала целая сеть стационарных и подвижных ремонтно-восстановительных баз для поддержания броневой техники действующей армии в должном техническом состоянии, развернутая в прифронтовой полосе – особую роль в этом играли крупные железнодорожные депо. Начиная с осени 1918г. по август 1919г. в боевых действиях Красной Армии участвовало около 30 таких бронепоездов. Срок службы импровизированных бронепоездов был недолгим вследствие боевых потерь и переформирований.

Приводятся данные, что за время Гражданской войны советским удалось обеспечить материальной частью формирование около 300 бронепоездов, свыше 80 автобронеотрядов, 6 автотанковых отрядов (на конец 1920г.).

11 марта 1919г. (по другим сведениям, 31 января 1919г.) создано (приказ РВСР №499) Главное броневое управление (Главбронь) на базе Центрального броневого управления. Основные задачи: управление броневыми частями Красной Армии, техническое руководство изготовлением новой и восстановлением поврежденной боевой техники, наблюдение за использованием броневых частей в действующей армии, снабжение их броневым и автомобильным имуществом, руководство формированием броневых частей, подготовка кадров специалистов.

По воспоминанию мемуариста А.И. Селявкина в начале 1919 года при Московской школе высшего командного состава автоброневых частей РККА было организовано специальное танковое отделение, где обучалось 40 курсантов. Вероятно, речь идет о Высшей военно-автомобильной школе, созданной, как пишут – в сентябре 1919г. Эта школа готовила военных инженеров и командный состав для автобронеотрядов, а также являлась военно-научным центром по обобщению военного опыта и распространению в войсках научно-обоснованных взглядов на использование броневых частей в войне. Впрочем, возможно, специальное танковое отделение было организовано позже – в начале 1920г., поскольку в конце 1919г. Броневая школа и Высшая военно-автомобильная школа были объединены в Высшую военно-автомобильную школу Красной Армии.

На базе Московского отдельного бронеотряда создается Гараж по формированию автобронеотрядов, а в Нижнем Новгороде развертывается Депо по формированию бронепоездов. Эти две войсковые организации готовили специалистов на вводимой в строй материальной части, формировали бронепоезда, автобронеотряды, и отправляли их в распоряжение Главного командования Красной Армии. Командный состав после обучения в броневой школе направлялся в основном на центральные базы, где после прохождения практики формировал свои части. В феврале 1920г. московская и нижегородская базы получают статус запасных бригад по формированию автобронеотрядов и бронепоездов. Депо и Гараж подготавливали за 2-2,5 месяца в среднем 4 команды (две — для бронепоездов и две — для автобронеотрядов). Такие темпы не удовлетворяли потребности фронтов. Поэтому по инициативе реввоенсоветов фронтов и армий в ряде объединений создаются свои базы: 10-й армии — в Царицыне, 9-й — в Тамбове, 8-й — в Козлове, 12-й — в Новозыбкове. Руководили этими базами бронеотделы фронтов и инспекторы броневых частей армий. В

07.06.1919г. приказом РВСР №1057/129 был утвержден новый штат бронеотряда, впрочем, от прежнего изменилось только количество л.с. всего на 1 чел. в боевом составе.

20 августа 1919г. ГБУ получает статус броневого отдела ГВИУ (приказ РВСР №1332).

К 1 октября 1919г. было сформировано: 71 бронепоезд и бронелетучка, 50 автобронеотрядов.

Последний раз в годы Гражданской войны штатное расписание бронеотряда или автобронеотряда было изменено 06.08.1920г. (приказ РВСР №1457/58). Изменения коснулись численности л.с. бронеотряда, теперь он был сокращен со 101 чел. до 88 чел. Сокращение произошло за счет уменьшения численности обслуги с 40 до 22 чел., при этом количество л.с. в боевых подразделениях увеличилось с 61 до 66 чел.

По докладу броневого отдела Главного военно-инженерного управления (орган, ведавший формированием, обеспечением и боевой деятельностью бронечастей Красной Армии в годы Гражданской войны) на 1 марта 1920г. в бронечастях Республики числилось 369 бронеавтомобилей 27 различных фирм – в это число вошли и 150 броневиков, которые РККА получила в наследство или в качестве трофеев, из числа построенных и купленных военным министерством России за границей, и машины проектировавшиеся для русской армии, но сроившиеся серийно уже при советской власти. (Рис.40)

 

Рис.40 – Русские броневики на дорогах гражданской войны.

 

К 1 октября 1920г. в составе РККА числился 51 автобронеотряд, а к концу года их количество возросло до 64 (по другим сведениям, до 52-х).

К концу Гражданской войны большая часть парка БА находилась в печальном техническом состоянии, недостаток боеспособной техники вызвал сокращение автобронечастей – к концу 1922г. до 21, а к осени 1924г. их насчитывалось всего 17 единиц. Однако старые изношенные БА стали заменять новыми только с появлением в линейных частях бронемашин БА-27 (Рис.41), примерно, с 1929г., а завершился процесс перевооружения в 1932/1933гг. (Рис.42)

 

Рис.41 – Первый советский броневик БА-27, 1928г.

Любопытно, что 30 корпусов для этого типа БА были изготовлены на Ижорском заводе еще в 1922г. и предназначались, видимо, для замены, выходивших из строя ветеранов Гражданской войны.

 

Рис.42 – Встреча поколений на параде, слева БА времен Гражданской войны, слева – БА-27.

 

⃰ Бронепоезда.

Точное количество бронепоездов, построенных советскими в годы Гражданской войны, установить невозможно. Известно, что на территории РСФСР, Украины, Белоруссии, Кавказа и Туркестана их действовало несколько сотен. Многие из них создавались спонтанно без какой-либо технической документации или плана – как правило, такие бронепоезда скоро выходили из строя вследствие технических причин, либо были потеряны в боях.

Советские с первых дней своей власти обратили внимание на полезность использования бронепоездов в качестве аргумента вооруженной силы в условиях громадных пространств России.

В ночь с 29 на 30 октября (ст. ст.) 1917г. В.И. Ульянов в сопровождении В. А. Антонова-Овсеенко прибыли на Путиловский завод, где завершалась постройка первого советского бронепоезда №1, который строился, якобы, по непосредственному заданию вождя. Этот бронепоезд представлял собой две бронированные угольные платформы «Фокс-Арбель», вооруженные «противоаэропланными» орудиями. В качестве тяги использовался паровоз серии Ч. Утром 30 октября с командой из рабочих-путиловцев и солдат Тарутинского полка под командованием Войцеховского состав ушел в район Красного Села и принял участие в разгроме частей Краснова.

Видимо, этот бронепоезд являлся частью автобронеартиллерийского соединения, которое формировалось на Путиловском заводе, возможно, с мая 1917г. В состав этого соединения входили автожелезнодорожные зенитные (возможно, две) и полевые батареи (-?). Главная задача автобронеартиллерийского соединения – защита Петрограда от налета вражеских цепеллинов. В дни Октября соединение получило несколько длинноватое название: «Путиловский стальной артиллерийский дивизион автожелезнодорожных, зенитных и полевых батарей». Скорее всего, Б/П №1 являлся 1-ой противосамолетной железнодорожной батарей этого дивизиона. Вскоре питерский бронепоезд направился на поддержку московского пролетариата. В районе станции Бологое путиловцам удалось без боя разоружить команду белогвардейского бронепоезда – скорее всего, речь идет о Б/П «Генерал Анненков». По другим сведениям, Б/П «Генерал Анненков» был захвачен отрядом моряков под командованием Раскольника – возможно, этот отряд следовал вместе с красным Б/П №1. Событие произошло в начале ноября, когда эта большевистская группа спешила в Москву устанавливать советскую власть. 8 апреля 1918г. бронепоезд вошел в состав РККА под названием «Путиловский стальной артиллерийский дивизион». Летом 1918г. состав был направлен из Петрограда на Урал. Участвовал в боях под Екатеринбургом, попал в окружение, понес большие потери – выбыло много артиллеристов. Остатки бронепоезда отошли в Пермском направлении. По приказу Центроброни питерский бронепоезд направили на Сормовский завод для ремонта. Во время ремонта бронепоезд получил новые бронеплощадки и бронепаровоз серии Я от русского бронепоезда Б/П №4М («морской») – в «красной» транскрипции - «Минский коммунистический бронепоезд имени Ленина». Теперь состав стал называться Б/П №6 «Путиловцы». Боевая часть Б/П №6 включала две легкие сормовские бронеплощадки с 76-мм зенитными пушками, но с особой, нетрадиционной для завода защитой ходовых тележек - сплошными неподвижными экранами с дверцами для доступа к буксам. На усиленной платформе монтировались бронекузов (каземат) и две концевые орудийные башни. Конструктивно остов каземата составлял каркас, выполненный из углового проката. Бронировка - два слоя высокосортной твердой стали с прокладкой из прокрашенной древесины. Квадратные бронелисты внутреннего слоя крепились к каркасу, наружные - к внутренним с помощью винтов. Пол был усилен 5-6-мм броней. Орудийная башня состояла из нижней неподвижной части и турели. Поворотный механизм позволял развернуть турель на 360° за 40 с. Зенитные орудия устанавливались на штатных станках, а бронеплощадки вооружались полевыми пушками на тумбовых станках сормовского типа. (Рис.43)

 

Рис.43 – Б/П №6 «Путиловцы», фото 1920г.

 

Командиром Б/П №6 был назначен Авраамий Шмай, комиссаром - Иван Газа. В период августа – декабря 1918г. бронепоезд нес службу в районе Орши на демаркационной линии с Германией («войска завесы»). В это время, в октябре 1918г. Б/П №6 конвоировал эшелон с русским золотом на сумму 1,5 млрд. германских марок, которое большевики уплатили Германии в качестве контрибуции – ленинцы сполна рассчитались с немцами за помощь в захвате власти в России. В 1919г. Б/П №6 принимал активное участие в боевых действиях с частями ВСЮР. После окончания Гражданской войны бронепоезд № 6 «Путиловцы» имени тов. Ленина, находясь в Украинском военном округе, активно использовался в борьбе с бандитизмом, нес охрану железных дорог. В июле 1922 года в его состав передают матчасть бронепоезда № 76 «Большевик» и переименовывают сначала в бронепоезд № 20 тип А, а затем в № 20 тип А имени Петроградского Совета. 15 ноября 1924 года этот бронесостав был расформирован.

О 2-ой противосамолетной железнодорожной батареи питерского «стального дивизиона» известно, что первое боевое крещение железнодорожная батарея приняла в феврале 1918г. против наступавших немцев. В годы Гражданской войны бронепоезд действовал на Северном фронте, где сбил 8 самолетов и повредил 12 (-?! да было ли столько самолетов у белых?). В 1920г. зенитный бронепоезд фигурирует в официальных документах как батарея №53. Позже на базе батареи был развернут зенитно-артиллерийский полк, который существует и поныне под названием 42 гвардейский зенитный ракетный полк.

В январе 1918 года ворота завода покинул «Первый бронепоезд Брянского Совдепа». Надпись на его борту гласила: «Мир хижинам, война дворцам». Укомплектованный рабочими завода, он принял первый бой с немецкими оккупантами у станции Хутор Михайловский. Вслед за ним последовали новые железнодорожные броненосцы - 2-й и 3-й Брянские, «Красное знамя», «Заря», «Смерть Деникину», «Углекоп».

В марте 1918-го в виду продвижения австро-германских войск по Югу России (по Украине к Донбассу) к строительству бронепоездов подключился и паровозостроительный завод Русского общества машиностроительных заводов (бывший з-д Гартмана) в Луганске - первый бронепоезд здесь построили в марте 1918 года во время наступления австро-германских войск.

Первые советские бронепоезда создавались на скорую руку в виду конкретной угрозы, поэтому обычно их строили без каких-либо чертежей, буквально в течение суток. Это были товарные вагоны, угольные пульманы либо платформы с сооруженными на них блиндажами из шпал, бревен, досок, рельсов, мешков с песком или металлической стружкой, кусков металла и т. п. (Рис.44)

 

Рис.44 – Вверху представлена импровизированная «бронеплощадка» русского бронепоезда. Внизу – латышский «бронепоезд №1» (в 1940г. после вхождения Латвии в СССР зачислен в РККА с №302, оборонял Ленинград на протяжении всей блокады, списан в 1944г.).

Примерно также выглядели и советские импровизированные «бронеплощадки».

 

Часто встречались и бронелетучки - один вагон с орудием, намертво закрепленным на его лобовом торце и способным вести огонь только вдоль направления железнодорожного полотна. В бортах вагона устраивались бойницы для пулеметов и винтовок. В качестве тяги применялся любой подвернувшийся под руку паровоз, и лишь изредка котел его обкладывали мешками с песком. Конструкторы импровизированных «бронепоездов» (Рис.45), являвшиеся, как правило, и их командирами, в подавляющем большинстве были малограмотны в военно-техническом отношении, зачастую не обладали боевым опытом.

 

Рис.45 – Один из советских кустарных бронепоездов.

 

Довольно популярными для создания кустарных бронеплощадок оказались 4-осные металлические угольные полувагоны (Рис.46), широко применявшиеся всеми воюющими сторонами во время Гражданской войны. (Рис.47)

 

Рис.46 – Схема 4-осного металлического угольного полувагона, или вагона-гондолы. Разработка американская, строились во Владивостокских железнодорожных мастерских в 1915-1917гг.

 

Рис.47 – Вверху – советский бронепоезд, в качестве бронеплощадки используется 4-осный угольный полувагон. В середине – вагоны-гондолы в составе бронепоезда чехословацкого корпуса, вагоны-гондолы закрыты сверху, в бортах проделаны бойницы для ведения огня из стрелкового оружия. Внизу – импровизированный блиндированный патрульный поезд Американских экспедиционных сил (AEF) во Владивостоке, вагоны-гондолы «бронированы» мешками с песком, вооружение: пулеметы Browning M1917A1 (США).

 

Со временем советские предпочитали бронировать паровозы серии О^В (Рис.48, Рис.49, Рис.50), найдя в них оптимальное средство тяги – малогабаритные, «всеядные», надежные - постепенно отказываясь от бронирования громоздких паровозов серий Э, Щ и С.

 

Рис.48 – Схема паровоза серии О^В и трехосного тендера к нему.

 

Рис.49 – Изготовление бронепаровоза.

 

Рис.50 – Варианты бронирования паровозов. На нижнем снимке изделие депо станции Чусовая. Восточный фронт. Иркутская губерния. 1918г.

 

Пишут, что к осени 1918г. в РККА находилось 23 бронепоезда.

В октябре 1918г. при обороне Царицына (Волгоград) имел место эпизод массового применения бронепоездов как советскими, так и русскими частями.

Состоявшийся в сентябре 1918 года Донской круг принял решение о наступлении на Царицын, была начата дополнительная мобилизация казаков в армию. В середине сентября 1918 года Донская армия начала наступление (второе по счету) на Царицын. На штурм города было направлено 38 тыс. штыков и сабель, 138 пулеметов, 129 орудий, 8 бронепоездов.

Обороняющая Царицын 10-я армия красных насчитывала 40 тыс. штыков и сабель, 200 пулемётов, 152 орудия, 13 (или 15) бронепоездов (больше половины наличных на тот момент бронепоездов РККА – 23 шт.).

Русская Донская армия Краснова наступала на Царицын сразу по четырем направлениям, три из которых совпадали с радиальными железнодорожными ветками, позволявшими действовать 8 бронепоездам. (Рис.51)

 

Рис.51 – Схема железнодорожных путей и рубежей обороны Царицына.

 

Оборона красных строилась вдоль полукольцевой железной дороги Гумрак - Воропоново - Сарента. Впереди к северо-западу и юго-западу располагались 2-3 линии окопов, прикрытые с флангов огнем кораблей Волжской флотилии. К Царицыну стянули более половины всего наличного парка бронепоездов Красной Армии - 15 единиц («Черноморец», «Брянский», 2-й Сибирский, 1-й Донской, «Большевик», «Артек», «Молния», «Коммунист» и другие), сведенные в броневую колонну 10-й армии под командованием Ф. Н. Алябьева. Результаты оказались потрясающими. «Броневые поезда работают самоотверженно и исключительно стойко; если положение восстановится, то исключительно благодаря бронепоездам» - так 14 октября охарактеризовал ситуацию советский начальник К. Е. Ворошилов. На следующий день русские казаки прорвались в Саренту, Бекетовку и Отрадное. Командование советской 10-й армии быстро и скрытно перебросило в район станции Садовая бронепоезда: 30 орудийных стволов, которые шквальным огнем уничтожили атакующего противника – русское наступление на Царицын захлебнулось.

Красные и в дальнейшем стремились к массированному применению бронепоездов. Например, в апреле - мае следующего 1919 года при обороне Царицына действовало 10 бронепоездов, а в контрнаступлении под Петроградом в октябре 1919 года 7-я советская армия задействовала 6 бронепоездов («Черноморец», № 38, 45, 89, «Ленин», «Володарский»).

В обстановке Гражданской войны на больших территориях бронепоезда использовались чаще всего, как ударное наступательное средство – для прорыва (тарана) фронта противника, но обстановка подчас требовала решения и иных тактических задач -   поддержка наступления пехоты и кавалерии, преследование противника, захват и удержание тактически важных пунктов до подхода своих войск, борьба с неприятельскими бронепоездами, разведка, рейдирование, прикрытие отхода своих частей. Все это требовало немедленного улучшения материальной части и подготовки команд бронепоездов. Примерно, в октябре 1918г. состоялась первая унификация бронепоездного парка - была принята единая схема бронепоезда, подобная типу русского бронепоезда Колобова, разработанному в 1915г.

Бронепоезд по проекту Колобова (в литературе такие бронепоезда иногда именуют «генеральскими») состоял из бронепаровоза на базе стандартного паровоза серии «О» («овечки») и двух бронеплощадок, построенных на основе двухосных грузовых платформ. (Рис.52)

 

Рис.52 – Вид на «генеральские» бронепоезда.

 

Толщина брони - до 6,0 мм на вертикальных и до 4,0 мм на горизонтальных поверхностях (по другим сведениям, толщина брони 12-16 мм). Бронеплощадка состояла из пулеметного каземата и объема для башенной орудийной установки.

В пулеметном каземате устанавливались 6 пулеметов (по другим сведениям, 12 пулеметов по 6 шт. на борт) на казематных станках. Для охлаждения пулеметных стволов во время стрельбы имелась специальная водопроводная система с подачей воды из тендера к кожуху каждого пулемета. Боекомплект, состоявший из 1500 патронов на пулемет, хранился в специальных бортовых ящиках.

Башенная установка располагалась в передней части вагона и монтировалась на поворотном круге. На поворотный круг шестью роликами опирался стальной диск, на котором устанавливалось орудие. Чтобы всю орудийную установку массой 120 пудов (1920 кг) мог поворачивать вручную один человек, была разработана конструкция специальной пяты, игравшей роль оси вращения и в то же время принимавшей на себя часть массы установки. Угол обстрела по горизонту составлял около 220 градусов. Возимый боекомплект — 80 шрапнелей и 25 гранат на орудие — размещался в особой камере под поворотным кругом.

Наблюдение за полем боя из бронеплощадки осуществлялось из специального фонаря с обзором в 270° или из командирской башенки с круговым обзором. В полу вагонов имелись люки для аварийного выхода. В русских бронепоездах была предусмотрена система отопления и шумоизоляции бронеплощадок – вряд ли эти «излишества» предполагались на советских бронепоездах.

На бронепаровозе находился боевой пост командира бронепоезда с наблюдательной башенкой и распределительной доской электрической сигнализации (цветными лампочками) для связи с командирами бронеплощадок. Она дублировалась рупорной (корабельного типа) и звонковой связью. Наблюдение за ходом движения поезда осуществлялось через четыре люка, которые в бою закрывались ставнями с прорезями.

Для удобства обслуживания ходовой части нижние листы брони подвешивались на петлях. Все воздушные и водяные рукава между платформами и паровозом заключались в особые броневые трубы.

Команда бронепоезда состояла из трех взводов: пулеметного, артиллерийского, технического и паровозной бригады, всего 4 командира и 90 нижних чипов.

На этой базе 16 октября 1918г. была принята временная стандартизация полевых бронепоездов РККА: бронепаровоз -1; бронеплощадок – 2; вагонов крытых и платформ – 5; вооружение – 2 орудия (400 снарядов), 12 пулеметов (72000 патронов); команда – 95 чел. (в боевых частях – 71 чел., в подразделениях обслуживания – 24 чел.).

В декабре 1918г. (18.12) была принята новая схема полевых бронепоездов РККА: бронепаровоз - 1; бронеплощадок – 2; паровоз – 1; вагонов крытых и платформ – 16; вооружение – 2 орудия (1350 снарядов), 12 пулеметов (216000 патронов); команда – 136 чел. (в боевых частях – 98 чел., в подразделениях обслуживания – 38 чел.). Видимо, последняя схема предполагала организацию двух составов – боевого (бронепаровоз и вооруженные бронеплощадки) и состава обеспечения (небронированный паровоз и вагоны).

Конечно, выше была приведена образцовая схема – на практике имелись отличия в конструкциях бронепоездов, поскольку производство примерно однотипных бронепоездов было развернуто сразу на нескольких предприятиях, отличавшихся своими техническими возможностями.

Поначалу бронепоезда, даже изготовленные на крупных заводах, отличались явным примитивизмом. Бронеплощадки представляли собой вариации на тему: бронеказемат, занимающий примерно три четверти платформы, и на оставшейся площади - упрощенный барбет с тумбовой установкой орудия, нередко с отрезанной хоботовой частью лафета. Подчас на орудии отсутствовал даже штатный щит. (Рис.53)

 

Рис.53 – Бронепоезда с открытыми орудиями, вверху Б/П №152 «Молния», внизу – бывший советский Б/П «Тов. Ворошилов», оказавшийся летом 1919г. в руках русских, имел название «Генерал Шкуро».

 

 К числу поставщиков подобных конструкций принадлежал Брянский завод в Екатеринославе (Днепропетровск), где их строительство проходило под руководством М. Числова и В. Марочкина.

Пять боевых единиц дал Красной Армии казенный пушечный завод в поселке Мотовилиха близ Перми. В сентябре 1919 года здесь наладили ремонт бронепоездного состава.  

Значительный объем работ выполнили рабочие предприятий Царицына. С сентября 1918 по февраль 1919 года Царицынский орудийный завод Русского акционерного общества артиллерийских заводов отремонтировал 81 бронепоезд (учитывая восстановление неоднократно поврежденных) и совместно с заводом ДЮМО, который занимался бронировкой платформ, построил еще 7. Царицынские бронепоезда так называемой Хлебниковской конструкции, приближались к пределу доступного в те годы совершенства. Они включали две четырехосные двухбашенные площадки, вооруженные трехдюймовыми полевыми пушками образца 1902 года, установленными в круглых вращающихся на железных поддонах башнях двухслойной бронировки (24-мм сталистое железо) с пружинной (рессорной) прослойкой; но большой вес площадок (около 80 т) не допускал движения по слабому полотну и легким мостам.

Оригинальное конструктивное лицо имели изделия Путиловского и Ижорского адмиралтейского и механического заводов в Питере. Через Ижорский завод (руководил бронировкой бронепоездов А.А. Иванов) всего прошло около 40 поврежденных бронепоездов. В 1918 году здесь собрали первый поезд собственной конструкции, в следующем году дали армии еще 6. Основу программы составляли бронепоезда, оснащенные трехдюймовыми «противоаэропланными» орудиями Путиловского завода. В центре четырехосной платформы устраивался пулеметный каземат, выполненный из однослойной брони, имеющий по 4 станковых пулемета на борт; а на каждом ее конце открыто размещались зенитка, защищенная откидными экранами. (Рис.54, Рис.55)

 

 

Рис.54 – Зенитные орудия Лендера на бронеплощадках.

 

Рис.55 – Чертежи бронеплощадок с зенитными орудиями, автор С. Ромадин.

 

 Подобное компоновочное решение характерно для бронепоездов ижорской и путиловской постройки. На Ижорском заводе разработали и 2-орудийную площадку казематного типа – бронеплощадка типа «И». Недостаток ее заключался в том, что для любого из орудий, оказавшегося при формировании поезда обращенным своим стволом в сторону состава, обстрел по горизонту определялся только боковыми секторами. Иную картину представляла двухбашенная площадка бронепоезда № 87 (Рис.56), допускавшая одновременную стрельбу орудий в направлении продольной оси состава, для чего одна из башен устанавливалась на более высоком подбашенном барабане.

 

Рис.56 – Чертеж (автор С. Ромадин) и фото бронеплощадки Б/П №87 «Интернационал».

 

Характерной особенностью всех бронеплощадок, построенных ижорцами, являлось однотипное решение бронезащиты ходовой части. Столь же стереотипно выглядели оригинальные клиновидные бронепаровозы (Рис.57).

 

Рис.57 – Чертеж бронепаровоза «клиновидной» бронировки, автор С. Ромадин.

 

Всего в 1918-1920 годах в Колпино изготовили около 15 бронепоездов.

Бронепоезда по централизованной разнарядке Центроброни также ремонтировали и строили на Коломенском паровозостроительном заводе и на Сормовском заводе общества железоделательных, сталелитейных и механических заводов, ставшем крупнейшим арсеналом РККА в годы Гражданской войны.

Бронировку подвижного состава в Сормово начали в июле 1918г. – сюда приказом Центроброни был направлен петроградский бронепоезд – после ремонта получил название Б/П №6 «Путиловцы». 19 июля 1918г. последовал заказ на бронировку трех паровозов, а в конце августа перед заводом была поставлена задача развернуть серийное производство бронепоездов – требовалось передать армии 15 бронепоездов, т.е. 15 бронепаровозов и 30 бронеплощадок. Для выполнения поставленной задачи на заводе был открыт специальный цех, организовано временное конструкторское бюро. Руководил производством бронепоездов – И.Х.Гаугель.

   Бронепоезда сормовского завода стали едва ли не эталонными для типа советских полевых (ударных) бронепоездов. Сормовский полевой (ударный) бронепоезд состоял из бронированного по типовому проекту паровоза серии О^в с трех- или четырехосным тендером (Рис.58, Рис.59) и двух 2-башенных бронеплощадок (Рис.60), каждая из которых вооружалась двумя 3-дюймовыми пушками и 6-8 пулеметами образца 1910 года – сормовские бронеплощадки обозначались тип «С».

 

Рис.58 – Чертеж бронепаровоза сормовской бронировки, автор С. Ромадин.

 

Рис.59 – Бронепаровоз сормовской бронировки, к Б/П №49, 1919г.

 

Рис.60 – Чертеж стандартной бронеплощадки сормовского завода, автор С.Ромадин.

 

Бронепоезд обладал прекрасным орудийно-пулеметным обстрелом. Площадки различных серий отличались в основном артиллерией и пулеметными установками. Своего рода стандартом считалась полевая трехдюймовка образца 1902 года. (Рис.61)

 

Рис.61 – Бронеплощадки сормовского типа.

 

Довольно часто устанавливались и зенитные пушки, приспособленные для стрельбы по наземным целям. Штатный боекомплект площадки составлял 600 выстрелов (на практике в среднем 200-250) на орудие и 20 пулеметных коробок (5000 патронов). В зоне его огня в любом направлении не оставалось ни одного объекта, на котором нельзя было бы сосредоточить огонь минимум одного орудия и двух пулеметов. Для бортовых пулеметов сектора обстрела составляли по 80°; углы склонения и возвышения равнялись 20° и 28° соответственно. Башенные пулеметы имели сектор обстрела 28°, углы склонения и возвышения -8° и +30°. Подавляющее число площадок оборудовалось командирскими рубками и системой вентиляционных люков. Боевая масса площадки составляла 56-64 т и допускала движение по относительно легкому полотну.

Всего с 1918 по 1920 годы в Сормово было построено более 20 бронепоездов.

В начале 1919г. Главначснаб соввойск Украины (столицей советской Украины был объявлен Харьков) попытался развернуть строительство советских украинских бронепоездов самостоятельно - независимо от Центоброни РСФСР.

В 1918-1919г. в Екатеринославе (Днепропетровске) построили 10 бронепоездов. В апреле-мае 1919г. в Луганске в экстренном порядке на паровозостроительном заводе построили 10 бронепоездов. В Харькове, очевидно, в то же время - еще до захвата Харькова частями ВСЮР, был построен весьма мощный бронепоезд (калибр орудий, видимо, не менее 107 мм), который позже в декабре 1919г. будет взят на учет Центроброни РСФСР и получит имя «Советская Россия», Б/П №98. (Рис.62, Рис.63)

 

Рис.62 – Чертеж бронеплощадки Б/П №98, автор С. Ромадин.

 

Рис.63 – Б/П №98.

 

Пишут, что постройкой БП руководил уполномоченный командования Юж.ф. Дзыбенко (быв. шахтер бахмутских соляных выработок), хотя очевидно, что подобное изделие нельзя было построить без знаний в области механики, каковыми обладал, например, К. К. Сиркен (Рис.64).

 

Рис.64 – Константин Карлович (Константинович) Сиркен, 1888-1963гг.

Крупный организатор строительства советских бронепоездов. Как указывают биографы, сын камердинера и прачки, окончил 3 класса общеобразовательного училища, работал токарем на Адмиралтейских верфях в СПб. Вероятно, во время войны получил специальность автомеханика, высшего образования не имел.

 

В последних числах марта 1919 года управление бронесил Южного фронта отдало распоряжение о формировании на Краматорском заводе Металлургического Общества Фицнера и Гампера (Рис.65) (ныне СКМЗ – Старо-Краматорский машиностроительный завод) прифронтовой ремонтной базы бронепоездов – руководил делом как раз Сиркен.

 

Рис.65 – Краматорский з-д Фицнера и Гампера в начале XX века – построен специально для обслуживания металлургической и каменноугольной промышленности.

 

На Краматорском заводе еще в бытность Украинской Народной Республики (УНР) был сформирован Б/П «Тарас Бульба» - конец мая – июнь 1918г. В январе – феврале 1919г. уже советскими украинцами было построено два блиндированных поезда, один – «Карл Либкнехт и Роза Люксембург» и второй – без названия, в литературе просто пишут «второй краматорский блиндированный поезд». Эти бронепоезда были блиндированы металлическими щитами и мешками с песком, вооружение – 6 пулеметов и одна или две пушки.

До осени 1919г. успели отремонтировать два десятка бронепоездов, но вскоре, в виду приближавшихся частей ВСЮР, пришлось свернуть деятельность. Сначала ненадолго перебрались в Харьков, а оттуда на Брянский паровозостроительный завод (Брянская губерния, город Бежица, станция Болва).

Осенью 1919г. в период решающих сражений с ВСЮР началось переоборудование Брянского паровозостроительного завода в главную базу бронепоездов РККА. Обязанности инженера по руководству ремонтом, постройкой и формированию бронепоездов исполнял инспектор бронечастей Южфронта К. К. Сиркен, ставший одним из ведущих специалистов в данной области. Процесс стартовал в довольно сложных условиях. В ноябре 1919г. Сиркен писал: «… рабочие не представляют чистого пролетариата, в массе аполитичны, обыватели мещанского типа… перевыборы в Совет прошли удивительно вяло, чему некоторой виной здешняя компартия… Прислушавшись к разговору рабочих, можно услышать почти явно контрреволюционные разговоры…». Примерно, с февраля 1920г. Брянская база стала считаться основным центром по формированию бронепоездов РККА, но смута и саботаж не прекращались. Дело осложнялось также тем, что часть оборудования завода была эвакуирована на Урал. В мае 1920г. на заводе было объявлено военное положение, но волнения прекратились только с переводом завода на снабжение по красноармейским нормам.

С августа 1919-го до конца 1920 года на Брянской базе было отремонтировано (переделано – главным образом, речь шла о бронеплощадках) с учетом неоднократного восстановления 243 бронепоезда. Видимо, первоначально бронеплощадки конструкции Брянского паровозостроительного завода имели 107-мм и (- или?) 76,2-мм орудия в полубашнях и шесть пулеметов. (Рис.66)

 

Рис.66 – Бронеплощадки с полубашнями, чертеж С. Ромадина.

 

Однако Сиркен, видимо, при участии П.Д. Гладкова начал проектировать орудийные и пулеметные установки во вращающихся башнях, нескольких систем, а также снарядные бронепогреба, усовершенствовал способы бронировки площадок и паровозов.

Особенно интересна конструкция вращающейся башни т.н. карусельного типа. На установках турельного типа при повороте башни прислуга перемещалась по палубе вслед за казенником орудия, что создавало проблемы при стрельбе. Карусельная башенная установка Сиркена подразумевала мощный литой тумбовый станок, который нес не только орудие, но и цилиндрическую башню, которая поворачивалась одновременно с ним по горизонту. Орудийная прислуга, стоявшая на полу башни, сохраняла при этом неизменное положение относительно орудия. Для подачи боеприпасов в башню при любых углах ее поворота на всем периметре, ниже уровня каземата, в стенках имелись большие прямоугольные отверстия.

Бронеотдел ГВИУ одобрил конструкцию карусельной установки Сиркена и принял ее в качестве стандартной для вооружения полевых (штурмовых) поездов. Под этот стандарт строили новые бронепоезда и переделывали бронеплощадки типа «И» - бронеплощадки типа «С» переделке не подлежали. Брянские бронеплощадки (получили индекс «Б») (Рис.67) могли отличаться по внешнему виду (Рис.68) – например, было изготовлено несколько Б/П с массивной центральной рубкой и коническими башнями (Рис.69), но техническая суть их оставалась неизменной.

 

Рис.67 – Бронеплощадки типа «Б».

Внизу – современный вид, музей Парола, Финляндия.

 

Рис.68 – Внешний вид башни подчас зависел от конкретных условий, например, на переделываемом изделии. Чертежи – автор С. Ромадин.

 

Рис.69 – Бронепоезда типа «Буря» с коническими башнями.

 

Сиркен разработал бронеплощадки с 6-дюймовыми орудиями, имеющими круговой обстрел (Рис.70, Рис.71), а также полноповоротные установки 8-дюймовых 50-калиберных морских орудий Канэ на железнодорожных транспортерах «Красная Москва» и «Красный Петроград».

 

Рис.70 – Примеры бронеплощадок под тяжелые орудия, чертежи – автор С. Ромадин.

 

Рис.71 – Бронеплощадка под орудие крупного калибра.

 

Конструктор для бронепоездов использовал любопытный тип брони. Бронелисты толщиной 25 мм имели прослойку из стальной стружки. Снаряд срабатывал при ударе о внешний слой брони, стружка поглощала энергию взрыва, проникновению осколков внутрь препятствовал внутренний слой брони.

 В сентябре 1920г. на Брянском заводе выполнили интересный заказ – сформировали 10 бронепоездов из трофейных бронеплощадок.

Некоторые источники указывают, что всего в 1919-1920гг. на Брянском заводе построили 20 новых бронепоездов.

С 1920г. успешно выполнял работы по ремонту и строительству бронепоездов судостроительный завод Русского акционерного общества Николаевских судостроительных и механических заводов и верфей «Наваль».

В начале 1919г. на некоторых предприятиях принялись строить бронепоезда, которые включали в себя как легкую (налетную), так и тяжелую боевые части. Вот, например, описание бронепоезда «Коммунар», построенного в феврале 1919г. на Сормовском заводе. В качестве тяги использовался паровоз О^в -3702 типовой сормовской бронировки с четырехосным тендером. В состав легкой боевой части входили 4 компактные легкие бронеплощадки. Трехосная ходовая часть площадки полностью экранировалась броневыми листами; на палубе устанавливалась полноповоротная башня прямоугольной формы, в лобовой стенке которой выполнялось пушечное окно, а в заоваленных ребрах - пулеметные амбразуры. Вооружение включало 3-дюймовую пушку образца 1902 года и 4 пулемета «максим». Тяжелая часть имела три двухосные малогабаритные площадки; одна вооружалась 6-дюймовой гаубицей, остальные 42-линейными пушками образца 1910 года (Рис.72).

 

Рис.72 – 107-мм пушки в башенных установках. Фото 1934г.

 

С марта 1919 года в РККА решили, что лучше не включать в один состав разные по калибру и назначению орудия, а разделить бронепоезда на легкие и тяжелые (полевые, ударные). По инструкции броневой поезд (- скорее, речь идет о дивизионе б/п) включал две части. Боевая часть: в составе легкого поезда № 1 - две бронеплощадки с 3-дюймовыми орудиями и бронепаровоз и тяжелого поезда № 2 - две, по возможности бронированные, площадки с 4- или 6-дюймовыми орудиями и полубронированный паровоз. Резервная часть (база) поезд № 3 - обычный состав для перевозки бронепоездной команды и имущества.

В реальном воплощении структура получилась громоздкой и малопригодной. Командиры бронепоездов по недостатку опыта и знаний нередко пускали в ход всю мощь боевой части по целям, для подавления которых было достаточно пулеметов. В итоге на практике поезда № 1 и № 2 использовались раздельно, как самостоятельные боевые единицы.

Согласно приказу РВСР №468 от 10 марта 1919г. появлялись т.н. бронелетучки: паровоз -1; бронеплощадок – 1; вооружение – 1 орудие, видимо, от 107-мм (80 снарядов); команда – 15 чел.

27 июля 1919г. вновь уточнили штаты полевых (ударных) бронепоездов: бронепаровоз -1; бронеплощадок – 2; паровоз – 1; вагонов крытых и платформ – 12; вооружение – 4 орудия (1200 снарядов), 16 пулеметов (216000 патронов); команда – 172 чел. (в боевых частях – 137 чел., в подразделениях обслуживания – 35 чел.). Видимо, схема предполагала организацию двух составов – боевого (бронепаровоз и вооруженные бронеплощадки) и состава обеспечения (небронированный паровоз и вагоны).

К 1 октября 1919г. по линии Центроброни были сформированы 71 бронепоезд и бронелетучка (по другим данным, к октябрю 1919г. в составе РККА имелось 59 бронепоездов). Наряду с типовыми бронепоездами командование фронтов, армий и даже соединений в период с осени 1918г. по август 1919г. использовали около 30 импровизированных блиндированных поездов. Известно, что осенью 1919г. наибольшее количество бронепоездов от имевшихся в наличии, а именно 53 бронепоезда находились в подчинении Южфронта красных (действовал против ВСЮР).

В ходе контрнаступления осенью 1919г. – весной 1920г. РККА обогатилась трофейными бронесоставами. В районе Орла, Воронежа и Курска РККА захватила 10 бронепоездов ВСЮР. В ходе встречного сражения севернее Бахмута (декабрь 1919г.) трофеями стали еще 5 «деникинских» бронепоездов. После крушения ВСЮР на Юге России и на Северном Кавказе в руки советских перешло еще 23 бронепоезда. Под Красноярском советские захватили 10 бронепоездов армии Колчака.

6-го августа 1920г. в РККА все бронепоезда были разделены по целевому назначению на три основных типа. В некоторых источниках указывается дата 5-го августа, но приказ РВСР № 1457/258, регламентирующий бронепоезда, был от 06.08.1920г.

Тип А - полевой ударный (штурмовой), сильно бронированный для решения задач в условиях ближнего боя, несущий на себе легкую полевую артиллерию трехдюймового калибра, до двух десятков пулеметов. Штатное расписание: бронепаровоз - 1; бронеплощадок – 2; вагонов крытых и платформ – 23; вооружение – 4 орудия (1200 снарядов), 16 пулеметов (216000 патронов); команда – 162 чел. (в боевых частях – 137 чел., в подразделениях обслуживания – 25 чел.).

Тип Б – легкобронированный, вооруженный 42-линейными (107-мм) орудиями для огневого обеспечения ударных бронепоездов – бронепоезд огневой поддержки. Штатное расписание: бронепаровоз - 1; бронеплощадок – 2; вагонов крытых и платформ – 9; вооружение – 2 орудия (250 снарядов), 4 пулемета (24000 патронов); команда – 57 чел. (в боевых частях – 43 чел., в подразделениях обслуживания – 14 чел.).

Тип В – особого назначения, подобный предыдущему типу, но оснащенный более мощной артсистемой (от 6 дюймов и выше) для подавления тыловых объектов противника. Штатное расписание: паровоз - 1; бронеплощадок – 1; вагонов крытых и платформ – 7; вооружение – 1 орудие крупного калибра (160 снарядов), 2 пулемета (6000 патронов); команда – 37 чел. (в боевых частях – 21 чел., в подразделениях обслуживания – 6 чел.).

1920г. можно считать расцветом советских бронепоездов. Было очевидно, что в условиях огромных пространств, на которых велась вооруженная борьба, отсутствия шоссейных дорог и малочисленности автомобильного транспорта, железнодорожный транспорт и, в частности, бронепоезда являются наиболее эффективным средством контроля территорий, доставки войск и тяжелых вооружений. Бронепоезда, имевшие на вооружении артиллерию и пулеметы, служили маневренным инструментом огневой поддержки своих войск как в наступлении, так и в обороне.

Летом 1920г. значительная часть советских бронепоездов принимала участие в советско-польской войне. Советский Западный фронт имел в своем составе 15 бронепоездов против 10 польских. В июне-июле при проведении Ровенской операции 1-я конная армия ввела в бой 5 бронепоездов, а 12-я армия – 6. Считается, что наибольшая концентрация советских бронепоездов была достигнута в результате формирования Заднепровской бригады бронепоездов («Память тов. Свердлова», №8, 9, 10, «Грозный», «Спартак», «Освободитель», «Память тов. Урицкого», «Память тов. Иванова», «Борец за свободу») под командованием С. М. Лепетенко, в оперативное подчинение которой придавались составы «Буря», имени командарма Худякова, «Смерть Директории», имени Ворошилова, «Смерть паразитам».

 К этому времени уже был накоплен колоссальный опыт применения бронепоездов во всех видах боевых операций. Противник – поляки – высоко оценивал роль советских бронепоездов, один из приказов по 3-ей польской армии гласил, что: «В последних боях на всем фронте самым серьезным и ужасным противником являются неприятельские бронепоезда, которые очень хорошо оборудованы, действуют разительно смело и решительно, обладают значительной силой и являются очень серьезным средством борьбы противника. Для победы над неприятельскими бронепоездами пехота наша бессильна».

При ликвидации Врангеля в Северной Таврии осенью 1920г.  войска Южного фронта располагали 17 бронепоездами, противник - 19. В последовавшей затем Перекопско-Чонгарской операции соотношение изменилось: 17 и 14 соответственно.

Железнодорожные бронечасти красных представляли внушительную силу, являясь мощнейшим ударным средством. (Рис.73, Рис.74)

 

Рис.73 – Варианты бронеплощадок советских бронепоездов, чертежи – автор С. Ромадин.

Рис.74 – Схема формирования бронепоездов РККА и примечания С. Ромадина.

 

Известно, что на октябрь 1920г. в РККА состояло 103 (или 105) бронепоезда, а в начале 1921г. их численность достигла 122 или 123 единиц.

РККА применяла бронепоезда и в 1920-1921гг. в составе Терской группы войск Кавказского фронта и Бухарской группы Туркестанского фронта. Советские под командованием Тухачевского (Рис.75) применяли бронепоезда при подавлении тамбовского восстания крестьян в 1921. (Рис.76)

 

Рис.75 - Михаи́л Никола́евич Тухаче́вский, 1893-1937гг.

Советский военачальник РККА времен Гражданской войны, прославился крупными поражениями в советско-польской войне (1919-1920гг.). Командовал войсками при подавлении крестьянского восстания, во время которого применялось тяжелое вооружение, в т.ч. бронепоезда, и отравляющие газы.

В начале 1930-х принимал важные решения о направлениях развития танкостроения в СССР.

 

Рис.76 – Советские в борьбе с восставшими крестьянами под предводительством братьев Антоновых применили 4 бронепоезда, как видно на снимке – вероятно, русские трофейные.

 

Участвовали красные бронепоезда и в боевых действиях в Сибири. На Дальнем Востоке в 1922г. против русских войск действовали бронепоезда т.н. Народной Революционной Армии (НРА) Дальне-Восточной Республики (ДВР) – большевистское квази-государство со столицей в Верхнеудинске, современный Улан-Удэ. (Рис.77)

 

Рис.77 - Карта Дальневосточной республики (ДВР) (6 апреля 1920 - 15 ноября 1922).

ДВР также передавались права на КВЖД (Китайско-Восточную железную дорогу).

ДВР была признана только Советской Россией.

 

     Бронепоезда НРА выглядели довольно незатейливо. (Рис.78)

 

Рис.78 - Бронепоезда НРА.

 

К октябрю 1923г. количество бронепоездов в РККА сократилось до 44, а к октябрю 1924г. до 19 единиц - видимо, в связи с массовым сокращением РККА. В 1928 году количество бронепоездов составило 34 – правда, к тому времени появилось мнение о необходимости полной ликвидации бронепоездов как устаревшего средства вооруженной борьбы, но возобладала более взвешенная позиция, которая предусматривала необходимость разработать новое поколение железнодорожной боевой техники.

⃰ Первое советское танковое подразделение.

Первыми полноценными танками, оказавшимися на территории бывшей Российской империи, оказались французские легкие машины Renault FT-17/18 (Рис.79).

 

Рис.79 – Пулеметный и пушечный варианты танка Renault FT- 18.

 

Еще в ходе WWI в сентябре 1918 года премьер-министр Франции Ж. Клемансо утвердил план расширения театра военных действий с Балканского театра на территории бывшей Российской империи, прилегающие к Чёрному морю. 23 ноября 1918г. первые антантовские десанты высадились в Севастополе, 2 декабря в Одессу прибыл французский линейный корабль «Мирабо». В середине декабря в Одессе началась высадка пятнадцатитысячного военного десанта Антанты, который заставил войска Украинской Народной Республики покинуть город. В числе войск союзников 12 декабря вместе с греческой пехотой выгрузилась 3-я танковая рота AS 303 французской армии. В составе роты находилось 25 танков типа Renault FT-18, 5 офицеров, 30 унтер-офицеров и солдат, командовал ротой капитан Гэйе – племянник командующего французской штурмовой артиллерией генерала Эстиенна.

13 января 1919г. в Одессе расположился штаб французской десантной дивизии. Её командир генерал д’Ансельм издал приказ, в котором объявил: «Франция и союзники пришли в Россию, чтобы дать возможность всем факторам доброй воли и патриотизма восстановить порядок в крае» и потребовал от украинских войск разблокировать район вокруг Одессы и отойти на линию Тирасполь-Бирзула-Вознесенск-Николаев-Херсон. С января французские танкисты должны были поддерживать союзную пехоту. В конце января - в начале февраля 1919 года войска Антанты взяли под свой контроль Херсон и Николаев. Впервые танки AS 303 вступили в бой 7 февраля 1919 г., поддержав совместно с бронепоездом белых (- каких белых?) атаку польской пехоты под Тирасполем.

К весне 1919г. Антанта приняла политическое решение не вступать в широкомасштабные военные действия на Юге России. В начале марта, под давлением повстанческих отрядов бывшего командира Армии УНР (Украинская Народная Республика) Н. А. Григорьева, перешедшего к тому моменту на сторону большевиков, объединённые силы союзников оставили Херсон и Николаев. Союзники начали стягивать войска обратно к Одессе.

В таком контексте в период с 18 по 21 марта в районе станции Березовка в 70 км от Одессы взвод пушечных танков Renault FT-18 (5 шт.), в числе прочих союзных войск (греческая пехота), оказался вовлечен в боестолкновение с 15-й пехотным полком (комполка Н.И. Урсулов) 6-й стрелковой дивизии 2-ой Советской украинской армии (или Второй Украинской Красной армии) – пишут также, что это была бригада Григорьева. Красные действовали при поддержке бронепоезда (или даже бронепоездов). 18 марта во время огневого налета артиллерии бронепоезда один танк был поврежден и захвачен красными бойцами. А 21 марта союзники, видимо, были дезорганизованы и прекратили сопротивление, в результате, красные захватили 7 паровозов, 5 эшелонов, 100 пулеметов, 4 орудия и 4 танка «Рено». Встречается информация, что 4 танка «Рено» были захвачены противником во время боя с бронепоездом.

В литературе есть и более полная, но несколько иная информация о боестолкновении союзных войск и красных украинцев 19 марта 1919г. неподалеку от немецкой колонии Вормс (ныне село Виноградное, Березовский район Одесской области). Утром 19 марта красные части пошли в атаку на позиции противника. Ядром обороны союзников была артиллерийская батарея, которая открыла огонь по атакующим. Вслед за артобстрелом в контратаку пошли 4 французских танка с пехотой. Вероятно, в этот момент у станции Березовка завязался бой с подошедшим бронепоездом советских. Артиллерийская батарея союзников перенацелила стрельбу с поля боя на бронепоезд. Воспользовавшись моментом, моряки советского 15-го полка (- поскольку речь идет о моряках, возможно, моряки эти были с бронепоезда, экипажи бронепоездов частенько комплектовались моряками) неожиданным броском с фланга обратила артиллеристов в бегство. Союзные танки и пехота лишились артиллерийской поддержки в тот момент, когда французские танки почти достигли цепей залегшей красной пехоты. Красные смогли поднять голову и открыть огонь по пехоте противника. Союзная пехота стала отходить, предоставляя танки их собственной судьбе. Танки также начали поворачивать. Видя, что противник хочет покинуть поле боя, бойцы 15-го полка стали вскакивать на броню танков и принудили танкистов остановить машины.

Итак, 18-21 марта 1919г. в руки советской украинской армии попали 4 или 5 настоящих танков – легких французских танков Renault FT-18.

Заметим, что 4-6 апреля 1919 года из Одессы были эвакуированы все войска Антанты.

Следует сделать отступление в связи с упоминанием Украины в контексте событий. Речь идет о так называемой Советской Украине. 11 - 12 (24 - 25) декабря 1917 года в Харькове (в Киеве находилось правительство Центральной Рады, которое не признало октябрьско-ноябрьский переворот в Петрограде) большевики, в то время не имевшие национального структурирования, собрали 1-й Всеукраинский съезд Советов, который провозгласил Украинскую Народную Республику Советов (первоначальное официальное наименование – Украинская Народная Республика Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов). Съезд установил федеративные связи УНРС с РСР.

В декабре 1917г. - феврале 1918 года на юге России большевиками были также провозглашены Донецко-Криворожская советская республика и Одесская Советская Республика. 17 - 19 апреля 1918 года на Втором съезде Советов эти советские республики (ДКСР, ОСР, УНРС) были объединены в Украинскую Советскую Республику (УСР) со столицей в Харькове и революционным правительством – Народным секретариатом. Украинская Советская Республика входила в состав Российской Советской Республики, которая провозглашалась как федерация Советских национальных республик. Однако уже в апреле 1918 года под давлением австро-германских войск, введённых по соглашению с Центральной радой на территорию Украинской Советской Республики, советские войска были вынуждены покинуть территорию УСР, и Украинская Советская Республика фактически прекратила существование.

После поражения Центральных держав в Первой мировой войне, зимой 1919 года весь юг России вновь оказался под контролем большевиков, включая Киев. Большевики вместо Украинской Советской Республики создают сначала Временное рабоче-крестьянское правительство Украины, а потом Украинскую Социалистическую Советскую Республику, которая была провозглашена как независимая республика 10 марта 1919г. на III Всеукраинском съезде советов, прошедшем 6 - 10 марта 1919 года в Харькове, ставшем столицей УССР; тогда же была принята первая Конституция УССР. В июне 1919 года руководство Украинской ССР заключило договор с Российской СФСР об установлении военного и хозяйственного союза. Согласно этому договору летом 1919 года была ликвидирована Украинская советская армия, а в декабре 1920 года произошло «объединение» - фактически ликвидация украинских народных комиссариатов: военных и морских дел, внешней торговли, финансов, труда, путей сообщения, почты и телеграфа, советов народного хозяйства.

На протяжении 1919—1920 годов территория юга России продолжала оставаться ареной столкновений советско-большевистских, белогвардейских, украинско-националистических, польских, анархических и других военных формирований. К концу 1920 года советская власть вернулась в третий раз. После чего бо́льшую часть территории юга России большевики включили в состав Украинской ССР.

Вернемся к трофейным танкам «Рено».

Один захваченный 18-21 марта 1919г. танк «Рено» (серийный номер 69009, эта машина была выпущена на заводе SOMUA, но имела клёпаную башню производства Renault), как пишут, на митинге красноармейцев, который состоялся сразу после боя, было решено отправить в подарок В.И. Ленину. Командующий армией А. Е. Скачко и член РВС армии Ф. А. Тищенко писали обожаемому вождю мирового пролетариата: «Без оружия и без винтовок шел украинский пролетариат на усовершенствованные орудия современной техники, но, как видите, даже танки, эти современные чудовища, порожденные последней войной, не устояли перед революционной волной, и сегодня 2-я Украинская советская армия имеет счастье преподнести Вам, дорогой учитель, одно из этих страшных орудий». В апреле адресат ознакомился с присланным танком.

Попытки красноармейцев сразу же применить только что захваченные танки в бою не увенчалась успехом – управлять такой техникой никто не умел. Оставшиеся танки Renault FT-18 - из четырёх танков полностью исправными были только два - по распоряжению Наркомвоена Украины эшелоном были доставлены в Харьков на ХПЗ (Харьковский паровозостроительный завод), где в течение месяца прошли минимальный ремонт и доукомплектование. 22 апреля 1919г. на Николаевской площади в Харькове, при большом стечении народа, состоялся смотр подразделений сформированного в феврале 1919г. по инициативе секретаря ЦК КП(б)У С. В. Косиора, заместителя Предсовнаркома Украины Артема и заместителя Наркома по военным делам В. И. Межлаука «Бронедивизиона особого назначения при Совнаркоме УССР». Командиром дивизиона состоял Алексей Илларионович Селявкин (Рис.80) – родной брат крупных красных украинских командиров Александра Илларионовича и Николая Илларионовича.

 

Рис.80 – Алексей Илларионович Селявкин, 1896-1981гг.

Окончил четырёхклассное Харьковское городское училище. Работал слесарем, шофёром. В 1915 мобилизован в армию. В 1916 окончил учебную команду, произведен в младшие унтер-офицеры и получил назначение в 8-й дивизион в качестве шофера броневика «Остин». Участник Первой мировой войны, окончил войну в звании старшего унтер-офицера.

 

В ходе замечательной церемонии танки Renault FT были переданы в состав бронедивизиона. (Рис.81)

 

Рис.81 – На фото представлен советский танк Renault FT – уже после ремонта.

Алексей Селявкин на фото, вроде бы, выглядывает из танка.

 

По другим сведениям, танки были приданы дивизиону в конце марта.

     Командирами танков, по воспоминанию Селявкина, были назначены И. Бережной, И. Крютченко, Б. Боровой, Д. Цыпковский, Г. Иваненко. Водителями танков были назначены А.Зарубенко, П. Антонов, И. Виноградов, А. Шулежко, А. Демочкин. Здесь перечислены 10 человек, т.е. по два члена экипажа на танк – возможно, танк для вождя вместе с экипажем был отправлен в Москву после церемонии в Харькове 22 апреля. Впрочем, по воспоминаниям А.И. Селявкина, когда вождь мирового пролетариата ознакомился с новинкой, то просил Наркома Украины по военным делам В. И. Межлаука (в апреле 1919г.) срочно прислать в Москву еще один танк для участия в параде 1 мая 1919г, поскольку Рено ФТ-17, присланный в подарок вождю мирового пролетариата бойцами 2-й УСА, оказался некомплектным и передвигаться своим ходом не мог. К тому времени прочие трофейные танки Renault FT-17 уже находились в строю украинского дивизиона особого назначения. Для отправки в Москву была отобрана машина с серийным номером 66250. Сопровождающими (опять-таки на митинге) были выбраны красноармейцы Унтилов и Козырев, а также помощник машиниста Подрученко в качестве механика. По воспоминаниям Селявкина, танк был отправлен с лучшим механиком танкового дивизиона Андреем Зарубиным. 26 апреля машину погрузили на платформу и отправили в Москву. В Москве к управлению танком привлекли авиатора Императорского военно-воздушного флота Б.И. Россинского, который вместе с двумя помощниками в течение ночи разобрался с управлением незнакомой машиной. Именно Россинский управлял танком на Красной площади 1 мая 1919г. Танк совершил демонстрационные заезды по Красной площади перед Ульяновым (Лениным) - прошел минимум дважды туда и обратно. (Рис.82)

 

Рис.82 – Трофейный «Рено» на Красной площади, 1 мая 1919г.

 

2 мая 1919г. вождь мирового пролетариата, питавший слабость к зарубежным техническим инновациям, отписал украинским товарищам: «Приношу свою самую глубокую благодарность и признательность товарищам Второй Украинской Советской Армии по поводу присланного в подарок танка. Этот подарок, дорог нам всем, дорог рабочим и крестьянам России, как доказательство геройства украинских братьев, дорог также потому, что свидетельствует о полном крахе казавшейся столь сильной Антанты. Лучший привет и самые горячие пожелания успеха рабочим и крестьянам Украины и Украинской Красной Армии. Председатель Совета Обороны В. Ульянов (Ленин)».

После исторического триумфа на Красной площади второй танк «Рено» должен был вернуться обратно в родной дивизион – Селявкин определенно сообщает, что на вооружении его дивизиона находилось 4 танка «Рено». Правда, встречается иное мнение: в середине мая этот танк был отправлен на фронт в составе автобронеотряда имени Свердлова. Помимо танка, в составе отряда имелось два бронеавтомобиля «Остин», 1,5-тонный грузовик «Фиат-15тер», санитарный «Фиат», автомастерская «Пирс-Эрроу», автоцистерна «Уайт», автокухня «Паккард», два вооружённых пулемётами мотоцикла «Clyno» по одному пулемёту на каждом и два мотоцикла «Харлей-Дэвидсон». Личный состав автобронеотряда составлял 52 человека. В середине июня 1919 года автобронеотряд имени Свердлова прибыл на Южный фронт в распоряжение 8-й армии. Сведения о дальнейшей судьбе танка из состава отряда расплывчаты, хотя, по некоторым данным, осенью 1919 года он был захвачен белыми.

Большую роль в формировании «Бронедивизиона особого назначения при Совнаркоме УССР» и, особенно - в оснащении его материальной частью, сыграл ХПЗ. Именно на этом заводе прошли регламентный ремонт все броневики, автомобили и танки. Силами инженерно-технического состава и рабочими ХПЗ были оборудованы спецавтомобили дивизиона и созданы импровизированные самоходные автоматы – «Митральезы» (- скорее, речь может идти о пятиствольных 37-мм орудиях Гочкиса) на автомобилях. Рабочие и инженеры ХПЗ стали костяком технического состава дивизиона.

Дивизион имел следующую организационно-штатную структуру:

- Командование дивизиона со штабом;

- Бронеотряд «А»;

- Бронеотряд «Б»;

- Танковый отряд;

- Мотоциклетно-пулеметный отряд;

- Артиллерийская механизированная батарея;

- Подразделения обеспечения и ремонта.

     Бронеотряды имели на оснащении по 4 легких броневика «Остин» (2 пулемета «Максим») и по 1 броневику «Ланчестер», вооруженному 37-мм пушкой и несколькими пулеметами «Максим». Кроме того, в распоряжении командира дивизиона, в качестве оперативного резерва, имелись тяжелые бронемашины марки «Джефери» и «Гарфорд», вооруженные трехдюймовыми горными пушками (производства Киевского завода «Арсенал») и тремя станковыми пулеметами. Планировалось, что в ходе боя пушечные броневики будут сопровождать средние броневики, обеспечивая им продвижение при встрече с броневиками противника. Фактически они выполняли те же задачи, что и самоходно-артиллерийские установки (САУ). Имелась также т.н. механизированная артбатарея, которая оснащалась орудиями 76,2-мм на «резиновом ходу» (с колесами с резиновыми шинами) с автомобилями в качестве тягачей, и автомобилями, в кузовах которых были установлены «Митральезы». Танковый отряд состоял из 4 танков «Рено» FT-17, вооруженных 37-мм пушкой или пулеметом. Мотоциклетно-пулеметный отряд имел на вооружении ручные и станковые пулеметы, установленные на мотоциклах марки «Клино».

Таким образом, дивизион имел 8 БА «Остин», 2 БА «Ланчестер», не менее 1-го БА «Джеферри», не менее 1-го БА «Гартфорд» (бронеавтомобили получены, возможно, из состава 29 отделения 7 русского автобронедивизиона), 4 танка «Рено» FT-17 - всего 45 пулеметов и 19 артиллерийских стволов. Такая огневая мощь позволяла дивизиону выполнять боевые, оперативно-тактические задачи как самостоятельно, так и совместно с пехотой и кавалерией.

Жизнедеятельность дивизиона обеспечивалась значительным количеством автомобилей, часть из которых была оборудована под «летучки» (именно тогда и появилось это название спецмашин) - автомастерские и автоцистерны для перевозки горюче-смазочных материалов.

Приказом по военному ведомству была установлена специальная форма одежды для личного состава дивизиона – кожаные тужурки и черный бархатный околыш на фуражках. Наркомвоен Украины учредил для бойцов и командиров дивизиона серебряный значок с эмблемой броневика, который они носили на форме.

В конце мая 1919 года дивизион вступает в бой – для подавления мятежа, поднятого Григорьевым, чьи подразделения в марте захватили танки, но к боевым действиям привлекали только бронеотряды «А» и «Б».

 16 июня 1919 года дивизион в полном составе был временно придан для усиления 14-й армии в оперативное подчинение командарма К. Е. Ворошилова (Рис.83).

 

Рис.83 - Климент Ефре́мович Вороши́лов, 1881г. (село Верхнее, Екакатеринославская губерния - ныне город Лисичанск Луганской области) – 1969г. Советский военный и государственный деятель (в 1925-1940гг. возглавлял военное ведомство, в 1953-1960гг. Председатель Президиума Верховного Совета СССР, т.е. номинально – глава СССР), один из первых Маршалов Советского Союза.

 

В июне части ВСЮР потеснили 14-ю армию, сложилось угрожающее положение на Екатеринославском (Екатеринослав – Днепропетровск, ныне - Днепр) направлении.

19 июня дивизион по железной дороге прибыл в Екатеринослав. Ворошилов поставил задачу Селявкину: дивизиону выдвинутся в Новомосковск и обеспечить стык флангов дивизий Кравченко и Чиковани, при проведении контрудара на Синельниково.

В тот же день дивизион прибыл в Новомосковск и расположился в центре города напротив здания, где находился штаб Ново-Московской группы войск 14-ой армии. Селявкин направился к командующему группой. В оперативном отделе Селявкину не дали конкретных сведений о своих войсках и о противнике, вместо подтверждения задачи командующего армии приказали раздать дивизион отдельными машинами по частям группы. Селявкин выслал на разведку броневик под командой некоего Чуба. Вернувшись, означенный Чуб доложил, что красные части занимали плохо оборудованные позиции, имели мало пулеметов и артиллерии, и вообще было большое сомнение в том, что способны наступать в ближайшее время. Более того, Чуб на своем броневике проехал через позиции красной пехоты, не заметив этого, углубившись на несколько километров в расположение белых войск. Выбрав место, удобное для наблюдения, он обнаружил перемещение кавалерии ВСЮР, готовившейся к наступлению на Новомосковск – а на обратном пути даже разогнал пулеметным огнем разъезд казаков, спокойно шедший в колонне к переднему краю.

Посоветовавшись с начальником штаба, Селявкин подготовил и отправил с броневиком донесение командарму-14. Надо сказать, что Селявкин заподозрил, что в штабе группы готовится измена с возможной попыткой разоружения вверенного ему дивизиона. 

    Селявкин приказал Чубу разместить свой броневик у ворот на въезде в расположение дивизиона и взять под прицел центр Новомосковска: площадь, здание штаба группы и колокольню собора.

В ночь на 25-ое июня группа бронепоездов белых начала обстрел Новомосковска со стороны моста через Самару. Собственно, это была демонстрация с целью отвлечь красных от участка фронта, в тылу которого находились броды через Самару удобные для действий кавалерии. Селявкин поднял дивизион по тревоге и начал его вывод из центра Новомосковска. И очень вовремя – в центре городка начали рваться снаряды, выпущенные орудиями деникинских бронепоездов. Вывод дивизиона на площадь попытались пресечь огнем винтовок и пулеметов из окон штаба группы и с колокольни собора – т.е., стреляли одни красные в других красных. Но несколько метких очередей пулеметов броневика Чуба отбила эту охоту.

С рассветом Селявкин направил легкие броневики на левый берег Самары, с задачей вести сдерживающие действия вдоль тракта, подходящего от Павлограда к бродам через реку (сейчас в этом районе расположен автомобильный мост и проходит участок автострады Днепропетровск – Донецк), а танки, тяжелые броневики и артбатарею он расположил у железнодорожного моста, в готовности вступить в бой с бронепоездами, если они пойдут на прорыв.

Вдоль тракта шел жаркий бой. Не считаясь с потерями, к бродам рвались казаки (они порой обгоняли, не трогая, бегущую красную пехоту), но организованные короткие атаки бронеотрядов не давали возможности казакам прорваться к бродам. Бронепоезда поддержку казакам оказать не могли, поскольку их от поля боя отделял массив леса и расстояние километра в три - другой артиллерии у белых в этом районе не оказалось.

У моста в бой вступили артбатарея и тяжелые броневики. Поскольку с верхушек деревьев хорошо просматривался участок железной дороги, откуда вели огонь бронепоезда, артиллеристы дивизиона успешно организовали с ними дуэль. Разумеется, особого вреда бронепоездам они причинить не могли, но белые отвели от моста бронепоезда и прекратили попытки с ходу овладеть Новомосковском.

Тревожный день закончился: белые не смогли захватить Новомосковск наскоком, красным не удалось провести контрудар на Синельниково, но, по крайней мере, удалось не потерять Новомосковск. На следующий день войска ВСЮР решили изменить направление главного удара и отрезать Новомосковск от Екатеринослава, а если удастся – прорваться к мосту через Днепр.

26 июня около 9.00 на юго-восточной окраине Новомосковска вспыхнула перестрелка. Начальник штаба группы дезинформировал Селявкина, сказав, что стрельбу подняли не разобравшись, при смене частей. Однако это было началом наступления частей ВСЮР. Рано утром белые форсировали Самару между Новомосковском и селом Подгороднее и перерезали железную дорогу на Екатеринослав. Хотя у белых еще не было артиллерии, через плавни удалось переправить части дроздовцев и корниловцев, их должны были поддержать несколько казачьих полков. Этих сил было вполне достаточно для выхода к мосту через Днепр, нужно было пройти всего около 25 километров по хорошему шоссе, встретив по дороге разве что тыловиков.

В это время в расположение дивизиона вернулся броневик из Екатеринослава, доставивший приказ Ворошилова – действовать по обстановке и главное – предупредить захват войсками ВСЮР железнодорожного моста через Самару. Но обстановка требовала немедленно пресечь попытку русских перерезать пути сообщения с Екатеринославом. Командир броневика доложил Селявкину, что шоссе обороняет красная пехота, которую недавно сбили с позиций у железной дороги корниловцы и дроздовцы и надежды на ее стойкость мало. Селявкин принял решение немедленно выдвинуть дивизион к участку прорыва деникинцев и занять оборону вдоль шоссе.

Вперед были высланы легкие броневики и мотоциклисты с задачей – связать боем передовые части белых. Передовым броневикам удалось рассеять пулеметным огнем казаков, небольшими группами прорвавшимся к шоссе. Красная пехота, отступавшая к шоссе, заняла оборону в придорожном кювете. А по полю уже приближались рядами и колоннами дроздовцы и корниловцы, имевшие на флангах казаков.

Оценив обстановку, Селявкин решил атаковать противника танками и тяжелыми броневиками в лоб при поддержке всех огневых средств дивизиона – в то же время у неприятеля не было артиллерии, а местность предстоящего боя была ровной как стол.

Прикрывшись огнем батареи, дивизион развернулся в следующий боевой порядок: танковый отряд составил ударное ядро, атакуя посредине боевого порядка (момент, когда красные танки впервые вступили в бой!), на флангах атаковали бронеотряды «А» и «Б», сам Селявкин с тяжелыми броневиками следовал за линией танков, выполняя роль САУ. Красная пехота сначала не поднялась в атаку вслед за дивизионом, но Селявкин, покинув свой броневик, поднял красноармейцев и повел за броневиками в атаку. При посадке в броневик командир получил ранение в шею, но из боя не вышел и продолжал руководить действиями дивизиона.

Тем временем, танки, ведя огонь шрапнелью, врезались в боевые порядки деникинцев. Попытки окружить и захватить танки пресекались пулеметным огнем броневиков. Красная пехота, увидев действия танкистов, бросилась отбивать от танков деникинцев, вступая в рукопашные схватки. Дроздовцы и корниловцы смяли свои боевые порядки, местами попытались залечь. Но в чистом поле, под гусеницами танков, под обстрелом броневиков и натиском осмелевшей красной пехоты, задача эта оказалась трудновыполнимой. Селявкин приказал легким броневикам и мотоциклистам охватить с флангов казаков, по которым уже вела огонь батарея. Как только казаки увидели обходящие с флангов броневики, они бросили свою пехоту и ушли на левый берег Самары.

В это время из Новомосковска на шоссе устремились войска части красных, выходящие из-под удара. Офицерским полкам также пришлось откатиться на левый берег Самары. Таким образом, удалось спасти от разгрома части 14-й армии из Новомосковской группы, и не дать возможности белым прорваться к мосту через Днепр, но наступление ВСЮР в направлении Екатеринослава продолжалось.

В литературе встречается и иная трактовка произошедшего под Новомосковском боя. 26 июня 1919 года танки и бронеавтомобили дивизиона совместно с пехотой контратаковали наступающие части Добровольческой армии. В ходе боя добровольцы смяли войска красных, часть пехоты в беспорядке отошла, часть просто разбежалась. Оставшиеся без прикрытия бронеавтомобили и танки были брошены своими командами и достались русским частям в качестве трофеев. (Рис.84)

 

Рис.84 – Танк «Рено» в руках русской армии, подпись: «1919г. Машина из состава броневого дивизиона особого назначения при Совете народных комиссаров Украины, о чем свидетельствует эмблема в виде двух концентрических кругов. Судя по разукомплектованному виду, находится на ремонте». Не факт, что зафиксированная на танке эмблема указывает на принадлежность танка УССР – похожую эмблему, скорее, имели французы.

 

Видимо, русские доставили трофеи в Крым, поскольку известно, что в армии Врангеля в 1920г. числилось 2 танка «Рено» (носили имена «Серый» и «Скромный», были сведены в отдельный взвод), при этом танки «Рено» союзниками русским не поставлялись.

Далее дивизион вел сдерживающие действия в районе Екатеринослава на подходах к мосту через Днепр (сейчас он называется Старый). Причем, умело используя проходимость танков «Рено», танкисты успешно провели бой с все той же группой бронепоездов при поддержке артбатареи дивизиона. Сейчас в этих местах раскинулась зона отдыха с пляжами и лодочными причалами, а раньше это пространство покрывали песчаные дюны, их местные называют «кучугурами». Танки, используя их как укрытия, подходили с разных сторон вплотную к бронепоездам, пытаясь поразить бронепаровозы. Хотя 37-мм снаряды пушки «Пюто» не могли пробить их броню - бронепоезда отошли, лишаясь возможности вести прицельный огонь по Екатеринославскому вокзалу.

В то время, пока танки вели борьбу с бронепоездами остальные машины дивизиона грузились в эшелон на станции Екатеринослав-Главный. Танки последними своим ходом загрузились на платформы, развернув башни и ведя огонь по противнику прямо с платформ. Эшелон дивизиона последним покинул Екатеринослав и направился на Киев.

За бои на Екатеринославском направлении Алексей Селявкин был удостоен ордена Боевого Красного знамени, так же были награждены и танкисты Б. Боровой, Д. Ципковский, О. Шулежко, А. Демочкин.

 В середине июля 1919 года дивизион вел бои в районах Полтавы, Кременчуга и станции Пятихатка.

В конце июля 1919 года дивизион сосредоточился в Кременчуге. В начале августа 1919 года начались бои на дальних подступах к Киеву.

При обороне Киева комендант Киевского укрепрайона Я. X. Петерс (Рис.85) назначил Селявкина командовать бронечастями всего района: «Дан сей мандат командиру автоброневого дивизиона особого назначения при Совнаркоме Украины тов. Селявкину в том, что он назначается командующим всеми автоброневыми силами, находящимися в районе Киевской укрепленной крепостной зоны. Посему приказываем всем командирам броневых отрядов беспрекословно подчиняться его распоряжениям и приказаниям, за неисполнение которых виновные будут караться по всем строгостям осадного положения».

 

Рис.85 - Я́ков Христофо́рович Пе́терс, 1886-1938гг.

Крупный чекист, организатор террора в ряде регионов (Москва, Питер, Киев, Туркестан) во время Гражданской войны. Враг народа, расстрелян.

 

В последние дни августа завязались бои на ближних подступах к Киеву. Автоброневой дивизион особого назначения и другие броневые части своим огнем поддерживали курсантские и стрелковые войсковые соединения, выдвигались на опасные рубежи, и, контратакуя противника, стремились препятствовать его продвижению к Киеву из районов Святошино и Васильков. Далее дивизион особого назначения осуществлял охрану мостов и переправ через Днепр у Киева: из броневиков и танков были созданы смешанные группы - по два броневика и два танка. Танки и броневики были выдвинуты по обе стороны мостов и переправ и использовались как подвижные доты. Подходы к Днепру держались под перекрестным огнем пулеметов и пушек. Несмотря на активные действия врага, Некоторое время дивизион справился с поставленной задачей. При этом отличились танкисты Антонов и Виноградов.

Тем не менее, несмотря на наличие танков красные без сколь-нибудь серьезного сопротивления оставили Киев – 30 августа 1919г. войска армии УНР (командующий Петлюра) заняли Киев. 1 сентября в город с Левобережья (т.е. через мосты, которые прикрывал бронедивизион Селявкина – видимо, после захвата Киева петлюровцами с запада не было смысла далее оборонять мосты через Днепр) вошли части ВСЮР (группа генерала Бредова) - а петлюровцы покинули Киева без боя.

Советские, правда, утверждают, что в Киеве имели место уличные бои, и броневики с танками пушечным и пулеметным огнем прикрывали отход советских частей, а Днепровская военная флотилия под командованием Полупанова вела артиллерийский огонь по войскам врага.

Затем дивизион по приказу командования был сосредоточен на главном направлении боевых действий 12-й армии и войск Киевского укрепрайона. Броневики дивизиона совместно с бронепоездами удерживали железнодорожную линию Киев — Нежин и шоссе Киев — Чернигов в районах Дарница — Бровары.

Последний боевой эпизод «Бронедивизиона особого назначения при Совнаркоме УССР», вроде бы, связан с обороной Чернигова в сентябре-октябре 1919г. – танки дивизиона вступили в бой с неприятелем прямо на улицах города.

Вероятно, в октябре 1919г. «Бронедивизион особого назначения при Совнаркоме УССР» отправили в Москву. Начальник броневых частей РВС республики, член Совета Центроброни Георгий Софронович (- такое написания отчества приводится в источнике – мемуары А.И. Селявкина) Котовский направил броневые машины (были ли в их числе танки – неясно) для ремонта на завод в Сокольниках. В то же время Реввоенсовет республики принял решение о расформировании автобронедивизиона особого назначения при Совете Народных Комиссаров УССР и о создании на его базе трех самостоятельных отдельных автобронеотрядов под номером 7, 8 и 39. Командиром 8-го бронеотряда назначили А. Селявкина.

В дальнейшем, Селявкин имел отношение к формированию первых автотанковых отрядов. В 1923-1925гг., по окончании Высших академических курсов, Селявкин командовал Танковой эскадрой РККА.

⃰ «Таньки» vs Ваньки.

В начале 1920г. советские принялись формировать бронечасти с включением танков – автотанковые отряды. Предпосылкой для этого послужило значительное количество трофейных танков, попавших в руки РККА в октябре – декабре 1919г. и в январе – апреле 1920г. в ходе разгрома ВСЮР.

С весны 1919г. в распоряжение русских армий начались организованные поставки английских ромбовидных танков. Есть сведения, что поставки эти проходили не на безвозмездной основе - осенью 1917г., кажется в сентябре, Временное правительство успело осуществить платеж за поставку в Россию британских танков. В начале 1919г. британцы сформировали три специальных отряда танков для отправки в Россию: для ВСЮР, для Северной армии, для Северо-Западной армии Юденича. Эти отряды вооружались разными типами британских танков: Mk V, Мк А Whippet и Мк В.

В течение 1919г. британские танки порциями прибывали в Россию. Встречаются данные, что в Россию было отгружено от 70 до 74 танков всех типов – скорее, эти данные справедливы только для ВСЮР. Применительно ко всем театрам точной выглядит цифра – 85 танков. (Табл.2)

 

Таблица 2 – Количество английских танков, доставленных британцами в Россию в 1919г.

	Mk V	Мк А	Мк В	Итого
ВСЮР	58	17		75
Северная Армия	3		3	6
Северо-Западная Армия	4			4
Всего	65	17	3	85

 

Первые британские танки шесть Мк V и шесть Мк А «Уиппет» прибыли 22 марта 1919г. в Новороссийск (Рис.86).

 

Рис.86 – Британские танки в Новороссийске.

 

27 апреля 1919г. в Екатеринодаре (Краснодар) на базе прибывших танков англичанами был сформирован 1 танковый дивизион ВСЮР. В первых числах мая 1919 года дивизион (на тот момент 12 машин, структурированные в 4 танковых отряда) был отправлен на фронт, где танковые отряды были распределены между дивизиями Добровольческой армии. В течение мая танки 1-го отряда участвовали в боях в районе станций Ханжонково — Ясиноватая — Попасная. 22 мая 1919г. два танка Whippet приняли участие в атаке у местечка Путепровод.

Приведем впечатления очевидцев событий от применения танков против советских весной 1919г.

Русский генерал-майор Агапеев, описывая бой 10 мая, отметил, что: «Танки в этом бою произвели большое впечатление на красных. При виде танков ряды врагов приходили в смятение, враг впадал в панику, бросал винтовки, амуницию и одежду. В общем моральный эффект танков оправдал все надежды, которые мы на них возлагали».

Русский генерал Б. Штейфон: «Прибывшие танки привлекли общее внимание. Придавая этому новому и грозному средству борьбы чрезвычайное значение, наше командование распределило их по фронту, направляя главный танковый удар все же со стороны нашего открытого правого фланга. Танки были приданы наиболее сильным частям и произвели действительно должный эффект. Первые красные части, заметив какие-то двигающиеся машины, не уяснили, по-видимому, их роль, но, когда, несмотря на огонь, свободно преодолевая местные препятствия, танки врезались в неприятельское расположение и стали в полном смысле уничтожать красные цепи, разразилась полная паника. Весть о появлении танков быстро разнеслась среди большевистских войск и лишила их всякой сопротивляемости. Ещё издали, завидя танки, большевики немедленно очищали свои позиции и поспешно отходили. Учитывая тот ужас, какой нагнали эти машины на большевиков, многие части стали устраивать из повозок и иного рода подручного материала подобие танков и маячить издали. Маскарад имел успех и ещё больше поднимал бодрый дух наших войск. У станции Попасная произошло единоборство танка с красным бронепоездом. Это редкое и интересное состязание закончилось печально для обеих сторон. В бою участвовал тип так называемого тяжелого танка. Удачным попаданием он подбил паровоз бронепоезда, а последний в свою очередь повредил танк. Указанный эпизод ещё более устрашил красных и внушил ужас даже неприятельским бронепоездам. Пробивая путь этими чудовищами, наша пехота и конница быстро и без особых потерь очистила Донецкий бассейн. Войска Добровольческой армии снова заняли Юзовку, Ясиноватую, Криничную, Дебальцево».

Генерал А. Деникин (Рис.87) заметил, что: «появление на этом фронте английских танков произвело на большевиков большое впечатление и еще более увеличило их нервность».

 

Рис.87 – Антон Иванович Деникин, 1872-1947гг.

Генерального штаба генерал-лейтенант.

Главнокомандующий Вооружёнными силами Юга России (1919—1920), заместитель верховного главнокомандующего Русской армии адмирала Колчака.

 

Действительно, практически все современники утверждали, что войска РККА при виде танков старались отступить и не принимать бой, хотя еще в 1918г. военные специалисты из числа бывших русских офицеров, привлеченные Троцким в РККА, разработали наставление красноармейцам по борьбе с танками (издано РВС РСФСР в 1918г.). В этом наставлении нашли отражения положения по борьбе с танками русской армии. Танки оказывали сильный психологический эффект на пехоту противника, не имевшей надежных противотанковых средств. Рядовые красноармейцы по сермяжной простоте называли британское техническое чудо «таньками».

В июне 1919г. русские впервые «массированно» применили танки, сразу 6 (некоторые считают -12 штук) при наступлении на Царицын. (Рис.88)

 

Рис.88 – Английская схема театра боевых действий на Юге России. Отчетливо просматривается стратегический замысел – интерес сфокусирован на линии железных дорог, кратчайшим способом ведущих от Крыма и Кубани на Москву. Театр с флангов отлично прикрыт на западе р.Днепром, на востоке – Волгой. Царицин расценивается как важный региональный узловой пункт.

 

Танки действовали совместно с бронепоездами – опыт оказался удачным – Царицын был очищен от советских. (Рис.89)

 

Рис.89 – Вожди ВСЮР генералы Деникин А.И. и Врангель П.Н. на параде в Царицыне, июль 1919 год.

 

В августе 1919г. русскими был сформирован 2 дивизион танков. Известно, что первый танковый дивизион ВСЮР к тому времени имел 4 танковых отряда, в двух отрядах по 3 Mk V и в двух отрядах по 2 танка Mk A Whippet, итого 6 танков Mk V и 4 танка Mk A Whippet (совокупно, 10 танков). Второй дивизион также состоял из четырех танковых отрядов, однако, возможно, в его составе насчитывалось 6 танков Mk V и 3 танка Mk A Whippet (совокупно, 9 танков). Таким образом, к сентябрю 1919г. в строю Вооруженных сил Юга России насчитывалось 19 танков, сведенных в два танковых дивизиона.

1 сентября 1919г. русские бронепоезда, танки (Рис.90) и пехота начали генеральное наступление на Москву.

 

Рис.90 - Команда танка «Генералъ Дроздовскій». Сентябрь 1919г.

 

Видимо, один танковый дивизион был включен в передовой эшелон ударной группировки, наступавшей непосредственно на Москву, а другой дивизион размещался «во втором эшелоне» на ж.д. линии – Харьков-Луганск, и был готов для выдвижения на московское направление по железной дороге.

Танковые отряды использовались не в рамках одного соединения, а по-отдельности, в различных пехотных частях русской армии. (Рис.91)

 

Рис.91 – Атакуют танки ВСЮР.

 

В целом, это предопределило их не слишком удачное боевое применение.

Для отражения натиска ВСЮР советским пришлось мобилизовать все наличные силы, что потребовало некоторых политических маневров.

Большевики заключили соглашение с повстанческой армией Нестора Махно (Рис.92), действовавшей в то время на юге Украины в Херсонской губернии.

 

Рис.92 – Нестор Иванович Махно, 1888-1934гг.

Украинский политический и военный деятель, организатор и руководитель повстанческого движения на юге Украины во время Гражданской войны.

 

К сентябрю 1919г. армия Махно имела 103 тыс. штыков, 20 тыс. сабель, 1435 пулеметов, 84 орудия, штатная организация подразделений армии соответствовала красноармейской. В начале октября армия Махно совершила опустошающий рейд по тылам русских армий, что отвлекло силы русских с главного московского направления. Позже Деникин так оценил выступление армии Махно в решающий момент наступления русских на Москву: «в начале октября в руках повстанцев оказались Мелитополь, Бердянск, где они взорвали артиллерийские склады, и Мариуполь - в 100 верстах от Ставки (Таганрога). Повстанцы подходили к Синельникову и угрожали Волновахе - нашей артиллерийской базе… Для подавления восстания пришлось, невзирая на серьёзное положение фронта, снимать с него части и использовать все резервы. …Это восстание, принявшее такие широкие размеры, расстроило наш тыл и ослабило фронт в наиболее трудное для него время.»

Кроме того, кремлевские руководители заключили перемирие с поляками, которые к тому времени дошли до Березины и с Украинской Народной Армией, которой предводительствовал Петлюра (Рис.93).

 

Рис.93 - Симо́н Васи́льевич Петлю́ра (укр. Симон (Семен) Васильович (Василійович) Петлюра), 1879-1926гг.

Украинский военный и политический деятель, глава Директории Украинской Народной Республики в 1919-1920гг., главный атаман войска и флота.

 

Первое вооружённое столкновение между частями РККА и польскими частями произошло 6 января 1919г., когда польский гарнизон был выбит из Вильно. 3 февраля Белорусская ССР вошла в федерацию с РСФСР. 16 февраля власти Белорусской ССР предложили польскому правительству определить границы, но Варшава оставила это предложение без внимания. 27 февраля, после включения в состав Белорусской ССР Литвы, была объявлена Литовско-Белорусская ССР. В конце февраля польские войска форсировали Неман и начали наступление в Белоруссии. Полякам в продвижении сопутствовал успех – значительная часть советских сил была отвлечена на борьбу с ВСЮР. По мере успехов ВСЮР, нажим поляков на красных замедлялся. Вождь молодого польского государства Пилсудский (Рис.94) считал, что поддержка ВСЮР не отвечает интересам Польши.

 

Рис.94 - Ю́зеф Кле́менс Пилсу́дский (польск. Józef Klemens Piłsudski), 1867-1935гг.

Первый глава возрожденного польского государства, основатель польской армии,

с 19 марта 1920г. маршал Польши.

 

К осени 1919г. напряжение между ген. Деникиным, командующим ВСЮР, и поляками ощущалось почти открыто. Деникин, как русская сторона в целом, признавал независимость Польши, однако был противником польских претензий на земли к востоку от Буга, считая, что они должны входить в состав единой и неделимой России. Однако осенью 1919г. польская армия находилась значительно восточнее т.н. линии Керзона (Рис.95).

 

Рис.95 – Линия Керзона (выделена черной полосой) рекомендована 8 декабря 1919 года Верховным советом Антанты в качестве восточной границы Польши и установлена в ноте министра иностранных дел Великобритании лорда Керзона.

Линия Керзона совпадала с границами этнического преобладания польского населения.

 

Точка зрения союзников и русских относительно определения восточной границы Польши совпадала, и союзники требовали возобновить польское наступление в Белоруссии, чтобы облегчить положение ВСЮР. Но правительство Пилсудского не имело намерения оставлять захваченные территории. Пилсудский был невысокого мнения о состоянии ВСЮР и считал, что РККА в борьбе с ВСЮР истощит свои силы, а польская армия сможет самостоятельно организовать поход на Москву. Таким образом, переговоры между польскими представителями и русскими в Таганроге (адм. центре Юга России) были свернуты, и в октябре начались переговоры поляков и советских в Микашевичах. В ходе переговоров советские потребовали проведения в Белоруссии плебисцита среди местного населения по вопросу государственного устройства и территориальной принадлежности. Поляки, в свою очередь, потребовали передачи Двинска Латвии и прекращения боевых действий против УНР Петлюры.

В результате этих политических маневров, советские сумели высвободить войска с польско-украинского направления и перебросить их под Москву. К 11 октября советские собрали группировку численностью 62 тыс. штыков и сабель, 1119 пулеметов, 278 орудий, 53 бронепоезда против 22 тысяч русских войск, имевших 375 пулеметов, 72 орудия, около 19 танков и 10 бронепоездов. Большую роль в придании устойчивости советским войскам играли национальные латышские (Рис.96), эстонские и китайские части, которые оказались наиболее организованными и управляемыми подразделениями РККА – нередко, эти формирования выполняли функции репрессивного аппарата (заградотрядов) по отношению к туземной красноармейской массе.

 

Рис.96 – Т.н. латышские стрелки. Латышская стрелковая бригада начала формироваться в 1915г. в составе русской императорской армии в виду приближавшейся к Прибалтике немецкой армии.

 

11 октября 1919г. советские начинают контрнаступление. К тому моменту фронт проходил по линии Новгород-Северский – Дмитровск – Орёл – Новосиль – южнее Ельца – Дон. Замысел красного командования (Рис.97) состоял в том, чтобы силами Ударной группы нанести удар во фланг и тыл наступающим на Москву частям 1-го армейского корпуса Добровольческой армии (командир: генерал-лейтенант Кутепов А. П. (Рис.98)), заставив его тем самым остановить наступление, а затем окружить и уничтожить ударный корпус русских.

 

Рис.97 – Александр Ильич Егоров, 1883-1939гг. (расстрелян).

Подполковник русской императорской армии.

С октября 1919 по январь 1920 — командующий войсками Южного фронта, действовавшего против ВСЮР на московском направлении.

 

Рис.98 – Александр Павлович Кутепов, 1882-1930гг.

Полковник русской императорской армии.

Последний командир Преображенского полка.

 

Контрнаступление РККА началось неудачно. Ударная группа перешла в наступление на Кромы из района Турищево — Молодовое (60 км юго-западнее Орла), однако её продвижение было достаточно медленным, и ей не удалось отвлечь на себя значительные силы противника. В то же время главные силы советских 13-й и 14-й армий под ударами 1-го Армейского корпуса Кутепова продолжали отходить на север и северо-запад.

1-я пехотная дивизия белых нанесла поражение правофланговым соединениям 13-й армии и 13 октября овладела Орлом. Оборонявшие Орёл 9-я, 55-я дивизии и Отдельная бригада Свешникова были практически полностью уничтожены — путь на Москву для Добровольческой армии был открыт. В ночь на 14 октября красные провели неудачную попытку отбить город силами батальона в 500 штыков. В этот же день части 1-го Корниловского полка совершили набег на Мценск, быстро взяв город, но вскоре покинули его, а Алексеевский полк русских вошёл в Тульскую губернию - возникла реальная перспектива захвата русскими Тулы. Красным пришлось спешно перегруппироваться. 15 октября Ударная группа красных заняла Кромы. Русские вынуждены были остановить наступление на Тулу.

Командование Добровольческой армии решило окружить и уничтожить Ударную группу красных, которая выходила ей в тыл, однако, недооценило численность ударной группировки красных, выделив для этого незначительные силы. 16 октября части 2-го Корниловского полка нанесли удар по слабому звену Ударной группы — бригаде Павлова, которая спешно бежала. Положение спасла контратака Латышской стрелковой дивизии при сильной артиллерийской поддержке, после чего корниловцы отошли на прежние позиции. 17 октября белые снова ударили по Ударной группе красных и смогли почти подойти к Кромам, однако из-за больших потерь снова вынуждены были отступить.

Части советской Ударной группы не смогли выполнить поставленные задачи, но в ходе боёв 16—17 октября они вынудили 1-ю пехотную дивизию белых полностью отказаться от наступления на Тулу и сосредоточиться на отражении наступления Ударной группы. Это позволило командованию Южного фронта выиграть время, чтоб развернуть подошедшие резервы для перехода в контрнаступление. Также командованию советской 14-й армии удалось перехватить план атак белых по Ударной группе, что помогло ему скорректировать свои действия.

Тем временем 13-я армия (РККА), усиленная подошедшими подкреплениями, в том числе и эстонской стрелковой дивизией, начала наступление на Орёл, однако продвижение её было очень незначительно.

17—18 октября на правом фланге 1-й пехотной дивизии Алексеевский полк, выбив 3-ю стрелковую дивизию РККА, взял Новосиль, а марковцы 18 октября, отбросив 42-ю стрелковую дивизию 13-й армии, вышли к Ельцу, где натолкнулись на сосредотачивавшиеся для контрнаступления резервы красных, и взять город не смогли.

По всей линии фронта начались тяжёлые встречные бои. Русские постепенно начали терять инициативу и командование 1-й пехотной дивизии, опасаясь окружения, приняло решение оставить Орёл. В ночь с 19 на 20 октября основные силы белых без боя оставляют Орёл и отходят на юг вдоль линии железной дороги Орёл — Курск. Днём 20 октября части 9-й и Эстонской стрелковой дивизии заняли город.

Потеря Орла явилась переломным моментом в сражении.

21 октября красным не удалось сходу продвинуться южнее Орла - произошло два упорных боя у станции Стишь и в районе Дмитровска. Красные латышские стрелки взяли Стишь, смогли выдержать несколько атак, но вскоре всё-таки вынуждены были оставить станцию. 22 и 23 октября успех не сопутствовал советским, казалось, что русские могут исправить положение. 25 октября командующий 1-м Армейским корпусом Кутепов отдал приказ своим войскам перейти в наступление. Но, значительно уступая в численности красным, измотанные предыдущими оборонительными боями и практически не получая подкреплений, в ходе упорных боёв части 1-го армейского корпуса переломить ход сражения в свою пользу уже не смогли. 26 октября перешедшие в наступление части Латышской дивизии выбили белых из Кром.

К исходу 27 октября белые перешли к обороне, намереваясь стабилизировать фронт на рубеже Севск, Дмитровск, Еропкино, Новосиль, Елец. В последующие дни 14-я и 13-я армии красных, получив подкрепления, продолжили наступление и сбили белых с этого рубежа. 4-15 ноября 8-я кавалерийская дивизия РККА совершила рейд в ближнем тылу русских - в результате рейда система обороны была дезорганизована.

17 ноября 1919 года эстонская и 9-я стрелковые дивизии заняли Курск. К исходу 18 ноября части РККА вышли на линию Рыльск - Льгов - Курск - Тим - Касторное.

Поражение ударной группировки ВСЮР повлекло за собой отход русских частей практически по всей линии фронта (за искл. Восточного участка). К 20 ноября 1919 г. войска Южного фронта вышли на линию Житомир, севернее Киева, Бахмач, Льгов, Курск, Лиски. (Рис.99)

 

Рис.99 – Схема разгрома ВСЮР октябрь 1919 – март 1920гг.

 

Таким образом, советский Южный фронт с 10 октября по 20 ноября 1919 г. разгромил ударную группировку ВСЮР, наступавшую на Москву, и овладел стратегической инициативой. 12 декабря 1919 г. советские войска вошли в Харьков, а 16 декабря в Киев.

Во второй половине декабря части ВСЮР пытались организовать оборону в низовьях Дона в районе Ростова, куда стала отходить Донская армия и Кавказская армии, действовавшие в районе Царицына (покинут русскими 19 декабря). К Ростову устремились и остатки разбитой московской ударной группировки. Западная часть Добровольческой армии, располагавшаяся на Полтавщине, вокруг Киева, западнее Днепра – отходила к низовьям Днепра.

В обстановке отступления в ходе осени 1919г. – зимы 1919/1920гг. в руках РККА оказалось два десятка танков ВСЮР (данные советского военного специалиста, доктора военных наук П. А. Ротмистрова).

В целом, в условиях гигантских пространств, маневренной войны, неразвитости специальной тыловой инфраструктуры, тактики использования отдельными группами, тихоходные танки, обладавшие крайне незначительным запасом хода, не оказали существенного влияния на ход боевых действий Гражданской войны на юге России. В обстановке торопливого отступления, танки, привязанные к железным дорогам (Рис.100), оказались обузой для собственных войск и транспорта. 

 

Рис.100 – Английский тяжелый танк Mk V на железнодорожной платформе, Россия, 1919г.

 

9 января 1920г. советские войска заняли Ростов.

В январе-феврале 1920г. советские на плечах противника пытались войти в Крым, но потерпели неудачу, а войска советского Кавказского фронта в феврале-марте 1920г. зачистили Северный Кавказ. Остатки ВСЮР на кораблях эвакуировались в Крым.

Всего за период октября 1919г. – апреля 1920г. русская армия бросила вместе с прочим снаряжением и вооружением 55 танков (53 оказались в руках РККА, 2 у грузинской армии). Часть машин русскими была выведена из строя. Известен эпизод, когда 26 декабря 1919г. (8 января 1920г.) под Ростовом-на-Дону у станции Хапры по приказу начальника танкового отряда на платформах двух составов были взорваны несколько танков, ввиду невозможности дальнейшей их транспортировки по железной дороге. Сами танкисты ушли за Дон пешим порядком. Видимо, эпизод связан с судьбой 2 танкового дивизиона ВСЮР.

Осенью 1919г. терпели поражения и другие русские армии: Сибирская армия (командующий Колчак (Рис.101)), Северная армия (командующий Миллер (Рис.102)), Северо-Западная армия (командующий Юденич (Рис.103)).  

 

Рис.101 – Александр Васильевич Колчак, 1874-1920гг.

В начале XX века известный полярный исследователь, адмирал, с июня 1916г. по июнь 1917г. командующий Черноморским флотом.

Верховный правитель России и Верховный Главнокомандующий Русской армией

 (ноябрь 1918 — январь 1920).

 

Рис.102 – Евгений-Людвиг Карлович Миллер, 1867-1939г.

Главнокомандующий сухопутными, морскими вооружёнными силами на Севере России. Формально подчинялся Колчаку.

 

Рис.103 – Николай Николаевич Юденич, 1862-1933гг.

Генерал от инфантерии, с 1915г.  командующий Кавказской армией, в 1917г. командующий Кавказским фронтом.

Один из самых успешных генералов Российской империи во время Первой мировой войны.

В качестве командующего русской СЗА формально подчинялся Колчаку.

 

В двух из этих армий – Северной и Северо-Западной – также имелись английские ромбовидные танки.

29 августа 1919 года (- по другим сведениям, в июле того года) на судне «Килдонен Кастл» в Архангельск прибыл отряд британских танкистов из 9 офицеров и 60 солдат (командир отряда — майор Брайан или Льюис-Браун). Вслед за отрядом прибыли 3 тяжелых танка типа Мк V и 3 средних танка типа Мк В. В некоторых источниках указывают, что прибыло всего 5 машин – 2 Mk V и 3 Мк В.

Командование британского экспедиционного корпуса на Севере России рассчитывало применить танки в ходе планировавшегося наступления на Петрозаводск. По другой версии, танки могли быть переданы армии А. Колчака, если та смогла бы соединиться с армией генерала Е. Миллера. Некоторые считают, что танкам надлежало обеспечить эвакуацию союзных сил с русского Севера. Когда в середине октября 1919г. эвакуация союзников была закончена, британцы оставили русским только 2 машины - Mk B (бортовой номер 1613) и Mk V «самка» (остальные четыре «северных» танка, 2 Mk V и 2 Mk B, британцы перевезли в Прибалтику, где они оказались в руках у латышей, в латышской армии эти машины находились на вооружении до начала 30-х годов). Русское командование провело один бой с применением танков 29 октября 1919г. в районе станция Плесецкая (Плесецк, неподалеку от которой в настоящее время город Мирный). Красные при виде танков бежали, и полк Северной армии занял станцию Плесецкую, которая представляла из себя укрепленную позицию.

После развала русского фронта на Севере, 20 февраля 1920 года белогвардейцы погрузили на баржу и утопили в Двине оба своих танка, чтобы они не достались красным при захвате Архангельска. Несмотря на это, по приказу инспектора броневых частей 6-й армии (РККА) Прибыткова, обе машины были подняты и отремонтированы.

В начале августа 1919г. в Ревеле (Таллинн) высадился еще один отряд английских танкистов – 48 человек - под командой майора Карсона. В августе 1919 года в составе СЗА был сформирован танковый ударный батальон, имевший 4 машины Mk V (две «самки», два «самца»). В сентябре к 4 танкам Mk V добавилось еще два танка «Рено», присланных из Финляндии.

Некоторые сообщают, что Ударный танковый батальон был брошен в бой 11 октября у Гдова. По другим сведениям, дело было под Ямбургом. В советских донесениях от октября 1919г. встречаются некоторые подробности применения русских танков под Ямбургом 11 октября 1919г. В этом районе находилась советская батарея 3-го дивизиона ТАОН (тяжелой артиллерии особого назначения), имевшая три 155-мм пушки на механической тяге. 11 октября в 2 часа ночи начартсредбоевуч батареи предупредили командира батареи Лугенберга о возможном наступлении белых. «До рассвета ничто не указывало на приготовления противника. В 7 часов послышалась орудийная стрельба, открытая противником по Ямбургу и окопам, а вслед затем ружейная и пулеметная. Батарея открыла огонь по окопам противника, впустив 4 бомбы «Удлиненных». В г. Ямбург была выслана разведка под командой начсвязи. Через ½ часа наблюдатели донесли, что противник перешел в наступление, наши части полностью перешли на правый берег, причем некоторые части 48 пехот. Полка в панике бросались вплавь через реку Луга. Противник наступал густыми цепями, имея большое количество пулеметов и авто-ружей (- возможно, речь о ручных пулеметах). К франфуртской колонии противник переправил вброд несколько штук легкого типа танков (- у русских в наличии имелось всего две машины Renault FT). В 8 часов получено было предписание немедленно сняться с позиции и отходить на ст. Ополье. Разведка донесла, что наша пехота 48 полка, занимавшая фронт в 10 верст (- пехотный полк имел фронт в 10 верст!!!), отходит на ст. Ополье, наш телеграфист и наблюдатель, окруженные противником в Лужской колонии, остались в плену, другой телефонист спасся бегством. Батарея походным порядком среди отступающих войск и обозов отходила на ст. Ополье. Соединившись с обозом, батарея отошла дальше в д. Гуреево, где приказано было ожидать приказаний, наметив позицию и наблюдательный пункт, имея задачей обстрел подступов к ст. Ополье, где предложено было дать бой противнику. Отходящие части сопровождались аэропланом противника, который в некоторых местах сбрасывал бомбы на колонны. В д. Гурлево оказалось, что совершенно случайно были оставлены в д. Тикопись два орудийных колеса, которые предназначались для замены колес орудия в с. Бегушицы. В штабе I бригады не могли дать сведения, занято ли д. Тикопись или нет. Комбатом решено было попытаться спасти колеса, для чего предложено им было на машине «Латиль» с желающими красноармейцами проехать в д. Тикопись. На предложение Комбата откликнулись Военком Комвзвод тов. Ануфриев и еще 8 красноармейцев. Наша пехота занимала западную окраину д. Ополье, что в 8 верстах от д. Тикопись. В верстах двух впереди с. Ополье встретили наш броневзвод, который точных сведений о противнике не имел и дальше вперед не выезжал. Все же решено было ехать дальше. По дороге никого из наших красноармейцев встречено не было, лишь не доезжая двух верст до д. Тикопись встретили наш кавалерийский разъезд из 5 всадников, который в д. Тикопись не заезжал и занята ли деревня не знает. Оставив машину, Комбат предложил разведать деревню с помощью всадников, в ответ на это раздались голоса об опасности положения и предложения ехать обратно, на что указывали и всадники. Комбат решил идти один, его догонять пошел Военком, за ним тов. Ануфриев, пять красноармейцев и разъезд. Оказалось, что деревня не занималась белыми, а конный разъезд белых показывался на западной окраине деревни. Установив по окраинам деревни дозоры и выслав вперед разъезд, был вызван автомобиль. За деревней наш разъезд встретил разъезд противника, который после нескольких выстрелов, скрылся по направлению к Ямбургу. Тем временем успели погрузить колеса, выехать из деревни и благополучно вернуться в д. Гурлево. В 17 часов получено было предписание двигаться в с. Чирковицы. В Чирковицы батарея прибыла в 23 ½ часа и расположилась на ночь, но ввиду отхода нашей пехоты пришлось самочинно подняться и 3 часа идти дальше на ст. Бегушицы».

Приведенное выше донесение Лугенберга приоткрывает завесу над событиями 11 октября 1919г. в районе Ямбурга.  Интересный факт, красные, имея на участке прорыва неприятеля батарею довольно мощных 155-мм пушек, не смогли сорвать русское наступление. Как сообщают некоторые источники, красные, увидев чудища, бежали на 15 км – громыхающие «таньки» сильно пугали воинов РККА. Таким образом, оборона красных развалилась уже в первый день русского наступления.

    В отечественных источниках пишут, что британские танки доползли до Гатчины. Считается, что к концу октября 3 машины были или подбиты, или вышли из строя по другим причинам, впрочем, безвозвратных потерь не было, и танковый батальон в конце октября отправили в Нарву. Более танки в составе СЗА не воевали. После разоружения СЗА в конце 1919г. четыре тяжелых ромба оказались в составе эстонской армии, а «Рено» вернулись в Финляндию. После присоединения Эстонии к СССР в 1940г. бывшие танки русской СЗА оказались на службе РККА. Во время обороны Таллина в 1941г. советские пытались воспользоваться своими трофеями. Танки были вооружены 7,62-мм пулеметами типа Максим (Рис.104) и, судя по фото, по крайней мере, один танк – неким длинноствольным орудием (Рис.105).

 

Рис.104 – «Самка» Mk V, подготовленная советскими к боевым действиям, 1941г.

 

Рис.105 – «Самец» Mk V, подготовленный советскими к боевым действиям, 1941г.

 

Считается, что машины были не на ходу – их, вроде бы, отбуксировали для использования в качестве неподвижных огневых точек. Точные сведения об их боевом применении отсутствуют, но все машины стали немецкими трофеями уже в поврежденном состоянии.  (Рис.106)

 

Рис.106 – Бывшие эстонские танки в руках вермахта, 1941г.

 

⃰ Начало формирования автотанковых отрядов.

В результате разгрома осенью 1919г. ударной группировки ВСЮР, имевшей в своем составе два дивизиона танков, в руки красных попало значительное количество трофейных танков. В условиях спешного отступления могли сложиться проблемы с транспортировкой машин и их питания горючим и боеприпасами – видимо, в силу этих причин танки экипажами оставлялись. Представляется, что значительная масса русских танков могла быть захвачена красными прямо на ж.д. платформах при транспортировке, либо в местах хранения в районе ж.д. узлов.

Вероятно, первая порция танков (10 шт.: 6 Mk V и 4 Mk A Whippet), которые были включены в передовой танковый дивизион ВСЮР, были захвачены в районе транспортных узлов Харькова и Луганска.  (Рис.107)

 

Рис.107 – Советские трофеи.

Вверху – Mk V самка, внизу – Mk A Whippet.

 

     В РСФСР английским машинам присвоили новые названия -   Mk V стал «Рикардо» (иногда пишут с двумя «к» - «Риккардо»), видимо, по фамилии разработчика двигателя на танках типа Mk V, а Mk A Whippet назвали «Тейлор» или «Тэйлор» (по названию двигателей). Правда, наши английские друзья поправляют, что правильнее все же говорить: «Тайлор», но теперь переиначивать что-либо уже поздно – в среде специалистов и любопытствующих прочно закрепился традиционный советский вариант названия.

После освобождения Харькова, 12 декабря 1919 года, РВС республики приказал свозить всю трофейную танковую технику и имущество в Харьков. Ремонт поступившей матчасти должен был проводиться на Харьковском паровозостроительном заводе (ХПЗ) – директор ХПЗ П. А. Зарывайко. В начале 1920г. член Совета Центроброни Г.С. Котовский приказал уже известному нам бывшему командиру «Бронедивизиона особого назначения при Совнаркоме УССР» А.И. Селявкину начать создавать в Харькове оперативную базу по формированию танковых частей для Красной Армии – более конкретно: формирование танковых отрядов, а также организация танкодромов и полигонов для подготовки танковых экипажей, складов, ремонтных мастерских и казарм для размещения личного состава.

В январе-марте 1920г. советские захватили еще 22 танка Mk V и 3 танка Mk A Whippet: в районе Ростова-на-Дону - 9 штук и в Таганроге - 16 танков. Такое количество танков в этом регионе объясняется, очевидно, тем, что 2 танковый дивизион ВСЮР (6 Mk V и 3 Mk A) отступал по ж.д. на Ростов, а Таганрог был административным центром ВСЮР, где формировались и обслуживались русские танковые части. Помимо британских машин советские в Таганроге разжились 3-ми эрзац танками русского производства на шасси «Буллок-Ломбард» (Рис.108).

 

Рис.108 – Эрзац танк на шасси Bullock-Lombard, 1919г.

 

17 марта 1920г. Приказом Революционного Военного Совета Республики в целях улучшения руководства деятельностью броневых сил на фронтах Гражданской войны при Полевом штабе РВСР было создано Управление инспектора броневых частей. Начальником нового управления назначили Г.С. Котовского. Этим же приказом были введены в действие штаты и положения о начальниках броневых частей фронтов и армий. В связи с созданием Управления инспектора броневых частей при Полевом штабе РВСР Броневое управление было преобразовано в Броневой отдел Главного военно-инженерного управления. Формально этот отдел осуществлял руководство формированием броневых частей и материально-техническим обеспечением их.

Весной (- возможно, с марта) 1920г. Селявкин развернул в Харькове подготовку экипажей и формирование автотанковых отрядов. (Рис.109)

 

Рис.109 – Весна 1920г., Харьков, в автомобиле командиры 4-го автотанкового отряда, за рулем А.И. Селявкин. Видимо, Селявкин представляет комсоставу отряда материальную часть отряда отчетливо видны 3 танка типа Mk V.

 

Штат экипажа тяжелого пулеметного танка был определен в 6 человек, пушечного — в 8 человек: командир, механик-водитель, артиллерист, заряжающий и четыре пулеметчика. Экипаж среднего «Тейлора», вооруженного тремя пулеметами, состоял из пяти человек: командира, механика-водителя и трех пулеметчиков.

Формирование отрядов проходило в крайне тяжелых условиях военной обстановки - не хватало нужного оборудования, запасных частей, инструмента. ХПЗ оказывал возможную помощь – в 1919-1920гг. было отремонтировано 14 танков. Но самой большой, казалось, непреодолимой проблемой была острая нехватка подготовленных командно-технических и водительских кадров для этой новой и еще недостаточно изученной боевой техники.

Весной 1920г. Селявкин сформировал в Харькове не менее 4-х автотанковых отрядов. Судя по фото 1-го автотанкового отряда РККА (Рис.110), Селявкин комплектовал отряды с однородной танковой материальной частью – по три-четыре танка «Рикардо» в каждом отряде.

 

Рис.110 – 1-й автотанковый отряд в Смоленске, май 1920г.

 

Селявкин вспоминал, что: «1-й отряд под командованием Пащенко был отправлен на Туркестанский фронт, потом один танк из этого отряда (командир Андрушкевич) был передан Западному фронту и там сражался с войсками Пилсудского». Довольно странный выбор для направления танков – Туркестанский фронт в тот момент не был столь важным театром, как Западный фронт. Приведенная выше фотография также подмывает историю с отправкой 1-го автотанкового отряда в Туркестан – Смоленск выглядит актуальнее.

В литературе, видимо, основываясь на показаниях Селявкина выводят, что не 1-й, а 2-ой автотанковый отряд был немедленно (не позже мая 1920г.) отправлен на Западный фронт, однако именно 1 отряд имел на вооружении 3 танка «Рикардо», в то время как 2 отряд имел 4 танка «Рикардо».

По другой информации (выглядит, как позднее советское официальное мнение), 1-й автотанковый отряд был сформирован в Москве 29 мая 1920г.

В литературе встречается утверждение, что: «Другим центром формирования первых танковых отрядов Красной армии был Смоленск, куда в мае 1920 г. прибыл 1-й танковый отряд. Здесь предложенная структура танкового отряда (- видимо, та которую «предложил» Селявкин) была опробована в полигонных условиях. По результатам оного были разработаны «Штат и табель танкового автоброневого (- т.е. автотанкового) отряда», утвержденные приказом РВСР от 28 мая 1920 г.».

Действительно, 28 мая 1920г. приказом РВСР № 901/160 (по другим сведениям, номер приказа был иной - №905/160) за подписью заместителя председателя РВСР Э. Склянского был введен штат автотанкового отряда, утвержденный 22 мая. Современные исследователи считают, что этим документом заявлялось зарождение танковых войск РККА, т.е. 28 мая 1920г. можно считать днем рождения танковых войск РККА.

19 июня 1920г. Склянским была утверждена «Ведомость материальной части танкового отряда, содержащегося по штату, объявленному в приказе РВСР сего года №905/160». Ведомость была объявлена приказом РВС №1106/191 в тот же день.

Согласно вновь утвержденному штату автотанковый отряд состоял из трех частей: боевой части (танки), боевого резерва (автомобили, мотоциклы) и технической базы (железнодорожный поезд).

Организационно отряд состоял из: штаба отряда, строевого состава, большого танка, среднего танка, малого танка, л.с., выполняющего задачи в интересах всего отряда (-?), связи, административно-хозяйственного разряда, околодка (-?).

Итак, согласно штату, в состав автотанкового отряда должно было включать три танка один – «Рено», один «Рикардо» и один «Тейлор» (или «Тэйлор»). В примечаниях к штату указывалось, что: «в отряде могут быть танки разной величины, но в общей сложности не более трех, при этом для соответствующего танка применяется и соответствующее подразделение настоящего штата». Причем указывалось, что на вооружении этих машин может находится 1-2 орудия, 12-14 пулеметов. То есть, имелась ввиду возможность сочетания в автотанковом отряде одного пушечного танка «Рено», самки «Рикардо» и «Тэйлор», или одного пулеметного «Рено», одного самца «Рикардо» и танка «Тэйлор». Возимый боезапас определялся в 860 снарядов и 90000 патронов. (Рис.111)

 

Рис.111 - Автотанковый отряд по штатам 28 мая 1920г. Слева от броневика стоят «Рено» и «Рикардо», «Тэйлор», видимо, скрыт броневиком.

 

 Боевой резерв имел следующую материальную часть: 3 легковых а/м, 4 грузовых а/м (от полутонны до 5 тонн), 3 специальных а/м (5-тонная мастерская, автоцистерна, автокухня), 3 мотоцикла (один из них с коляской), 3 велосипеда. Техническая база была представлена 1 паровозом, 3 большегрузными платформами, 29 крытыми вагонами и платформами.

Личный состав автотанкового отряда определялся в 81 чел. – 58 чел. в боевых подразделениях, 23 человека в подразделениях обслуги. Причем предусматривалось, что «в зависимости от того, какие танки входят в состав отряда, итог людей меняется».

В апреле 1920г. войска советской 9-ой армии захватили в Новороссийске еще 18 танков британской постройки. (Табл.3)

 

Таблица 3 - Список танков, взятых в Новороссийске частями 9-ой советской армии, по состоянию на 22 апреля 1920г.

Танки типа «Рикардо» №№ 9139, 9195, 9283, 9418, 9340, 9185	Означенным танкам был произведен средний ремонт, находятся на ходу в исправном состоянии.
Танки типа «Рикардо» №№ 9387, 9118, 9020, 9431, 9024, 9277	Танки требуют «перечистки».
Танки типа «Рикардо» №№ 9301, 9056, 9338, 9199 Танки типа «Тэйлор» №№ 268, 288	Танки, выгруженные с морского транспорта в сентябре 1919г., все время простояли на платформах без смазки, требуют пересмотра, а моторы капитального ремонта.

 

Видимо, неисправные танки отправили в Харьков, а вот из годных машин «Рикардо» принялись формировать свой автотанковый отряд на базе русской танковой школы в Екатеринодаре, где были организованы «красные» курсы по подготовке танкистов из шоферов, рассчитанные на 136 часов занятий. Тогда же начальник бронечастей 9-й армии Кавказского фронта красных П. Вершинин разработал штаты танковых отрядов в составе 100 человек при трех танках и двух бронеавтомобилях. (Рис.112)

 

Рис.112 – Советские танкисты, Екатеринодар, июнь 1920г.

 

Инженерами 9-й армии Лауденбахом, Давидовичем и начальником танкового отдела Фотьяновым были разработаны «Временное краткое наставление для действий танков в бою» и «Инструкция отряду танков».

Позже автотанковому отряду, сформированному в Екатеринодаре присвоили 8-ой номер, он действовал на Кубани, Северном Кавказе и в Закавказье в составе Кавказского фронта.

Тем временем, вновь набирала обороты советско-польская война, и парк трофейных танков стал расширяться за счет легких танков «Рено», находившихся на вооружении польского 1 танкового полка.

В декабре 1919г. советско-польские переговоры в Микашевичах по инициативе поляков прекратились. В беседе с британским дипломатом сэром МакКиндером Пилсудский расценивал положение большевиков, как тяжелое и решительно утверждал, что польская армия может самостоятельно войти в Москву следующей весной, но в этом случае перед Польшей встанет вопрос — что делать в политическом плане.

В первых числах января 1920 года войска Эдварда Рыдз-Смиглы неожиданным ударом взяли Двинск и затем передали город латвийским властям.  В наступлении на Двинск принимала участие 2 рота 1 танкового полка – 23 танка «Рено», командовал ротой французский капитан Jean Dufour (Жан Дюфур). (Рис.113)

 

Рис.113 – Вторая рота первого танкового полка перед наступлением на Двинск, декабрь 1919г.

 

Следует пояснить природу происхождения 1-го польского танкового полка. В марте 1919г. на территории Франции началось активное формирование польской армии генерала Халлера (Рис.114).

 

Рис.114 - Юзеф Халлер, Иосиф Галлер (нем. Józef Haller von Hallenburg) 1873-1960гг.

Военная специальность – артиллерист, полковник австро-венгерской армии, с 1916г. командовал второй бригадой польских легионеров. В июне 1918г. дезертировал из австро-венгерской армии, оказался в Москве, откуда в июле 1918г. прибыл в Париж.

Генерал польской армии.

 

Большинство рекрутов новой армии были либо поляками, состоявшими на службе во французской армии, либо бывшими польскими военнопленными из Германии, либо ранее служившими в австро-венгерской имперской армии, а также поляки из США, из польской диаспоры в Бразилии и ранее служившие в Русском экспедиционном корпусе во Франции. За период апреля-июня 1919 года численность армии Халлера возросла до 70 000 солдат. В составе этой армии находился и 505-й французский танковый полк, который 22 марта был преобразован в 1-й польский танковый полк (1er Regiment des Chars Blindes Polonais). В полку насчитывалось 120 танков Renault FT-18 (72 пушечных, 48 пулеметных). В мае-июне 1919г. основные силы армии со всем оборудованием прибыли в Польшу.

Первоначально танковый полк принял участие в боевых действиях на Волыни и Галичине, где армия Халлера теснила формирования УНА. Летом 1919г. поляки начали наступление против советских сил в Белоруссии, главной целью которого был Минск, этим силам была придана 2 рота танкового полка – около 30 танков под командой капитана Jean Dufour. Впервые 2 рота танкового полка вступила в бой в августе 1919г., случилось это у Бобруйска. 9 августа после шестичасового боя польские войска захватили белорусскую столицу, а 29 августа, несмотря на сопротивление Красной Армии, поляками был взят Бобруйск. В этом бою вторая рота потеряла 2 танка. Далее источник сообщает: «Рота вернулась в Варшаву, и французские танкисты убыли на родину, остались лишь так называемые советники или инструкторы». Крайне сомнительно. Известно, что в середине сентября 1919г. вся та же вторая рота под началом капитана Jean Dufour направляется Пилсудским в помощь 20 тысячам своих легионеров, которые наступали на Двинск (Даугавпилс) из-за Двины. 28 сентября танки вступают на этом направлении в бой. При их поддержке поляки вышли к линии железной дороги Двинск—Вишки. В октябре-ноябре 1919г. боевые действия против РККА пошли на спад, было заключено временное перемирие.

После захвата Двинска и последующего выдвижения польских войск на линию Дрисса — Освейские озёра — Свинюха (Рис.115) машины первого танкового полка и далее продолжили боевые действия.

 

Рис.115 - Линия фронта на 28 января 1920 г.

 

Как правило, полк дробился, в боевых действиях участвовали отдельные роты или даже взводы танков Renault FT. Некоторые авторы допускают, что весной 1920г. французские танкисты были заменены польскими, хотя, видимо, офицерский состав остался французский.

Стабилизировав положение в Белоруссии, поляки переключили внимание на Украину. 25 апреля 1920 года польские войска атаковали позиции Красной Армии по всей протяженности украинской границы. На Украине поляки имели почти трехкратное преимущество перед противником: 3 армии общей численностью 30,4 тыс. штыков и 4,9 тыс. сабель к 13,4 тыс. штыкам и 2,3 тыс. саблям 2-х красных армий. 26 апреля была достигнута договоренность между поляками и главой Директории Украинской народной республики С. Петлюрой. В Житомире Юзеф Пилсудский выступил с обращением к украинскому народу, подтвердив его право на независимость и собственный выбор государственного устройства. Со своей стороны, Семен Петлюра подчеркнул незыблемость польско-украинского союза.

К 28 апреля поляки вышли на линию Чернобыль — Казатин — Винница — румынская граница. В эти дни поляки взяли в плен более 25 тысяч красноармейцев, захватили 2 бронепоезда, 120 орудий и 418 пулеметов.

7 мая 1920г. поляки вступили в Киев и заняли плацдарм глубиной 15 км на левом берегу Днепра.

В мае советские силами двух фронтов – Западного, командующий М. Тухачевский и Юго-Западного, командующий А. Егоров – начали стратегическое контрнаступление против поляков. (Рис.116)

 

Рис.116 – События лета – осени 1920г. на советско-польском фронте.

 

Первым нанес удар Юго-Западный фронт (12, 14 армии), который насчитывал 13,4 тыс. пехоты и 2,3 тыс. кавалерии. Этим силам противостояли 6, 2 и 3 армии Войска Польского, всего 30,4 тыс. пехоты и 4,9 тыс. кавалерии. На Украине находились и 2 танковые роты 1 танкового полка (до 60 танков «Рено»). Расстановка сил в пользу советских изменилась с прибытием в полосу фронта Первой конной армии (16,7 тыс. сабель, 48 орудий, 6 бронепоездов и 12 самолетов). (Рис.117)

 

Рис.117 – Реввоенсовет 1 конной армии. В центе командарм – Семён Михайлович Буденный.

 

6 мая Первая конная армия, отличавшаяся высокой мобильностью, переправилась через Днепр к северу от Екатеринослава. Поляки были вынуждены оставить Киев. При отходе польских войск с Украины большинство танков вернулось в Польшу.

14 мая ударил Западный фронт (15 и 16 армии), который насчитывал 66,4 пехоты и 4,4 кавалерии, 15 бронепоездов, 3 танка «Рикардо». Этим силам противостояли польские 4, 1 армии, оперативная группа генерала Леонарда Скерского и резервная армия генерала Казимежа Соснковского, всего 60,1 пехоты, 7 тыс. кавалерии, 10 бронепоездов, 23 танка «Рено».

Войска Западного фронта начали наступление силами 12 дивизий. Несмотря на первоначальный успех, к 27 мая наступление советских войск захлебнулось, а 1 июня 4-я и части 1-й польских армий перешли в контрнаступление против 15-й советской армии и к 8 июня нанесли ей тяжелое поражение - армия потеряла убитыми, ранеными и пленными более 12 тыс. бойцов. Именно в этих событиях (4 июня 1920г.) в бой пошли советские ромбы. Произошло это у деревни Столпище. Советские танки «Рикардо» поддерживали огнем бронеавтомобили, но, видимо, не слишком удачно – два советских БА были потеряны.

Советское контрнаступление и далее осуществлялось двумя фронтами: Юго-Западный двигался на Львов; Западный продвигался по Белоруссии и Литве на Варшаву.

4 июля в полосе Западного фронта в районе станции Зыбки, 40 км западнее Полоцка, вновь проявили себя советские танки. Трем танкам поставили задачу поддержать наступление 33-й пехотной дивизии и подавить огневые точки 17-ой польской пехотной дивизии. Атака развивалась на болотистой местности при постоянном артиллерийском обстреле. Два танка вышло из строя по техническим причинам, но третьему удалось пробить брешь в заграждениях и выйти к первой линии окопов. Получив сведения о прорыве конницы красных на другом участке фронта поляки оставили свои позиции.

Опыт первых боев советских танков типа «Рикардо» на польском театре заставил внести изменения в тактику. В июле 1920г. в состав танкового отряда была введена команда пехоты (30 человек) с двумя пулеметами «льюис» для прикрытия танков в бою.

11 июля Красная Армия взяла Минск, 19 июля – Гродно, 20 июля - Вильно (Вильнюс), 1 августа - Брест. В июле в оборонительных боях под Гродно, у Лиды и Ровно принимали участие и подразделения первого польского танкового полка. В некоторых отечественных источниках сообщают, что при взятии Гродно советские захватили 7 танков «Рено» - поляки при этом уточняют, что машины были сожжены.

Количественный рост и разнообразие броневой техники в войсках, появление значительного числа трофейных танков требовало проведения определенных организационных мероприятий.

6 августа 1920г. были утверждены новые штаты автотанковых отрядов РККА (приказ РВСР № 1458/259). Теперь предполагалось формировать 3 типа автотанковых отрядов: тип «Б» (- «большой»), тип «С» (- «средний»), тип «М» (- «малый»). То есть речь шла о том, что необходимо формировать отряды с однотипными танками - что упрощало и применение танков, и их обслуживание. Представляется также, что в основе принципа формирования автотанковых отрядов по типам машин могут лежать некие зачатки тактических взглядов на применение разнотипных танков. Согласно этим взглядам, танки «Рикардо» отнесли к категории «Б», или танкам прорыва; танки «Тэйлор» попали в категорию «С» - маневренные танки, а танки типа «Рено» составили категорию «М», или танки сопровождения. Пишут также, что была разработана «Инструкция по боевому применению танков», которую считают первым уставом бронетанковых частей РККА. Согласно этому документу, танки относились к вспомогательным средствам ведения боя и предназначались для оказания помощи пехоте.

Организация для всех отрядов была одинаковой: командование, штаб, два танковых взвода, по два танка в каждом, команды прикрытия, команды управления и связи, технического взвода, хозяйственного взвода, поездной команды. Все автотанковые отряды были тесно связаны с железной дорогой и имели собственную железнодорожную материальную часть.

На вооружение автотанкового отряда типа «Б» назначалось 4 танка «Рикардо», 2 орудия и 20 пулеметов. Исходя из состава вооружения (количество орудий и пулеметов), можно сказать, что в отряд «Б» включался один танк «Рикардо» самец и три «Рикардо» самки. Возимый боезапас отряда не определялся. Боевой резерв имел следующую материальную часть: 3 легковых а/м, 4 грузовых а/м, 4 специальных а/м, 4 мотоцикла. Техническая база была представлена 1 паровозом, 4 большегрузными платформами, 32 крытыми вагонами и платформами.  Численность л.с.: 113 чел., 79 в боевых подразделениях и 34 в обслуге.

На вооружении автотанкового отряда типа «С» назначалось 4 танка «Тэйлор», 28 пулеметов. Судя по количеству пулеметов, не менее 14 пулеметов размещалось не на танках, а, видимо, придавались команде прикрытия. Возимый запас, боевой резерв и техническая база для отряда «С» не определялись. Количество л.с. – 109 чел., из них 75 в боевых подразделениях и 34 в обслуге.

На вооружении автотанкового отряда типа «М» назначалось 4 танка «Рено», 2 орудия, 2 пулемета. Исходя из состава вооружения (количество орудий и пулеметов), можно сказать, что в отряд «М» включалось два пушечных танка и два пулеметных танка. Возимый запас, боевой резерв и техническая база для отряда «М» не определялись. Количество л.с. – 89 чел., из них 55 в боевых подразделениях и 34 в обслуге.

В современной литературе, как правило, не упоминается об автотанковых отрядах типа «М», организация отрядов типа «Б» не оспаривается, а в отношении отрядов «С» пишут, что они имели по три танка «Тэйлор». Вот как вспоминал об организации танковых отрядов Селявкин: «Тяжелые танковые отряды должны были состоять из 4 тяжелых танков «Рикардо» (двух пушечных и двух 5-пулеметных)… Средние танковые отряды имели шесть танков «Тейлор», вооруженных тремя пулеметами каждый. Танковым отрядам придавались мотоциклы, грузовые автомашины, бензозаправщики и ремонтная мастерская, оборудованная на автомашине. Командир отряда пользовался правами командира полка».

В некоторых источниках сообщают, что с августа 1920г. стали формировать двухвзводные танковые отряды по 2 два однотипных танка в каждом взводе. В состав отряда также включалось 4 грузовых а/м, 5 легковых а/м, 2 автоцистерны, 1 автомастерская, 2 автокухни, 4 мотоцикла, 6 велосипедов. Танковому отряду придавался специальный железнодорожный состав. Количество личного состава – 135 чел.

9 августа Западный фронт начал наступать на Варшаву (Рис.118).

 

Рис.118 – Сражение на Висле.

 

Уже 16 августа поляки, сосредоточив более чем двойной перевес (47,5 тысяч бойцов против 21 тысячи) против Мозырской группы советских, прорвали фронт и буквально смели южное крыло 16-й армии РККА, после чего возникла перспектива уничтожения всей инфраструктуры Западного фронта и окружения всех находящихся под Варшавой войск. При проведении наступательной операции несколько польских танков были установлены на железнодорожные платформы и использовалась в составе бронепоездов. В ночь на 18 августа 1920г. командующий Западным фронтом РККА Тухачевский приказывает прекратить наступательные действия и «отрываться от противника». 18 августа Войско Польское перешло в наступление всеми имеющимися силами, и остановить этот поток Западный фронт был не в состоянии. 19 августа польские войска заняли Брест, 23 августа - Белосток.

Считается, что РККА в ходе Варшавского сражения потеряла убитыми 25 тысяч человек, 60 тысяч попали в польский плен, еще 45 тысяч перешли границу с Пруссией и были интернированы. Значительное количество тысяч человек пропали без вести. Помимо людей, советские потеряли 231 орудие, 1023 пулемета, несколько тысяч лошадей, 10 тысяч обозов с амуницией, 200 полевых кухонь и огромное количество автомобилей (включая и бронемашины). Польские потери оцениваются в 4,5 тысячи убитых, 22 тысячи раненых и 10 тысяч пропавших без вести.

Варшавское сражение, названное «Чудом над Вислой», было включено британскими исследователями в список 18 наиболее выдающихся переломных битв в мировой истории.

В конце сентября фронт Тухачевского потерпел очередное сокрушительное поражение в оборонительной операции на Немане.

Неудачей закончился и бросок 1 конной армии Буденного на Львов. Становилось очевидно, что РККА не способна на равных сражаться с армией европейского типа. 12 октября 1920г. в 7 часов 30 минут вечера по местному времени во дворце Шварцкопф в Риге представители Польши, РСФСР и Украинской ССР подписали договор о перемирии и прелиминарных условиях мира. Говорят, поляков к прекращению военной эскалации на Востоке и к подписанию перемирия принудили союзники, считая, что большевистская власть в России им выгодна – Россия, по их мнению, теперь навсегда исключена из международной жизни и политики.

В боях июля-октября 1920г. в руки советских Западного и Юго-Западного фронтов попало некоторое количество танков «Рено». (Рис.119)

 

Рис.119 – Танк «Рено» в расположении Первой конной армии, 1920г.

Советская Первая конная армия действовала на Правобережной Украине и в районе Львова.

 

 Встречается информация, что к концу советско-польской кампании в строю первого польского танкового полка оставалось 114 или 112 боеспособных танков. Т.е. от первоначальных 120 танков безвозвратные потери составили только 6 или 8 штук. В то же время, пишут, что поляки потеряли 19 (или 12) машин, из которых семь были захвачены бойцами Красной Армии.

Советские танки в «польском походе» не принимали участия – в августе 1920г. «красные» танки перебрасываются на Южный фронт, действовавший против русских войск Врангеля.

В середине августе обострилась ситуация на Южном фронте - части Русской армии Врангеля начали операцию по ликвидации Каховского плацдарма красных. (Рис.120)

 

Рис.120 – Ликвидация Русской армии в Крыму.

 

После поражения зимой 1919—1920 годов остатки ВСЮР были эвакуированы в Крым. Приказом от 19-го марта 1920 года оба русских дивизиона танков были расформированы, вместо них был вновь создан 1-й дивизион, но уже по новому штату в составе четырех танковых отрядов с различным количеством танков. (Табл.4)

 

Таблица 4 – Состав танкового дивизиона Русской армии Врангеля по состоянию на 2 июня 1920г.

1 отряд (6 танков Мк V, 12х57-мм орудия, 27 пулеметов Гочкиса)	«Генерал Слащев»; «Верный»; «Грозный»; «Дерзкий»; «Русский Богатырь»; «Великая Россия».
2 отряд (4 танка Мк А «Уиппет», 1х37-мм орудие, 11 пулеметов Гочкиса)	«Тигр»; «Степняк»; «Сфинкс»; «Крокодил» (позднее «Сибиряк»), 37-мм орудие Гочкиса.
3-й отряд (6 танков Мк V, 12х57-мм орудия и 27 пулеметов Гочкиса)	«Фельдмаршал Кутузов»; «Генералиссимус Суворов»; «Генерал Скобелев»; «Фельдмаршал Потемкин»; «За Русь Святую»; «За Веру и Родину».
4-й отряд танков (4 танка Мк А «Уиппет», 12 пулеметов Гочкиса)	«Генерал Врангель»; «Садко»; «Генерал Шкуро»; «Уралец».
Отдельный взвод французских танков (2 танка Рено FT-17)	«Серый»; «Скромный».

 

В конце мая 1920г. войска Врангеля, насчитывавшие в общей сложности не более 50 тыс. бойцов, 12 или 19 бронепоездов и 22 танка, перешли в общее наступление на позиции РККА. Постепенно центр усилий сторон был перенесен на Каховский плацдарм, захваченный красными весной и превращенный ими в глубоко эшелонированной укрепленный район. В ходе серии наступлений и контрнаступлений обоих противников в районе Каховки, продолжавшихся с 12 по 26 августа 1920г., русские ограниченно применяли танки. Известен эпизод, когда 23 августа была произведена атака силами двух дивизий при поддержке 3-х танков и 2-х бронеавтомобилей. Вот, как это событие описывает М.Н. Левитов в капитальном труде «Материалы по истории Корниловского Уд. Полка».

«На левом фланге атакующие 13-я и 34-я пехотные дивизии получили задачу взять хутор Терны, — опорный пункт каховского тет-де пона, и Малую Каховку. На правом фланге Корниловцев 6-я пехотная дивизия двухполкового состава и спешенная 2-я конная, наступая на Любимовку, должны были привлечь на себя внимание противника. В центре, вдоль дороги из Чаплинки на Каховку, была поставлена Корниловская Ударная дивизия (точнее — 3-й и запасный полки с остатками 1-го и 2-го полков). Ей было приказано прорвать фронт и овладеть Каховкой. В авангарде дивизии шел 3-й полк с тремя танками и двумя бронеавтомобилями. Непосредственно за 3-м полком — запасный Корниловский полк. Затем 1-й и 2-й полки в резерве дивизии.

Атака началась в 2 часа ночи. Танки быстро прорвали четыре линии проволочных заграждений, и Корниловцы ворвались в окопы. Выбивая из них красных и преследуя их, Корниловцы захватили 20 пулеметов и несколько орудий, но страшный ночной бой нисколько не утихал. Остальные наступавшие дивизии залегли под проволокой, и красные всеми силами обрушились на Корниловцев. Их расстреливали спереди, из Каховки, и из Бериславля, сзади, из хутора Терны, и с фланга, из Любимовки. Все танки были подбиты, они в темноте наткнулись вплотную на неприятельскую батарею. От прямого попадания танк «Сибиряк» запылал, как факел, у танка «Сфинкс» был разбит мотор и разорвана гусеница, у танка «Урал» лопнул корпус, два полевых орудия, сопровождавших танки, были еле вывезены, так как прислуга и кони были перебиты. Маленькую кучку Корниловцев обступили с трех сторон, особенно наседали латыши. На помощь был брошен последний резерв, — Корниловская инженерная рота, но силы были слишком неравны. До 5 часов Корниловцы отбивались от яростных атак и, наконец, под прикрытием огня своей артиллерии выбрались из этого ада. Корниловская дивизия была почти добита. На перекличке редко кто отзывался. Все Корниловские полки были сведены в роты. В сводной роте 1-го Корниловского Ударного полка осталось сто семь человек, в сводной роте 2-го Корниловского Ударного полка — сто двадцать и в сводной роте 3-го полка - девяносто два».

В августе советские танки прибывают на Южный фронт с целью усиления каховского плацдарма. Но встретиться в бою с однотипными русскими танками советским танкам не удалось - во время марша (Рис.121) от станции выгрузки до Каховки все 15 советских танков (14 «Рикардо» и 1 «Тэйлор») вышли из строя по техническим причинам.

 

Рис.121 – Выдвижение советского «Рикардо» и советского «Тэйлора».

 

Бои с переменным успехом и неимоверным упорством продолжались в последующие дни августа и в начале сентября.

6 сентября 1920г. приказом РВСР №1741/3031 утверждена «Инструкция по боевому применению танков», явившаяся по существу первым танковым уставом Красной Армии. Согласно инструкции, отдельные танки рассматривались как вспомогательные боевые средства, не способные выполнять самостоятельные боевые задачи и предназначенные только для содействия остальным войскам, в первую очередь, пехоте, участвующим в прорыве укрепленных позиций. Отдельной боевой единицей считался взвод, состоявший из двух однотипных танков, два взвода составляли тактическую танковую единицу — отряд.

После некоторой паузы, 14 октября 1920 года русские части атаковали Каховский плацдарм (Рис.122), в котором участвовал 2-й армейский корпус под командованием генерала В. К. Витковского (13-я и 34-я пехотные дивизии, чехословацкий полк и два отдельных кавалерийских дивизиона, усиленные артиллерией, бронетехникой и авиацией), а также группа генерала А. Н. Черепова из состава 3-го армейского корпуса.

 

Рис.122 – Кульминация сражения под Каховкой.

 

В общей сложности, со стороны русских в наступлении участвовали 6 тыс. штыков, около 700 сабель, 12 танков, 14 бронеавтомобилей, 80 орудий (по другим сведениям, 40 легких и 20 тяжелых орудий) и 200 пулемётов при поддержке 10-12 или 15 самолётов. В это время силы РККА на Каховском плацдарме насчитывали 11 тыс. чел., 10 или 12-15 бронеавтомобилей (из них 4 пушечных «Гарфорда»), 52 орудия (по другим сведениям, 70 орудий, в том числе французские 120-мм и 155-мм орудия) и 368 или 250 пулемётов. Обращает на себя внимание обеспеченность красных боеприпасами: на винтовку имелось 200 патронов, на пулемёт – до 8000. На каждую 76-мм пушку было 400 снарядов, на 122-мм – 190, и на 152-мм орудие — по 90 снарядов.

Сражение продолжалось до 16 октября; русским удалось прорвать первую полосу обороны противника (Рис.123), но 17 октября белые отступили на исходные позиции.

 

Рис.123 – Художественное представление борьбы врангелевских танков на позициях красной пехоты.

 

Видимо, в ходе этого сражения состоялся, по меньшей мере, один бой русских танков с броневиками красных, в ходе которого одна колесная машина была подбита.

В этом сражении Русская армия понесла урон, оказавшийся невосполнимым.  В итоговом донесении, направленном 20 октября 1920г. в штаб 6 армии РККА, говорилось: «При подсчете трофеев, захваченных 51 стрелковой дивизией в боях 14-16 октября, оказалось: захвачено в плен – 55 офицеров, 367 солдат, взято 8 танковых орудий, два тяжелых, два легких, 9 танков, из которых за невозможностью вывезти 2 танка взорваны в районе хутора Цукур и 2 – за внешней линией обороны в районе хутора Куликовского, 3 трактора, из которых 2 уничтожены и сожжены в д.Черненька и 1 взорван в районе Цукур, 2 броневика, из которых оба взорваны за невозможностью вывести». Следовательно, в боях на Каховский плацдарме красными в рабочем состоянии было захвачено 5 танков – «Атаман Ермак», «Генерал Скобелев», «Фельдмаршал Кутузов», «Генералиссимус Суворов», «За Русь Святую», остальные подбитые машины были, вроде бы, эвакуированы белыми. (Рис.124)

 

Рис.124 - Русский танк «За Русь святую», захваченный воинами 51-й стрелковой дивизии РККА (комдив В.Блюхер) под Каховкой 14 октября 1920 года.

 

Советские танки «Рикардо» использовались при эвакуации трофейных Mk V. (Рис.125)

 

Рис.125 – Считается, что на этом фото изображен тот же танк, что и на предыдущем – «За Русь святую», но теперь это «Москвич-пролетарий» - не понятно куда пропала пушка из левого спонсона. Фото сделано под Каховкой.

 

При штурме Перекопа советские не рискнули применить свои танки, посчитав, что громоздкие медлительные легкобронированные машины не смогут помочь.

При взятии Крыма в октябре-ноябре 1920 года красные должны были захватить ещё 17 танков разных типов и в разном техническом состоянии. Известно, что в Севастополе было захвачено 6 танков, а в Феодосии 5 машин.

   В литературе попадается история, что в марте 1920г. во Владивосток для белой армии под видом помощи «Красного Креста» были доставлены 10 французских танков Renault FT, но предатели из числа железнодорожников угнали груз в расположение красных в Благовещенск. Существует и другая, более подробная версия - мол, танки были перехвачены амурскими партизанами, отремонтированы (- очевидно, также партизанами в лесах), вооружены 37-мм пушками или пулеметами (- трудно комментировать) и приняли ограниченное (- ключевое слово) участие в боях 1921г. (- видимо, управляли танками все те же партизаны – на все руки от скуки). Далее следует пассаж: «Но до 1922г. в исправном состоянии здесь дожил только один танк. Остальные были разбиты и требовали ремонта». Пояснений о том, были ли доставлены танки или то, что от них осталось в танковые центры в Москве или Харькове нет. В целом, история с «колчаковскими танками» выглядит совершенно неубедительно.

   Однако, действительно, какие-то 10 легких французских танков плутали между Владивостоком, Японией и Манчжурией в 1919-1920гг. В этой связи японский автор Akira Takizawa сообщает, что японские Renault FT участвовали в действиях экспедиционного корпуса на Дальнем Востоке в 1919г., причем японцы перевооружали свои танки Renault FT собственными пушками и пулеметами, правда, случилось это позже начала 1920-х годов.  То есть, полной ясности в вопросе первоначальной принадлежности этих танков нет, но есть подтверждение того, что в 1919г. на русском Дальнем Востоке и в самом деле могли находиться 10 танков Renault FT.

⃰ История про Отдельный запасной танковый дивизион.

Процесс создания первых автотанковых отрядов РККА выглядел довольно хаотично. Весной – летом 1920г. 4 отряда были сформированы в Харькове, один – в Екатеринославе, какая-то деятельность в этой сфере происходила в Смоленске. В то же время ряд авторов утверждают, что все автотанковые отряды формировались в Харькове, и именно Харьков в 1920г. был танковым центром РККА. Такое мнение зиждется на воспоминаниях часто упоминаемого А.И. Селявкина. Сначала рассмотрим его точку зрения.

28 сентября 1920 года Реввоенсовет принял решение о формировании Отдельного запасного танкового дивизиона, командиром которого назначили А.И. Селявкина. Инициатором создания этого подразделения Селявкин называет командующего советским Южным фронтом Фрунзе (Рис.126) – Селявкин с лета 1920г. был назначен начальником бронесил этого фронта.

 

Рис.126– Михаил Васильевич Фрунзе, 1885-1925гг.

Возможно, самый толковый советский военачальник времен Гражданской войны.

 

 Отдельный танковый дивизион комплектовался кадрами специалистов, отобранных Управлением начальника бронечастей и действующими армиями Юго-Западного фронта. На командные должности были назначены: П. И. Недомовный, Д. И. Иваненко, С. М. Тимофеев, Н. В. Полубояринов, Р. Ю. Каппо, И. С. Глебов, П. В. Украинцев, В. Чурсин, Ф. Свинченко, А. Литвинов, И. Е. Крютченко, Л. В. Хроль, Г. Г. Авсеев, Н. А. Горбатенко, М. А. Киселев, К. З. Солдатенко, Н. А. Андреев. Задачи этого дивизиона определялись следующим образом: «подготовить личный состав для службы в танковых отрядах и производить укомплектование действующих танкоотрядов и вновь формирующихся; формировать новые и переформировывать танкоотряды согласно получаемым заданиям...».

Правительственная комиссия по расквартированию войсковых частей в Харькове под председательством Н. А. Скрыпника предоставила для танкового дивизиона здание средней школы по Михайловскому переулку, а для его штаба дом № 17 по Московской улице.

В сентябре 1920г. специальное танковое отделение при Московской школе высшего командного состава автоброневых частей РККА произвела первый выпуск командиров-танкистов численностью 40 чел. Они прибыли в Харьков в Отдельный запасной танковый дивизион и были назначены на должности командиров танковых отрядов, помкомандиров отрядов по технической и строевой части.

Начальник Отдельного дивизиона Селявкин позже вспоминал, что: «В первое время в дивизионе насчитывалось свыше 60 танков для формирования отрядов». В принципе, это высказывание условно стыкуется с количеством танков, которое могло поступить в Харьков к октябрю 1920г. при условии, что в Харьков свозили все трофейные британские танки (на тот момент не более 51 шт.) и трофейные танки «Рено» (на тот момент не более 15 шт.). Правда, следует помнить, что к октябрю 1920г. уже было сформировано и отправлено в войска не менее 5-ти автотанковых отрядов (т.е. не менее 17 танков). Если же танки «Рено» поступали не в Харьков, а в Москву, то количество танков в Харькове к концу сентября было заметно менее 60-ти.

Скорее всего, в ноябре-декабре 1920г. в Харьков могли доставить еще 22 танка (12 «Рикардо», 8 «Тэйлора» (Рис.127) и 2 «Рено») из-под Каховки и из Крыма.

 

Рис.127 – Mk A Whippet («Тэйлор») из состава армии Врангеля.

В русской армии имел имя «Крокодил», позже «Сибиряк», вместо лобового пулемета имел 37-мм пушку Гочкиса.

 

Что касается «северных» танков из-под Архангельска, то пишут, что эти машины (1 «Рикардо» самка и 1 Mk B, названный советскими «Кросслей» по марки двигателя) в конце 1920 года были отправлены в Москву в распоряжение Запасной автоброневой бригады.

 Селявкина ближе к концу 1921г. сменил в должности командира Отдельного запасного танкового дивизиона некто Олейнечук.

Теперь обратимся к официальным материалам. По состоянию на 15 ноября 1920г. состав автобронетанковых отрядов РККА выглядел следующим образом (Табл.5).

 

Таблица 5 – Состав автотанковых отрядов РККА на 15 ноября 1920г.

1 автотанковый отряд (Южный фронт) Сформирован весной 1920г. в Харькове Селявкиным	Танки «Рикардо» - 3 ед. №№ 9185, 9085, 9153
2 автотанковый отряд (Южный фронт) Сформирован весной 1920г. в Харькове Селявкиным	Танки «Рикардо» - 4 ед. №№ 9050, 9387 Номера двух танков неизвестны
3 автотанковый отряд (Южный фронт) Сформирован весной 1920г. в Харькове Селявкиным	Танки «Рикардо» - 3 ед. №№ 9418, 9283, 9192 Танк «Тэйлор» - 1 ед. №371 (бывш. русск. «Сфинкс»)
4 автотанковый отряд (Южный фронт) Сформирован весной 1920г. в Харькове Селявкиным	Танки «Рикардо» - 4 шт. №№ 9336, 9066, 9113, 9028
5 автотанковый отряд (г. Москва при запасной автобригаде)	Танки «Тэйлор» - 2 ед. №№ 268, 294
6 автотанковый отряд (г. Москва при Запасной автоброневой бригаде)	Танков не имеет, на формировании.
7 автотанковый отряд (г. Москва при Запасной автоброневой бригаде)	Танков не имеет, на формировании.
8 автотанковый отряд (9 армия г. Екатеринодар) Сформирован не позже июня 1920г. в Екатеринодаре	Танки «Рикардо» - 3 шт. №№ 9137, 9152, 9302
9 автотанковый отряд (г. Москва при Запасной автоброневой бригаде)	Танков не имеет, на формировании.
10 автотанковый отряд (г. Москва при Запасной автоброневой бригаде)	Танков не имеет, на формировании.

 

Данная справка развенчивает мнение, укоренившееся в литературе, что к октябрю 1920г. было сформировано 10 или даже 11 автотанковых отрядов – на деле, только 6.

Из приведенной выше таблицы видно, что 4 отряда формировалось в Харькове, 1 в Екатеринодаре и 5 автотанковых отрядов формировались в Москве. В литературе упоминается, что на базе Московского отдельного бронеотряда был создан Гараж по формированию автобронеотрядов (развернуты запасные авто бригады), силами которых с сентября 1920г. также начинают формировать автотанковые отряды. Причем один отряд - № 5 к осени 1920г. был готов. Есть сведения, что в октябре 1920 года в районе станции Урульга, разъезда КВЖД при разгроме формирований атамана Семёнова, применялся автотанковый отряд, вооруженный средними танками «Тэйлор» - если информации соответствует действительности, то, надо полагать, это действовал отряд №5. (Рис.128)

 

Рис.128 – Танки «Тэйлор» с наступающими красноармейцами, художественная реконструкция конца 1970-х годов (опубликована в журнале «Техника молодежи»).

 

В феврале 1921г. советский Кавказский фронт завязал бои за грузинскую столицу Тифлис. (Рис.129)

 

Рис.129 – Действия РККА на Кавказе в 1920-1921гг.

 

9-ой армии был придан 8 автотанковый отряд. По-видимому, танкисты оказались в чрезвычайных условиях. Вот пункт 53 инструкции отряду танков: «Ввиду особо сложных условий работы, для поддержания духа и восстановления сил танкисты получают ежедневно 200 граммов водки или соответствующее количество спирта или виноградного вина».

В составе грузинской армии имелось два танка Mk V (- вероятно, грузинами в эксплуатацию не вводились) – бывшие танки ВСЮР. Грузинские войска более ли менее успешно обороняли город с 16 по 25 февраля 1921г., но Тифлис пал. Красные получили еще 2 танка. Нескольких танкистов наградили орденом Красного знамени, что свидетельствует о возможном реальном вкладе танков в успех дела.

В 1921г. формирование, по крайней мере, 4 автотанковых отрядов продолжилось, причем, формирование этих частей проходило только в Москве. Харьков, видимо, теперь преимущественно являлся базой хранения трофейной танковой техники. Отряд № 6 был сформирован, кажется, в 1922г. и вооружался трофейными танками «Рено», предположительно, 5 шт. В феврале 1922г. был сформирован и отряд № 7, который был укомплектован 5-тью танками «Рено» советской постройки.

По мере готовности автотанковые отряды рассылались по разным войсковым частям и округам (за искл. 6 и 7 отрядов, которые были направлены в Поволжье в качестве сельскохозяйственных тракторов). Известно, что 10-ый отряд дислоцировался в Харькове (Украинский военный округ) под началом брата А.И. Селявкина – Н.И. Селявкина.

Итак, получается, что в 1920-1922гг. было сформировано 10 автотанковых отрядов, на вооружении которых имелось 35-40 танков. При этом общее количество танков в разном состоянии могло достигать 107 штук (Табл.6).

 

Таблица 6 – Количество танков, которое могло быть на балансе РККА к 1923г.

«Рикардо»	59 шт.
«Тэйлор»	17 шт.
«Кросслей»	1 шт.
«Рено»	15 шт.
«Рено» советской постройки	15 шт.

Итого: 107 шт.

 

В 1923 году Отдельный запасной танковый дивизион был переведен в Москву и вскоре там расформирован. Личный состав его и техника переданы в Отдельную запасную автоброневую бригаду.

  ⃰ Количественная оценка трофейных танков и их судьба.

Считается, что в ходе Гражданской и советско-польской войны РККА захватила 80-100 танков, включая танки «Рикардо», «Тэйлор», «Кросслей» и «Рено».

Мы можем установить точное количество трофейных танков только в отношении британских машин. Посчитаем их по номерам. (Рис.130)

 

Рис.130 – Британские танки, оказавшиеся в руках советских.

 

Следует, что: танков Mk V («Рикардо») поступило – 59 штук: 58 бывш. ВСЮР (2 из них от грузинской армии), 1 бывш. танк Северной армии; танков Mk A Whippet («Тэйлор») – 17 шт., все ВСЮР; один танк Mk B («Кросслей») из Северной армии.

Таким образом, в руки РККА попали все танки, поставленные ВСЮР – 58 «Рикардо» и 17 «Тэйлор» - 75 штук. Два британских танка, переданных русской Северной армии также оказались у РККА – 1 «Рикардо», 1 «Кросслей».

Всего советы заполучили 77 британских танков от 85 доставленных британцами в Россию в 1919г. – 90,5%.

Посмотрим в каком порядке попадали в руки РККА трофейные танки (Табл.7)

 

Таблица 7 – Трофейные танки РККА, 1919-1921гг.

Тип танков	количество	Время и место, когда стали трофеями РККА	Состояние
«Рено» (бывш. фр. 303 полка)	5 шт.	18-21 марта 1919г. под Одессой	1 небоеспособен, 4 боеспособны, применялись РККА в Гр. войне
«Рикардо» «Тэйлор» (бывш. ВСЮР)	13 шт. 7 шт.	октябрь-декабрь 1919г. Харьков-Луганск	разное, часть применялась РККА в Гр. войне
«Рикардо» (бывш. ВСЮР)	15 шт.	январь-март 1920г. Ростов-на-Дону-Таганрог	разное, часть применялась РККА в Гр. войне
«Рикардо» «Тэйлор» (бывш. ВСЮР)	16 шт. 2 шт.	апрель 1920г. Новороссийск	разное, часть применялась РККА в Гр. войне
«Рикардо» «Кросслей» (бывш. Северной армии).	1 шт. 1 шт.	март-апрель 1920г. Архангельск	требовали капитального ремонта
«Рено» (бывш. польские)	10 шт.°	май-август 1920г. Белоруссия-Правобережная Украина	разное
«Рикардо» «Тэйлор» «Рено» (бывш. армии Врангеля)	12 шт. 8 шт. 2 шт.°°	октябрь-ноябрь 1920г. Каховка-Крым	разное
«Рикардо» (бывш. ВСЮР – грузинские)	2 шт.	февраль 1921г. Грузия	?

° Предположительно.

°° Возможно, эти два танка ранее уже были у РККА и стали трофеями во второй раз.

 

Итого к советским в 1919-1921гг. попало 77 британских + 15 танков «Рено» - 92 шт. В советских документах за 1922-1923гг. упоминается о том, что на балансе армии находится около 100 танков разных типов. Однако не все танки, попавшие к советскому оператору, были вновь введены в строй. В литературе весьма распространена справка, что на 1927г. в строю РККА числилось: 45 танков «Рикардо», 12 машин «Тэйлор» и 33 штуки «Рено» - в число «Рено», видимо, были включены 15 танков советской сборки и 3 итальянских танка Фиат 3000. Также известно, что танк «Кросслей» после ремонта использовался в качестве учебного. Итак, советские ввели в эксплуатацию не менее 73 трофейных танков. Следовательно, непригодными к дальнейшему использованию оказались: 14 танков «Рикардо» и 5 танков «Тэйлор», всего 19 машин.

Разберем судьбу трофейных танков на советской службе.

Танки «Рикардо».

Эксплуатация этих машин продолжалась более 10 лет. (Рис131, Рис.132)

 

Рис.131 – Танк Mark.V (Mk.V) №9085, захваченный в Архангельске, на фото после ремонта. Москва, броневой завод в Филях, 1920 год. Машина в двухцветном камуфляже. Этот танк был единственным в РККА, имевшим балки для укладки фашин. Позже их демонтировали.

 

Рис.132 – Групповые фото на фоне танка «Рикардо», нижнее фото датируется октябрем 1930г.

 

Применение танков «Рикардо» в РККА носило мирный характер – учения (Рис.133) и демонстрация мощи РККА на парадах. (Рис.134)

 

Рис.133 – Танки «Рикардо» на маневрах Белорусского военного округа, 1929г.

 

Рис.134 – Вереница танков «Рикардо» на московских улицах и на брусчатке Красной площади. Фото датируется 1 мая 1930г.

 

В 1924г. один танк «Рикардо» в экспериментальных целях» был оснащен уменьшенной тумбовой установкой бронеавтомобиля «Гарфорд» под 76-мм противоштурмовую пушку обр.1910г. Опытные стрельбы проводились в 1925-1926гг. Отмечалось, что перевооружение танка 76-мм орудием повышает огневую мощь «Рикардо» как в случае обстрела живой силы и огневых точек (при стрельбе гранатой), так и в случае стрельбы по броневому щиту толщиной 15 мм (шрапнелью, поставленной «на удар»), но тема развития не получила.

Привлекались разоруженные танки «Рикардо» и для нужд народного хозяйства в качестве тракторов. (Рис.135)

 

Рис.135 – Лозунг «Перекуем мечи на орала» в действии.

 

По состоянию на 30 января 1931 года, формально имелось 44 танка «Рикардо», из которых 6 были в ходовом состоянии, а 9 сняты с вооружения.

Окончательно трофейные английские ромбы сняли с вооружения к 1933г. Наличные танки простояли на складах до 1938г. В 1938г. нарком обороны К.Е. Ворошилов распорядился из 15-ти сохранившихся танков 14 передать в качестве музейных экспонатов в города Архангельск, Ростов-на-Дону, Смоленск, Харьков, Ленинград, Киев и Ворошиловград (Луганск) – это распоряжение было оформлено приказом начальника Автобронетанкового управления (АБТУ) РККА Д. Павлова. Последний танк передавался на полигон НИИБТ.

В 1941-1942гг. английские ромбы-памятники в Смоленске, Харькове, Ростове-на-Дону, Киеве и Луганске (Рис.136) оказались в зоне оккупации вермахта.

 

Рис.136 – Луганский танк, зима 1942г.

 

Самая захватывающая судьба сложилась у двух танков, захваченных немцами в Смоленске (Рис.137).

 

 

Рис.137 – Немцы у захваченных музейных экспонатов в Смоленске, осень 1941г.

Обе машины – «самки».

 

Германцы переправили исторические машины в берлинский музей. (Рис.138)

 

Рис.138 – Смоленский Mk V в Берлине.

 

В апреле 1945г. немецкому командованию для защиты Берлина потребовалась вся бронетехника. Вспомнили и о заслуженных ромбах. Танки были вооружены немецкими пулеметами и выведены на площадь. (Рис.139)

 

Рис.139 – Берлинская площадь – слева и справа стоят два ромба.

 

     Здесь машины приняли свой последний бой. О том, как он проходил, информации, по всей видимости, не сохранилось, но судя по фотографиям, один танк был разбит (Рис.140), второй пострадал меньше. (Рис.141)

 

Рис.140 – Разбитая «самка» Mk V на берлинской площади, 1945г.

 

Рис.141 – Вторая, менее пострадавшая «самка» там же, 1945г.

Возможно, как такового боя не состоялось вообще – машины были расстреляны артиллерией.

Пишут, что до нашего времени на территории бывшего СССР сохранилось 5 танков «Рикардо».

В Луганске у мемориала борцам революции стоят два танка с заводскими номерами: №9186 (в русской армии носили имя «Дерзкий» (Рис.142)) и №9344 (возможно, в русской армии носил имя «Атаман Ермак»). (Рис.143)

 

Рис.142 – Танк «Дерзкий» русской армии.

 

Рис.143 – Место дислокации луганских танков.

 

Пишут, что оба луганских танка являются редкими экземплярами ромбов – т.н. «композиты» или «гермафродиты» - танки с правого борта имеют пушечный спонсон, а с левого борта – пулеметный спонсон. (Рис.144, Рис.145, Рис,146)

 

      Рис.144 - Танк «Дерзкий» (заводской №9186), Луганск. Вид после реставрации.

 

Рис.145 – Танк №9344. Вид после реставрации.

 

Рис.146 – Один из луганских «композитов» до реставрации.

 

     Еще один вроде бы «композит» стоит в Харькове (Рис.147).

 

Рис.147 - Танк Русской армии в Харькове на площади Конституции (имя и заводской номер неизвестны). Современный вид.

 

     В Архангельск установлена «самка» №9303 (Рис.148).

 

Рис.148 - Британский танк Mk V самка №9303 в Архангельске. Современный вид.

 

Один «самец» находится в экспозиции Военно-исторического музея бронетанкового вооружения и техники Кубинке.

Танки «Тэйлор».

Танки «Тэйлор» имели мирную судьбу в РККА. В 1925г. в СССР начались проектные работы по разработке перспективного среднего танка. Не имея опыта в решении подобных технических задач, советские авторы пытались оттолкнуться от конструкции танка «Тэйлор». По состоянию на 1927г. в строю числилось 12 машин этого типа. Видимо, в 1930г. танки «Тэйлор» были сняты с вооружения.

Танк «Кросслей».

В 1921г. танк «Кросслей» (британский средний ромб Mk B), прибывший в Москву в конце 1920г. в распоряжение Запасной автоброневой бригады, прошел капитальный ремонт на Броневом авторемонтном заводе в Филях. (Рис.149)

 

Рис.149 – Танк «Кросслей» на заводе в Филях, 1921г.

 

После ремонта (Рис.150) машина использовалась в учебном подразделении Танковой эскадры, а закончила свой век, видимо до 1927г., возможно, в качестве подвижной мишени при обучении артиллеристов.

 

Рис.150 - Танк «Кросслей» после ремонта получил трехцветный камуфляж, 1921г.

 

Танки «Рено».

По крайней мере, один атотанковый отряд – 6-ой имел на вооружении трофейные танки «Рено» - вероятно, не менее 5 штук. В 1922г. этот отряд был отправлен в Поволжье, где танки использовались в качестве тракторов. (Рис.151)

 

Рис.151 – Танк Renault FT по месту службы.

 

Известно, что в 1927г. на вооружении имелось 33 танка типа «Рено». (Рис.152, Рис.153)

 

Рис.152 - Танки «Рено» на параде, справа выглядывает «Рено» советской постройки, 8 ноября 1924г.

 

Рис.153 – Танки «Рено» на учениях Красной армии, середина 1920-х.

 

Надо полагать, что 15 из этих машин были танками советской постройки, а три машины являлись итальянскими танками Фиат 3000, приобретенных в 1927г., т.е. «родных» «Рено» могло насчитываться 15 единиц. Официально танки «Рено» были сняты с вооружения весной 1930 года. В течение нескольких последующих лет машины были выведены на базы хранения и постепенно разобраны. В соответствии с проверкой в марте 1938 года 2 штуки Renault FT-17 оставалось на складе №37.

    *Механизация тяжелой артиллерии.

    В 1917г. в составе Русской Императорской армии были сформированы несколько отдельных тракторных тяжелых дивизионов в составе частей Тяжелой артиллерии особого назначения (ТАОН). После развала русской армии практически вся материальная часть этих дивизионов была утрачена. И все же 280 исправных, преимущественно, гусеничных тракторов имелось в Военной автомобильной школе Петрограда и в 1-м Запасном тяжелом артиллерийском полку в Царском Селе. (Рис.154)

 

Рис.154 – Трактор Clayton модели Multipede во дворе бывшей Авто-тракторной школы Русской армии в Царском Селе, 1918г.

 

    По приказу РВСР №125/13 от 21 октября 1918 г. вновь создавалась ТАОН Красной армии, командующим ТАОН был назначен бывший генерал-лейтенант С.Т. Беляев (бывший инспектор артиллерии 2-й армии). На вооружение ТАОН передавались тяжелые пушки и гаубицы французского, английского и русского производства на тракторной и конной тяге. Для ремонта тракторов выделялся з-д АМО. Известно, что в сентябре 1918г. на АМО. В сентябре 1918 г. на АМО были доставлены три трактора «Ломбард» и один колесный тягач «Латиль». Кроме того, на территории завода без определенного назначения находился трактор «Рустон».

    Тракторы на АМО проходили следующий основной ремонт: «1. Гусеницы сняты, разобраны, прочищены и снова надеты. 2. Цилиндры двигателя сняты. 3. Клапаны притерты. 4. Поршни и поршневые кольца почищены. 5. Подшипники просмотрены. 6. Двигатель вновь отрегулирован. 7. Трактор испытан находупод (-?) нагрузкой». Некоторые трактора, например один из тракторов «Клайтон» (№106), ремонтировались по индивидуальной программе: «Новые части дополнены: 1. Медная втулка для вкладыв. поршней 1 шт. 2. Ключ для магнето 1 шт. 3. Кожанн. чехол для пусков, магнето 1 шт. Отремонтированы 1. Изготовлена чугунная прокладка 1 шт. 2. Набита кожа левого сиденья».

   Техника, проходившая ремонт на АМО, получала новые номера и наименования, состоявшие из старого обозначения с добавлением «АМО». Так, вышедшие из ремонта в июле 1919 г. тракторы были названы «Клейтон АМО» (№102,106,107,108) и «Рустон АМО» (№110, 112, 113, 131).

     Недостаток техники также пытались устранить за счет изъятия машин из частного пользования. Так, в январе 1919г. у Царскосельской фермы Петроградского агрономического института реквизировали два трактора. Однако весь период Гражданской войны в РККА ощущался острый дефицит гусеничных и колесных тракторов в то время, как использование буксируемой тяжелой артиллерии всецело зависело от наличия механической тяги.

    Части ТАОН РККА, вероятно, начали применяться с весны 1919г. С 29 мая одна из батарей 3-го дивизиона ТАОН литера «С» (дивизион полностью еще не был сформирован) была отправлена на фронт против русской армии Северо-Запада России. Сохранилась информация об организации и штатах тяжелой батареи. «В 21 часу батарея в составе: 6 человек комсостава: Комбата А. М. Лугенберг,  пом Комбата В.Ф. Осетрова, Начсвязи С. Р. Цабель и Н. Н. Ануфриева, автотехника Ф. И. Захарова и Военкома П. Н. Балякина, 190 красноармейцев, 45 лошадей, 2-х 155 м/м французских пушек /третье орудие провалилось на воинской платформе и было оставлено с тов. Ануфриевым и Захаровым и тремя красноармейцами для следования вслед за нами, так как ко времени отправки эшелона орудие вытащить не удалось/, 3-х тракторов «Рустон», 5 автогрузовиков, 1 авто-цистерна, 2 мотоциклетов, 8 парных повозок, 2 телефонных двуколок, 3 хозяйственных двуколок, 2 походных кухонь и 1 санитарной двуколки были на колесах. Вооружение батареи состояло из 30 винтовок, батарея имела 9 телефонных станций и 20 верст провода. Эшелон состоял из 39 вагонов, в том числе один классный, 5 вагонов с огнеприпасами и 1 вагон-цистерна».

   В дальнейшем части ТАОН с разной степенью успешности применялись на Юге России и в полькой кампании 1920г. (Рис.155)

 

Рис.155 – Расчеты ТАОН РККА. Вверху – орудие на тяге трактора Clayton, внизу – на тяге трактора Holt 75.

 

   Тракторы Красной Армии, поставленные в Россию в 1916-1917 гг., во фронтовых условиях быстро изнашивались. Осуществлять их техническое обслуживание и ремонт в полевых условиях по причине почти полного отсутствия запасных частей и низкой квалификации механиков не представлялось возможным. В результате наличие исправных тракторов в частях РККА оставляло желать лучшего, составляя в частях ТАОН за период Гражданской войны от 10 до 25% необходимого количества. (Рис.156)

 

Рис.156 – Сведения о материальной части ТАОН в период с февраля 1919г. по февраль 1920г.

Из материала С. Кирилец, А. Кириндас «Механическая тяга «Стальные кони» Красной Армии на Гражданской войне», сентябрь 2010г.

 

    К началу 1920 г. положение несколько улучшилось за счет взятых на Южном фронте трофеев, а также после ремонта тракторов на заводах в Москве. К декабрю 1920 г., после разгрома всех белых армий на Юге России, красные пополнили свою матчасть многочисленными трофеями, правда, большинство из них были захвачены в неисправном или крайне изношенном состоянии. К этому времени в частях ТАОНа на Южфронте имелось 17 гусеничных тракторов марки «Рустон», девять «Клейтон» и четыре «Ломбард».

    Подготовку кадров для обслуживания тракторов вела Авто-тракторная школа. В период с 1917 по 1921г. школа неоднократно меняла местоположение, находясь в Карачеве, Симбирске, Москве и Перми. В Школе также осуществлялся ремонт тракторов. Во время многочисленных переездов размещение и хранение трех или четырех десятков неисправных тракторов было серьезной проблемой. 26 января 1920 г. в объяснительной записке руководством Авто-тракторной школы отмечалось: «Тот ряд эвакуаций, который Школе приходилось переживать, носил характер срочных эвакуаций. Планомерности при таких условиях достичь было невозможно по причинам, не зависящим от Школы, а потому такой вид эвакуации порождал излишнюю потерю имущества, не давал возможности имущество паковать в должном порядке, что создавало по приезде в новое место квартирования колоссальную работу по разборке и проверке имущества. Кроме того, Школа ни разу не могла получить хотя бы прилично подходящих помещений, отчего получалось невыгодное ее расположение по отношению к продуктивности работ, простаивала бесцельно много времени вследствие приспособления помещений, а порой и подыскивания, как, например, в г. Перми. Все эти причины служили причиною растаскивания организации Школы».

    К зиме 1919-1920 гг. Авто-тракторной школе поручили обучать трактористов для Народного комиссариата земледелия (Наркомзем), в связи с чем было записано: «…Существующий недостаток специалистов тракторного дела в частях ТАОН не может быть пополнен нормально вследствие откомандирования в НАРКОМЗЕМ части выпущенных учеников, что без сомнения отразится на боеспособности дивизионов и на состоянии авто-тракторного дела вообще. Опыт прежнего времени показывает, что число выпускаемых Школой учеников недостаточно для обслуживания дивизионов, а потому Управление ТАОН просит […], чтобы НАРКОМЗЕМ для обучения тракторному делу командировал учеников от себя непосредственно. Желательно также, чтобы НАРКОМЗЕМ, назначая потребное для него количество трактористов, заблаговременно уведомлял Управление ТАОН дабы в Школе можно было бы подготовиться к их обучению. Необходимо также разрешить вопрос с довольствием командируемых в том смысле, чтобы они удовлетворялись как и все обучающие красноармейским пайком».

⃰ Переход на мирные рельсы.

В ходе Гражданской войны броневые части приобрели четкую организацию. Бронепоезда, автоброневые и автотанковые отряды представляли собой специальные войсковые части, предназначавшиеся для поддержки стрелковых и кавалерийских дивизий, бригад и полков. Все броневые части имели двойное подчинение: по вопросам боевого использования они подчинялись оперативному либо тактическому командованию; в техническом отношении — своим органам руководства в объединениях и центре. Несмотря на незначительный удельный вес в армии (к концу войны — 0,41 %), броневые части сыграли заметную роль в военных действиях – в первую очередь это справедливо для бронепоездов и автобронедивизионов, поскольку советские танки в 1919-1921гг. применялись очень редко. Броневые части имели свои органы управления, формирования, собственную систему подготовки кадров, поддерживали производственно-технические связи с промышленностью, вели научно-техническую и военно-теоретическую работу и др.

06.05.1921г., по другим сведениям - 16 мая Броневой отдел Главного военно-инженерного управления выделен в самостоятельное Центральное управление начальника бронесил РККА с подчинением начальнику Штаба РККА, а по вопросам снабжения – главному начальнику снабжений РККА (приказ РВСР №974/168). Начальником Управления поставили Георгия Сафроновича Котовского. 4 июля 1921г. главнокомандующим всеми вооруженными силами Республики С.С. Каменевым и членом РВСР Даниловым утверждено Положение об Управлении начальника бронесил РККА. Этим документом данное Управление определялось «высшим органом по организации, заведыванию и управлению всеми броневыми силами РСФСР и главным довольствующим органом по снабжению их». Итак, на новое Управление возлагались задачи формирования броневых частей и их подготовка, а также руководство и контроль выполнения производственных заданий по постройке и ремонту бронетехники заводами и мастерскими броневого ведомства, снабжение броневых частей техникой и специальным имуществом. Управление состояло из броневого управления, инспекции, броневого технического совета, броневой подкомиссии и объединения «Промбронь». Некоторые источники сообщают, что в мае 1921 года автотанковые отряды были переименованы в танковые отряды.

В связи с упоминанием объединения «Промбронь» следует более подробно осветить вопросы производственного обеспечения автоброневых и танковых сил РККА (далее приводятся сведения по материалам: «Докладная записка Технического управления ГУВП (Главное управление военной промышленности) в коллегию об объединении автопроизводственных средств РСФСР от 23 сентября 1923г.» и «Из годового отчета производственного правления фабрично-заводских предприятий «Промбронь» о состоянии работы предприятий с 1 января по 1 октября 1922 г.»).

С 1919 г. до половины 1921г. производственное обеспечение автоброневых сил выполнялось в порядке распределения и контроля автоброневым отделом СВП (Совет военной промышленности) по заводам и мастерским предшественникам ЦУГАЗа (Центральное управление государственных автомобильных заводов (Рис.157), образовано в 1921г.), а также по заводам Гомзы (Главное правление государственных объединенных машиностроительных заводов, Государственный трест объединенных машиностроительных заводов, 1918-1930гг.) и других объединений.

 

Рис.157 – Витрина «ЦУГАЗ», Москва, 1921г.

 

Такой порядок использования не принадлежащих военно-промышленному органу средств являлся переходящей мерой. В конце 1921 г. при реорганизации СВП и обращении его в главный военно-производственный орган (ГУВП) автоброневой отдел был ликвидирован, ибо для развития его в производственный отдел в тот момент не было ни возможностей, ни перспектив, но и тогда было сознание, что эта ликвидация — только отсрочка решения, и весь вопрос в целом предстанет перед ГУВП в будущем, что подтвердила резолюция съезда инженеров военной промышленности 1921 г. следующего содержания: «Совет военной промышленности должен получить в свое распоряжение наиболее совершенно оборудованный автомобильный завод для разработки на нем образцов военно-механического транспорта, и для постройки его, и приспособления к нему обыкновенных автомашин. Такое требование обусловливается исключительными потребностями военного дела и вытекает из того положения, что каждая военная автомашина может быть утилизирована для общегосударственной гражданской работы, но из гражданских автомашин далеко не каждая будет пригодна для военного автотранспорта».

ГУВП, имея в виду определенные задачи механизации тяги в армии и, в особенности, в артиллерии, стал поддерживать и развивать тракторостроение на Обуховском (Рис.158) и подготовлять таковое на Пермском заводе (Мотовилихинский завод) и наряду с этим широко организовывать и развертывать дело моторостроительства по части авиа, что в общем создавало ресурсы и перспективы уже не контрольные, а чисто производственные в областях, весьма близких с автостроительством.

 

Рис.158 - Трактора «Холт» 75 HP постройки Обуховского завода; трактор на нижнем снимке, вроде бы, предназначался для Азнефти. 1922г.

Заказ на выпуск 2000 тракторов «Холт» 75 HP был размещен на Обуховском заводе по линии Наркомата продовольствия еще в 1918г. К 1921 году обуховцы выпустили первые три трактора, а в 1922-м - еще пять.

 

Однако дело автобронеремонта, ликвидированное по CBП, не могло исчезнуть вовсе, и военное ведомство вынуждено было поддерживать его своими средствами, для какой цели и была организована военным ведомством Промбронь – видимо, в 1921г.

При образовании Промброни в ее ведение перешли следующие предприятия, фактически с 1 января 1922 г.: 1й Броневой танко-автомобильный завод, ремонтные автомобильные мастерские в Сокольниках, Петроградская шинонабивочная мастерская, Московская шинонабивочная мастерская и Московская вулканизационная мастерская.

Должной организации на предприятиях к моменту перехода их в ведение Промброни не было, так как, с одной стороны, предприятия подошли к началу операционного года с наследством, оставленным предшествовавшим периодом бесхозяйственности, а с другой стороны, рамки их бывшего главка (военного учреждения) — Управления начальника бронесил РККА — не представляли возможности для организации технического и коммерческого контроля. Технической отчетности на предприятиях почти не существовало. Предприятия давали сведения своему главку только в отношении выпускаемой продукции, не освещая своей производственной деятельности. Ввиду отсутствия в означенный период каких-либо коммерческих расчетов, предприятия, работая, как говорится, «вслепую», обладали рабочей силой в отношении количества и квалификации без всякого соотношения к даваемой продукции, в частности, в большей степени были загружены неквалифицированной рабочей силой, занятой по обслуживанию как завода, так и работающих на нем. В штатах предприятий числились: сапожники, прачки, банщики, прислуга столовой и тому подобное... 1й броневой танко-автомобильный завод имел к моменту перехода в ведение Промброни в цехах обслуживания завода 287 чел. при своей производительности в 11,85 приведенных единиц. Насколько эта цифра не соответствовала потребности в ней, видно по состоянию завода через 6 месяцев, в июне, когда за этот месяц его производительность выразилась в 11,89 единиц при наличии в цехах обслуживания завода 85 чел. Впоследствии, под давлением Промброни, количество непроизводственной рабочей силы в цехах обслуживания завода без всякого ущерба было сокращено в 3,4 раза. Кроме раздутия штатов в отношении непроизводственной рабочей силы, заводами к моменту перехода в Промбронь производственная рабочая сила использовалась в большей части на непроизводственные работы. Выполнялись в производственных цехах всякого рода предметы хозяйственного инвентаря, ремонт жилых помещений и так далее. Так в отчетности 1го БТАЗа в январе упоминались заказы по механической мастерской: «были на собрании в кооперативе» или «ходили учиться» и тому подобное. Другим примером может служить Петроградская шинонабивочная мастерская, имевшая в январе штат в 61 чел. служащих и рабочих, дав в месяц вследствие почти полного отсутствия объекта производства 18 заливок гусматиков, то есть ту работу, которая в настоящее время исполняется 1,2 месячного рабочего.

В начале года (1922г.) в составе Промброни произошел ряд изменений. В феврале Промбронь арендовала пилонасекальную мастерскую грна Кима, каковая начала функционировать с 15 числа того же месяца. В марте правление Промброни ликвидировало Петроградскую шинонабивочную мастерскую, учитывая: 1) отсутствие достаточного количества объектов производства, 2) удаленность ее от центра управления, затрудняющую надзор за ее деятельностью и 3) достаточную пропускную способность Московской шинонабивочной мастерской. В течение того же месяца произошла ликвидация ремонтных автомастерских. С 7 марта начал функционировать 2й Броневой танко-автомобильный завод, развиваясь за счет ремонтных автомастерских, имея своим основанием, бывший 4й государственный авторемонтный завод Мостранса.

Итак, к апрелю 1922г. основными предприятиями «Промброни» являлись: 1й Броневой танко-автомобильный завод, ремонтные автомобильные мастерские в Сокольниках, Московская шинонабивочная мастерская и Московская вулканизационная мастерская, 2й Броневой танко-автомобильный завод.

Попробуем подробнее рассказать о двух Броневых танко-автомобильных заводах и ремонтных автомобильных мастерских.

1й Броневой танко-автомобильный завод ведет свою родословную от Русско-Балтийского вагонного завода (РБВЗ) - находился в г. Рига. С 1909г. на РБВЗ начали производить автомобили. РБВЗ являлся крупнейшим отечественным производителем автомобилей до начала Первой мировой войны. Всего с 1909 по 1915гг. на РБВЗ произведено не менее 488 легковых автомобилей. Выпускались также и грузовые модели. Мощность двигателей, на выпускавшихся авто варьировала – 12 л.с., 24 л.с. и 40 л.с. Некоторые считают, что общее количество выпущенных автомобилей всех типов находится в диапазоне от 500 до 800 штук. Известно, например, что номер шасси одного из сохранившихся «Руссо-Балтов» - 610. В 1915г. в виду приближавшегося фронта было принято решение об эвакуации предприятия из Риги, при этом производство было разделено на три отдела – автомобильный отдел перевезли в Москву, в Фили. В феврале 1916г. на высшем государственном уровне было утверждено решение, определявшее курс на создание отечественной автомобильной индустрии путем предоставления автомобильным заводам крупных казенных заказов. В числе первых пяти избранных для данной цели заводов было Акционерное общество Русско-Балтийского вагонного завода (московское отделение). 1 июля 1917г. в Филях был открыт «Второй автомобильный завод Руссо-Балт». 20 февраля 1918 года предприятие было национализировано. 19 февраля 1919г. еще не доукомплектованное предприятие было переименовано в 1й Броневой танко-автомобильный завод. Техническим директором завода был Карл Оскарович Михель, а начальником Иван Степанович Олейнечук. Завод достроили к концу 1919г., завод приступил к ремонту грузовиков и бронеавтомобилей. К концу августа 1921г. на площадях 1БТАЗ работали 196 станков, кузница, инструментальный цех.

«Из годового отчета производственного правления фабрично-заводских предприятий «Промбронь» о состоянии работы предприятий с 1 января по 1 октября 1922 г.» следует, что 1-го БТАЗ выполнил годовое задание на 98,37%, в отношении дооборудования и достройки завода, наряду с установкой новых станков, трансмиссий, проведен ряд капитальных работ таких, как электрификация завода, постройка насосного колодца, в 70-80% произведены работы по достройке второй половины главного корпуса и переустройству крыши первой половины.

В 1921-1923гг. завод пытался вернуться к производству собственных автомобилей. 8 октября 1922г. был собран первый советский легковой автомобиль «Промбронь-С» (Рис.159).

 

Рис.159 – Советский легковой автомобиль «Промбронь-С».

 

Автомобиль представлял собой модернизированный «Руссо-Балт С 24—40» XVIII серии: распределительный вал, сделанный заодно с кулачками, новая рама ветрового стекла, алюминиевые защитные диски на колесах, наличие генератора для электрического освещения, установлен трубчатый передний бампер. Все детали автомобиля, за исключением подшипников качения, карбюратора и магнето, изготовлены в Советской России из отечественных материалов.

Первый автомобиль был подарен председателю ВЦИК М.И. Калинину – на котором «всесоюзный староста» ездил чуть ли не до своего конца в 1946г. Вслед за этим автомобилем из ворот 1-го БТАЗ вышли еще четыре такие же машины. Две из них прошли испытания в 1923г. во время Всесоюзного автомобильного пробега (1990 км). Однако из-за изменения профиля производства 1-го БТАЗ дальнейший выпуск машин прекратился.

2-й Броневой танко-автомобильный завод.

Датой основания этого предприятия можно считать ноябрь 1916г. На Преображенской заставе в Москве, на базе 2-й автомобильной роты Технического управления армии Российской Империи создаются авторемонтные мастерские для восстановления автомобилей, поступавших с фронтов Первой мировой войны. Мастерские размещались в помещениях, принадлежащих известному промышленнику П.П. Рябушинскому. В них занимались, в основном, ремонтом грузовых автомобилей «Паккард». В 1917 году предприятие преобразуется в Московские военные авторемонтные мастерские. В 1918 году на базе мастерских сформирован Авторемонтный завод, который 9 октября 1918 года национализировали и передали в ведение Высшего Совета Народного Хозяйства при Совете Народных Комиссаров РСФСР. В 1920 году предприятие преобразуется в 4-й Государственный авторемонтный завод. В апреле 1922 года, в результате объединения Броневого автомобильного ремонтного завода на Матросской тишине и 4-го Государственного авторемонтного завода на Преображенской заставе, создается 2-й автобронетанковый ремонтный завод.

«Из годового отчета производственного правления фабрично-заводских предприятий «Промбронь» о состоянии работы предприятий с 1 января по 1 октября 1922 г.» следует, что 2-ой БТАЗ - выполнение 102% суммарной годовой программы, заводом была выяснена в деталях потребность в дооборудовании, и план его начал реализовываться с расчетом полного окончания работ в трехмесячный срок, по литейной первые опыты с бронзовым литьем дали положительные результаты.

В годы ВОВ на 2й Броневой танко-автомобильный завод, который к тому времени имел название «Завод №37 имени Серго Орджоникидзе», наладили выпуск легких танков. В послевоенные годы предприятие сменило профиль и существует до сего времени в форме НИИ Дальней радиосвязи.

Ремонтно-автомобильные мастерские (РАМ).

Поступив в фактическое ведение Промброни с 1 января, ремонтно-автомобильные мастерские представляли собой обычные мастерские, выполнявшие кустарным способом ремонтные работы автомашин. При наличии 60 станков имели слабо развитые подсобные цеха. В феврале выявилась потребность в занимаемом ими помещении для организации трамвайного завода, вследствие чего в марте начата ликвидация РАМ путем передачи помещения управлению городской железной дороги, которое являлось владельцем занимаемой РАМ территории. Ликвидация РАМ сопровождалась переводом большей части оборудования и личного состава на 4й Государственный авторемонтный завод Мостранса. К 1 апреля ликвидация мастерских была закончена. К началу года мастерские имели личный состав в 218 чел. В дальнейшем, в связи с предполагавшимся переходом мастерских, личный состав не развертывался, а в марте постепенно влился в состав бывшего 4го ГАРЗа. Основным производством и почти единственным являлся ремонт автомашин. Ремонтным объектом являлись имевшиеся в большом количестве ожидающие ремонта машины и поступающие из частей. На деятельность РАМ надлежит смотреть как на подсобную по выполнению авторемонтных работ, при наличии более мощных заводов, как 1й БТАЗ. Сложного ремонта мастерские выполнять не могли, и являлось необходимым: 1) опираться на посторонние заводы и 2) выполнять самостоятельно ремонт при наличии большого количества запасных частей от машин доноров запчастей – машин, подлежащих разборке.

В случае нехватки собственных мощностей, «Промбронь» размещала заказы на подходящих предприятиях. Так, в 1922г. на 20-ом ГАРЗе ЦУГАЗа (в Родниках) было построено 6 мотодрезин, кои затем перебросили на Ижорский завод для бронировки.

Капитальный ремонт танков в течение всего 1922г. производился на 2м БТАЗе и ликвидированными ремонтными автомастерскими, и, главным образом, 1м БТАЗом. (Рис.160)

 

Рис.160 – Танк «Рено» в ремонте (вооружение отсутствует), начало 1920-х.

 

К началу III квартала, по утверждении сметы, танковый ремонт был усилен, и в результате за III квартал было выполнено в 3,2 раза более, чем за первые два квартала. В течение января-июня — 9,72 ед. и в течение июля-сентября — 31,13 ед. Всего выполнено 40,85 ед. капитального ремонта.

31 августа 1922 г. приказом РВСР № 2062/393 от 31.08.1921 г. для всех частей бронесил были установлены штаты мирного времени. Бронеавтомобильные отряды были значительно укрупнены - на их базе формировались отдельные автоброневые дивизионы по 12 бронеавтомобилей в каждом. Танковые части, вроде бы, были сведены в автотанковые отряды «Б» и «М», в каждом предусматривалось иметь по 30 танков.

Осенью 1922г. Управление начальника бронесил было реорганизовано в Управление броневых сил РККА (приказ РВСР от 26 сентября 1922г. №2258). Обновленное Управление вошло в состав Штаба РККА - таким образом, статус его был понижен.

 

29 декабря 1922г. РСФСР, Украинская ССР, Белорусская ССР и ЗСФСР (Закавказская Социалистическая Федеративная Советская Республика) подписали договор об образовании СССР (Союз Советских Социалистических Республик).

В 1923 году автотанковые отряды были переформированы в автобронетанковые дивизионы, в их состав ввели бронеавтомобили и мотопехоту. Но дефицит техники заставил расформировать эти части и свести все танки в состав Отдельного учебного танкового полка РККА, расположившегося в Москве в бывших Лефортовских казармах. Вскоре полк был переименован в Танковую эскадру РККА. Эскадра состояла из 4-х флотилий (бригад): 1–й тяжелой, имевшей на вооружении танки «Рикардо» (командир Ф.И. Шибунин), 2–й средний – танки «Тейлор» (командир Л.П. Дьяков), 3–й легкой – танки «Рено ФТ17» (командир С.М. Тимофеев) и 4–й учебной (А. Поликарпов).

Встречается и другое описание структуры Эскадры.

Тяжелая флотилия состояла из четырех дивизионов по четыре однотипных тяжелых танка Mk V «Рикардо» (16 танков), легкая флотилия состояла из трех дивизионов: легкого маневренного дивизиона (встречается также его название «крейсерский дивизион»), состоявшего из шести танков типа «С» («Тейлор»), легкого истребительного дивизиона из шести танков «Рено» с пушечным вооружением и дивизиона малых танков, содержавшего шесть танков «Рено» с пулеметным вооружением. Итого, 34 строевых танка. Кроме танков в состав флотилий включались вспомогательные дивизионы из грузового взвода (3 грузовых автомобиля), тракторного взвода – 2-3 трактора и мастерской на шасси автомобиля.

Обращает на себя внимание появление военно-морской терминологии: «эскадра», «флотилия», видимо, заимствованной у англичан. (Рис.161)

 

Рис.161 – Слева – нагрудный знак командира-танкиста РККА (1920-е годы), справа – эмблема британского Танкового корпуса – сходство вполне очевидно.

 

Появление такового сходства не случайно – в 1923г. в СССР перевели на русский язык и издали книгу бывшего начальника штаба британского Танкового корпуса Дж. Фуллера «Танки в Великой войне 1914-1918гг.» (Рис.162).

 

Рис.162 – Советское издание книги Дж. Фуллера «Танки в Великой войне 1914-1918гг.», 1923г.

 

Командиром Эскадры был назначен А.И. Селявкин. Танковая эскадра являлась оперативно–тактическим резервом Главного Командования РККА и подчинялась непосредственно председателю РВС и наркому по военным и морским делам СССР. Отдельная эскадра танков, по воззрениям на их применение, была средством усиления пехоты. Использовать танки предполагалось только на наиболее важных участках фронта с ведома высшего командования Красной армии. Легкие флотилии предназначались для поддержки пехоты в наступательном бою, а тяжелая являлась средством усиления при прорыве укрепленных полос.

Кроме того, Эскадра стала и базой хранения бронетанковой техники, и учебным центром, и исследовательским учреждением РККА - в состав Эскадры входили подразделения обеспечения и ремонта, танкодром, учебные полигоны (на Ходынском поле). В летний период эскадра выходила в лагеря. (Рис.163)

 

Рис.163 – Советские танкисты знакомятся с материальной частью.

 

Возможно, в расположении Эскадры были собраны все танки – машины на ходу во флотилиях, машины не на ходу – на хранении, всего до 109 танков (в официальных документах того времени писали «около 100 танков»). Селявкин вспоминал, что 15% танков находились в подразделениях в качестве учебно-боевых – т.е., примерно около 13-15 машин, а остальные поставили на консервацию – правда, Селявкин утверждал, что в Эскадре насчитывалось 160 танков – что выглядит не справедливо.

С 1 августа 1923г. Управление броневых сил РККА подлежало упразднению, согласно приказу РВСР от 19 июля 1923г. №1657. Указывают, что причиной расформирования Управления были многочисленные злоупотребления властью и служебным положением, растраты, пьянство, заключение невыгодных договоров и нанесение материального ущерба государству со стороны начальствующих лиц. Попадается любопытный документ, характеризующий положение дел в Управлении. Документ называется «Акт об инспектировании Управления начбронесил РККА №245011», составленный по итогам проверки в декабре 1921 – январе 1922г. Выводы комиссии цитируются по сборнику «Главное автобронетанковое управление. Люди, события, факты в документах. 1929-1941гг.» - 2004г.: «Техническая часть в настоящее время представляет из себя бессистемный аппарат, в котором отсутствует всякая инициатива и правильное понимание возложенных на нее задач. Все сотрудники части не знают положения (своих прав и обязанностей), работают по частным указаниям начальника части, не детализируя таковую. Работа производится автоматически (не вникая в суть дела) и только тогда, когда она есть. В части абсолютно не видно руководящих начал и не только не контролируется работа сотрудников, но подчас даже не известно, где часть таковых находится. Сотрудники не соответствуют занимаемым должностям, так как работают не по специальностям и во всей техчасти имеется только один автомобилист – т. Рожков». 28 июля 1923г. Военная Коллегия Верховного Суда вынесла приговоры: Котовскому Г.Ф. (- так в источнике, в других документах этот же персонаж фигурирует, как Котовский Г.С.), уже привлекавшемуся к уголовной ответственности – 10 лет лишения свободы со строгой изоляцией; Подгурскому Н.А. (коммерческий директор «Промброни») – 7 лет лишения свободы со строгой изоляцией; Стоянову А.Т. (командир Учебной автотанковой бригады) – 5 лет лишения свободы со строгой изоляцией.

Функции бывшего профильного Управления распределились между пятью различными управлениями: создание танковой и прочей бронированной техники, в целом возложили на Главное Управление Военной промышленности (ГУВП) Высшего Совета народного хозяйства (ВСНХ) СССР; производство и ремонт бронетанковой техники передавались в ведение 5-го отдела Управления артиллерии (ГАУ – Главное артиллерийское управление) РККА; конструирование новых машин было передано в секции Научно-технического комитета Артиллерийского управления РККА; опытные работы, изготовление и ремонт машин и тракторов – передали Военно-техническому управлению начальника Главного управления снабжения РККА; контроль за боевой подготовкой и боевой готовностью частей возлагался на инспекцию бронесил, подчиненную непосредственно РВС Республики. В подчинение начальника артиллерии РККА переходила и отдельная эскадра танков. В ГАУ были переданы и все бронепоезда. Броневой отдел в ГАУ возглавил А. Богданов – по другим сведениям, бронепоезда были переданы в ведение ГАУ в 1925г.

17 сентября 1923г. военные на заседании военной секции ЦПЭУ выразили в декларации желание очистить свое ведомство от вопросов производства и настаивали на желательности сосредоточить все дела, связанные с производственным обеспечением бронетехники в ведении Главного Управления военной промышленности (ГУВП). Такая позиция военных сложилась в результате неэффективной деятельность объединения «Промбронь» - работа этого ведомства протекала сплошь в ведомственных прениях и осложнениях.

На сентябрь 1923г. потребность в производственных ресурсах для обслуживания бронетехники казался невелик, что вытекало от небольшого количества боевого парка: танков — около 100 шт., бронеавтомобилей — около 220 шт., автобронедрезин — около 20 шт. Из указанного количества более или менее исправными являлись около 50-60 танков и около 150 бронеавтомобилей. Вспомогательные машины боевых отрядов насчитывали автомобилей в количестве около 900 шт., из них пригодных и необходимых — около 600 шт. Эти машины в количестве 200 боевых и 600 вспомогательных требовали в большей своей части капитального ремонта, а в дальнейшем поддержания в исправном состоянии. Транспортный парк ГВИУ насчитывал около 1,53 тыс. машин. Всех автомобилей в СССР насчитывалось 1012 тыс.

Потребность в новых машинах была огромная, она исчислялась в десятки и сотни тысяч. По данным Госплана потребность в тракторах оценивалась около 200 тыс. шт., для военного ведомства только по ГАУ – около 20 тыс. тракторов, по новым автомобилям: грузовым трехтонным – 100-300 шт. (- видимо, ежегодно, либо пропущено «тыс.» шт.), легковым, мощностью 50 л.с. – 100-300 шт. (- видимо, ежегодно, либо пропущено «тыс.» шт.), экспериментальных танков – 5-10 шт. Необходимость ремонта существующих машин оценивалась на ближайшие 2-3 года: боевых машин 200-250 шт., вспомогательных 500-600 шт.

Производственные мощности, годные для решения поставленных целей в сентябре 1923г. выглядели следующим образом. (Табл.7)

 

Таблица 7 – Производственные мощности СССР, годные для задач строительства и ремонта автомобилей, тракторов и танков на сентябрь 1923г.

ЦУГАЗ — Центральное управление государственных автомобильных заводов	1. Завод «АМО» в Москве, в его настоящем виде на 1,5 тыс. новых машин имеет 600 станков и рабочих ныне 700 чел. 2. Завод Лебедева в Ярославле — на 250500 машин ремонта около 150 станков и около 250 чел. рабочих. 3. Завод Ильина в Москве — около 200 станков и рабочих 300 чел. 4. Фабрика автопринадлежностей в Москве (быв. Келлерт) — рабочих около 100 чел.
ПОГАРЗ — Петроградское объединение государственных автомобильных заводов	Объединение собрано из девяти единиц, почти все сконцентрированы на Петроградском отделении «Русского Рено», имеет 800 станков, из коих около 50% может быть использовано по автомобильным работам, и рабочих от 150 до 300 чел. Завод может быть использован как для нового автостроения, так и для капитального ремонта. Заготовочных цехов серьезных нет. Может быть рационально использован только для нового автостроения легковых машин.
«Промбронь» военного ведомства.	Второй БТАЗ —  бронетанкоавтомобильный завод в Москве у Преображенской заставы. БТАЗ в прошлом был базой автомобильной роты и в его настоящем виде не может быть назван заводом, но там сравнительно легко можно добавить перекрытие между существующими корпусами при затрате в 150 тыс. руб., что ныне и осуществляется «Промбронью». В таком виде БТАЗ может быть ремонтным заводом. Площадь перекрытия будет около 2 тыс. кв. саж. Рабочих ныне имеет 250 чел., станков — 80. Производительность при соответствующей организации будет: по среднему ремонту танков — 23 шт., капитальный ремонт бронеавтомобилей — 1012 шт. При нем имеется лучшая в России вулканизационная мастерская — единственная шинонабивочная (гусматик). Завод пригоден для ремонта БА.
Обуховский завод ГУВП	Наличие действующего тракторного производства (к 1923г. выпущено 8 тракторов «Холт 75»). Возможно использовать для капитального и восстановительного ремонта танков, а также для производства новых экспериментальных моделей танков.
ГАУ «Лебедев»	Пригоден для ремонта вспомогательных машин.
«АМО»	Новое автомобилестроение (в первую очередь, грузовики).
Завод Ильина (автомобильный)	Завод авто принадлежностей очень невелик и в его настоящем виде малопригоден.
Металлургические заводы в объединении ГУВП	Эти заводы дают возможность иметь свою высокосортную сталь и, с одной стороны, устранит зависимость от завода «Электросталь», а, с другой стороны, даст работу электропечам и тигельным ГУВПa.

 

Из сопоставления потребности в новых машинах и финансовых ресурсов страны ясно, что реально говорить о новом автостроительстве можно только в плоскости подготовки основных производственных организаций по прямому назначению, предусмотрев возможности их планомерного и возможно широкого развития, установление же масштаба производства — это дело более или менее отдаленного будущего.

В 1923г. советские объявили конкурс на разработку дизельного двигателя для автомобилей. В конкурсе приняло участие «Германское общество конструкторов автомобилей» (DAC). Надо сказать, что с 1922г. немцы начали зондировать перспективы военно-технического сотрудничества с СССР, в том числе по танковой тематике. Немцев, на которых были наложены жесткие ограничения Версальским мирным договором, привлекала возможность организовать на просторах СССР, вдали от глаз ближайших соседей собственные учебные и испытательные центры. После ряда консультаций 11 августа 1922 года рейхсвер и РККА заключили соглашение о сотрудничестве. По нему рейхсвер получил право создавать на территории СССР военные объекты для проведения испытаний техники и обучения личного состава тех родов войск, которые Германии запрещалось иметь согласно Версальскому мирному договору. Советский Союз получал плату за использование этих объектов. В 1923г.  военное министерство Германии создало в Москве свой исполнительный орган «Центр Москва». Советы также остро нуждались в промышленно-техническом сотрудничестве с Германией - например, в 1924г., по личному распоряжению председателя советского правительства Ульянова, на немецком заводе Эсслинген (бывш. Кесслер) близ Штутгарта построили тепловоз Ээл2 (первоначально Юэ001) по проекту профессора Ю.В. Ломоносова.

В 1924г. к производству гусеничной техники – гусеничных тракторов - подключился Харьковский паровозостроительный завод (ХПЗ), здесь по немецкой лицензии развернули производство тракторов Hanomag (Рис.164).

 

Рис.164 – Трактор Hanomag.

 

Трактор Hanomag не являлся полностью оригинальным немецким продуктом - в 1921г. немцы освоили лицензионное производство тракторов Холта под названием Hanomag. Трактора Hanomag выпускались с двигателями мощностью 50 л.с., 75 л.с. и 90 л.с. Масса машины составляла 8,5 т. В СССР трактора Hanomag окрестили «Коммунаром» (Рис.165).

 

Рис.165 – Советский гусеничный трактор «Коммунар».

 

Новинка, в первую очередь, поступала в РККА, где машина долгие годы использовалась в качестве арттягача. Видимо, рассматривалась возможность проектирования на базе «Коммунара» САУ, но посчитали, что жесткая тракторная подвеска, передававшая на корпус значительные напряжения, не годится для таких целей. Трактора «Коммунар» производили до 1931г., всего было выпущено 2000 экземпляров. (Рис.166)

 

Рис.166 – Трактор «Коммунар» в качестве технического тягача в танковом подразделении, фото конец 1930-х.

 

Летом 1924г. танковая Эскадра была обследована спецкомиссией МВО (Московского военного округа), нашедшей, что по состоянию матчасти, структуре и силам Эскадра уже не отвечает нуждам Красной армии и не может быть признана удовлетворительной для проведения учебного дела. На всеармейском совещании командного состава артиллерии, состоявшемся в июне 1924г., прошло обсуждение вопросов реорганизации Эскадры танков. Голоса комиссии разделились. Одни предлагали Эскадру сохранить, сделав ее «Центром изучения танкового дела», причем при центре создать также конструкторско- техническое бюро для разработки новых образцов танков и производства испытаний. Другие (и среди них начальник штаба танковой эскадры П. Генрихе) предлагали сформировать на базе эскадры танковую дивизию, в которую свести все имеющиеся в наличии танковые силы. Третьи стояли за реорганизацию эскадры в несколько небольших танковых подразделений. Обсудив все предлагавшиеся варианты, РВС СССР принял решение о переводе всех танковых сил республики на полковую организацию - Эскадра танков подлежала переформированию в отдельный танковый полк.

17 сентября 1924г. приказом РВС (№ 1161/184) был определен штат мирного времени отдельного танкового полка. Согласно штатному расписанию, отдельный танковый полк состоял из управления, двух батальонов (кадрового и учебного), команды связи, стационарной мастерской (2-го разряда), комендантского взвода, хозяйственно-технической команды и музыкальной команды. Штатная численность полка: личного состава – 363 чел., танков – 18 (типов «Б» и «М» - по 5 штук, и 8 учебных), автомобилей – 13 (легковых – 3, грузовых – 4, автоцистерн – 2, под радиостанции и радиооборудование - 4), гусеничных тракторов – 2, мотоциклов с колясками – 6 и прицепных платформ – 3. Танки, не вошедшие в состав этого отдельного танкового полка, были переданы на военные склады для консервации, откуда должны были выводиться, только в случае угрозы начала войны. К 1 октября 1924г. реорганизация была выполнена. В 1925 году в состав отдельного танкового полка был включен третий танковый батальон, а в каждый батальон ещё по одной (третьей) роте. Таким образом, боевая мощь полка была увеличена на треть (до 24 танков).

К апрелю 1925г. наличный танковый парк испытывал серьезные проблемы с танковым вооружением. (Рис.167)

 

Рис. 167 – Состояние трофейной танковой техники в начале 1920-х годов.

 

Обеспеченность танков «Рикардо» исправными 57-мм пушками Гочкиса составляла 10%, а все пушечные «Рено» оказались без орудий – предлагалось на пушечные «Рено» ставить пулеметы «максим».

В 1925 году Реввоенсовет СССР из личного состава и техники танковой Эскадры сформировал четыре отдельных учебно–танковых полка, направленных в военные округа: Московский (в Москве 3-й отдельный учебно-танковый полк с командиром Ярошенко и его помощниками М. Чернявским и А. Поликарповым), Ленинградский (возможно, полк имел №2), Белорусский (возможно, полк имел №1) и Украинский (в Харькове был дислоцирован 4-ый отдельный учебный танковый полк).

 

 

Начало

 

Первые проекты, советский «Рено ФТ», первые конкурсы на разработку танка для РККА, первые организационные шаги, проект маневренного танка, коррекция курса, подход к теме «малого» танка.  

 

⃰ Первые проекты.

Первые проекты боевых машин типа танк были рассмотрены в РСФСР уже в 1918г., это: «вооруженный пушкой и пулеметом бронированный трактор Шаманова» и «вездеход-пулемет Сотьянова». Никаких технических подробностей относительно конструкций этих аппаратов в литературе не приводится. Пожалуй, из названий можно предположить, что Проект Шаманова базировался на некий трактор, возможно, гусеничный или полугусеничный, а Проект Сотьянова (в литературе встречается, что Сотьянов фигурировал в качестве конструктора бронеотдела ГВИУ), возможно, был близок проекту «вездеходного бронированного пулемета» на базе механизмов «малого автомобиля» инженера Максимова, который был представлен на рассмотрение Центроброни в начале 1919г.

Собственно, на рассмотрение Максимовым было представлено сразу два варианта проекта сверхлегкой гусеничной бронированной вооруженной машины. Первый вариант предусматривал создание машины массой 2,6 тонны с мотором 40 л.с., защищенную броней 8–10 мм (лоб, борт корпуса – 10 мм, корма корпуса, крыша – 8 мм) и вооруженную пулеметом «кольт» или «максим». Единственный член экипажа сидел в кормовой части машины позади мотора. Расчетная скорость движения предполагалась в 17 км/ч. Второй вариант, известный под названием «Щитоноска» (Рис.168), был по основным параметрам аналогичным первому, но водитель-пулеметчик должен был располагаться в ней полулежа, что позволяло уменьшить габариты по высоте и снизить вес до 2,25 тонны.

 

Рис.168 – Каноническое изображение «Щитоноски».

Многие авторы считают это изображение весьма условным, далеким от технического описания.

 

В таком варианте карбюраторный 4-х цилиндровый двигатель «Фиат» мощностью 40 л.с. располагался в кормовой части. Судя по спорному рисунку, ходовая часть в обоих случаях имела (на один борт) ~10 опорных катков, верхний направляющий рельс, переднее ведущее колесо, заднее направляющее колесо. В отношении гусениц пишут, что Максимов предполагал использовать тросовые гусеницы, по конструкции подобные гусеницам А. Кегресса – некоторые авторы пишут про мелкозвенчатую гусеницу из стальных траков.

Как видим, в обоих вариантах предусматривался один член экипажа, который одновременно должен был управлять машиной и вести огонь из пулемета, что выглядело серьезным неудобством. Хотя оба варианта были вполне реализуемы, ни один из них построен не был. 

⃰ Советский «Рено ФТ».

Согласно общепринятой советской традиции, вождь мирового пролетариата, ознакомившись в апреле 1919г. с танком «Рено», присланным ему в подарок бойцами и командирами 2 Украинской советской армии, распорядился немедленно отправить машину на завод в Сормово и сделать по ее подобию советский аналог. Знакомство с деталями событий подмывают эту легенду.

После парада 1 мая 1919г., когда авиатор Б. Россинский провел танк «Рено» по Красной площади Москвы, Ульянов задал водителю Россинскому и присутствовавшим на параде военным специалистам массу вопросов о конструкции и боевой эффективности этого оружия.

Только 10 августа 1919г. совместно Совнарком (правительство РСФСР) и Совет военной промышленности приняли решение развернуть строительство танков типа «Рено». Главным специализированным предприятием для изготовления танков определялся завод в Сормово - многопрофильное машиностроительное предприятие, которое имело опыт строительства бронепоездов. Броню предполагалось поставлять с Ижорского завода, вооружение – с Путиловского, двигатели – с завода АМО (на заводе АМО шла сборка грузовиков FIAT 15 ter, двигатели которых, казалось, могли подойти для танков «Рено»).

    22 августа коллегия правления Сормовского завода, ознакомившись с фотографиями машины, взяла на себя обязательство изготовить первый танк через девять месяцев, то есть, к лету 1920-го, а к концу того же года сдать заказчику полностью первые пятнадцать танков в составе пяти боевых групп (по 1 пушечному и 2 пулеметных танков в каждой). В некоторых источниках пишут, что первоначально речь шла о 10 танках. Правда, для начала работ заводчане просили доставить на завод трофейную машину - первый, неисправный танк «Рено», подаренный вождю, который к тому времени находился в московском спецгараже, как пишут, без всякой охраны.

Эталонный танк прибыл на завод 29 сентября 1919 года «в трёх крытых вагонах в разобранном виде». (Рис.169)

 

Рис.169 – Прибытие танка «Рено» в Нижний Новгород – на фото танк не в крытых вагонах, а на платформах.

 

Осмотр присланного Москвой образца обескуражил заводчан. Мало того, что танк прибыл без каких бы то ни было документов и спецификаций — сам танк доехал до завода «не целиком». Часть деталей была попросту украдена, причём как в Москве, пока танк стоял в гараже, так и в пути. Помимо деталей подвески и корпуса танка отсутствовали и такие важные элементы конструкции, как коробка передач, что сулило заводу колоссальные трудности. И. И. Волков, один из инженеров Сормовского завода, принимавших участие в проектировании первого советского танка, впоследствии вспоминал: «Приступать к строительству танков приходилось в исключительно трудных условиях. В стране разруха. Необходимой техники нет…. К нам на завод был прислан легкий танк «Рено», захваченный в боях на Южном фронте. Вот, говорят, наш образец. Делайте. А «образец» этот больше походил на груду металла, чем на настоящий танк. В нём отсутствовали важнейшие узлы. Не было мотора, коробки передач, множества других ценных деталей. Но унывать было некогда. В два месяца нужно было изготовить техническую документацию…».

Для изучения танка и изготовления рабочих чертежей машины на заводе приказом по Центроброни была организована особая бригада конструкторов в составе инженеров Крымова, Москвина, Салтанова и Спиридонова.

Уяснив сложность задачи, завод сдвинул срок сдачи первого танка на 1 октября 1920 года.

В начале октября у Сормовского завода появился конкурент. 3 октября 1919 года Совет военной промышленности выдал Ижорскому заводу предписание №2131 об организации производства 30 танков по типу трофейного Renault FT. Ижорский завод должен был организовать производство брони и сборку танков, на Обуховский завод ложилась сборка элементов ходовой части, вооружение поручалось изготовлять Путиловскому заводу. Позже Обуховский завод из числа предприятий-смежников исчез.

    16 октября Совет военной промышленности распорядился направить с Ижорского завода на Сормовский завод группу инженеров и техников - «группа брони» в количестве 4 инженеров под руководством инженера-технолога Артемьева. Целями поездки были осмотр прибывшего туда танка и прояснение вопроса о возможности организации полного или частичного производства аналогичных машин на Ижорском заводе.

Тем временем, задача разработки моторно-трансмиссионной группы была возложена на завод АМО в Москве, которому было поручено «подогнать» двигатель «Фиат», для изготовления которого у завода имелась соответствующая оснастка, под габариты двигателя, стоявшего на эталонном танке Renault FT-17. Для осуществления «подгонки» на заводе была сформирована особая конструкторская группа в составе пяти конструкторов-чертёжников под руководством инженеров Пилоунковского и Калинина, причём последний назначался «ответственным за моторный агрегат» нового танка. Работа инженеров осложнялась тем, что недостающие узлы и агрегаты требовалось «восстановить» практически с ноля.

1 ноября 1919 года в целях координации действий заводов-изготовителей агрегатов танка, при Совете военной промышленности была создана специальная комиссия. Помимо указанных выше русских инженеров, в её состав вошли два специалиста из Франции — инженеры Дем и Розье, ранее работавшие на заводах «Рено», при этом Розье было поручено «изготовление всех чертежей и данных для нового танка». (Рис.170)

 

Рис.170 – Чертежи танка Renault FT, вероятно, выполненные в 1919-1920гг.

 

К середине ноября 1919г. заводы Путиловский и АМО получили заказы на вооружение, и моторно-трансмиссионные группы соответственно.

    27 ноября Ижорский завод заявил, что может самостоятельно наладить выпуск танков типа «Рено» на своих мощностях. Согласно планам, через 2 месяца с момента получения необходимых деталей от смежников при условии привлечения дополнительных 60 человек (10 автомобильных механиков, 30 слесарей по обработке металлов и 20 сборщиков-котельных судостроителей) завод мог сдать первый танк. В следующем месяце планировалось выпустить 3 танка, а далее — по 5-6 танков ежемесячно. Чертёжная документация требовалась заводу за 3 месяца до выпуска первого танка, а двигатель и вооружение — за 2 месяца. Но к этому времени Совет обороны принял окончательное решение развернуть производство танков на Сормовском заводе.

В конце ноября 1919 года для облегчения копирования недостающих деталей Сормовскому заводу через завод АМО по личному распоряжению В. И. Ульянова были отправлены два автомобиля «Рено», «тяжелого» и «облегченного» типов.

Общее руководство работами по проектированию и изготовлению танков осуществляло Броневое управление главного военно-инженерного управления (ГВИУ), являвшееся заказчиком работ. На заводе за работами наблюдал комиссар Центроброни Иван Христианович Гаугель, который, правда, имел склонность решать возникающие в ходе работ проблемы при помощи ненормативной лексики и личного «маузера», чем нередко мешал рабочему процессу – хотя некоторые авторы считают, что благодаря гаугелевскому маузеру дело постройки первых советских танков было доведено до логического конца. (Рис.171)

 

 

Рис.171 - Мастера и инженеры Сормовского завода. Крайний слева – И.Х. Гаугель, август 1920 года. Справа фото Гаугеля крупным планом.

 

С октября по декабрь 1919 года спецбригада конструкторов выполнила около 130 чертежей узлов и агрегатов танка. Вновь обретенные узлы и агрегаты тут же воплощались «в металле» (правда, из низкосортной стали) и корректировались «по месту» в корпусе эталонного танка. (Рис.172)

 

Рис.172 – Эталонный «Рено» в качестве стенда для обкатки узлов и агрегатов, зима 1919г.

 

В конце 1919 года инженер Ф. Нефёдов разработал маршрутную технологию изготовления танка. Техническую документацию на машину в Сормово закончили к 1 января 1920 года. (Рис.173)

 

Рис.173 – Вверху - Утвержденный чертеж моторно- трансмиссионного отделения танка «Рено» Русский», 1920 г.

Внизу - проекции советского «Рено».

 

    В литературе встречается утверждение, что советские все же не смогли втиснуть мотор от грузовика FIAT 15 ter в габариты родного «Рено» (видимо, за искл. эталонного образца), поэтому советские «Рено» имели кормовую часть танка немного шире.

Окончательно маршрутная технология была утверждена только в марте-апреле 1920 года, хотя к непосредственному изготовлению деталей завод приступил с конца декабря 1919г.

     27 февраля 1920 года на Ижорский завод поступил заказ №88 на комплект бронелистов для 10 «танков малого типа системы «РЕНО» с вооружением в виде одного пулемёта». Предполагалось, что первый комплект бронелистов будет сдан 1 июля, а последний 1 ноября. В тот же день пришёл заказ №89 на комплект бронелистов для 5 танков с 37-мм пушкой «Гочкис». Этот заказ должен был выполняться с 1 августа по 1 ноября.

     В мае 1920г. в Сормово начали собирать серию советских «Рено». Танки собирали в дизельном цехе Сормовского завода. Ижорский завод поставлял броневые катаные листы, по некоторым сведениям, толщиной 16 мм – на одну машину шло 250 пудов (4 т) брони. Увы, с бронёй для Сормовских танков на Ижорском заводе не заладилось. К изготовлению брони приступили в конце марта, но первая партия листов для двух танков была отправлена только 15 июня. Впрочем, и с ней всё было не гладко: согласно телеграмме из Сормово, прибывшая броня оказалась непригодной для установки на танки. Все листы были покороблены, а при правке раскалывались. Больше того, часть брони оказалась даже не нарезана. Такая халатность Ижорского завода ставила под угрозу план по выпуску, из-за чего развернулась бурная переписка. Завод АМО производил для первых танков 30-35 сильные двигатели типа «Фиат».

     В июле 1920г. заказ на танки был выполнен на 37%. За август сводка гласит: «Изготовлено танков 1 шт — 100 %, но нет вооружения; 14 шт — до 42 % готовности».

31 августа 1920 года на заводские испытания поступил первый образец (Рис.174), который получил имя «Борец за свободу товарищ Ленин» - говорят, такое мудреное название явилось плодом коллективного творчества пролетариев Сормовского завода – по типу буриме.

 

Рис.174 – Первый советский танк на испытаниях, вероятно, ноябрь 1920г.

 

     За рычагами первенца сидел слесарь И.А. Аверина, в башню забрался сам Гаугель. Танк направился к дороге, которая связывала Канавино и Копосово. Машина преодолела маршрут, по пути взобравшись на довольно крутой песчаный холм. В качестве дополнительного испытания было решено проверить, сможет ли танк снести здание. Успешно снеся стену полуразрушенного дома в посёлке Варя по дороге на Канавино, «Борец за свободу товарищ Ленин» продолжил движение, успешно закончив ходовые испытания. На следующий день Гаугель направил телеграмму в Москву: «Доношу, что 31 августа 1920 года было проведено испытание на ходу первого танка. Первого сентября будет проведено второе испытание танка и проба оружия».

Сводка за сентябрь 1920г.: «1 танк готов, сдача задержана по не зависящим от завода причинам, 3 шт. — 85 %, 11 шт. — до 40 %». Октябрь 1920г.: «1 танк готов. 3 шт — 95 %, 1 шт — 75 %, 1 шт — 15 %».  Ноябрь 1920г.: «1 шт отправлен в Москву, 2 шт — 100 %, 3 шт — 95 %, 1 шт — 30 %, 1 шт — 15 %».

В некоторых источниках сообщают, что первый танк продемонстрировали 7 ноября 1920г. на Красной площади – впрочем, маловероятно. Испытания машины проводились с 13 по 21 ноября 1920 года. 12 ноября в Сормово прибыла комиссия Совета военной промышленности, на следующий день состоялся пробный пробег. Он закончился на втором километре, поскольку соскочил ремень вентилятора. В тот же день состоялось техническое совещание. 14 ноября состоялся второй пробег длиной 7,5 километров, на сей раз удачный. Большинство членов комиссии убыли в Москву, а на заводе началась подготовка к государственным испытаниям. Они начались 17 ноября, за первый день участвовавший в них танк успешно прошёл 26,5 километров. Средняя скорость достигала 7,65 км/ч, а максимальная 8,89 км/ч. С учётом того, что танк шёл по грунту, покрытому льдом и талым снегом, это вполне нормальные результаты. Испытания продолжались до 20 числа, после чего танк разобрали для определения износа узлов и агрегатов. Всего он преодолел 64 километра, полностью выдержав программу государственных испытаний.

В «Краткой справке об изготовлении первого танка», посланной членами испытательной комиссии на имя В. И. Ленина (Рис.175), говорилось, что «танк выполнил всю программу испытаний и ныне представляет собой надежную боевую единицу». (Рис.176)

 

               

Рис.175 – Сообщение Ульянову от 1 декабря 1920г. и «Краткая справка» о производстве танков.

 

Рис.176 – Фотографии первого советского танка. Обращает на себя внимание, что на одних фото танк «Борец за свободу тов. Ленин» имеет короткоствольную пушку, а на некоторых длинноствольную.

 

По итогам испытаний был составлен список из 22 пунктов различных изменений Завод обязался внести их в конструкцию танка в течение 1,5-2 недель. Одним из изменений была установка люков над баками, но некоторые машины такого люка так и не получили. Это же касается и лючка доступа к двигателю, предусмотренному на левом заднем борту корпуса – некоторые машины имели такой лючок, другие нет.

    Комиссия определила процедуру приёмки танков. Согласно ей, танки с номерами 5, 10 и 15 проходили полный цикл испытаний, а остальные в сокращённом виде, с пробегом 26,5 километров. Кроме того, один танк изготовлялся с изменениями коробки передач, что должно было увеличить его максимальную скорость.

     Курировать работы по постройке и испытаниям сормовских танков со стороны Совета военной промышленности назначили старшего инженера С.П. Шукалова (Рис.177) - его фамилия появляется в переписке с осени 1920г., именно ему теперь следовало докладывать о результатах испытаний.

 

Рис.177 - Сергей Петрович Шукалов, родился 1883г. Инженер Путиловского завода, одна из ключевых фигур советского танкостроения двадцатых годов, проектировал первые советские танки. Арестован в 1938г., осужден в 1941г.  Обстоятельства, место и дата смерти неизвестны.

 

В целом, «Рено» советской постройки почти полностью сохранил конструкцию своего прототипа и представлял собой однобашенный легкий танк классической компоновки с противопульным бронированием. В литературе приводятся следующие технические характеристики советского изделия: масса – 7 т, длина – 4100 мм (4960 мм с хвостом), ширина – 1750 мм, высота – 2250 мм, толщина брони: лоб – 16 мм, борт 16-13 мм, башня – 22 мм (иногда толщину брони указывают: 7-22 мм), двигатель мощностью 33,5 л.с., скорость – до 8,5 км/ч, запас хода – 60 км. Экипаж танка состоял из двух человек — механика-водителя, помещавшегося в передней части корпуса, и командира-стрелка, размещавшегося в башне стоя на полу танка или полусидя в брезентовой петле. Танк имел корпус коробчатой формы, собиравшийся из катаных бронелистов на каркасе при помощи заклепок. Корпус советского «Рено» существовал, минимум, в трёх вариантах в зависимости от наличия или отсутствия лючков доступа к мотору и бензобаку. (Рис.178)

 

Рис.178 - Боковой вид из инструкции по эксплуатации. В данном случае есть лючок доступа к мотору, но нет лючков доступа к бензобаку.

 

 Башня также имела каркасную структуру. Броневые листы обеспечивали удовлетворительную противопулевую защиту. При этом лобовые листы корпуса и башни устанавливались под большими углами к вертикали.

В качестве приборов наблюдения применялись смотровые щели, которые обеспечивали экипажу достаточно хороший обзор местности, кроме того, непростреливаемое («мертвое») пространство в направлении движения танка было очень небольшим.

На танке «Рено-русский» устанавливался 4-цилиндровый карбюраторный однорядный автомобильный двигатель «Фиат» жидкостного охлаждения, производившийся на московском заводе АМО. (Рис.179)

 

Рис.179 – Двигатель «Фиат», «подогнанный» под советские танки «Рено».

 

 Двигатель располагался продольно в кормовой части корпуса и был направлен маховиком в сторону носовой части. Четыре цилиндра диаметром 100 мм каждый объединены в единый блок, ход поршня — 140 мм. Картер — алюминиевый, двухчастный. Мощность двигателя составляла 33,5 л. с. при 1480 об/мин, что обеспечивало удельную мощность 4,5 л. с./т. Система зажигания — от магнето. Использовались магнето высокого напряжения марки «Дикси» или «Бош». Пуск двигателя производился из боевого отделения с помощью специальной рукоятки и цепной передачи или снаружи с помощью пусковой рукоятки. Охлаждение двигателя — жидкостное (водяное) с принудительным током охлаждающей жидкости в радиаторе. Карбюратор — типа «Фиат», шириной 36 мм.

Ёмкость топливного бака составляла 90 литров, что обеспечивало танку средний запас хода около 120 км.

Механическая трансмиссия состояла из конического главного фрикциона сухого трения (сталь по коже), 4-ступенчатой коробки перемены передач, бортовых фрикционов с ленточными тормозами (механизмов поворота) и 2-ступенчатых бортовых передач.

Ходовая часть советского «Рено» не имела существенных отличий от таковой у танка Renault FT-17 и, применительно к одному борту, состояла из 9 сдвоенных опорных катков малого диаметра с внутренними ребордами, 6 сдвоенных поддерживающих роликов, одинарных направляющего колеса большого диаметра и ведущего колеса заднего расположения.

Опорные катки каждого борта были сблокированы в четыре тележки (первая — три катка, остальные — по два). Тележки попарно соединялись посредством шарнира с балансирами, которые, в свою очередь, шарнирно подвешивались к полуэллиптическим стальным рессорам. Концы рессор подвешивались к продольной балке двутаврового сечения, крепившейся к борту корпуса танка. Вся эта конструкция прикрывалась броневыми листами, образующими открытые снизу рамы ходовой части. Такая конструкция подвески с фактическим отсутствием амортизаторов и малым динамическим ходом катков в ряде источников называется «полужёсткой». Верхняя ветвь гусеницы опиралась на шесть поддерживающих роликов, собранных металлическими боковинами в обойму, причём задний её конец крепился к раме ходовой части на шарнире, а передний подрессоривался винтовой пружиной, что в идеале должно было обеспечивать автоматическое натяжение гусеницы. Направляющее колесо располагалось в передней части рамы и крепилось в вилке с винтовым механизмом регулировки натяжения гусеницы. Ведущее колесо цевочного зацепления (за шарнир трака) размещалось в задней части рамы ходовой части. Крупнозвенчатая гусеничная цепь состояла из 33—34 литых траков с башмаком и двумя рельсами, по которым двигались опорные катки. Траки соединялись посредством пальцев, при этом шарнир прикрывался отгибом башмака трака. Ширина гусеницы составляла 324 мм, что обеспечивало танку опорную поверхность около 1 м² и удельное давление на грунт около 0,7 кг/см².

Танк имел нормальную опорную и профильную проходимость. Для увеличения профильной при преодолении рвов и эскарпов в кормовой части был установлен съёмный кронштейн («хвост»), аналогичный таковому у французского прототипа. С «хвостом» машина была способна преодолевать ров шириной до 1,8 метра и эскарп высотой до 0,6 метра. Кроме того, танк не опрокидывался при кренах до 28°, мог преодолевать подъём до 38° и спуск до 28°. Глубина проходимого брода составляла 0,5 метра. «Рено» обладал и неплохой для своих габаритов ударной силой — в частности, он мог валить деревья толщиной до 0,25 метра. Минимальный радиус разворота на месте равнялся ширине колеи машины (1,41 метра), хотя в общем случае радиус поворотливости машины оценивался в 2,5 метра.

Электрооборудование танка было выполнено по однопроводной схеме, напряжение бортовой сети 6 В. В качестве источника электроэнергии использовалась аккумуляторная батарея. Средств радиосвязи танки не имели.

А вот по вооружению и конструкции башни танки «Рено» советской постройки отличались и друг от друга и от французского эталона.    

Согласно первоначальному проекту, советский «Рено» должен был выпускаться в пушечном и пулемётном вариантах, причём на один пушечный танк приходилось два пулемётных. Таким образом, первая партия танков должна была включать 10 пулемётных машин и 5 пушечных. Связано это было, главным образом, с аналогичным составом вооружения «образцового» танка Renault FT-17, вооружавшегося либо короткоствольной 37-мм пушкой Puteaux SA 18, либо пулемётом Гочкиса.

Задача выбора конкретной артиллерийской системы была возложена на бывшего артиллерийского офицера Русской Императорской армии Макарова. В короткое время он изучил имевшиеся в распоряжении артсистемы подходящего типа и рекомендовал следующие орудия для вооружения танков:

37-мм траншейная пушка образца 1915 года (траншейная пушка Розенберга);

37-мм траншейная пушка Круппа (Грюзона);

37-мм морская катерная пушка Гочкиса.

Устанавливать орудия предполагалось в «качающейся люльке автомобильного образца». Окончательный выбор орудия определил тот факт, что пушки Розенберга и Грюзона остро требовались на фронте в качестве батальонных орудий. Таким образом, военные остановились на 37-мм морской пушке Гочкиса.

Предполагалось, что орудия для танков будут изыскиваться на военно-морских складах и поступать на Путиловский завод для капитального ремонта и регулировки, а также установки бронемаски и нового плечевого упора. На деле, однако, набор орудий оказался довольно пёстрым. В частности, из первых пяти орудий, прибывших на Сормовский завод с Путиловского в сентябре 1920 года, два представляли собой 37-мм пушки Puteaux SA 18 французского производства (причём одна с «левой», а другая с «правой» нарезкой), ещё две - короткоствольные пушки Гочкиса выпуска Обуховского завода, а пятая пушка являлась опять-таки французской пушкой Гочкиса, но на этот раз длинноствольной. Позднее, правда, выяснилось, что две из пяти пушек неисправны. Взамен них Путиловский завод прислал ещё два орудия. Остальные танки предполагалось вооружить 8-мм пулемётами Гочкиса.

Однако в конце 1920 года в Наркомвоенмор поступила информация, что производство во Франции пулемётного варианта Renault FT-17 прекращено, а имеющиеся танки перевооружаются пушками. В связи с этим, было принято решение вооружить пушками все советские танки «Рено», для чего в начале 1921 года Путиловскому заводу был выдан дополнительный заказ на ещё десять 37-мм орудий. Таким образом, несколько танков получили пушечно-пулеметное вооружение, которое размещалось в башне. Боекомплект таких танков состоял из 250 унитарных артиллерийских выстрелов. Для размещения боекомплекта служили брезентовые патронташи на 140 снарядов, размещавшиеся в средней части корпуса танка, под башней, на бортах (по 70 с каждого борта), а также обойма снарядных гнёзд на 120 снарядов над коробкой передач. Пулемётные ленты по 300 патронов каждая укладывались на полу боевого отделения в жестяных коробках. Количество лент не регламентировалось, но обычно их было 9—10 (итого 2700—3000 патронов).

В литературе встречается и несколько иная справка относительно вооружения советских «Рено». Пишут, что в наличие имелась только одна 37-мм пушка SA 18 – её то и поставили на танк «Борец за свободу …» (- возможно, позже эта пушка была заменена). На вооружении же российского флота состояла 37-мм морская пушка Hotchkiss в двух версиях – пятиствольной и одноствольной. Появившиеся в годы Первой мировой войны пехотные и танковые пушки APX использовали те же самые боеприпасы. Возникла мысль наложить ствол морской пушки Hotchkiss на лафет SA 18. Так появилась «37-мм короткая танковая пушка системы Гочкиса», в которой использовался ствол от 5-ствольного варианта морского орудия. Унификация с SA 18 получилась максимальной, перевооружить танк можно было простой заменой ствола. Идея совместить в одноместной башне и орудие, и пулемет являлась инновацией - советские конструкторы стали первыми, кто реализовал такое решение. С правой стороны башни появилась шаровая установка пулемёта Hotchkiss Mle.1909. – не исключено, что эти пулеметы (возможно, вместе с шаровой установкой) снимались с трофейных танков Mark V. (Рис.180)

 

Рис.180 – На фото, помимо прекрасных лиц, хорошо видно размещение пушки и пулемета в одноместной башне советского «Рено».

 

     Процесс производства машин тем временем шло своим чередом. Благодаря тому, что ситуация с поставкой броневых листов с Ижорского завода постепенно начала выправляться, к середине ноября 1920 года в Сормово наметился заметный прогресс. 9 ноября 1920г. состоялись первые стрельбы из пушки «Гочкис». Пушка была не новой: согласно отчёту, орудие №124 изготовили в 1895 году. Испытания в объёме 11 выстрелов, выполненных из орудия танка №2, показали удовлетворительные результаты.

В декабре 1920г. «второй танк отправлен в Москву, сдано приёмщику 3 танка, ещё 3 шт. готовы 100 %, 1 шт. — 80 %, 1 шт. — 50 %, 1 шт. — 30 %». В январе 1921г. заказчику был отправлен еще один танк. В феврале и марте 1921г. закончено также по одному танку. (Рис.181)

 

Рис.181 – Состояние с производством советских танков «Рено» на 20 марта 1921г.

 

 Апрель 1921г.: «Отправлено 5 шт., осталось 1 шт. — 100 %, 1 шт. — 97 %, 2 шт. — 85 %, 1 шт. — 45 %». Май 1921г.: «В основном готовы все, сдано приёмщику 9 шт. Образцовый танк отремонтирован и используется в качестве трактора». (Табл.8)

 

Таблица 8 – Производство советских танков «Рено».

1	«Борец за Свободу тов. Ленин»	1 х 37-мм орудие
2	«Парижская коммуна»	1 х 37-мм орудие
3	«Карл Маркс»	1 х 37-мм орудие 1 х 8-мм пулемет (?)
4	«Лев Троцкий»	1 х 37-мм орудие 1 х 8-мм пулемет
5	«Лейтенант Шмидт»	1 х 37-мм орудие 1 х 8-мм пулемет
6	«Карл Либкнехт»	1 х 37-мм орудие 1 х 8-мм пулемет
7	«Красный Борец»	1 х 37-мм орудие 1 х 8-мм пулемет
8	«Красная Звезда»	1 х 37-мм орудие 1 х 8-мм пулемет
9	«Пролетарий»	1 х 37-мм орудие 1 х 8-мм пулемет
10	«Свободная Россия»	1 х 37-мм орудие 1 х 8-мм пулемет
11	«Черноморец»	Не вооружен
12	«Илья Муромец»	Не вооружен
13	«Буря»	Не вооружен
14	«Керчь»	1 х 37-мм орудие 1 х 8-мм пулемет
15	«Победа»	1 х 37-мм орудие 1 х 8-мм пулемет (?)

 

Итого было произведено 15 танков, из них 2 пушечных, 10 пушечно-пулеметных (Рис.182) и 3 танка не имели вооружения.

 

 

Рис.182 – Советский пушечно-пулеметный танк типа «Рено».

 

    Имеются данные, что весной 1921 года, после изготовления последнего танка «Рено-русский» из 15 заказанных, был построен 16-й танк, получивший название «Сувенир» и отправленный в качестве подарка боготворимому вождю пролетариата. На счет этого экземпляра в литературе встречается информация, что идея изготовления этой машины принадлежала члену коллегии заводоуправления Н.Д. Данилову. По его заданию К.А. Бердышев изготовил чертежи танка, получившего название «Сувенир». Судя по всему, речь идет о масштабном макете, который также изготовил Бердышев. Танк направили в Москву, а Бердышева за него премировали английским костюмом, двумя столами и четырьмя стульями. Другие авторы допускают, что под «Сувениром» скрывался капитально отремонтированный эталонный Renault FT-17, который по состоянию на май 1921 года использовался на заводе в качестве трактора. (Рис.183)

 

Рис.183 – Позади уткнувшихся носом в пашню советских начальников выглядывает некий трактор, допустить, что это пресловутый «Сувенир» - слишком смело…

 

Как явствует из приведенной выше таблицы каждый танк серии получал собственное имя. Что касается именования серии в целом, то здесь существуют разночтения. По данным М. Свирина, полученным в результате изучения оригинальных чертежей и маршрутных карт Сормовского завода, никаких индексов танку не присваивалось: в документах завода он проходил как танк типа «Рено», системы «Рено» или «Рено» с мотором «Фиат». В книге М. Фатьянова «Танк Рено-русский», выпущенной в 1927 году и являющейся по сути руководством по эксплуатации и обслуживанию танка, он обозначается как Рено-русский (через дефис), Рено русский (раздельно) или же: танк М. Рено-русский. При этом слово «русский» местами пишется как с заглавной, так и с прописной буквы. В ряде источников встречаются наименования: танк КС (сокр. от Красное Сормово) и танк М – видимо, «малый». Некоторые издания указывают прямым текстом, что эти обозначения не соответствуют действительности, хотя другие применяют их наравне с обозначением Рено-русский.

Ещё в ходе производства советских «Рено» была предпринята попытка улучшения динамических характеристик машины за счёт установки, как было указано в документах, «усиленной 4-й передачи» в КПП и «увеличенной бортовой передачи». Для проведения испытаний был соответствующим образом переоборудован танк № 7 «Красный Борец», получивший в результате номер 7с («скоростной»). Предполагалось, что скорость переоборудованного танка будет выше максимальной скорости базовой машины на 4,4—4,7 км/ч и составит таким образом около 12,5 км/ч. 17 февраля 1921 года комиссар Гаугель сообщил в ГВИУ о готовности танка для испытаний. Для присутствия на испытаниях в Нижний Новгород прибыл конструктор бронеотдела ГВИУ Сотьянов. Испытания проводились в конце февраля—начале марта, и в целом оказались неудачными. При штатной работе мотора на 1400 об/мин «скоростной» танк развивал скорость лишь 8-10 км/ч, причём испытывавшийся параллельно для сравнения базовый танк № 6 «Карл Либкнехт» легко догонял «скоростной» танк посредством кратковременного увеличения числа оборотов мотора до 1800—2000 в минуту. К тому же двигатель скоростного танка испытывал бо́льшие нагрузки, что ощутимо снижало надежность машины. Во избежание выхода «скоростного» танка из строя, бортовая передача с него была переставлена на танк № 6 (при этом улучшенная КПП осталась на танке № 7). На повторных испытаниях танки № 6 и № 7 смогли развить скорость 10 км/ч при оборотах 1400—1600. По итогам испытаний заводская комиссия во главе с конструктором Сотьяновым признала эти показатели максимально достижимыми для данного силового агрегата. Предполагалось переоборудовать усиленными бортовыми передачами все танки, однако выполнено это не было.

Существует расхожее мнение, что «Рено» советской постройки не уступали французскому оригиналу, а по бронированию, вроде бы, местами превосходили. Кроме того, указывается, что советские машины имели скорость – до 8,5 км/ч, запас хода – 60 км – т.е. по этим важнейшим тактико-техническим показателям машины советской постройки превосходили оригинал – у французских танков скорость до 7,8 км/ч, а запас хода всего 35 км. Однако, кажется, что советский танк вряд ли мог развивать скорость большую, чем его французский прототип, поскольку при массе на 500 кг больше, чем у француза, советский танк имел менее мощный двигатель – на французские «Рено» ставились двигатели мощность 39 л.с., в то время, как двигатели «Фиат» советский сборки едва выжимали 33,5 л.с. Ситуацию с двойным увеличением запаса хода трудно комментировать – такое могло быть при наличии на танке значительно большего по объему топливному баку, но не понятно, каким образом советская машина могла получить больший бак .

Как известно, 10 танков «Рено» советской постройки получили оригинальную пушечно-пулеметную компоновку, причем все вооружение размещалось в одноместной башне приблизительно стандартных размеров – до 1926г. эти танки оставались единственными в мире, имевшими подобное размещение вооружения. Однако практическая боевая ценность такого решения вряд ли была бы велика — одновременно применять оба типа вооружения один танкист физически не мог, к тому же два орудия в башне, изначально рассчитанной под одно орудие (либо пушку, либо пулемет), усиливало тесноту в башне.

Надежность машин также оставляла желать лучшего. Не следует забывать, что по сути своей, советские танки «Рено» являлись штучными машинами — есть сведения, что даже взаимозаменяемость деталей разных машин серии была весьма относительной. Правда, «фирменные» запчасти, остававшиеся от списываемых танков Renault FT-17, всё же с трудом, но подходили к советским танкам.

Общая слабая готовность промышленности к подобным изделиям обусловили очень ограниченное производство и использование этого танка, что в свою очередь, делало продукцию дорогой.

Одна из комиссий дала точную характеристику танкам «Рено» советской постройки - они были «неудовлетворительны по качеству, неудобны по владению оружием, частично совершенно не вооружены». Известно, что в 1928г. «Рено Русский» принял участие в сравнительных испытаниях по преодолению противотанковых препятствий. Соперниками советского «Рено» были оригинальный FT-17, танк «Рикардо» и новинка советского танкопрома малый танк Т-16.  Советский «Рено» показал наихудшие результаты.

Первый автобронеотряд (автотанковый отряд), полностью оснащённый советскими танками «Рено», был сформирован приказом РВСР № 1375 7 февраля 1922 года и получил номер 7. Штатная материальная часть отряда включала 5 танков «Рено» советской постройки: №1 «Борец За Свободу тов. Ленин», №2 «Парижская коммуна», №9 «Пролетарий», №13 «Буря» и №15 «Победа» (причём танк №13 «Буря» не имел вооружения). Также в штат матчасти 7-го автобронеотряда (автотанкового отряда) входил один грузовик неустановленной марки. Интересно то, что личный состав для 7-го автобронеотряда отбирался по весьма специфическому признаку — наличию у танкистов знаний в области сельского хозяйства. Дело в том, что в момент формирования автобронеотряд предполагалось отправить в поражённое голодом Поволжье, при этом танки должны были использоваться в качестве тракторов для вспашки полей. Тем не менее, командный состав был сформирован из резервистов танкового дивизиона, причём все командиры танков (кроме одного) до революции служили в Русской Императорской армии в чинах не ниже унтер-офицера. Кроме того, все они, кроме двоих и адъютанта отряда, прошли курсы московской Высшей броневой школы (ВБШ). Уже 4 марта 7-й автотанковый отряд отправился к «месту службы» в Саратов, успев перед этим принять участие в параде на Красной площади по случаю дня РККА 23 февраля 1922 года. (Рис.184)

 

Рис.184 – Советские «Рено» на параде, 1 мая 1929г.

(последний раз, когда советские «Рено» проходили по Красной площади).

 

Также имеются данные, в соответствии с которыми весной 1922 года два «Рено-русских» планировалось использовать в борьбе с бандитскими и повстанческими группировками в районе средней Волги, однако начавшийся ледоход заставил военных отказаться от этой идеи.

После 1924 года танки типа М стали один за другим постепенно выходить из строя, хотя, используя детали списанных трофейных танков Renault FT-17, в 1926 году удалось отремонтировать 8 танков. (Рис.185)

 

Рис.185 – На фото запечатлены сразу 13 танков типа «Рено», пишут, что 12 из них - это танки «Рено» советской постройки. Конец 1920-х.

 

В 1927 году специалистами Военной электротехнической академии (ВЭТА) РККА был разработан комплект аппаратуры для радиоуправления танком. В 1929г. аппаратура радиоуправления прошла первые испытания на танке «Рено-русский».

Отремонтированные машины до 1929 года состояли на вооружении частей Ленинградского и Московского военного округов. (Рис.186)

 

Рис.186 – Советский «Рено» 1929г.

 

Официально советские танки «Рено», как и его французский аналог Renault FT-17, были сняты с вооружения РККА весной 1930 года, однако сразу танки в переплавку не пошли. Согласно «Справке о наличии танков старых систем», составленной УММ РККА немногим менее года спустя, по состоянию на 30 января 1931 года все 15 «Рено-русских» всё ещё имелись в наличии:

1. Бронекомандные курсы — 1 шт.,

2. Гражданские ВУЗы — 9 шт.,

3. 2-й танковый полк — 1 шт.,

4. Военно-техническая академия — 2 шт.,

5. Орловская танковая школа — 1 шт.,

6. ЦЛПС — 1 шт.

Всего — 15 шт. (с вооружения сняты).

В течение нескольких последующих лет машины были выведены на базы хранения и постепенно разобраны. В соответствии с аналогичной проверкой в марте 1938 года, ни одного танка «Рено» советской постройки в наличии не имелось.

До наших дней не сохранилось ни одного экземпляра советского танка «Рено». Существуют, однако, две позднейшие копии советского «Рено» в натуральную величину. Первая из них, весьма достоверно выполненная, была собрана в 1970-х годах специалистами НИИБТ Полигона в подмосковной Кубинке и установлена на территории военной части в качестве памятника. Впоследствии, при организации на базе полигона Центрального музея бронетанкового вооружения и техники, макет «Танка М» был перенесён на новый постамент на территории музея, где и находится в настоящее время. Второй макет советского «Рено» вместе с тридцатьчетверкой является частью памятника, установленного в Нижнем Новгороде 9 мая 1980г. на площади возле проходной завода «Красное Сормово». (Рис.187)

 

Рис.187 – Макет танка «Рено» советской постройки.

 

⃰ Первые конкурсы на разработку танка для РККА.

     2 ноября 1919 года в газете «Известия Народного комиссариата по военным делам» были опубликованы условия конкурса на проект танка для Красной Армии – вроде бы конкурс был инициирован Советом военной промышленности. Советский танк должен был быть вооружён двумя пулемётами или одним 37-мм орудием, траншейной пушкой образца 1915 года (пушкой Розенберга) либо 37-мм автоматической пушкой Максима-Норденфельдта (Рис.188) (оба орудия изготовлялись Обуховским заводом).

 

Рис.188 - 37-мм автоматическая пушка Максима-Норденфельдта.

 

     Экипаж пулемётного танка должен был состоять из трёх человек, пушечного — двух человек. Толщина брони оценивалась в 9-12 мм. Боевая масса не должна была превышать 700 пудов (11 467 кг), при этом в конструкции предполагалось использовать автомобильные агрегаты. Максимальная скорость танка должна была составлять 16 км/ч.

Конкурс был открытым – проекты могли присылать все желающие, время подачи проектов с 25 ноября 1919 до 1 февраля 1920 года (затем дедлайн по просьбе правления Ижорского завода (Рис.189) продлили до 15 февраля).

 

Рис.189 - Правление Ижорского завода, усилиями которого предприятие в декабре 1919г. попало в состав участников конкурса по разработке танка.

 

Крупные суммы, которые полагались за победу и призовые места, привлекли массу посторонних лиц. В 1920г. Броневым управлением ГВИУ были рассмотрены 12 проектов конструкторских коллективов и изобретателей-одиночек. Некоторые авторы сообщают, что: «Здесь были и откровенно прожектерские работы, и вполне реализуемые боевые машины». По итогам конкурса, 2 апреля 1920г. первую премию присудили проекту танка Ижорского завода под названием «Теплоход типа АМ» (встречается два варианта названия - «Теплоход AM» по М. Свирину и «Теплоход АН» по М. Коломийцу). Кажется, что «Теплоход AM» более верное обозначение, поскольку речь шла о танке-амфибии, отсюда «АМ» выглядит, вроде бы, более уместно.   Пишут, что проект был разработан на Ижорском заводе группой инженеров – сохранилось два имени Г.В. Кондратьев и Д.С. Сухаржевский - под руководством Кондратьева Г.В. (- иногда просто пишут Кондратьева В. или Кондратьева Г.).

     Поскольку Кондратьев являлся корабельным инженером, конструкция танка вобрала в себя морскую специфику. Конструкция корпуса машины была подобна кораблю со шпангоутами на кильбалке, к которым на заклепках крепились броневые листы толщиной полдюйма (12,75 мм). Листы крепились с обеспечением герметичности стыков, и, по заверениям конструктора, указанная боевая машина должна была плавать, для чего в туннеле корпуса располагался трехлопастный винт сравнительно большого диаметра. Наряду с прочим оборудованием танк предполагалось оснастить якорем и водооткачивающим насосом. Проект плавающего танка включал в себя все необходимые расчеты, включая и расчет на остойчивость. Считается, что инженеры Ижорского завода при проектировании танка могли использовать опыт работ по сормовскому «Рено» - Ижорский завод поставлял броню для этих машин – а потому «Теплоход AM» могли роднить с танком «Рено» общее устройство ходовой части и отдельные элементы трансмиссии. Согласно проектным данным, танк АН/АМ должен был иметь массу 10107-10156 кг (пишут также 12 т или 9-10 т), оснащаться четырехцилиндровым двигателем «Фиат» мощностью 60 л.с. или 70 л.с. (подобные двигатели ставились на БА «Фиат Ижорский»). Расчетная скорость указывалась до 9 км/ч. Пишут, что вооружаться танк должен был 76-мм пушкой с маленьким откатом ствола, или пушкой Гочкиса без указания калибра. Упоминание 76-мм пушки противоречит конкурсному заданию, возможно, что танк все же должен был получить 37-мм автоматическую пушку Максима-Норденфельдта.

19 апреля 1920 года Ижорский завод приступил к проработке детальных чертежей танка – в заводских документах машина обозначалась как «танк системы «Ижорзавод». Над танками работали инженеры Н.С. Власов, Н.Я. Обухов, М.С. Сухоруков и А.А. Марковский. Возглавил работы Обухов, имевший большой опыт в разработке бронемашин. Был установлен срок сборки двух танков – одного пушечного и одного пулеметного – к 1 мая 1921г.

     В начале октября 1920 года чертежи новой машины всё ещё не были окончательно утверждены. Заминка возникла и с поставкой двигателей, которые осенью 1920 года не прибыли на завод из Москвы. Сроки изготовления стали сдвигаться. Теперь первая машина ожидалась к 15 мая, а вторая — не позднее 1 августа 1921 года.

    В конце 1920 года Ижорский завод приступил к сборке танков, в конце января 1921 года степень готовности оценивалась в 25%. Удалось только частично собрать корпуса, так как подводили заводы-смежники — Обуховский, Путиловский и Сормовский. В феврале 1921г. первый вариант был готов по корпусу на 32%, по движителю на 55% и по приводам на 20%. Аналогичные показатели по второму танку доходили до 28, 50 и 15 % соответственно. К установленным срокам танки построены не были, не удалось их закончить и до конца 1921г.

В июле 1922 года сроком постройки первого образца был определён февраль 1923 года. Летом 1922 года первый образец был готов на 50-60%, а второй на 30%. В августе 1922 года появилась идея сначала закончить первый танк, а второй собирать уже после испытаний. Окончательную дату сдачи назначили на 20 апреля 1923 года. До окончания 1922 г. были изготовлены только корпуса (и те не полностью), но ни моторов, ни механизмов заводом получено не было.

      В 1923г. в связи с переформированием Управления броневых сил РККА работы по танкам были заморожены. В 1924г. тема танков АН/АМ оказалась в ведении Артиллерийского управления РККА. На достройку машины требовалось 40 000 рублей, которых в бюджете ведомства предусмотрено не было. Артиллеристы пытались заинтересовать проектом моряков, но безуспешно. В 1924г. Артиллерийское управление распорядилось прекратить работы по танкам АН/АМ.

     В январе 1925 года заказ на постройку «Теплохода «АН», готовность которого составляла 72%, была аннулирована, а высвободившиеся средства были направлены на работы, связанные с артиллерией.

     В начале 1930-х на Ижорском з-де вновь вернулись к теме плавающих бронемашин – не исключено, что при работе по этой теме могли использовать задел по танкам АН/АМ. (Рис.190)

 

Рис.190 – Примерно как-то так мог смотреться и танк АМ/АН на плаву. На снимке опытный бронеавтомобиль БАД-2.

 

В 1922 г. прошел еще один конкурс на разработку проекта танка для РККА. Теперь особо оговаривалось, что для питания двигателя танка должен был применяться керосин, так как бензина в стране не хватало. Было рассмотрено семь проектов, но лучший определен не был.

⃰ Первые организационные шаги.

13 января 1921 года Революционный военный совет республики (РВСР) издал приказ №111/20, в соответствии с которым при Главном военно-инженерном управлении была создана специальная комиссия. Её задачей стала разработка конструкций танков и сопровождение их постройки. Возглавил комиссию старший инженер С.П. Шукалов. В августе 1921 года функции СВП (Совета военной промышленности) перешли Главному управлению военной промышленности (ГУВП) Высшего совета народного хозяйства.

На одном из первых заседаний ГУВП была принята такая программа работ:

«I. Осознать и систематизировать опыт, который имеется у нас сегодня.

2. Отработать материалы по ним и готовить кадры танкистов.

3. Изучить танкостроение…

4. Начать разработку новой экспериментальной модели танка…».

    Из некоторых источников можно понять, что еще в 1921г. при ГУВП появился Технический отдел под началом Шукалова, но с 1921г. по 1923г. работа Технического отдела простаивала, поскольку, как сообщают, внутри ГУВП всё ещё шли организационные процессы, или, говоря проще – на танкостроение никто не обращал внимание.

    По другим сведениям, в только в августе 1923 года был поднят вопрос о создании специального конструкторского бюро по проектированию танков.

 6 мая 1924 года начальник ГУВП П.А. Богданов (Рис.191) утвердил специальное положение о создании Технического (Танкового) бюро (Т-бюро), которое возглавил С.П. Шукалов.

 

Рис.191 - Пётр Алексеевич Богданов, 1882-1938гг.

По специальности инженер-механик.

В 1919-1925гг. возглавлял Совет (Главное управление) военной промышленности ВСНХ. В 1919г. был председателем конкурсной комиссии, рассматривавшей проекты первого советского танка и двигателя для него. В условиях Гражданской войны внедрял принцип плановой производственной кооперации между военными заводами, которая привела к выпуску в 1920г. в Сормово первого танка советского производства.

Расстрелян.

 

Пишут немного и по-другому, мол, в начале 1924г. при Орудийно-оружейно-пулеметном объединении (в 1929г. переименовано во Всесоюзное орудийно-арсенальное объединение ВОАО) было образовано Московское танковое или техническое бюро ГУВП под руководством С.П. Шукалова.  Бюро Шукалова в 1926г. бюро было преобразовано в Главное конструкторское бюро Орудийно-арсенального треста (ГКБ ОАТ) - под разными названиями просуществовало до 1932г.

Для организации работы бюро с Путиловского, Ижорского, Обуховского заводов, Ленинградского Арсенала и Артиллерийского управления РККА на срок от двух до шести месяцев привлекались наиболее опытные и способные конструкторы. Первоначально ГКБ состояло всего из десяти человек и делилось на два отдела: артиллерийский и механической тяги. Отдел механической тяги, возглавляемый 32-летним инженером В.И. Заславским (Рис.192), занимался проектированием тракторов, тракторных повозок (прицепов), двигателей и танков.

 

Рис.192 – Владимир Иванович Заславский, 1893-1937гг.

Профессор. Первый начальник кафедры танков в военной Академии.

Ведущий конструктор танков во второй половине 20-х годов. Был автором первого учебного пособия по конструкции и расчету танков.

Расстрелян.

 

Вот какая характеристика дается Заславскому одной из комиссий, проверявших деятельность ГКБ (отчет от 29 января 1931г.): «Особо ценным работником является инженер Заславский В.И. — зав. отделом мехтяги. Большой практический стаж, большая эрудиция, знание иностранных языков и талантливость делают его неотъемлемым работником в КБ. Можно сказать, что Заславский является стержнем КБ и без его руководства оно никакой ценности не имеет».

Кроме Заславского в отделе работали конструкторы О. Иванов, А. Гаккель, Б. Андрыхевич, М. Зигель.

Уже 8 мая 1924г. старший инженер Технического управления ГУВП С.П. Шукалов пишет записку в Технический комитет ГУВП о состоянии танкостроения и дальнейшей организации работы отрасли.

«8 мая 1924г.

Начинания СВП в 19191920гг. по организации производства существующего типа малого танка «Рено» увенчались успехом: серия таких машин была изготовлена и вступила в строй. Дальнейшей потребности в машинах этого именно типа не было, и производство не возобновлялось. Попытки того же СВП в создании новых типов по конкурсу 1920г. были менее успешны. Новый тип амфибии-танка, принятый по проекту Ижорского завода, был начат постройкой, которая тянулась до 1922г. и окончательно остановилась с заминкой в делах быв. Броневого управления, куда перешло в тот период все это дело. Попытки быв. Броневого управления в 1921 и 1922гг. создать посредством конкурса новые типы машин, удовлетворяющие тактическим заданиям, были задуманы и проводились довольно широко и энергично, но в конечном итоге конкурс дал только материал более или менее ценный, но ни один проект не был признан подлежащим осуществлению.

Причину неуспеха надо констатировать в трудновыполнимых заданиях, с одной стороны, а с другой — в полной неподготовленности в этой новой области и в слабости отдельных заводских аппаратов. Военное ведомство, учитывая соответствующее значение танков и имея ряд определенных заданий, не имело возможности ориентироваться надлежащим образом в этом вопросе со стороны конструктивной и производственной, так как до сего времени вовсе не существовало органа, компетентного в этой области по вопросам проектирования и производства. Дабы положить начало реальным работам в области танкостроения, было намечено создание компетентного технического центра при ГУВП с функциями организационными и исполнительными.

В конце 1923г. вопрос об организации работ по танкостроительству был решен военным ведомством положительно, а в начале 1924г. отпущены средства ГУВП. После ряда подготовительных работ весь вопрос в целом был всесторонне рассмотрен в заседаниях Технического комитета ГУВП от 9 и 10 апреля, где и принят ряд решений для последовательного практического осуществления планомерного подхода к этому делу. В этих заседаниях и при рассмотрении относящихся к вопросу материалов выяснился ряд следующих основных положений:

1. Образцы танков, созданные в период 19171920гг., являются как тип для настоящего времени машинами совершенными. Возможность яркой новеллы¹* в этой области на ближайшее время логически нельзя предположить, и ближайшее развитие их будет лишь постепенным улучшением и применением к специальным условиям и заданиям.

2. Образцы всех трех основных типов — малый, средний и большой — имеются в России в достаточном количестве. Кроме того, малый танк строился в России, и имеются все рабочие чертежи его. Большие и средние танки несли капитальный ремонт в Харькове, где с ними хорошо ознакомились и, вероятно, имеют часть чертежей.

3. Практическое знакомство и непосредственный опыт в постройке шасси и ремонте всей машины в России имеют заводы: Сормовский, Харьковский, Ижорский, Обуховский и отчасти Путиловский²*, где были (а может быть, и сейчас находятся) два разобранных танка; по двигателям — только завод «АМО», где изготовлено (капитально приспособлено 60% новых частей) около 20 специальных двигателей в 35 HP для малых танков «Рено».

4. Основные задания военного ведомства, применительно к потребностям 1922г., имеются в разработанном виде в форме цифровой, эскизной и технических условий, характеризующих основные элементы для проектирования. Задания эти весьма широки и трудновыполнимы. Ближайшей практической задачей будет координация этих условий с практическими потребностями и возможностями.

Из этого краткого изложения, подтверждаемого официальными и исчерпывающими документами, видно, что все исходные положения по организации танкостроительства имеются и дело можно начинать немедленно, разделяя его на следующие периоды:

а) окончательная выработка и утверждение основных тактических заданий, исходя из имеющихся. Для этой работы организуется при ГУВП междуведомственная комиссия, состав которой персонально намечается ГУВП за исключением военной части и председателя, в отношении коих ГУВП просит персонального назначения от начальника артиллерии. Первый период работ этой комиссии на протяжении 12 месяцев должен быть весьма интенсивный, в дальнейшем же, по передаче основных заданий исполнительному органу для разработки, деятельность ее будет значительно ослаблена на 34 месяца до момента рассмотрения проектов;

б) разработка по заданиям комиссии необходимых проектов, для чего создается специальный исполнительный орган «Танкбюро»³*, основные обязанности которого определяются следующим положением... ⁴*

Старший инженер Технического управления Шукалов

Примечания:

¹* Так в тексте.

²* Помета на полях: пропущен Коломенский завод.

³* В соответствии с положением о «Танкбюро» в его обязанности входили: составление на основе заданий междуведомственной комиссии при ГУВП схематических проектов с основными расчетами мощности, скорости и проходимости танков, а также установление типов их вооружения и снаряжения; сбор и разработка всех вспомогательных чертежей установленного типового оборудования танков, всех данных о танках и танкостроении, необходимых при проектировании и разработках, всех расчетов главных механизмов, а также чертежей двигателя со всеми расчетами (при условии, что он будет изготовляться в России). Бюро носило временный характер (46 месяцев). Дальнейшее его существование зависело от результатов работ и реальной потребности в развитии всего дела. Предполагалось также использовать бюро для технического разрешения насущных вопросов по самоходным установкам и артиллерии».

Параллельно с запиской Шукалова 19 мая 1924г. в журнале Артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления РККА появляется запись о создании на заводах СССР отечественного танкостроения. Приведем его полностью.

 «19 мая 1924г. — Журнал Артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления № 665/сек. — Об организации отечественного танкостроения.

19 мая 1924г.

Секретно.

На заключение Арткома по XI секции при сношении № 71942/130/с части тяжелой артиллерии поступило сношение Комитета по де- и мобилизации промышленности главному начальнику снабжений РККА за № 244, препровожденное в ГАУ согласно резолюции ГНС с перепиской по вопросу создания на заводах СССР отечественного танкостроения.

В упомянутой переписке председатель Комитета по де- и мобилизации промышленности (- КДМ) указывает, что в августе прошлого года (- 1923г.) военным ведомством был поставлен на очередь вопрос об организации на заводах СССР отечественного танкостроения. Для этой цели КДМ была разработана схема организации работ по разработке проектов и изготовлению первых образцов. Схема предусматривала следующий порядок работы: общее руководство всеми работами по проектированию танков возлагается на особо учрежденную при военном ведомстве Центральную комиссию, куда привлекаются инженерно-технические силы наших крупнейших заводов. Указанная схема работ была рассмотрена и одобрена в совместном заседании КДМ и представителей ГУМП, ЦПЭУ, Гомзы, ГУВП и ГАУ.

К работам по проектированию и постройке танков предположено привлечь три завода: Коломенский, Путиловский и Сормовский как наиболее подходящие по своему оборудованию и установленным на них производствам. На каждом из указанных заводов организуется специальная инженерно-танковая ячейка с 4 инженерами-конструкторами и 6 чел. обслуживающего персонала. Центральная комиссия, руководящая работой всех заводских ячеек, включает в себя трех представителей военведа, наиболее знакомых теоретически и практически с условиями службы танков. Эти три представителя являются специалистами по конструкции танков, по эксплуатации их и по вооружению. В ту же комиссию входят представители КДМ, ГУМП, ЦПЭУ, ГУВП и Гомзы по одному от каждого учреждения. Кроме того, Центральная комиссия имеет право кооптации необходимых специалистов-консультантов.

Центральная комиссия устанавливает исходные данные для проектов и программу работ, вырабатывает технические условия, рассматривает представленные проекты, устанавливает окончательные типы танков и премирует проекты. Указанная комиссия образовывается при военведе и работает до изготовления первых образцов, после чего расформировывается.

Инженерно-танковые ячейки на заводах производят проектирование танков по заданиям Центральной комиссии и необходимые опыты, связанные с проектированием. Все необходимые средства на проектирование и опыты ячейки получают от Центральной комиссии, которая на этот предмет, а также и на собственное содержание, имеет кредит в 231 тыс. руб. из расчета работы комиссии в течение одного года, а ячеек — в течение 5 месяцев при следующем распределении: содержание ячеек 3 × 60 360 = 191 080 руб. и Центральной комиссии — 49 700 руб. КДМ считает, что для проектирования ячейкой танка потребуется 5 месяцев, полагая, что за это время будет одобрен, премирован и принят к постройке один танк, стоимость проектирования его будет достигать 200 тыс. руб.

Главным начальником снабжений на отношении КДМ наложена резолюция, что кредитов таких (200 тыс. руб.) нет и по смете 1923/24г. выполнить намеченное не представляется возможным. ГНС предлагает сосредоточить проектирование в Арткоме, который по положению имеет право кооптации необходимых инженеров со стороны. В результате ГАУ должно представить проект, который ГНС внесет в Комитет по военным заказам.

Тов. Сергеевым сделано предложение объявить конкурс.

Мнение XI Броневой секции

XI Броневая секция Артиллерийского комитета считает нецелесообразным объявление открытого конкурса, так как опыт предыдущих двух конкурсов не привел к благоприятным результатам и не мог привести к таковым вследствие необходимости группового проектирования узкими специалистами по моторостроению, бронированию, тракторостроению. Успех же закрытого конкурса там также более чем сомнителен вследствие распыления необходимых специалистов по учреждениям и заводам.

По мнению секции, наиболее жизненным является создание специальной технической комиссии, располагающей должным штатом консультантов как по вопросам боевого употребления, так и по организации танкового производства в стране, и имеющей задачей выяснение предельных возможных достижений в танкостроении из числа намечаемых военным ведомством требований к этому виду боевых машин в связи с тактическими условиями их боевого применения и техническими достижениями, имеющимися в танковом деле за границей. Только выявление максимума производственных возможностей и выяснение финансовой стороны предполагаемого строительства внутри страны может дать необходимую базу для решения вопроса о целесообразности размещения заказов на танки по отечественным заводам. При положительном решении вопроса принцип конкуренции конструкторов при бедности страны, специалистов соответствующей квалификации, должен быть заменен созданием конструкторского органа с привлечением представителей заводов-исполнителей заказов, работающих по заданиям технической комиссии.

Мнение Артиллерийского комитета

Танкостроение является одной из основных отраслей военного производства и организация его внутри страны, даже при более высокой стоимости продукции отечественных заводов сравнительно с заграничными, является насущно необходимой. Мысль о создании конструкторского аппарата при Арткоме неосуществима, так как при настоящем штатном составе последний не располагает ни свободным личным составом, ни техническими средствами, ни фондами для проведения необходимых работ.

Предложение XI секции о создании специальной авторитетной комиссии для установления видов танков, подлежащих постройке, и выработки заданий для их проектирования одобрить, для согласования же деятельности комиссии с соответствующими секциями Арткома как установленные комиссией задания для проектирования танков, так и последующие проекты должны представляться на рассмотрение последнего.

Представленная смета не рассматривалась.

РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 10. Д. 113. Л. 10-11. Заверенная копия».

Из представленных выше документов (записки Шукалова и записи в журнале Артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления) вытекает три важных обстоятельства:

1. в военном руководстве страны в 1923-1924гг. появилось понимание необходимости развития отечественного танкостроения, как регулярной отрасли промышленности;

2. выделено несколько потенциальных центров будущей отрасли: Питер (Путиловский, Ижорский, Обуховский заводы), Нижний Новгород (Сормовский завод), Харьков (Харьковский паровозостроительный завод) и Московский регион (Коломенский механический завод и завод АМО);

3. никаких реальных шагов на момент 1924г. не предпринято, идет довольно плотное обсуждение проблемы.

Бюро Шукалова было немедленно привлечено к рассмотрению проекта «бронированного автопоезда Лапперта», которое имело имя «Большевик». Автопоезд представлял собой три бронированных вагона, соединенных шарнирными связями и положенных на широкие гусеничные ленты вместо рельсов. Шарнирное соединение вагонов, по мнению автора проекта, должно было обеспечить танку хорошую проходимость на изрытом воронками поле боя. Средний вагон предназначался для размещения силовой установки из двигателя от подводной лодки и баков с топливом (тип двигателя и топлива не указаны). Первый и последний вагоны представляли собой боевые платформы, в которых размешались люди, посты управления и вооружение. Вооружение состояло из двух 76-мм противоштурмовых пушек, установленных во вращающихся башнях, а также из 8 пулеметов «максим», обеспечивающих круговой обстрел. Бронирование «Большевика» состояло из броневых листов толщиной I-2 дюйма, соединенных бронеболтами, что делало «танк» на поле боя неуязвимым для пуль, гранат и шрапнелей всех видов. Для доставки боевой машины, имеющей вес около 200 т (точнее – 13 тыс. пудов), на большие расстояния автор предусмотрел возможность «переобувания» танка с гусениц на железнодорожные колеса (при этом гусеницы и катки к месту боя перевозились на облегченной железнодорожной платформе, прицепляемой позади танка-поезда). Проект был рассмотрен, и С. Шукалов написал следующее заключение: «В настоящее время считаю нецелесообразным рассмотрение любых проектов больших танков, так как возможности промышленности позволяют изготовление боевых машин преимущественно малого или среднего типа…».

Помимо проекта Лапперта бюро Шукалова, насколько это позволяли его возможности, пыталось искать и другие источники разработок танковой техники. Например, в 1924г. бюро Шукалова рассматривало проект колесно-гусеничного танка конструкции немецкого инженера Фоллмера. (Рис.193)

 

Рис.193 – Чертеж колесно-гусеничного танка, выполненный в ГУВП.

 

В советских источниках этот чертеж принято называть первым советским танком собственной разработки, но так ли это? Внизу чертежа помещен штамп (Рис.194), в котором содержится информация, разоблачающая мнение о советском происхождении данного проекта.

 

Рис.194 – Штамп с чертежа колесно-гусеничного танка от 1924г.

 

Из приведенного выше штампа ясно следует, что на чертеже изображен «Германский легкий танк. Проект Фольмер 1921г.». Чертеж выполнен Т-бюро ГУВП 30.06.1924г. В соответствующей графе наличествует личная подпись чертежника, а в графе конструктор пробел. Таким образом, очевидно, что проект колесно-гусеничного танка от 1921г. принадлежит немецкому инженеру Фоллмеру (Рис.195), а советские в 1924г. выполнили чертеж этого проекта.

 

Рис.195 - Joseph Vollmer, 1871-1955гг.

Создатель первого немецкого боевого танка A7V и линейки легких танков Leichte Kampfwagen LK.

 

Некоторые авторы предлагают такое объяснение появления чертежа танка Фольмера у советских: в 1924г. СССР приобрел у немцев лицензию на производство гусеничных тракторов Hanomag Z WD-50, в то же время отец германского танкостроения Йозеф Фольмер уже работал над колёсно-гусеничным танком с использованием шасси Hanomag Z WD-50, который реализовали в 1924г. в Чехословакии (КН-50); эти работы не прошли мимо бюро Шукалова - в июне 1924 года чертёжники ГУВП подготовили эскизный проект лёгкого танка. На взгляд автора данной работы, предлагаемое объяснение не содержит конкретики, поэтому вопрос, каким образом Т-бюро сняло чертеж с проекта Фоллмера – был ли передан проект немецкой стороной добровольно (пишут, что в рамках сотрудничества СССР и герм. DAC г-н Vollmer взялся за проектирование для СССР колесно-гусеничного танка), или попал в руки к советским каким-то иным образом – остается открытым.

В сентябре 1924 года в составе Главного управления военной промышленности Всесоюзного совета народного хозяйства СССР (ГУВП ВСНХ СССР) была образована «Центральная комиссия по танкостроению». В составе бюро, которым руководил профессор военно-технической академии Е.К. Смысловский (Рис.196), работали также и представители военного ведомства.

 

 

Рис.196 – Смысловский Евгений Константинович, 1868-1933гг.

Крупный русский теоретик в области артиллерии, в 1906-1908гг. преподавал физику в Технической Артиллерийской школе. С осени 1915 года — на фронте. С 1917 года занимал должность инспектора артиллерии Особой армии и в этом же году уже в звании генерал-лейтенанта вышел в отставку.

В ноябре 1918г. поступает на должность инспектора Артиллерии Высшей Военной Инспекции РККА. В качестве начальника 11-го отдела Артиллерийского Комитета ГАУ занимался проектированием лафетов, повозок и подобного оснащения артиллерии.

В 1930г. арестован.

 

8 октября 1924г. на совместном заседании руководителей ГУВП и представителей ВСНХ был заслушен доклад «Центральной комиссии по танкостроению», который назывался «Об организации работ в области танкостроения», копия доклада была послана Троцкому, который в то время курировал все военные вопросы СССР. В докладе (текста этого документа увидеть пока не удалось), видимо, исходя из финансовых и научно-технических возможностей страны рекомендовалось уделить большее внимание разработке «малых» и «маневренных» танков. Оговаривалось, что «малые» танки массой 3-4 т, должны иметь броню 15-16 мм, вооружаться 37-мм пушкой или пулеметом, в качестве силового агрегата предлагался двигатель мощностью 30 л.с., способный разогнать машину до 12 км/ч. Про «маневренный» танк сообщалось следующее: «Вес 16,4 т — не больше предельной нагрузки обыкновенной железнодорожной платформы грузоподъемностью 1000 пудов, размеры не должны превышать пределов, допускающих свободную перевозку по русским и заграничным железным дорогам, то есть высота не более 3 м, ширина не больше 3,15 м, переезд самоходом на расстояние до 300 км, преодоление канавы шириной до 2,5 м, уклон до 45 градусов, крен до 30 градусов, броня — лоб, борт 20 мм, башня 26 мм, крыша, дно 6–8 мм, скорость до 30 км/ч, двигатель 4-тактный, низкого сжатия, быстрого сгорания, трансмиссия механическая». Была ли приведенная спецификация «маневренного» танка плодом оригинальных размышлений «Центральной комиссии по танкостроению», либо и здесь не обошлось без помощи советской разведки, сказать наверное не получится.

Тактически выбор «малых» и «маневренных» машин обосновывался так: «малые» танки нужны для поддержки пехоты в наступлении, «маневренные» танки должны оказывать содействие в прорыве полевых оборонительных полос - такие танки не должны составлять постоянного организационного соединения с войсковыми частями, а должны придаваться им в виде специальных танковых средств по мере надобности.

Не исключено, что в докладе упоминалось и про более тяжелые – «большие» или «позиционные» танки. В связи с темой «большого» танка следует сказать, что весной 1924г. началось исследование эффективности перевооружения танка «Рикардо» 76-мм противоштурмовой пушкой обр. 1910г., которое устанавливалось на бронеавтомобили «Гарфорд». В рамках работы один из танков «Рикардо» был оснащен уменьшенной тумбовой установкой бронеавтомобиля «Гарфорд» под 76-мм пушку.

Можно понять, что тезисы доклада «Об организации работ в области танкостроения» явились отправной точкой для начала разработок новых танков силами Бюро Шукалова.

⃰ Проект маневренного танка.

Практически сразу после исторического доклада «Центральной комиссии по танкостроению», еще осенью 1924г., ГКБ ОАТ (бюро Шукалова) принялось за проектирование типа «маневренного» танка. Начали с очевидного – того, что было под рукой. Решили на платформе среднего танка «Тэйлор» (Рис.197) (от него заимствовали ходовую часть) установить 150-ти сильный мотор «Рикардо» (с танка Mk V), одновременно под новую машину начали проектировать 45-мм танковую пушку.

 

Рис.197 – Советский «Тэйлор» - вариант с 37-мм пушкой.

 

Проект «маневренного» танка, получившего индекс ГУВП (Рис.198) был представлен на рассмотрение, кажется, все той же «Центральной комиссии по танкостроению» в конце 1925г.

 

Рис.198 – Схема и оригинальный чертеж танка ГУВП.

 

Расчетные характеристики танка выглядели следующим образом: боевая масса — 17,8 т, длина — 6670 мм, ширина — 2730 мм, высота — 2650 мм, бронирование — катаные броневые листы 12-13 мм (что обеспечивало защиту от пуль винтовочного калибра на дистанции более 100 шагов и мелких осколков), двигатель — 150 л.с., скорость движения — 20,9 км/ч (предусматривалось использование реверса для движения задним ходом), запас хода – 120-150 км, вооружение — 76,2-мм орудие (45-мм танковая пушка только начала проектироваться) в башне с углом обстрела в 220 градусов по горизонту и три 6,5-мм спаренных пулемета Федорова (Рис.199), боекомплект — 80 снарядов и 9000 патронов, экипаж — шесть человек.

 

Рис.199 – 6,5-мм пулемет Федорова для танковой установки.

Разработан около 1925г.

 

В передней части танка находилось отделение управления, над которым была сделана небольшая рубка для большего удобства работы механика-водителя. Боевое отделение находилось в средней части. Основное вооружение, состоявшее из 76,2-мм пушки размещалось в башне, однако обстрел из башни задней полусферы был исключен – позади башни находился двигатель «Рикардо», который обладал значительными габаритами, из-за чего в средней и задней части над корпусом возвышалась коробкообразная надстройка. (Рис.200)

 

Рис.200 - Разрезы маневренного танка ГУВП.

 

Правда, некоторые авторы пишут, что был и второй вариант танка ГУВП, на котором башня с основным вооружением находилась на корме – увы, чертежей такого варианта не предъявляется, возможно, это ошибочная информация.

Впрочем, разработчики закрыли глаза на фактор ограниченной зоны обстрела из артиллерийского орудия, полагая, что при прорыве неприятельской обороны цели, достойные трехдюймового снаряда будут находиться впереди, и для защиты кормы достаточно пулемета. Все пулеметы помещались в специальных установках барбетного типа. Наблюдение предполагалось вести из смотровых щелей и командирской башенки, установленной на крыше главной башни.

Некоторые авторы полагают, что общая компоновка танка напоминала переднюю площадку автопоезда Лапперта с 76-мм противоштурмовой пушкой в башне, занимавшей носовую часть корпуса.

Комиссия отметила ряд негативных моментов. 1. Большие габариты машины. 2. Неудачная компоновка машины – всю среднюю и кормовую часть занимал каземат, исключавший стрельбу башенного орудия в заднем секторе. 3. Слабое бронирование. 4. Явная технологическая сложность изготовления изделия.

В оправдание авторов следует заметить, что им пришлось конструировать машину под крупногабаритный двигатель «Рикардо» (Рис.201), примерные размеры которого составляли 1 х1,5 x0,7 м - для уменьшения размеров машины и более удобного положения башни нужен был другой силовой агрегат.

 

Рис.201 – Двигатель Рикардо внутри танка Mk V.

 

Действительно, в 1925г. конструктор А. Микулин (Рис.202, Рис.203), который в 1917г. работал над силовым агрегатом для застрявшего русского Царь-танка, приступил к проектированию силовой установки, в которой предполагалось использовать карбюраторный двигатель воздушного охлаждения мощностью 100 л.с. в одном картере с коробкой перемены передач.

 

Рис.202 – А.А. Микулин в 20-е годы (стоит второй слева) в группе советских конструкторов, сидят: Б.С. Стечкин, Н.Р. Брилинг, Е.А. Чудаков; стоят: Д.К. Карельских, А.А. Микулин, А.А. Архангельский, А.С. Кузин, М.К. Кристи.

 

Рис.203 – Александр Александрович Микулин, 1895-1985гг. Крупный советский конструктор двигателей.

Племянник русского ученого Н.Е. Жуковского. В 1914г. поступил в МВТУ (Московское высшее техническое училище), которое, кажется, формально не окончил.

В 1915г. вместе с дядей принимал участие в работе над Царь-танком.

С 1925г. главный конструктор в Научном автомоторном институте (верхняя фотография). Впоследствии один из ведущих советских конструкторов авиационных двигателей.

 

В общем, проект ГУВП был отклонен, но проектирование по теме маневренного танка продолжено – новый вариант получал индекс ГУВП ⃰  ⃰, а отклоненный вариант теперь стал обозначаться ГУВП ⃰ -  не правда ли, есть что-то в обозначениях советского маневренного танка знакомое, чисто английское.

⃰ Коррекция курса.

2 или 24 октября 1925г. в Мобилизационно-плановом управлении РККА прошло специальное совещание по вопросам, касающимся танкового строительства. Задачей этого совещания было проведение инвентаризации и систематизации всех, в том числе проектно-конструкторских, работ в области танкостроения. Совещавшиеся пришли к выводу о необходимости продолжить работы по «маневренному» танку и усилить работы по «малому» танку. В отношении темы «позиционного» танка было принято решение свернуть работы в 1926г. Надо сказать, что в 1925-1926гг. были проведены стрельбы перевооруженного 76-мм орудием танка «Рикардо». Отмечалось, что такое перевооружение повышает огневую мощь танка «Рикардо». Однако на решение относительно ценности тяжелого «позиционного» танка результаты стрельб не повлияли.

⃰ Проект маневренного танка (продолжение).

С учетом нового двигателя мощностью 100 л.с., который только разрабатывался Микулиным, и габариты которого ожидались меньшими, чем размеры двигателя «Рикардо», ГКБ (бюро Шукалова) взялось за проектирование маневренного танка массой не выше 16 тонн.

Новая машина существенно отличалась от предыдущей. (Рис.204)

 

Рис.204 – Схема танка ГУВП ⃰  ⃰.

 

 Во-первых, исчезла высокая настройка в задней части корпуса, за счет чего башня с основным вооружением – теперь предполагалась 45-мм пушка – получила круговой обстрел. Во-вторых, в кормовой части появилась еще одна башня - пулеметная – явное заимствование у французского тяжелого танка FCM 2C (Рис.205), конструкция которого в 20-е годы считалась едва ли не эталонной для танка как такового.

 

Рис.205 – Французский тяжелый танк FCM 2C.

 

Любопытно, что вплоть до начала Великой отечественной войны в Московской военной академии им. Фрунзе, где готовили командный состав для танковых войск и кадры конструкторов для оборонных заводов, в качестве учебного наглядного пособия использовали старательно выполненную из металла двухметровую модель FCM 2C. Помимо спаренного кормового пулемета танк получал еще три спаренных пулемета Федорова – один в основной башне и два пулемета по бортам. В-третьих, за счет менее тяжелого двигателя и отсутствия громоздкой кормовой надстройки под него появилась возможность местами усилить бронирование танка – лоб корпуса 22 мм; борт, корма корпуса и главная башня – 20 мм. В-четвертых, была существенно изменена конструкция ходовой части. (Рис.206)

 

Рис.206 – Схема двухтречной (на один борт) ходовой Заславского.

 

Для лучшей подвижности танк предполагалось оснастить движителем, состоявшим из двух бесконечных лент (гусениц), вложенных одна в другую. Внешняя лента была резинометаллической тросового типа, а внутренняя – из серии опорных катков, соединенных цепью Галля. Опора танка на цепь катков осуществлялась при помощи салазок, имеющих мягкую пружинную подвеску. Дополнительно была предусмотрена установка двух тележек с двумя натяжными катками в каждой и пружинной амортизацией. Расположение направляющего и ведущего колёса не изменилось от конструкции танка «Тэйлор». По мнению конструктора Заславского, такой тип ходовой части мог обеспечить танку высокую скорость движения и большой ресурс гусеничных цепей при прекрасной бесшумности и плавности хода. В литературе такой тип ходовой определяют, как: «многокатковая, двухленточная, с блокированной пружинной подвеской». Несмотря на столь замысловатую конструкцию ходовой расчетная скорость танка составляла 36 км/ч по шоссе (во многих источниках пишут – до 20 км/ч). Экипаж машины составлял 5 человек.

Основные габариты нового танка выглядели так: масса – 16 т, длина – 6100 мм, ширина -2730? мм, высота – 2540 мм.

Проект танка ГУВП** был рассмотрен военными специалистами в 1926г., однако прототип решили не строить. Если по вооружению и уровню защищенности танк вполне устраивал РККА, то его ходовую часть посчитали чрезмерно сложной и дорогой в производстве. Кроме того, снова поднимался вопрос рационального размещения вооружения – задняя башня отчасти перекрывала определенный ее габаритами сектор обстрела главной башни в задней полусфере. К тому же, следует добавить, что в 1926г. 100-сильный двигатель Микулина создан не был, как не было закончено и проектирование 45-мм танковой пушки – кстати, комиссия обратила внимание на необходимость продолжения работ по этой пушке, несмотря на отклонение проекта танка ГУВП в общем.

⃰ Подход к теме «малого» танка.  

Пишут, что в 1925г. ГКБ (бюро Шукалова) по требованию «Центральной комиссии по танкостроению» начало работы по «малому» танку массой 3-4 т., вооруженного 37-мм пушкой или пулеметом, с броневой защитой 15-16 мм, двигателем 30 л.с., способного развивать скорость не менее 12 км/ч. Конструкция танка «Рено», от которой можно было оттолкнуться, к тому времени была хорошо знакома советским, но, видимо, представлялась тупиковой: вес (более 6 т), не позволявший осуществлять переброску «Рено» в кузове грузовика (- советского грузовика, французы во время Первой мировой отлично транспортировали свои легкие танки на грузовиках); малая скорость движения; плохое вооружение  - стоявшая на танке 37-мм пушка Гочкиса или Пюто со штатным прицелом не позволяла вести прицельный огонь на дистанции далее 400 м.

 Бюро Шукалова, взявшись за дело, внесло ряд предложений по изменению ТЗ. Вариант либо пушечного, либо пулемётного вооружения выглядел не идеальным, поэтому предложили разработать пушечно-пулеметный танк с размещением вооружения в одноместной башне, как на сормовском «Рено». В качестве вооружения планировали ставить 37-мм пушку «Гочкис» и установку спаренных пулеметов Фёдорова. В такой комплектации боевая масса машины оценивалась в 4150 кг, а максимальная скорость - в 13 км/ч. Командование РККА поддержало разработчиков. Боевую массу танка разрешили поднять до 5 тонн, но оговорили, что теперь нужен двигатель мощностью 36 л.с., чтобы увеличить максимальную скорость. Военные также потребовали дать танку смешанное пушечно-пулемётное вооружение.

      27 июня 1925г. состоялось техническое совещание с участием Шукалова и руководства завода «Большевик» (бывш. Обуховский завод), на котором обсуждались перспективы выпуска машины. На этом заводе к тому времени уже действовал цех сборки полугусеничных тракторов типа Хольт, кроме того, есть сведения, что в 1924г. завод выпустил трактор массой 5 т - ясно, что масса обуховского трактора и масса малого танка близки, что наводит на мысль, что у заводчан мог иметься задел по теме (например, по силовой установке).

    10 июля 1925г. был готов технический проект малого танка. (Рис.207)

 

Рис.207 – Схема малого танка без вооружения.

 

     Несмотря на то, что идеология советского малого танка берет начало от французского легкого «Рено», конструкция советского танка получилась вполне оригинальной. Довольно сильно отличался корпус машины – длина предварительного варианта составляла 3060 мм, что на метр меньше, чем Renault FT, при этом габариты ширины и высоты практически не изменились. (Рис.208)

 

Рис.208 - Общая схема корпуса малого танка.

 

     Уменьшить длину танка удалось главным образом за счёт компактного моторно-трансмиссионного отделения (МТО). В свою очередь компактности МТО добились за счет того, что двигатель разместили не вдоль, а поперек корпуса (Рис.209), как на итальянском танке FIAT 3000 – за счет поперечного расположения МТО снижалась и масса танка.

 

Рис.209 – Поперечное размещение двигателя и трансмиссии.

 

     Общая длина машины сократилась, даже не взирая на то, что танк получил более длинный хвост, чем имел Renault FT.

    Двигатель воздушного охлаждения объемом 2,18 л и мощностью 35 л.с. также имел необычное решение – он был соединен в одном блоке с коробкой передач, связанной, в свою очередь, со сцеплением (главным фрикционом) через фрикционную муфту и сателлитами.  (Рис.210)

 

Рис.210 – Полный разрез двигателя и коробки передач.

 

     Иными словами, конструктивно с коробкой передач объединялся простой дифференциал, на выходных валах которого были выполнены шестерни. Вместе с ведущими колесами они составляли конечную (бортовую) передачу. Такая конструкция обеспечивала разные скорости вращения гусениц при повороте танка.

     Командир получил доступ к двигателю через люк в моторной перегородке.

     Оригинальной смотрелась и ходовая часть танка. С каждого борта имелось по 3 поддерживающих ролика и по 6 опорных катков. С целью уменьшения массы опорные катки предполагалось делать из алюминия с резиновыми бандажами. Они попарно блокировались в тележки со свечной подвеской. (Рис.211)

Рис.211 - Конструкция подвески.

 

     Передняя пара поддерживающих роликов имела рессорную подвеску. Оригинальные штампованные траки были достаточно широкими (300 мм), поэтому танк имел рекордно низкую нагрузку на опорную поверхность.

     Боевое отделение советского малого танка получилось шире, чем у Renault FT, на 100 мм. По бортам размещались укладки для пулемётных магазинов и патронов для пушки.          

    Орудийная башня шестигранной формы получилась на 50 мм шире, чем башня Renault FT, и при этом на 100 мм ниже. Более широкой и низкой оказалась башенка - это уже был полноценный люк. Ещё один, аварийный люк, располагался в борту башни. Башни такой же конструкции ставились на бронеавтомобили БА-27. (Рис.212)

 

Рис.212 – БА-27, видно, что в одноместной башне размещены 37-мм пушка и пулемет (скорее всего, пулемет «Гочкисс»).

 

     37-мм пушка «Гочкис» и пулемёт Фёдорова располагались в установках, находившихся в носовых листах башни. Использовать можно было либо пушку, либо пулемёт. Предполагалось, что в основном стрельба будет вестись из пушки, в таком случае пулемёт вынимался из гнезда и подвешивался на креплении в стенке боевого отделения.

     Технический проект танка сопровождения был утверждён, правда, Шукалову было предложено подумать над тем, как установить на танке двигатель с водяным охлаждением.

     В начале августа 1925г. завод «Большевик» получил заказ на изготовление опытного танка сопровождения. (Рис.213)

 

Рис.213 - Наряд-заказ на изготовление опытного образца «танка сопровождения (полкового)».

 

     Стоимость машины определялась в 25 тысяч рублей, в 2 раза дешевле, чем на тот момент обходился «Теплоход «АН»». Средства выделялись не только на постройку машины, но и на завершение разработки - двигатель в тот момент существовал только на бумаге. Предполагалось, что дальнейшая разработка машины будет идти в плотном взаимодействии Технического бюро ГУВП (Заславский) с КБ з-да «Большевик». Сроком изготовления машины определялось 1 августа 1926 года.

     Однако некоторая неопределенность с проектом на тот момент еще существовала. 24 октября 1925г. состоялось совещание, проводившееся начальником мобилизационно-планового управления РККА Абрамом Мироновичем Вольпе. Означенный Вольпе призывал более внимательно изучить иностранный опыт строительства легких танков. На самом деле, речь шла о покупке партии итальянских танков FIAT 3000 в качестве запасного варианта, если с отечественной разработкой что-то пойдет не так. В сентябре 1926г. даже определили возможную площадку для производства аналога итальянского танка FIAT 3000 - Мотовилихинский машиностроительный завод (бывший Пермский Артиллерийский). В качестве альтернативного варианта рассматривался французский колёсно-гусеничный сверхлегкий танк (танкетка) Saint-Chamond Modele 1921 Chenillette. С выбором между советским танком и зарубежным аналогом предполагалось определиться весной 1927 года, после испытаний.

     Итальянцы еще в 1924г. предлагали советским закупить 10 танков FIAT 3000А. Несмотря на позицию Муссолини, итальянская оборонная промышленность в двадцатые годы стремилась активно сотрудничать с СССР, но тогда сделка не состоялась. Теперь советские решили обратиться с запросом к итальянцам о возможности приобретения легких танков.

Итальянская машина выглядела весьма перспективно. Несмотря на то, что её вооружение было чисто пулемётным, лёгкий танк обладал неплохими характеристиками, а главное, имел меньшую, чем Renault FT, боевую массу. Этот параметр был очень важен и для Красной армии. (Рис.214)

 

Рис.214 - Схема FIAT 3000, проработанная техническим отделом ГУВП.

 

     Согласно документам, датированным концом июля 1926 года, итальянцы сформировали коммерческое предложение советской стороне приобрести три танка FIAT 3000А стоимостью 1800 фунтов стерлингов каждый. В случае приобретения партии из 25 и более машин стоимость снижалась до 1650 фунтов стерлингов за танк. При этом в цену не входили вооружение и оптика. Поставка танков должна была произойти через 10 месяцев после подписания соглашения. После переговоров было подписано соглашение о поставке трёх танков. В СССР их получили 14–15 ноября 1927 года, машины имели серийные номера 107, 108 и 109. (Рис.215)

 

Рис.215 - Акт на передачу трёх FIAT 3000 для СССР, ноябрь 1927 года.

 

Окончательная приемка итальянских машин состоялась в конце декабря 1927г., в середине марта 1928г. танки FIAT 3000А (без вооружения) прибыли на склад №37 в Москве. Пишут, что в 1928г. на все три танка FIAT 3000А советские установили 37-мм пушки «Гочкис». (Рис.216)

 

Рис.216 – Схема танка FIAT 3000A с 37-мм пушкой Гочкиса (автор рисунка Свирин М.Б.)

 

Возможно все же, что пушку получил только один танк, получивший прозвище «Феликс Дзержинский» (Рис.217).

 

Рис.217 – Танк «Феликс Дзержинский».

Барятинский указывает дату фотографии – 11 марта 1928г.

 

«Феликс Дзержинский» был включен в списочный состав РККА, дефилировал по Красной площади на парадах в компании танков «Рено». (Рис.218)

 

Рис.218 – «Фиат» на Красной площади 7 ноября 1928г. в окружении танков «Рено». «Фиат» слева.

 

Танк «Фиат» считается первым танком, купленным советскими за рубежом. Правда, официально советские утверждали, что получили танк «Феликс Дзержинский» от неких польских коммунистов – отсюда, мол, и название такое, польское. Есть мнение, что важную роль в заключении контракта сыграл сотрудник Разведывательного управления Штаба РККА Я.М. Фишман.

«Фиат» произвел на советских «благоприятное впечатление». Конструктивно «Фиат» был аналогичен французскому «Рено», но имел более удачные двигатель, КПП и ходовую часть - по состоянию на 1 октября 1929 года один танк FIAT 3000А находился на Мотовилихинском машиностроительном заводе, где налаживалось производство танков Т-18, на которые с FIAT 3000А пытались копировались агрегаты моторно-трансмиссионной группы.

Сравнивая «Фиат» со средним танком «Тэйлор», советские отмечали, что по подвижности (скорость, запас хода) «Фиат» был подобен «Тэйлору», но при этом был значительно легче и дешевле.

Два советских FIAT 3000А находилось в составе Бронетанковых командных курсов. Весной 1930г. итальянские легкие танки, как и «Рено», видимо, были сняты с вооружения РККА.  Пишут, что по стоянию на 1933г. советский танк FIAT 3000A был отнесен к категории: «машины устарелой конструкции, снятые с вооружения, но находящиеся на хранении».

В отношении колесно-гусеничного танка St-Chamond modele 1921 (Рис.219) в некоторых источниках сообщают, что в 1925г. советские, якобы, закупили одну такую французскую машину – впрочем, это маловероятно.

 

Рис.219 – Французский сверхлегкий по массе колесно-гусеничный танк St-Chamond modele 1921.

 

 

 

Второй период Этапа 1918 -1929гг.

1926 – 1929гг.

 

Начало системного проектирования и производства танков.

 

Машины трехлетней программы                                                                                          170

Панорама дальнейшего развития                                                                                          233

 

Календарь событий Второго периода Этапа 1918-1929гг.

1926г., июнь	Принята трехлетняя программа танкостроения.
1926г.	Практические работы по малому танку.
1926г., 2 октября	Советско-германский договор о создании совместной танковой школы.
1927г., 17 февраля	Изготовлен первый образец малого танка.
1927г. 6 июля	На вооружение принят танк МС-1/Т-18.
1927г.	Начало работ по телеуправляемым танкам.
1928г., 1 февраля	Заказ на серийное производство танка Т-18/МС-1.
1928г., 3 марта	Защита проекта «пулеметки».
1928г., 9 марта	Решение о разработке нового танка «маневренного типа».
1928г., сентябрь	К проектным работам по «маневренному» танку подключается ХПЗ.
1928г, 1 или 25 ноября	Выдан заказ на строительство опытного танка Т-12.
1928г., декабрь	На ХПЗ выделяется специальная конструкторская группа под проект танка Т-12.
1929г., 27 марта	Принимается решение о постройке серии Т-12 (30 штук).
1929г., март-апрель	Начало занятий в совместной германо-советской танковой школе.
1929г., первая половина года	В войска поступили первые 30 танков Т-18.
1929г., 15 июля	Политическое решение о производстве в период 1928-1932гг. 4,5-5,5 тыс. танков.
1929г., 15 июля	Постановление о создании механизированной части.
1929г., 17-18 июля	«Система танко–, тракторо–, авто– и броневооружения РККА» - формальный итог трехлетней программы развития танкостроения.

 

 

Машины трехлетней программы

 

Трехлетняя программа танкостроения, решение по типам танков для РККА, «малый» танк, производство и модернизация Т-18 обр.1927г., эксплуатация Т-18 первых серий, машины на базе Т-18 обр. 1927г., создание «пулеметки», новый маневренный танк.

 

⃰ Трехлетняя программа танкостроения.

В 1925-1926гг. проектированием танков занималось ГКБ ОАТ (бюро Шукалова), состоявшее всего из десяти специалистов, при этом коллектив был занят довольно сложной работой по проектированию «маневренного» танка и приступил к изысканиям по теме «малого» танка.

Малочисленность коллектива ГКБ (бюро Шукалова) не позволяла эффективно работать сразу по проектам «маневренного» и «малого» танков – дело шло медленно. 2 марта 1926 года в народный комиссариат по военным и морским делам были представлены тезисы о работе конструкторского бюро. Среди проектов, намеченных «к разработке в течение 1926 года», особенно отмечалось положение дел с «маневренным» (- или, как писали тогда «маневровым») танком. «Работа шла медленно, так как четкого технического задания для создания этой машины не было. К тому же состав ГКБ был небольшой, а заданий, по которым велась работа — наоборот, более чем много». В отношении «малого» практических результатов, видимо, не было вовсе – велись изыскания.

Наконец, 2 июня (по другим сведениям, 26 июня) 1926г. командованием РККА и руководством ГУВП ВСНХ была принята 3-летняя программа танкостроения. В основу соображений о количестве и качестве боевых машин, которые требовалось создать, были положены расчеты затрат, необходимых для прорыва укрепленной обороны противника на участке 10 км силами двух дивизий с возможностью развития успеха на глубину до 30 км и выхода на оперативный простор.

План-минимум программы предусматривал оснащение одной пехотной дивизии батальоном танков сопровождения, а второй – батальоном «пулеметок (пулеметов) сопровождения» – сверхлегких танков или танкеток. При этом количество танков в батальоне принималось из расчета трехротного состава по 16 танков в роте (3 взвода по 5 танков плюс машина командира роты), что с учетом «запасных» танков, ротного и батальонного резерва, а также флагманской машины командира батальона составляло 69 шт. Спрогнозировав по опыту Первой мировой и Гражданской войн возможные потери танков в течение года боевых действий, а также предусмотрев создание учебной танковой роты, разработчики программы увеличили заказ до 112 танков.

Организация и боевой состав батальона «пулеметок (пулеметов) сопровождения» предполагались аналогичными. При утвержденной сметной стоимости одного танка без вооружения на уровне 18 тыс. руб., а танкетки на уровне 6 тыс. руб. вся программа-минимум с учетом ее выполнения в течение 3 лет (до декабря 1930г.) «тянула» почти на 5 млн. руб.

Программа максимум, работы по которой должны были начаться годом позднее, предусматривала создание дополнительно батальона «маневренных» танков на случай встречи с полевыми укреплениями полного профиля. При этом задача маневренных танков состояла в нейтрализации и подавлении крупных узлов сопротивления, а также (при выходе на оперативный простор) – разрушения коммуникаций противника, в то время как танки и танкетки сопровождения должны были развивать успех совместно с пехотными и конными подразделениями РККА. Количество маневренных танков в батальоне предполагалось 55 штук, что вкупе с учебным взводом из 5 танков увеличивало требуемое число до 60. Стоимость одного маневренного танка не должна была превышать 50 тыс. руб., что «утяжеляло» программу-максимум на 3 млн. руб. дополнительно.

⃰ Решение по типам танков для РККА.

Для выполнения трехлетней программы танкостроения в сентябре 1926г. состоялось совещание командования РККА, руководства ГУВП и Орудийно-арсенального треста (ОАТ) (- читай ГКБ (бюро Шукалова)) по вопросу системы оснащения Красной армии новыми боевыми машинами – это совещание известно, как «танковое», ибо главной темой его стала выработка требований к новым танкам для РККА. Его итогами явились решения начать проектировать «малый» танк, исходя из концепции, предложенной ГКБ Шукаловым (вариант 5-тонного танка), приступить к разработке сверхлегкой машины - «пулеметки сопровождения» и начать работы по новому «маневренному» танку. Рассмотрим ниже машины «трехлетнего плана».

⃰ «Малый» танк.

В ноябре 1925г. на з-д «Большевик» командировали ведущего специалиста Бюро Шукалова инженера Заславского, со стороны КБ, или как пишут Технического бюро з-да «Большевик», работы возглавил Н.Н. Магдесиев.

    С конца 1925 года начались работы по двигателю, консультации по нему оказывал Н.Р. Бриллинг, который тогда руководил Научным автомоторным институтом (НАМИ). Пишут также, что к разработке двигателя с воздушным охлаждением привлекался А. Микулин, однако некоторые авторы с этим не согласны и указывают, что Микулин ознакомился с мотором только 26 февраля 1927г., когда агрегат уже проходил испытания. Появился и проект второго варианта двигателя — с водяным охлаждением.

    В начале января 1926г. заказ увеличился до двух опытных малых танков.

    Весной – летом 1926г. активно велись работы, связанные с броней для танка. Помимо монолитного листа толщиной 16 мм, рассматривался и другой вариант бронезащиты - «Броня Рожкова», которая представляла собой двухслойный лист: первый слой из мягкой «крупповской» стали, второй — из более твердой молибденовой. Появился и проект трёхслойной брони всё того же инженера А.З. Рожкова. Впрочем, для того, чтобы не задерживать изготовление опытного танка, его собирались строить из однослойной брони.

Параллельно с этим изменения вносились и в другие элементы танка (корпус, траки).

     К 31 мая 1926г. состоялось расширенное заседание Артиллерийского комитета, посвящённого танкостроению. К этому времени выяснилось, что боевая масса малого танка выросла до 5 тонн. 37-мм пушку «Гочкис» на заседании признали не отвечающей современным требованиям по пробитию брони. Вместо неё планировалось установить 45-мм пушку «большой мощности», которая только разрабатывалась Комиссией научных артиллерийских опытов (КОНАРТОП). Параллельно предлагалось разработать 37-мм танковую пушку с улучшенной баллистикой под патрон 37-мм зенитной пушки. Также на заседании было предложено разработать колёсные приспособления для перевозки танков типа «М» на значительные расстояния.

     В середине лета 1926г. стало ясно, что в заданные сроки постройки первого образца уложиться не получится. Ближе к концу июля развернулась интенсивная переписка, связанная с задержкой постройки опытной машины. Завод обосновывал срыв сроков новизной машины, а также отвлечением на другие работы, в том числе разработку тракторов. Заказчик предлагал закончить танк в октябре, но на заводе «Большевик» склонялись к тому, что сдать его удастся не раньше конца декабря. Также завод просил разрешения строить опытный танк из неброневой стали - для разметки, обработки и подгонки броневых листов к окончательным размерам не хватаю инструмента. Были и другие причины – опасения за готовность мотора, с задержкой подавались заклепки необходимого типоразмера.

     13 ноября 1926г. завод сообщил в письме: «Все детали закончены. Двигатель подготовлен к испытанию. Приступили к общей сборке». Первый опытный танк предполагалось собрать в декабре, но в полной готовности он должен был оказаться к середине февраля 1927 года. В конце декабря прошли успешные испытания ходовой части «танка сопровождения обр.1926 года». В декабре начались и испытания двигателя, которые сопровождались небольшими поломками. В самом конце 1926 года все основные узлы первого образца были закончены, оставалось соединить их воедино. Сборку первого отечественного танка собственной разработки закончили к 17 февраля 1927 года. (Рис.220)

 

 

  

Рис.220 - Первый опытный образец танка сопровождения. 17 февраля 1927 года.

 

     Готовое изделие несколько отличалось от проекта. В башне имелся только пулемет Фёдорова. Самое заметное отклонение – в носовой части ходовой появился дополнительный 7-ой опорный каток. Пишут, что за счет дополнительного катка удлинялась ходовая часть машины, что должно было уменьшить колебания короткого, но относительно высокого корпуса с башней. (Рис.221)

 

Рис.221 – Ходовая с 7-ю опорными катками.

 

Однако кажется, что общая длина ходовой почти не менялась, а дополнительный каток между направляющим колесом и первой парой опорных катков появляется, как дополнительная точка опоры для улучшения проходимости. Дополнительный каток крепился при помощи удлинителя в носовой части ходовой. Первоначально, на эталонном образце, удлинитель был приклепан в виде двух кронштейнов, однако на серийных машинах устанавливался в виде литой детали весом 150 кг. В остальном конструкция танка и ходовой не имела отступлений от проекта. (Рис.222)

 

Рис.222 – Свечная подвеска танка с 7-ю опорными катками - пружины в качестве упругих элементов в ходовой.

 

    26 февраля на завод «Большевик» прибыл конструктор двигателей А. Микулин. Причиной командировки была неудовлетворительная работа энергетической установки танка, что совершенно не оправдывало ожидания ОАТ (ГКБ). Микулин изучил цикл производства моторов на «Большевике» и, как пишут в источниках: «страшно удивился, что завод может делать такие сложные агрегаты, не имея даже элементарных измерительных приборов». В результате, на «Большевик», наконец, привезли аэротермометры и гигрометр, которые завод ожидал в течение более двух лет. Но все же Микулину пришлось внести ряд изменений в некоторые узлы моторно-трансмиссионной группы. В окончательном варианте силовая установка танка состояла из однорядного карбюраторного двигателя типа МС с воздушным охлаждением. Мотор имел 4 вертикально расположенных цилиндра и развивал максимальную мощностью до 35 л.с. Пуск двигателя мог осуществляться как с помощью электростартера, так и с помощью магнето. Особенностью двигателя было зажигание, которое осуществлялось двумя группами свечей (по две свечи в каждом цилиндре) от магнето, обеспечивающего получение мошной искры при пуске мотора, и от динамо магнето, которое служило как для зажигания, так и для питания осветительных приборов. Второй особенностью силовой установки было объединение мотора в одном блоке с коробкой передач. ККП была 4-скоростной (3 передачи вперед и 1 назад) с передачей вращающегося момента на ведущее колесо с тормозом поворота. И, наконец, двигатель размещался поперек силового отделения, что давало танку определенные преимущества в массе и длине по сравнению с танками, имевшими продольное расположение моторной группы.

     Первые ходовые испытания танка проходили 3–5 марта 1927 года. Танк обкатывался на заводском дворе. 5 марта машину взвесили: без вооружения, боеприпасов и экипажа масса составила 4200 кг. Таким образом, в требования по массе удалось вписаться. За время первых испытаний мотор отработал три часа, после разборки обнаружились небольшие неполадки, которые исправили. Танк разобрали, все его детали осмотрели, после чего собрали вновь. 8 марта состоялся полноценный пробег. Танк отправился в сторону Ижоры, затем вернулся обратно. За 2 часа 37 минут опытный образец преодолел 12 километров шоссе и прошёл 5 километров по сложной местности. В связи с обкаткой двигателя 3-ю передачу пришлось сделать пониженной, поэтому машина развивала скорость не более 6–8 км/ч. Первый полноценный выезд вызвал у заводчан прилив оптимизма. Сопровождавшие танк трактора шли с ним на равных только на самых сложных участках местности, на дороге он от них отрывался, при этом танк ехал на обычных гусеницах, а к тракам тракторов были прикреплены шпоры. В ходе испытаний не было зафиксировано ни единой поломки.

    В целом, на «Большевике» признали танк пригодным к испытаниям с участием комиссии Артиллерийского управления. Однако на следующий день на завод пришло письмо от Шукалова со списком необходимых доделок. На опытный танк требовалось поставить топливные баки, нужно было понизить сиденье водителя, установить орудие, переделать ходовую часть - переделать амортизаторы передних опорных катков, и довести 3-ю передачу, чтобы танк мог развивать скорость до 15 км/ч. Следующие испытания были назначены на 29 марта. Однако испытания начались не в конце марта, а проходили 6-9 апреля. (Рис.223)

 

Рис.223 – Эпизоды испытаний – внизу опытный танк эффектно крушит дощатый сарайчик.

 

     По итогам апрельских испытаний опытного малого танка составили акт, в котором комиссия, несмотря на отсутствие вооружения, отметила целесообразность и приемлемость конструкции танка. Отмечались высокая манёвренность, удобство размещения экипажа в машине, безотказная работа двигателя. Вместе с тем комиссия составила список из 25 пунктов необходимых доработок. Указывалось на недостаточное сцепление гусеничной ленты, требовалось переделать смотровые щели, обеспечить водонепроницаемость танка. Орудие и пулемётную установку нужно было оснастить оптическими прицелами. Передние крылья и их кронштейны требовалось сделать съёмными. Кроме того, при изготовлении последующих танков предписывалось перейти с дюймовой резьбы на метрическую.

     Основная часть переделок была внесена в конструкцию до 14 мая 1927 года. Пишут, что танк, наконец, получил пушечное вооружение, но, скорее всего это не так – в башню установили макет пушки с дульным тормозом, выполненный в токарных мастерских – в то время на заводе «Большевик» конструктор П. Сячинтов занимался разработкой, оригинального 37-мм танкового орудия, которое имело дульный тормоз. В корме корпуса появился выступ, который играл роль дополнительного воздухопритока (воздухозаборника). (Рис.224)

 

Рис.224 – Общий вид эталонного танка Т-18 с макетом пушки.

 

Масса доработанной машины оценивается в 5080 кг. Габариты: длина – 4350 мм с хвостом и 3420 мм без хвоста, ширина – 1800 мм, высота – 2140 мм, клиренс – 325 мм. Бронирование: лоб, борт, корма корпуса – 16 мм, башня – 18 мм, крыша, днище – 6 мм. Экипаж – 2 чел. Двигатель - карбюраторный, 4-цилинровый, мощностью 34 л.с. при 1850 об/мин. Предполагаемое вооружение – одно орудие 37-мм (81 снаряд в боекомплекте), один спаренный 6,5-мм пулемет Федорова.

     31 мая 1927г. модернизированный танк отправился в испытательный пробег по пригородам Питера. По другим сведениям, пробег имел место 20-25 мая. Скорость на отдельных участках достигала 13 км/ч. В ходе пробега несколько раз нагревались тормоза.

3 июня машину отправили в Москву, танк сопровождал водитель Александр Лундышев. Интересно отметить, что при перевозке танка из Ленинграда в Москву были опробованы все возможные способы его транспортировки: ж.д. вагон, ж.д. платформа, кузов грузовика, автоприцеп и движение своим ходом. В столицу танк прибыл в кузове грузовика. Машину определили на склад №37 (в районе Красной Пресни).

Для сдаточных испытаний танка была образована специальная комиссия, куда вошли представители Мобуправления ВСНХ, ОАТ, завода «Большевик», Артуправления, Штаба РККА. (Рис.225)

 

Рис.225 - Члены КБ ОАТ, представители Мобуправления ВСНХ и Штаба РККА на испытаниях Т-18, слева направо: С. Шукалов – нач. КБ ОАТ; С. Топилов – представитель АУ; С. Королев – директор завода «Большевик»; Д.  Куприченков – представитель МУ РККА; О. Иванов – конструктор КБ ОАТ (стоит); Лупдышев – представитель Штаба РККА; A. Рожков -чл. Арткома; проф. B. Заславский – ведущий конструктор КБ ОАТ; Тупицын – нач. тракторного цеха завода «Большевик»; Войшвилло (?) – пом. директора завода «Большевик» по технич. части (лежит); И. Магдесиев – руководитель КБ завода «Большевик».

 

По одним сведениям, испытания проводились 11-17 июня, по другим – с 9 по 15 июня 1927г. в районе дер. Ромашково – ст. Немчиновка (Подмосковье). Программа испытаний заключалась в пробеге по пересеченной местности, стрельб не проводилось, так как оружия на танке не было (- вероятно, пассаж про отсутствие вооружения справедлив и в отношении пушки). (Рис.226)

 

Рис.226 - Эталонный образец обновленного «малого» танка в районе ст. Немчиновка. Июнь, 1927г.

 

На время испытаний с танка сняли передние крылья.

10 июня советский малый танк преодолел фиксированную дистанцию в 2 раза быстрее, чем Renault FT. Машина успешно преодолела проволочные заграждения, сбила телеграфный столб. За минуту танк удалось погрузить в 5-тонный грузовик Leyland. Отмечался более плавный, чем у Renault FT, ход. Танк преодолел ров (окоп) шириной 1,5 м.  Выяснилось, что танк может двигаться по поверхности с углом подъема 35° (Рис.227), преодолевать стенку высотой 0,5 м (Рис.228), переходить вброд водные препятствия глубиной 0,72 м.

 

Рис.227 – Подъем малого танка по наклонной плоскости.

 

Рис.228 – Преодоление стенки.

 

11 июня танк успешно прошёл от деревни Черепково до Ромашково, максимальная скорость составила 14,5 км/ч по шоссе, 8 км/ч по проселку. Запас хода 100 км. По другой информации, максимальная скорость танка – 16,4 км/ч, или 14,7 км/ч, а среднетехническая – 8 км/ч, запас хода оценивается в 120 км по шоссе.

Проявились и «мелкие неполадки» - двигатель, который охотно выходил из строя, не слишком надежная ходовая часть и высокая центровка, но высокая комиссия не посчитала эти нюансы критичными. (Рис.229)

 

Рис.229 – Рабочий момент во время испытаний.

 

Основной вывод комиссии заключался в том, что «машина прошла полевые сдаточные испытания» и «по совокупности характеристик» была рекомендована комиссией к принятию на вооружение.

Таким образом, не пройдя стрельб - ограничились ходовыми испытаниями, 6 июля 1927г. решением РВС СССР (Рис.230) танк был принят на вооружение с присвоением названия «Малый танк сопровождения обр. 1927 г. МС-1 (Т-18)».

 

 

Рис.230 – Вверху - заседание Революционного военного совета СССР, фото 1925г.

Внизу – члены РВС СССР. Первый ряд слева направо: И.Э. Якир, А.И. Егоров, С.С. Каменев, К.Е. Ворошилов, С.М. Буденный, М.К. Левандовский.

Второй ряд (стоят): К.А. Авксентьевский, Б.М. Шапашников, И.П. Белов, И.П. Уборевич.

Фото декабрь 1927г.

 

Складывается впечатление, что и разработчики, и комиссия, и заказчики очень спешили с принятием на вооружение нового танка, а, как говорится – на безрыбье, и рак рыба.

Любопытно, что в связи с принятием Т-18 на вооружение у советских танкостроителей появилось забавное суеверие. При попытке выкрасить эталонный Т-18 в штатный цвет из ОАТ последовало категоричное распоряжение: «Красить танк только после принятия на вооружение…». Так эталонный Т-18 отходил на испытаниях покрытый светло-коричневым грунтом. Говорят, впоследствии эта история сделалась традицией и до принятия на вооружение опытные машины штатным цветом танков РККА не красили.

Пишут, что 12 июня 1928г. эталонный Т-18 был передан в Красногородский лагерь им. Фрунзе, где он использовался на Курсах механической тяги.

     В отношении второго опытного малого танка в литературе бытует изрядная путаница. Судя по фотодокументам (Рис.231), эта машина заметно отличалась от первого опытного танка ходовой частью – на втором варианте имелось только 6 опорных катков, что точно соответствовало первоначальному проекту малого танка.

 

Рис.231 – Второй экземпляр малого танка.

 

     Кроме того, машина изначально имела в кормовой части нечто, напоминающее воздухозаборник. На танке не было вооружения.

     Из литературы неясно, когда был произведен второй опытный малый танк. Как правило, о появлении опытного малого танка можно прочитать буквально следующее: «срок постройки танка был выдержан и в марте 1927 года (при плане - февраль) она (- машина) покинула опытный цех «Большевика» и отправилась на заводские испытания. Танк получил индекс Т-16 …», а далее приводится фотография машины с 6-ю опорными катками. Собственно, с этого момента начинается путаница.

     Начнем с обозначений. Считается, что обе опытных машины (с 7-ю опорными катками и с 6-ю опорными катками) получили обозначение Т-16, но позже в литературе их разделили: первый опытный танк (с 7-ю опорными катками) стали называть эталонным Т-18, а за вторым опытным образцом (с 6-ю опорными катками) закрепился индекс Т-16.

    Далее. Справедливо, что первый малый танк был построен в феврале 1927г., а вышел на испытания в марте, но это была машина с 7-ю опорными катками и без воздухозаборника на корме. Но когда был построен второй опытный танк с 6-ю опорными катками – в марте 1927г.? Не факт. Некоторые авторы осторожно пишут, что в сентябре 1927г. заказ на второй опытный танк все еще «сохранялся» - т.е. танк еще не был построен.

     Приходится считать достоверной информацию, что Т-16 в 1928г. был передан в распоряжение Ленинградского военного округа (ЛВО), где в период с 30 августа по 6 октября танк участвовал на Семеновском ипподроме, Поклонной горе и площадке курсов мехтяги в сравнительных испытаниях с легкими танками FT-17, «Рено Русский» и тяжелым Mk.V (по другим сведениям, это был средний «Тэйлор») в преодолении противотанковых препятствий. Испытания показали, что серьезными препятствиями для Т-18/Т-16 могут быть «… окоп полного профиля, трапецеидальный ров, аркан и якорь на тросе…» - эти препятствия запросто преодолевались танками иностранного производства - только «Русский «Рено» дал худшие результаты. (Рис.232)

 

Рис.232 - Т-16 на испытаниях.

Не исключено, что на фото в числе любопытствующих М. Тухачевский, в то время командующий ЛВО.

 

     Сравнение по проходимости было не в пользу Т-16 - ходовая часть с 6 опорными катками проигрывала ходовой с 7 опорными катками - Т-16 с трудом преодолевал окоп шириной 1,5 метра - машина прочно застревала и вытащить её можно было только с помощью другого танка или трактора. 

     Т-16 оказался невостребованным заказчиком. Про танк вспомнили в 1929г., когда согласно требованиям Системы танко-тракторного-автоброне-вооружения (СТТАВ) от 1929 года, на вооружение РККА планировалось принять не только танки различных типов, но и вспомогательную технику, включая гусеничные трактора и тягачи. Как и в случае с танками тракторы распределили по трём категориям: «легковой (малый) трактор РККА», «средний трактор РККА» и «тяжелый (большой) трактор РККА». В целях унификации агрегатов, трактора предписывалось создавать на основе имевшихся танковых шасси и двигателей к ним.  Одним из первых работу начали над «малым трактором», который решили разрабатывать на основе ходовой части и агрегатов танка Т-16, хранившихся на заводе «Большевик» (Рис.233)

 

Рис.233 – «Малый» трактор РККА на базе Т-16.

 

Непосредственным проектированием занималось ГКБ ГАУ, а изготовление трактора проходило на 2-м заводе ВАТО. По техническому заданию при массе не более 3500 кг трактор должен был развивать тяговое усилие порядка 3 тонн и перевозить 6 человек, однако предъявленный 12 мая 1931 года образец трактора (Рис.234) в эти параметры не уложился.

 

Рис.234 – Опытный образец «малого» трактора.

 

Масса машины составила 3930 кг (что было на 12% больше нормы), кузов позволял перевозить только 4 человека, а мощности 35-сильного двигателя было явно недостаточно для транспортировки груза требуемой массы. К тому же, при буксировке силовая установка сильно перегревалась, создавая опасность возгорания. Вдобавок, запас горючего оказался весьма мал, что в совокупности со сложностью эксплуатации данной машины заставило закрыть проект «малого трактора» на шасси Т-16.

В Кубинке стоит некий гибрид, конструкция ходовой части которого есть реплика ходовой Т-16 - 6 опорных катков с пружинной свечной подвеской и 3 поддерживающих ролика малого диаметра с листовой амортизацией первых двух, а вот башня на машине от Т-18 обр. 1930г. (Рис.235)

 

Рис.235 – Советский легкий пехотный танк в Кубинке.

 

Данный экспонат трактуется как «советский легкий пехотный танк Т-18 (МС-1).

⃰ Производство и модернизация Т-18 обр.1927г.

20 июня 1927 года, ещё до принятия Т-18 на вооружение, состоялось заседание Орудийно-арсенального треста (ОАТ), на котором обсуждался выпуск этих танков. Рассматривались различные варианты объёма производства. Принятый по итогам заседания план, рассчитанный на 5 лет, предполагал строительство 927 танков: из них 12 шт. за 1927/28 годы, 175 шт. за 1928/29, 200 шт. за 1929/30, 240 шт. за 1930/31 и 300 шт. за 1931/32 годы.

Однако быстро наладить серийное производство не получалось. Заводу «Большевик» нужны были дополнительные производственные площади и мощности. Завод «Большевик» являлся многопрофильным предприятием. Здесь строили и орудийные системы, и трактора, а теперь предстояло массово выпускать танки. 2 августа 1927 года на заседании коллегии Военно-промышленного управления (ВПУ) обсуждалась реорганизация производства на заводе «Большевик». Было решено построить новый корпус для производства танковых и тракторных двигателей. 100 000 рублей выделялось на слом и перенос старого производства газового завода, на месте которого строился новый корпус. Для закупки оборудования для танкового производства выделялось 597 000 рублей. Ещё 330 000 рублей выделялось на изготовление приспособлений и инструмента, необходимого танковому производству. Закупать необходимое оборудование и оснастку и даже некоторые агрегаты для танков приходилось за рубежом. Например, в Германии было закуплено практически всё электрооборудование и карбюраторы Pallas, которые ставили на советские танковые моторы.

17 сентября 1927г. план выпуска танков на 1927/28 годы был скорректирован с 12 до 23 машин. Помимо танков завод «Большевик» за этот период должен был произвести 60 тракторов. План на 1928/29 годы теперь предусматривал производство 85 штук Т-18 и 80 тракторов. После постройки нового цеха предполагалось ежегодно выпускать по 150 танков и тракторов, а также 300 авиационных двигателей. Новые планы были утверждены 4 октября 1927г.

Формально, начало работ по выпуску 23 танков Т-18 датируют 1 октября 1927 года – теперь эти машины относятся к танкам Т-18 первой производственной серии. Сдать машины первой серии предполагалось к 1 октября 1928г.

9 октября 1927г. на заводе «Большевик» прошло совещание, на котором руководством завода было оговорено, что 23 танка получится сдать при условии обязательного выполнения ряда условий. В их числе было усиление станочного парка, закупка за рубежом необходимого оборудования и материалов, определение поставщика установок для пулемётов и орудий, а также форсирование работ по танковой броне. Также заводу требовались квалифицированные рабочие в количестве 80 человек. Завод просил закупить за рубежом материалы сразу на двухлетнюю программу, причём как для танков, так и для тракторов. Но и к марту 1928г. необходимого для постройки первой партии танков оборудования всё ещё не было, хотя к середине 1929г., предварительно, ожидался выпуск 120-150 танков. Тогда же, в марте 1928 года, было решено строить Т-18 в Перми на орудийном заводе - рассчитывали собрать из машинокомплектов 50-75 танков.

Пишут также, что 1 февраля 1928г. последовал официальный заказ на сборку 108 танков, из которых к осени надлежало сдать 30 машин и еще 78 шт. в течение 1928-1929гг.

    18 апреля 1928 года между Орудатрестом и добровольно-принудительной «общественной» организацией Обществом содействия обороне, авиационному и химическому строительству (ОСОАВИАХИМ) был заключён договор на поставку 30 малых танков без вооружения, но с запчастями и принадлежностями. В литературе пишут и по-другому, мол, за счет средств ОСОАВИАХИМа строили первые 30 серийных танков. Каждый такой танк обходился ОСОАВИАХИМу в 26 500 рублей. Согласно договору, вроде бы, на каждую машину полагалось наносить надпись – собственное имя танка. Сроком сдачи было определено 30 октября 1928 года. Есть и третья версия, что для ОСОАВИАХИМа строились только 7 танков, которые конструктивно относились к танкам второй серии.

Помимо производственных проблем на заводе «Большевик» не был разрешен вопрос с артиллерийским вооружением для танков. Как будто бы, для первой серии танков 37-мм пушки Hotchkiss получали с завода №8 им. Калинина, для чего морские пятиствольные пушки Hotchkiss пришлось разбирать на отдельные стволы.

При подготовке к серийному производству в конструкцию Т-18 было внесено множество изменений. (Рис.236, Рис.237)

 

Рис.236 – Виды серийного танка Т-18 первой серии.

 

Рис.237 – Внутренняя компоновка эталонного танка Т-18.

 

Существенно была переделана носовая часть корпуса. Теперь она изготовлялась в виде большой литой детали, на которой находились крепления ленивцев. Небольшие изменения были внесены в конструкцию смотровых щелей механика-водителя.

Было несколько переделано моторное отделение. Полностью изменилась конструкция воздухопритока (воздухозаборника), переделке подвергся отсек, в котором находился глушитель. После испытаний была переделана ходовая часть, также конструкторы окончательно отказались от жёстких передних крыльев. Вместо них были разработаны брезентовые крылья, которые могли быстро сниматься. На серийном танке появилась передняя фара и кормовой фонарь, а также звуковой сигнал. Это оборудование было импортным, производилось немецкой фирмой Bosch. Переделкам подверглась и башня. (Рис.238)

 

Рис.238 – Конструкция башни первой производственной серии.

 

На месте эвакуационного люка появилась заглушка под запасную шаровую установку пулемёта.

     Летом 1928 года была начата подготовка к серийному производству моторов для танков Т-18 и был испытан первый серийный двигатель. К 14 сентября на з-де «Большевик» в работе имелся 21 двигатель к танкам Т-18, из которых 5 прошли испытания и 4 находились в процессе обкатки.

     Хуже обстояла ситуация с корпусами: 6 из них были собраны полностью, столько же находилось на сборке, ещё 3 на клёпке. Заводу не хватало сборщиков и заклёпок — в связи с последним завод получил от Орудатреста разрешение на использование болтов. Траков, среди которых было много бракованных, набиралось на 14 танков. На стадии окончательной сборки находилось всего 4 танка. Заводское руководство пришло к выводу, что план на 1927/28 годы будет выполнен примерно с месячным опозданием.

К 1 октябрю сумма расходов на каждый танк составила 37 500 рублей, а конечная цена была определена в примерно 45 000 рублей. В связи с этим завод просил Артиллерийское управление не устанавливать твёрдые цены на 78 машин, которые предстояло выпустить в 1928/29 гг. Фактически каждый танк первой серии обошёлся в 57 000 рублей, стоимость танков второй серии определили в 46 000 рублей.

    К 3 ноября 1928г. были собраны все двигатели, из них 16 прошли испытания. Из 23 корпусов удалось закончить 18. 7 танков к тому моменту было сдано, испытывались 4 машины, ещё 3 находились на завершающей стадии сборки. 1 декабря началась сборка двигателей и корпусов для оставшихся 7 танков, заказанных ОСОАВИАХИМом (- не слишком понятно). Пишут, что танки по заказу ОСОАВИАХИМа относились уже ко второй производственной серии. К тому моменту число принятых машин достигло 14 штук. А к концу декабря 1928г. все 23 машины первой серии были предоставлены для испытаний. (Рис.239)

 

 

 

 Рис.239 – Т-18 первой производственной серии.

 

Масса серийного танка Т-18 подросла до 5300 кг (в некоторых источниках указано – 5900 кг). Габариты: длина – 3500 мм или 3470 мм без хвоста и 4400 мм с хвостом, ширина – 1800 мм, высота – 2200 мм, клиренс – 305 мм. Вооружение 37-мм пушка и 6,5-мм спаренный пулемет. Экипаж сохранялся прежним – 2 чел. Средства связи отсутствовали.

Компоновка танка была классической, с передним расположением отделения управления, боевым отделением в центре и моторно-трансмиссионным отсеком сзади. Корпус танка представлял собой клепаную конструкцию из броневых листов толщиной 8-16 мм, собираемых на каркасе - боковые, лобовые и кормовые элементы корпуса – 16 мм, днище и крыша корпуса – 8 мм. Первые танки несли особые листы двухслойной (дно и крыша) и трехслойной (борта) брони, изготовленной по способу А. Рожкова. Особенностью конструкции корпуса было то, что он изготавливался цельным, без подбашенной коробки.

В передней части корпуса, где размещался водитель, находился трехстворчатый люк, предназначенный для посадки экипажа. (Рис.240)

 

 

Рис.240 – Вид танка спереди и вид на люк.

 

 Нижние его створки откидывались влево и вправо. Ход створок ограничивался кронштейнами. Передний откидной щиток, расположенный в вертикальном лобовом листе, поднимался вверх и там удерживался стопором – т.е. в открытом положении створки фиксировались. В правой части щитка располагался прилив для установки корпуса монокулярного перископического прибора наблюдения (броневой глаз). Левее – узкая наблюдательная щель. В случае интенсивного обстрела она прикрывалась броневой заслонкой с двумя крестообразными отверстиями, а при крайней необходимости могла закрываться полностью. Для панорамного обзора поля боя в передних скуловых скосах имелись также узкие наблюдательные щели, прикрываемые изнутри задвижками.

На щитке справа от механика-водителя на борту танка монтировались также контрольные приборы. Помимо приборов на щитке монтировался центральный переключатель для распределения тока между потребителями (освещение, стартер, звуковой сигнал); манометры давления масла в системе и масляном баке; аэротермометр, показывающий температуру масла в системе; включатель магнето; кнопка стартера; контрольная и осветительная лампочки; кнопка звукового сигнала. Справа от щитка на днище машины находилась аккумуляторная батарея.

В отделении механика-водителя располагались органы управления танком. (Рис.241)

 

Рис.241 – Органы управления «малого» танка.

 

Под правой рукой механика-водителя на полу устанавливалась кулиса переключения передач с рычагом. Рукоятка для управления зажиганием (привод к магнето) размешалась на левом борту. Ножной переключатель света монтировался на нижнем переднем наклонном листе корпуса.

Для поворота танка предназначались ленточные тормоза. Они же применялись для торможения на спуске и как стояночные. Барабан тормоза левой или правой гусеницы размешался на валу зубчатки дифференциала перед конечной (бортовой) передачей. Для управления ими предназначались два рычага и педаль. Для остановки танка можно было воспользоваться сразу двумя рычагами или тормозной педалью. Для стоянки имелся зубчатый сектор, удерживающий тормозную педаль в нажатом положении.

В бортах носовой части корпуса устанавливались кронштейны под оси ленивца (направляющего колеса). Кронштейны служили для регулировки натяжения гусеницы при помощи специальных анкеров, расположенных на бортах танка. Впереди слева на кронштейне натяжного механизма устанавливалась фара. Справа – звуковой сигнал. В боевой обстановке фара укладывалась в корпус. Задний фонарь, закрытый стеклом красного цвета, располагался на корме слева (иногда – справа над выхлопным патрубком). Он служил не только предупреждающим сигналом в темное время суток, но и световым устройством для управления колонной.

В средней части, над боевым отделением, находился круглый вырез под башню. В верхней части на бортах корпуса крепились специальные призматические карманы (над- гусеничные ниши), в которых размешались топливные баки - два бака общей ёмкостью 120 литров. По обеим сторонам от выреза под башню были сделаны горловины для заправки баков, закрытые броневыми пробками. (Рис.242)

 

Рис.242 – Заправка «малого» танка бензином и маслом.

 

 Для доступа к бакам в задней части кармана имелась крышка, закрепленная тремя болтами и дополненная подвесным кольцом. При удалении болтов крышка открывалась в сторону на петле. Надгусеничные ниши выполняли также функцию грязевиков в средней части машины. В кормовой части грязевики (крылья) изготовлялись из тонкого металла, а в передней – из брезента (небольшое количество танков первой серии имели металлические или фанерные передние части крыльев).

В днище предусмотрели люк для выброса стреляных гильз и удаления попавшей в корпус воды. Люк закрывался крышкой и удерживался рычагом, закрепленным барашком. Для удобства работы в танке сверху крышка люка закрывалась вставкой пола. Некоторые авторы считают, что в случае надобности танкисты имели возможность покинуть танк через данный люк.

Боевое отделение, где помещался командир танка, находилось в башне.

Клепаная башня собиралась из шести броневых листов толщиной 16 мм (крыша башни 8мм), установленных под небольшим углом. Башня опиралась на подбашенный лист через шариковую опору и поворачивалась посредством спинного (или плечевого) упора, к которому подвешивался ремень – сиденье командира танка. Фиксация башни производилась посредством трех стопоров, расположенных равномерно на башенном погоне (два впереди и один – сзади). В крыше было выполнено отверстие для наблюдательной башни со смотровым щелями, закрывавшейся сверху грибовидным колпаком, который мог откидываться на петлях и служил крышкой люка. Для открывания колпака установлены пружины, а для удержания в открытом состоянии – стопор. По периметру основания колпака были проделаны вентиляционные отверстия, закрываемые при необходимости подвижной кольцевой заслонкой. Наблюдательные щели в вертикальных стенках башенки во избежание травм оборудовались кожаными налобниками, а сама башенка в месте соединения с крышей башни имела кожаную обивку. В правом борту башни располагалось вентиляционное отверстие, прикрытое сдвижной заслонкой каплевидной формы. В задней грани башни танка была предусмотрена амбразура для установки пулемета для стрельбы назад.

В одноместной башне планировалось размещать 37-мм пушка типа Гочкис в бронемаске и двуствольный танковый 6,5-мм пулемет В. Федорова. Орудие устанавливалось в левой передней грани башни, а пулемет - в правой передней грани. (Рис.243)

 

Рис.243 – Размещение вооружения в башне «малого» танка.

 

37-мм орудие Гочкиса было выполнено по образцу одноименной морской пушки с длиной ствола 20 калибров, но клиновидный затвор имел иную конструкцию. Официально пушка была принята на вооружение Красной армии в 1922г., но уже с 1920г. устанавливалась на танки «Рено ФТ», «Русский «Рено» и отдельные бронеавтомобили. Противооткатные приспособления состояли из гидравлического компрессора-тормоза и пружинного накатника, собранных вместе. Орудие наводилось в пределах 35° по горизонтали и от +30° до -8° по вертикали. Прицел был достаточно простым и состоял из диоптра и мушки. Наведение пушки осуществлялось наводчиком при помощи плечевого упора. Прицел состоял из диоптра и мушки. Орудие имело скорострельность порядка 10-12 выстрелов в минуту, а осколочные снаряды позволяли бороться с живой силой и укреплениями противника на близких дистанциях. Для стрельбы из пушки применялись унитарные выстрелы, которые размешались в «малом» танке в брезентовых сумках. Боекомплект к орудию составлял 96 снарядов.

Два ствола спаренного 6,5-мм пулемета Федорова-Иванова располагались в единой ствольной коробке, размещенной в шаровой установке Шпагина. Ее запорное устройство позволяло при необходимости переносить пулемет в левую заднюю грань башни. Питание его осуществлялось из двух магазинов емкостью по 25 патронов каждый. Весь боезапас пулемета – 1800 патронов. Пулемет оснащался плечевым упором, пистолетной рукояткой и диоптрическим прицелом. Шаровая опора позволяла наводить пулемет в пределах 64° по горизонтали и от +30° до -8° по вертикали.

Таким образом, командир танка должен был обслуживать 37-мм пушку Гочкис и двуствольный 6,5-мм пулемет системы Федорова.

Единственным прибором наблюдения, использованном на «малом» танке, был перископ монокулярного типа («броневой глаз»), размещавшийся в откидном щитке люка механика-водителя и закрывавшийся сверху бронекорпусом и крышкой. Чаще всего наблюдение за окружающей обстановкой осуществлялось через смотровые щели в корпусе, башне и командирском куполе.

Внутри корпуса боевое отделение было изолировано от машинного моторной (по руководству – задней) перегородкой. Для доступа к мотору и его агрегатам изнутри в перегородке имелась двустворчатая дверь с запором. На перегородку также выводились краны переключения правого и левого топливного баков и кран переключения для работы системы питания мотора на самотек или под давлением.

Моторно-трансмиссионное отделение танка закрывал сзади фигурный кормовой лист, который при необходимости мог откидываться на шкворнях вниз, обеспечивая доступ в машинное отделение. Сверху над машинным отделением на крыше, откидывающейся вверх-вперед, устанавливался колпак со щелевидным отверстием, обращенным в сторону башни. Его назначение – обеспечить доступ охлаждающего воздуха к двигателю с одновременной защитой машинного отделения от поражения огнем противника. В кормовой части корпуса выполнен прилив, с задней стороны прикрытый металлическим кожухом с рядом отверстий малого диаметра. Нагретый воздух из машинного отделения через направляющий рукав поступал к отверстиям и через них выходил наружу. Для прогрева мотора рукав закрывался заслонкой. Защита мотора от попадания пуль и осколков обеспечивалась вертикальным бронелистом, расположенным перед кожухом со стороны мотора. На первых танках в днище под картером двигателя присутствовал люк – очевидно для слива масла.

«Малый» танк оборудовался «хвостом», который крепился к кормовому бронелисту. «Хвост» представляла собой две треугольные фермы, между которыми крепился стальной лист. Оснащенный «хвостом» танк небольших размеров мог преодолевать рвы и окопы на полметра шире. В этом смысле машина преодолевала препятствия с углом подъема 36-40°, высотой стенки 0,5 м, глубиной брода 0,8 м, шириной рва 1,7 м. В походном положении тот же «хвост» мог использоваться как «кузов» для перевозки одного-двух солдат.

Для эвакуации танка в нижней части корпуса сзади были приварены две, а впереди – одна петля.

Ходовая часть серийных танков Т-18 первой производственной серии состояла на один борт из 7 опорных катков, 3 поддерживающих роликов с листовой амортизацией первых двух, переднего направляющего и заднего ведущего колеса. (Рис.244)

 

Рис.244 – Танк Т-18 первой производственной серии – ходовая снабжена тремя поддерживающими роликами.

 

    Направляющее колесо (ленивец) – алюминиевый диск с промежуточным кольцом и двумя резиновыми бандажами. Ось ленивца, на которой он закреплен на кронштейне корпуса, коленчатая и могла качаться в кронштейне корпуса, обеспечивая натяжение гусеницы. Удлинитель для дополнительного опорного катка (находился сразу позади направляющего колеса) имел удлинитель в виде литой детали весом 150 кг. На первых танках первой серии конструкция передней свечи подвески отличалась от двух задних наличием проушины для крепления серьги с передним опорным катком. Его подрессоривание обеспечивала дополнительная пружинная колонка. Поддерживающие ролики имели резиновые бандажи, все резиновые элементы ходовой части танка изготавливались на заводе «Красный Треугольник». Ведущее (заднее) колесо состояло из алюминиевой ступицы с насаженным на нее стальным венцом с внешним и внутренним зацеплением. Снаружи ведущее колесо прикрывалось бронекрышкой. Мелкозвенчатая гусеница состояла из 49-53 траков шириной 300 мм. Траки были сборными и состояли из литого основания с проушинами и гребнем для сцепления с ведущим колесом. С наружной части на них наклепывалась стальная подошва с боковыми напусками для увеличения несущей поверхности при движении по рыхлому грунту. Траки сцеплялись трубчатым стальным пальцем. От выпадения палец с двух сторон удерживался бронзовыми втулками, закрепленными шплинтами.

Электрооборудование включало 6-вольтовую аккумуляторную батарею, магнето и динамо-магнето, которые питали фару, звуковой сигнал, задний фонарь, фонарь распределительного щитка и две переносные лампы. Электропроводка выполнялась по системе «трубок Бегрмана». Электростартер на танках первой серии отсутствовал (его начали ставить, начиная с 24-ой машины, то есть со второй серии).

     Испытания серийного танка показали удовлетворительные результаты — максимальная скорость движения танков первой серии составляла 15,5 км/ч. Правда, были зафиксированы и различные дефекты: неисправности двигателя, подвески, поломки тормозов. По итогам испытаний был составлен список необходимых исправлений.

     Первый серийный Т-18 получил номер 301, от этого числа и велась дальнейшая нумерация. Пишут, что использующийся в литературе по отношению к танкам первой серии индекс «МС-1 обр.1927 года» не является историчным. МС-1 в документах разделялись исключительно по сериям.

    В 1928г., еще до постройки первого серийного танка Т-18 в конструкторском бюро (КБ) Орудатреста начали работать над модернизацией Т-18. Со второй производственной серии (т.е. с 24-го танка) планировалось внедрить в конструкцию изменённый ленивец, увеличивалось количество поддерживающих катков до 4 на борт, на свечах подвески появились отбойники, машины стали оснащаться электростартерами. (Рис.245)

 

   

  

   

        Рис.245 – Т-18 второй производственной серии с 4-мя натяжными роликами.

 

     При сборке корпусов и башен стало понятно, что необходимо дополнительно шлифовать кромки листов, которые поступали с Ижорского завода. В конструкцию силовой установки танков второй серии было внедрено 152 переделки, в конструкцию ходовой части и других узлов машины — ещё 85 наименований. Вместо спаренного пулемёта Фёдорова было решено устанавливать новейший танковый пулемёт Дегтярёва — ДТ-29. (Рис.246)

 

      

Рис.246 – Танковый пулемет Дегтярева (ДТ). Скорострельность 600 выстр./мин. Питание – дисковый магазин на 63 патрона. Диоптрический прицел позволял вести прицельный огонь на дистанциях 400, 600, 800 и 1000 метров. От обычного ДП танковый отличался отсутствием кожуха на стволе и выдвижным металлическим прикладом.

С 1930г. ДТ-29 стал стандартным танковым пулеметом.

 

     Заменив пулемёт, пришлось переделывать не только шаровую установку, но и укладки под магазины.

С 1929г. в процессе производства стали менять и пушечное вооружение танка. Т-18, наконец, получил советский аналог пушки 37-мм Гочкиса - «Гочкис тип 3»\2К.

Работы по созданию советского варианта 37-мм пушки Гочкиса, который получил обозначение ПС-1 велись с 1926г. Однако время шло, а пушка ПС-1 в 1928г. не появилась. Пока нового орудия не было на танки первой серии ставили родную пушку Гочкиса, но с измененным клиновидным затвором (т.е. ствол был родным, видимо, от пятиствольных 37-мм пушек Гочкиса и к ним приспособили некий затвор). П. Сячинтов (з-д «Большевик»), который занимался разработкой, изменил ударный и спусковой механизмы орудия, ввел более мощный выстрел, для компенсации отката которого ствол был дополнен дульным тормозом, включил новый оптический прицел «ФД-3», немного изменил маску пушки. Похоже, что на эталонном Т-18 разместили макет именно этого орудия (наличие дульного тормоза). Отечественная версия стала проще в производстве, в ней добавился модератор наката, уравновешиватель для облегчения вертикальной наводки, изменена обойма, плечевой упор и т.д. Однако производство нового выстрела было сочтено нецелесообразным и потому производство ПС- I было освоено частично – главные механизмы орудия кроме трубы ствола с казенником. В результате родился гибрид орудия, прошедший в начале 1929 г. испытания под названием «Гочкисс-ПС», или «Гочкис тип 3», который передали для производства на завод № 8 под индексом 2К («Гочкис тип 3»\2К). (Рис.247)

 

Рис.247 – 37-мм пушка («Гочкис тип 3»\2К).

 

Также увеличили боекомплект пушки с 96 до 104 выстрелов, включая осколочные гранаты с чугунными и стальными корпусами, а боекомплект пулемета возрос до 2016 патронов. Масса машины, вроде бы, достигла 5,5 т. В таком варианте танк имел обозначение МС-1 (Т-18) обр.1929г.

    Первые танки второй серии ожидались в конце 1928г, но, увы. Как сообщают, из-за наводнения, которое началось в Питере 18 декабря 1928г., вода затопила часть цехов з-да «Большевик». В нормальный производственный ритм предприятие смогло войти в начале января 1929г. Первые два Т-18 второй серии удалось окончательно сдать и отправить с завода только к концу марта 1929 года.

В апреле 1929 года начальство обеспокоилось сложившейся неудовлетворительной ситуацией с выпуском малых танков.  Приведем характерный документ:

«Из протокола № 8 совещания в Реввоенсовете СССР под председательством заместителя наркома по военным и морским делам и председателя Реввоенсовета СССР И. С. Уншлихта (Рис.248) о состоянии танкостроения и о выполнении промышленностью заказов на танки

20 апреля 1929 г.

Совершенно секретно.

Председательствует: т. Уншлихт      

Присутствуют: т. Урываев, Шапошников (Рис.249), Гарф, Ефимов, Кулик (Рис.250), Будневич, Корзун и Янсон.

Слушали: 1. О состоянии танкостроения и о выполнении промышленностью заказов на танки.

Постановили: 1. Учитывая большое запоздание с выполнением в текущем году заказа на танки, что ставит под угрозу срыва всю программу танкостроения в будущем году, совещание считает необходимым:

а) обратить самое серьезное внимание ГВПУ на необходимость заблаговременного принятия решительных мер по обеспечению осуществления программы танкостроения в будущем году;

б) принять к сведению категорическое заявление т. Урываева, что им будут приняты все меры к тому, чтобы заказ на танки текущего года был выполнен в установленные договором сроки;

в) учитывая трудные условия Пермского завода и завода «Большевик», и малочисленность технического персонала на указанных заводах по танкостроению, военное ведомство готово оказать промышленности свое содействие в осуществлении намеченной программы по танкостроению. В частности, поручить т. Кулику немедленно командировать т. Карачана сроком на 3 месяца за счет промышленности для содействия налаживанию танкостроения на Пермском заводе и заводе «Большевик»;

г) просить т. Павлуновского (- зам. Наркома Рабоче-крестьянской инспекции СССР) срочно произвести детальное обследование состояния танкостроения, не нарушая, однако, нормальный ход работы треста и заводов; выявить всех виновных в невыполнении заказа на танки и дело передать прокурору Республики для привлечения виновных к ответственности.

О создавшемся положении довести до сведения председателя ВСНХ СССР.

Председатель Уншлихт

РГАЭ. Ф.2097. Оп.1. Д. 896.Л.269-269об. Заверенная копия».

 

Рис.248 - Уншлихт Иосиф Станиславович, 1879-1938гг.

Из чекистов - с апреля 1921 зам. пред. ВЧК – ГПУ, по его предложению было создано специальное бюро по ведению активной разведки - дезинформации противника.

С осени 1923 член РВС Республики и нач. снабжения РККА.

В февр. 1925 - июне 1930 зам. пред. РВС СССР и наркома по военным и морским делам СССР.

Расстрелян, враг народа.

 

Рис.249 - Шапошников Борис Михайлович, 1882-1945гг,

В 1928-1931гг. начальник Штаба РККА.

 С 1940г. Маршал Советского Союза.

В 1943-1945гг. начальник Военной академии Генштаба. Труды Шапошникова («Мозг армии» и др.) оказали влияние на развитие советской военной науки.

 

Рис.250 - Кулик Григорий Иванович, 1890 – 1950гг.

С 1926 г. — начальник Главного артиллерийского управления РККА.

Крайне неудачно командовал войсками в годы ВОВ, понижен в звании с Маршала Советского Союза (1940г.) до генерал-майора (март 1942г.)

Признан врагом народа и расстрелян в 1950г.

 

     Пишут, что после оргвыводов обоим заводам надлежало сдать в 1929г. 133 танка.

Кажется, что всего должны были произвести 85 танков второй серии, но некоторые считают, что построили 80 таких машин. Работы по танкам оставшейся части 2-й серии начались на заводе «Большевик» в апреле 1929 года. 29 июня 1929 года в работе находилось 42 корпуса, из них 29 готовых. Также в работе было 30 двигателей, из них 8 готовых. Столько же — 8 штук — было готовых танков.

Первые тридцать танков были распределены следующим образом: 3 танка ушло на склад №37, 16 танков — в 3-й танковый полк, 10 — на Броневые командные курсы. Ещё один танк отправился в Пермь, на Мотовилихинский машиностроительный завод, где налаживалось производство Т-18.

Параллельно с производством в конструкцию машины вносились изменения. Выяснилось, что на рёбрах диска ведущих колёс почти всех выпущенных танков появились трещины. Было решено ставить на танки стальные литые ведущие колёса, поначалу их получили танки первой серии.

     К 25 июля 1929 года на гарантийную обкатку вышел 21 танк второй серии. К 1 сентября число вышедших танков увеличилось до 40, 15 из них уже ушли с завода. К 23 сентября количество готовых танков достигло 50 штук. Полностью танки второй серии были сданы в ноябре 1929 года.

     Из некоторых источников следует, что в 1929г. всего сдали военной приемке 96 танков обеих серий. Если первая серия содержала 23 машины, а вторая, допустим, 85 штук, то, принимая, что все машины первой и второй серий были построены до конца 1929г., их количество должно было составить 108 штук. (Табл.9)

 

Таблица 9 – Производство малых танков в 1926-1929гг.

	1926	1927	1928	1929
заказ	2 прототипа «малого танка»		30	78
выпущено		1 эталонный Т-18	23 1 - Т-16	85
Принято военной комиссией				96

Итого, за 1927-1929гг. выпущено максимально - 108 серийных танков Т-18 первых двух производственных серий.

 

В 1929г. производство танков Т-18 развернуть в Перми не удалось (тем более, что двигатели, трансмиссия, гусеницы и броня поступали с з-да «Большевик»). Тем не менее, планка заказа малых танков на 1929-1930гг. (к 1 ноября 1930г.) была поднята до 300 штук – это были более совершенные модификации третьей производственной серии.

Довольно странно в литературе освещается вопрос первой публичной демонстрации танков Т-18.

В книге М.Б. Свирина «Танковая мощь СССР» помещена фотография, с изображением колонны танков Т-18 на Красной площади Москвы с датировкой 1928г. (Рис.251)

 

Рис.251 – Подпись на фото: «Первая танковая колонна МС-1 на Красной площади 1928г.».

 

В другом источнике эта же фотография подписана так: «Колонна легких танков Т-18 (МС-1) перед парадом на Красной площади, 1931 год». Заметим, что на данной фотографии в одном строю запечатлены танки первой и второй производственной серии – вряд ли танки второй серии были готовы к ноябрю 1928г.

Встречается еще одна фотография, датируемая 7 ноября 1928г., на которой представлена колонна танков Т-18 на Красной площади (Рис.252).

 

Рис.252 – Колонна Т-18 на Красной площади, 7 ноября 1928г.

 

Причем на этой фотографии колонны возглавляют танки Т-18 третьей производственной серии, которую начали строить в 1930г.

Более правдоподобно выглядит мнение, что танки Т-18 впервые прошли по Красной площади Москвы 7 ноября 1929г. (Рис.253)

 

Рис.253 – Танки Т-19 на Красной площади 7 ноября 1929г.

 

    Пишут, что колонну малых танков составляли машины, выпущенные по заказу ОСОАВИАХИМа, т.е. это были учебные машины, либо не имевшие вооружения, либо имевшие вооружение частично, но, зато, с левой стороны их башен танки несли собственные имена: «Батрак», «Московский Металлист», «Совторгслужащий СССР», «Горнорабочий СССР» и «Железнодорожник — страж СССР». А колонна в целом именовалась «Наш ответ Чемберлену» (Рис.254).

 

Рис.254 - Джозеф Остин Чемберлен (Joseph Austen Chamberlain), 1863-1937гг.

В 1924-1929гг. министр иностранных дел Великобритании.

23 февраля 1927г. обратился с нотой в адрес советского правительства с требованием прекратить «антибританскую пропаганду» и военную поддержку националистического гоминьдановского правительства в Китае.

Заклеймен советской пропагандой едва ли ни как исчадие ада (правда, большевики в загробный ад не верили, они создавали его на земле).

 

Вероятно, в Питере танки Т-18 впервые были показаны на параде 1 мая 1930г. (Рис.255)

 

Рис.255 – Некоторые танки вместо пушек имели муляжи (верхнее фото, левый танк).

 

17-18 июля 1929г. на заседании РВС, на котором была принята «система танко-тракторно-автоброневооружия», отвечавшая новой структуре РККА, вдруг выяснилось, что Т-18 не отвечает новым требованиям, т.е. фактически танк, принятый на вооружение два года назад, уже устарел. Тем не менее, было решено продолжить выпуск Т-18: «Впредь до конструирования нового танка допустить на вооружении РККА танк МС-1. АУ УС РККА принять все меры по увеличению скорости танка до 25 км/ч».

Осенью 1929 г. (17 октября — 19 ноября) под Москвой провели новые испытания танка Т-18 – на этот раз искали пути улучшения ходовых качеств танка, его проходимости. Главная проблема заключалась в том, что танк не мог преодолевать 2-х метровые рвы трапецеидальной формы глубиной более 1,2 м – попросту застревал в нем и не мог из него самостоятельно выбраться. Для улучшения проходимости рвов по предложению изобретателя М. Василькова и по распоряжению начальника бронесил Ленинградского округа С. Коханского в мастерских курсов мехтяги танк был оборудован вторым «хвостом» в передней части (снятым с другого танка) – вариант получил прозвище «носорог», или «тяни-толкай». (Рис.256)

 

Рис.256 – Танк Т-18, оборудованный двумя «хвостами».

 

Проходимость несколько улучшилась, но обзор с места механика-водителя стал негодным. Тогда комкор Коханский предлагает руководству РККА: «желательность предусмотрения для танков МС-1 возможности крепления направляющей стрелы с колесами для подмятия проволочных заграждений и улучшения проходимости рвов». Проект «носового колесного удлинителя» для Т-18 (Рис.257) был выполнен все тем же М. Васильковым, но неизвестно был ли данный аксессуар изготовлен в металле.

 

Рис.257 – Преодоление рвов танком Т-18 с помощью «носового колесного удлинителя».

 

    По мере эксплуатации на танках первых серий стали появляться детали с более поздних модификаций Т-18.

⃰ Эксплуатация Т-18 первых серий.

В 1929г. (предположительно, летом) танки Т-18 первых серий стали поступать в войска. Первоначально Т-18 поступали в 3-ий отдельный танковый полк Московского ВО, затем в Ленинградский ВО (2-ой отдельный танковый полк) и в полки общевойсковых соединений – ими должны были комплектовались стрелковые подразделения армий различных округов путем формирования отдельных танковых рот и батальонов. (Рис.258)

 

Рис.258 – Подразделение Т-18 на марше.

 

К концу лета 1929г. две роты танков Т-18 (не более 28 шт. – 13 машин первой серии и 15 машин второй серии) включили в состав опытного механизированного полка (ОМП). Полк в своем составе имел танковый батальон двухротного состава, автобронедивизион, артиллерийскую батарею, мотострелковый батальон.

В сентябре 1929г. ОМП отправили на Большие (Всесоюзные) бобруйские маневры. В ходе маневров опытный механизированный полк (танки, броневики, пехота, артиллерия) при поддержке авиации прорывали оборону противника. (Рис.259)

 

Рис.259 - Танки МС-1 и бронеавтомобили БА-27 на «Больших бобруйских маневрах» 1929г.

Далее механизированный полк и конница развивали успех, опять-таки при поддержке с воздуха. (Рис.260)

 

Рис.260 – Т-18 на маневрах.

 

За поведением танков Т-18 наблюдала комиссия от конструкторского бюро завода «Большевик», комиссией руководил инженер Л.С. Троянов (Рис.261)

 

Рис.261 – Лев Сергеевич Троянов, 1902-1984гг., фото 1970-х годов.

Закончил механический факультет Ленинградского технологического института.

В 1929—1942 годах — работал в Опытно-конструкторском машиностроительном отделе (ОКМО) завода «Большевик», затем завод № 174.

Впоследствии считался крупным советским специалистом в области танкостроения.

 

В условиях близких к боевым Т-18 обнаружили множественные поломки материальной части - самыми распространёнными проблемами танков на манёврах стали износ ведущих колёс (18 машин), и выход из строя опорных катков (27 машин). (Рис.262)

 

Рис.262 – Исправление мелких поломок на марше.

 

    Поступали жалобы на плохой обзор из башни. Полный список неисправностей и путей их возможного устранения содержал более 50 пунктов.

    Отмечалось также, что одной из причин проблем с эксплуатацией танков стала недостаточная квалификация механиков-водителей. (Рис.263)

 

Рис.263 – Вот он – виновник многих бед советского танкостроения – водитель танка. Шутка.

 

В ноябре 1929г. танкам Т-18 пришлось принять настоящее боевое крещение в советско-китайском конфликте на КВЖД (Китайско-Восточная Железная Дорога).

КВЖД была построена в 1897-1903гг., как южная ветка Транссибирской магистрали – соединяла Читу с Владивостоком (через Харбин) и Порт-Артуром, причем дорога проходила за рубежом русской территории - по Манчжурии (Рис.264)

 

Рис.264 – Схема КВДЖ.

 

КВЖД принадлежала Российской империи и обслуживалась её подданными. 31 мая 1924г. СССР и Китайская республика подписали «Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между Союзом ССР и Китайской республикой», по которому между двумя странами были восстановлены дипломатические отношения, а правительство СССР отказалось от «специальных прав и привилегий», после чего были ликвидированы российские концессии в Харбине, Тяньцзине и Ханькоу. КВЖД оставалась под управлением и обслуживанием советской стороны. После ряда провокаций, 10 июля 1929г. китайские войска оккупировали территорию, по которой проходила КВЖД, заявив при этом, что договор о совместном использовании дороги от 1924 года был им навязан вопреки их воле, при этом было арестовано свыше 200 советских служащих дороги, а 35 из них депортированы в СССР. 17 июля 1929 года правительство СССР объявило о разрыве дипломатических отношений с Китаем. В ноябре 1929 года Особая Краснознаменная Дальневосточная армия (ОКДА) провела операцию по восстановлению контроля над КВЖД.

Китайские войска в Манчжурии насчитывали ок. 300 000 чел. при 153 пулеметах, 210 орудиях, 226 бомбометах, 2 бронепоездах, 3 самолетах, а также 11 кораблей Сунгарийской речной флотилии. Эти немалые силы были размазаны по четырем удаленным друг от друга направлениям от Забайкалья до Приморья.

С конца июля – в августе 1929г. советские начали наращивать силы РККА в проблемном районе. (Рис.265)

 

Рис.265 – Ситуация в Маньчжурии в районе КВЖД в 1929г.

 

Осенью, кажется, в сентябре на театр прибыла рота танков Т-18 из 3-го отдельного танкового полка (московский танковый полк).

 Из Москвы было отгружено 10 танков, однако в пути один танк получил такие повреждения, что ввести его в эксплуатацию оказалось невозможно, и это машина сделалась донором запчастей для остальных танков – по другой версии, танк получил серьезные повреждения при разгрузке. (Рис.266)

 

Рис.266 – Пишут, что на этих фото момент погрузки и выгрузки танков Т-18, прибывших на театр б.д. осенью 1929г. Если танки часть пути перевозили речным транспортом, то одну машину могли утопить, отчего она не была введена в эксплуатацию.

 

 Следовательно, советские войска усилились 9-тью танками Т-18. Кроме того, в качестве меры усиления выступал авиационный отряд «Дальневосточный Ультиматум» (Рис.267) и с десяток канонерских лодок Дальневосточной военной флотилии.

 

Рис.267 – Самолёты Р-1 19-го авиационного отряда «Дальневосточный Ультиматум», 1929 г.

 

12 октября РККА провела локальную Сунгарийскую наступательную операцию. Под Лахасусу (Тунцзя́н) огнём артиллерии Дальневосточной военной флотилии были подавлены китайские береговые батареи, а советская авиация нанесла удар по кораблям Сунгарийской речной флотилии. В результате авианалёта, 5 из 11 китайских кораблей были уничтожены, а остальные отступили вверх по течению. После этого с кораблей Дальневосточной военной флотилии был высажен десант. При поддержке артиллерии, красноармейцы 2-й стрелковой дивизии овладели городом, а затем возвратились на советскую территорию.

30 октября – 3 ноября в 60 км выше по течению Сунгари был проведён второй этап Сунгарийской операции — Фугдинская операция. 30 октября 1929 года в устье реки Сунгари вошли 8 кораблей Дальневосточной военной флотилии с десантом, которые уничтожили находившиеся здесь корабли китайской Сунгарийской флотилии, затем два полка 2-й стрелковой дивизии заняли город Фуцзинь (Фугдин), который удерживали до 2 ноября 1929 года, а затем возвратились на советскую территорию.

К началу ноября 1929 года наиболее опасным стало Чжалайнор-Маньчжурское направление. (Рис.268)

 

Рис.268 – Театр операции.

 

 Сюда китайское командование стянуло шесть пехотных бригад, кавдивизию, два бронепоезда, три самолета, саперные и другие технические подразделения. В советских источниках любят писать, что на стороне китайцев действовали отряды белогвардейцев (чуть ли не до 70 000 тысяч – такой армии не было даже у Врангеля), однако по документам РОВС (Русский Общевоинский Союз), белые действовали локально и отдельно от китайцев, пытаясь небольшими группами проникнуть на территорию СССР.  В целом китайская группировка, возглавляемая генерал-лейтенантом Лян Чжуцзяном, насчитывала около 59 000 штыков и сабель, при 170 пулеметах, 70 орудиях, 100 бомбометах.

Район Чжалайнора был сильно укреплен. На ровной местности, где кое-где возвышались сопки китайцы прорыли многие километры противотанковых рвов и построили укрепления. Глубина обороны достигала 2-5 км. Были отрыты противотанковые рвы шириной до 4 метров, а меж ними установлены минные поля и фугасы. Китайские подразделения оснастили окопы полного профиля с траверсами, от продольного обстрела - легкими перекрытиями. Все пулеметы и бомбометы находились в укрытиях, которые перекрывались одним - двумя рядами бревен, либо рельсов, сверху на перекрытия насыпали полтора метра грунта.  Грунт был скован морозом, и снаряды полевых орудий практически не могли сильно повредить укрытия. Непосредственно в укрепрайоне Чжалайнора китайцы держали 15-17 тыс. бойцов.

Войскам Лян Чжуцзяна противостояла Забайкальская группа ОКДА - две стрелковые дивизии, кавбригада, кавдивизион, артиллерийский дивизион, сапёрный батальон, танковая рота, железнодорожная рота, три бронепоезда и легкобомбардировочная эскадрилья. И ещё в резерве, в читинском лагере, находилась 21-я Пермская стрелковая дивизия. Но она не была отмобилизована и содержалась по штатам мирного времени. Всего, противоборствующая советская группировка насчитывала 16481 бойца: 6033 человек пехоты и 1599 кавалерии, при 166 ручных и 331 станковых пулеметов, а также 88 орудий, 32 самолета и 9 танков МС-1 (Рис.269).

 

Рис.269 – Т-18 на КВЖД, 1929г.

 

16 (или 15-го) ноября 1929 года китайские войска силой до батальона при поддержке артиллерии нанесли удар из региона Чжалайнор-Манчжурия на станицу Абагайтуевскую и разъезд № 86. Главная задача наступавших дойти до Байкала и перерезать Транссиб. Это стало официальным поводом для ответных боевых действий советской стороны. В ночь на 17 ноября 1929г. при морозе - 20°С началось советское наступление на два укрепленных региона с центрами в Маньчжоули (Manzhouli) и Чжалайноре (Zhalainuoer). (Рис.270)

 

Рис.270 – Маньчжуро-Чжалайнорская наступательная операция РККА.

 

По замыслу командующего ОКДА Блюхера (Рис.271) обходной манёвр проводили 35-я Сибирская стрелковая дивизия, 5-я отдельная Кубанская кавалерийская бригада (под командованием К.К. Рокоссовского) и Бурят-Монгольский кавалерийский дивизион (Рис.272) – все это составляло оперативную группу Д. С. Фролова.

 

Рис.271 – Василий Константинович Блюхер, 1890-1938г.

С 6 августа 1929г. командующий ОКДА.

С 1935г. маршал Советского Союза.

В 1938г. расстрелян, враг народа.

 

Рис.272 – Коллективный фотопортрет бойцов Бурят-Монгольского кавалерийского дивизион.

 

В центре фронта (в направлении Читы) держать противника должны были 36-я Забайкальская и 21-я Пермская стрелковые дивизии – тут же находилась и танковая рота.

5-я отдельная Кубанская кавалерийская бригада со своей задачей справилась: пройдя 30 км вглубь китайской территории, обошла Чжалайнор и отрезала китайские войска от Хайлара. Шесть советских самолётов нанесли удар по военным объектам в городе (были разбиты казармы и выведена из строя радиостанция), а три самолёта сбросили бомбы на крепость Любенсянь, вызвав здесь пожары. Воспользовавшись замешательством противника, одна из стрелковых рот группы Стрельцова под прикрытием огня артиллерии и пулемётов ворвалась в китайские окопы на северной окраине города. Поскольку советская кавалерия перерезала железную дорогу у Чжалайнора, китайские войска не могли ни отступить по ней, ни получить подкрепления. Овладеть городом к исходу 17-го ноября советские не смогли.

17 ноября в дело двинулись и советские танки – 8 штук. Танки придавались 107 и 108 стрелковым полкам, которые утром 17 ноября атаковали противника в районе сопок №9 и «Железная». Первым эшелоном наступал 107 полк, но атака началась без участия танков – посланная сюда танковая рота заблудилась – танкисты не умели ориентироваться в степи, а 2 танка и вовсе «потерялись». Атака 107 полка возобновилась в 12 часов дня, когда, наконец, прибыли 6 танков Т-18. 108 полк усилил атаку. Несмотря на отсутствие координации между родами войск, атака оказалась успешной – задача была решена, а танки не понесли потерь. (Рис.273)

 

Рис.273 – Танк Т-18 делает проход в рядах колючей проволоки.

 

Две другие машины, поплутав, вышли в расположение 106-го полка, которому ставилась задача скрытно выдвинуться к разъезду Абагайтуй, повредить ж.д. пути, а затем обойти станцию Манчжурия, таким образом нарушить движение по магистрали. Танки «гусеницами и грозным видом» помогли пехоте прорвать промежуточную линию обороны китайцев. Именно 106 полк замкнул кольцо окружения с востока.

Позже генерал И.И. Федюнинский, в то время командир 6 стрелковой роты 106-го Сахалинского полка 36-й дивизии так описывал историю с «приблудшими» танками. Его рота готовилась к атаке небольших сопок, вдруг в тылу послышался грохотанье моторов, и из-за сопки вывернули два танка. Федюнинский жестом приказал танкам остановиться. Командиры танков сообщили, что отстали от собственного подразделения и не знают, что делать. Федюнинский предложил танкистам поддержать атаку его роты, те согласились. Рота пехоты с двумя танками пошли в атаку, противник открыл сильный огонь, но выяснилось, что схема огня противника имела серьезные изъяны – на подступах к позициям имелись обширные мертвые для обстрела противника поля. Танки поддерживали пехоту, стреляя с коротких остановок. Стрелки Федюнинского практически без потерь ворвались на китайские позиции и через дымоходы закидали гарнизоны дотов гранатами.

В целом, танки в первый день выступили как психологическое оружие – танки оказались непредвиденным фактором для противника. Когда противник увидел в порядках наступавшей советской пехоты танки, китайские бойцы, по замечанию очевидцев, высовывались из окопов на полтора метра, чтобы лучше разглядеть диковинку. (Рис.274)

 

Рис.274 – Китайцы в окопах на КВЖД.

 

Появление танков вызвало смятение противника, что обеспечило прорыв его пятикилометровой полосы обороны за полтора часа.

В ночь с 17 на 18 ноября 1929 года противник предпринял попытку прорыва из города на юг, в результате Бурятский кавалерийский дивизион оставил высоту 444.88 и отступил к разъезду Абагайтуй. С целью исправить положение, командир 21-й стрелковой дивизии П.И. Ашахманов на 4 грузовиках спешно перебросил в район Беляно прибывшие из Читы подкрепления: одну роту 61-го Осинского стрелкового полка и команду пеших разведчиков, которые контратаковали и отбросили противника.

18 ноября, перейдя замерзшую реку Аргунь, наступление на Чжалайнор начала 5-я Кубанская кавалерийская бригада (командир К.К. Рокоссовский), которая совместно с подразделениями 36-й Забайкальской стрелковой дивизии предотвратила вторую попытку прорыва гарнизона из окружения.

В этот же день, бойцы 35-й и 36-й стрелковых дивизий РККА при поддержке танков Т-18 сумели сломить сопротивление противника прежде, чем замеченные с воздуха подкрепления успели подойти. Здесь, пополнив боекомплекты и дозаправившись топливом, действовала рота из 8 танков Т-18, которая поддержала наступление 108 полка у сопок «Мать» и «Дочь», в воздухе барражировали советские самолеты. На пути наступающих высились укрепленные противником высоты, враг открыл ожесточенный огонь. По китайским позициям лупили сразу три советские батареи, но китайцы не отступали и отчаянно бились. Красные атаковали в лоб, как при штурме Перекопа - первый эшелон атакующих занимал окопы переднего края, забрасывал гранатами блиндажи и, не задерживаясь, шёл вперёд в глубь обороны. Очистка блиндажей от вражеских солдат, подавление локальных очагов сопротивления производилась вторым и третьим эшелонами. Только через три часа после начала атаки 108-й Белорецкий стрелковый полк захватил первую линию вражеской обороны. Пехотинцы отметили помощь танков – командир 108 полка Соловьев сообщал: «Благодаря поддержке танков, развязка была ускорена. Как только воины увидели, что танки ползут по блиндажам китайцев, они кинулись вперед, и блиндажи были заняты», и еще он же: «Своими действиями танки показывали немалую моральную помощь бойцам, и своим огнем и видом вносили совершенную деморализацию в ряды противника... В чистке блиндажей во многом посодействовали танки - двумя-тремя выстрелами в упор вовнутрь блиндажа, прекращая всякое противодействие противника». (Рис.275)

 

Рис.275 – Т-18 зачищает позиции противника.

 

 В бою была потеряна одна машина – китайцы подбили танк гранатами. Во второй половине дня окруженный Чжалайнор был взят. Китайские укрепления южнее и юго-западнее Чжалайнора были взяты 19 ноября за полтора часа.

19 ноября РККА повернула на станцию Маньчжурия (Маньчжоули), которая также была укреплена. На острие советской атаки двигался 108 полк при поддержке 7 танков. В 5 часов утра 108-й Белорецкий стрелковый полк изготовился к атаке. Последовала часовая атрподготовка, поддержанная ударами с воздуха. Однако намерения советских не были неожиданностью для китайцев – противник приготовился к отражению атаки РККА. В таких условиях успех зависел от быстроты передвижения пехоты и танков. Но советская пехота быстро отстала от своих танков (по другим сведениям, пехота в атаку поднялась со значительным опозданием) – многие красноармейцы боялись этих машин не меньше, чем китайцы. Танки дошли до китайских позиций и открыли огонь вдоль окопов. Тем не менее, отсутствие тесного взаимодействия танков с пехотой вскоре дало о себе знать. Китайцы вплотную подпускали к себе танки и забрасывали их ручными гранатами. В результате, из 7-ми машин из боя вернулись 4: один Т-18 застрял прямо перед китайскими позициями и был подбит гранатами, второй провалился в окоп, у третьего слетела гусеница. На этом боевое применение легких танков Т-18 в Маньчжурии завершилось.

 Утром 20 ноября силы С.С. Вострецова окружили Маньчжоули и предъявили китайским властям ультиматум. В этот же день город был занят.

В боях за Чжалайнор и Маньчжоули РККА потеряла 123 военнослужащих убитыми и 605 ранеными. Китайские войска понесли значительные потери — около 1500 убитыми и свыше 8000 пленными, были разгромлены 15-я и 17-я смешанные бригады, трофеями советской армии стали артиллерийские орудия, два бронепоезда, большое количество военного имущества, вместе со штабом в плен сдались командующий Северо-Западным фронтом генерал Лян Чжуцзян и около 250 офицеров Мукденской армии.

Уже 19 ноября китайцы начали зондировать почву для перемирия. 22 декабря 1929г. был подписан Хабаровский протокол, по которому КВЖД вновь признавалась совместным советско-китайским предприятием.

Что касается опыта применения танков Т-18, то отзывы о них были разные. С одной стороны, говорили, что танки хорошо поддержали пехотные подразделения, подавляя очаги сопротивления и живую силу противника пулеметным огнем, оказывали моральную поддержку своей пехоте и подавляли волю к сопротивлению у противника. Вместе с тем было отмечено, что выучка экипажей недостаточна, не наблюдалось никакого взаимодействия между танками, а снаряды 37-мм пушки оказались почти неэффективны против полевых укреплений. Было также высказано и маргинальное мнение о ненужности гусеничных боевых машин.

Если смотреть на дело более «кабинетно», то штурм укрепленных позиций на КВЖД показал, что Т-18 удовлетворительно защищены от огня стрелкового оружия, при этом танк можно было вывести из строя на близкой дистанции ручными гранатами. Машины продемонстрировали неплохие эксплуатационные качества в условиях двадцатиградусных морозов, и все же за три дня боевого применения из 10-ти танков 7 вышли из стоя по различным причинам. (Рис.276)

 

Рис.276 – Т-18 проходит ремонт после боев на КВЖД.

 

Танки Т-18 обладали недостаточной проходимостью по полю боя (одна из машин застряла во вражеском окопе), малой скоростью. Самые большие нарекания вызывало пушечное вооружение. Выяснилось, что диоптрический прицел обеспечивает прицеливание на дистанции 750-800 м, слабым оказалось фугасное действие 37-мм снаряда. Отдельным слабым местом выглядит подготовка экипажей – танкисты не умели ориентироваться на местности по карте и компасу.

Танки Т-18, прибывшие в 1929г. в распоряжение ОКДА были сняты с вооружения к середине 1930-х годов. В 1938г. последние два танка этого типа были сняты с эксплуатации. Однако машины не отправили в переплавку. С небоеспособных Т-18 демонтировали ходовую часть и вкапывали в землю по башню, превращая, таким образом, танк в БОТ. Пишут, что 37-мм пушка также подлежала удалению – на месте пушки в бронемаске закреплялся аппарат из спаренных пулеметов ДТ. Под люком на днище устраивали вход в каземат, оснащенный для боеприпасов и продовольствия. Над танками могли соорудить бетонный, либо дерево-земляной капонир. Во время конфликта с Японией в 1938г. несколько таких точек использовались для отражения атак японских войск у озера Хасан. Т-18 в качестве дотов простояли до начала 1950-х годов, затем были исключены из системы оборонительных укреплений и заброшены. В 1980-е годы несколько точек из бывших Т-18 откопали и собрали некий странный гибрид (Рис.277), который окрестили танком Т-18.

 

Рис.277 – Так называемый «МС-1» в музее Тихоокеанского флота (Владивосток).

Корпус и башня, возможно, действительно от Т-18, а вот ходовая часть и вооружение не соответствуют.

 

В марте 1930 года, был опробован вариант телеуправляемого танка на базе Т-18.

С 20 августа по 1 октября 1930г. в маневрах Белорусского и Московского военных округов принимала участие 1 механизированная бригада. На вооружении 2-го полка бригады имелся 61 Т-18 первых серий, а в 1-м полку имелись 3 танкетки Carden-Loyd Mk.VI.

Впоследствии танки Т-18 первых серий, преимущественно, использовались в качестве учебных машин (Рис.278) - из частей первой линии эти танки были выведены в конце 1934г. (Рис.279)

 

Рис.278 – Курсанты танковой школы изучают материальную часть - конструкцию Т-18.

 

 

 Рис.279 – Танки Т-18 в войсках, начало 1930-х.

 

 В предвоенные годы убыль танков Т-18 из РККА составила 97 машин, при этом, надо полагать, что это, как правило, были танки Т-18 ранних серий. (Рис.280)

 

Рис.280 – Танки Т-18 в качестве мишеней.

 

Некоторое количество танков Т-18 ранних серий встретили ВОВ в качестве дотов. (Рис.281)

 

Рис.281 – Т-18 в качестве дота, предположительно, зима 1941-1942гг.

 

⃰ Машины на базе Т-18 обр. 1927г.

В ноябре (по другим сведениям, в декабре) 1929 года конструктор научно-исследовательского бюро АНИИ (Артиллерийский научно-исследовательский институт) К.М. Иванов по заказу УММ РККА (в рамках «Основных технических требований по системе вооружения») взялся за разработку САУ на базе Т-18. Список предполагавшихся к разработке вариантов включал САУ с 76,2-мм полковой пушкой для непосредственной поддержки пехоты (сопровождения мотомехчастей) и две ЗСУ – одна 7,62-мм пулеметной установкой и другая со спаренной 37-мм автоматической пушкой. Однако реально полностью проработан был только проект 76-мм САУ – САУ Т-18 или СУ-18.

Пишут, что конструктивно САУ Т-18 соответствовала французскому танку огневой поддержки Renault FT-17BS. (Рис.282)

 

Рис.282 – Чертежи и модель САУ Т-18.

 

 Его советский аналог сохранял конструкцию серийного танка, но вместо башни в передней части корпуса устанавливалась высокая полностью закрытая бронированная рубка по форме напоминающую усеченную пирамиду, которая размещалась над боевым отделением и нависала над лобовой частью машины, опираясь рамой на средний лобовой лист. В неё устанавливалась 76,2-мм полковая пушка образца 1927 года, для уменьшения отката которой устанавливался щелевой дульный тормоз конструкции П.Н. Сячинтова. Боезапас самоходки составлял 4-6 выстрелов, пулеметное вооружение отсутствовало.

К этой САУ на базе Т-18 был выполнен проект трактор-транспортер («танк снабжения»), предназначавшийся для снабжения в боевых условиях САУ на базе Т-18. Транспортёр не имел башни и надгусеничных ниш корпуса, топливные баки из которых были перенесены в боевое отделение. Вместо этого, на надгусеничных полках в подбашенной коробке размещался контейнер (бронеящик) из 5—7-мм брони, внутри которого на 10 лотках могли перевозиться до 50 76,2-мм выстрелов, или в 16 лотках 169 (или 192) снарядов для 37-мм или 45-мм орудий.  Вместо снарядных лотков можно было перевозить эквивалентное по массе количество цинковых патронных ящиков. Экипаж транспортера состоял из одного механика-водителя. Предполагалось, такие машины будут строиться из расчета одна на батарею (4 САУ).

Рассмотрение и защита проектов состоялось в феврале 1930 года. Предложенные варианты самоходных орудий понравились военным. Хотя уже на проектной стадии было очевидно, что добиться удовлетворительного размещения 76-мм орудия с расчетом на базе Т-18 без её капитальной переделки невозможно, 11 июня был назначен срок реализации СУ-18 в металле, при этом поставка опытного изделия назначалась к 10 октября 1930г. Все же позже решение по СУ-18 было отменено - от дальнейших работ по превращению Т-18 в самоходное орудие отказались. Проект транспортера получил одобрение, но построен в виде прототипа так и не был.  

В 1931—1932 годах прорабатывалась возможность использования Т-18 для перевозки 122-мм или 152-мм гаубицы. Однако на испытаниях танка, нагруженного балластом, равным весу 152-мм гаубицы, выяснилось, что он вовсе не может сдвинуться с места на мягком грунте, поэтому работы в этом направлении были также прекращены.

В 1930г. главным конструкторским бюро ГАУ был разработан проект бронированного трактора на базе Т-18, а в апреле 1931г. был построен его прототип. Бронетрактор отличался от танка открытым сверху корпусом, над которым мог натягиваться тент для защиты от непогоды, а также несколько изменённой ходовой частью. Помимо водителя, трактор мог перевозить в корпусе ещё троих человек. В июне 1931 года трактор прошёл полигонные испытания, выявившие его малопригодность для буксировки грузов, а также сложность конструкции и ненадёжность в эксплуатации, в связи с чем дальнейшие работы по нему были прекращены.

После принятия в 1929г. программы «Система танко-тракторо-авто-броневооружения РККА», предусматривавшей создание механизированных переправочных средств, на базе Т-18 был разработан первый проект инженерной машины - самоходного моста. Проект, обозначавшийся как «штурмовой сапёрный танк», предусматривал установку на лишённый башни танк выдвижного деревянного двухколейного моста, обеспечивавшего переправу через реки или рвы шириной до 4 метров автомобилей, танкеток и малых танков. Кроме этого, машина оснащалась буром для бурения шурфов и механической пилой по дереву. Штурмовой сапёрный танк на базе Т-18 не вышел за стадию проекта.

⃰ Создание «пулеметки».

В середине 1926г. ГКБ ОАТ (бюро Шукалова) начало работы по проектированию сверхлегкой одноместной пулеметной машины – проект получил название «Лилипут». Однако спроектирован был только корпус. Корпус был клепаным, на каркасе, толщина бронелистов 14 мм (лоб и борт) и 7 мм (днище и крыша). По центру корпуса имелась рубка. В рубке располагалось место водителя, который одновременно являлся стрелком из пулемета и наблюдателем. Место водителя было смещено немного правее продольной оси. Посадка осуществлялась через верхний люк, наблюдение за полем боя велось только через щель в откидывающемся лобовом листе. Вооружение первоначально состояло 6,5-мм пулемета системы Федорова, смещенного вправо от продольной оси, но впоследствии его заменили на пехотный ДТ калибра 7,62-мм. Вроде бы, был разработан вариант с 37-мм короткоствольной пушкой. Предусматривался относительно мощный хвост, удлинявший машину с 2700 мм до 3600 мм. Что касается ходовой, то, видимо, решили сначала получить ходовую на малый танк Т-16 и от этой конструкции «плясать дальше». Двигателя для «пулеметки» также не было. Таким образом, проект замер до марта 1928г., когда основные проектные работы по танкам Т-16 и Т-18 были выполнены. Защита проекта «пулеметки» состоялась 3 марта 1928г. под руководством заведующего моторной лаборатории А.П. Кушка при участии Л.Я. Лальмена, а также инженера С.А. Гинзбурга и немецкого инженера Э. Гроте (- из данного замечания получается, что Гроте привлекался в 1928г. в качестве эксперта). Итак, от танка Т-16 позаимствовали элементы ходовой части и трансмиссии. Другими словами, шасси «пулеметки» выглядело уменьшенным вариантом шасси танка, применительно на один борт имело 6 опорных катков, сблокированных по два в три тележки, 3 поддерживающих ролика (- по имеющимся фото трудно судить, были ли ролики на первом варианте «пулеметки»), ведущее заднее колесо. Все тележки имели вертикальную пружинную амортизацию. Предполагалось использование резинометаллической гусеницы, по типу ленты А. Кегресса, шириной трака 200 мм. В качестве силовой установки использовался ополовиненный 35-сильный двигатель Микулина воздушного охлаждения – вместо 4 цилиндров, оказалось два. Танк был одобрен военными специалистами, получил войсковой индекс Т-17 и добро на постройку прототипа.

Опытный образец Т-17 смогли построить лишь к осени 1929г. (Рис.283)

 

Рис.283 – Первый вариант Т-17, 1929г.

 

Машина имела массу 1950 кг при габаритах: длина – 2700 мм (без хвоста), 3600 мм (с хвостом), ширина – 1800 мм, высота – 1370 мм, клиренс – 275 мм.

Испытания Т-17 начались в январе 1930г.  В течение месяца её испытывали пробегом. Машина показала скорость 7 км/ч среднетехническую и 12 км/ч по шоссе. Запас хода 100 км. Преодолеваемые препятствия: угол подъема - 30°, высота стенки – 0,4 м, глубина брода – 0,9 м, ширина рва – 1,4 м.

Весной «пелеметку» отправили на доработку и в июне 1930 г. второй вариант Т-17 (Рис.284) снова поступил на испытания.

 

Рис.284 – Второй вариант Т-17, 1930г.

 

На втором варианте Т-17 действительно появилось 3 поддерживающих ролика, два передних подрессовывались пластинчатыми амортизаторами, задний крепился жестко, говорят, благодаря такой мере удалось повысить подвижность машины. Пишут, что на этом варианте «пулеметки» поставили стальную мелкозвенчатую цепь, но фото, скорее, резинометаллическая гусеница.

Несмотря на все улучшения, Т-17 имел неразрешимый конструктивный недостаток – одноместный кузов с ограниченными углами обстрела. Тем не менее, было заказано ещё три опытных экземпляра Т-17, один из которых предполагалось модифицировать, установив два рабочих места для водителя и стрелка. По другой версии, варианты (Л1, Л2 и Л3, в некоторых источниках их называют довольно странно - ТН-17*, а литера «Л», очевидно, означает «Лилипут») различались вооружением: 37-мм пушка ПС-1; спаренный 6,5-мм танковый пулемет Федорова-Иванова; один 7,62-мм пулемет ДТ. Однако от строительства этих машин отказались.

Можно встретить, что, вроде бы, вынашивались планы придать Т-17 свойства амфибийности (уровень Т-17*), при этом сообщается, что масса машины должна была снизиться до 2,7 тонн, за счет уменьшения толщины брони до 4-8 мм, но масса обычной Т-17 составляла всего 1950 кг – так что в этой информации есть какая-то нестыковка.

В 1930г. работы по теме Т-17 были свернуты. Формальной причиной отказа выступила установка военных, что гусеничные танкетки не входили в «систему танко-тракторно-автоброневооружения РККА» (СТТА) от 1929г., поскольку та предусматривала только их колесно-гусеничный вариант с пулеметом, имеющим круговой обстрел – т.е. пулемет, установленный в башне, экипаж машины должен был состоять из двух человек.

⃰ Новый маневренный танк.

В 1926г. были свернуты все работы по теме маневренного танка ГУВП**, развитие которого было признано бесперспективным. В 1927г., когда исполнение плана-минимум по трехлетнему плану от 1926г. стало как-то вырисовываться, решили вернуться к проектированию нового маневренного танка. По одним сведениям, техническое задание по новому маневренному танку было выдано ГКБ ОАТ (бюро Шукалова) 17 ноября 1927г., по другим – 20 декабря 1927г. УММ (Управление по механизации и моторизации) РККА сформулировало требования к маневренному танку. Упоминание УММ в этой связи вряд ли уместно, поскольку, согласно официальной справке, УММ РККА образовано с 3 ноября 1929г. В литературе предлагается и другой вариант развития событий – Решением РВС СССР от 9 марта 1928г. ГАУ поручалась разработка «танка маневренного типа». 3 апреля ГАУ выдало комиссии по танкостроению требования для проектирования такой машины, после чего комиссия поручила разработку машины ГКБ ОАТ.

В отношении требований РККА к маневренному танку из литературы можно уловить, что, по мнению заказчика, это должен быть танк с обязательным пушечно-пулеметным вооружением во вращающихся башнях. В связи с этим, как правило, следует пространное пояснение, что большое влияние на мнение советских специалистов оказывала конструкция американских опытных средних танков 1920-х годов (Рис.285)

 

 

Рис.285 – Американский Medium Tank М 1921г.

 

Помимо компоновочной схемы танка с двухъярусным расположением вооружения в двух независимо друг от друга вращающихся башнях, советские решили скопировать конструкцию маски под орудие: «45-мм пушка начала разрабатываться в 1924 г., и щитовое прикрытие этого орудия проектировалось по доминировавшим в то время американским образцам с шаровыми щитами». (Рис.286)

 

Рис.286 – Конструкция маски под орудие на американском танке Medium Tank А Model 1921, фото май 1922г.

 

Надо заметить, что и конструкция танка с двухъярусным расположением вооружения в двух независимо друг от друга вращающихся башнях, и характерная шаровая маска орудия впервые в американском танкостроении появилась еще в 1919г. на танке инженера У. Кристи Christie M1919 (Рис.287).

 

Рис.287 – Американский танк Christie M1919.

 

Другими словами, советский заказчик желал, чтобы танк имел ярусную компоновку вооружения в башнях – когда малая пулеметная башня располагалась на крыше основной башни. Это увеличивало высоту танка, делало его заметным. Серьезный недостаток такого размещения вооружения заключался также в том, что вращение главной башни неизбежно сбивало наводку малой и стесняло работу экипажа, но зато компоновка танка получалась достаточно плотной. Вероятно, масса танка не должна была превышать 16 т (требование к предыдущему маневренному танку ГУВП**).

Общее руководство проекта было возложено на главного конструктора ГКБ ОАТ С. Шукалова, ответственным исполнителем проекта назначили ведущего конструктора секции гусеничных машин В. Заславского, за проектирование моторно-трансмиссионного отделения (МТО) отвечал А. Микулин. В качестве базового завода для освоения серийного производства выделили ХПЗ (к тому времени завод получил имя Коминтерна). От ХПЗ за создание танка отвечали зам. главного инженера М. Андриянов и зам. начальника тракторного цеха В. Дудка. Непосредственное руководство работами по маневренному танку в Харькове возлагалось на начальника тракторного участка инженера С. Махонина.

Новый маневренный танк стал известен как Т-12. Танк имел классическую компоновку: переднее расположение отделения управления, за которым находился боевой отсек и моторно-трансмиссионное отделение. Сообщают, что по первоначальному эскизному проекту Т-12 виделся трехбашенным: одна пулеметная башня располагалась перед орудийной, вторая пулеметная – на крыше орудийной. Но в ходе дальнейших работ установка передней башни была признана нецелесообразной, и третий пулемет установили в левом борту орудийной башни. Расчетная масса танка заявлялась в 16500 кг. (Рис.288)

 

Рис.288 – Чертежи Т-12.

 

Спереди, в отделении управления, справа по ходу, размещался механик-водитель, слева от него (т.е. в передней части танка!!!) располагался топливный бензобак емкостью 240л. (!!!) Три других члена экипажа находились в девятигранной двухъярусной башне. (Рис.289).

 

Рис.289 – Внутренняя компоновка танка Т-12.

 

В большой башне слева от пушки имелось место командира танка (он же наводчик), а справа - заряжающего. В её лобовом листе планировали установить длинноствольную 45-мм пушку или 57/60-мм гаубицу. Справа и слева от неё монтировалось до два спаренных пулемета системы Федорова - командир мог вести огонь из пулемета в борту башни, а наводчик — из пулемета, установленного справа от пушки. В верхней башне, установленной на крыше основной и смещенной назад, находилась еще одна спарка из 7,62-мм пулеметов. В ней размещался четвертый член экипажа — пулеметчик.

Вращение большой башни осуществлялось поворотным механизмом, малая поворачивалась вручную, для чего предусматривались специальные скобы.

Силовая установка Т-12 должна была состоять из доработанного авиационного двигателя Hispano 9 («Испано») мощностью 200 л.с.

Ходовая часть выглядела как сильно увеличенная конструкция ходовой танка Т-16 (Рис.290), она состояла из 8 опорных катков на борт, сблокированных попарно в четыре тележки с вертикальной пружинной амортизацией (спиральные пружины), 4-х поддерживающих роликов, заднего ведущего и переднего направляющего колеса.

 

Рис.290 – Элементы подвески Т-12.

 

Гусеница шириной 460 мм должна была изготавливаться из довольно массивных литых траков, которые за характерную форму в документах именовались «Орлиный коготь». Удельное давление при погружении гусеничных цепей на 100 мм в мягкий грунт рассчитывалось в 0,45 кг/см².

Из-за сочетания в конструкции танка ходовой, полученной при разработке танков Т-16 и Т-18, и идеи многоярусного башенного размещения вооружения, характерного для американских опытных средних танков, многие авторы считают, что концепция Т-12 является синтезом советского и американского опыта в танкостроении, накопленного ко второй половине 1920-х годов. (Рис.291)

 

       

Рис.291 – Общий вид танка Т-12.

 

Пишут, что проект нового маневренного танка был рассмотрен в августе 1928 года, к осени чертежи танка передали на ХПЗ, а постройка опытного образца Т-12 стартовала 13 октября 1928г. Однако складывается впечатление, что основная работа по проектированию узлов танка в деталях началась уже на ХПЗ с декабря 1928г. Видимо, переданная документация по танку не имела детальной проработки – схема в общих чертах, поэтому в декабре 1928г. (по другим, видимо, ошибочным сведениям - в октябре 1927г.) на ХПЗ под проект также образовывалось специальное КБ – конструкторская группа, руководителем которого назначили молодого (23 года) инженера Ивана Никаноровича Алексеенко (Рис.292).

 

Рис.292 - Иван Никанорович Алексеенко.

Руководитель танковой конструкторской группы ХПЗ в 1928–1930 годах.

 

К началу 1929г. в группе числилось 8 человек, среди них известные впоследствии конструкторы: Н. Кучеренко, В. Дорошенко, А. Морозов (Рис.293), М. Таршинов.

 

Рис.293 – Александр Александрович Морозов, 1904-1979гг.

С 1919г. работал делопроизводителем на ХПЗ.

Потом подвизался копировщиком, чертежником – участвовал в освоении производства трактора «Коммунар». К проекту Т-12 привлечен с сентября 1928г. в качестве чертежника.

В 1929-1931гг. заочно учился в Московском механико-электротехническом институте имени М.В. Ломоносова (после реорганизации в 1930г. этот вуз преобразован в Московский автотанковый институт имени М.В. Ломоносова).

Впоследствии крупный советский танкостроитель.

 

Процесс дальнейших работ выглядел примерно следующим образом. КБ ХПЗ при непосредственном руководстве В. Заславского занималось разработкой ходовой части и трансмиссии нового танка, получившего индекс Т-1-12 (или 1-12-32, или 1-12, или Т-12), ГКБ проектировало корпус и башню.  Говорят, взаимоотношения двух КБ было прохладным. С другой стороны, известно, что оба коллектива имели глубокую интеграцию – более полугода в Москве под руководством представителей ОАТ главного конструктора С. Шукалова и ведущего конструктора О. Иванова трудились их коллеги с ГХПЗ (они разрабатывали детали корпуса и башни, рабочие места членов экипажа, установку вооружения, смотровые приборы и т. д.), а в Харькове, находился представитель ОАТ военный инженер Н. М. Тоскин.

Одновременное строительство и «допроектирование» танка затягивало сроки изготовления машины. Согласно официальным сведениям (справка УММ РККА от 25.11.1929г.), заказ на изготовление опытного образца танка Т-12 был выдан ОАТ 25 ноября 1928г., срок изготовления - чтобы танк был готов к полным войсковым испытаниям оговаривался 1 декабря 1929г. Затем некто товарищ Толоконцев (- должностное положение не установлено) сократил сроки изготовления опытного образца до 1 сентября 1929г., т.е. взял социалистическое обязательство выполнить задание скорее установленного срока на 4 месяца. Обязательство по сокращению сроков было взято, очевидно, в начале 1929г, поскольку, кажется, 27 марта 1929г. СТО (Совет труда и обороны) принял программу строительства маневренных танков в количестве 30 штук со сроком сдачи 1 октября 1930г. Т.е. предполагалось запустить Т-12 в серию, не дожидаясь полного цикла испытаний. Надо заметить, что в то время ХПЗ был сосредоточен на производстве тракторов «Коммунар» (годы производства 1924-1931), поэтому катастрофически не хватало квалифицированных кадров, станков, оборудования и материалов. В таких условиях ХПЗ не только не мог организовать серийное производство маневренных танков, но и с трудом собирал опытный образец Т-12.

Корпус и башня опытного танка для удешевления опытной машины и ускорения ее создания изготавливались из простой стали, листы толщиной 22 мм (вертикальные) и 12 мм (горизонтальные) крепились на каркасе из металлического профиля при помощи болтов и заклепок. В процессе проектирования и изготовления танк подвергся изменениям. Вместо двигателя Hispano 9 питерскому заводу «Большевик» зимой 1929 г. был выдан заказ на отечественный танковый двигатель мощностью 180 л.с. конструкции А. Микулина. Но таковой построен не был, поскольку «Большевик» лихорадило от программы выпуска МС-1, и потому было принято решение установить на танке авиамотор М-6 с пониженной до 180-200 л.с. мощностью. Двигатель М-6 являлся копией французского авиамотора «Испано-Сюиза» 8FB. Он имел восемь цилиндров, водяное охлаждение и мощность 300 л.с. Выпуск М-6 в Советском Союзе вел Государственный союзный завод № 29 «Большевик» в городе Запорожье (ныне украинское ОАО «Мотор-Сич»). При установке двигателя инженеры ХПЗ внесли в конструкцию ряд изменений, связанных, прежде всего, с топливной аппаратурой и системой охлаждения. Емкость бензобака, установленного впереди слева от водителя, составляла 240 л, что обеспечивало запас хода 100–110 километров (- говорят, в реальности запас хода составлял только 80 км). (Рис.294)

 

 

Рис.294 – Слева рисунок авиционного двигателя М-6, справа – его танковый вариант.

 

Двигатель оснащался водяным радиатором охлаждения, установленным сразу за кормовым листом корпуса. Воздух для его охлаждения засасывался через отверстие в корме, закрытое сверху броневым козырьком. Выброс воздуха от двигателя осуществлялся через два отверстия в крыше моторного отделения, прикрытых броневыми колпаками.

Для мотора М-6 В.И. Заславским и А. Микулиным (?) была заново спроектирована трансмиссия и коробка передач. Трансмиссия включала в себя главный фрикцион, четырехступенчатую реверсную коробку перемены передач, обеспечивающую движение на 25, 15, 7 и 2 км/ч с возможностью реверса на всех скоростях, простой дифференциал. В. Заславский также спроектировал ленточные плавающие тормоза, для управления последними использовались сервоприводы.

Корпус Т-12 также стал длиннее, а для преодоления рвов и окопов его оснастили хвостом, удлинявшим танк на 690 мм.

Для двухъярусной башни следовало разработать раздельный механизм поворота башен.

Механизм поворота главной башни имел механический привод, наведение на цель пулеметной башни осуществлялось с помощью спинного упора. (Рис.295)

 

Рис.295 – Деревянный макет Т-12, 1929г.

 

20 июня 1929 года директор ХПЗ направил в ГАУ сводку о ходе работ по Т-12: «Настоящим сообщаем, что постройка машины 1—12 на 20.6. с.г. характеризуется следующим состоянием:

1. Ходовая часть. Обработка закончена, производится сборка. Сборка может задержаться отсутствием пружин каретки. По гусенице — отливка траков задерживается, и по настоящее число полностью не закончена, меры к улучшению отливок и ускорению принимаются.

2. Трансмиссия. Заготовки тракторным цехом получены на 100 %, механическая обработка прошла полностью, после закалки деталей коробки передач при шлифовки обнаружены трещины, что позволяет собрать коробку только предварительно, окончательная сборка будет производиться по получении годных деталей.

3. По корпусу. Котельным цехом предварительная сборка закончена, приступлено к клепке. Корпус без башен котельным цехом будет выпущен 5.7 с.г.

4. Башни. Малая башня - листы, угольники котельным цехом заготовлены, к сборке будет приступлено 5.7 с.г. Орудийная башня - чертежи спущены в цеха 7.6. с.г. На настоящее число разметка, обрезка и сверловка закончены, производятся кузнечные работы. К сборке корпуса башни предполагается приступить с 5.7 с.г.

5. По механизмам управления - заготовки тракторным цехом получены полностью, обработка закончена, приступлено к сборке.

6. По электрооборудованию - заводу известно, что оно заказано за границей.

7. Двигатель. Чертежи фрикциона, помпы, регулятора смазки выпущены только 8.6 с.г. Исполнение заготовки спланировано на 15.7 с.г. С незначительной частью тракторный цех ведет обработку.

8. По радиатору - изготовлена модель, отсутствие трубок красной меди 14/15 мм задержит сборку.

9. Чертежей глушителя еще нет».

Т-12 еще не был воплощен в металле, когда 17-18 июля 1929г. на заседании РВС была принята «система танко-тракторно-автоброневооружения», согласно которой Т-12 не вписывался в требования. Нужен был более легкий маневренный танк, который мог бы не только эффективно взламывать оборону, но вести преследование противника на оперативном просторе – до 200 км - и, казалось, что танк с запасом хода в 80 - 110 км для этой роли не годится. С этого момента стало ясно, что Т-12 рискует остаться только на уровне прототипа и будет, так сказать, отладочной машиной.

Пишут, что 15 октября (или в середине ноября) 1929 г. танк Т-12 в общем построили, но его окончательное оснащение всем необходимым оборудованием и доработки заняли ещё два месяца.

25 ноября 1929 года недавно сформированное Управление механизации и моторизации (УММ) РККА направило в Реввоенсовет СССР справку о ходе работ по изготовлению танков. По поводу Т-12 там говорилось:

«1. Заказ дан 1 ноября 1928 г. на опытный образец Орудийно-арсенальному тресту. Изготавливается танк на ХПЗ. Срок исполнения 1 декабря 1929 г., дабы танк был готов к полным войсковым испытаниям.

2. Тов. Толоконцев сократил сроки НКВМ в изготовлении образца для вышеуказанных целей до 1 сентября 1929 г., то есть взял обязательство выполнить скорее установленного срока на четыре месяца:

3. На основании этого РЗ СТО приняло программу строительства 30 штук средних танков со сроком сдачи 1 октября 1930 г.

4. Фактическая сторона дела не соответствует действительности, ибо на сегодняшний день вполне законченного образца, по которому нужно строить серию, нет.

5. Танк ожидается только для заводских испытаний в декабре — январе месяце (по заявлению завода и конструкторского бюро Орудийно-арсенального треста).

6. Что же касается войсковых испытаний, то танк предполагается предъявить как законченный образец для войсковых испытаний в мае-июне месяце 1930 г., и только после этого можно говорить о сроках первой партии серийного производства. Таким образом, по самым оптимальным расчетам, на сегодняшний день мы имеем запоздание на девять-десять месяцев.

Из всего вышесказанного совершенно очевидно, что серийный заказ в 30 штук средних танков срывается».

Несмотря на столь отрезвляющее сообщение, РВС СССР распорядился, чтобы ХПЗ параллельно с постройкой опытного образца принялся за организацию серийного производства. Теперь до октября 1930 года планировалось изготовить 15 машин, и с октября 1930-го по сентябрь 1931 года — еще 130. Позднее общее количество запланированных к выпуску Т-12 возросло до 325 штук.

В связи со столь грандиозными планами 25 декабря 1929 года у начальника УММ РККА прошло совещание, посвященное вопросам танкостроения. На нем обсуждались предварительные планы по выпуску танков на ближайшие четыре года. Выпуск Т-12 предполагался на ХПЗ, броню для него должны были поставлять Ижорский и Чусовской заводы. Однако при сборке опытного образца стало ясно, что масса Т-12 окажется выше запланированных изначально 16,5 тонн. В результате, военные стали настаивать на том, чтобы облегчить танк. В первую очередь планировалось это сделать за счет уменьшения толщины брони, чтобы избежать глобальной переработки конструкции корпуса, и, тем самым, избежать затягивания работ по Т-12.

27 декабря 1929 года прошло совещание о производстве на Ижорском заводе бронекорпусов для танков Т-12 первой серии. На нем присутствовали представители Ижоры и ХПЗ, которые после всестороннего обсуждения проблемы пришли к следующему:

«1. Принимая во внимание, что работы по опытной машине еще не закончены с одной стороны, и Ижорскому заводу необходимо провести опыты с броневой сталью 22-мм толщины с другой, целесообразно использовать имеющийся промежуток времени до генерального испытания Т-12 для изготовления опытного броневого корпуса по чертежам, не предусматривающим изменений Т-12.

2. Для производства первой серии с целью изучения наибольшей успешности работы, Ижзавод доставляет ГХПЗ бронекорпуса в собранном виде.

3. Для своевременного выполнения заказа первой партии машин, по мнению Ижзавода, необходимо не позже 30.1.30 г. получить рабочие чертежи броневых листов и техусловия на броневую сталь.

4. В связи с наметившейся необходимостью уменьшения веса машины, желательно срочное разрешение вопроса о толщинах брони. Работа велась под определенный размер броневой стали, вопрос о толщинах имеет большое значение для заготовки рабочих чертежей».

На запрос Ижоры о получении комплекта чертежей Т-12 для окончательной разметки бронелистов, руководство Государственного Харьковского паровозостроительного завода сообщило, что не имеет ни одного «свободного экземпляра чертежей, могущих быть высланными, и напечатание их связано с большими трудностями в связи с работами по расширению как завода, так и тракторного цеха». Дирекция ХПЗ предложила ижорцам взять чертежи в артиллерийском управлении РККА, «куда их отправили в трех экземплярах».

Тем временем, к концу декабря танк Т-12 (Рис.296) был собран (без вооружения) - первые пробежки машины по заводскому двору имели место 30 декабря 1929г.

 

Рис.296 - Т-12, февраль 1930г.

 

В феврале 1930г. состоялась приемка танка Т-12. В акте № 5 об испытаниях машины 1—12 за 17, 20, 21 февраля 1930 года, подписанным помощником начальника тракторного участка Махониным и конструктором Алексеенко, говорилось: «К 17.2.30 г. танк подготовлен после поломки 30.01.30 г. Испытания прерывались необходимостью устранять течи в шлангах водяных трубопроводов. Прорыв шлангов объясняется как недостаточной их прочностью, так и большим давлением воды в трубопроводе. После 16 минут работы двигателя при крутом повороте на 4-й скорости произошла остановка машины. При попытках тронуться с места оказалось, что при включении переднего хода машина идет назад и наоборот при выключенных скоростях. Собственным ходом машина заехала в цех. После разборки оказалось, что на правой крайней втулке центрального полого вала произошло заедание. Особенностью кинематики коробки скоростей 1-12 и объясняется движение машины при выключенных скоростях и перемена направления движения после того, как центральный вал застопорился».

До 20 февраля велся ремонт танка, после чего он вновь вышел на испытания. Однако через 26 минут движения у Т-12 перестали включаться 1 и 2-я скорости из-за заедания стопоров. В течение 21 февраля танк испытывался 37 минут, при этом отмечалось, что приходилось часто прерываться из-за кипения воды в радиаторе.

Через три дня, после ремонта и приведения в порядок, Т-12 вновь вышел на испытания. В этот раз на них помимо работников ХПЗ присутствовали представители OAT - Шукалов, УММ РККА - Калиновский (Рис.297), Машобъединения (Машобъединие Высшего совета народного хозяйства СССР, в состав которого входили все машиностроительные заводы страны) - Коваленко и мобилизационно-планового управления (МПУ) СССР - Кононенко.

 

Рис.297 – Константин Брониславович Калиновский, 1897-1931гг. (погиб в авиакатастрофе).

С 1929г. главный инспектор бронесил, вторая половина 1929 – май 1930г. командир сводного опытного механизированного полка Московского военного округа.

 

В течение 25 и 26 февраля 1930 года им продемонстрировали возможности новой боевой машины: «Машина испытывалась на разных скоростях в течение 2 ч 35 мин. Была опробована способность машины на подъем, при этом обнаружено недостаточное сцепление с почвой вследствие отсутствия шпор (постоянные шпоры оказались низкими), что затруднило преодоление подъема в 35–40 град. 26.2.30 г. испытания продолжались ездой по пашне на 2-й передаче в течение 50 мин. Внезапные остановки и последующие явления перемены направления движения при выключенных скоростях показали заедание центрального вала, и испытание было прекращено… Указанными выше испытаниями представители ОАТ, УММ, МПУ и Машобъединения считают заводские испытания опытного образца законченными с тем, чтобы завод приступил к переделкам, предусмотренным к весеннему испытанию… Взвешивание машины определило вес в 18 т. В этот вес не входят пушка пулеметы, запас горючего в передних баках, комплект инструмента, комплект запчастей и боеприпасы. Вес указан с тремя людьми».

Следует сказать, что штатное вооружение танк Т-12 получил лишь летом 1930 года. (Рис.298)

 

Рис.298 – Т-12 на испытаниях в июне 1930г. - хорошо видно отсутствие орудия и пулеметной установки в левом борту башни (АСКМ).

 

По первоначальному проекту машина должна была вооружаться тремя 6,5-мм спаренными танковыми пулеметами образца 1925 года системы Федорова-Иванова. Однако в ходе изготовления танка 6,5-мм пулеметы заменили на 7,62-мм ДТ. 24 апреля 1930г. УММ РККА направило в артиллерийское управление письмо с просьбой прислать к 1 мая 45-мм пушку и три пулемета ДТ для установки их в танк. Любопытно, что в письме фигурируют пулеметы ДТ «с установкой последнего образца с воздушным радиатором». Речь идет о пулемете ДТУ, который отличался от обычного ДТ специальным цилиндрическим кожухом по типу британского Lewis. Установка кожуха обеспечивала лучшее охлаждение и защиту ствола. Видимо, по причине сходства пулемета ДТУ с пулеметом Lewis в некоторых источниках встречается, что по причине отсутствия пулемета Федорова на танке установили 7,7-мм станковый пулемет Lewis, или даже Кольт в шаровой установке конструкции Шпагина.

Спустя три дня ГАУ ответило УММ РККА: «Пулеметов ДТ с воздушным радиаторным охлаждением имеется всего один экземпляр на заводе, поэтому отпустить не представляется возможным. Примерно в июле ожидается 3 шт. 45-мм танковая пушка также имеется только в одном экземпляре, и до окончания испытаний на НИАПе дать не представляется целесообразным. По окончании испытаний можно будет дать. Срок окончания испытаний выяснится в ближайшие дни. По отпуску в Ваше распоряжение трех обычных ДТ с шаровыми установками распоряжение дается военному складу № 37».

Что касается боекомплекта, то полной ясности в данном вопросе нет. Согласно проекту, боекомплект танка определялся в 4032 патрона и 98 выстрелов к пушке, но, возможно, что укладки для его размещения на Т-12 так и не были изготовлены.

Таким образом, к весне 1930 года опытный образец танка Т-12 еще не закончил полный цикл заводских испытаний. К тому же ни ХПЗ, ни Ижорский завод не были готовы к организации серийного выпуска новой боевой машины. Озабоченный таким положением дел, председатель РВС СССР К. Ворошилов 21 марта 1930 года сухо сообщал заместителю УММ РККА К. Калиновскому: «Заводом ХПЗ до настоящего времени не закончен опытный образец Т-12, подлежащий к испытанию 1 декабря 1929 года. При таком положении постановление Правительства о сдаче 325 штук танков безусловно поставлено под угрозу срыва».

Следующий цикл заводских испытаний после устранения недостатков последовал в апреле-мае 1930г. В акте о проведении очередных (после февральских) испытаний 28 апреля, 5 и 9 мая 1930 года, говорилось, что в машине имеется:

«1. Новый, более мощный вентилятор, засасывающий воздух с кормовой части в машинное отделение через радиатор, и выбрасывающий поток воздуха у правого борта.

2. Новая коробка перемены передач с роликовыми подшипниками для центрального вала вместо скользящих втулок.

3. Новая система привода управления тормозами с двумя сервоаппаратами и управлением двумя рычагами, как торможением, так и поворотами (рулевая колонка и ножная педаль заменены двумя рычагами).

4. Новые тормоза.

5. Новая крышка бортовой передачи».

Испытания Т-12 с вышеперечисленными изменениями проводились поездками по заводскому двору. При этом выяснилось, что поворотливость машины, несмотря на сервоаппараты, не улучшилась. Лишь выезд 9 мая, после «замены феродо, увеличения передачи в рычагах приводов и замены сломанной шайбы роликового подшипника бокового вала» показал, что наконец-то поворотливость танка улучшилась.

В течение мая-июня 1930 года испытания Т-12 велись в окрестностях ХПЗ с перерывами на доработку конструкции и устранение дефектов.

1 июля председатель РВС СССР Уборевич (Рис.299) отдал распоряжение заместителю председателя Машобъединения Доценко «немедленно передать опытный образец на испытания в УММ РККА, последнему всеми мерами форсировать это испытание».

 

Рис.299 – Иероним Петрович Уборевич (по национальности литовец - Jeronimas Uborevičius), 1896-1937гг.

Видный советский военный и политический деятель.

Враг народа, расстрелян.

 

В спешном порядке танк Т-12 был приведен в порядок, и отправлен из Харькова в Москву. 6 июля 1930 года машина прибыла на испытательную базу УММ РККА при военном складе № 37 в районе Хорошевки. К этому времени еще не существовало научно-испытательного полигона в Кубинке, и все новые танки обкатывались в районе военсклада № 37 - он находился на самой окраине Москвы. Испытаниями Т-12 руководил начальник испытательной базы С. Гинзбург (Рис.300), в состав созданной для этого технической комиссии помимо него входили представители УММ, от ХПЗ присутствовали Махонин и Владимиров.

 

Рис.300 – Семён Алекса́ндрович Ги́нзбург, 1900-1943гг.

В тридцатые годы один из видных конструкторов советской танковой техники.

 

Кроме того, к танку для его обслуживания были прикреплены механик и три слесаря с ХПЗ.

8 июля 1930 года комиссия провела осмотр и опробование Т-12 на ходу (двигалась в течение 35 минут). В своих выводах комиссия отмечала: «Танк Т-12 в том виде, в каком он предъявлен к сдаче, не представляет собой окончательно доработанную и подготовленную к испытаниям машину. Вследствие плохой работы тормозов управления машина признана еще не готовой к испытаниям».

При проведении регулировки тормозов удалось достигнуть предельной поворачиваемости Т-12, имеющего дифференциальную систему управления, на всех скоростях, а именно: на 3—4-й скоростях - движение по дороге без крутых поворотов, на 2-й скорости - полная поворачиваемость с места на твердых грунтах, на 1-й скорости - полная поворачиваемость с места на всех грунтах.

9 июля провели полную заправку танка горюче-смазочными материалами, залив в него 240 л бензина 1-го сорта, а также 33 л касторового масла и 38 л масла в коробку перемены передач. В тот же день машину показали председателю НТК УММ Бокису - она прошла 9 км со средней скоростью по пересеченной местности 12 км/ч, легко двигаясь на всех скоростях по покрытому дерном полю. Однако при этом отмечалось, что перегревается коробка перемены передач, кипит вода в радиаторе, отказывает в переключении 2-я скорость.

11 июля 1930 года танк Т-12 продемонстрировали «большому начальству» — на склад № 37 прибыл народный комиссар по военным и морским делам К. Ворошилов, его заместитель И. Уборевич, начальник УММ РККА И. Халепский (Рис.301), председатель НТК УММ Г. Бокис и заместитель председателя Машобъединения Доценко.

 

Рис.301 – Иннокентий Андреевич Халепский, 1893-1938гг.

С 1929г. начальник Управления моторизации и механизации (УММ) РККА.

Расстрелян.

 

В течение 40 минут машина демонстрировалась в движении, показав на ровном лугу скорость в 26 км/ч, а при увеличении числа оборотов двигателя до 2000 об/мин разогналась до 30 км/ч. Кроме того, танк без труда преодолел несколько окопов шириной в 2 метра. Машина понравилась начальству, и Ворошилов «поблагодарил работников ГХПЗ через т. Махонина за успешное выполнение задания по Т-12». (Рис.302)

 

 

Рис.302 – Т-12, ломающий дерево на испытаниях, июль 1930г.

 

На следующий день испытания Т-12 продолжились. Танк легко двигался на 4-й передаче по дорогам «с нормальными поворотами», свободно преодолевал подъем в 4–5 % по грунтовым дорогам. Но не обошлось и без накладок - пришлось сделать несколько остановок из-за перегрева коробки перемены передач.

14 июля 1930 года с танком Т-12 вновь знакомилось высокие гости — начальник Генерального Штаба РККА Б. Шапошников, члены Реввоенсовета СССР, председатель Машобъединения Толоконцев, также И. Халепский и Г. Бокис (начальник технического управления УММ). Демонстрация длилась 42 минуты, и вновь машина понравилась высоким гостям.

16—17 июля испытания Т-12 были продолжены. Машина прошла 39 км, преодолела вброд реку Москва (глубина 92 см, около 100 метров), при этом вытащила застрявший в реке трактор «Коммунар» с прицепом. Т-12 сумел преодолеть подъемы: на 1-й скорости — 35–36 градусов, на 2-й — 14–15 градусов, на 3-й — 11–12 (по песку). Также провели стрельбы из пулеметов ДТ с хода, при этом до 50 % выпущенных пуль попали в цель. Обстрел 18-мм и 22-мм бронеплит танка привели к выводу, что бронезащита танка соответствует предъявленным к нему требованиям.  Обнаружились и недостатки - вновь перегревалась коробка передач, вышел из строя реверс, а после израсходования 90 л бензина прекратилась его подача к двигателю, хотя в баке еще оставалось порядка 130 л.

Всего с 8 по 22 июля 1930 года опытный образец танка Т-12 прошел 91 км, при этом двигатель проработал 16 ч 57 мин, из них в движении 13 ч 20 мин. Подводя итоги проведенным испытаниям, техническая комиссия под руководством С. Гинзбурга отмечала следующее: «Положительные результаты по танку Т-12:

— скорости движения и преодолеваемые на них подъемы вполне соответствуют поставленным требованиям;

— по поворотливости Т-12 не уступает Т-18;

— по уравновешенности машины при движении по плавности хода Т-12 показал лучшие результаты, чем Т-18;

— по обслуживанию танка при запущенном двигателе и в движении не менее удобен, чем Т-18;

— по спокойной работе мотора и трансмиссии, кроме быстро перегревающейся коробки скоростей, Т-12 не уступает Т-18.

Обнаруженные дефекты:

— быстрое предельное перегревание коробки перемены передач;

— трудность переключения и удержания поставленных в коробке передач (выскакивают) и реверса;

— система тяг, вилок и муфт переключения коробки скоростей и реверса требуют дополнительной доработки и более тщательного производственного выполнения;

— система ленточных тормозов управления, управляемых сервомоторами, хотя и показала положительные результаты, требует доработки;

— по ведущему колесу требуется более точная доработка зубчатых профилей венца (бьет гусеница) и отверстия для выхода грязи (на мягких грунтах забивается), что является одной из причин схода гусеничных лент;

— имеющаяся гусеница «орлиный коготь» требует более тщательного литья, небольших изменений в сторону округления линии «когтя», лучшей подгонки траков и доработки профиля ведущего зуба, как для ведения, так и для направления гусеничной цепи».

В последующие несколько дней проводился ремонт агрегатов машины, а также установка прибывшей 45-мм пушки - Т-12, наконец, получил окончательный облик. (Рис.303)

 

 

 

Рис.303 – Т-12 в целом.

 

Масса полностью готового танка составила 19,5 т, при габаритах: длина – 6282 мм, ширина – 2810 мм, высота – 2950 мм, клиренс – 500 мм. Бронирование: лоб корпуса, лоб башни – 22 мм, борт корпуса, борт башни – 12 мм. Вооружение - одна 45-мм пушка обр. 1930 г. (боекомплект 98 снарядов) и три 7,62-мм пулемета ДТ (боекомплект 7200 патронов). Экипаж – 4 чел. Двигатель М-6, карбюраторный, 8-цилинровый, мощностью 180 л.с. при 1500 об/мин. Трансмиссия: механического типа: дисковый главный фрикцион сухого трения, планетарная коробка передач с плавающими ленточными тормозами, двойной дифференциал, одноступенчатые бортовые передачи, 5-скоростная КПП. Ходовая часть (на один борт): 8 сдвоенных опорных катков с балансирной подвеской, 4 сдвоенных поддерживающих катка, направляющее колесо с кривошипным механизмом натяжения и ведущее колесо кормового расположения, мелкозвенчатая гусеница из стальных траков.

25 июля 1930 года во время очередного этапа испытаний Т-12 произошло серьезное ЧП. Начальник испытательной станции С. Гинзбург докладывал об этом следующее:

«1. Машина под управлением исполнителя работ т. Владимирова, имея на борту остальную команду в составе контролера помкомвзвода т. Молчанова, запасного водителя и контролера механика ГХПЗ т. Колосовского и бригады из трех слесарей ГХПЗ, с 11 ч 12 мин находилась в длительном пробеге по маршруту склад № 37 — деревня Щукино.

2. После испытания общей продолжительностью чистого движения 1 ч 18 мин (всего испытания длились 2 ч 23 мин) и пробега в 12,5 км, в моторном отделении произошел взрыв, перешедший затем в пожар. Пожар был сбит и локализован в течение 5 минут, объем повреждений по машине незначителен, и требует для своего исправления не более четырех дней при работе в две смены.

3. Основной причиной пожара явился прорыв трубки бензопровода у ниппеля карбюратора при движении.

4. Необходимо отметить, что столь быстрая ликвидация пожара явилась следствием быстрого проявления исключительной героической работы исполнителя работ т. Владимирова, и помогавшего ему механика т. Колосовского. Картина борьбы с пожаром следующая.

После взрыва команда за исключением т. Владимирова покинула машину. Тов. Владимиров остался в машине, заглушил мотор, несмотря на выбивающееся из моторного отделения пламя открыл туда дверцы, и действием огнетушителя, находящегося в башне, сбил сразу около 75 % пожара. После чего он с помощью механика т. Колосовского, забравшегося по его команде в машину, пытался пустить в действие второй огнетушитель, но последний отказал в работе.

Тогда по команде т. Владимирова бригада машины, открыв обе дверцы, стала забрасывать еще продолжавшийся пожар в моторном отделении песком. По просьбе т. Владимирова красноармейцем 4-й роты 1-го полка связи Мартыновым был принесен и передан т. Владимирову противогаз, без чего проникнуть в моторное отделение было невозможно. Тов. Владимиров, одев противогаз, влез в моторное отделение, и перекрыл бензиновый краник. После этого пожар был ликвидирован».

Сразу же после пожара на склад № 37, гуда отбуксировали Т-12, прибыли С. Шукалов и Г. Бокис. По распоряжению последнего была спешно создана комиссия для выяснения причин аварии. Очень быстро комиссия разобралась, и пришла к выводу, изложенному в приведенном выше документе — причина пожара прорыв трубки бензопровода у карбюратора.

К середине августа танк Т-12 был восстановлен и после нескольких пробных пробегов (Рис.304) его отправили в Харьков, куда он прибыл 9 сентября 1930 года.

 

Рис.304 - Танк Т-12 на испытаниях в районе военного склада № 37 в Москве.

 

К этому времени шла активная подготовка к выпуску 15 машин первой партии, и встал вопрос — что делать с опытным образцом. С. Гинзбург предложил следующее: «В дальнейшем заводу (ГХПЗ) необходимо указание по Т-12 — испытывать отдельные агрегаты для целей производства или испытывать для определения сроков службы мотора. Мое мнение — необходимо Т-12 передать полностью в распоряжение завода для проведения, прежде всего, испытаний по всем изменениям для Т-24 с одновременным проведением контроля над работой мотора с целью определения сроков его службы». Это предложение приняли, и с 10 сентября на ХПЗ начала работу комиссия по проверке состояния опытного образца Т-12. Машину разобрали, провели дефектацию и изучили состояние ее узлов и деталей (прежде всего узлов трансмиссии и коробки перемены передач). Определенных сведений о том, что стало с танком Т-12 дальше нет. Скорее всего, обратную сборку после дефектации не производили.

 

 

Панорама дальнейшего развития

 

    Состояние бронесил в середине 1920-х годов, германо-советская танковая школа (начало), пятилетний план развития вооруженных сил, начало работ по телеуправляемым танкам, тема колесно-гусеничного танка, подход к позиционному танку, заказ на танк-истребитель, инициативное творчество, первая САУ, формирование бронетанковой доктрины СССР, сводный опытный механизированный полк, количественная оценка танкового парка в 1929г.

 

⃰ Состояние бронесил в середине 1920-х годов.

К середине 1920-х годов основой советских бронетанковых сил являлись бронепоезда, хотя их количество сильно сократилось со 122 или 123 шт.  (начало 1921г.) до 19 единиц (октябрь 1924г.). После Гражданской войны была проведена массовая демобилизация РККА и сокращение вооружений. Вызвано это было, во-первых, экономической ситуацией, не позволявшей содержать большую армию, а во-вторых – отсутствием внутреннего вооруженного противника и реальных внешних агрессоров. В силу экономической и военной слабости политическое руководство не могло планировать широкомасштабные военные наступательные действия ни в Европе, ни на Востоке. При этом считалось, что в случае вооруженного конфликта (наиболее вероятным выглядел конфликт с Польшей, который, видимо, рассматривался ограниченным по своим масштабам) вторгшиеся на территорию СССР войска противника, не смогут существенно нарушить или парализовать железнодорожное сообщение. Следовательно, в этих условиях бронепоезда за счет маневра могли бы сыграть заметную роль в приграничных сражениях на западном направлении, сосредотачивая большую огневую мощь в короткие сроки на опасных участках. На дальневосточном фронте бронепоезда могли бы к тому же выполнять функции ударной силы в боях с более слабым противником (в этот период китайцы).

Автоброневые части к середине 1920-х были малочисленны - на осень 1924г. в структуре РККА насчитывалось 17 автобронечастей, а в 1927г. 6 автобронедивизионов – 133 бронемашины, и располагали они старой серьезно изношенной материальной частью, сохранившейся от Гражданской войны. В целом, боеспособность автоброневых частей выглядела ограниченной.

Танковые силы в середине 1920-х были представлены учебно-боевыми полками. В 1925г. из личного состава и материальной части танковой Эскадры (расформирована осенью 1924г.) сформировали четыре отдельных учебно-танковых полка. Полки были направлены в Белорусский, Ленинградский, Московский и Украинский военные округа. Первый – Белорусский учебно-танковый полк дислоцировался в районе Минска, 2-ой – Ленинградский – под Питером, 3-ий – Московский – в Москве, 4-ый – Украинский – под Харьковом. По состоянию на 1927г. на вооружении РККА числилось 45 танков «Рикардо», 12 танков «Тэйлор» и 33 машины типа «Рено» - надо полагать, что в число танков «Рено» вошли 15 танков «Рено» советской постройки, 1 «Фиат 3000» и 17 танков «Рено ФТ». Итого – 90 танков, по другим сведениям – 82 танка. Состояние машин, находившихся на вооружении, было разным – часть пушечных танков «Рикардо» не имела пушек, 3 танка «Рено» советской постройки также не имела вооружения, видимо, какое-то количество машин и вовсе было не на ходу – в первую очередь, это относилось к танкам «Тэйлор», которые отличались сложностью конструкции (силовая установка состояла сразу из двух двигателей).

⃰ Германо-советская танковая школа (начало).

 В 1924-1926гг. силами ГКБ ОАТ (бюро Шукалова) в СССР начали проектировать танки для РККА, однако руководство страны и военные справедливо полагали, что советская танковая конструкторская мысль находилась в тот момент в зачаточном состоянии и для приведения ее к современному уровню не следовало брезговать ни услугами разведки, ни сотрудничеством с немцами, на которых были наложены международные ограничения в области разработки танковой техники. Немцы, в свою очередь, находясь под гнетом ограничений Версальского мирного договора, также находили для себя возможность продолжить перспективные разработки военной, в том числе, бронетанковой техники вдали от глаз цивилизованного мира – на обширных территориях союза советских республик. В 1923г.  военное министерство Германии создало в Москве свой исполнительный орган «Центр Москва», в 1926г. возможное германско-советское сотрудничество в танковой сфере обрело конкретные черты. 2 октября 1926 года в Москве был заключен договор об организации совместной танковой школы. С советской стороны договор подписал начальник разведывательного управления Штаба РККА Я.К. Берзин (Рис.305), с немецкой стороны – руководитель «Центра Москва» полковник Х. фон дер Лит-Томзен.

 

Рис.305 – Ян Карлович Берзин (Берзиныш), латыш, настоящее имя Петерис Янович Кюзис (Pēteris Ķuzis), 1889-1938гг.

Один из создателей и руководитель советской военной разведки.

Расстрелян, враг народа.

 

Школа должна была размещаться в бывших казармах 5-го Каргопольского драгунского полка в Казани. В ее распоряжение передавались не только имевшиеся там строения, но и учебное поле, стрельбище, полигон, находившийся в 7 км, и пути сообщения между ними. (Рис.306)

 

Рис.306 – Советско-германская танковая с высоты птичьего полета.

 

Договор был заключен на три года со дня подписания и предусматривал, что если ни одна из сторон не подаст заявления о расторжении договора за шесть месяцев до его истечения, то действие договора автоматически будет продлено еще на один год. По истечении действия договора танки, запасы имущества, вооружение, оборудование мастерских и инвентарь подлежали возвращению немецкой стороне, а строения и другие стационарные сооружения - Красной Армии. Кроме того, советская сторона могла выкупить у немцев интересующие ее предметы технического оборудования по стоимости, определенной паритетной комиссией.

Немецкая сторона брала на себя вопросы организации танковой школы, ремонт, перестройку и оборудование помещений. Она несла расходы по текущему содержанию школы (оплата коммунальных услуг и электроэнергии, приобретение горючего, сырья, материалов, учебных пособий и др.), а также по содержанию немецкого персонала - как постоянного, так и переменного. Эти финансовые затраты были немалыми: только на перемещение ранее располагавшихся в Каргопольских казармах войск немецкая сторона затратила 125 тыс. рублей.

Советская сторона выделяла для танковой школы соответствующий административный и технический состав для мастерских, рабочих и охрану, которая также оплачивалась немцами – всего 30 человек, не считая охраны.

Имущество школы помимо жилых помещений, мастерских, складов, электростанций и прочего должно было включать три танка, два гусеничных трактора, два грузовика, два легковых автомобиля и два мотоцикла.

Деятельностью школы руководила «автомобильная инспекция» или «инспекция № 6» оборонного управления Германии. Весь преподавательский состав школы состоял из представителей немецкой стороны. На первом этапе (с апреля 1927г.) постоянный состав танковой школы должен был состоять с немецкой стороны из 42 человек, в том числе семи человек административной службы, трех преподавателей (по артиллерийскому, пулеметному делу и радиоделу), пяти инструкторов по вождению танков. И постоянный, и переменный состав на занятиях вне казарм и на официальных приемах носил форму РККА, но без петлиц и знаков различия, в остальное время было разрешено ношение гражданской одежды. Контакты с советскими гражданами были сведены до минимума, корреспонденция на немецком языке доставлялась особым курьером, а телеграммы должны были присылаться только на русском языке. (Рис.307)

 

Рис.307 – Немцы в танковой школе на территории СССР.

 

Планировалось, что при учебном центре будет функционировать и специальная техническая комиссия «ТЕКО» по обмену научно-технической информации в области танкостроения между представителями Германии и СССР.

В документах Красной Армии совместный учебный центр именовался «Казанью», «Камой», «школой», «курсами ТЕКО» («Технические курсы ОСОАВИАХИМА»), а немецкая сторона – «друзьями», «арендаторами», ВИКО, ОГЕРС. Немцы казанскую танковую школу называли «объект КАМА» - аббревиатура КАМА есть производное от названия города Казань и фамилии первого начальника школы немецкого полковника Мальдбрандта.

Предполагалось, что танковая школа начнет работать с июля 1927 года, когда закончатся все строительные работы, а из Германии будет доставлено имущество для практических занятий. Однако ее строительство и оборудование растянулось на полтора года, поглотив, по ориентировочным советским подсчетам, 1,5-2 млн. марок. Летом 1928 года была ликвидирована строительная комиссия КАМА, и на ее территории с 1 августа были официально сформированы «Технические курсы Осоавиахима», которые находились в ведении ОГЕРСа (значение аббревиатуры неясно). Немецкий персонал числился как технический и преподавательский состав «курсов Осоавиахима».

   Но уже в декабре 1928 года Штаб РККА не без сожаления констатировал, что «танковая школа в Казани до сих пор еще не начала функционировать: занятия в ней начнутся, по заявлению немцев, лишь с весны 1929 года, когда будут из Германии доставлены необходимые для школы танки. Пока что немцы в течение двух лет отстроили и оборудовали школьные помещения, мастерскую и учебное поле. Из этого предприятия мы сможем извлечь пользу лишь с началом занятий, так как имеем право на паритетных началах иметь равное количество учеников». Существование школы ставилось в зависимость от оснащения ее новейшими типами танков и создания при ней научно-исследовательского отдела, в состав которого были бы включены советские научно-технические работники. А пока, в январе 1929г. штаты школы выглядели следующим образом: немецкая сторона – «1 заведующий, 1 заместитель, 1 инженер, 1 заведующий производством, 1 врач, 1 мастер, 1 заведующий складом, 3 учителя (артдело, пулеметное дело, радиодело), 5 учителей (инструкторов) для обучения езде. 16 учеников (перемен.(ных) до этого числа)»; советская сторона – «а) при руководстве: 1 помощник; б) технический персонал: 1 столяр (мастер), 2 столяра (подмастерья), 1 слесарь (мастер), 4 слесаря (подмастерья), 1 маляр (мастер), 6 шоферов, 1 механик, 1 жестянщик, 2 маляра (подмастерья), 1 паяльщик, 1 электромонтер, 1 седельник; в) хозяйственный персонал: 1 курьер, 1 экономка, 1 кухарка, 3 служащих, 1 сторож (дворник); г) персонал охраны: 7 человек». На начало года школа имела: «В настоящее время на курсах имеется: 1. Опытный танк в разобранном виде (- вероятно, некий машинокомплект танковых агрегатов). 2. Легковых машин – 6 штук. 3. Грузовых машин – 3 штуки. 4. Тракторов разных систем – 3 штуки. 5. Мотоциклов – 2 штуки. С начала весны ожидается прибытие следующих предметов (- из Германии): 1. Легких танков – 5 штук, из них 3 с броней. 2. Средних танков – 2 штуки. 3. Легковых машин (Хорьх и Ситроэн) – 2 штуки. 4. Грузовых машин – 2 штуки. 5. Тракторов – 3 штуки. С 15 марта предполагается произвести 4 месячный курс обучения постоянного состава (наших товарищей будет допущено 5 – 7 человек). С 15 июня по 15 ноября намечается первый курс переменного состава (10 арендаторов и 10 наших товарищей). Точных данных об истраченных арендаторами средств у нас нет; по ориентировочному подсчету арендаторы израсходовали значительную сумму 1^1/2 – 2 миллионов марок. Начальник IV управления Штаба РККА Берзин».

Обещанные танки немцы хотели доставить через Ленинград с началом навигации 1929г. Стремясь обезопасить себя от возможных политических осложнений, они обратились в марте 1929 года к Советскому Союзу с предложением заключить с фирмой «Рейнметалл» фиктивный договор о закупке этих танков. Нарком по военным и морским делам К.Е. Ворошилов поддержал данный проект и направил соответствующее ходатайство в Политбюро ЦК ВКП(б), особо отметив, что «скорое прибытие танков в СССР для РККА крайне желательно». Однако предложение было отвергнуто, И.В. Сталин (Рис.308) собственноручно наложил резолюцию: «... о танках - мы не можем пойти на фиктивную сделку».

 

Рис.308 – Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили), 1878-1953гг.

С конца 1920-х лидер партии большевиков и советского государства, вождь советских людей после тов. Ленина.

 

Несмотря на трудности и неурядицы, в первой половине 1929 года в танковой школе КАМА начались практические занятия.

⃰ Пятилетний план развития вооруженных сил.

В январе 1925-1926гг. в советской военной верхушке происходят крупные кадровые перемены. Вызван этот процесс смещением в январе 1925г. с поста наркомвоенмора (народный комиссар по военным и морским делам) Л. Троцкого. На должность Троцкого назначается Фрунзе (также совмещал посты начальника Штаба РККА и председателя РВС), его заместителем назначили ставленника Сталина – К.Е. Ворошилова. После неожиданной смерти Фрунзе на операционном столе в ноябре 1925г., начальником Штаба РККА назначается М. Тухачевский (Тухачевский с 1924г. находился «под крылом» Фрунзе, однако изначально Тухачевский являлся выдвиженцем Троцкого, его любимчиком), а Ворошилов становится наркомвоенмором.

26 декабря 1926г. Тухачевский в докладе «Оборона Союза Советских Социалистических Республик» делает вывод о неспособности РККА и тыла страны сопротивляться крупномасштабной внешней агрессии:

«3. В случае благоприятного для блока [вероятных противников на Западе] развития боевых действий первого периода войны, его силы могут значительно вырасти, что в связи с «западноевропейским тылом» может создать для нас непреодолимую угрозу …
6. Наших скудных материальных боевых мобилизационных запасов едва хватит на первый период войны. В дальнейшем наше положение будет ухудшаться (особенно в условиях блокады).
7. Задачи обороны СССР РККА выполнит лишь при условии высокой мобилизационной готовности вооружённых сил, железнодорожного транспорта и промышленности.
8. Ни Красная Армия, ни страна к войне не готовы».

В 1927 Тухачевский создаёт группу специалистов по вопросам военного планирования перед которой ставится задача разработать первый пятилетний план развития вооружённых сил нашего государства, который был рассчитан до 1932 года.

Ситуация с потребностью РККА в танках на момент 1926/1927г. отражена в документе: «Письмо Управления снабжений РККА¹* в Сектор обороны Госплана СССР²* об обеспеченности РККА тракторами, бронемашинами и танками

29 сентября 1927 г.

Совершенно секретно.

Ниже сообщаю просимые Вами сведения об обеспеченности РККА тракторами, броневыми машинами и танками.

Тракторы.

1. К настоящему времени по материалам, имеющимся в АУ³*, в СССР насчитывается около 25 тыс. тракторов. Из них: 1% — гусеничные тракторы, пригодные для применения в артиллерии; свыше 80% — тракторы типа «Фордзон»; вопрос об их применении в армии разрабатывается в настоящее время Артиллерийским управлением и стоит в зависимости от сконструирования гусеничных или других придатков (тракторы типа «Фордзон» могут быть использованы главным образом для транспортирования грузов); наконец, остальные 10% тракторов падают на долю разных марок, из коих около половины могут быть использованы наравне с «Фордзоном», а остальные совсем не годны для армии.

2. Потребность РККА по штатам военного времени достигает 1232 тракторов тяжелого типа, причем эта цифра предусматривает штатную потребность лишь в одной артиллерии, так как тракторы для транспортных целей штатами пока не предусмотрены. По ориентировочным заявкам Военно-технического управления⁴*, УС РККА и Управления военных сообщений⁵* Штаба РККА⁶*, для нужд транспорта потребуется еще около 300 тяжелых тракторов и около 39 тыс. тракторов типа «Фордзон». На один год ведения войны потребность предусмотрена в 650 тракторов (лишь для артиллерии).

3. В наличии РККА на 1 октября⁷* состояло 189 тракторов типовых марок. По пятилетнему плану на 1926/27‑1930/31гг. предусмотрен заказ 753 тракторов для артиллерии, чем обеспеченность будет доведена до 75% (в 1926/27 г. — 90, в 1927/28 г. — 143, в 1928/29 г. — 140, в 1929/30 г. — 170 и в 1930/31 г. — 210).

Броневые машины.

1. В РККА по штатам военного времени положено 120 боевых бронемашин. В наличии на 1 октября 1926 г. состояло 133. Однако необходимо учесть, что большинство наличных бронемашин выслужило свой амортизационный срок, и по мере выхода новой продукции и полного износа старых бронемашин последние будут замены новыми. По пятилетнему плану заказ бронемашин предусмотрен в количестве 100 машин (в 1927/28 г. — 36, в 1928/29 г. — 30, в 1929/30 г. — 20 и в 1930/31 г. — 14). Снятые с вооружения годные бронемашины после приведения их в порядок будут зачислены частью в мобзапас и частью останутся в качестве учебных. На один год ведения войны потребность предусмотрена в 58 бронемашин.

Танки.

По штатам военного времени потребно 108 танков. В наличии на 1 октября 1926 г. состояло 82. Принимая во внимание предстоящее введение на вооружение РККА танков сопровождения и вытекающего отсюда увеличения потребности РККА в танках, заказ на танки по пятилетнему плану предусмотрен в 400 танков (в 1926/27 г. — 2, в 1927/28 г. — 23, в 1928/29 г. — 85, в 1929/30 г. — 120 и в 1930/31 г. — 170).

 

За начальника управления⁸* Начальник I отдела АУ Картель

 

Помета: «т. Кругликову. Материал использован для работ по пятилетке. К делу. И. Г. 14 октября 1927 г.».

 

Примечания:

¹* Приказом РВС СССР от 13 ноября 1925 г. было создано Управление снабжений РККА, в состав которого вошли все состоящие при начальнике снабжений довольствующие управления. По приказу РВС СССР от 22 июля 1926 г. на Управление снабжений возлагались: заготовка всех видов довольствия (кроме специальных) и снабжение армии. По положению о центральном аппарате Наркомвоенмора, объявленному приказом РВС СССР от 21 октября 1929 г. Управление снабжений РККА ведало организацией материального снабжения, обеспечением армии всеми видами довольствия (кроме денежного и специального), в его составе оставались все ранее входившие довольствующие управления. Приказом РВС СССР от 20 ноября 1929 г. Управление снабжений было расформировано, входившие в его состав управления реорганизованы в самостоятельные (Военно-хозяйственное, Военно-строительное) и подчинены первому заместителю председателя РВС СССР (остальные — начальнику вооружений РККА).

²* Сектор обороны Госплана СССР был образован летом 1927г. (резолюция РЗ СТО СССР от 25 июня 1927г.) на базе Военного бюро Госплана. Задачами Сектора обороны являлись: составление контрольных цифр общехозяйственного плана страны и мобилизационных планов; работа над текущими оперативными планами и ежегодными контрольными цифрами, а также перспективным планом работы хозяйства в области внедрения интересов обороны в хозяйственные планы мирного времени. Для решения этих задач в составе Сектора обороны были организованы 4 самостоятельные комиссии. Образование этих комиссий создавало гибкий аппарат, который по необходимости быстро и безболезненно реорганизовывался. Члены-сотрудники сектора являлись высококвалифицированными специалистами в определенной области хозяйства, подбор их производился с особой тщательностью и осторожностью. Однако они не прикреплялись к определенной комиссии, а нагружались по заданию той комиссии, работа которой на данном отрезке времени была важнейшей. Одновременно в Сектор обороны привлекались специалисты из общего аппарата Госплана. Таким образом, сектор охватывал всю деятельность Госплана, максимально использовал его сотрудников, права и функции для оборонной работы в хозяйстве. Для выполнения задач Сектора обороны, не являющихся секретными, приглашались со стороны также военные специалисты, имевшие большой опыт в организации хозяйства для обороны во время Первой мировой войны. Во главе сектора стояли председатель и его заместитель, в их руках сосредоточивались решения по всем вопросам. Президиум Сектора обороны, в состав которого входили председатели комиссий, обсуждал текущие вопросы. Секретариат отвечал за соблюдение секретности, хранил всю переписку. Так как деятельность сектора охватывала оборонную работу всего хозяйства, он должен был тесно контактировать не только с моборганами, но и с наркоматами. Контакты осуществлялись путем проведения специальных совещаний в Госплане с главами наркоматов и отдельных их органов по важнейшим вопросам обороны; а также путем создания в наркоматах специальных комиссий для непосредственного руководства наиболее крупными работами, требовавшими для их выполнения длительных сроков и значительного числа сотрудников. В Госплане также создавались специальные комиссии с участием высококвалифицированных специалистов Госплана для проработки проблем с наркоматами по конкретным вопросам. Сектор обороны брал на себя методическое и программное руководство на важнейших этапах совместной работы. Как часть Госплана СССР Сектор обороны принимал активное участие во всей его деятельности: внедрял интересы обороны в мирный план хозяйства, работал в совещаниях Госплана и его отдельных секций. В каждой секции Госплана Сектор обороны имел доверенных лиц, которые освещали все основные вопросы работы данной секции и получали соответствующие указания. (РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 91. Д. 280. Л. 111‑117).

³* (Главное) Артиллерийское управление РККА (ГАУ, АУ). Приказом Наркомата по военным делам РСФСР от 11 декабря 1917г. был создан Совет для руководства деятельностью Главного артиллерийского управления старой армии. Ведению Главного артиллерийского управления подлежали вопросы заготовления, хранения, снабжения предметами артиллерийского довольствия РККА, развития и усовершенствования артиллерийского вооружения, контроль над производством предметов артиллерийского довольствия. По приказу РВС СССР от 13 ноября 1925 г. ГАУ вошло во вновь созданное Управление снабжений РККА. В связи с ликвидацией последнего Артиллерийское управление РККА было подчинено приказом РВС СССР от 20 ноября 1929г. начальнику вооружений РККА как самостоятельное управление.

⁴* Военно-техническое управление (ВТУ) было образовано приказом РВС СССР от 28 марта 1924г. путем слияния Главного военно-инженерного управления с Управлением связи Красной армии, подчинялось начальнику снабжений РККА. По положению о начальнике снабжений, объявленному приказом РВС СССР от 28 июня 1925г., ведению ВТУ подлежали: заготовка и снабжение РККА военно-техническим имуществом, вопросы развития, усовершенствования военной техники, использования для нужд РККА общегосударственных средств и сооружений. По приказу РВС СССР от 13 ноября 1925г. ВТУ вошло во вновь созданное Управление снабжений РККА. В связи с ликвидацией последнего ВТУ РККА было подчинено приказом РВС СССР от 20 ноября 1929г. начальнику вооружений РККА, как самостоятельное управление. Приказом РВС СССР от 17 мая 1931г. ВТУ РККА было переформировано в два самостоятельных центральных управления — Управление связи РККА и Военно-инженерное управление РККА.

⁵* По временному положению о Штабе РККА, объявленному приказом Реввоенсовета СССР от 28 июня 1925г. Центральное управление военных сообщений получило наименование Управление военных сообщений (Упвосо), его возглавил начальник военных сообщений. По положению о центральном аппарате Наркомвоенмора, объявленному приказом РВС СССР от 21 октября 1929г., Упвосо, как управлению Штаба РККА, вменялись задачи разработки планов ведения войны в части, касающейся использования транспорта. В связи с преобразованием (приказ НКО от 26 сентября 1935 г.) Штаба РККА в Генеральный штаб РККА в его состав вошло Упвосо. (См. также: Советское военно-промышленное производство. 1918‑1926. М. 2005. С. 680‑681).

⁶* Штаб РККА, образованный приказом Реввоенсовета Республики от 10 февраля 1921г., ведал вопросами обороны государства, организацией вооруженных сил, проведением мобилизаций, комплектованием, боевой подготовкой и внутренней службой войск. По положению о центральном аппарате Наркомвоенмора, объявленному приказом РВС СССР от 21 октября 1929г., начальник Штаба РККА подчинялся непосредственно наркому по военным и морским делам. В состав штаба входили управления: оперативное, организационно-мобилизационное, военных сообщений, разведывательное, боевой подготовки (последнее перешло из Главного управления (ГУ) РККА). По постановлению РВС СССР от 13 января 1930г. в Штаб РККА и ГУ РККА перешли вопросы войсковой мобилизации, мобилизационного предназначения среднего, старшего и высшего начсостава, территориальное строительство, допризывная и вневойсковая подготовка, а также вопросы противовоздушной обороны, а по приказу РВС СССР от 2 января 1931г. — Военно-топографическое управление. Из состава Штаба были выделены и развернуты в самостоятельные управления: по постановлению РВС СССР от 13 января 1931г. — Управление боевой подготовки сухопутных сил РККА, по приказу РВС СССР от 10 мая 1932г. — Управление противовоздушной обороны РККА.

⁷* Речь идет о 1926 г.

⁸* Подпись неразборчива.

РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 91. Д. 130. Л. 14—14 об. Подлинник».

Весной 1928г. появляется сразу несколько документов, раскрывающих напряженную работу профильных ведомств по определению/планированию потребностей РККА в танках и другом механическом транспорте. Следует отметить, что эти документы тесно увязаны с первым пятилетним планом развития народного хозяйства СССР.

«Справка Сектора обороны Госплана СССР в ВСНХ СССР о потребности армии в механическом транспорте и танках в военное время

2 апреля 1928г.

Вопрос сочетания работы неколейного механического транспорта (авто, трактора) с колейным и гужевым имеет исключительное значение в деле обороны страны. Вряд ли можно рассчитывать на успех, если подвижность армии будет находиться в зависимости от красноармейских ног и тащащегося конного обоза.

Командование армий капиталистических стран занято разрешением вопросов механизации обозов армий, замены конной тяги механической, создания легких подвижных отрядов, способных решать особые задания тактического порядка — вот почему этому вопросу необходимо при проработке контрольных цифр на первый период войны уделить особое внимание.

Автотранспорт.

Минимальная потребность РККА в автотранспорте определяется но мобразвертыванию: легковых — 1736 шт.; грузовых — 3823 шт., специальных-933 шт., мотоциклов — 2341 шт.; и на 1,5 года ведения войны: легковых — 1500 шт., грузовых — 2775 шт., специальных — 290 и мотоциклов — 2300 шт. Таким образом, общая потребность армии в автотранспорте в военное время составляет: легковых — 3236 шт., грузовых — 6598 шт., специальных — 1223 шт. и мотоциклов — 4641 шт. Источниками покрытия этой потребности являются: внутреннее автостроение — база пополнения армии и страны новыми машинами и запчастями, частичная мобилизация наличного гражданского автотранспорта страны и те запасы, которыми располагает армия и которые могут быть приняты в зачет как пригодные для несения службы в военное время.

Рассмотрим в отдельности каждый из видов пополнения армии в военное время автотранспортом.

Автостроение.

Касаясь мобзадания, данного автопромышленности на первый период войны, необходимо констатировать, что оно не увязано ни с потребностью армии, ни с теми производственными возможностями, которые может дать автопромышленность при условии соответствующих капитальных затрат и форсировании работ.

В первый период войны 1,5 года по мобзаданию предусмотрен выпуск готовых 1,5‑3 тон[ных] машин, который мало отличается от выпуска продукции мирного времени, в то время как по промфинплану 1927/28 г. при капитальных затратах по заводам автопромышленности в 6750 тыс. руб. намечен в 1928/29 г. выпуск готовых машин по заводу «АМО» 1,5 тыс. шт. и Ярославскому 250 шт. в одну смену, при установлении режима работ в 2‑3 смены выпуск новых машин может быть увеличен. В первый год войны по мобзаданию предусмотрен капитальный ремонт 180 грузовых машин «Паккард», которыми к 1 апреля 1928 г. НКВМ (- Народный комиссариат по военным и морским делам) не располагает, не даст в первый год войны, этого нет и в заявке НКВМ.

Мобилизация.

Частичная мобилизация гражданского автотранспорта по проекту, внесенному НКВМ на утверждение СТО, дает возможность из общего наличия автотранспорта в стране 8067 легковых, 8097 грузовых, 2780 специальных и 6772 мотоциклов изъять 1753 шт. легковых, 3578 грузовых, 64 специальных и 2467 мотоциклов (1168 с к[олесами] и 1299 б[ез] к[олес]), оставшиеся не изъятые по мобилизации машины удовлетворяют заявленную наркоматами на военное время потребность ориентировочно: по легковым — 64%, грузовым — 55%, специальным — 100% и мото — 20%.

Наличие в РККА автотранспорта.

На 1 апреля 1928 г. приняты к зачету как мобилизационный запас подвижного состава, имеющийся в РККА, так и машины ходового эксплуатационного парка, которые пригодны для несения службы в военное время.

Тракторы.

Потребность армии в тракторах по заявкам НКВМ определяется по мобразвертыванию и 1,5 года ведения войны — 2207 шт. гусеничных, которые предназначены главным образом для замены в артиллерии конной тяги механической. Потребность армии в тракторах для транспортных целей была первоначально определена НКВМ в 38 тыс. шт., но Сектор обороны Госплана СССР и Наркомзем РСФСР указали НКВМ на отсутствие в стране заявленного количества тракторов и невозможности использования в широком масштабе колесных тракторов без гусеничных приспособлений и прицепок, после чего НКВМ от мобилизации колесных тракторов отказался. Источниками покрытия потребности армии в тракторах в военное время являются: внутреннее тракторостроение, мобилизация тракторов из сельского хозяйства и те наличные ресурсы, которыми располагает армия.

Тракторостроение.

     Мобзадание промышленности по колесным тракторам, поскольку таковые не обеспечиваются гусеничными приспособлениями и прицепками, с одной стороны, а с другой — отказа НКВМ от широкого использования колесных тракторов во время войны, надо признать не увязанным с потребностью НКВМ; что не касается запроектированных цифр по производству гусеничных тракторов, то их следует признать преуменьшенным по сравнению с реальными производственными возможностями промышленности и их возможно принять за время с 1 апреля по 1 октября 1929 г. 377 шт. (252 — «Коммунар» и 125 — «Большевик») против 216 запроектированных промышленностью по мобзаданию.

Мобилизация тракторов.

Наличие в стране гусеничных тракторов, пригодных для использования в армии, дает возможность изъять по мобилизации до 260 шт. гусеничных тракторов. Колесные тракторы могут быть использованы для транспортных целей, но количественное их изъятие по мобилизации зависит от изготовления промышленностью гусеничных придатков и прицепок, производство коих мобзаданием не предусмотрено.

Наличие тракторов в РККА.

Наличие тракторов в РККА, которые могут быть использованы для несения службы в военное время составляет 350 шт.

Танки.

Потребность РККА в танках сопровождения по мобразвертыванию и 1,5 года войны составляет 333 шт. Покрытие этой потребности производится внутренним производством, которое запроектировано в мобзадании промышленности за первый период войны в количестве 110 шт. и имеющимся в РККА наличием 82 шт.

Обоз.

Потребность РККА в повозках милитаризованного образца разных типов на первый период войны ориентировочно составляет 254 тыс. шт.; двуколок всех образцов до 30 тыс. шт., походных кухонь всех образцов до 6 тыс. шт.; к этому количеству необходимо прибавить специально военный обоз.

В мобзадании промышленности на первый период войны не приведены цифры продукции в натуральном выражении, а дана лишь стоимость производимого обоза в ценностном выражении, мало отличающаяся от продукции мирного времени.

 

Выводы

Автотранспорт.

Минимальная потребность РККА в автотранспорте обеспечивается по легковым автомобилям 61,2%, грузовым — 81,5%, специальным — 36,7% и мотоциклам — 61,2% при условии увеличения производственной программы, как указано ниже. Мобзадание, данное промышленности, не увязано с потребностями армии по отдельным видам продукции и максимально производственным возможностям заводов.

Автотранспорт является «узким» местом; на максимальное развитие внутреннего автостроения как в мирное время, так и загрузку заводов в период войны необходимо обратить особое внимание.

Признать возможным выпуск новых машин с соответствующим комплектом запасных частей во втором и третьем полугодии¹*, довести по заводу «АМО» — 1,5 тыс. шт. и Ярославскому заводу — 250 шт. при условии отпуска необходимых на расширение и дооборудование заводов средств и рационального использования оборудования тех заводов, кои не имеют мобзадания, связанного с выполнением заявки НКВМ.

Тракторы.

Заявленная НКВМ потребность по гусеничным тракторам удовлетворяется на 44,7%. Мобзадание промышленности по производству колесных тракторов является излишним, поскольку таковые не обеспечены гусеничными приспособлениями и прицепками, а также [ввиду] отказа НКВМ от их широкого использования. Мобзадание по производству тракторов тяжелого типа не увязано с производственными возможностями промышленности и действительной потребностью армии; выпуск тракторов (гусеничных) за 1,5 года войны можно принять 377 шт. (252 «Коммунар» и 115 «Большевик»), Изъятие по мобилизации и использование колесных тракторов для транспортных целей всецело зависит от производства гусеничных приспособлений и наличия прицепок.

Танки.

     Мобзадание промышленности недостаточно для удовлетворения минимальной заявки НКВМ.

Обоз.

    Мобзадание промышленности, приведенное в ценностном выражении, не дает возможности судить о размерах удовлетворения потребности НКВМ в отдельных видах обоза.

 

Необходимые мероприятия

В военное время.

Отпустить автопромышленности средства на расширение и дооборудование заводов. Увязать мобзадание по заводам с заявкой НКВМ. Обеспечить производственную программу автопромышленности необходимыми материалами. Признать необходимым ремонт машин (капитальный) производить в армейских и фронтовых мастерских, каковой должен сводиться к монтажу запасных частей, изготовленных и изготовляемых на госавтозаводах; массовую отправку машин для капитального ремонта с фронта в тыл — центр признать нерациональным как по времени, потребном для перевозки, так и по загрузке железнодорожного транспорта.

Тракторы и танки.

Увязать мобзадание по колесным тракторам с производством гусеничных приспособлений и тракторных прицепок. Считать возможным при объявлении мобилизации изъять полностью все находящиеся в стране гусеничные трактора, мобилизацию колесных тракторов произвести в зависимости от потребности РККА и наличия гусеничных придатков и прицепок. Признать необходимым форсировать работы по увеличению производственных возможностей танкостроения.

Обоз.

     Мобзадание по обозу увеличить до пределов, обеспечивающих потребность РККА, предусмотрев использование и полную загрузку всех видов как существующих производств, так и могущих быть приспособленными в военное время. Обеспечить снабжение всех видов обоза соответствующим комплектом запасных частей. Создать в районах сосредоточения обоза ремонтно-обозные базы.

Мирное время.

Автотранспорт.

Импорт автомотомашин должен быть увязан с внутренним производством, причем покупка машин должна производиться преимущественно у тех фирм, которые при равных технических и коммерческих условиях будут согласны предоставить конструктивные чертежи и сведения о своем производственно-техническом опыте или же участвовать своим капиталом в организации на территории СССР заводов по постройке автомотомашин. Количество импортируемых и производимых внутри страны марок и моделей машин ограничить до минимума; машины, подлежащие ввозу из-за границы, должны быть обеспечены соответствующим комплектом запасных частей. Выдачу лицензий на ввоз автомашин производить на те марки и модели, постройка коих предположена внутри страны.

Немедленно приступить к проектировке новых заводов по производству грузовых машин, легковых полевого типа и мотоциклов; проектная мощность новых заводов должна быть рассчитана на годовой выпуск машин в одну смену не менее 20 тыс. грузовых, 5 тыс. легковых и 3 тыс. мотоциклов. Принять меры к максимальной загрузке существующих автозаводов путем введения дополнительных мер. Принять меры к полному обеспечению автомобильных заводов необходимыми для их бесперебойной работы материалами, как-то: специальными сталями и чугуном, оловом, алюминием и др. Выяснить вопрос о привлечении концессионеров по постройке в СССР автозаводов и организации на них производства автомотомашин.

Увеличить на ближайшее пятилетие контингент по импорту автомотомашин с 116 млн. руб. до 160 млн. руб. за счет уменьшения запроектированной по пятилетнему плану суммы на импорт тракторов. Предложить Комитету по местному транспорту при НКПС (- Народный комиссариат путей сообщения) на основе запроектированных по пятилетнему перспективному плану валютных средств составить импортный план, учитывая главным образом потребность НКВМ. Предложить Наркомторгу СССР приступить к переговорам с иностранными фирмами о даче целевого заказа на авто-, мотомашины и запасные части к ним в точном соответствии с разработанным Комитетом по местному транспорту при НКПС импортным планом; реализацию пятилетнего импортного плана по автотранспорту произвести в наикратчайший срок с рассрочкой платежей на 5 и более лет.

     Наркомпросам союзных республик предусмотреть по согласованию с НКПС (по ЦУМТу) мероприятия по подготовке шоферов и прочего технического персонала, требуемого для нормального обслуживания автотранспорта, и ввести в школах второй ступени и техникумах как обязательный предмет теоретическое знакомство с автотракторным делом.

Тракторы и танки.

Усилить темп работ по постройке Сталинградского тракторного завода, обеспечив бесперебойное финансирование работ. Предусмотреть постройку на указанном заводе соответствующего количества гусеничных тракторов и танков, в количествах, удовлетворяющих на ближайшее пятилетие заявку НКВМ.

Увеличить производство колесных тракторов для сельского [хозяйства] на заводе «Красный Путиловец». Подготовить производство в массовом масштабе гусеничных приспособлений для колесных тракторов.

Установить типы и марки тракторов, подлежащих ввозу в Союз, в соответствии с техническими требованиями НКВМ.

Обоз.

Доклад по пятилетнему плану обозостроения, исходя из потребностей обороны страны, с проектом постановления направлен в СТО.

 

Приложение: таблица²*.

Член-сотрудник Сектора обороны Госплана Союза ССР Гольдберг

Примечания:

¹* Так в тексте.

²* Приложение не публикуется (см. там же, л. 124)

РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 91. Д. 449. Л. 132—125. Подлинник».

В последнем документе едва ли не впервые упоминается строящийся Сталинградский тракторный завод, как профильное предприятие танкостроения.

«Письмо заместителя председателя Госплана СССР и председателя Сектора обороны М. Ф. Владимирского (Рис.309) председателю ВСНХ СССР В.В. Куйбышеву (Рис.310) о внедрении метода дифференцированного производства автотранспорта, танков и тракторов¹*

25 апреля 1928 г.

Секретно.

Потребность народного хозяйства и интересы обороны страны настоятельно диктуют о необходимости уделить особое внимание²* делу развития внутри страны авто-тракторо-танкостроения. Постройка новых заводов по производству автомобилей, тракторов и танков с мощностью, удовлетворяющей потребности народного хозяйства и армии, потребует значительных капитальных затрат и времени для организации и постепенного развития производства, а между тем увеличение авто-тракторо-танкостроения, по мнению Госплана, в данный момент может быть достигнуто путем широкого использования существующих металлообрабатывающих заводов, и в первую очередь заводов военной промышленности, у которых в мирное время оборудование в значительной степени не загружено и которые имеют сложные производства, по точности обработки и качеству не уступающие деталям автомобилей, тракторов и танков. Метод производства отдельных комплектов деталей на разных заводах со сборкой их на центральном оборонном заводе широко применяется за границей и мог бы, при детальном изучении и проработке этого вопроса, применяться у нас.

В связи с предстоящей переработкой и уточнением пятилетнего перспективного плана развития народного хозяйства страны проработка метода дифференцированного производства автомобилей, тракторов, танков и прочих видов машиностроения имеет весьма существенное значение. Одновременно Госплан полагал бы необходимым указанный метод дифференцированного производства учесть при постройке Сталинградского тракторного завода, предусмотрев на нем производство тяжелых гусеничных тракторов, танков и родственных тракторостроению автомобилей.

Прошу распоряжений о детальной проработке метода дифференцированного производства автомобилей, тракторов и танков и о представлении в Госплан СССР к 1 июня с. г. специального доклада по означенному вопросу.

Зам. председателя Госплана СССР и председатель Сектора обороны Владимирский

Председатель 1‑й комиссии Бородулин

Примечания:

¹* Копия направлена народному комиссару по военным и морским делам, председателю РВС СССР К. Е. Ворошилову.

²* Так в тексте.

РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 91. Д. 322. Л. 9—9об. Заверенная копия».

 

Рис.309 - Владимирский Михаил Федорович, 1874-1951гг.

Член партии большевиков с 1895г., крупный партийный и государственный деятель.

 

Рис.310 - Куйбышев Валериан Владимирович, 1888-1935гг.

Крупный советский хозяйственник.

В 1926 -1930гг. председатель ВСНХ (Высший Совет Народного хозяйства) СССР.

 

Наконец, 30 июля 1928г. Совнарком утвердил первый пятилетний план развития и реконструкции Вооруженных Сил СССР на 1928 - 1932гг. Согласно ему, к концу пятилетки, помимо выпуска 1075 танков, необходимо было сформировать дополнительно 3 новых танковых полка.

В июле 1929 г. этот план был пересмотрен в сторону увеличения. 15 июля 1929г. вышло Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О состоянии обороны СССР», в отношении танков в этом документе было сказано буквально следующее: «иметь к концу пятилетия в армии мирного времени в строю 1,5 тыс. танков; создать резерв, вступающий в строй с началом войны, в 1,5‑2 тыс. танков; иметь запас в 1,5‑2 тыс. танков. В соответствии с этим промышленность обязана подготовиться к обеспечению постоянного действия указанного количества танков во время войны». Исходя из приведенных в документе требований, получается, что к концу пятилетки должно быть построено от 4,5 тыс. танков до 5,5 тыс. танков.

⃰ Начало работ по телеуправляемым танкам.

С 1921г. Особое техническое бюро при ВСНХ РСФСР (Остехбюро) под руководством Бекаури (Рис.311) открыло тему радиоуправляемого оружия.

 

Рис.311 – Бекаури Владимир Иванович, 1882-1938гг.

Расстрелян.

 

В 1927г. силами Центральной лаборатории проводной связи или Военной электротехнической академии (ВЭТА) РККА начались работы по созданию телетанка или радиоуправляемого танка. Была разработана опытная аппаратура радиоуправления танком – «Мост-1», которая представляла собой четырехкомандную систему, обеспечивающую поворот танка, включение и выключение главного фрикциона – т.е., движение или остановку танка. Испытания аппаратуры «Мост-1» начались в 1929г. на танке «Рено Русский», и показали правильность идеи. 23 марта 1930г. испытания провели на Т-18. В дальнейшем систему доработали до возможности управления сразу группой из трех танков. Работы по телетанковой группе растянулись до середины 1930-х годов и в дальнейшем привели к нескольким вариантам на шасси разных танков.

⃰ Тема колесно-гусеничного танка.

31 мая 1926г. состоялось расширенное заседание Арткома, на котором, в частности, было запланировано создание танка сопровождения (легкого танка) с «универсальным колесно-гусеничным ходом». В связи с этим решением упоминался «танк завода Шкода».

В 1923 году чехословацкая фирма Breitfeld-Daněk (Breitfeld, Daněk a spol) приобрела лицензию на производство целого ряда образцов немецкой техники Hanomag. Среди них оказался и Hanomag WD-50PS. Немецкий конструктор танков Vollmer предложил чехословакам разработать на базе колесно-гусеничного варианта Hanomag WD-50PS шасси, годное для военных нужд - чехословаки заинтересовались. В 1923г. был получен первый опытный образец колесно-гусеничного трактора на шасси трактора Hanomag WD-50PS (Рис.312)

 

Рис.312 – Первый опытный образец колесно-гусеничного трактора на шасси трактора Hanomag WD-50PS.

 

Перемена хода по Фоллмеру происходила за счет того, что трактор заезжал на специальные башмаки, после чего экипажу при помощи механического устройства следовало поставить колёса либо, наоборот, приподнять их. (Рис.313)

 

  

Рис.313 – Перемена хода при помощи башмака.

 

Образец был доведен до уровня тягача КН (Рис.314) – КН - Kolo-housenka в переводе с чешского обозначает «колесно-гусеничная <машина>».

 

Рис.314 – Тягач КН.

 

В 1924г. чешской фирмой Breitfeld-Danek на базе колесно-гусеничного тягача КН был получен первый прототип танка КН-50 (Рис.315).

 

Рис.315 – Танк КН-50.

 

Масса машины 8,5 т при габаритах: длина – 4500 мм, ширина – 2390 мм, высота – 2530 мм (на колесах), 2380 мм (на гусеницах). Бронирование: крыша, днище – 6 мм, остальные элементы – 14 мм. Вооружение - одна 37-мм пушка или один 7,92-мм пулемет Schwarzlose vz.07/24. Экипаж – 2 чел. Ходовая часть - гусеничная часть (на один борт): 10 опорных катков, 5 поддерживающих роликов, переднее направляющие и заднее ведущее колесо; колесная часть: передние односкатные управляемые колеса без подрессоривания, задние ведущие двускатные колеса с листовыми рессорами, шины бескамерные. Двигатель - WD-50PS, бензиновый, 4-цилиндровый, жидкостного охлаждения, мощностью 50 л.с. Скорость - 15 км/ч на гусеницах, 35 км/ч на колесах. Запас хода по шоссе - 120 км на гусеницах
300 км на колесах.

С 1926г. испытания и дальнейшие работы по колесно-гусеничным танкам серии КН велись под присмотром чешского Военно-Технического Института (VTÚ) на предприятиях ČKD и Skoda – немцы из проекта вышли.

Вероятно, в 1926г. чехи построили новую версию танка КН. Танк получил немного измененный обновленный корпус и новую башню с верхним наклонным бронелистом и небольшой командирской башенкой, оснащенной грибовидным колпаком. (Рис.316)

 

Рис.316 – Проекции обновленного танка КН.

 

 Изменился состав вооружения – на КН предполагалась установка 47-мм противотанковой пушки Vickers. (Рис.317)

 

Рис.317 – Танк КН с обновленным корпусом и башней.

 

В 1927 году усилиями фирмы ČKD на танке был установлен новый двигатель WD-60PS мощностью 60 л.с. и новая 4-ступенчатая коробка передач. Таким образом, закончилась трансформация КН-50 в КН-60. Считается, что всего было построено 2 танка КН-60.

Масса машины теперь составила 7570 кг, при габаритах: длина – 4550 мм, ширина – 1900 мм, высота – 2530 мм (на колесах), 2380 мм (на гусеницах). Бронирование: лоб корпуса, башня – 15 мм, борт корпуса -12 мм, корма – 10 мм, днище, крыша – 8 мм. Вооружение - одна 47-мм пушка или два 7,92-мм пулемета Schwarzlose vz.07/24. Экипаж – 2 чел.

Проведенные улучшения позволили несколько увеличить максимальную скорость (до 45 км/ч на колесах и до 18 км/ч на гусеницах). Запас хода, по сравнению с предыдущим вариантом, не изменился: по шоссе – 120 км, на гусеницах – 300 км. В процессе доработок пушка была заменена на два 7,92-мм пулемета Š-24. (Рис.318)

 

Рис.318 – Художественная реплика на тему испытаний танков КН-60, размещена на страницах журнала «Техника молодежи» в рубрике «Наш танковый музей».

 

В источниках утверждается, что оба КН-60 были проданы (или предоставлены для испытаний) Советскому Союзу в 1927 году, вероятно, в качестве опытных образцов для разработки колесно-гусеничного танка для РККА. Не исключено, что советские намеревались подключить к работе над перспективным колесно-гусеничным танком г-на Фоллмера (по сути, «крестного» отца КН-60). Из советского документа – «Справка ГВПУ о заключении договоров иностранной технической помощи», который по входящему штампу датируется не позднее 18 мая 1929г. следует, что в 1927-1929гг. советские привлекали, или имели намерение привлечь к разработке колесно-гусеничного танка корифея немецкого танкостроения Vollmer. В «Справке ГВПУ о заключении договоров иностранной технической помощи» в разделе «Орудийно-арсенальный трест» указано: «Фольмер – известный германский военный конструктор. Проект танка на двух кодах (- очевидно, ходах) и скоростях: на гусенице (25 км) и колесах (50 км)». В литературе нет сведений или указаний на то, каким результатом завершились работы Фольмера по созданию колесно-гусеничного танка для СССР.

⃰ Подход к позиционному танку.

11 апреля 1929г. на расширенном заседании СНК СССР вновь обсуждался вопрос о разработке позиционного («большого») танка. Такой тип танка виделся, как инструмент «бронированного кулака» для скоротечного взламывания обороны противника – отнюдь не как средство обороны. Возможная масса машины определялась в 40 т. Предполагалось, что вооружение позиционного танка должно состоять из одной 76-мм дивизионной пушки или 122-мм гаубицы и одной-трех 37-мм пушек с большой начальной скоростью снаряда, а также из четырех-пяти пулеметов. Компоновка позиционного танка виделась подобной Т-12, или французскому тяжелому 2С.

⃰ Заказ на танк-истребитель.

М. Коломиец в работе «Маневренные танки СССР Т-12, Т-24, ТГ, Д-4 и др.» приводит, что в 1929г. советские заказали германской фирме Krupp проект танка-истребителя, а фактически легкой САУ с 37-мм орудием.

Действительно, с мая 1928г. фирма Krupp, по заказу немецкого Артиллерийского управления, проводила работы по созданию башенных самоходных артиллерийских установок двух типов - оснащенных 37-мм и 75-мм орудиями. 3-го июля 1928г. был составлен отчет, в соответствии с которым установка на имевшееся танковое шасси 75-мм орудия представлялось невозможным в виду небольших габаритов машины и башни. Таким образом, основным стал проект, получивший обозначение L.Tr. als Selbstfahrer fuer 3,7 cm Kanone. Однако контракт на сборку опытного образца был подписан не с фирмой Krupp, а с фирмой Rheinmetall – видимо, как с успешным разработчиком артиллерийских систем. (Рис.319)

 

Рис.319 – Проект L.Tr. als Selbstfahrer fuer 3,7 cm Kanone.

 

Нет сведений, к каким результатам пришла фирма Krupp, выполняя советский заказ.

    *Инициативное творчество.

     1920-1930-е годы в СССР характеризуются взрывным предложением разного рода технических инициатив «снизу» и «сбоку» практически во всех отраслях науки техники. Не обошел стороной этот процесс и тему созданию боевых бронированных машин.

     В 1925г. некто С.Г. Зайцев запатентовал «шарообразный танк». Аппарат состоял из двух вложенных одна в другую сферических оболочек. Внутренняя, не вращающаяся оболочка служила основным корпусом машины, в ее нижней части размещались все механизмы и экипаж. Внешняя бронеоболочка вращалась, перекатывая всю конструкцию по местности. Движение машины происходило с помощью двигателя внутреннего сгорания за счет вращения внешней оболочки относительно неподвижной внутренней. Управление влево-вправо осуществлялось путем перемещения специального груза, который вызывал изменение центра тяжести внутренней оболочки. Экипаж вел наблюдение за местностью через два перископа, проходившие через полые оси по бокам машины (по оси вращения оболочек). Машина не имела вооружения, поскольку автор считал, что машина будет просто давить противника своей массой (Рис.320) – так что к танкам сей аппарат причислить никак невозможно.

 

Рис.320 - Художественное представление действия аппарата Зайцева.

 

     В 1927г. еще один энтузиаст по фамилии В. Майер спроектировал «подвижный щит для защиты от ружейных и других пуль». (Рис.321)

 

Рис.321 – Красочное изображение щита Майера.

 

    Между двумя пустотелыми цилиндрами в рост человека – колесами – помещался за бронещитом боец с пулеметом. Сзади конструкцию поддерживали два роликовых катка, а двигал ее вперед сам боец, переступая ногами по скобам на внутренней стороне цилиндров.

   На таком же принципе перемещения «работал» другой аппарат – «контртанк» Ф. Бородавкова. (Рис.322)

 

Рис.322 – «Контртанк» Бородавкова.

 

    В бронированном цилиндре, состоящим из двух половинок помещалось пять бойцов. Сидящие внутри красноармейцы должны были катить на врага свое орудие, цепляясь за скобы, расположенные на внутренней поверхности цилиндра. Тормозами служили выдвижные ножевые упоры. Вооружения для «контртанка» не предусматривалось – очевидно, автор надеялся, что аппарат будет давить врага своей массой.

   В 1928г. студент Ленинградского технологического института В. Лукин предложил т.н. «Сходукет» («Скороходовая двухколесная танга» - в инете я обнаружил два значения слова «танга» - серебряная монета по-татарски и вид женских трусиков, не думаю, что Лукин знал об этом). Машина была подробно прорисована, но схема внутреннего устройства, как и расчеты, отсутствовали, за исключением того, что колеса предполагались, вроде бы, 12-метрового диаметра, вооружение – 8 или 10 пулеметов. (Рис.323)

 

 

Рис.323 – Художественное изображение «Сходукета», вероятно, в двух вариантах.

 

   В представленном выше изображении по сравнению, например, со стволами пулеметов не похоже, что диаметр колес составлял 12 м – метров 5, скорее. В итоге изобретателя отчислили из учебного заведения за академическую неуспеваемость.

     В том же 1928г. И. Лысов пытался запатентовать танк в виде огромного шара с пушками (-?) и пулеметами в боковых спонсонах на оси вращения. Двигатель находился в центре корпуса на карданном подвесе, а поворот машины предполагалось изменять путем «перемены центра тяжести». (Рис.324)

 

Рис.324 – Шаротанк Лысова.

 

      В регистрации изобретения было отказано – вроде, крючкотворы-патентоведы нашли, что машина на подобных принципах движения была защищена германским патентом №159411 в 1905г.

    * Первая САУ.

     В 1922г. на з-де «Красный Арсенал» в Петрограде было создано КБ самоходной и механизированной артиллерии, которое иногда занималось эскизным проектированием подходов к моторизации артиллерии. (Рис.325)

 

Рис.325 – Проект трактора-транспортера батальонной артиллерии инженера КОСАРТОПа Ф.Л. Хлыстова. 1923г.

 

    Встречается, что в 1923г. выдали заказ на изготовление САУ под 45-мм батальонную пушку, разрабатывать которую начали с 1924г.

    В 1924г. КБ самоходной и механизированной артиллерии под руководством Ф.Ф. Лендера разработало проект самоходной бронированной машины артиллерийской разведки на тракторном шасси – АР. Машина имела массу около 5 тонн и, в принципе, могла вооружаться 76,2-мм короткой пушкой обр. 1913г. на тумбе. Однако вооружение не было главным для этой машины. Основное внимание в ней уделялось системам связи (проводной, оптической, радио), а также четырем постам наблюдения. Несмотря на положительный отзыв, работы по проекту были остановлены.

     В 1924г. Н.М. Филатов, ставший начальником Высшей стрелковой школы комсостава РККА, обратился в Артиллерийский комитет с предложением создания батарей самоходной артиллерии путем установки на шасси грузовиков 76,2-мм короткой пушки обр.1913г. или 76,2-мм противоштурмовой пушки обр. 1910г. Дно кузова грузовика при этом усиливалось стальным рифленым листом. По замыслу, батареи на грузовиках должны были применяться во второй линии, поэтому броневая защита «моторных» орудий ограничивалась противоосколочным щитом, частично бронированной спереди кабиной водителя и откидным щитом перед радиатором. Однако автомобилей в стране катастрофически не хватало, реализовать предложение было невозможно.

    11 июля 1925г. РВС распорядилось сформировать Комиссию по механизации и тракторизации армии («КОМЕТА»), в которую включили КБ Орудийно-Арсенального треста (ОАТ), КБ заводов «Большевик», «Красный Путиловец», завода №8, завода «Мастяжарт» (Мастерские по тяжелой артиллерии).

    В 1925г. на заводе «Мастяжарт» под патронажем «КОМЕТА» велось проектирование опытного образца улучшенной 76,2-мм зенитной пушки обр.1914/1915гг. на самоходном шасси трактора «Даймлер» (- ?). Проект был завешен, но опытный образец не построили.

    В 1926г. в КБ з-да «Красный Арсенал» был передан эскизный проект самоходного 45-мм батальонного орудия, который выполнил инженер КОСАРТОПа Н.В. Каратаев. На марше САУ полагалось возить в кузове грузовика, а на поле боя она шла своим ходом, управлял ей красноармеец, шедший следом. Завод подключил к дальнейшему проектированию инженера Б.А. Андрыхевича.

    Тем временем, работы по батальонной сорокопятке шли трудно. В 1927г. был получен вариант 45-мм орудия Соколова (Рис.326), основным конкурентом пушки Соколова являлась 45-мм пушка малой мощности системы Лендера.

 

Рис.326 – 45-мм батальонная пушка Соколова.

 

    Ствол пушки Соколова скреплялся кожухом. Затвор клиновидный вертикальный полуавтоматический. Накатник – пружинный, тормоз отката – гидравлический. Подъемный механизм секторный. Угол горизонтально наведения, равный 48° обеспечивался раздвижными станинами. Фактически на этой системе впервые в отечественной практике были применены раздвижные станины. Система разрабатывалась для ведения огня с колес. Деревянные колеса не имели подрессоривания. На поле боя пушку могли перекатывать два-три номера расчета. При необходимости система легко разбиралась на 7 частей и переносилась в людских вьюках.

   В 1927г. под это орудие реализовали проект Каратаева, получивший название «Арсеналец-45». Получилась гусеничная конструкция длиной 2 м, шириной 0,8 м, высотой 1 м. Качающуюся часть пушки немного изменили. На самодвижущийся аппарат устанавливался горизонтальный 4-тактный двигатель мощностью 12 л.с. Объем бака объемом 10 л обеспечивал 3,5 часа хода при скорости 5 км/ч. Масса изделия 500 кг. Возимый боекомплект 32-50 выстрелов. (Рис.327)

 

Рис.327 – «Арсеналец-45».

 

   Шасси и качающуюся часть орудия закончили в августе 1928г. на заводе №7. В сентябре начались заводские испытания. Во время испытаний САУ преодолевала подъем до 15°, выдерживала крен 8°. Однако двигатель аппарата частенько глох. В 1929г. самоходную артустановку пытались доработать, но возобладало мнение, что такая машина слишком уязвима от огня на поле боя. Шасси «Арсенальца» бросили в сарае завода №7, а ствол и салазки – в опытной мастерской. АУ РККА в мае 1930г. передало документы по изготовлению и испытанию системы в ОГПУ. На этом история первой советской САУ заканчивается.

    В 1927г. появилось постановление ГАУ «О механизации артиллерии». Согласно документу, предполагалось за три года создать полк самоходных артиллерийских установок 76,2-мм орудий обр. 1902г. на автомобильном шасси для усиления танков при прорыве укрепленной обороны противника. Постановление выполнено не было.

⃰ Формирование бронетанковой доктрины СССР.

В 1928г. в результате конфликта между наркомвоенмором Ворошиловым и начальником Штаба РККА Тухачевским, последний подал рапорт об освобождении от должности и был направлен командовать Ленинградским военным округом (май 1928г. - июнь 1931г.). К тому времени в повестке дня политического руководства страны опять замаячил вопрос Мировой революции, а точнее - экспорта на штыках РККА в другие страны социально-политической модели СССР. Другими словами, на смену оборонительной доктрине следовало перейти к выработке наступательной военной доктрины.

Новый начальник Штаба РККА Шапошников вновь занялся анализом состояния бронесил СССР. В результате, возобладало мнение, что роль главной ударной силы РККА должно перейти к танковым войскам. Бронепоездам (в 1928г. на вооружении РККА числилось 34 бронепоезда) отныне отводилась второстепенная роль. В случае великого революционного похода на Запад, они, двигаясь по уцелевшим и восстановленным железным дорогам, должны были прикрывать фланги наступающих войск, обеспечивать безопасность коммуникаций Красной армии. На занятой территории бронепоезда должны были вести борьбу с уцелевшими отрядами войск противника, подавлять возможные вооруженные выступления местного населения, если оно вдруг не обрадуется установлению советской власти, выполняя функции полевой жандармерии - опыт выполнения подобных функций бронепоездами имелся богатый.
Казалось даже, что от бронепоездов вообще можно отказаться. Однако возобладало более взвешенное мнение – хотя строительство бронепоездов более не считалось приоритетным направлением, все же предусмотрели необходимость разработать новое поколение железнодорожной боевой техники. В конце 1929г. Шапошников дал указание Управлению моторизации и механизации и Управлению военно–морских сил совместно разработать тактические требования к системе вооружения бронепоездов, и одновременно провести модернизацию имеющихся сил. На Брянском заводе «Красный Профинтерн» был разработан проект нового бронепоезда, который, учитывая опыт боевого применения, вмещал в своей конструкции последние достижения техники.
Бронепоезд брянской конструкции типа БП–35 (Рис.328) состоял из бронепаровоза ПР–35, на котором была смонтирована башня ПВО, двух двухбашенных бронеплощадок, оснащенных 76–мм орудиями (ПЛ-35), и одной площадки ПВО типа СПУ–БП.

 

Рис.328 – Советский БЕПО №695 типа БП-35 (ПР-35 + 2 x ПЛ-37) вместе с БА-20жд и БА-10жд.

 

Их производство велось в предвоенные годы, и продолжалось в первом периоде Второй мировой войны. По некоторым сведениям, во второй половине тридцатых годов было построено 47 таких бронепоездов, поступивших на вооружение Красной армии.

Что касается бронеавтомобилей, то к 1928г. положение в этой области не изменилось – на вооружении РККА по-прежнему числилось 133 БА, сохранившихся от времен Гражданской войны, в 1927г. начались проектные работы по БА-27 (Рис.329).

 

Рис.329 – БА-27. Имел 37-мм пушку Гочкиса (40 снарядов) и пулемет ДТ (2016 патронов).

 

В 1928г. был произведен прототип нового бронеавтомобиля и 54 серийные машины. В 1929г. произвели еще 54 БА, в 1930г. – 59 машин и в 1931г. – 47 бронеавтомобилей БА-27. Т.е. всего за годы производства (1928-1931гг.) было выпущено 215 штук БА-27, которые, начиная с 1929г. постепенно вытеснили старые БА.

БА-27 поступали не только на вооружение РККА, но и войск ОГПУ. (Рис. 330)

 

Рис.330 – Экипажи БА-27 из состава броневого дивизиона войск ОГПУ перед началом маневров. Казахстан, сентябрь 1932 года (АСКМ).

 

Видимо, в середине – конце 1930г. некоторое количество БА-27 было передано монгольским товарищам.

Итак, ставка делалась на бронетанковые силы, которым надлежало стать главной ударной силой РККА. В 1928г. началась работа по выработке системы «танко–, тракторо–, авто– и броневооружения РККА» (СТТАВ). Руководил процессом видный советский военный теоретик В.К. Триандафиллов (Рис.331).

 

Рис.331 – Владимир Кириакович Триандафиллов (грек по национальности), 1894-1931гг. (погиб в авиакатастрофе).

Видный советский военный теоретик, заложил основы теории глубокой операции.

К 1917г. штабс-капитан русской армии.

1 июня 1918г. вступил в РККА.

По окончании Военной академии был выдвинут Фрунзе на работу в Штаб РККА, 15 апреля 1924г. стал начальником Первого (оперативного) отдела, а затем начальником Оперативного управления Штаба РККА.

С 1928г. заместитель начальника Штаба РККА.

 

Триандафиллов выступал ярким оригинальным проводником теории глубокой операции. Сущность теории заключается в нанесении удара по всей глубине обороны противника, взлом её в нескольких местах и введении в прорыв высокомобильных механизированных частей для развития тактического прорыва в оперативный успех.

Некоторые исследователи замечают, что идеи Триандафиллова развились под впечатлением от бросков Первой конной армии Буденного (Рис.332) в 1919-1920гг. в ходе Гражданской войны и советско-польской кампании – одна из ранних работ Триандафиллова называлась «Взаимодействие между Западным и Юго-Западным фронтами во время летнего наступления Красной армии на Вислу в 1920г.» (опубликована в издании «Война и революция», № 2 март-апрель 1925г.).

 

Рис.332 – Семен Михайлович Буденный, 1883-1973гг.

Командующий Первой конной армией в годы Гражданской войны.

С 1935г. маршал Советского Союза.

 

Первую приблизительную формулировку теории «глубокой операции» В. К. Триандафиллов дал в 1926г. в работе «Размах операций современных армий». Она заключалась в том, что для прорыва фронта на оперативную глу­бину с учетом мощи средств обороны необходима мощная ударная армия. Основными средствами подав­ления и прорыва Триандафиллов называл артиллерию, в том числе, тяжелую артиллерию резерва главного командования. При этом предусматривалось и массированное применение химического оружия. Что касается танков, то Триандафиллов писал об их определённой роли, однако в его работе 1926г. они ещё не занимали центрального места. Свои разработки теории «глубокой операции» Триандафиллов продолжил в книге «Характер операций современных армий», которая была опуб­ликована в 1929г. В ней в рамках глубокой операции Триандафиллов предусматривал прорыв в оперативный тыл конницы и моторизованных частей, в том числе легких тан­ков и пехоты на вездеходных автомобилях. Он писал о возможности «глубоких проникновений в расположение противника» и «больших оперативных скач­ков». Он считал, что «новый танк должен участвовать не только в сравнительно скоротечной атаке, при сопровождении пехоты в бою, но и во всех фазах преследования, вне поля сражения». На мнение Триандафиллова о возможностях перспективных типов танков оказала влияние позиция главного инспектора бронесил К. Калиновского.

Собственно говоря, опираясь на свои представления о глубокой наступательной операции Триандафиллов вывел формулу «Система танко–, тракторо–, авто– и броневооружения РККА». «Система…» определила направления развития бронетанковых сил. Ввиду важности «Системы» приведем этот документ в возможно более полном виде.

«Выписка из протокола № 29 заседания Реввоенсовета СССР о системе броневооружения РККА

17—18 июля 1929г.

Совершенно секретно.

Слушали: 12. О системе танко-тракторно-авто-броне-вооружения РККА. Докладчик т. Триандафиллов

Постановили:

1. Утвердить в основном следующую систему танко-тракторно-авто-броне-вооружения РККА:

а) танкетка (колесно-гусеничная). Назначение — разведки, внезапное нападение. Вес — не более 3,3 т. Желательно понижение веса до 2,5 и 2 т. Скорость — не менее 60 км на колесном ходу и 40 км — на гусеничном. Броня должна гарантировать от пробирования бронебойными пулями с дистанции 300 м. Вооружение — 1 пулемет с горизонтальным обстрелом 360° или два, не одновременно действующих с горизонтальным обстрелом 360°. Боекомплект не менее 2,5 тыс. патронов. Команда — 2 чел. Радиус действия 300 км на гусеничном ходу, 450 — на колесном. Ширина перекрываемого препятствия — не менее 1,25 м, высота — 0,5 м, глубина брода — 0,75 м (желательна плавучесть). Диаметр сваливаемых деревьев 10 см. Переход от колесного на гусеничный ход не более 0,5 м, не выходя из танкетки. Высота танкетки — не более 1,5 м. Кроме того, сконструировать танкетку с теми же данными, но вооруженную одной 37‑мм пушкой с задачей противотанковой борьбы;

б) малый танк. Назначение — ударное средство механизированных соединений, прорыв в условиях маневренного боя. Вес — не более 7‑7,5 т. Скорость — 25‑30 км/ч. Толщина брони должна гарантировать от пробивания 37‑мм снарядом при начальной скорости 700 м/с с 1 тыс. м. Вооружение — одна 37‑мм пушка и 2 пулемета, из них один, не одновременно с пушкой действующий. Боекомплект — не менее 75 шт. снарядов и 3,5 тыс. патронов. Команда — 3 чел. Радиус действия 200 км. Ширина горизонтального препятствия не менее 2 м. Высота препятствия — 0,6‑0,8 м. Глубина брони не менее 1,3 м (желательно плавучесть). Диаметр сваливаемых деревьев 20 см. В опытном порядке конструировать также колесно-гусеничный малый танк с теми же данными, но с допуском веса не более 8 т., скоростью на колесном ходу 45 км/ч и радиусом действия на колесном ходу 300 км¹*;

в) средний танк. Назначение — прорыв укрепленной полосы в условиях как маневренных, так и позиционных. Вес — не более 15‑16 т. Скорость — 25‑30 км[/ч]. Толщина брони должна гарантировать от пробивания 37‑мм снарядом (при начальной скорости 700 м/с) на дистанции 750 м. Вооружение — одна 45‑мм пушка и три одновременно действующих пулемета. Боекомплект не менее 100 снарядов и 5 тыс. патронов. Число команды — 4‑5 чел. Радиус действия 200 км. Ширина перекрываемого препятствия — не менее 2,5 м. Высота —1 м, глубина брода не менее 1,3 м. Диаметр сваливаемых деревьев — 30 см;

г) по отношению к большому танку ограничиться пока теоретической разработкой вопроса, предложив ВПУ ВСНХ к 1 октября 1930 г. представить эскизный проект, после чего и решить вопрос о включении его в систему вооружения;

д) самоходная пушка механизированных частей. Назначение — подготовкам поддержка танковой атаки, борьба против танков (артиллерии сопровождения механизированных частей). Шасси малого танка. Калибр — 76 мм. Вес — не более 7‑7,5 т. Скорость хода — 25‑30 км[/ч]. Броня 7‑10 мм. Угол возвышения — не менее 30°. Горизонтальный угол 12°. Орудие должно представлять полный стандарт в смысле тела и затвора с дивизионной или полковой пушкой. На установке перевозится не менее 24 патронов и 2 чел. орудийных номеров;

е) самоходная зенитная пулеметная установка. Назначение — охрана механизированных частей на походе и в бою от штурмовой авиации (бреющий полет). Шасси малого танка или среднего трактора. Вес — 7‑7,5 т. Скорость хода — 25‑30 км[/ч]. Броня 7‑10 мм. Вооружение — универсальный 4‑ствольный станковый пулемет, калибром 7,62 мм. Установка должна перевозить не менее 2 чел. команды и 4 тыс. патронов;

ж) самоходная зенитная пушечная установка. Назначение — оборона механизированных частей на походе и в бою от штурмовой и бомбардировочной авиации, подвижное противотанковое средство. Шасси малого танка или среднего трактора. Вес — 7‑7,5 т. Скорость хода — 25‑30 км/ч. Бортовая броня 7 —10 мм. Вооружение — спаренная 37‑мм зенитная пушка. Установка должна перевозить не менее 2 чел. орудийных номеров и 100 выстрелов;

з) по отношению к транспортеру пехоты на шасси малого танка ограничиться пока теоретической разработкой вопроса, предложив ВПУ ВСНХ к 1 октября 1930 г. представить эскизный проект, после чего и решить вопрос о включении его в систему вооружения;

и) радио-трактор. Назначение — связь крупных танковых соединений. Шасси малого танка или среднего трактора. Вес — 7‑7,5 т. Скорость хода — 25‑30 км/ч. Толщина бортовой брони (щитки) — 7‑10 мм. Станция телеграфно-телефонная. Радиус действия (телеграфом) станций 250 км при остановке. Работа с хода на дистанцию — не менее 50 км. Для обслуживания станции допускается иметь вторую аналогичную первой машину;

к) дымовой танк. Назначение — выпуск мощных дымовых завес. Шасси малого танка или среднего трактора. Вес — 7‑7,5 т. Скорость хода — 25‑30 км/ч. Толщина брони — 7‑10 мм;

л) по отношению к мостовому танку ограничиться пока теоретической разработкой, предложив ВПУ ВСНХ к 1 октября 1930 г. представить эскизный проект, после чего и решить вопрос о включении его в систему вооружения;

м) легкий трактор. Назначение — перевозка материальной части дивизионной артиллерии, перевозка личного и командного состава и всех частей моторизованной артиллерии. Вес — 3‑3,5 т. Максимальная скорость движения с прицепкой — 25‑30 км[/ч]. Движитель гусеничный;

н) средний трактор. Назначение — перевозка орудий АРГК, весящих в походном положении не свыше 7 т. Перевозка корпусной артиллерии, перевозка грузов механизированных соединений (обоз 2 разряда). Шасси должно быть возможно более стандартизировано с шасси легкого танка. Желателен полный стандарт. Вес — около 7 т. Вес прицепного груза — 7‑7,5 т. Максимальная скорость движения с прицепным грузом 20 км. Движитель гусеничный²*;

о) тяжелый трактор. Назначение — перевозка орудий АРГК особой мощности и всех тяжелый грузов. Вес — около 11 т. Вес прицепного груза — 11‑12 т. Максимальная скорость движения с прицепным грузом 15 км.

З³*. Признать не нужным конструирование специальной новой бронемашины и поручить УС РККА совместно с промышленностью проработать вопрос о приспособлении ныне установленных в производство машин, а именно: а) «Форд» — модель «А»; б) «Форд» — марки «АА» с задним мостом «Джембо» или другой конструкции;

в) автокар грузовой.

4. Принять следующее требование к приспособленным машинам:

а) легкий бронеавтомобиль («Форд», модель «А»). Назначение — подвижное огневое средство в составе разведывательных частей. Вооружение — 2 пулемета, из них 1 — с приспособлением для воздушной стрельбы. Броня отсутствует, но имеется впереди щит от пуль. Желательно приспособление третьей оси. Максимальная скорость движения по дороге — 80‑100 км[/ч]. Вес машины — не более 1,5 км. Команда — 3 чел. Емкость машины должна допускать размещения не менее 2 тыс. патронов. Радиус действия 250 км. Кроме того, признать необходимым конструирование той же машины, но для 37‑мм пушки с круговым обстрелом вместо пулемета;

б) средний бронеавтомобиль («Форд АА» с задним мостом «Джембо» или другой конструкции). Назначение — боевая разведка в составе разведывательных отрядов и механизированных соединений. Вооружение — 2 пулемета, из них 1 с круговым обстрелом. Броня должна давать гарантию от пробивания обыкновенными пулями с дистанции 150‑200 м. Максимальная скорость движения по дороге — 50 км. Вес машины — не свыше 3,8 т. Количество команды — 3 чел. Радиус действия 200 км. Емкость машины должна допускать размещение не менее 3 тыс. пулеметных патронов.

в) тяжелый бронеавтомобиль (автокар грузовой). Назначение — тяжелая разведывательная машина и средство противотанковой борьбы. Вооружение — одна 37‑мм пушка и пулемет (не одновременно действующий) с круговым обстрелом и один пулемет для стрельбы в направлении движения (угол обстрела 25‑30°). Бронемашина должна давать гарантию от пробивания бронебойными пулями на дистанции до 500 м. Число осей — 3. Машина должна иметь заднее рулевое управление. Скорость движения по дороге не менее 50 км[/ч]. Вес машины — не свыше 6 т. Команда — 4 чел. Радиус действия 200 км. Емкость машины должна допускать размещение не менее 75 орудийных выстрелов, 3 тыс. пулеметных патронов и запас горючего на 5‑6 часов среднего хода⁴*.

5. Признать необходимым разработать приспособление существующих мотоциклов к вооружению пулеметами по следующим требованиям: назначение — действие в составе разведывательного отряда. Мотоцикл и коляска не бронируются. Желательно иметь впереди щит толщиной около 7 мм. Пулемет устанавливается на коляске. Установка должна допускать: 1) стрельбу с хода по наземным целям, а при остановке также стрельбу по воздушным целям; 2) быстрое снимание пулемета. Запас патронов — не менее 500 шт.⁵*

6. Штабу РККА совместно с ВНИКом, МПУ и ВПУ ВСНХ СССР, НС РККА, ВТУ и АУ УС РККА проработать настоящую систему с точки зрения техническо-производственных требований к ней (качество материалов, качество брони, стандартизация отдельных частей систем, простота конструкции и т. д.). Срок — 1 декабря 1929г.

7. Штабу РККА совместно с ВНИКом, АУ и ВТУ УС РККА, ВПУ и МПУ ВСНХ СССР разработать план конкретной реализации систем. План должен включить: а) очередность конструирования отдельных систем; б) ориентировочные сроки готовности проектов и опытных образцов; в) план заказов новых систем; г) план вооружения войсковых частей новыми системами (организация войсковых частей и тылов) с учетом имеющейся в наличии материальной части. Срок исполнения по абзацам «а», «б» и «в» — 1 октября 1929г., по абзацу «г» — 1 января 1930г.

8. Поручить ВНИКу совместно со Штабом РККА и АУ УС РККА на основе разработанной системы провести ряд опытов по вопросам улучшения способов наблюдения с танков и методов стрельбы с хода. К разработке привлечь НТК УВМС РККА.

9. Начальнику Штаба РККА с доклада председателя РВС СССР в порядке научных изысканий давать довольствующим органам задания на разработку опытных образцов, хотя и не вошедших в данную систему вооружения, но необходимых для проверки экспериментальным путем новых течений тактики броневого дела и достижения научно-технической мысли.

10. Принимая во внимание, что для обеспечения потребности военного времени в механизированном транспорте для РККА, НКВМ не может базироваться только на мобзапасе тракторов специальной конструкции, войти с ходатайством в правительство СССР о согласовании типа и конструкции тракторов, намечаемых к производству внутри страны, с потребностью обороны в этих тракторах.

11. Предложить АУ УС РККА принять меры к срочной разработке гусеничных придатков к колесным сельскохозяйственным тракторам.

Секретарь РВС СССР Литуновский

Примечания:

¹* Впредь до сконструирования нового малого танка допустить на вооружение частей РККА танк МС‑1. АУ УС РККА принять все меры к увеличению скорости его хода до 24‑25 км/ч (Прим. док.).

²* Впредь до сконструирования новых среднего и малого тракторов допустить па вооружение РККА тракторы «Большевик» и «Коммунар». АУ УС РККА принять меры к увеличению скорости означенных тракторов согласно плану модернизации (Прим. док.).

³* Так в тексте.

⁴* Впредь до окончательной разработки приспособления для военных целей указанных машин допустить на вооружение РККА бронемашину БА‑27 (Прим. док.).

⁵* Кроме того, разработать прицепную двухколесную платформу для установки станкового пулемета для стрельбы по наземным и воздушным целям. Платформа должна отцепляться в течение не более 1‑1,5 мин и допускать перевозку, помимо пулемета, 1,5 тыс. патронов. Означенную платформу использовать и для подвоза патронов (Прим. док.).

РГВА. Ф. 31811. Оп. 1. Д. 34. Л. 49—50об. Заверенная копия».

По типам танков документ в принципе повторял номенклатуру трехлетней программы танкостроения от 1926г.: сверхлегкая машина (танкетка), малый танк, средний танк. Правда, появились новые уточнения, например, в отношении сверхлегкой машины определялось, что танкетка должна быть колесно-гусеничной, пулеметное вооружение с горизонтальном обстрелом 360° - т.е. башенное расположение вооружения, экипаж – 2 чел. В отношении малого танка появилось суровое требование довести скорость машины до 25 км/ч. Про средний танк говорилось, что машина должна иметь скорость 25 км/ч, вооружение — одна 45‑мм пушка и три одновременно действующих пулемета (надо полагать, также расположенные в башнях), запас хода – 200 км. По «большому» танку, как и прежде, конкретной позиции высказано не было, но тема была заявлена. Уделялось внимание и экзотическим по тем временам вариантам: «дымовой» танк, «радио-трактор», транспортер пехоты, СЗУ, САУ.

Следует признать, что появление «Системы…» определенным образом подвело черту под трехлетней программой танкостроения от 1926г. Говоря кратко – трехлетняя программа потерпела крах. Одноместная танкетка совершенно не годилась военным, а прототип ее был построен только к концу 1929г. Малый танк довели до серийного производства, но теперь уже пущенный в серию танк казался устаревшим, однако за неимением другого было принято решение продолжать его производство, к тому же налаживалось серийное производство танка с громадным трудом и многочисленными издержками, влиявшими на качество изделия. Опытный образец маневренного или среднего танка строился 1 год и 4 месяца (с 13 октября 1928г. по февраль – март 1930г.), к тому же запас хода маневренного танка в 80-100 км стратегов более не устраивал – требовалось увеличить запас хода до 200 км. Удалось выполнить лишь один пункт трехлетней программы – к концу 1929г. количество выпущенных малых танков (121 серийная машина) даже немного перекрывало рассчитанные по трехлетней программе 112 малых танков.

⃰ Сводный опытный механизированный полк.

17 июня 1929г. Реввоенсовет по предложению В. К. Триандафиллова принимает постановление, в котором говорилось: «Принимая во внимание, что новый род оружия, каким являются броне силы, недостаточно изучен как в смысле тактического его применения (для самостоятельного и совместно с пехотой и конницей), так и в смысле наиболее выгодных организационных форм, признать необходимым организовать в 1929-1930 гг. постоянную опытную механизированную часть». 15 июля Центральный Комитет ВКП (б) принял Постановление «О состоянии обороны СССР», в котором было утверждено Постановление РВС СССР о создании механизированной части.

Развертывание полка, который получил наименование сводного опытного механизированного полка (сомп), в литературе эту часть называют также отдельным опытным механизированным полком или 1-ым отдельным механизированным полком, осуществили в июле-августе 1929г. на базе 3-го (московского) танкового полка. Командиром полка был назначен главный инспектор бронесил РККА К.Б. Калиновский. Полк в своем составе имел: танковый батальон двухротного состава (не более 20 танков Т-18/МС-1), артиллерийскую батарею, автобронедивизион, мотострелковый батальон.

Вероятно, структура сомп была во многом заимствована у англичан, которые с 1 мая 1927г. начали формировать, а затем тестировали вплоть до 1929г. свои Экспериментальные Механизированные Силы (Experimental Mechanised Force - EMF) - во многих источниках это подразделение именуют танковой бригадой обр. 1927г. Структура EMF выглядела следующим образом: батальон танков (48 средних танков Vickers), моторизованный пулеметный батальон, разведывательный батальон (рота пулеметных бронемашин – 8 шт. БА Мартеля и рота танкеток – 8 танкеток Кардена), моторизованная бригада полевой артиллерии (арт. полк на тракторной тяге и батарея САУ – 3 или 5САУ “Birch Gun”), моторизованная инженерная (саперная) рота, моторизованная ремонтно-полевая бригада, рота связи. EMF представляло собой первое в мире сбалансированное подвижное соединение. За деятельностью EMF пристально следили иностранные специалисты, в том числе советские (Рис.333).

 

Рис.333 - «Панорама» развертывания английских мотомехчастей. Танкетки на переднем плане и в глубине порядков. Фото или рисунок по фото из книги советского автора К. Степного «Современные средства броневых войск», изданной в 1933г.

 

Помимо структурной организации подвижного механизированного соединения красные специалисты подметили, что английская танкетка теоретически выведена в категорию механизированной стратегической конницы, как компоненты механизированных соединений, выполняющих задачи оперативного и оперативно-стратегического порядка.

В 1929г. британцы расформировали EMF и отошли от идеи подвижных механизированных соединений.

Для советских в 1929г. все только начиналось. В сентябре 1929г. сомп принял участие в Больших (Всесоюзных) бобруйских маневрах, которые проводились во второй раз. Однако в предыдущем 1928г. маневры проходили без участия современных видов вооружения. В 1929г. бобруйские маневры стали, по сути, первым смотром технической оснащенности РККА после Гражданской войны. В маневрах принимали участие войска Белорусского, Московского, Ленинградского, Украинского и Северокавказского военных округов. На манёврах присутствовала большая группа руководящих командиров штаба РККА во главе с Народным комиссаром по военным и морским делам К.Е. Ворошиловым. Вместе с наркомвоенмором прибыли начальник Штаба РККА Б.М. Шапошников и начальник Оперативного управления Штаба РККА В.К. Триандафиллов. Руководил маневрами командующий БВО (Белорусский военный округ) А.И. Егоров. На маневрах впервые отрабатывалась тактика глубокого прорыва с использованием всех современных видов оружия: мотомеханизированная часть вместе с пехотой, артиллерией и авиацией прорывала оборону противника, а затем вместе с конницей и авиацией развивала успех с выходом на оперативный простор.

В мае 1930г. сомп был развернут в 1 –ю механизированную бригаду, командир – К.Б. Калиновский (в 1931г. после его гибели в авиационной катастрофе бригада получила имя К.Б. Калиновского), комиссаром был назначен Н. Судаков. Бригада состояла из: танкового полка, моторизованного полка, разведывательного полка (или дивизиона), и артиллерийского дивизиона (или полка), а также подразделений войскового и тылового обеспечения. С этого опыта началось строительство механизированных войск. Бригада дислоцировалась в Наро-Фоминске.

Боевая подготовка в автобронетанковых войсках была организована в соответствии с Полевым уставом РККА от 1929г. Уставом предусматривалось использование танков и в качестве свободно маневрирующей группы передового эшелона, действующего вне огневой и зрительной связи с пехотой, и в тесном контакте с пехотой. О подбитых танках в Уставе прямо не говорилось, но описывалась ситуация, когда танк из-за неисправности не мог далее продолжать движение в колонне взвода. Если подобное происходило, то командир должен был показать сигнал аварии (красный флажок), а танк следовало переместить к краю дороги, чтобы не мешать движению. О возможных потерях в документе речи тоже нет, но упоминается, что в случае «убыли командира танка», его обязанности переходят к механику-водителю.

Командиров автобронетанковых войск с 1929г. готовили Броневые командные курсы РККА имени тов. Бубнова (в Питере).

⃰ Количественная оценка танкового парка в 1929г.

К середине 1929г. в войсках могло находится по одним данным – 90, по другим - 82 старых танка и 30 МС-1, итого - 120 или 112 танков. (Табл.10)

 

Таблица 10 – Танки, находившиеся на вооружении РККА к середине 1929г.

Типы танков	Максимальное количество	Вероятное количество	Состояние
«Рикардо»	45 шт.	44 шт.	Часть пушечных танков не имела пушек
«Тэйлор»	12 шт.	9 шт.°	В плохом техническом состоянии
«Рено»	15 шт.	13 шт.°	В разной степени готовности
«Рено русский»	15 шт.	15 шт.	3 танка не имели вооружения
«Фиат 3000»	1 шт.	1 шт.	Боеготов
МС-1/Т-18	30 шт.	30 шт.	Часть машин (не менее 7) не имели вооружения.

° Предположительно.

 

Кроме того, строился еще 91 танк МС-1, 66 из них находились в высокой степени готовности. Имелось также 3 опытных образца отечественной постройки: один малый танк Т-16, эталонный малый танк Т-18/МС-1 и «пулеметка» Т-17, а также, возможно, два опытных колесно-гусеничных чехословацких танка КН-60. Таким образом, к середине 1929г. СССР располагал максимально – 216 танками, наиболее вероятно - 206 танками.

К концу 1929г. года количество танков в войсках могло увеличиться за счет 66 танков МС-1, принятых военными. В литературе встречается информация, что на конец 1929г. бронесилы РККА располагали 133 танками.

 

 

Заключение

 

Технические концепции и Директории Этапа, Резюме, стандартизация окраски, тактических и опознавательных знаков, количественная оценка танковой техники за Этап, боевые типы, опытные типы, тактическая классификация боевых и опытных типов, проекты, классификация по массе, классификация по вооружению, оригинальные конструктивные решения, пилотные решения, производство, трофейные типы, импортные типы, отправные решения, Эпилог.

 

* Технические концепции и Директории Этапа.

В рассматриваемый Этап в СССР танкостроение развивалось по следующим концепциям: Концепция «безрельсового бронепоезда» (бп) 1874г., Концепция гусеничного трактора (тр) 1915г., Концепция боевой гусеничной машины (бгм) 1903г., Концепция сферического интроцикла (сиц) 1928г., Высококолесная концепция (бк) 1903г. (Табл.11)

 

Таблица 11 – Директории Этапа 1918-1929гг.

Концепция гусеничного трактора (тр) 1915г.	Концепция боевой гусеничной машины (бгм) 1903г.	Концепция «безрельсового бронепоезда» (бп) 1874г.	Концепция сферического интроцикла (сиц) 1928г.	Высококолесная концепция (бк) 1903г.
1 Директория, 1918г. Синтетический прототип Шаманов, URS, 1918 - (тр)27 Проект Шаманова	2 Директория, 1918 – 1919гг. Дублирующий реликтовый прототип «вездеходный пулемет», URS, 1918 – (бгм)33 Проект Сотьянова Проект Максимова
	3 Директория, 1919-1929гг. → Синтетический прототип «Рено», Fr, 1916 – (бгм)9 «Рено русский» Т-16 МС-1/Т-18 обр. 1927/29гг. Т-17 4 Директория, 1919-1924гг. Синтетический прототип АН, URS, 1919 - (бгм)37 «Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН»
		5 Директория, 1923-1924гг. Дублирующий реликтовый прототип бронированный поезд Лапперта, URS, 1923 – (бп)2 «Бронированный автопоезд Лапперта»
6 Директория, 1924г. Синтетический прототип Hanomag WD-50PS, Č, 1923 – (тр)11 Vollmer-ГУВП 7 Директория, 1924 - 1925гг. Основной прототип Трактор Bulloсk, UК, 1915 – (тр)24 Региональный прототип Light Tank Mk A, Whippet/ Medium Tank Mk A ГУВП*
	8 Директория, 1925 - 1926гг.→ Синтетический прототип FCM Char Lourd Fr, 1916 - (бгм)5 Региональный прототип FCM 2C/Char Lourd 2C ГУВП**
	9 Директория, 1927 - 1929гг. → Синтетический прототип Mk D, UK, 1918- (бгм)26 Региональный прототип Medium Tank А Model 1921 Т-12
			10 Директория, 1928г. Реликтовый прототип Шаротанк Лысова, URS, 1928 - (сиц)1 Шаротанк Лысова	11 Директория, 1928г. Дублирующий реликтовый прототип Сходукет, URS, 1928 – (бк)11 Сходукет

 

⃰ Резюме.

     Этап развития советского танкостроения 1918-1929гг. имеет два логических Периода: 1918-1926гг. и 1926-1929гг.

Первые опыты советского танкостроения начались с копирования трофейной техники, попавшей на территорию СССР в годы Гражданской войны. Выбор пал на французский легкий танк Renault FT-17/18, конструкция которого, с одной стороны, к концу Первой мировой войны выглядела весьма прогрессивно, а с другой – советская промышленность могла воспроизвести машину подобных габаритов и сложности. В середине 1920-х советские предприняли попытку проектирования более сложного – среднего (маневренного) танка по типу британского танка Light Tank Mk A, Whippet/ Medium Tank Mk A.

В 1926г. была принята первая танковая программа, вошедшая в историю как «трехлетняя программа». Согласно этой программе, советские начали разрабатывать три типа танка: малый (легкий) танк, сверхлегкий танк (танкетку) и маневренный (средний) танк.

Наибольший прогресс был достигнут в области создания малого (легкого) танка. Этот тип развивался от конструкции все того же Renault FT, правда, были использованы и некоторые элементы наработанные в ходе создания «Рено» советской постройки – одноместная башня с пушечно-пулеметным вооружением, и узлы моторно-трансмиссионной группы от итальянской «реноподобной» машины FIAT 3000A. Конструкция ходовой части советского малого танка (варианты Т-16, Т-18) несла элементы пружинной подвески, имевшей место на Renault FT. Т-18 стал единственным танком «трехлетней программы», который выпускался серийно.

Сверхлегкий танк представлял собой одноместный безбашенный корпус, снабженный уменьшенной ходовой Т-16, трансмиссией и ополовиненным двигателем от Т-16.

Маневренный танк проектировался по образу американских средних танков начала 1920-х годов, но его ходовая часть выглядела увеличенным вариантом ходовой Т-16.

В середине 1929г. была сформулирована «Система танко–, тракторо–, авто– и броневооружения РККА» (СТТАВ), которая определила направления развития бронетанковых сил СССР в тридцатые годы.

⃰ Стандартизация окраски, тактических и опознавательных знаков.

Весной 1927г. издали приказ, стандартизирующий окраску бронетехники целиком в светло-зеленый «травяной» цвет. Тактический знак, обозначавший принадлежность танка внутри полка, наносился на надгусеничных нишах и передней кромке командирской башенки, а на командирских машинах — ещё и на корме башни. Ранний вариант тактического знака состоял из последовательно вписанных друг в друга треугольника, круга, квадрата и римской цифры, обозначавших, соответственно, батальон, роту в батальоне, взвод в роте и номер конкретной машины во взводе. Первые три из них выражались цветом фигуры — красный для первого, белый для второго и чёрный для третьего. Запасные танки в батальоне несли только контурный треугольник соответствующего батальону цвета.

В 1929г. была введена более проработанная система окраски и обозначений. Общая окраска была заменена на тёмно-зелёную, как менее заметную на фоне листвы и хвои деревьев. Изменился и тактический знак, в его состав теперь входили: арабская цифра высотой 30 см, обозначавшая номер машины во взводе, командирские машины обозначались отсутствием этой цифры; расположенное правее неё цветовое кольцо, обозначавшее номер батальона и вписанная в кольцо вертикальная дробь, в числителе которой был обозначен номер роты, а в знаменателе — взвода. В системе цветовых обозначений чёрный, как малозаметный на тёмно-зелёном фоне, был заменён на жёлтый.

⃰ Количественная оценка танковой техники за Этап.

Всего за Этап 1918-1929гг. в СССР было произведено танков: 126 шт. (Табл.12).

 

   Таблица 12 – Машины и проекты, отнесенные к категории танки, разрабатывавшиеся или производившиеся в СССР в 1918-1929гг.

Типы эрзац танков 1918-1928гг.

Бронетрактора 1918г. Бронированный трактор Проект Шаманова 1918 проект Сухопутный линкор 1923-1924гг. «Бронированный автопоезд Лапперта» 1923-1924 проект Боевой интроцикл 1928г. Шаротанк Лысова 1928 проект Бронированная вооруженная вездеходная машина 1928г. Сходукет 1928 проект Всего: 4 проекта

Пехотные типы 1918-1929гг.

Танки сопровождения пехоты 1918-1929гг. Сверхлегкий по массе танк сопровождения пехоты Проект Сотьянова 1918 проект Сверхлегкий по массе танк сопровождения пехоты Проект Максимова 1919 проект Сверхлегкий по массе танк сопровождения пехоты Т-17 1926-1929 1 опытный Легкие пехотные танки 1919-1929гг. Легкий по массе пехотный танк «Рено русский» 1919-1921 15 шт. Малый пехотный танк Т-16 1925-1928 1 опытный Малый пехотный танк МС-1/Т-18 обр. 1927/29гг. 1926-1929 109 шт. Всего: 124 шт., 2 оо, 2 проекта

Многоцелевые типы 1919-1929гг.

Легкие многоцелевые танки 1919-1924гг. Легкий по массе танк «Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН» 1919-1924 проект Средние многоцелевые танки 1924-1929гг. Средний танк ГУВП* 1924-1925 проект Средний танк ГУВП** 1925-1926 проект Средний танк Т-12 1927-1929 проект Всего: 4 проекта

Маневренные типы 1924г.

Быстроходные танки 1924г. Легкий по массе колесно-гусеничный танк Vollmer-ГУВП 1924 проект Всего: 1 проект

 

⃰ Боевые типы.

Из числа построенных танков к боевым типам относятся 137 танков. (Табл.13)

 

Таблица 13 – Советские боевые танки 1920-1929гг.

марка	тип	Количество выпущенных танков, годы производства
«Рено русский»	Легкий по массе пехотный танк	15 шт. 1920-1921гг.
МС-1/Т-18 обр. 1927/29гг.	Малый пехотный танк	109 шт. 1927-1929гг.

 

Все произведенные боевые танки поступали только на вооружение РККА.

⃰ Опытные типы.

 

Таблица 14 – Выпуск опытных танков 1927-1929гг.

марка	тип	Годы	количество
Т-16	Малый пехотный танк	1927-1928	1 шт.
Т-17	Сверхлегкий по массе танк сопровождения пехоты	1929	1 шт.

 

⃰ Тактическая классификация боевых и опытных типов.

В Табл.15 приводится количество выпущенной танковой техники по тактическим классам, совокупно боевых машин и опытных образцов.

 

     Таблица 15 – Количество выпущенных боевых и опытных машин по тактическим типам.

Тактический тип	Боевые машины	Опытные образцы	итого
Малые пехотные танки	124	1	125 шт.
Сверхлегкий по массе танк сопровождения пехоты		1	1 шт.
Итого	124	2	126 шт.

 

⃰ Проекты.

     Проекты 1920-х представлены в Табл.16.

 

     Таблица 16 – Проекты машин, отнесенных к категории танки 1918-1929гг.

марка	тип	годы
Проект Шаманова	Бронированный трактор	1918
Проект Сотьянова	Сверхлегкий по массе танк сопровождения пехоты	1918
Проект Максимова	Сверхлегкий по массе танк сопровождения пехоты	1919
«Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН»	Легкий по массе танк	1919-1924
«Бронированный автопоезд Лапперта»	Сухопутный линкор	1923-1924
Vollmer-ГУВП	Легкий по массе колесно-гусеничный танк	1924
ГУВП*	Средний танк	1924-1925
ГУВП**	Средний танк	1925-1926
Т-12	Средний танк	1927-1929
Шаротанк Лысова	Боевой интроцикл	1928
Сходукет	Бронированная вооруженная вездеходная машина	1928

 

В Табл.16 не занесены еще не менее 18 проектов, которые были рассмотрены Броневым управлением ГВИУ в 1920г. и в 1922г., поступивших по открытым конкурсам – сведений об этих проектах не сохранилось.

⃰ Классификация по массе.

Все построенные и проектировавшиеся в 1918-1929гг. советские танки можно разделить по массам (Табл.17).

 

Таблица 17 – Классификация по массам.

Сверхлегкие по массе танки	до 4,5т Проект Сотьянова Проект Максимова Т-17 (1)   Итого: 1 шт.	Проекты начала 20-х и опытная «пулеметка».
Легкие по массе танки	4,5-11т Проект Шаманова «Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН» «Рено русский» (15) Vollmer-ГУВП Т-16 (1) МС-1/Т-18 обр. 1927/29гг. (109) Шаротанк Лысова   Итого: 125 шт.	Танки на базе «Рено ФТ».
Средние по массе танки	11-24т ГУВП* ГУВП** Т-12 Сходукет   Итого: 0 шт.	Проекты средних («маневренных») танков.
Сверхтяжелые по массе танки	более 75т «Бронированный автопоезд Лапперта» Итого: 0 шт.	Проект «бронированного поезда» массой 200т.

 

* Классификация по вооружению.

В рассматриваемый Этап в СССР строили и проектировали танки с разным вооружением (Табл.18).

 

Таблица 18 – Классификация танков по вооружению.

Пулеметные                 Итого: 1 шт.	Пехотные типы: Проект Сотьянова, Проект Максимова, «Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН», Т-17 (1) Маневренные типы: Vollmer-ГУВП Эрзац танки: Сходукет
Пушечно-пулеметные               Итого: 120 шт. Т-16 и эталонный Т-18 вооружения не имели	Эрзац танки: Проект Шаманова, «Бронированный автопоезд Лапперта», Шаротанк Лысова Пехотные типы: «Рено русский» (10)°, Т-16 (1), МС-1/Т-18 обр. 1927/29гг. (109) Многоцелевые типы: ГУВП*, ГУВП**, Т-12
Пушечные     Итого: 2 шт.	Пехотные типы: «Рено русский» (2)° «Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН»

     °10 танков «Рено» советской постройки были пушечно-пулеметными машинами, 2 машины имели пушечное вооружение и 3 машины были не имели вооружения.

 

* Оригинальные конструктивные решения.

В советском танкостроении неожиданно рано (1919г.) прозвучала идея плавающего танка («Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН»), впрочем, в начале 20-х в Британии, например, также считали, что средний танк должен быть плавающей машиной.

При создании аналога французского легкого танка «Рено ФТ» советские придумали ставить на машину одноместную пушечно-пулеметную башню.

Проект «Бронированный автопоезд Лапперта» предполагал возможность движения по рельсам.

Любопытной выглядит двухтрековая конструкция ходовой части маневренного танка ГУВП**, разработанная инженером Заславским. Внешний трек (гусеница) резинометаллического тросового типа охватывала всю ходовую часть, а в середине периметра, не на всю его длину, находился внутренний трек (гусеница), состоявший из серии опорных катков, соединенных цепью Галля. Опора танка на цепь катков осуществлялась при помощи салазок, имеющих мягкую пружинную подвеску. Конечно, столь сложная конструкция не была претворена в жизнь, однако обращают на себя внимание упругие элементы с пружинной амортизацией. Последующие советские танки 20-х годов отличаются наличием в ходовой части именно этого элемента – пружинной амортизации.

Отрабатывалась также идея танкеток-танков. (Табл.19)

 

Таблица 19 – Танкетки-танки.

Проект Сотьянова	Сверхлегкий по массе танк сопровождения пехоты
Проект Максимова	Сверхлегкий по массе танк сопровождения пехоты
Т-17	Сверхлегкий по массе танк сопровождения пехоты

 

⃰ Пилотные решения.

В 1927г. в СССР начались работы по радиоуправляемым танкам.

⃰ Производство.

Работы по созданию советского аналога «Рено ФТ» сразу вскрыли весь потенциал советской промышленности в области танкостроения в начале 1920-х годов. Головным предприятием являлся завод в Сормово, броню поставлял Ижорский завод, вооружение – Путиловский завод, а двигатели – завод АМО.

Машиностроительный завод в Сормово. Расположен в пригороде Нижнего Новгорода. Основан в 1849г. компанией «Нижегородская машинная фабрика и Волжско-Камское буксирное и завозное пароходство», как многопрофильное предприятие для выполнения ответственных государственных заказов. (Рис.334)

 

Рис.334 – Проходная Сормовского завода.

 

В числе учредителей предприятия фигурировали: сын председателя Государственного совета Лев Викторович Кочубей, флигель-адъютант императорской свиты и сын главы Морского ведомства Владимир Александрович Меншиков и промышленно-финансовый магнат Дмитрий Егорович Бенардаки (грек по национальности). Строительством завода руководил Алексей Иванович Узатис (отставной майор и инженер горной службы). Часть оборудования выписывалось из Бельгии и устанавливалось под руководством бельгийских инженеров Арно, Кадо и механика Жориссена. К моменту создания работало 18 токарных, строгальных, навальных и точильных станков, паровой молот, 20 печей и горнов, механизмы обслуживали 2 паровые машины в 5 и 25 л. с. Работали цеха токарный и слесарный, чугунолитейный с кузницей, мастерская, верфь для сборки судов, котельная. Сормовский завод был в десятке самых передовых в России и единственным в Волжско-Камском бассейне пароходостроительным заводом. Первыми рабочими завода стали кустари из государственных крестьян Сормова, Починка (- или Починок), Копосова и других деревень Козинской волости Балахнинского уезда и горожане Нижнего Новгорода. Численность работников быстро увеличивалась: 1849г. - 95 чел., 1854 — 200 чел., 1855 — 496 чел., 1856 — более 600.

В мае 1850г. со стапелей завода было спущено на воду первое судно — деревянный колёсный пароход «Ласточка», который был оснащен паровой машиной паровозного типа 24 л. с. также сормовского производства. (Рис.335)

 

Рис.335 – Одно из изделий Сормовского завода – пароход «Пересвет».

 

В 1869г. на заводе организована сталеплавильное производство (в связи с заказами на строительство железных дорог), для чего в апреле 1870г. впервые в России запускают сталеплавильную печь системы Сименса-Мартена (мартеновская печь) (Рис.336) – изобретена в 1864г.

 

 

Рис.336 – Внутренне содержание и внешний вид мартеновской печи.

Мартеновская печь служит для переработки передельного чугуна и лома в сталь нужного химического состава и качества.

 

К 1873 году на заводе работают 11 отделений по машиностроительному, судостроительному, сталелитейному, железопрокатному и железнодорожному профилю, Сормово становится крупнейшим индустриальным предприятием России, однако, промышленный кризис 1873-1875гг. нанес по нему сильнейший удар. АО «Сормово» лопнуло, долги составили 12 млн рублей, пароходство распродается, завод находился на грани закрытия, произошел спад производства в 6 раз, численность рабочих уменьшается в 7 раз, судостроение в Сормово прекращается до 1885г.

С 1875г. Сормово становится одним из крупнейших производителей железнодорожной техники. В 1876-80 годы из Сормова вышло 17 % вагонного парка страны (6628 шт.), а также различные принадлежности для дорожного строительства. Производились также большие партии артиллерийских снарядов.

В 1894г. завод стал называться Обществом железоделательных, сталелитейных и механических заводов «Сормово». С 1898г. на заводе начато паровозостроение, выпускают паровозы серии О^д (Рис.337), а с 1910г. на Сормово был построен первый паровоз серии С (Рис.338), получивший признание, как лучший пассажирский паровоз России.

 

Рис.337 – Паровоз серии О^д в цеху Сормовского завода и в готовом виде.

 

Рис.338 – Паровоз серии С.

 

С начала XX века завод выполняет крупные правительственные заказы военного профиля. К 1917г. на заводе в 48 цехах трудятся около 20 тыс. человек.

18 июня 1918 года постановлением Всероссийского Совета Народного Хозяйства предприятие объявлено общенародной собственностью. В годы Гражданской войны завод выступил базой строительства бронепоездов и являлся центром судостроения Волжской военной флотилии. В 1920-1921гг. в Сормово были собраны первые советские танки. 17 ноября 1922г. завод получил название «Красное Сормово».

С 1930-го по 1993гг. на Сормово строили подводные лодки, в том числе атомные. Всего построено 275 боевых подводных лодок, в их числе 26 атомных. Также строились суда гражданского назначения.

В годы ВОВ на заводе вернулись к выпуску танков. С 1942г. по 1945г. предприятие №112 выпустило около 12000 танков Т-34.

С 2004г. на заводе возобновлено строительство судов, преимущественно, нефтеналивных.

Ижорский завод. Расположен в пригороде Санкт-Петербурга в Колпино. Свою родословную Ижорские заводы ведут от вододействующей пильной мельницы для распиловки леса для строительства кораблей. Предприятие было основано ближайшим сподвижником Петра I А.Д. Меншиковым в 1710г. В начале 1720-х годов при мельнице сложились производства – железное, медное, якорное, молотовое, которые были приписаны к Адмиралтейству, таким образом, предприятия стали «Адмиралтейскими Ижорскими заводами». В 1781 году из Англии была выписана плющильная машина для изготовления медных и железных листов и построены две печи для нагревания медных листов, десять горнов для ковки гвоздей и мелких кузнечных вещей, каменная литейная и устроен мост через Ижору.

В 1803г. в рамках технического перевооружения на базе старого завода был создан машиностроительный завод. На предприятии в то время трудились 823 человека. С 1818г. на заводе начали строить колесные пароходы (в 1817г. для нужд Балтийского флота на воду был спущен военный колесный пароход «Скорый», оборудованный вертикальной паровой машиной Уатта фабричного типа, мощностью 30 л.с.), судовые машины, землечерпательные снаряды.

С середины XIX века Ижорские заводы (Рис.339) становятся основным поставщиком брони для российского флота и береговых укреплений.

 

Рис.339 – Генплан Ижорских заводов, конец XIX века.

 

На предприятии строятся также небольшие военные корабли – миноноски и миноносцы (с 1878г. по 1900г. построено 19 таких кораблей) и тральщиков (за то же время построено 5 штук).

Во время Первой мировой войны Ижорский завод стал одним из центров по бронировке и производству легких (пулеметных) бронеавтомобилей. (Рис.340)

 

Рис.340 – Создание БА на Ижорском заводе, 1915г.

 

В годы Гражданской войны завод изготавливал бронепоезда и бронеавтомобили.

За годы довоенных пятилеток (1929-1940гг.) на заводе были изготовлены первые советские блюминги (Рис.341), выпускались кривошипные и эксцентриковые прессы для автомобильных и тракторных заводов, налажено производство крупных поковок.

 

Рис.341 – Блюминг - большой, тяжёлый обжимной стан для предварительного обжимания стальных слитков большого поперечного сечения в блюмы — полупродукт металлургического производства, представляет собой стальную заготовку квадратного сечения, полученную из слитков прокаткой на обжимном стане.

 

В начале 1930-х на ИЗ в единичных экземплярах строились опытные образцы бронетанковой техники.

В 1933 году на Ижорском заводе создаётся Центральная Броневая лаборатория № 1. Ее задачи: создание научно обоснованных процессов получения брони в массовом производстве; разработка новых марок броневых сталей для военных кораблей, танков, авиации, пограничных укреплений и т. п.

Во время ВОВ Ижорский завод, находясь в прифронтовой полосе, производил корпуса танков, бронеавтомобили, боеприпасы, бронеколпаки для ДОТов.

После войны завод выпускал автоматизированные прокатные станы, энергетическое оборудование, было создано 100 видов технически совершенных машин и изделий.

С 1998г. «Ижорские заводы» вошли в состав корпорации «Объединенные машиностроительные заводы» (ОМЗ). С 2006г. ОМЗ привлечены к реализации программы

«Развитие атомного энергопромышленного комплекса России на 2007—2010 годы и перспективу до 2015 года».

Путиловский завод. Расположен в Санкт-Петербурге. Основой казённого предприятия явился Кронштадтский чугунолитейный завод, переведенный в Санкт-Петербург в 1801 году. Днём рождения завода считается 3 (15) апреля 1801 года, когда на нём было отлито первое пушечное ядро. Завод стал называться Санкт-Петербургским чугунолитейным, среди первых его руководителей — выходцы из Шотландии: Карл Гаскойн (1801—1806), Адам Армстронг (1807—1818) и Матвей Кларк. В 1806—1807 завод начал выпускать солдатские ружья, кроме того, производил по военным заказам различные изделия, выполнял металлические элементы многих архитектурных ансамблей. После простоя в 1834—1839 годах завод был безвозмездно передан Обществу русских горных заводов для изготовления рельсов, их выпуск был начат в 1844 году. В 1847 году завод вернулся в казну, а затем вновь сменил несколько владельцев, к 1866 году предприятие было доведено до состояния банкротства. Путиловская (Рис.342) история завода началась в 1868 году.

 

Рис.342 – Николай Иванович Путило­в 1820 – 1880гг.

Математик, баллистик, инженер, выдающийся русский организатор предприятий тяжелого машиностроения.

 

Завод начал поставлять рельсы для казны. В 1870 году начал работать бессемеровский конвертер. 24 октября (5 ноября) 1872 года был высочайше утвержден устав Общества Путиловских заводов. В состав общества входили 6 заводов, 4 - в Финляндии, и 2 (рельсовый и механический) - на прежнем месте Санкт-Петербургского чугунолитейного завода. В 1874 году началось изготовление товарных вагонов, в 1888 - пассажирских. После смерти Н. И. Путилова (1880 год) на заводе началось строительство миноносцев и корабельных башенных орудий для броненосцев. С 1893 года начато паровозостроение. Завод производил станки, артиллерийские снаряды, инструментальную сталь, землечерпалки, землесосы, водные и сухопутные экскаваторы, драги для золотых приисков, подъемные краны, дробильные машины и многие другие виды продукции. Инженерами завода разрабатывались артиллерийские системы для русской армии. (Рис.343)

 

Рис.343 – Разработка Путиловского завода – трехдюймовая пушка – основное полевое орудие русской армии в начале XX века. На фото внизу – производство орудий на Путиловском заводе.

 

В 1900 году Путиловский завод занял первое место по объему производства среди русских металлургических и машиностроительных заводов, а в Западной Европе уступал лишь заводам Круппа в Германии и Армстронга в Англии. С 1905 года завод освоил выпуск минных крейсеров («Доброволец», «Московитянин»). В 1911 году был спущен на воду эскадренный миноносец «Новик», самый быстроходный корабль в мире в то время.

Во время Первой мировой войны на заводе производилась разработка собственных броневиков и переделка или доработка закупленных. Путиловский завод был единственным в Росси, наладившим выпуск тяжелых (пушечных) БА (Гарфорд-Путилов (Рис.344)).

 

Рис.344 – Тяжелый пушечный БА Гарфорд-Путилов – произведение Путиловского завода.

 

27 декабря 1917 (9 января 1918) года Путиловский завод был национализирован. В годы Гражданской войны выполнял срочные военные заказы советского правительства, забронировал несколько бронепоездов.

В 1924 году на заводе проведены испытания первого советского колесного трактора «Фордзон-Путиловец» и начато его серийное производство. До 1941 года на заводе было выпущено около 200 тысяч тракторов «Фордзон-Путиловец». С 1934 года выпускали трактора «Универсал».

В 1929 г. завод подключили к танковой программе – предприятие изготавливало шестерни для КПП танков Т-18, а с октября 1931г. – каретки подвески и бортовые редукторы для танков Т-26.

До Великой Отечественной войны завод, кроме тракторов, выпускал паровозы и вагоны, двигатели для зерноуборочных комбайнов, мотовозы, трамваи, легированную и нержавеющую сталь, прокат сложных профилей, железнодорожные краны, проходческие щиты для строительства метрополитена, а также боевую технику — танки Т-28 и артиллерийские орудия, а в 1933г. заводом была выпущена небольшая серия легковых автомобилей Л-1 (Ленинград - 1) (Рис.345).

 

Рис.345 – Автомобиль представительского класса Л-1, 1933г.

Автомобиль был выпущен малой серией 6 шт., его прототипом выступила американская машина Buick 32-90.  В дальнейшем лимузин Л-1 доводился на московском «ЗИСе», в результате чего появился ЗИС-101.

 

    17 декабря 1934 года предприятие было переименовано в «Кировский завод».

Завод АМО. Москва. Завод основан в 1916г. в рамках правительственной программы создания в России автомобильной промышленности. В рамках этой программы предполагалось построить в России шесть новых автомобильных заводов. За постройку одного из них – московского АМО (Автомобильное Московское Общество) - брался торговый дом «Кузнецов, Рябушинские». (Рис.346)

 

Рис.346 – Вверху - Рябушинские обсуждают план строительства завода АМО в Тюфелевой роще.

Внизу – план завода АМО.

 

27 февраля 1916 года Главное Военно-техническое управление (ГВТУ) и «Торговый дом Кузнецов, Рябушинские и К˚» заключили договор на поставку 1500 машин. Полный заказ составлял общую сумму в 27 000 000 рублей. Завод поставщика должен быть пущен не позднее 7 октября 1916 года. К 7 марта 1917 года должно быть изготовлено не менее 10 процентов всей поставки (то есть 150 автомашин).

В соответствии с договором, планировалось развернуть производство лицензионного 1,5-тонного грузовика FIAT 15 Ter образца 1915 года (Рис.347).

 

 

Рис.347 – Итальянский полуторатонный грузовик FIAT 15 Ter.

 

На конец 1917 года готовность завода составляла, по разным оценкам, от 2/3 до 3/4. На заводе имелось около 500 новейших американских станков. Понимая, что к указанному в договоре сроку (15 марта 1917 года) изготовить первые 150 машин не удастся, руководство завода приняло решение закупить в Италии комплекты деталей автомобилей FIAT 15 Ter и начать «отвёрточную» сборку. В декабре 1916 года первые комплекты были отправлены из Италии в Москву. Всего завод собрал 1319 грузовиков FIAT 15 Ter, из которых 432 единицы в 1917г., 779 единиц — в 1918г. и 108 единиц — в 1919 году. Далее - комплекты деталей закончились.

15 августа 1918г. ВСНХ объявил всё имущество завода АМО собственностью республики. Предлогом для национализации послужил срыв Рябушинскими условий контракта с Военным ведомством, хотя завод медленно, но достраивался. Помимо сборки грузовиков FIAT 15 Ter. заводом в 1918г. выполнялись заказы на запчасти для железнодорожных вагонов, изготавливались вулканизаторы и керосиновые лампы. Затем в октябре 1918 года завод занялся капитальным ремонтом поступавших с фронта грузовиков.

17 февраля 1919г. АМО, в числе других недостроенных заводов, вошёл в состав образованного Автотреста, а в марте 1921 года — в состав ЦУГАЗа (Центральное управление государственных автомобильных заводов).

В 1919—1923 годы завод занимался ремонтом грузовиков иностранных марок и налаживал производство моторов. Всего предприятие за эти годы капитально отремонтировало 230 автомобилей, произвело средний ремонт 18 и текущий ремонт 67 автомобилей, а также отремонтировало 137 мотоциклов. С 1920 года АМО участвовало в советской танковой программе, в частности с февраля по июль было изготовлено 24 танковых двигателя для танка «Рено Русский».

Наиболее массовой восстанавливаемой (фактически воспроизводился заново) моделью в этот период был американский 3-тонный грузовик White TAD, который АМО капитально отремонтировал в количестве 131 единиц. При этом машины получали новый двигатель, сцепление и КПП. К концу 1922 года АМО изготавливал уже до 75 % комплектующих автомобилей White. Модернизированный таким образом грузовик получил название Уайт-АМО. Его даже хотели запускать в производство, но предпочтение было всё же отдано более лёгкому FIAT 15 Ter, на который имелась конструкторская документация. А документация по Уайт-АМО (вместе с приспособлениями для ремонта) была передана для освоения на Первый государственный авторемонтный завод в Ярославле, где на её основе был создан грузовик Я-3 (Рис.348), который выпускался с 1925 по 1928 год и стал родоначальником всех довоенных ЯГов.

 

Рис.348 – Испытательный пробег первых ЯГов, 1926г.

 

В марте 1924 года на завод поступило конкретное правительственное задание на изготовление первых советских грузовиков. Первый полуторатонный грузовик АМО-Ф-15 (Рис.349) - по сути, FIAT 15 Ter в советском исполнении - был собран в ночь на 1 ноября 1924 года.

 

Рис.349 – АМО Ф-15.

 

7 ноября колонна из уже десяти автомобилей прошла в параде по Красной площади. С марта 1925г. началось серийное производство автомобилей АМО-Ф-15 — в 1925 году изготовили 113 машин, а в следующем, 1926 году — 342 экземпляра.

В 1925 году завод АМО переименован в 1-й Государственный автомобильный завод. В 1927 году директором был назначен И.А. Лихачёв (Рис.350).

 

Рис.350 – Иван Алексеевич Лихачев, 1896-1956г. На фото – в центре, рядом в шляпе – писатель Пешков (Горький).

И.А. Лихачев из матросов Балт. Флота. В октябре 1917г. организовал отряд красной гвардии в Гельсингфорсе. Имел чекистский опыт. В последующем видный организатор советского автопрома.

 

Производство постепенно возрастало и к 1931г. было сделано 6971 экземпляров АМО-Ф-15, из которых 2590 единиц было произведено в 1929/30 хозяйственном году. Однако стоимость машины, изготавливавшейся почти кустарными методами, была непомерно велика: в 1927/28 годах себестоимость АМО-Ф-15 составляла 8500 рублей, в то время как автомобиль Ford в агрегатах с доставкой в страну, стоил 800—900 рублей.

В 1930г. для выпуска на АМО была закуплена лицензия на американский грузовик «Аутокар-5С» (Autocar-5S). После запуска конвейера в 1931г. по производству этой машины, грузовик назвали АМО-3. После модернизации в 1933 году грузовик был переименован в ЗИС-5 (Рис.351).

 

Рис.351 – ЗИС-5.

Выпускался с 1933г. по 1948г.

В 1934 - 1948 гг. только на московском заводе было выпущено 571 199 автомобилей ЗИС-5 с модификациями, плюс в 1947—1948 гг. 13 896 ед. переходной к ЗИС-150 модели ЗИС-50.

 

В 1934 году, после завершения коренной реконструкции предприятия – теперь стало возможно производить до 100 000 автомобилей в год. Суточный объём выпуска ЗИС-5 превысил 60 автомобилей. На базе ЗИС-5 были созданы 25 моделей и модификаций, из которых 19 пошли в серию.

В послевоенное время АМО, переименованный сначала в Завод им. Сталина (ЗИС), а позже в Завод им. Лихачева (ЗИЛ), продолжал оставаться одним из флагманов советского автомобилестроения. С 1947г. по 1957г. было собрано 770 тыс. автомобилей ЗИС-150. (Рис.352)

 

Рис.352 – ЗИС-150.

 

В дальнейшем ЗИЛ специализировался на производстве грузовых автомобилей полной массой от 6,95 т до 14,5 т, автобусов малого класса длиной 6,6—7,9 м (производство под заказ) и легковых автомобилей представительского класса (производство под заказ). В 1975-1989гг. завод ежегодно собирал по 195—210 тысяч грузовиков. (Рис.353)

 

 

Рис.353 – А/м ЗИЛ-130, визитная карточка завода ЗИЛ в 1970-е и 80-е годы.

 

В 1990-х годах объём производства упал до 7,2 тысяч грузовиков (1996), после 2000 года возрос до 22 тысяч, затем снова стал снижаться. В 2009г. было произведено 2257 автомобилей, в 2010 году — 1258. По данным ОАО «АСМ-Холдинг», за 2011 год компания АМО ЗИЛ произвела 1199 грузовых автомобилей и ни одного автобуса. В 2013 году производство на заводе было остановлено.

С 1924 по 2009 завод произвёл 7 млн 870 тысяч 89 грузовых автомобилей, 39 тысяч 536 автобусов (в 1927—1961 гг., 1963—1994 гг. и с 1997 года) и 12 тысяч 148 легковых автомобилей (в 1936—2000 гг.; из них 72 % — ЗИС-101 (Рис.354)).

 

Рис.354 – И. Сталин рядом с ЗИС -101.

 

Кроме того, в 1951—2000 годах было изготовлено 5,5 млн бытовых холодильников и в 1951—1959 годах — 3,24 млн велосипедов. На экспорт в 51 страну мира поставлено свыше 630 тыс. автомобилей.

В 1924г. было создано первое профильное конструкторское бюро по проектированию танков – ГКБ ОАТ (бюро Шукалова), которое вело разработку всех советских проектов второй половины 20-х годов.

Под создание первого крупносерийного танка, в рамках трехлетней программы танкостроения, был выделен з-д «Большевик» - Обуховский завод.

    Обуховский завод был основан 16 мая 1863 года совместно Н.И. Путиловым, полковником Корпуса горных инженеров П.М. Обуховым (Рис.355) и купцом 1-й гильдии С. Г. Кудрявцевым.

 

Рис.355 – Павел Матвеевич Обухов, 1820-1869гг.

Основатель крупного производства литой стали и стальных орудийных стволов в России.

 

Предприятие заняло территорию бывшей Александровской мануфактуры - первая в России механическая бумагопрядильная фабрика, в 12 верстах от городской заставы, на берегу реки Невы, поблизости от Николаевской железной дороги. (Рис.356)

 

Рис.356 – Вверху – вид Обуховского завода, конец 1860-х. Внизу -план Обуховского завода 1887г.

 

Завод был единственным предприятием в России, из­готовлявшим крупнокали­берные пушки для русской армии и флота. Первую 12-фунтовую пушку на этом заводе отлили в 1860г. С 1865г. предприятие фактически стало казенным заводом Морского министерства. На заводе производились 20 сортов стали, броня для кораблей, артиллерийские башенные установки, пушки разных калибров, снаряды, мины, стальное, медное и чугунное литьё, пароходные коленчатые валы, хирургические и чертёжные инструменты, стальные ружейные стволы и магазинные коробки для винтовок, налажено производство колёс, шин и осей для подвижного состава железных дорог и др. (Рис.357)

 

Рис.357 – Сверху вниз – вид на сталелитейную мастерскую, пушечно-отделочная мастерская, механическая мастерская.

 

 С начала 1890-х на заводе началось производство артиллерийских снарядов и броневых листов для броненосцев. (Рис.358)

 

Рис.358 - Сверху вниз – снарядная мастерская, броневая мастерская.

 

В 1908г. Обуховский завод изготовлял ору­дия всех калибров для Морского и Военного ве­домств, башенные установки, минные аппараты и самодвижущиеся мины (торпеды), приборы Обри к ним, снаряды, оптические приборы и прицель­ные приспособления, бортовую, палубную и ба­шенную броню, гребные валы и самые разнооб­разные отливки массой до 48 т. В десятых годах XX века Ижорский и Обуховский сталелитейный заводы были привлечены к строительству сложной морской техники – русских линкоров. (Рис.359)

 

Рис.359 – 50-тонный паровой молот – самый крупный в России, использовался для изгиба броневых плит линкоров.

 

     Ижорскому заводу отводилась роль главного поставщика бро­ни, а Обуховский поставлял артиллерийские орудия и башенные установки, хотя также имел собственное броневое производство.

     Броня Обуховского завода, как и броня Ижорского завода, применялась для бронировки автомобилей. Некоторые типы русских броневиков бронировались хромоникелевыми листами толщиной 5,5 мм, защищавшими от остроконечных винтовочных пуль на дистанции 250 шагов, производившимися на Обуховском сталелитейном заводе.

В 1917г. руководство заводом перешло в руки Контрольного Совета. После издания декрета «Об аннулировании военных заказов» от 22 декабря 1917г. Обуховский завод остановился. 28 января 1918г. 11000 рабочих были рассчитаны. Завод бездействовал 75 дней. Потом было принято решение об изменении его профиля. Завод подлежал демилитаризации. Обуховскому заводу было поручено наладить производство гусеничных тракторов - на завод был прислан трактор системы Holt, чертежей к нему не имелось, трактор разобрали и приступили к выпуску чертежей. Помимо этого, на заводе занимались ремонтом паровозов и товарных вагонов, изготовлением рессор, подшипников и других частей подвижного состава. В программу было включено производство плугов и металлических частей для молотилок. На завод вновь было принято около 4 тыс. человек персонала.

28 июня 1918г. правительством был издан декрет о национализации всей крупной и средней промышленности. Обуховский завод стал собственностью государства и переведен в ведение Наркомата по морским делам.

В августе 1919г. были готовы к выпуску три первых советских трактора типа Холт.

В 1921г. на заводе возродили сталелитейное производство. Была введена в строй мартеновская печь, первая на заводе и вторая в Петрограде. Заработала тракторная мастерская (Рис.360).

 

Рис.360 – Сборочная мастерская тракторного отдела.

 

Завод получил государственный заказ - создать и запустить в производство авиационный двигатель.

14 ноября 1922г. Обуховский сталелитейный завод был переименован в Петроградский Государственный Орудийный Оптический и Сталелитейный завод «Большевик».

 Летом 1924г. завод изготовил первый 5-тонный трактор. Возможно, пятитонный трактор был предвестником программы производства на заводе малых танков Т-16/Т-18 МС-1. В феврале 1928г. поступил заказ на изготовление в 1928-1929гг. 108 малых танков. С 1928-1929гг. КБ и инженеры завода привлекались к работе по малым танкам.

В 1930г. завод, загруженный выпуском танков, прекратил производство тракторов.

В 1930-е годы на заводе разрабатывали и производили несколько образцов танков: танк немецкого инженера Гроте, танкетку-танк Т-27, легкий танк Т-26 и другие. Разрабатывались самоходные артиллерийские установки, создавалась отечественная тяжёлая артиллерия. В феврале 1932г. танковое производство было выделено в самостоятельный Ленинградский государственный з-д №174 имени К.Е. Ворошилова – с началом ВОВ он был эвакуирован.

     В годы Великой Отечественной войны завод «Большевик» ремонтировал военную технику, изготавливал орудия и боеприпасы. 21 августа 1943г. вступила в строй мартеновская печь, единственная заработавшая в блокированном городе. В сентябре пустили вторую печь, а в декабре третью, основную. К концу года восстановлено  производство и в остальных металлургических цехах, и введен в строй среднесортный прокатный стан. Завод возобновил производство морской артиллерии.

С 1954г. завод «Большевик» входил в состав предприятий ракетной промышленности и работал для нужд РВСН.  В 1970-х гг. тематика РВСН стала для завода приоритетной. Для выполнения этих работ было организовано два новых производства. В 1993г. началось изготовление комплектов средств обслуживания для шахтных пусковых установок с ракетами Тополь-М. 

Историческое название заводу было возвращено в 1992г. - ФГУП Государственный Обуховский завод.  В 2002г. в соответствии с Указом Президента РФ предприятие было включено в состав Концерна ПВО «Алмаз-Антей». В 2003г. ФГУП «Государственный Обуховский завод» преобразовано в Открытое акционерное общество «ГОЗ Обуховский завод». В настоящее время ГОЗ - одно из крупнейших предприятий оборонного комплекса России.

В 1929г. в помощь з-ду «Большевик» для выпуска танков Т-18/МС-1 пытались привлечь Мотовилихинский машиностроительный завод в Перми.

Завод ведет свою историю с момента закладки на Каме по предписаниям Анны Иоанновны и начальника Уральского горного округа В. Н. Татищева Мотовилихинского медеплавильного завода в 1736 году. В конце XVIII века рядом с медеплавильным заводом были построены сталепушечный и чугунопушечный заводы. В 1876 году здесь была пущена первая на Урале мартеновская печь, медеплавильный же завод был остановлен. (Рис.361)

 

Рис.361 – Панорама Мотовилихинских заводов.

 

 Мотовилихинские заводы специализировались на производстве металлургической продукции (специальные марки стали, сортовой и листовой прокат, блюмсы, поковки, штамповки, литьё) и артиллерийских систем различных классов.

С 2017г. объединение Мотовилихинских заводов находится в процедуре банкротства.

Харьковский паровозостроительный з-д (ХПЗ).

Харьковский паровозостроительный завод был основан Русским паровозостроительным и механическим акционерным обществом с участием французского промышленного капитала (два места в правлении РПиМО имели владельцы машиностроительных заводов в Париже Стефан и Филипп Буэ). В начале августа 1896 года, была завершена постройка основных производственных объектов завода: здание главной конторы завода, построены и частично введены в действие цехи: паровозосборочный, кузнечный, чугунолитейный. (Рис.362) 

 

Рис.362 – Вид на один из корпусов ХПЗ.

 

1 ноября 1897 года ХПЗ был официально завершён сооружением и устройством. На первые шесть лет после пуска, завод имел гарантированный государственный заказ на паровозы, развивался как специализированный паровозостроительный, запуская собственное «малое» металлургическое производство. Первый паровоз серии О^д был выпущен 5 декабря 1897 года. В 1899 году, завод вошёл в нормальный производственный ритм. (Рис.363)

 

Рис.363 – В цеху ХПЗ.

 

 С 1903 года, завод получил первые заказы военно-морского ведомства, этим было положено начало для стимулирования процесса освоения производства, кроме паровозов, различных видов машиностроительной продукции. В частности, по заказу Морского ведомства завод изготовил крупногабаритные станки: бронестрогальный, радиально-сверлильный, токарный, долбёжный, кроме того: гидравлический пресс, подъёмные краны (4 ед). С 1904 года, ХПЗ освоил производство отдельных видов машиностроительной продукции: мостовых кранов, прессов, насосов, сверлильных станков. В документах военно-морского ведомства завод впервые официально именуется как: «Харьковский паровозостроительный и механический завод». В период русско-японской войны 1904-1905гг. ХПЗ выполнил заказ военного ведомства на 100000 шрапнельных снарядов. В 1909 году ХПЗ приступил к выпуску сельскохозяйственных орудий и машин: плугов, борон, сенокосилок, молотилок и т.д.

К 1912 году, завершено переоснащение некоторых цехов для производства двигателей внутреннего сгорания (ДВС) и образован новый «тепловой» цех.  В 1914 году, на заводе было впервые запущено собственное сталеплавильное и сталелитейное производство. Внутризаводская «малая металлургия» полностью обеспечивала потребности производства в литьевых деталях, поковках, а также и внешние заказы. Организация производства обеспечивала рациональное сочетание родственных направлений машиностроения. Ассортимент освоенной машиностроительной продукции в течение первых 15 лет после пуска, кроме паровозов, включал: котлы, насосы, компрессоры, двигатели внутреннего сгорания (ДВС), станки, сельскохозяйственные машины и орудия.

В течение Первой мировой войны завод был вынужден полностью переключиться на выполнение государственных военных заказов. В военный период, паровозный отдел ХПЗ, как и до войны, в большом количестве производит паровозы, кроме того: паровые котлы разных типов, насосы, двухтактные дизели и механизмы для подводных лодок, снаряды и взрыватели к ним, грузовые вагоны и платформы (в 1914 году для производства вагонов был переоборудован цех сельскохозяйственных машин), мостовые фермы, в больших объёмах ремонт паровозов и вагонов. В военный период, производственные мощности завода продолжают развиваться, в частности, в 1916 году, в общезаводскую производственную структуру были включены сталелитейный и болтовой цехи.

В годы Гражданской войны производство на ХПЗ пришло в упадок, правда, в 1919-1920гг. ХПЗ выполнял единичные заказы для нужд РККА, паровозный отдел отремонтировал 14 танков, несколько бронеавтомобилей, один бронепаровоз для бронепоезда, был построен мощный бронепоезд собственной конструкции «Советская Россия».

С 1920 года, ХПЗ начал работать в условиях государственного планирования и централизованного многоступенчатого управления. Первоначально ХПЗ был включён в «Южмаштрест» — в подчинении ВСНХ СССР, который в свою очередь, подчинялся правительству СССР – Совнаркому. Заводу выдавался «план-закон», определяющий всю его деятельность, в условиях ограниченного финансирования.

В 1925г. на ХПЗ разместили заказ на производство гусеничных тракторов «Коммунар».

С 1929-1930гг. ХПЗ рассматривается, как база для выпуска танков, здесь разрабатывалась тема Т-12/24. Была образована специальная конструкторская группа Алексеенко, которая в мае 1929г. была преобразована в полноценное танковое КБ. (Рис.364)

 

Рис.364 – Состав танкового КБ ХПЗ.

 

До ВОВ на ХПЗ выпускали линейку танков БТ, развитие которой привело к созданию танка Т-34.

В ходе работ по созданию маневренного танка для производства танковых двигателей привлекался моторостроительный завод №29.

Предприятие основано в 1916г. как филиал петроградского АО «Дека» в городе Александровск (ныне Запорожье). В декабре 1920г. предприятие национализируется с присвоением имени «Большевик» госавиазавод №9. В 1925г. на заводе налажен серийный выпуск авиационных моторов М-6. В 1927г. завод получил №29.

 

Таблица 20 – Советское танкостроение Этапа 1918-1929гг. по годам.

годы	1 Дирек тория	2 Дирек тория	3 Дирек тория	4 Дирек тория	5 Дирек тория	6 Дирек тория	7 Дирек тория	8 Дирек тория	9 Дирек тория	10 Дирек тория	11 Дирек тория
1918	Проект Шаманова	Проект Сотьянова
1919		Проект Максимова	«Рено русский»	«Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН»
1920			«Рено русский» (8)	«Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН»
1921			«Рено русский» (7)	«Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН»
1922				«Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН»
1923				«Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН»	«Бронированный автопоезд Лапперта»
1924				«Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН»	«Бронированный автопоезд Лапперта	Vollmer-ГУВП	ГУВП*
1925			Т-16				ГУВП*	ГУВП**
1926			Т-17 МС-1/Т-18 обр.1927г.					ГУВП**
1927			МС-1/Т-18 обр.1927г. (1)						Т-12
1928			Т-16 (1) МС-1/Т-18 обр. 1927/29гг. (23) Т-17						Т-12	Шаротанк Лысова	Сходукет
1929			МС-1/Т-18 обр. 1927/29гг. (85) Т-17 (1)						Т-12

 

Из Табл.20 следует, что по годам Этапа 1918-1929гг. было произведено танков (Табл.21)

 

Таблица 21 – Количество произведенных танков по годам.

год	количество
1920	8 шт.
1921	7 шт.
1927	1 шт.
1928	1 оо + 23 шт. = 24
1929	1 оо + 85 шт. = 86
Итого	2 оо + 124 шт. = 126

 

⃰ Трофейные типы.

В 1919-1921гг. в руки советских попали танки британского (59 шт. Heavy Tank Mk V, 17 шт. Light Tank Mk A, Whippet/ Medium Tank Mk A, 1 шт. Medium Tank Mk B) и французского производства (17 шт. легких пехотных Renault FT-17/18). Трофейную технику начали выводить из строевых частей с весны 1930г, процесс этот завершился в 1933г.

⃰ Импортные типы.

Первой приобретенной за границей машиной считается итальянский легкий пехотный танк FIAT 3000A (L5/21). Правда, обретение этого танка в 1925г. вряд ли выглядит, как легальная покупка, скорее, как шпионская спецоперация. С большой долей вероятности, можно предполагать, что итальянский танк прибыл в СССР без вооружения.

В некоторых источниках встречается, что в 1925г. СССР приобрел во Франции сверхлегкий колесно-гусеничный танк Chenillette St-Chamond modele 1921, но эта информация представляется маловероятной.

В 1927г. в СССР из Чехословакии поступили два легких колесно-гусеничных танках KH-60. Кажется, машины тестировались в СССР в 1927-1928гг. в рамках контракта немецкого инженера Фольмера, взявшегося проектировать для СССР колесно-гусеничный танк, но достоверных данных на этот счет нет.

Следует отметить, что в 1920-х годах советские специалисты обладали некоторыми сведениями о французском тяжелом танке 2С, американских средних танках начала 20-х годов, английских колесно-гусеничных танкетках.

⃰ Отправные решения.

Отправные решения советского танкостроения на Этапе 1918-1929гг. (Табл.22, Табл.23, 24)

 

Таблица 22 – Реликтовый прототип, 1928г.

1928г.

Реликтовый прототип Шаротанк Лысова, URS, 1928-(сиц)1

Шаротанк Лысова

Боевой интроцикл

 

Таблица 23 – Дублирующий реликтовый прототип, 1918-1928г.

1918г.	Дублирующий реликтовый прототип «вездеходный пулемет», URS, 1918 – (бгм)33	Идея	Боевая вездеходная машина платформа для «мобильного пулемета»
1923г.	Дублирующий реликтовый прототип бронированный поезд Лапперта, URS, 1923 – (бп)2	«Бронированный автопоезд Лапперта»	Сухопутный линкор
1928г.	Дублирующий реликтовый прототип Сходукет, URS, 1928 – (бк)11	Сходукет	Бронированная вооруженная вездеходная машина

 

Таблица 24 – Синтетические прототипы, 1918-1919г.

1918г.	Синтетический прототип Шаманов, URS, 1918 - (тр)27	Проект Шаманова	Бронированный трактор
1919г.	Синтетический прототип АН, URS, 1919 - (бгм)37	«Теплоход типа АМ»/«Теплоход типа АН»	Легкий по массе танк

 

⃰ Эпилог.

В 1920-е годы советские дважды пытались наладить малосерийное производство танков, преимущественно, копируя, либо развивая известные им конструкции зарубежных машин. К концу десятилетия были намечены тактические типы необходимых РККА танков, однако эту технику еще требовалось разработать и пустить в крупносерийное производство.