Германское танкостроение

Танки Германии German tanks Deutsche Panzer

1912 - 1919

 

Этап открывается информацией о патенте, выданном в Германии на изобретение австрийцем Гюнтером Берстином (Г. Бурштынем) гусеничной бронированной машины «Моторгешютц», и заканчивается вступлением в силу Версальского мирного договора летом 1919г., по условиям которого Германии запрещалось впредь иметь танковую технику.

 

© Смирнов А.Г., 2016г.

 

Характеристика Этапа 1912-1919гг.

Ключевая фраза: тяжелый танк A7V.

Этап характеризуется началом проектирования и строительством тяжелых и легких танков.

 

Единицы учета (проекты и машины, отнесенные к категории «танки») Этапа 1912-1919гг.

Сквозной №	Инд.№	Название	Тип	Образ
1	1.1	Panzerkreuzer/Landpanzerkreuzer	Бронированная вооруженная вездеходная машина
2	2.1	Die Kaiser-Maschine	Сухопутный линкор
3	3.1	Marienwagen I mit Panzeraufbau	Танк-тягач
4	4.1	Treffas-Wagen	Бронированная вооруженная вездеходная машина
5	5.1	Orion-Wagen I	Танк легкий по массе
6	5.2	Orion-Wagen II	Легкий танк
7	5.3	Orion-Wagen III	Легкий танк
8	6.1	A7V	Тяжелый по массе позиционный танк
9	6.2	Typ Hedi	Тяжелый по массе пехотный танк
10	7.1	A7VU	Тяжелый по массе пехотный танк
11	7.2	K-Wagen/Großkampfwagen	Сверхтяжелый танк
12	8.1	“Beutepanzerwagen IV”	Тяжелый по массе пехотный танк
13	9.1	Leichte Kampfwagen LK-I	Легкий танк
14	9.2	Leichte Kampfwagen LK-II	Легкий танк
15	9.3	Leichte Kampfwagen LK-II mod.1919	Легкий танк
16	9.4	Leichte Kampfwagen LK-III	Легкий танк
17	10.1	Leichte Kampfwagen Krupp	Легкий танк
18	10.2	Kraftprotze – Krupp	Легкий танк
19	10.3	Leichte tank Krupp	Легкий по массе штурмовой танк
20	11.1	“Oberschlesien”	Средний по массе штурмовой танк
21	11.2	“Oberschlesien II”	Средний по массе штурмовой танк
22	12.1	Typ "Hannover"	Средний по массе штурмовой танк
23	12.2	Typ "Hessen-Kassel"	Средний по массе пехотный танк
24	12.3	Typ “Horch”	Тяжелый танк
25	12.4	Typ "Benz-Brauner"	Тяжелый танк

 

Календарь событий 1912-1919гг.

1912г., 28 февраля	Немецкий патент на изобретение австрийца Г. Берстина (Бурштыня) гусеничной бронированной машины «Моторгешютц».
1913г.	Конкурс на разработку перспективного высокопроходимого шасси.
1913г., 14.03.	Немецкий патент на изобретение Friedrich Goeble шагающего шасси.
1913г.	Демонстрация Landkreuzer Goeble.
1914г.	Начало работ по шасси Marienwagen.
1915г., середина года	Военное министерство выдало требования на разработку грузовой машины для движения вне дорог.
1915г.	Суммарная идея о высокопроходимой бронированной вооруженной машины (Friedrich Goeble).
1916г., лето-осень	Ходовые испытания шасси Marienwagen.
1916г.	Начало работ по шасси Dür-Wagen.
1916г., октябрь	В военном министерстве состоялось первое совещание по «танковому вопросу».
1916г., 13 ноября	Для разработки новой боевой машины решением Военного министерства создана техническая комиссия под руководством генерала Фридрихса. Техническое руководство – инженер Фоллмер.
1916г., 15 ноября	Сформулированы требования к гусеничному самоходному шасси, которое можно было бы использовать для танка и трактора или тягача.
1916г., 22 декабря	Готов проект шасси “A7V”.
1916г., конец года	Предложение Фоллмера о систематизации непригодных к эксплуатации а/м и использовании их агрегатов для легких танков.
1917г., 16 января	Демонстрация деревянного макета шасси и бронекорпуса немецкого танка A7V.
1917г., 20 января	Военное министерство подготовило заказ на постройку 100 шасси “A7V”.
1917г., январь	Испытание шасси Dür-Wagen.
1917г., 1 февраля	Демонстрация Treffas-Wagen.
1917г., начало марта	Ставка Главного Командования совместно с Инспекцией автомобильных войск немецкой армии сформулировала требования к танку сверхтяжелого типа массой до 150 тонн.
1917г., 11 марта	Демонстрация Marienwagen I mit Panzeraufbau.
1917г., март	Переговоры военных с фирмой Krupp о разработке и постройке опытного образца легкого танка.
1917г., 11 апреля	Немцы впервые захватили английские ромбовидные танки Mk II.
1917г., апрель	Тестирование английских ромбов.
1917г., апрель	Задание на проектирование ромбовидного танка A7VU.
1917г., 30 апреля	Демонстрация рабочего шасси “A7V”.
1917г., 14 мая	Показ перспективной техники Ставке Главного Командования.
1917г., 19 июня	Демонстрация Вильгельму II шасси “A7V” с деревянным макетом корпуса танка A7V.
1917г., 28 июня	Утвержден проект свехтяжелого танка K-Wagen/Großkampfwagen.
1917г., конец июня	Разработан проект ромбовидного танка A7VU.
1917г., сентябрь	Представлен проект легкого танка Leichte Kampfwagen LK-I.
1917г., 20 сентября	Военное министерство распорядилось о формировании двух штурмовых отделений бронированных машин (Sturmpanzerkraftwagen Abteilung).
1917г., конец октября	Собран первый серийный танк A7V.
1917г., 6 ноября	Приказ о формировании третьего штурмового отделения.
1917г., 20 ноября – 7 декабря	Немцы захватили большое количество английских ромбов.
1917г., 1 декабря	Генеральный штаб утвердил заказ на постройку 100 шасси “A7V”. Из них 20 шасси выделялось на постройку танков A7V.
1917г., декабрь	Начало формирования 4-х танковых рот из числа трофейных английских ромбов.
1917г., 29 декабря	Начальник Инспекции автомобильных войск одобрил проект и принял решение о постройке легких танков Leichte Kampfwagen LK-I.
1917г., конец года	Проект Orion-Wagen II.
1918г., 5 января	Закончено формирование первого штурмового отделения (5 танков A7V).
1918г., 17 января	Ставка Главного Командования отклонила решение о строительстве легких танков Leichte Kampfwagen LK-I.
1918г.	Проект Orion-Wagen III.
1918г.	Объявлен конкурс на разработку перспективных танков.
1918г., март	В войска поставлены первые 10 машин A7V.
1918г., март	Прототип легкого танка Leichte Kampfwagen LK-I поступил на испытания.
1918г., 21 марта	Первое боевое применение немецких танков.
1918г., апрель	Начало работ по Leichte Kampfwagen LK-II.
1918г., апрель	Начало строительства K-Wagen/Großkampfwagen.
1918г., вторая половина апреля	В войсках 15 машин A7V
1918г., 24 апреля	Встречные танковые бои. Наиболее массированное применение немцами своих танков.
1918г., апрель-май	Окончание строительства танков A7V.
1918г, 13 июня	На рассмотрение комиссии Военного ведомства была представлена модель крупповского легкого танка и модель LK-II.
1918г., 25 июня	Начало испытаний A7VU.
1918г., июнь-июль	Утверждение проекта танка “Oberschlesien”.
1918г., 23 июля	Проект «малого штурмового танка».
1918г., сентябрь	Окончание строительства шасси “A7V”.
1918г., 12 сентября	Распоряжение об окончании работ по A7VU.
1918г., 22 сентября	Специальным приказом был утвержден термин, обозначавший танк - «Sturmpanzerwagen», а также система обозначения и окраски танков.
1918г., к октябрю	13 фирм представили проекты перспективных танков
1918г., 2 октября	Испытание LK-II, решение о выпуске LK-II; аннулирование проекта легкого танка от Круппа.
1918г., 5 октября	Ставка распорядилась выполнить два опытных образца машины типа “Oberschlesien”.
1918г., осень	Проект Leichte Kampfwagen LK-III.
1918г., 11 октября	Последний эпизод боевого применения танков A7V.
1918г., 18 октября	Последний эпизод применения немцами трофейных английских танков.
1918г., 21 октября	Танковые части рейхсвера и боеспособные танки вывезены из Шарлеруа (Бельгия) в Эрбенхайм (Германия).
1918г., ноябрь	Почти собраны 2 сверхтяжелых танка K-Wagen/Großkampfwagen.
1918г., 17 ноября	Танковые части рейхсвера расформированы.
1918г. декабрь	Начало уничтожения французами, остававшимися в строю танков A7V.
1918 декабрь – 1919 январь	Постройка двух танков Typ Hedi.
1919г.	Тайная сборка 14 машин Leichte Kampfwagen LK-II обр.1919 для Венгрии.
1919г., 28 июля	Вступление в силу ВМД – запрет для Германии иметь собственные бронетанковые силы.

 

Позднее прозрение                                                                                                                       7

Явление германской силы, каретка Шумана, крупповская броня, открытие эры автомобиля, моторный конь, бронеавтомобили, Motorgeschutz, тема транспортных средств повышенной проходимости, Panzerkreuzer/Landpanzerkreuzer, незапланированный «танковый вопрос», техническая комиссия генерала Фридрихса, в поисках шасси.

По «тяжелому» английскому пути                                                                                         61

Курс на тяжелые танки, танк A7V, производство машин на шасси “A7V”, служба A7V, Typ Hedi, оценка A7V, A7VU, K-Wagen, проекты 1918-го года, проект Oberschlesien, наследие проекта Oberschlesishe.

Идеи о легком танке                                                                                                                112

Мнение Фоллмера, Leichte Kampfwagen, малый штурмовой танк, окончание темы Orion-Wagen, LK-II, тайная судьба LK-II, проекты на базе LK-II, LK-III, к вопросу о французском влиянии.

Внимание, танки!                                                                                                                     132

Panzerabwehr, ПТО в сражениях весны 1917г., ПТО летом – осенью 1917г., опыт Камбре, развитие ПТО после Камбре, у Суассона, Амьен, на линии «Гинденбурга», проблемы ПТО в наступлении, итоги.

Боевое применение танков                                                                                                     174

 Организация танковых частей, Весеннее наступление (операция «Михаэль» 21 марта – 4 апреля 1918г.), танковые бои 24 апреля 1918г., Второй этап весеннего наступления (операция «Блюхер» 27 мая -14 июня 1918г.), Второе сражение на Марне (15 июля – 5 августа 1918г.), участие танковых частей на завершающей фазе войны, служба немецких танков в 1919г.

Заключение                                                                                                                               210

Технические концепции и Директории Этапа, Резюме, подготовка и экипировка экипажей, обозначения и окраска танков, количественная оценка танковой техники за Этап, боевые типы, опытные типы, тактическая классификация боевых и опытных танков, проекты, классификация по массе, классификация по вооружению, оригинальные конструктивные решения, пилотные решения, производство, трофейные типы, отправные решения, Эпилог.

Позднее прозрение

 

Явление германской силы, каретка Шумана, крупповская броня, открытие эры автомобиля, моторный конь, бронеавтомобили, Motorgeschutz, тема транспортных средств повышенной проходимости, Panzerkreuzer/Landpanzerkreuzer, незапланированный «танковый вопрос», техническая комиссия генерала Фридрихса, в поисках шасси.

 

* Явление германской силы.

Рождение и судьба Германской Империи неразрывно связана с вооруженными конфликтами.

После победы в австро-прусско-итальянской войне 1866 года Пруссия разгромила практически всех противников объединения Германии. Однако оставалась Франция, которая всеми силами пыталась не допустить объединения Германии. Французский император Наполеон III стремился сохранить европейскую гегемонию Франции. В 1870 году началась франко-прусская война. Канцлер Пруссии Отто фон Бисмарк (Рис.1) и король Вильгельм I (Рис.2) надеялись в результате войны объединить Германию и подорвать могущество Франции.

 

Рис.1 - Бисмарк, 1873 год.

О́тто Эдуа́рд Леопо́льд фон Би́смарк-Шёнхаузен (Otto Eduard Leopold von Bismarck-Schönhausen), 1 апреля 1815, Шёнхаузен – 30 июля 1898, Фридрихсру. Первый канцлер Германской империи, осуществивший план объединения Германии и прозванный «железным канцлером».

 

Рис.2 - Вильгельм I Фридрих Людвиг (Wilhelm I. Friedrich Ludwig), 22 марта 1797г. – 9 марта 1888г. Первый правитель объединённой Германии – германский император (кайзер) с 18 января 1871г.

 

Войска Северогерманского союза одержали убедительную победу. 18 января 1871 года в Зеркальной галерее Версальского дворца (Рис.3) была провозглашена Германская империя.

Рис.3 – Зеркальная галерея Версальского дворца, место, где была провозглашена Германская Империя.

 

К империи быстро присоединились государства, не входившие в состав Северогерманского союза — Бавария и прочие южно-германские страны. Пять миллиардов франков, которые французы выплатили немцам в качестве контрибуции, стали прочным фундаментом для немецкой экономики.

Естественно, что ключевым элементом такого агрессивного государства являлась эффективная вооруженная сила и экономика, промышленность способные питать эту вооруженную силу самыми совершенными средствами ведения войны.

Германская армия и в самом деле в конце XIX века становится едва ли не самой мощной на Европейском континенте. Профессиональный офицерский корпус, прекрасная организация и тактическая выучка войск, отличное их снабжение всем необходимым, наконец, ставка на прогресс в области тяжелых вооружений, в первую очередь, полевой и тяжелой артиллерией – стали серьезными факторами в деле борьбы за место под солнцем для Deutsches Reich.

После победоносного завершения франко-прусской войны германская военная мысль не застыла на месте – прозорливые военные умы стали задумываться над новой тактикой использования пехоты и кавалерии. Как показали события войны 1870-1871гг. в будущем бои вполне могут принять позиционный характер, где при хорошо поставленной фортификации не поможет никакая кавалерия. Немцы стали делать ставку на оснащение армии разнообразными артиллерийскими системами – скорострельными и тяжелыми.

* Каретка Шумана.

В контексте развития скорострельной артиллерии интересна тема мобильных бронированных артиллерийских точек.

Идея была воплощена в жизнь инженером Германом Грузоном (Hermann Gruson) и инженерным майором Шуманом.

Г.Грузон (или Грюзон) имел собственное предприятие «Грюзон-Верке» и был известен тем, что ввел в обиход броню из закалённого чугуна. С ним сотрудничал прусский офицер М. Шуман, которого знали, как энтузиаста бронебашенной долговременной фортификации. В 1866г. благодаря усилиям тандема в форте Бинген у Майнца был установлен первый бронированный каземат. Впоследствии фирма Грюзона активно продвигала броневые башни для сухопутных крепостей (Рис.4).

 

Рис.4 – Артиллерийские бронированные башни фирмы «Грюзон-Верке» для сухопутных крепостей – для крупнокалиберного и малокалиберного орудия.

 

В 1880-е годы ими была спроектирована передвижная бронированная огневая точка, по-немецки называвшаяся fahrbare Panzerlafette, сейчас более известная как 5,3 см L/24 Fahrpanzer Gruson и Schumann Panzerlafette/Fahrpanzer (или - броневая каретка Шумана). В течение 1885-1887гг. они запатентовали своё изобретение в нескольких странах: Германии, Австро-Венгрии, Великобритании, Франции, Бельгии, Италии и США.

Конструктивно «передвижной бронелафет» или «бронированная каретка» представлял собой цилиндр (цилиндрическую коробку) из листовой стали, перекрытый куполом – полусферической башней приземистой формы. (Рис.5)

 

Рис.5 – Схема fahrbare Panzerlafette, 1885г.

 

 Толщина брони стенок корпуса не уточнялась, но, по всей видимости, составляла не менее 10 мм. А купол изготовлялся методом штамповки из 25-мм брони. Для входа внутрь использовалась одностворчатая дверь (Рис.6).

 

Рис.6 – Сзади кареток видны открытые дверцы.

 

     Внутренний объем цилиндра составлял около 1,5 м³, внутри которого размещался артиллерист, 53-мм (позже – 57-мм) скорострельная пушка и боезапас к ней. Наведение на цель осуществлялось вручную. Сама пушка помещалась в куполе. Станок пушки был прочно связан с куполом. Купол (башня), в свою очередь, покоился на трех лапах центральной оси, закрепленной к полу каретки таким образом, что ось могла вращаться на 360° с помощью ручного привода. Углы наведения орудия составляли от -5° до +10° по вертикали. Пушку обслуживали 2 номера: один - стрелял, сидя на скамье, другой - подносил снаряды, порядочный запас которых имеется в самой каретке.

Для перевозки fahrbare Panzerlafette предусмотрели крепления по бортам для спицованных деревянных колес. (Рис.7)

 

Рис.7 – Схема боевой каретки Шумана в походном положении.

 

При этом конструкция такого шасси могла различаться, в зависимости от пожелания заказчика. Полная масса лафета (каретки) составляла 2554 кг. (Рис.8)

 

 

Рис.8 – Каретка Шумана в общем виде, современные фото.

 

В качестве тягача использовались не только конные упряжки – со временем их стали заменять автомобили и трактора.

Появление передвижной огневой точки было хорошо воспринято, поскольку она позволяла надежно прикрыть ближние сектора оборонительных позиций. Достаточно сказать, что 53-мм пушка (при условии хорошей подготовки артиллериста) могла совершать до 30 (!) выстрелов в минуту. Стрельба велась снарядами массой 1,75-кг, имевшими начальную скорость 495 м/с.

Было выработано два метода применения «передвижного лафета»: полевой и крепостной. В первом случае fahrbare Panzerlafette буксировался к оборонительным позициям и ставился в предварительно отрытую траншею, либо зарывался в землю почти по самую башню, оставляя сзади только проход для артиллериста. Второй вариант предусматривал использование fahrbare Panzerlafette в крепостных фортификациях. Обычно каретка устанавливалась в нише бетонного или земляного бруствера форта таким образом, что над последним купол выступает только на 35 см. Чтобы уберечь лафет от вражеского огня его устанавливали на рельсовый путь с шириной колеи 60 мм и при необходимости закатывали в укрытие. После завершения вражеского артобстрела fahrbare Panzerlafette снова выкатывали на огневую позицию, в ряде случаев бетонированную.

В целом, идея создания передвижных огневых точек, наподобие 5,3 см L/24 Fahrpanzer Gruson, в конце XIX-го века была полностью оправдана. Против крупнокалиберной артиллерии броня «лафета» была бессильна, но в качестве меры прикрытия или сдерживания противника они вполне подходили.

В общей сложности было построено не менее 300 передвижных огневых точек конструкции Шумана. Большая их часть – 200 единиц, осталась в пределах Германской Империи, и с 1890 года каретки использовалась в приграничных районах. Всего же, с 1885 года включительно, на броневые каретки конструкции Шумана было израсходовано 5,5 миллионов рейхсмарок.

Около 100 штук кареток Шумана были распроданы европейским странам - к 1890-м годам немцы уже в полной мере насытились изобретением Шумана, и теперь фирма Grusonwerk была не против заработать на экспортных заказах.

Самый крупный заказ последовал в 1892 году от Болгарии на поставку тридцати fahrbare Panzerlafette. Изготовителем выступила фирма Krupp (договор подписан 10 декабря того же года).  Артиллерийский комитет и Комитет обороны Болгарии пришел к выводу, что для фортов Сливиница, Белоградчик и Видин одних 75-мм орудий будет недостаточно. Требуемые характеристики скорострельности как раз обеспечивали 57-мм немецкие орудия, которые казались незаменимыми в ближнем бою на дистанции до 1500 метров. По прибытии в Болгарию лафеты получили новое название 57-мм купольное орудие «Грюзон». Согласно болгарским данным масса «купольного орудия» в маршевом состоянии составила 3600 кг, в стационарном положении - 2550 кг. Нижняя часть корпуса имела толщину всего 4 мм, купол - 40 мм. Соответственно, 57-мм орудие с длиной ствола 25,6 калибра могло вести стрельбу обычными и шрапнельными снарядами на дальность до 5500 метров (при начальной скорости снаряда 430 м/с), что более чем устраивало заказчика. Практически все «купольные орудия» отправили на юг страны, где они достаточно долго служили в качестве «оружия сдерживания». Во время 2-й Балканской войны, которая имела место в 1913 году, четыре огневые точки стали трофеями сербской армии. Остальные продолжали свою службу, по меньшей мере, до ноября 1918 года, и в конечном итоге ещё несколько лафетов стали трофеями греческой армии. Есть информация, что трофейные лафеты даже успели повоевать с турецкими войсками в 1921-1922 гг., но документальных свидетельств этому найти пока не удалось.

По несколько штук было продано Дании, Швейцарии и Румынии, причем в модификациях с 37-мм и 57-мм орудиями.

Во время 1-й Мировой войны fahrbare Panzerlafette обрели второе дыхание после установки на площадки бронепоездов (Рис.9)

 

Рис.9 – Каретки Шумана на немецких бронепоездах.

 

Кроме того, немцы использовали Panzerzug в качестве стационарных огневых точек (Рис.10).

 

Рис.10 – Французский солдат у трофейной каретки, фото Первой мировой.

 

Известно, что под Ипром 31 июля и 16 августа 1917 года в системе немецкой ПТО использовались бетонированные огневые точки, а также окопанные «броневые каретки Шумана». (Рис.11)

 

Рис.11 – Захваченный британцами ДОТ с малокалиберным орудием, возможно, бронеколпак и орудие от броневой каретки Шумана, лето 1917г.

 

 Но в Мировую войну это чудо XIX века иронически называли «пилюльными коробками».

* Крупповская броня.

Примечательно, что для производства Fahrpanzer Gruson и Schumann Panzerlafette/Fahrpanzer использовалась броня английского производства, поскольку в то время в Германии почти не производили стальную броню. Усилиями компании Круппа этот пробел был со временем преодолен.

Предприятие семьи Крупп имеет особое, пожалуй, центральное место в процессе индустриализации и милитаризации Германии. В 1800 году семьей Крупп была приобретена металлообрабатывающая фабрика с названием «Большие надежды». Дело росло и процветало, и уже 1811 году Фридрих Крупп основал первый литейный завод. С этого момента и до наших дней основной отраслью производства фирмы Круппа являлась сталь. Благодаря внедрению на предприятии бессемеровского и мартеновского способов производство стали резко возрастает. В 1853 году сын Фридриха, Альфред (Рис.12) освоил и организовал на семейном предприятии производство бесшовных железнодорожных колес.

 

Рис.12 - Alfred Krupp, 1812-1887гг.

 

В 1854г. на заводе Круппа в Эссене устанавливается прокатный стан, в 1856-1857гг. – прокатный стан для крупных болванок в Сааре.

В 1875 году у завода появилась эмблема: три сплетенные кольца, которые символизировали те самые бесшовные колеса (Рис.13).

 

Рис.13 – Эмблема фирмы «Friedrich Krupp AG».

 

Несмотря на частные финансовые кризисы, предприятие продолжало стремительный рост. Расширялось производство, и строились новые заводы. Со временем главной продукцией стали артиллерийские орудия, необходимость в которых появилась в годы объединения Германии и Франко-прусской войны 1870—1871гг. Именно пушки «Крупп» обеспечили разгром французской армии у Марс-ла-Тура, Седана и Меца.

В 1880г. фирма Krupp предлагает орудие с круговым бронированием (Рис.14).

 

Рис.14 – 120-мм корабельная пушка Круппа на казематной установке с цилиндрическим броневым щитом.

 

Растущее производство машин требует большого количества деталей, которые могли испытывать большие нагрузки, например, подшипников. С 18881г. в Германии действуют заводы по производству подшипников качения, которые изготавливали из твердых сортов стали с добавлением хрома.

В 1891г. в Германии появляется никелевая броня Круппа (стальная броня с содержанием 0,12% углерода, 6,8% никеля). Затем концерн начинает варить броневую хромоникелевую сталь, которая могла подвергаться цементизации или изготавливаться гомогенной. Любопытно, что при цементизации такой стали на Круппе применили точное определение температуры цементизации с помощью электротермометров.

Именно Крупп оказал поддержку Дизелю (Рис.15), и в 1892г. был запатентован новый двигатель внутреннего сгорания, без которого теперь невозможно представить ни танков, ни подводных лодок, ни надводных боевых кораблей, ни тяжелых армейских грузовиков.

 

Рис.15 – Рудольф Дизель.

 

С 1893 года начались практические разработки нового двигателя на Аугсбургском машиностроительном заводе (с 1904 года M.A.N.) при финансовом участии компаний Фридриха Круппа и братьев Зульцер (Sulzer Brothers Ltd). Первый функционирующий двигатель был создан Дизелем в 1897 году. 1 января 1898 года Дизель открыл собственный завод по производству дизельных двигателей. К началу XX века двигатели Дизеля выпускались на 8 немецких заводах.

Заводы Круппа так же занимались производством паровозов, судов и тяжелого промышленного оборудования. К началу XX века на заводах фирмы «Крупп» работало более 40 тысяч человек (Рис.16), а в 1903 году компания была преобразована в акционерное общество с общим капиталом в 160 млн. марок.

 

Рис.16 – Один из цехов завода Круппа в Эссене, 1900г.

 

В начале XX века новый владелец Густав Крупп фон Болен (муж единственной наследницы Альфреда Круппа, Берты) приобрел у Питера Штольца (Peter Stoltz) лицензию на паровые 5-тонные грузовики. Первые машины «Крупп» были собраны в Киле на принадлежавшей фирме верфи “Germania Werft”, под маркой “Krupp-Stoltz”. В 1914 году предприятия уже концерна “Krupp” (“AG Krupp”) выплавляли до 1600 тыс. тонн чугуна и добывали свыше 7500 тыс. тонн угля в год. Производство расширялось, на заводах работало свыше 120 тыс. человек. Накануне Первой мировой войны военная продукция концерна “Krupp” занимала около 40 % от общего производства.

* Открытие эры автомобиля.

В то время как германские военные исследовали возможности каретки Шумана, у них под боком произошло революционное появление на свет транспорта, движимого двигателем внутреннего сгорания.

Идея механического транспорта время от времени посещала головы немецких изобретателей. В XVIII веке часовщик из Нюрнберга И. Хауч построил механическую повозку (Рис.17), источником движения которой была большая часовая пружина.

 

Рис.17 - Механическая повозка И. Хауча с пружинным механизмом

 

     Завода такой пружины хватало на три четверти часа езды. Повозка эта действительно передвигалась и была куплена королем Швеции Карлом, который пользовался ею для совершения прогулок по королевскому парку. Впрочем, скептики утверждали, что повозка двигалась с помощью двух человек, спрятанных внутри нее.

Не обошло стороной германские земли и увлечение изобретением велосипеда. Так еще в 1633г. жителем Нюрнберга — Фафлером был придуман прообраз велосипеда – повозка, движимая колесом, которое вращалось руками. А в 1817г. лесничий Карл фон Дрейз создал двухколесную повозку, которую назвали по фамилии ее изобретателя дрезиной. Она была очень похожа на современный велосипед — имеется в виду наличие рамы, удобно расположенного сиденья, колеса, управляемого с помощью руля. Важно и то, что колеса были одинаковых размеров и располагались последовательно один за другим. Вместе с тем конструкция Дрейза еще не имела педалей.

Велосипед Дрейза завоевал большую популярность среди поклонников спорта, но встречались и «теоретики», «доказывавшие», что ехать на подобной машине, имеющей всего два колеса, практически невозможно. Основным материалом для изготовления дрезин служило дерево, а их производством тогда занимались тележные мастера. В 1854г. механик из Швайнфурта ввел в конструкцию дрезины значительное усовершенствование, а именно: приделал к переднему ведущему колесу педали, что позволило его вращать с помощью ног. Для того чтобы увеличить путь, пройденный ведущим колесом за один оборот педалей, оно имело очень большие размеры. (Рис.18)

 

Рис.18 – Велосипед Швайнфурта, 1854г.

 

     Пользование таким велосипедом было связано для его владельца с большими затруднениями. (Рис.19)

 

Рис.19 – Акробатика на велосипеде.

 

Со временем, название «дрезина» закрепилась за аппаратами, передвигающимся по рельсам.  (Рис.20)

 

Рис.20 - Железнодорожный самокат.

 

В определенном смысле, постепенная эволюция велосипеда подвела к мысли о моторизованном велосипеде – самодвижущемся экипаже. (Рис.21)

 

Рис.21 - Эволюция велосипеда от двухколесного к четырехколесному аппарату.

 

Основным элементом моторизованного экипажа или моторизованного велосипеда является двигатель.

В 1864г. или в 1866г. Николаус Август Отто (Рис.22) получил патент на атмосферный двухтактный вертикальный газовый двигатель.

 

Рис.22 - Николаус Август Отто, 1832-1891гг.

 

На Парижской выставке 1867г. компания «Отто и К°» представила первую рабочую модель одноцилиндрового двигателя внутреннего сгорания.

В том же году Эрнст Вернер фон Сименс создал генератор постоянного тока с самовозбуждением, который в будущем будет известен всем автомобилистам мира как «динамо» - машина, которая найдет применение в системах воспламенения двигателей внутреннего сгорания.

Параллельно разработкой четырехтактного газового двигателя занимался часовщик Христиан Рейтман, причем, в отличие от Отто, он использовал не золотниковый, а более перспективный клапанный механизм газораспределения. Увы, Рейтман не смог выйти на рынок со своей конструкцией.

В 1878г. на Всемирной выставке в Париже Отто продемонстрировал двигатель внутреннего сгорания, в котором был реализован классический цикл (впуск, сжатие, воспламенение и расширение (рабочий ход), выпуск) в четырехтактном варианте (т.е. цикл совершался за два оборота коленвала).

В том же году Карл Бенц (Рис.23) разработал легкий двухтактный двигатель внутреннего сгорания (увы, серийно двухтактные двигатели с продувкой начали строить только с 1914г.).

 

Рис.23 - Carl Friedrich Michael Benz, 1844-1929гг.

 

У Отто в качестве управляющего фабрикой в Дейтце работал инженер Юлиус Готлиб Даймлер (Рис.24).

 

Рис.24 - Юлиус Готлиб Даймлер, 1834-1900гг.

 

     В 1883г. Г.Даймлер, к тому моменту уже бывший сотрудник Отто, вместе с Вильгельмом Майбахом строит скоростной бензиновый четырехтактный двигатель с зажиганием от калильной трубки.

В январе 1885г. Карл Бенц построил трехколесное транспортное средство с двигателем внутреннего сгорания мощностью 0,75 л.с. – “Motorwagen” (Рис.25), который ныне почитается первым автомобилем.

 

Рис.25 – «Моторваген» Карла Бенца, 1885г., - начало эры автомобилей.

Вверху фото оригинального Benz Motorwagen № 1.

Запатентован 29 января 1886г., первый показ 3 июля 1886г.

 

Однако на звание первого автомобиля, по определению, претендует автомобиль француза Э. Ленуара, построенный в 1862г. (Рис.26).

 

Рис.26 - Пассажирская линейка Ленуара, 1862г.

 

Автомобиль Ленуара работал не на бензине, а на смеси светильного газа и воздуха, поэтому “Motorwagen” можно считать первым трехколесным бензомобилем.

В том же году Бенц создает автомобильное магнето, на основе которого Роберт Бош разрабатывает систему искрового зажигания топливной смеси. Свечи зажигания Бош и Хональд создадут в 1902г.

В 1885г. Даймлер и Майбах патентуют свой бензиновый двигатель (Рис.27) с карбюратором (испарителем по способу англичанина Уильяма Бариета).

 

Рис.27 – Патент Г.Даймлера на двигатель внутреннего сгорания, работающего на газе или бензине, 1886г.

 

Тогда же Даймлер берет патент на 4-колесный экипаж с бензиновым двигателем, который начинает строить на основе экипажа каретной фабрики «Вильгельм Вимпф и Сын».

В августе 1885 Даймлер запатентовал первый мотоцикл (“Reitwagen”), установив небольшой двигатель на деревянную раму с деревянными же колесами. (Рис.28)

 

Рис.28 – Мотоцикл Даймлера, некоторые именуют этот аппарат первым двухколесным автомобилем Даймлера.

 

     В ноябре 1885 года состоялся заезд - Пауль Даймлер, сын Готлиба Даймлера проехал на мотоцикле 3 км вдоль реки Неккар, развив скорость 12 км/ч.

8 марта 1886 года Даймлер и Майбах привезли к дому карету, сказав соседям, что это - подарок госпоже Даймлер на день рождения. На эту карету Майбах установил бензиновый двигатель мощностью 1,5 л.с. и ременную передачу к колесам. Таким образом был создан первый четырёхколесный самодвижущийся (со скоростью 16 км/ч) экипаж – четырехколесный бензомобиль – автомобиль в его современном понимании. (Рис.29)

 

 

Рис.29 – Самодвижущийся бензиновый экипаж Даймлера, 1886г.

 

Первые авто заимствовали трансмиссию от фабричных станков. У четырехколесного Даймлера вращение на промежуточный вал трансмиссии передавалось при помощи шкивов и перекидываемых ремней, свала на колеса – через шестеренчатые передачи. Трехколесный а/м Бенца имел ременную передачу от двигателя на шкив трансмиссии, дифференциал в качестве механизма поворота и цепные передачи на ведущие колеса.

В 1888г. жена Бенца – Берта, совершив с детьми без ведома мужа вояж на автомобиле из Мангейма в Пфорцгейм (106 км), посоветовала мужу установить на конструкции коробку передач.

С 1888г. Бенц разворачивает выпуск автомобилей на продажу. Вскоре был открыт филиал в Париже, где они раскупались лучше. В 1886—1893 годах было продано около 25 автомобилей типа “Motorwagen”.

В 1889г. автомобили Бенца и Даймлера одновременно выставлялись на выставке в Париже.

В том же 1889г. Г.Даймлер представляет V-образный двухцилиндровый двигатель мощностью 1,5 л.с. предназначенный для установки на коммерческие авто. Двигатель получает закрытый картер (кожух), заполненный маслом для смазки механизмов и защищающий подвижные части от пыли и грязи.

В 1890г. Даймлер основывает свое предприятие по производству автомобилей – DMG (компании “Benz & Cie.” Бенца и DMG Даймлера объединятся в “Daimler-Benz” только в 1926г.). В том же году французская фирма «Панар-Левассор» по патентам Даймлера изготовила свой автомобиль и в 1892г. предложила свои изделия на рынок.

В 1892г. В.Майбах разрабатывает новый рядный 2-цилтндровый двигатель с параллельными цилиндрами. Переход к многоцилиндровым двигателям внутреннего сгорания позволил увеличить их мощность и частоту вращения коленчатого вала, обеспечив в то же время равномерность его вращения.

В 1893г. Рудольф Кристиан Карл Дизель разработал модель двигателя, реализующий новый термодинамический цикл - с воспламенением топливной смеси от сжатия, но построил его работоспособный прототип только в 1896г.

В 1894г. французская «Панар-Левассор» построила автомобиль, имевший современную классическую компоновку (переднее расположение двигателя, за двигателем сцепление и коробка передач, дифференциал, цепная передача н задние колеса). В Германии впервые подобную конструкцию предложит Бенц в 1897г. (Рис.30)

 

Рис.30 – Немецкий автомобиль с классической компоновкой, 1901г.

 

    Всего через полтора десятка лет автомобили изменят лицо армии.

* Моторный конь.

История немецкого автомобилестроения имеет один курьезный зигзаг – появление конкурирующей конструкции «автомобиля-лошади».  (Рис.31)

 

Рис.31 - «Моторный конь», 1903г.

 

До такого чуда додумался некто Игнатий Шроппе, который исходил из предпосылки, что колесо искусственно придумано человечеством, а потому средства передвижения должны от него отказаться. Итак, по материалам журнала «Самокат» приводим статью, помещенную в немецких журналах (1903г.), под названием «Величайшее открытие XX столетия»: «Великие люди имеют великие мысли, малые люди — ничтожные мысли. Малые люди ползают наравне с показателем времени, великие же схватывают и выдвигают его на целое столетие вперед. До сих пор автомобиль только пресмыкался по земле, теперь же он поднят на дюжину ступеней значительно вверх. Этим мы обязаны одному из величайших людей нашего столетия, который до сего времени в тиши работал над своим великим открытием и теперь только выступил с ним перед людьми. Имя этого великого человека, о котором вскоре заговорит весь свет, — Игнатий Шроппе. Автомобиль требует сравнительно гладкой и широкой дороги, иначе он останавливается, препятствий он не берет, а также не может двигаться по пахотному полю или лесу. Гениальный взгляд Игнатия Шроппе тотчас же увидел и разгадал, в чем тут дело, а именно в колесах, которые не могут оторваться от земли. Отчего же природа поставила людей и животных не на колеса, а на ноги? (Здесь ироническая реплика редакции «Самоката»: «Потому, что природа оказалась неспособной практически применить колесо, в котором втулка и ось являются совершенно отдельными предметами, не соединенными физиологически; разве только природа упустила случай показать свою догадливость, устроив сочетание двух и более живых существ: одно существо — колесо, а другое — ось с рамой».) Да потому, что иначе они (т. е. колеса) легко могли бы застрять или должны были бы передвигаться исключительно по гладкой поверхности. Гений и природа понимают друг друга. Вот почему изобретатель поставил автомобиль на ноги, дабы он мог двигаться по грязи, через бревна, камни и т. д. Продолговато-круглый ящик из листового железа вмещает мотор и имеет вид лошадиного корпуса. Сверху, на спине, углубление, в котором помещается ездок. Перед собой он имеет рулевое колесо, за собою — рукоятку для пускания в ход. Справа и слева приделаны подъемные дощечки, которые, как у стола, могут быть подняты. Ездок, сидя на «лошади», может на них обедать или разложить карту. Подъемная доска, расположенная сзади, служит для открывания и внутреннего обозрения машины. Для отвода отработавших газов сзади приделана выводная труба. Спереди фонарь для освещения. Мотор посредством вала попеременно приводит в движение четыре ноги. Механизм пока еще составляет секрет изобретателя и сокрыт за полосами листового железа. Если, например, нужно повернуть налево, то с помощью рулевого колеса передние ноги поворачиваются немного влево и должны бежать в этом направлении, задние же, наоборот, поворачиваются вправо. «Автомобиль-лошадь» может перейти через любое препятствие, может передвигаться по мокрой почве. В случае необходимости можно увеличить копыта, нижние части которых снабжены пластинами, которые по мере надобности можно менять. Езду на «автомобиле-коне» легче освоить, чем верховую».

Впрочем, следует заметить, что пресловутый Шроппе мыслил вполне в духе времени, интуитивно затрагивая острую проблему взаимодействия лошадей и автомобилей - когда на дорогах стали появляться автомобили, это вызывало бурную реакцию лошадей, которые пугались механических уродов. Поэтому вполне серьезно делались попытки «скрестить» лошадь и автомобиль (Рис.32), дабы снизить накал страстей на дорогах и вокруг них.

 

Рис.32 – Вот так, чтобы не пугать лошадей.

 

* Бронеавтомобили.

В начале XX века с развитием автомобильного транспорта идея бронированного вооруженного автомобиля витала воздухе.  В 1901г. в Великобритании был построен “War car” Ф. Симмса, а в 1902г. и французы - потенциальные противники немцев - поставили на шасси частично бронированного легкового автомобиля пулемет. (Рис.33)

 

Рис.33 – Вверху – британский “War car”, фото из немецкой книги 1903г.; внизу -французский бронеавтомобиль Charron-Girardot-Voigt (CGV) 1902.

 

В 1905г. французская фирма CGV строит уже полностью бронированный автомобиль с пулеметным вооружением во вращающейся башне (Рис.34).

 

Рис.34 – Бронеавтомобиль «Шаррон», 1905г.

 

 В конце 1906г. или в 1907г. 6 таких машин направляются в Россию. Но таможня, вероятно русская, не пропустила груз.  На обратном пути, вроде бы, два броневика из этой партии были конфискованы немецкими таможенниками «с целью оценки их возможностей». Впоследствии конфискованные машины, якобы, использовались на учениях немецкой 4-ой гвардейской бригады. (Рис.35)

 

Рис.35 – Бронеавтомобиль «Шаррон» в полевых условиях.

 

Дальнейшая судьба конфискованных машин не известна. Очевидно лишь, что немцы таким гангстерским образом (- если история с конфискацией БА действительно имела место быть) оценили перспективы развития собственных бронеавтомобилей, как вида оружия.

Определенные процессы в направлении создания БА в Германии начались в 1904г. Но немецкое военное руководство считало, что подобные машины нельзя использовать в наступлении, следовательно, военные не признавали боевой ценности за БА.

В 1906г. фирма Opel предлагает штабной полубронированный автомобиль Opel halbgepanzerter Wagen (Рис.36), концептуально близкий французскому CGV 1902.

 

Рис.36 – Штабной БА Opel halbgepanzerter Wagen, 1906г.

 

Под БА было использовано шасси обычного легкового автомобиля с колесной формулой 4х2, на который устанавливался открытый сверху бронированный корпус, защищавший только экипаж. Сверху могла устанавливаться съёмная крыша. Штатное вооружение включало один-два пулемета Mauser. Кроме того, в боровых дверях имелось амбразуры для стрельбы из винтовок или пистолетов. Экипаж мог состоять из двух человек (водитель и его помощник), а в кузове имелась возможность перевозки 3-4 офицеров. Немецкое командование проигнорировало новинку.

В 1906г. в Германии появляются бронеавтомобили, вооруженные артиллерийским орудием. Впервые идею установки на грузовиках орудий высказал немецкий военный писатель, подполковник Lieutenant-Colonel von Layriz еще во времена англо-бурской войны (1899-1902гг.). Он предлагал использовать такое оружие против «летучих» отрядов буров, справедливо полагая, что против такой напасти может быть эффективным только мобильный огневой комплекс. Англичане в то время додумались до блиндированных дорожных поездов, которые, однако, не могли вести артиллерийский огонь с борта, а лишь транспортировали орудие. 

Итак, в 1906г. строится блиндированная машина Броневик ВАК (Ballon-Abwehr Kanone - противоаэростатная пушка) (Рис.37)

 

Рис.37 - Бронеавтомобиль «Эрхардт» BAK, 1906 г.

 

Машина оснащалась 50-мм скорострельной пушкой и предназначалась для борьбы с аэростатами наблюдения противника. Машина M1906 имела длину порядка 5,5 метров и ширину около 2 м. Общая высота бронеавтомобиля за счет сравнительно крупной башни достигла 3,1 метра. Боевая масса машины составила 3,2 тонны.

Основой для перспективного броневика под названием Ehrhardt M1906, 5 cm BAK L/30 стало четырехколесное шасси грузового автомобиля Ehrhardt. Двухосное шасси с задними ведущими и передними управляемыми колесами оснащалось бензиновым двигателем мощностью 50 л.с. Интересной особенностью шасси был привод задних колес: крутящий момент двигателя передавался на ось при помощи цепной передачи. Обе оси шасси имели эллиптические листовые рессоры.

Конструкторы фирмы «Эрхардт» предложили изготавливать бронированный корпус автомобиля из стальных листов толщиной 5 мм (по другим данным, 3 мм). Двигатель базового шасси закрыли бронированным кожухом с жалюзи для охлаждения и люками для обслуживания. Позади кожуха двигателя разместили основную часть бронекорпуса, выполненную в виде конструкции из нескольких сопряженных друг с другом ровных панелей. Размещение вооружения и рабочих мест экипажа сказалось на форме бронекорпуса. Так, крыша боевого отделения в кормовой части броневика была выше, чем крыша отделения управления. Благодаря этому в обитаемом объеме удалось разместить экипаж из пяти человек: в его состав входили механик-водитель, помощник водителя и трое артиллеристов. Два члена экипажа размещались в передней части обитаемого объема. Наблюдать за обстановкой они должны были через два небольших люка в лобовом листе. Для защиты от огня противника они могли использовать бронированные заслонки. Бортовые люки в дверях не предусматривались. Крыша отделения управления не имела никаких люков, а сиденья экипажа устанавливались жестко. Из-за этого, водителю и его помощнику приходилось пользоваться исключительно небольшими наблюдательными люками, что сказывалось на удобстве вождения. В средней части крыши предполагалось установить башню сложной формы. Корма башни размещалась в специальном вырезе кормовой надстройки корпуса. Это обеспечивало большее удобство работы артиллеристов, однако сказывалось на углах наведения орудия. Башня могла вращаться лишь на 30° вправо и влево от продольной оси машины. Для выполнения зенитных задач это посчитали достаточным.

В башне броневика установили 50-мм пушку Rheinmetall 50mm BaK M1906 со стволом длиной 30 калибров. Система крепления позволяла наводить орудие в вертикальной плоскости с углами возвышения от -5° до +70°. Максимальная высота поражения целей достигла 7500-7700 метров, что превышало возможности летательных аппаратов того времени. Обслуживать орудие должен был расчет из трех человек. В укладках боевого отделения броневика удалось разместить боекомплект в 100 снарядов калибра 50 мм. Таким образом, броневик Ehrhardt M1906, 5 cm BAK L/30 мог бы в течение длительного времени обстреливать аэростаты и дирижабли противника с достаточно большого расстояния.

Впервые машина (Рис.38) была показана публично на 7-й Международной автомобильной выставке в Берлине в 1906 году.

 

Рис.38 - Ehrhardt M1906.

 

Во время испытаний машина показала неплохие ходовые характеристики. На шоссе она могла разгоняться до 45 км/ч. Топлива хватало на 160 километров пути. Характеристики 50-мм пушки позволяли надежно поражать все существующие и перспективные аэростаты противника.

Несмотря на достаточно высокие характеристики, руководство вооруженных сил отказалось от предложенного зенитного броневика. В некоторых источниках в качестве причины отказа упоминаются недостаточные углы горизонтальной наводки орудия.

Спустя два года появилась открытая небронированная модель, а в 1910 году фирма «Эрхардт» разработала аналогичную систему, но на этот раз полноприводную (4x4) и вооруженную 65-мм зенитной пушкой с длиной ствола 35 калибров. (Рис.39)

 

Рис.39 - Полноприводный грузовик «Эрхардт» с 65-мм противоаэростатной пушкой.

 

Серийно бронеавтомобили «Эрхардт» ВАК не производились.

Примерно в то же время к созданию машины для борьбы с аэростатами приступила и фирма «Даймлер». Ее первая модель оснащалась 77-мм пушкой «Крупп» и также имела привод на все четыре колеса, но при этом не была защищена броней. В 1909 году «Даймлер» выпустил новую машину на базе полноприводного (4x4) шасси с 57-мм пушкой «Крупп», длина ствола которой достигала 30 калибров, установленной в бронированной башне кругового вращения, которая обеспечивала пушке достаточный угол возвышения, чтобы вести стрельбу по аэростатам. Частичное бронирование защищало обитаемое отделение и боеприпасы.

В 1911 году Фридрих Крупп получил патент на установку скорострельного орудия с круговым обстрелом на шасси частично бронированного грузового автомобиля (Рис.40) – прототип «моторных орудий».

 

Рис.40 – Схема «моторного орудия» (Motorgeschutz), патент Круппа, 1911г.

 

До начала мировой войны немцы рассматривали подобные «моторные орудия» как оружие противовоздушной обороны, они получили общее название K-Flak — Kraftwagen-Fliegerabwehrkanone («автомобиль-противовоздушная пушка»). К началу войны в распоряжении германской армии имелось не больше дюжины различных автомобилей, оснащенных пушками для борьбы с воздушными целями. (Рис.41).

 

Рис.41 – Один из K-Flak.

 

 В 1914г. по заказу военных министерств Германии на автомобильных заводах «Даймлер» и «Эрхардт» началось серийное производство полноприводных автомобильных шасси для установки на них уже готовых скорострельных 77-мм орудий «Крупп» и «Рейнметалл». Первый заказ был выдан на 80 «моторных орудий» — по 40 единиц каждой фирме. Новейшее оружие стало поступать в артиллерийские подразделения летом 1914г. Большинство из них направлялось немецким командованием на Западный фронт и лишь один полубронированный автомобиль (Рис.42) распределили на Восточный фронт.

 

Рис.42 – Немецкое «моторное орудие» - а/м «Даймлер» с 77-мм пушкой «Рейнметалл» L/27, действовавшее на Восточном фронте летом 1914г.

 

Это единственное «моторное орудие» вызвало настоящий фурор в русской военной среде и подтолкнуло к развитию тему строительства БА в России.

Известно также, что в Восточной Пруссии немцы использовали т.н. суррогатные броневики-ловушки (Рис.43).

 

Рис.43 – Германский 1,5 тонный грузовик с двумя спрятанными пулеметами, Восточная Пруссия 1914г.

 

    В кузове легкого грузовика устанавливались два пулемета, и размещалась команда егерей. Такие бортовые машины с тентом, внешне не похожие на боевые, следовали в хвосте автомобильной колонны или передвигались по дорогам отдельно, иногда в сопровождении мотоциклистов. При нападении русской кавалерии команда откидывала тент и задний борт и встречала противника шквальным пулеметным огнем, а егеря покидали автомобиль и под прикрытием местности вели прицельный огонь из винтовок.

У немцев существовал и вариант установки станкового пулемета на мотоцикле.  (Рис.44)

 

Рис.44 – Станковый пулемет на мотоцикле.

 

Кстати говоря, в начале войны в распоряжении немцев на Восточном фронте находился, по крайней мере, один бронеавтомобиль-дрезина (Рис.45).

 

Рис.45 - Немецкий бронеавтомобиль-дрезина, захваченный частями 1-й русской армии в Восточной Пруссии в боях 14–20 августа 1914 года (РГАКФД).

 

Тема «моторных орудий» успешно развивалась в Германии на протяжении всей войны. В 1917г. было принято решение устанавливать на полубронированные грузовики (очевидно, разных типов) 57мм пушку на тумбовой установке в качестве средства ПТО. В 1917-1918гг. было построено 150 подобных противотанковых «моторных орудий».

С первых же дней Первой мировой войны немцам пришлось признать успешность, с которой против них действовали бельгийские и английские бронеавтомобильные части. Как следствие этого, 22 октября 1914 года командование германской армии выдало заказ на разработку аналогичных боевых машин. Согласно выданной спецификации, бронеавтомобиль должен быть полнолриводным, с кормовым постом управления, развивать максимальную скорость не менее 40 км/ч, иметь боевое отделение, рассчитанное на установку трех пулеметов с круговым сектором обстрела с общим боекомплектом 3000 патронов. Толщина броневых листов оговаривалась в пределах 5-9 мм. Весовые характеристики и численность экипажа играли второстепенную роль. Соответствующее техническое задание в начале 1915г. было выдано фирмам Daimler MFb, Ehrhadt и Bussing. В июне 1915г. все три фирмы представили заказчику свои прототипы (Рис.46).

 

Рис.46 – Опытные образцы БА. На переднем плане Büssing A5P, далее «Эрхардт» E-V/4, последний - «Даймлер» model 1915.

 

   Модель фирмы «Даймлера» обозначенная М1915 (Рис.47), была построена по классической компоновочной схеме с моторным отделением в передней части корпуса.

 

Рис.47 - «Даймлер» образца 1915 года.

 

В соответствии с исходным техническим заданием эта машина была полноприводной (по другим сведениям, 4х2) и имела второй пост управления для движения назад без разворота (при этом приводными становились только передние колеса). Эта 8-тонная машина с четырехцилиндровым 44-59-киловаттным (60-80 л. с.) двигателем имела трансмиссию, которая позволяла ей двигаться вперед на четырех скоростях и назад на двух.  Корпус бронеавтомобиля имел весьма простую форму и собирался из броневых листов толщиной от 5 до 7 мм. Для стрельбы из пулеметов и личного оружия в бортах и в кормовом листе было сделано пять прямоугольных вырезов, прикрываемых двустворчатыми броневыми щитками. Вооружение Panzerkampfwagen Daimler модели 1915 года (в иностранной литературе его чаще называют Panzerkampfwagen Daimler М1915) состояло из трех 7,92-мм пулеметов Maxim MG08. На крыше была установлена надстройка, предназначенная для наблюдения за окружающей обстановкой. На неё также были установлены две дополнительные фары. Интересной особенностью данной бронемашины было использование радиостанции, однако пользоваться ей можно было только на стоянке. Экипаж – 5 чел.

 Прототип фирмы «Бюссинг-НАГ» (Рис.48), созданный на базе грузовика ASP, получил обозначение «Бюссинг – 15» или Büssing A5P и представлял собой большой полноприводный (4х4) бронеавтомобиль массой около 10т., приводившийся в движение двумя шестицилиндровыми карбюраторными двигателями жидкостного охлаждения мощностью 73,6 кВт (100 л. с.).

 

Рис.48 – Тяжелый БА Büssing A5P.

 

    Коробка передач обеспечивала движение на пяти скоростях как вперед, так и назад. У машины было два поста управления, позволявшие двигаться назад без разворота. Вооружение А5Р состояло из трех жестко закрепленных в башне и корпусе 7,92-мм пулеметов MG08, и ещё шести таких переносных пулеметов. При том, что машина также оснащалась шинами из жесткой резины можно было предположить, что её ходовые качества будут невысоки, однако благодаря 6-цилиндровому двигателю А5Р разгонялся по шоссе до 35 км/ч. Правда по пересеченной местности он передвигался с трудом. Экипаж машины состоял из 9 человек.

В 1917-1918гг. фирма «Бюссинг» планировала, используя узлы и агрегаты этой машины, создать артиллерийский тягач и транспортер боеприпасов для танков A7V.

Прототип фирмы «Эркхардт» E-V/4 также был полноприводной бронемашиной с двумя постами управления. (Рис.49)

 

Рис.49 - Бронеавтомобиль «Эрхардт» E-V/4.

 

    На бронемашине устанавливался 4-цилиндровый карбюраторный двигатель Ehrhadt жидкостного охлаждения мощностью 85 л.с., для лучшего охлаждения которого использовали передние жалюзи, управляемые из кабины водителя. Ходовая часть E/V4 была заимствована от коммерческого грузового автомобиля с колесной формулой 4х4. Несмотря на использование жестких (бескамерных) шин бронеавтомобиль получился довольно резвым: при движении по шоссе его максимальная скорость составляла 59,5 км/ч, а запас хода доходил до 250 км. Трансмиссия включала 8-скоростную механическую КПП, обеспечивавшую 4 скорости вперед и столько же назад. Ёмкость топливного бака, размещенного в корпусе, составляла 190 литров.

Вооружение E/V4 образца 1915 года включало три 7,92-мм пулемета, каждый из которых обслуживался пулеметным расчетом из двух человек. Смотровые щели и пулеметные вырезы были расположены таким образом, чтобы обеспечить круговой обзор и сферу обстрела в 360°. Кроме того, на крыше боевого отделения размещалась цилиндрическая башня. Масса машины составляла 8,7т.

Экипаж бронемашины получился рекордным - вместе с техниками и пулеметчиками он мог состоять из 8-9 человек. Интересной особенностью была установка радиостанции, однако этот аппарат не понравился членам экипажа, поскольку занимал много свободно места и часто выходил из строя.

8 июля 1915г. германцы сформировали 1-й автомобильный пулеметный взвод («Panzerkampfwagen-MG-Abteilug 1»), в состав созданной группы вошли опытные образцы новых бронеавтомобилей: Büssing A5P, далее «Эрхардт» E-V/4, последний - «Даймлер» model 1915. В августе 1915 года бронемашины Panzerkraftwagen-MG-Zug 1 отправились на Восточный фронт для проведения испытаний в боевых условиях. Какая-либо конкретная информация об их действиях против русской армии отсутствует. Известно лишь, что через 4 месяца все три машины благополучно вернулись с фронта, поэтому их использование считается успешным.

Примерно, в феврале 1916г. «Panzerkampfwagen-MG-Abteilug 1» был направлен на Западный фронт. Правда, помимо трех боевых БА в его состав включили топливозаправщик, две машины технической поддержки, а также три радиофицированных и вспомогательных машины. Личный состав включал 3 офицеров и 47 нижних чинов. С 3 марта 1916г. подразделение действовало в районе Вердена. Утверждается, что к декабрю 1916г., Panzerkraftwagen-MG-Zug 1 дополнительно получил два трофейных бельгийских бронеавтомобиля RadPz Minerva 1914 (использовались до июня 1918г.) и один Daimler MG-Wagen 1914.

В декабре 1916 года фронтовые испытания были закончены и признаны удовлетворительными. Машины вернулись в Германию, и фирма «Эрхардт» получила заказ на окончательную доводку своей модели. Daimler model 1915 и Bussing A5P больше не производились.

Вскоре Panzerkraftwagen-MG-Zug 1, в состав которого входили Daimler model 1915 и Bussing A5P вновь отправили на Восточный фронт. Некоторое время Panzerkraftwagen-MG-Zug 1, видимо, участвовал в боях на румынском участке фронта. В 1918г. бронеавтомобили, по крайней мере, определенно Bussing A5P, находились на Украине. В конце 1918г. пути машин, видимо, разошлись. В виду невозможности эвакуировать всю технику бронеавтомобильному взводу пришлось бросить часть машин в Николаеве, предварительно полностью выведя их из строя. По всей видимости, такая участь постигла и А5Р, поскольку в числе бронемашин, достигших Кавказа (откуда немецкие войска были отправлены в Европу), он не значился. Что касается, Daimler model 1915, то упоминания о нем прекращаются в ходе боев в Прибалтике в 1919г. Вполне возможно, что он был потерян в ходе этих боёв или захвачен латвийскими войсками и позднее переплавлен.

После окончания войны, в 1919г. фирма Daimler, видимо, опираясь на опыт своего прототипа построила несколько БА для Freikorps. В начале 1920г. эти машины оказались в Литве (Рис.50).

 

Рис.50 – БА Daimler в Литве, 1920г.

 

В 1917г. в Германии приступили к формированию новых бронеавтомобильных групп. Фирма Ehrhadt строит для них 12 модифицированных БА E-V/4 mod.1917 (Рис.51).

 

Рис.51 - Бронеавтомобиль «Эрхардт-17».

 

Первые Ehrhardt модели 1917 года (в зарубежных источниках их часто называют Panzerkampfwagen Ehrhardt model 1917) имели облегченную конструкцию и весили на 1720 кг меньше первого образца (7,4 т). Правда, бронеавтомобиль получил чуть менее мощный двигатель, развивавший мощность 80 л.с. при 1200 об\мин. В ходовой части по-прежнему использовались бескамерные шины размером 160х1220 мм. В целях улучшения защиты бронирование лобовой части корпуса несколько изменили, при этом на 30 см удалось уменьшить длину и высоту машины. Вооружение E/V4 было значительно усилено - в полной комплектации E/V4 нёс шесть (!) пулеметов MG08.

На фронт Ehrhardt новой модификации попали весной 1917г., когда началось комплектование новых бронеотрядов. В частности, из 12 заказанных машин большая часть использовались в составе Panzerkraftwagen-MG-Zug 2, 3, 4, 5 и 6 – по 2 штуки в каждом, воевавших на Румынском фронте и в Палестине на стороне турецкой армии. В конце 1917 года был получен дополнительный заказ ещё на 20 машин, который, вроде бы, был выполнен после войны в конце 1918 года. Они поступили на вооружение обновленной германской армии (рейхсвера) уже после войны.

PzKraftwagen-MG-Zug №№7,8,9,10,11 вооружались, преимущественно, трофейной техникой. PzKraftwagen-MG-Zug 7 – один Ehrhardt model 1917 и один Minerva. PzKraftwagen-MG-Zug 8 – один Armstrong-Whitwotrh-FIAT и один Peugeot (к ноябрю 1918 года в этом бронеотряде числилось только два FIAT). PzKraftwagen-MG-Zug 9 - два Гарфорд-Путилов. PzKraftwagen-MG-Zug 10 - две Lancia. PzKraftwagen-MG-Zug 11 - две Lancia.

После подписания перемирия несколько наименее пригодных к дальнейшей эксплуатации машин разбронировали, а остальные были задействованы для поддержания порядка во время революционных событий в Германии в 1919-1921 гг. (Рис.52)

 

Рис.52 - Гарфорд-Путилов на улице немецкого города, 1919г.

 

* Motorgeschutz.

Итак, перед WWI тема бронированных вооруженных автомобилей, в целом, была довольно прозрачна, но проходимость таких объектов вне хороших дорог, априори, была низкой. Чувствовалась необходимость и техническая возможность создания вездеходных бронированных боевых машин. Однако сумеречный немецкий гений, отлично заточенный на изобретение эффективных орудий убийства, призрел перспективы применения мобильных сухопутных вооруженных объектов – хотя еще в 1558г. Хольшшуер под впечатлением опыта гусистов в использовании на поле боя подвижных «дотов» (Рис.53) нарисовал для императора Максимилиана I колоссальных размеров подвижную крепость (Рис.54).

 

Рис.53– Гуситский боевой воз, реконструкция.

 

Рис.54 - «Гуляй-крепость» на четырех больших колесах, вооруженная пушками и снабженная амбразурами для стрелков.

 

Увы, идея не проросла плодотворными всходами и сохранилась в истории с прилагательным «фантастическая». Впрочем, средневековые немцы все же применяли передвижные полевые укрепления – Wagenburg (Рис.55, Рис.56), например, в битве у Тахова 4 августа 1427 года.

 

Рис.55 – Немецкий полевой городок, окруженный сцепкой из повозок с бойницами для огнестрельного оружия, 15 век.

 

Рис. 56 – Элементы вагенбурга – боевые повозки – сцепленные вместе.

 

Если говорить серьезно, впервые с идеей вездеходных бронированных машин немцы познакомились благодаря австрийскому железнодорожнику в 1912г. Правда, в советских источниках попадается информация, что в 1905г. был выдан германский патент №159411 на машину повышенной проходимости в виде огромного шара. Двигатель помещался внутри него. Поворот машины предполагалось изменять путем перемены центра тяжести. Из советских источников можно понять, что машина предназначалась для боевых действий, поскольку была бронированной и вооружалась пушками и пулеметами – впрочем, эти положения есть, скорее, предположения позднейших авторов и не соответствуют патенту №159411 от 1905г. Возможно, патент был выдан не на боевую машину, а на машину-интроцикл, в которой применялся прием перемены центра тяжести для ее поворота. Немецкие источники ничего не упоминают об этом патенте.

Итак, в 1912 году австрийский железнодорожник обер-лейтенант Günther Adolf Burstyn - Гюнтер Берстин, в отечественной редакции известен, как Г. Бурштын или Бурштынь, запатентовал в Германии гусеничную бронированную машину «Моторгешютц» (Motorgeschütz) (Рис.57) - германский патент No. Zl. 252 815 (D.R.P.).

 

Рис.57 – Рисунок Motorgeschütz, предположительно, из патента Burstyn.

 

В том же году Burstyn использовал возможность предложить свой проект прусскому военному министерству, но оно дало отрицательный ответ, несмотря на доброжелательную обмолвку, опубликованную в одном из германских военных обозрений - издание «Милитаристе Цайтгарифт» за 1912г. отметила «остроумное изобретение» Burstyn. Германский генералитет был довольно скептически настроен к разработке вездеходных боевых машин. Один из видных немецких генералов, находясь в плену стереотипов, что войну может выиграть только многомиллионная армия, громогласно заявлял: «Никакая «дурная» железка не сможет победить здоровый дух немецкого солдата».

В конце 1920-х годов австрийский исследователь Фриц Хейгель выпустил несколько справочников, посвящённых развитию бронетанкового вооружения различных стран мира. Именно там, основываясь на германском патенте Бурстына, был сделан вывод об изобретении первого танка в Германии, причем Хейгель классифицирует Motorgeschütz как средний танк (- надо полагать, первый в мире средний танк!). В середине 1970-х годов немецкий исследователь Вальтер Альбрехт выпустил книгу, посвящённую Бурстыну и его деятельности. В ней у проекта появились вращающаяся башня (причём с указанием сектора обстрела), углы преодоления высот, габариты и скорость, и пружинная подвеска. (Рис.58)

 

Рис.58 – Рисунки из патента Burstyn, опубликованные в книге Вальтера Альбрехта.

Некоторые авторы ставят под сомнение подлинность фигур 2, 3, 4.

 

По Альбрехту предлагается следующее описание Motorgeschütz. (Рис.59)

 

Рис.59 - Motorgeschütz, реконструкция.

 

Длина машины – 3,5 м, ширина – 1,9 м. Машина должна была двигаться на непрерывных гусеничных лентах тросовой системы, весить около 5 т, нести экипаж из 3 человек, 30- или 40-мм пушку в поворотной башне, броню толщиной 8-4 мм. Двигатель от грузовой автомашины мощностью 50-60 л.с. должен был обеспечить скорость по дороге 28 км/ч, по пересеченной местности от 3 до 8 км/ч. Оригинальное рычажно-роликовое приспособление - 4 колеса (два передних и два задних), вынесенных за корпус машины на специальных балках — должно было помогать машине преодолевать окопы и траншеи. (Рис.60)

 

Рис.60 – Планируемый способ преодоления «Моторгешютц» препятствий, по патенту Г. Бурштыня.

 

Конструктор видел задачи своей машины в поддержке наступающей пехоты и для подавления пулеметных и даже артиллерийских позиций противника - скорострельное орудие танка Motorgeschütz должно было стрелять на дистанцию около 3000 м.

Некоторые, видимо, позднейшие авторы допускают, что Бурштын создал колесно-гусеничный танк! По их мнению, автор, якобы, предполагал использовать рычажно-роликовое приспособление для движения и по дорогам. Выдвижные балки опускались, в таком положении танк опирался на колесики – при этом передние колесики становились поворотными, а задние ведущими. В этом положении машина могла бы развивать скорость по шоссе до 20-30 км/ч. Конечно, колесики на выдвижной балке не могли быть ни управляемыми, ни ведущими. Вероятно, эти авторы не точно интерпретировали пассаж Альбрехта о том, что: «привод должен был быть задним, а передние колёса — управляемыми».

На сегодняшний день официальный сайт вооружённых сил Австрийской Республики описывает конструкцию Motorgeschütz так: двигатель внутреннего сгорания; подрессоренные катки делают транспортное средство внедорожником; внутри корпуса находятся все агрегаты, а в его задней части — двигатель; относительно просторная орудийная башня (с местом для командира и стрелка) со скорострельной пушкой в качестве основного вооружения; дополнительное вооружение (два пулемёта); броня для защиты экипажа, узлов и бортового оружия против огня противника и осколков.

* Тема транспортных средств повышенной проходимости.

К началу WWI германская армия располагала значительным парком автомобилей – 4000 шт. (в основном, это были грузовики грузоподъемностью от 3 до 7 т), уступая по этому показателю только Франции, которая имела в войсках в 1914г. 6000 автомобилей. Трудно сказать, насколько идея гусеничного Motorgeschütz непосредственно произвела впечатление на умонастроения немецких специалистов, однако в предвоенный период немецкая армия начала интересоваться возможностью приобретения транспортного средства, способного более эффективно, чем автомобиль, передвигаться по пересеченной местности. При этом рассматривалась возможность его использования в качестве транспортера для перевозки снаряжения и артиллерии, или как зенитную самоходную установку для борьбы с аэростатами противника.

Первым откликнулся немецкий инженер из Риги Фридрих Вильгельм Гобле/Гёбле (Friedrich Wilhelm Goebel) (Рис.60).

 

Рис.60 - Friedrich Goeble. 1871-1955гг.

 

В 1913г. он запатентовал шагающее шасси (немецкий патент №300981, выдан 14.03.1913г.) (Рис.61).

 

Рис.61 - Принцип реализации шагающего хода, по Гёбелю, отражённый в немецком патенте.

 

Передвигаться конструкция, использующая подобный ход, должна была при помощи шести ног (по три с каждой стороны), раскачиваясь с бока на бок.

Гебле собрал работающую модель (Рис.62) и предложил её на апробацию немецкой армии в качестве перспективного вездеходного шасси.

 

Рис.62 – Goebel в момент демонстрации действующей модели своего изобретения. Фото см. «Popular electricity and the world's advance», Volume 7, 1914.

 

В ходе презентации демонстрационной модели коммерческой комиссии германской армии последняя высказала пожелание изобретателю подготовить полноразмерный управляемый образец, при этом выдвинув условия: скорость 12 км/ч, радиус разворота – 15,24 м.

Многие источники утверждают, что уже в 1913г. Гёбле удалось оснастить своим движителем 4-х тонный тягач фирмы NAG, дав ему двусмысленное имя Landkreuzer (сухопутный крейсер). (Рис.63)

 

Рис.63 – Landkreuzer обр. 1913г.

 

     По некоторым сведениям, в 1913г. в Берлине имела место публичная демонстрация машины. Причем, якобы, делал это Гебле за плату. Широковещательный плакат призывал публику посмотреть изобретение, «страшное своими ощетинившимися орудиями» – никаких орудий, разумеется, не было, возможно, эта фраза есть неточность перевода. Народу собралось много. Во время показа машина, преодолевая подъем в 30°, неожиданно остановилась и, несмотря на все усилия изобретателя, не хотела двинуться с места. Публика, вначале терпеливо ожидавшая, наконец потребовала возвращения платы. В злосчастного изобретателя полетели камни.

Реакция же должностных лиц на демонстрацию Гёбелем своей машины в 1913г. со слов изобретателя была такова: «Они думали, что это был водевиль художника… Я кричал им: Господа, это не игрушка, перед вами страшное оружие, которое будет решать исход будущей войны». Как бы ни защищал свое детище изобретатель, было ясно, что из-за особенностей ходовой части фактически исключалась возможность разворота машины. От дальнейшей проработки проекта Landkreuzer пришлось отказаться в виду его технологического несовершенства и бесперспективности.

Хотя в литературе Landkreuzer называют боевой машиной, никаких сведений о возможном ее вооружении или бронировании не сохранилось. Правда, отдельные авторы предполагают, что оно могло бы состоять из нескольких 7,92-мм пулеметов – увы, это больше похоже на поздние домыслы. Видимо, правильнее принимать эпизод с Landkreuzer не как полноценный проект бронированной вооруженной боевой машины, а, скорее, как проект экспериментального вездеходного шасси для задач транспортировки или буксировки грузов.

Еще один вариант вездеходного транспортного средства, способного выполнять функции транспортера для перевозки снаряжения и артиллерии предлагал инженер Хьюго Г. Бремер (Hugo G. Bremer) в 1914г. За основу был взят 4-тонный грузовик. Предполагалось удалить с него колеса и оснастить машину двумя парами гусениц, из которых задняя была ведущей, а передняя служила для поворота. Двигатель сохранил бы свое переднее расположение, за ним помещалась кабина водителя.

В середине 1915г. Военное министерство выдало требования на разработку грузовой машины для движения вне дорог. Рассмотрев вариант Бремера, армейская коммерческая комиссия осталась довольна представленной работой и инициировала в июле 1915г. постройку опытного образца. Сборка внедорожного транспортера производилась на фабрике Daimler в Берлин-Мариенфилде, после чего машине присвоили полуофициальное название Marienwagen (- встречаются также названия Marienwagen I и «Бремерваген»). Работы по постройке первого прототипа затянулись, только в конце лета 1916г. начались ходовые испытания шасси (Рис.64); по другим сведениям, прототип закончили постройкой в октябре 1916г. 

 

Рис.64 – Шасси гусеничного тягача Marienwagen I, 1916г.

 

К сентябрю 1916г. были заказаны 10 предсерийных транспортеров Marienwagen I, которые надлежало поставить к февралю 1917г. (- по другим сведениям, заказали 50 машин). Позже, в 1916г. было принято решение построить на одном таком шасси прототип собственного танка.

В 1917г. вследствие плохой управляемости четырёхгусеничного Marienwagen I построили полугусеничное шасси Marienwagen II или Marienwagen II mit Vurdrer Raupekette – демонстрация состоялась 14 мая 1917г. Был сделан заказ на 170 шт. таких транспортеров (Рис.65), до конца войны выпустили только 44 экземпляра.

 

Рис.65 - Транспортер Marienwagen II, 1917г.

 

В годы WWI Marienwagen II применялись как артиллерийские тягачи, но одно шасси в 1918г. переделали в САУ (Рис.66). 

 

Рис.66 – САУ с 55-мм пушкой Skl 55 на шасси Marienwagen II, 1918г.

 

На транспортной площадке устанавливалась 55-мм пушка Skl 55 без бронезащиты, которая могла вести огонь почти в круговом секторе. Опыты прошли достаточно успешно, однако завершение войны не дало развить дальше этот проект, и самоходная установка была демонтирована.

После войны в конце 1918г. часть машин Marienwagen II были забронированы и вооружены (Рис.67) - в связи с событиями Ноябрьской революции Германии было разрешено сохранить на вооружении некоторое количество бронеавтомобилей с пулемётным вооружением для использования в полицейских целях.

 

Рис.67 - Тяжёлый полугусеничный бронеавтомобиль на базе тягача Marienwagen II, 1918г.

 

     Бронеавтомобиль Marienwagen II имел капотную переднемоторную, заднеприводную автомобильную компоновку с размещением моторного отделения в передней, а отделения управления и боевого отделения — в средней части корпуса. Экипаж машины состоял из трёх человек — командира, механика-водителя и стрелка. Вооружалась машина одним 7,92-мм пулемётом «Максим», установленным в башне. Броневой корпус машины — простой коробчатой формы, без использования рациональных углов наклона броневых листов, собранный из стальных листов толщиной 5—7 мм. В бортовых бронелистах моторного отделения располагались по три горизонтальных бронестворки воздухозаборников системы охлаждения двигателя, в лобовом — решётка радиатора. Бронированию также подвергались узлы гусеничного движителя. Ходовая часть машины — полугусеничная, с ведущим гусеничным движителем и управляемыми передними колёсами. Подвеска переднего моста — на полуэллиптических листовых рессорах. Колёса — цельнометаллические, не имевшие резиновых бандажей, но оснащённые с целью повышения проходимости дополнительными ободами. Гусеничный движитель, применительно к одному борту, состоял из восьми небольших опорных катков, сблокированных по четыре в две тележки, четырёх поддерживающих катков, переднего направляющего колеса и заднего ведущего колеса, выполнявшего также опорную функцию. Подвеска тележек с опорными катками — на вертикальных пружинах. Гусеничная лента - металлическая, траки имели грунтозацепы. Высокая грузовместимость базового шасси и просторный бронекорпус позволял перевозить в кормовой части бронеавтомобиля десант, погрузка и высадка которого осуществлялась через кормовую дверь.

Считается, что было построено не менее 10 шт. броневиков на шасси Marienwagen II. Известно, что, по крайней мере, одна из машин участвовала в подавлении Восстания спартакистов в январе 1919 года в Берлине (Рис.68).

 

Рис.68 - Бронеавтомобиль Marienwagen II правительственных войск во время подавления Восстания спартакистов. Берлин, 1919 год.

 

Помимо темы Marienwagen Hugo G. Bremer в 1915г. разработал некую машину для преодоления заграждений (Рис.69)

 

Рис.69 – Схема машины Bremer для преодоления заграждений, 1915г.

 

Машина (в зарубежных источниках ее иногда упоминают как Bremer-Tank) имела весьма оригинальную ходовую часть, состоявшую их трёх секций. Согласно проекту, средняя секция состояла из двух опорных катков, а также среднего управляемого колеса и двух дополнительных катков, которые опускались и поднимались по мере необходимости. Две другие секции, размещавшиеся спереди и сзади корпуса, имели по одному катку, совмещенными с опорными катками главной секции, и ещё по одному катку располагалось на концах направляющих балок. Эти секции опускались на землю при помощи специального механизма, удлиняя ходовую часть машины. Такой технический приём понадобился для преодоления рвов и траншей большой ширины.

В том же 1915г. эта машина, точнее ходовой макет, была построена и испытывалась (Рис.70).

 

Рис.70 – Испытания машины для преодоления заграждений, 1915г.

 

Судя по фото, видимо, предполагалось, что машина может иметь частичное бронирование. Тактико-технические характеристики аппарата не устроили представителей армии: машина была трудноуправляемой, а шасси слишком уязвимым и технически несовершенным. От дальнейших работ над машиной отказались.

В середине 1916г. фирма «Дюркопп» представила проект своего гусеничного самоходного шасси для транспортера, разработанный по Заказу Военного министерства -  Dür-Wagen.

В задней части машины планировалось поместить два 80-сильных двигателя, перед ними – сиденье водителя, переднюю часть машины занимала грузовая платформа. Ходовая часть была многоколесной, возможно, за основу взяли ходовую известного американского трактора «Холт-Катерпиллер».

По некоторым сведениям, в начале 1917г. был выдан заказ на 10 экземпляров; другие источники сообщают, что было изготовлено только два шасси – все изготовленные шасси использовались в качестве обычных транспортеров.

* Panzerkreuzer/Landpanzerkreuzer.

В 1915г. Гобле/Гебле предложил новый проект – Panzerkreuzer (или Landpanzerkreuzer - бронированный сухопутный крейсер). Им была построена и продемонстрирована в Познани (возможно, в мае 15-го) некая модель – корпус, собранный из стальных листов, которые по бортам соединялись под острым углом. Носовая и хвостовая часть была заострена наподобие тарана, чтобы машина могла преодолевать проволочные заграждения. (Рис.71)

 

Рис.71 – Модель Panzerkreuzer, 1915г.

 

Некоторые авторы пишут, что конструкция была действующей маломощной моделью и имела некое гусеничное или моногусеничное по типу Pedrail track шасси. Однако, судя по фото, вообще возникает сомнение, имела ли построенная модель ходовую часть и силовую установку, либо этот объект являлся бутафорией, в лучшем случае, неким «пехотным щитом». Опять-таки нет никаких сведений о предполагавшемся вооружении – но скорее всего, именно на этой базе теоретически можно было и планировалось установить один или два пулемета. Общепринятая версия судьбы проекта такова, что комиссии модель не понравилась. 

Тем не менее, сообщают, что проект Panzerkreuzer/Landpanzerkreuzer привлек внимание германского кронпринца, который взял творчество Гебле под свой патронаж.

В определенном смысле, «суммарный» вариант Panzerkreuzer/Landpanzerkreuzer с определенной натяжкой можно принять, как впервые высказанную немцами идею танка.

* Незапланированный «танковый вопрос».

Появление в сентябре 1916г. на поле боя английских ромбов внесло серьезные поправки в изначальную концепцию развития вездеходной бронированной техники в Германии. Уже 5 октября 1916г. немцы на основе показаний пленного британского танкиста (или его дневника) получили приблизительные рисунки нового британского оружия – танка (Рис.72)

 

 

Рис.72 – Первые немецкие изображения британских танков, датируются 5 октября 1916г.

 

Британец Фуллер (в 1917-1918гг. начальник штаба британского Танкового корпуса) уточняет, что немцы могли ознакомиться с конструкцией ромба на примере Mark I в конце сентябре 1916г., якобы одна из машин в течение нескольких недель находилась в расположении немецких войск в районе Гведекур.

Требовался какой-то ответ на английскую инновацию.

Поначалу Ставка Главного Командования (OHL - Oberste Heeresleitung) не восприняла танк как серьезную опасность. Этому способствовали не слишком удачные действия первых британских ромбов в боях сентября-ноября 1916г. По ряду свидетельств, скепсис германского Главного Командования в отношении танков старалась поддержать некоторыми специальными мероприятиями и английская разведка.

В практическом смысле, немецкие военные, в первую очередь, обратили внимание на разработку эффективной системы для защиты войск от вновь появившегося боевого средства противника – противотанковой обороны (ПТО), поскольку в окопах развивалась опасная мания - танкобоязнь. Сами же немецкие солдаты в первое время очень опасались, как бы танки не были вооружены огнеметами. Пытаясь сгладить остроту проблемы, германское командование всячески подчеркивало реальные и мнимые недостатки нового оружия. Одна из «ободряющих» фраз того времени: «Танки – это нелепая фантазия и шарлатанство… Вскоре здоровая душа доброго немца успокаивается, и он легко борется с глупой машиной».

Но, несмотря на весь скептицизм, военное руководство, в том числе и под давлением фронтовых офицеров, собственными глазами видевшими, сколько разрушений может причинить всего лишь один английский танк, прорвавшийся к окопам, обязано было принять меры для создания немецкого варианта нового средства войны типа «танк». Предваряя практические шаги, в печати появился рисунок устрашающей «машины кайзера для прорыва неприятельских рядов» «размером с пассажирский вагон», с шипами на броне и 20-25 пушками и пулеметами (Рис.73).

 

Рис.73 – «Машина кайзера», 1916г.

 

Правда, некоторые авторы считают, что это был не просто рисунок, а настоящий проект, который приписывают все тому же Friedrich Goeble - проект Landpanzerkreuzer. В некоторых описаниях проекта буквально говорится: «ощетинившаяся шипами и пушками машина на вращающихся сферах». Предполагалось, что в натуральную величину длина изделия составила бы 118 футов (35,4 метра), ширина 5,1 м, высота 17 футов (5,18 м), а масса порядка 550 тонн! Толщина брони должна была составлять 4 дюйма (10,16 см). В дальнейшем история с Landpanzerkreuzer Goeble обрастала дополнительными подробностями. Теперь сообщали, что вооружение машины должно было составлять 40 пулеметов и два 152мм орудия, а экипаж – 72 чел. Более того, из ряда источников можно понять, что проект Landpanzerkreuzer или "panzerkreuzer" относится едва ли не к 1915г.

Для создания нового оружия Германия располагала соответствующим уровнем технологий, промышленным и конструкторским потенциалом. Кроме высоко поставленного сталелитейного и артиллерийского производства страна располагала собственным двигателе- и автомобилестроением, развитой электротехнической и химической промышленностью и вполне была способна наладить производство танков. В 1915г. была разработана программа интенсификации производства («программа Гинденбурга»), которая предельно мобилизовала экономику на военные нужды. Осенью 1916г. промышленники заверяли кайзера и военное руководство: «Ресурсы, находящиеся в распоряжении немецкой промышленности, таковы, что она способна на протяжении долгих лет снабжать нашу доблестную армию… всем необходимым оружием». Сетовали капитаны производства только на дефицит рабочих рук. Правда, «программа Гинденбурга» никаких «танков» не предусматривала, их строительство потребует существенного перераспределения средств и ресурсов, направленных в военную промышленность.

Не было недостатка в технических кадрах и в армии – рейхсвер широко пользовался автотранспортом для подвоза грузов, тактической переброски подразделений вдоль фронта. Например, в 1916г. на Румынском фронте для оперативной переброски войск было использовано 20000 автомобилей. То есть, можно было рассчитывать на технически грамотный и обученный персонал водителей и механиков для обслуживания перспективных боевых машин.

Уже в октябре 1916г. в военном министерстве состоялось первое совещание по «танковому вопросу». В совещании приняли участие конструктора гусеничных шасси Marienwagen (Bremer-Wagen) и Dur-Wagen.

* Техническая комиссия генерала Фридрихса.

Для разработки новой боевой машины решением Военного министерства кайзеровской Германии 13 ноября 1916г. была создана техническая комиссия под руководством генерала Фридрихса, руководителя 7 (транспортного) отделения Общего управления Военного министерства.  Это отделение – Abteilung 7, Verkehrswesen (A7V) - было образовано в октябре 1915г. Именно ему отводилась роль заказчика новой машины.

В комиссию вошли представители вооружённых сил и известных немецких фирм, в частности, К.Шипперт «Даймлер», директор NAG/AEG Юнг, Г.Вильгельм «Опель», известный автоконструктор А.Хорьх, профессор Хоффманн. По решению комиссии руководителем конструкторских работ назначили главного инженера Опытного отделения Инспекции автомобильных войск 46-летнего капитана Йозефа/Джозефа Фоллмера/Фольмера//Волмера (Joseph Vollmer) (Рис.74).

 

Рис.74 - Joseph Vollmer, 1871-1955гг.

 

Он имел большой опыт разработки автомобилей различных типов, вел работы по повышению проходимости грузовиков. В группу Фоллмера вошло около сорока инженеров от различных фирм.

Взгляды Военного министерства и высшего командования на назначение новой машины значительно расходились. В результате, появилось компромиссное решение о разработке универсального шасси. 15 ноября сформулировали требования к гусеничному самоходному шасси, которое можно было бы использовать для танка и трактора или грузовика (- очевидно, имелся ввиду тягач). При этом машина должна была развивать скорость до 12км/ч, преодолевать рвы шириной 1,5м и подъем крутизной 30°.

К участию в проекте привлекались фирмы «Даймлер», «Бюссинг», NAG, «Бенц» и «Опель». В разработке ходовой части участвовали представитель австрийского отделения фирмы «Холт-Катерпиллер» Х.Стайнер/Штайнер и берлинская фирма «Брасс унд Херштейнт». Военное министерство, несмотря на негативную позицию Ставки, обеспечило средства для проведения работ.

* В поисках шасси.

В поисках подходящего гусеничного шасси (для сокращения времени и затрат на проектирование с нуля) в Германию был приглашен австриец Штайнер, который, выписав на собственные средства гусеничный трактор «Холт», безрезультатно пытался заинтересовать военных проектом его боевого применения. В общей сложности до конца 1916г. военное ведомство в очень интенсивном режиме рассмотрело около десятка различных прожектов, наиболее реальными из которых показались Dür-Wagen, Treffas-Wagen, Marienwagen и Orion-Wagen.

Dür-Wagen.

Первым в январе 1917г. испытали опытное шасси Dür-Wagen (Рис.75).

 

Рис.75 - Dür-Wagen на испытаниях, январь 1917г.

 

Комиссии не понравились низкие ходовые качества конструкции. Кроме того, посчитали, что шасси слабовато для установки бронекорпуса, и для танка конструкция не годится.

Treffas-Wagen.

1 февраля 1917 года «Ганза-Лойд» продемонстрировала в Берлине трёхколёсную бронемашину «Треффасваген» (Treffaswagen), высокую проходимость которой обеспечивали два приводных колеса большого диаметра с широким стальным ободом (Рис.76)

 

Рис.76 – Прототип Treffas-Wagen, февраль 1917г.

 

Фирма Hansa-Lloyd из Бремена (Bremen Hansa-Lloyd) решила не подражать английским ромбам. К тому же казалось, что гусеничное шасси, хотя и обещало лучшую проходимость, было трудоемким в производстве, поэтому немецкая боевая машина была выполнена по схеме высоколесного танка, напоминающего увеличенный в размерах трехколесный трактор. (Рис.77)

 

Рис.77 - Treffas-Wagen в профиль.

 

Общая масса Trefass-Wagen составила 19 тонн. Основу ходовой части составляли два огромных колеса диаметром около 3,35 м. Для изменения направления движения служило носовое колесо, вынесенное словно на кронштейне далеко вперед и более напоминавшее барабан. Экипаж машины, состоявший из 4-х человек, размещался в корпусе между основными колесами, словно между огромными жерновами. Доступ внутрь осуществлялся через люк в задней части. (Рис.78)

 

 

Рис.78 – Современная модель Trefass-Wagen.

 

    Обзор с места водителя обещал быть весьма ограниченным из-за выступающих колес.

Первая версия машины (Рис.79) предполагала, что в кабине будет размещаться 57мм орудие Максима-Норденфельта.

 

Рис.79 – Первый вариант Treffas-Wagen.

 

Очевидно, при этом предполагалось, что машина будет двигаться, по крайней мере, на поле боя орудием вперед. (Рис.80)

 

 

Рис.80 - Treffas-Wagen, вид на орудие, современная реконструкция.

 

    Таким образом, танк сможет утюжить пушечным огнем окопавшуюся пехоту противника и, при этом, будет преодолевать «лунный ландшафт» поля боя.

Вероятно, существовал и второй вариант машины, вооруженной двумя 20мм пушками, которые планировалось устанавливать по бортам в «кронштейновой» части корпуса.  Надо полагать, что в таком варианте Treffas-Wagen двигался бы вперед «кронштейновой» частью корпуса. Известно, что в то время было модно мнение, что танк должен одинаково успешно двигаться в переднем и в заднем направлениях.

Танк тестировался до конца марта. (Рис.81)

 

Рис.81 – Вероятно, Treffas-Wagen, но в доработанном виде – заднее колесо - уже колесо, а не каток, как в первоначальном варианте. Вооружение на машине так и не появилось.

 

 Его ходовые характеристики оказались существенно ниже, чем у Mk.I, а по огневой мощи он был ненамного сильнее обычного бронеавтомобиля. Обобщив эти данные, германское военное министерство отказалось от дальнейшей поддержки проекта Trefass-Wagen. Никому не нужный колесный танк ещё несколько месяцев простоял без движения и в октябре 1917г. его разобрали на металл. Впрочем, есть сведения, что шасси тестировалось едва ли не до октября 1917г. в качестве тяжелого бронетягача – но и на этом поприще шасси было забраковано и до конца войны разобрано.

Marienwagen/Bremer-Wagen.

Осенью 1916г. проект четырехгусеничного шасси Marienwagen в качестве транспортного средства был готов и одобрен к предсерийному производству. Именно на это изделие, в первую очередь, обратил внимание руководитель новой «танковой программы» Джозеф Фоллмер (Йозеф Фольмер). Было принято решение забронировать и вооружить одно шасси, т.е. приспособить шасси Marienwagen под танк.

Работы по бронированию проводились под руководством Джозефа Фоллмера. На транспортер установили угловатый бронированный корпус, защищавший двигатель и экипаж. Вооружение состояло из двух 20-мм полуавтоматических пушек и одного огнемета, при этом предусматривалась установка пулеметов более мелкого калибра. Машина получила название Marienwagen I mit Panzeraufbau (Рис.82).

 

Рис.82 – Проект Marienwagen I mit Panzeraufbau, 1916г.

 

Якобы, уже в октябре 1916г. военные хотели было отказаться от Marienwagen I mit Panzeraufbau, якобы в результате некой английской дезинформации, но поскольку заказ был близок к выполнению, немцы все же решили дождаться практического результата. Весной 1917г. первый прототип танка (Рис.83) был практически готов для испытаний, только реальной брони (предполагалась 9 мм броня) на нем так и не установили, заменив её обычными железными листами, не было и вооружения.

 

Рис.83 – Прототип Marienwagen I mit Panzeraufbau перед испытаниями, весна 1917г.

 

Машина имела массу 18-20 т при габаритах: длина – 7 м, ширина – 2,5 м, высота – 3,3 м. Ходовая – четыре гусеничные секции с подвеской на листовых рессорах.

11 марта 1917г. прототип танка выкатили на полигон Mainzer Sand. Для демонстрации возможностей Marienwagen собрали множество высокопоставленных офицеров немецкого генерального штаба, среди которых были генералы Гинденбург и Людендорф. (Рис.84)

 

Рис.84 – Германский генералитет на испытаниях Marienwagen I mit Panzeraufbau.

 

 Однако вместо ожидаемого успеха создателей Marienwagen I mit Panzeraufbau ждало полное фиаско.

Двигатель оказался недостаточно мощным, из-за чего танк передвигался чрезвычайно медленно (3 км/ч) и с трудом маневрировал даже на ровной местности. Кроме того, высокий корпус сместил центр тяжести заметно вверх, повысив тем самым вероятность опрокидывания Marienwagen при пересечении препятствий. Оставался также открытым вопрос о вооружении танка и его более рациональном расположении.

     Демонстрация танка Marienwagen произвела удручающий эффект. Пишут, что вожди армии Гинденбург и Людендорф (Рис.85) пришли к выводу о ненужности данного вида боевой машины, и в целом в военной среде произошло охлаждение к танковой теме.

 

Рис.85 - Па́уль Лю́двиг Ганс А́нтон фон Бе́некендорф унд фон Ги́нденбург (слева), фельдмаршал, с августа 1916г. Начальник Генерального штаба и Э́рих Фри́дрих Вильге́льм Лю́дендорф (справа), генерал пехоты, с августа 1916г. заместитель начальника Генерального штаба.

 

Окончательно история Marienwagen I mit Panzeraufbau (Рис.86) завершилась спустя несколько месяцев.

 

Рис.86 - Marienwagen I mit Panzeraufbau с муляжом вооружения.

 

В экспериментальном порядке на бронированный прототип танка пробовали установить башню от бронеавтомобиля Ehrhardt, но эта работа уже не имела никакого значения – проект закрыли. Летом прототип танка разобрали на металл.

Упоминается также некий проект двухгусеничной бронемашины Bremer-Wagen III (Marienwagen III). Никаких подробных сведений о данном проекте не встречается. Некоторые авторы истолковывают описание «двухгусеничная бронемашина» как танк. С другой стороны, в названии не присутствует определение «mit Panzeraufbau», т.е бронированная, как в случае с прототипом бронемашины Marienwagen I mit Panzeraufbau, построенной на четырехгусеничном шасси Marienwagen I. Если учесть, что полугусеничное шасси Marienwagen имело индекс Marienwagen II, то логично предположить, что в случае Bremer-Wagen III (Marienwagen III) речь идет не столько о проекте «танка», сколько о проекте двухгусеничного шасси Marienwagen - продукте глубокой переработки четырехгусеничного и полугусеничного шасси Marienwagen. Проект Bremer-Wagen III (Marienwagen III) осуществлен не был.

Шасси “A7V”.

К счастью для немцев, основные усилия Фоллмера и его команды были сосредоточены не на Marienwagen, а на проекте, получившим название “A7V” по аббревиатуре заказчика изделия - Abteilung 7, Verkehrswesen. Любопытно, что буква «V» в этой аббревиатуре иногда расшифровывалась в литературе как «конструкция Фольмера» («bauart Vollmer»).

Разработка проекта велась спешно и была завершена уже к 22 декабря 1916г. 16 января 1917г. в Берлин-Мариенфельд был продемонстрирован макет шасси и деревянный макет бронекорпуса. Но затем, кажется, что работы по “A7V” потеряли динамику – возможно, что связано это было с тем, что группа Vollmer в феврале-марте 1917г. большее внимание уделяла проекту Marienwagen I mit Panzeraufbau, а после неудовлетворительных испытаний этого аппарата 11 марта, танковый вопрос и вовсе оказался в подвешенном состоянии. Однако в апреле 17-го германцы провели тестирование трофейного британского ромба. Результат испытаний английских ромбов, а также появление в апреле 17-го на поле боя французских танков штурмовой артиллерии, во многом, предопределили продолжение работ по танковой тематике, заставив германское военное руководство вернуться к рассмотрению проблемы, хотя немцы на практике успешно опробовали систему ПТО, разгромив в оборонительном сражении ударную группировку французских танков.

Первое рабочее шасси “A7V” собирали в апреле 1917г., оно было продемонстрировано в Берлин-Мариенфельд 30 апреля 1917г. 

Конструкция шасси “A7V” собиралась на массивной прямоугольной коробчатой раме. В геометрическом центре машины располагался двигательный отсек, закрытый капотом. Над ним помещалась площадка с местами механика-водителя и командира. На первом варианте шасси (Рис.87) было установлено два места водителя, повернутые в противоположные стороны, для переднего и заднего хода – идея «челнока», популярная в те годы.

 

Рис.87 – Ходовые испытания первого шасси “A7V”,
Берлин-Мариенфельде, апрель 1917 года.

 

 Для увеличения полезного объема корпуса гусеницы были помещены практически под днищем корпуса. Таким образом, компоновка машины была как бы трехэтажной – ходовая часть, платформа и площадка управления. Ходовая часть была выполнена по типу «Катерпиллер». (Рис.88)

 

Рис.88 – Шасси и ходовая часть “A7V”.

 

«Ходовые тележки» подвешивались к поперечным коробчатым балкам, приклепанным снизу рамы, на вертикальных винтовых цилиндрических пружинах. Поначалу каждая тележка имела две пружины, затем их количество довели до четырех (в два ряда). Одна тележка несла пять сдвоенных опорных катков с наружными и центральными ребордами – по типу железнодорожных. На борт приходилось по три тележки. Перемещения тележек относительно рамы ограничивались балками. Верхняя ветвь гусеницы поддерживалась шестью одинарными роликами. Ролики крепились попарно на особых брусках/уложенных по бокам рамы на выступы поперечных балок. Таким образом, оси поддерживающих роликов и ведущего колеса были жестко связаны с рамой. Ось направляющего колеса снабжалась винтовым механизмом регулировки натяжения гусеницы. Направляющее и ведущее колеса были спицованными, позже устанавливались и сплошные ведущие колеса. Расположенное сзади ведущее колесо имело зубчатый венец, зацеплявший шарниры гусеничной цепи.

Траки гусениц были сборными. Каждый трак состоял из башмака и рельсов. Башмак, снабженный невысокими поперечными грунтозацепами, непосредственно ложился на грунт и служил как бы «шпалами» для рельс, по которым двигались опорные катки с ребордами. Ходовая часть; таким образом, образовывала подобие железнодорожного хода. Проушины на концах внутреннего рельса служили для соединения траков цилиндрическими пальцами (болтами) с надетыми на них втулками – буксами. С одного края башмак имел изогнутый отросток, прикрывавший шарнир от попадания грязи и камней при изгибе. Ширина башмака составляла 500 мм, рельса – 65 мм, расстояние между рельсами – 180 мм, толщина башмака - 8 мм, высота рельса – 115 мм. Рельсы выполнялись из прессованной стали, пальцы и втулки - из стали «хронос», башмак штамповался из мартеновской стали Сименса.

Требования к машине предполагали скорость движения 10 км/ч. При планировавшейся массе 25-30 т и предполагаемом сопротивлении движению для этого требовался двигатель мощностью около 200 л.с. Такие двигатели имелись в Германии (например, для дирижаблей жесткой схемы «Цеппелин»), но получить их было затруднительно. Фирма «Даймлер» могла поставить двигатели мощностью 100 л.с. и снабжать ими строящиеся машины. Поэтому решено было применить двухдвигательную установку с работой каждого двигателя на гусеницу одного борта. Двигатели были карбюраторные, 4-цилиндровые рядные, жидкостного охлаждения, с рабочим объемом цилиндров 17 л, диаметром цилиндров 165 мм и рабочим ходом поршня 200 мм. Расход бензина двигателем на 1 км пути составлял 4-7 л. Двигатели были установлены параллельно, носками коленчатых валов к корме. Каждый двигатель крепился к раме отдельно в трех точках. (Рис.89)

 

Рис.89 – Силовая установка.

 

Трубопроводы двигателей были устроены так, чтобы карбюраторы и питающие патрубки находились по внешним сторонам и не нагревались от соседнего двигателя. Выхлопные трубы выводились на внутреннюю сторону и по днищу корпуса выводились через глушители наружу с обоих бортов. Глушитель крепился на раме снаружи под верхней ветвью гусеницы. Два бака емкостью 250 л каждый помещались в передней части корпуса под днищем, дно их прикрывалось 10-мм бронелистами. Для большей пожарной безопасности они были перекрыты железными листами и изолированы от боевого отделения. Система питания двигателей рассчитывалась таким образом, чтобы ее работа не зависела от наклона машины. Подача бензина производилась давлением отработанных газов, причем каждый бак мог питать оба двигателя. Для пуска двигателей и в качестве страховочного запаса служили два вспомогательных бака возле места механика-водителя с бензином лучшей очистки и качества. Зажигание смеси осуществлялось от магнето с пусковым магнитом. Число оборотов двигателя регулировалось предохранительным механизмом, ограничивавшим его максимальное значение, и дроссельным клапаном со специальным ручным рычагом. Пуск двигателей мог производиться несколькими способами: электростартером, заводной П-образной рукояткой на три человека, распылителем «Бош», накачиванием смеси насосом. Для подогрева служила ацетиленовая горелка. Запустив один из двигателей и придав машине первоначальное движение, можно было запустить второй через сцепление. Каждый двигатель снабжался счетчиком оборотов.

Тщательно была разработана система смазки. Стекающее в картер двигателя масло откачивалось насосом в отдельный бак, откуда оно другим насосом вновь подавалось через фильтры к местам трения. Это предотвращало заливание цилиндров маслом и забрызгивание свечей зажигания даже при продольном наклоне машины в 45 градусов.

Для охлаждения двигателей вдоль передней и задней стенок капота вертикально устанавливались два трубчатых радиатора. Они крепились эластичными хомутами и располагались в особых карманах на войлочной прокладке, снижавшей действие вибрации. Радиаторы обдувались четырьмя вентиляторами – каждая пара вентиляторов приводилась во вращение от вала двигателя ременной передачей (со стороны маховика) с регулируемым натяжением. Воздух забирался изнутри корпуса и выбрасывался наружу через решетки ниже двигателей.

Привод и управление гусеницы каждого борта составляли законченный агрегат, помещенный в едином картере. (Рис.90)

 

Рис.90 - Схема трансмиссии.

1 - носок коленчатого вала двигателя, 2 - главный фрикцион, 3 - скользящие шестерни ведущего вала, 4 - шестерни передаточного вала, 5 - ведущий вал, 6 - подвижная втулка конической передачи, 7 - коническая шестерня бортового вала, 8 - бортовой редуктор, 9 - тормоз, 10 - ведущее колесо.

 

     Этот агрегат включал сцепление, трехскоростную коробку передач, конические передачи переднего и заднего хода, однорядный бортовой редуктор. Сцепление (главный фрикцион) помещалось на конце удлиненного носка коленчатого вала двигателя. Коробка передач – тракторного типа, с ведущим и передаточным валом и скользящими шестернями. Значения скорости -3, 6 и 12 км/ч. Переключение скоростей производилось соответствующим рычагом, который перемещал скользящие шестерни на ведущем валу, включение переднего или заднего хода – перемещением втулки конической передачи, притормаживание гусеницы – колодочным тормозом на конце передаточного вала. Доводку трансмиссии осуществила фирма «Адлер». Органы управления были связаны с соответствующими механизмами через гибкие тросы.

Поворот машины производился выключением и притормаживанием одной гусеницы. Наименьший радиус поворота составлял при этом 2,2 м и равнялся примерно ширине колеи машины. Включив задний ход одной из гусениц, можно было развернуть машину на месте. При повороте с большим радиусом механик-водитель поворотом вправо или влево рулевого колеса («волана») изменял соотношение числа оборотов двигателей. Таким образом, механик-водитель управлял машиной в одиночку и мог в широких пределах варьировать повороты и движение машины. Органами управления ему служили рулевое колесо, две педали сцепления, рычаг переключения передач, два рычага тормозов, два рычага заднего хода и рычаг насоса.

Расположенные под балками крепления подвески и узлы трансмиссии снизу оставались открытыми.

Пишут, что на демонстрации 30 апреля шасси имело макет бронекорпуса, но по фотоматериалам это не подтверждается. (Рис.91)

 

Рис.91 - Демонстрация шасси “A7V” 30 апреля 1917 года.
Человек в форме - Й. Фольмер (Joseph Vollmer), дает разъяснение генералу Фридриху (General Friedrich).

 

14 мая 1917г. шасси “A7V” показали на ходу в Ставке Главного Командования в Майнце, при этом для большего правдоподобия машина была загружена балластом весом 10 тонн. (Рис.92)

 

Рис.92 – Шасси “A7V” с балластом.

 

 Прототип шасси “A7V” испытывался параллельно с полугусеничным тягачем «Мариенваген II».

Главным Командованием по результатам испытаний было выбрано шасси “A7V”.

В тот же день фирма «Крупп» представила свою «боевую артиллерийскую машину» K.D.1. Некоторые авторы допускают, что это был проект некоего танка, однако это не так (Рис.93).

 

Рис.93 - Artillerie-Kraftzugmaschine Krupp-Daimler 1, 1917г.

 

По сути, это был комплекс колесного тягача и артиллерийского орудия, установленного на специальное колесное шасси. Экипаж K.D.1 составлял 10 человек – 1 водитель и 9 чел. артиллерийская прислуга. Масса тягача 8 т. (Рис.94)

 

Рис.94 – Тягач Daimler 100 PS.

 

Машина имела 100-сильный двигатель. Любопытно, что колеса, из-за дефицита сырья исполнялись деревянными, но с железными шипами. В задней части кузова имелась лебедка, с помощью которой орудие могли подтащить в уклон 45° (Рис.95).

 

Рис.95 - Лебедка K.D.1 втаскивает орудие на холм.

 

Немецкому командованию понравился комплекс K.D.1. Всего было построено 1070 шт. тягачей Daimler 100 PS, до конца войны немецкая армия получила 855 экземпляров. 

Orion-Wagen.

Шасси Orion-Wagen изначально разрабатывалось как танковое. (Рис.96)

 

Рис.96 - Orion-Wagen, 1917г.

 

 Шасси состояло из двух компонентов: непосредственно гусеничного движителя и переднего управляющего колеса. Учитывая уникальность конструкции траков, которые чем-то напоминали сороконожку, закрученную в ленту, и узкое переднее колесо, проходимость танка оставляла желать лучшего. Конфигурацию бронекорпуса также было трудно назвать удачной, так как по компоновке Orion-Wagen больше напоминал трактор. Экипаж из двух человек размещался в задней части, двигатель мощностью 45л.с. устанавливался спереди. Масса машины составила около 5 т. Вооружение Orion-Wagen должно было состоять из четырех 7,92-мм пулеметов (один рядом с водителем, второй сзади и два по бортам). Любопытно, что при таком количестве пулеметов экипаж должен был составлять всего 2 человека.

Опытный образец (Рис.97) был готов весной 1917г. и также демонстрировался германскому командованию 14 мая.

 

Рис.97 – Прототип легкого танка Orion-Wagen I на испытаниях.

 

Бронирования, также, как и вооружения, опытный образец не имел.

Результаты испытаний Orion-Wagen были изложены в Mainzer Protokoll – официальном документе, в котором оценивались произведенные ходовые тесты танков. Испытания первого опытного образца проходили с переменным успехом. При первых попытках самостоятельного передвижения Orion-Wagen потерпел аварию ходовой части. После доработки гусеничных траков ситуация улучшилась, но более-менее спокойно танк мог двигаться исключительно по ровной местности, как только Orion-Wagen пробовал преодолеть даже небольшую траншею он часто застревал в ней передним колесом. Выход казался в установке более мощного двигателя, но на его поиск и проведение изменений в конструкции времени не оставалось.

К этому времени армия успела выдать заказ на 50 бронированных шасси, правда очень скоро его сократили наполовину. Учитывая особенности Orion-Wagen, было собрано 29 машин, из которых 16 были переданы в эксплуатацию в качестве транспортеров. Единственной армейской частью, куда в 1918г. поступили Orion-Wagen, была Armee-Kraftwagen-Kolonne (Raupe) 1116. Как оказалось, в роли транспортеров они тоже оказались малопригодными даже после замены двигателя на более мощный 100-сильный. Попытка снять или заменить переднее колесо успехом не увенчались и в конце 1918г. почти все транспортеры были разукомплектованы, а их двигатели перекочевали на шасси “A7V”.

Landpanzerkreuzer/Panzerkreuzer.

В поисках подходящего танкового шасси вспомнили и про работы Friedrich Goeble. В мае 1917г., якобы, был устроен показ бронированной модели Landpanzerkreuzer на моногусеничном шасси по типу Pedrail track. Образец комиссии не понравился. Но за Гебле заступился германский кронпринц.

Сообщают, что Гебле быстренько переделал ходовую, заменив моногусеницу на стальные сферы (- или катки), которые, кажется, вращались внутри гусениц – таким образом, что аппарат двигался на роликах или шарикоподшипниках по гусеницам. Испытание нового шасси провели в июне 1917г. (Рис.98).

 

Рис.98 – Испытания шасси с роликами/сферами/катками, июнь 1917г.

 

По компоновке новое шасси соответствовало классической компоновке танка с передним расположением отделения управления, за ним боевое отделение и задним расположение двигателя.

Некоторые авторы именно последний вариант шасси с классической компоновкой именуют "panzerkreuzer", но относят его не к июню, а к концу 1917г.

Путанность историй с аппаратами Goeble допускает и более простую трактовку событий. Возможно, что показ «роликового шасси» действительно состоялся в июне 1917г. по настоянию кронпринца, ибо в мае (14 числа), когда проходили общие смотрины новинок германской техники, Goeble не был приглашен и никаких своих изделий не демонстрировал – во всяком случае, нет упоминаний о некоем моногусеничном шасси Goeble, которое показывалось командованию 14 мая помимо прочей техники.

Как бы там ни было, все проекты Goeble на столь экстравагантных шасси к концу 1917г. окончательно забраковали.

В 1931г. «Milwaukee Journal» в связи с кончиной Goeble опубликует 30 октября заметку, где было сказано, что «…умер в пятницу без сбора 10.000.000 марок, затребованных в качестве компенсации от Министерства обороны на свое изобретение. Его вдова осталась без гроша».

 

 

По «тяжелому» английскому пути

 

Курс на тяжелые танки, танк A7V, производство машин на шасси “A7V”, служба A7V, Typ Hedi, оценка A7V, A7VU, K-Wagen, проекты 1918-го года, проект Oberschlesien, наследие проекта Oberschlesishe.

 

* Курс на тяжелые танки.

20 января 1917г.  Военное министерство подготовило заказ на постройку 100 шасси “A7V”. При этом предполагалось, что забронировано будет только 10 из них. Первые 5 готовых бронированных машин планировалось получить к 15 июля 1917 года, следующие 5 танков и 40 небронированных шасси - к 1 августа, наконец, последние 49 шасси - к 1 сентября.

Помимо этого, (- очевидно, также в конце января 1917г.) командованием было предложено создать более тяжелые «сверхтанки». В марте 1917г. незадолго до испытаний печально знаменитого Marienwagen I mit Panzeraufbau Ставка Главного Командования, совместно с Инспекцией автомобильных войск немецкой армии сформулировала требования к танку сверхтяжелого типа массой до 150 тонн. По требованию заказчика в качестве силовой установки предполагалось использовать два бензиновых двигателя мощностью 250-300 л.с. Бронирование составляло 30 мм, что должно было обеспечить защиту от огня полевой артиллерии калибром не более 75-80 мм. Вооружение немецкого сверхтяжелого танка должно было включать четыре орудия калибром 57-77 мм, четыре 7,92-мм пулемета MG08 и два огнемета. Длина танка заметно превышала бы 10 метров, что позволило бы преодолевать рвы шириной до 4 метров. Разработку проекта поручили бригаде Джозефа (или Йозефа) Фоллмера (или Фольмера).

В ходе боевых действий в руки немцев попало некоторое количество трофейных танков. В первую очередь, внимание германцев привлекли английские ромбы, впервые захваченные немцами в апреле 1917г. в ходе боев во Фландрии (Рис.99).

 

Рис.99 – Английский танк Mark II №799, захваченный немцами 11 апреля 1917г. при

Буллекурте.

 

     Предположительно, за время апрельских боев 1917г. немцы захватили не менее 2-х танков Mark II. Причем одна машина оказалась в ремонтопригодном состоянии (Рис.100), а другая была сильно разбита (Рис.101).

 

Рис.100 – Состояние Mark II №799.

 

Рис.101 – Разрушенная «самка» Mark II.

 

     Тогда же в апреле 17-го началось тестирование трофейной машины.

Определенным раздражающим фактором выступило и появление в апреле 1917г. на поле боя французских танков.

Главным итогом испытаний английских машин и дебюта французов явился пересмотр части военных специалистов отношения к танкам. Теперь военное руководство потребовало спроектировать, помимо сверхтяжелого танка (проект “K-Wagen”), более легкую машину по английскому образцу (проект “A7VU”). С другой стороны, появился реальный импульс двинуть вперед и собственно немецкую программу, терпевшую фиаско после демонстрации неудачного Marienwagen I mit Panzeraufbau в марте 1917г. В результате, к лету 1917г. немцы определились с перспективным шасси “А7V”, на котором считалось возможным создать полноценный ответ английским и французским танкам.

Все три проекта “A7V”, “K-Wagen” и “A7VU” развивались параллельно и даже пересекались при решении определенных технических аспектов – например, при разработке тумбовой установки для танкового орудия.

19 июня 1917г. первый прототип танка A7V продемонстрировали в Мариенфельде Вильгельму II (Рис.102), правда, пишут, что машина еще не была полностью достроена (- возможно, это был деревянный макет танка на реальном шасси).

 

Рис.102 - Вильгельм II (1859 – 1941гг.), германский Император (1888 – 1918гг.).

 

В том же месяце немцы разработали проект аналога ромбов - A7VU. За основу при проектировании A7VU было выбрано шасси танка A7V. А 28 июня 1917г. подоспел проект сверхтяжелого танка.

* Танк A7V.

Пишут, что 22 декабря 1916г. был готов проект танка A7V (-?). 16 января 1917г. продемонстрировали деревянный макет шасси и бронекорпуса немецкого танка. В основу компоновочной схемы машины была положена симметрия в продольной и поперечной плоскостях. Эта симметрия сказывалась даже на расположении дверей корпуса. 

Рассматривалось несколько вариантов танка A7V. Существовали проекты с «уменьшенным» корпусом (Рис.103) и с «полноразмерным» корпусом (Рис.104).

 

Рис.103 – Проект A7V с уменьшенным корпусом.

 

Рис.104 - Проект танка A7V с «полноразмерным» корпусом и двумя местами механиков-водителей.

 

Вариант с «уменьшенным» корпусом отвечал изначальной спецификации, когда военные требовали размещения двух 20-мм орудий. Танк имел восемь амбразур - в амбразурах, в зависимости от обстановки, можно было установить нужным образом две 20-мм пушки и два пулемета или четыре пулемета и два огнемета.

Второй вариант предполагал в качестве основного вооружения 77-мм полевую пушку модели 1896г. (Рис.105) или штурмовую пехотную пушку Крупа модели 1916г. в лобовом элементе.

 

Рис.105 - A7V с 77-мм орудием, проект.

 

     Помимо этого, планировалось размещать две 20-мм автоматические пушки Беккера и четыре пулемета на вертлюгах. Для установки в танке 77-мм штурмовой пушки с длиной ствола 20 калибров (вес снаряда 6,85 кг, начальная скорость 400 м/с) была спроектирована тумбовая установка. Однако это вызвало ряд проблем с установкой вооружения - только длина отката у 77-мм пушки составляла 750 мм. Кроме того, заказы на данные пушки были полностью расписаны, и получение их было затруднительным.

Рассматривался также вариант вооружения танка четырьмя 20-мм пушками и четырьмя пулеметами.

В конце концов, решено было ограничиться, по примеру англичан, 57-мм орудием. Для этого выбрали 57-мм капонирные пушки Максима-Норденфельта, захваченные в октябре 1914г. в крепости Антверпен. Установка орудия была перепроектирована.

Очевидно, что в процессе проектирования разработчики дрейфовали от первоначальной задачи создания некого коммуникационного типа танка-тягача в сторону «подвижного форта», приспособленного более для круговой обороны, нежели для прорыва обороны противника и поддержки пехоты. (Рис.106)

 

Рис.106 - Продольный разрез танка A7V (макет, построенный в январе 1917 года):

1 — нос (на серийных машинах отсутствовал), 2 — направляющее колесо, 3 — гусеничная цепь, 4 — ведущее колесо, 5 — радиатор, 6 — бак для горючего, 7 — выхлопная труба, 8 — педаль сцепления, 9 — броневой корпус, 10 — сиденье командира, 11 — рулевое колесо, 12 — рычаг переключения передач, 13 — рычаг тормоза, 14 — сиденье водителя, 15 — рычаг заднего хода, 16 — двигатель, 17 — бортовая передача.

 

Испытания шасси “A7V”, проводившиеся весной и летом 1917 года, выявили ряд технических недостатков в системе охлаждения двигателей, в трансмиссии, в направляющих гусеничного хода. Их исправление заметно затянуло работы. Первый опытный образец немецкого танка (Рис.107) – в иностранных источниках его обозначают k. A., в русскоязычной литературе пишут: «шасси» №500 - был закончен постройкой 20 сентября 1917 года.

 

Рис.107 – Прототип танка A7V, сентябрь 1917г.

 

В целом, компоновка A7V напоминала железнодорожный мотоброневагон. (Рис.108)

 

Рис.108 - Разрез танка A7V.

 

 Силовая установка A7V (два 100-сильных карбюраторных двигателя «Даймлер») размещалась в центре конструкции. (Рис.109)

 

Рис.109 – Вид на двигатель внутри танка, над двигателем площадка с местом водителя.

 

Машина при массе 30 т имела длину 7,35 м, ширину 3,06 м, высоту 3,3 м, клиренс 0,2 м. Броневой корпус танка устанавливался на раме сверху и собирался клепкой на стальном каркасе из прямых листов броневой стали. Толщина брони: лоб - 30 мм, борт и корма – 20 мм, крыша – 15 мм. Бронелисты, прикрывавшие направляющие и ведущие колеса, могли откидываться на петлях вверх. Для обслуживания ходовой части с каждого борта имелись также два небольших лючка, крышка переднего имела вырез для вывода выхлопной трубы. Лючок имелся также в нижнем кормовом листе. В крыше корпуса спереди и сзади были выполнены большие вентиляционные решетки, служившие, в том числе, для освещения боевого отделения танка. (Рис.110)

 

Рис.110 – Вентилляционные решетки.

 

Верхняя рубка собиралась из пяти съемных листов и складывалась при перевозке и на марше. При сложенной: верхней рубке танк мог перевозиться на стандартной платформе по германским, французским и бельгийским железным дорогам без помех со стороны железнодорожных сооружений (для погрузки танка на железнодорожную платформу экипажу обычно приходилось строить специальную рампу). Смотровые лючки по периметру рубки прикрывались складывающимися вверх крышками, позволявшими регулировать высоту открытой «щели». В крыше рубки имелся лючок с откидной решетчатой крышкой.

В первоначальном проекте предусматривался специальный «нос» в виде двух треугольных рам из балок таврового сечения. Рамы крепились в передней части и служили для повышения проходимости и проделывания проходов в заграждениях. На прототипе «нос» был, но затем от него отказались. На прототипе устанавливались экраны, закрывающие ходовую часть - бронирование доходило до осей опорных катков. Такое бронирование ходовой части было применено по опыту собственной германской противотанковой обороны, часто разбивавшей открытые гусениц английских танков. На серийных танках экраны были, но экипажи их снимали, открывая ходовые тележки, дабы грязь с верхних ветвей гусениц не забивалась в ходовую часть.  

Спереди и сзади к раме машины крепились буксирные крюки. В боевой обстановке вырезы корпуса для буксирных крюков прикрывались шарнирно укрепленными треугольными крышками. На минимальной скорости тяговое усилие достигало 15т.

Танк нес с собой ЗИП и шанцевый инструмент. ЗИП помещался в коробке под полом в передней части корпуса – перед бензобаками, инструмент крепился на бортах снаружи. На крыше машины перевозилась маскировочная сеть, без которой укрытие такой махины на стоянке было бы невозможным даже в лесу.

Для посадки и высадки экипажа служили откидные на петлях двери в правом борту впереди и в левом сзади. Под дверью снаружи приклепывались две узкие ступеньки. Внутри корпуса на верхнюю площадку вели две лестницы – спереди и сзади (Рис.111).

 

Рис.111 - Изображение танка A7V - через открытую переднюю дверь видна лестница на верхнюю площадку.

 

В бортах корпуса и дверях имелись лючки с бронезаслонками для стрельбы из оружия экипажа. Вооружение экипажа должно было включать ручной пулемет, карабины, пистолеты, ручные гранаты и даже один огнемет. Для укладки карабинов использовались скобы внутренних лестниц. То есть, экипаж танка вооружался подобно гарнизону форта. На практике это не соблюдалось (по крайней мере, огнемета не получил ни один танк).

Существовало два типа корпуса - от «Крупп» и от «Рёхлинг».

Каждый борт «крупповского» корпуса собирался из пяти вертикальных листов, крыша - из четырех продольных и одного поперечного листа, лобовая и кормовая части – из трех листов каждая. (Рис.112)

 

Рис.112 - Танк A7V с корпусом «Крупп».

 

Корпуса фирмы «Рёхлинг» отличали цельные, из единого листа борта. (Рис.113)

 

Рис.113 - Танк A7V с корпусом «Рехлинг».

 

В передней части корпуса крепилась 57-мм пушка «Максима-Норденфельта». (Рис.114)

 

Рис.114 – 57-мм пушка «Максима-Норденфельта» в лобовом элементе и в интерьере A7V.

 

 Существовало два варианта крепления орудия.

На первых танках в передней части имелась рама («козлы»), на которой крепилась поворотная артиллерийская установка системы Артиллерийской Испытательной комиссии. Широкая маска (щит) пушки качалась в вертикальной плоскости, а небольшой внутренний щиток – в горизонтальной. Установка снабжалась противовесом и двумя маховиками наведения.

Во втором варианте танки получили тумбовые установки. Тумбовая установка изначально разрабатывалась для танка A7VU, но устанавливалась на A7V. Угол наведения орудия по горизонтали – 45 градусов в обе стороны, по вертикали – ± 20 градусов. Наводчик располагался на кожаном сидении, укрепленном на кронштейне тумбы и поворачивавшемся вместе с пушкой. Сидение опиралось на ролик, катавшийся по полу корпуса. Кроме сидения наводчик имел кожаные упоры для коленей. Для наводки служил телескопический прицел. (Рис.115)

Рис.115 – Пушка на тумбе и положение наводчика при расположении орудия на тумбовой установке.

 

    Маска артиллерийской установки состояла из двух частей. Большой щит полуцилиндрической формы соединялся с тумбой и вместе с ней вращался в горизонтальной плоскости, в левой части он имел вертикальную прорезь для прицеливания. В вертикальном вырезе посредине щита располагался щиток, связанный со стволом пушки и, перемещавшийся в вертикальной плоскости. Таким образом, наводчик сидел как бы внутри полубашни. Заряжающий располагался справа от него на неподвижном сиденье. Узкое поле зрения прицела и расположение пушки в передней точке приводили к тому, что наводчик легко терял цель из виду при любом движении танка. Поэтому по обеим сторонам от орудийной амбразуры выполнили смотровые лючки с двустворчатыми крышками.

Пушка «Максима-Норденфельта» имела длину ствола 26 калибров, длину отката 150 мм, наибольшую дальность стрельбы 6400 м. Два цилиндра противоотката монтировались над стволом.

В боекомплект кроме 100 унитарных выстрелов с осколочно-фугасными снарядами входили 40 бронебойных и 40 картечных. Осколочно-фугасные снаряды имели взрыватель с замедлителем и могли использоваться против полевых укреплений. Начальная скорость бронебойного снаряда составляла 487 м/с, бронепробиваемость – 20 мм на дальности 1000 м и 15 мм на 2000 м. Боекомплект орудия помещался в металлическом ящике позади мест артиллеристов.

Шесть стандартных 7,92-мм пулеметов MG.08 (системы Максима) крепились на вертлюжных установках с полуцилиндрическими масками и винтовыми механизмами вертикального наведения. Угол горизонтального наведения пулемета составлял ± 45 градусов. Расчет каждого пулемета составлял два человека. Пулеметчики помещались на сидениях с низкой спинкой, укрепленных на полу на тех же стойках, что и пулеметы. (Рис.116)

 

   

   

Рис.116 – Вверху - установка пулемета MG.08 в танке A7V.

Внизу – пулеметы в интерьере танка.

 

    Коробка с лентой на 250 патронов крепилась на сидении стрелка, запасные коробки укладывались под сидением. Танк мог возить с собой 40- 60 лент, т.е. 10-15 тысяч патронов.

Для питания электрооборудования (внутреннее и внешнее освещение) служил связанный с двигателем электрогенератор.

Из средств внутренней связи следует упомянуть указатель на цель. Он крепился на крыше корпуса над артиллерийской установкой и поворачивался командиром танка с помощью троса. Перед расчетом орудия над правым смотровым лючком располагалась панель с белой и красной лампочками: их сочетания означали команды «заряжай», «внимание» и «огонь». Остальному экипажу, как и во всех танках того времени, командиру приходилось подавать команды криком, перекрывая шум двигателей и трансмиссии.

Средств внешней связи не предусматривалось. Надежность работы имевшихся радиостанций внутри трясущегося корпуса танка вызывала большие сомнения, не было уверенности и в эффективности световой сигнализации. Семафоры быстро сбивались бы пулями, осколками или взрывной волной. Предусмотрели лючок для сигнализации флажками. Однако на практике управление свели к принципу «Делай как я», а при необходимости должны были посылаться с приказом посыльные.

Немецкий танк обладал самым многочисленным в истории танкостроения экипажем – 18 человек! (Рис.117)

 

Рис.117 – Схема расположения экипажа в A7V.

 

Командир машины (А) размещался на верхней площадке слева, справа и чуть позади него находился водитель (Б). Верхняя площадка находилась на высоте 1,6м над полом. (Рис.118)

 

Рис.118 – Места водителя и командира на верхней площадке.

 

 Артиллеристы (Г – наводчик, В – заряжающий) и двенадцать пулеметчиков (Д) – размещались по периметру корпуса. Входившие в состав экипажа два механика (Е) располагались на сиденьях спереди и сзади от двигателей и должны были следить за их работой, а также помогали понять водителю, куда тот едет, осматривая местность через лючки в бортах. (Рис.119)

 

Рис.119 – Место механика.

 

Столь многочисленный экипаж объясняется обилием вооружения и наличием вторых номеров при пулеметах.

Максимальная скорость машины 10-12 км/ч. Запас хода 35 км. Танк мог преодолеть брод до 0,8 м глубиной, ров шириной 2,2 м, стенку высотой 0,455 м. Удельное давление на грунт составляло 0,6 кг/см².

* Производство машин на шасси “A7V”.

Первый серийный танк A7V был собран к концу октября (некоторые авторы указывают ноябрь) 1917 года.

События при Камбре в ноябре 1917-го, когда британцы провели массированное танковое наступление, заставили немцев принимать решение о начале производственной программы танков, несмотря на растущий дефицит материалов. По признанию генерала Людендорфа, только после Камбрэ он «почувствовал заложенный в танках потенциал». Германский Генеральный штаб 1 декабря 1917 года утвердил заказ на постройку 100 шасси “А7V”. От этого количества определили забронировать и вооружить, т.е. построить танки, сначала 10 шт., потом заказ увеличили до 38, но вскоре вновь сократили до 20 в ожидании результатов боевого применения. Заказ получил категорию срочности 1 А — новые машины спешно готовили к большому весеннему наступлению на западном фронте.

Шасси “А7V” строили вплоть до сентября 1918г. Из 100 запланированных к постройке шасси 22 или 23 были использованы для постройки танков, причем с двух шасси бронекорпуса и вооружение были вскоре сняты, одно шасси использовано при постройке опытного A7VU. Все танки А7V, очевидно, были собраны в период с октября 1917г. до апреля-мая 1918г. (известно, что к 21 марта в войсках было 10 ед. А7V, а ко второй половине апреля 15 ед.).

Первую серию составили танки на шасси №№ 501, 502/503, 505, 506, 507 (корпуса фирмы «Рёхлинг») и 540, 541, 542, 543, 544 (корпуса фирмы «Крупп»).

Танк № 501 оказался полностью «симметричным» – вместо артиллерийской установки в его передней части, так же, как и в кормовой, устанавливались два пулемета (Рис.120).

 

Рис.120 - №501 с двумя лобовыми пулеметами.

 

 Таким образом, обеспечивался действительно круговой обстрел. Позже танк № 501 был перевооружен 57-мм пушкой на тумбовой установке. Прочие танки с корпусами от «Рёхлинг» имели раму («козлы»), на которой крепилась поворотная артиллерийская установка системы Артиллерийской Испытательной комиссии.

Танки с корпусами от «Крупп» получили тумбовые установки под артиллерийское орудие.

Танк № 502/503 был получен из двух шасси. В марте в шасси № 502 выявился дефект, и строительство танка перенесли на шасси № 503. Впрочем, в апреле танк выбыл из строя – треснул блок цилиндров.

Аналогичная история произошла с танком № 544, который первоначально строился на шасси № 504 (- или наоборот?).

Танки второй серии имели номера 524, 525, 526, 527,528, 529 (корпуса «Крупп») и 560, 561,562,563,564 (корпуса «Рёхлинг»). (Рис.121)

 

Рис.121 – Варианты серийных A7V.

Ручная сборка и доводки деталей по месту сказались на внешнем виде танков.

 

Вскоре после постройки с танка №524 был снят бронекорпус и вооружение – шасси использовано при постройке опытного A7VU. Все танки второй серии имели тумбовые установки орудия.

Стоимость постройки одного танка A7V в ценах 1917-1918 гг. составляла 250 000 немецких рейхсмарок, из них 100 000 марок приходилось на бронирование.

Основным производителем A7V был завод фирмы «Даймлер» в Мариенфельд (на этом же заводе, кстати, собирались и машины «Мариенваген»). Здесь происходила разработка и производство двигателей, сборка готовых танков.

Участие других фирм в разработке и производстве A7V: «Крупп», Эссен- производство бронеплит; «Рёхлинг», Диллинген – производство бронеплит; «Адлер», Франкфурт -разработка и производство трансмиссии; «Леб», Шарлоттенбург – сборка танков; «Бюссинг», Брауншвейг - сборка узлов и агрегатов; «Ланц» - сборка узлов и агрегатов; «Стеффенс унд Нолле», Берлин – сборка механизмов управления, бронирование; Оружейная мастерская в Шпандау – вооружение; «Нутцфарцейге АГ» (NAG) – участие в разработке; «Бенц» – участие в разработке; Отделение «Холт-Катерпиллер» в Будапеште - ведущие колеса; «Оберурсел» - радиаторы; «Бош» – карбюраторы, электрооборудование.

Шасси “A7V”, не использованные для танков, также нашли применение на фронте. Эти машины упоминают как «трактора», хотя точнее будет отнести их к разряду гусеничных транспортеров (Überlangwagen), поскольку большую часть машины занимала огороженная бортами грузовая платформа (Рис.122).

 

Рис.122 – Гусеничные транспортеры на шасси “A7V”.

 

Борта могли наращиваться, машина возила с собой брезентовый тент. Передний и задний края платформы также далеко выдавались за гусеничный обвод, а посередине ее возвышалась крытая рубка с двигательным отсеком и кабиной водителя. Дабы при движении по дорогам машина не обрывала телеграфные провода, вдоль бортов крепились дугообразные скобы. На машину могли устанавливаться прожекторы – по одному под платформой спереди и сзади и два поворотных под потолком рубки. Трактора-транспортеры использовались вместе с полубронированными грузовиками для снабжения войск в боевой зоне и в качестве артиллерийских тягачей (Artilleriezugmaschine). (Рис.123)

 

Рис.123 – На фото хорошо видно, как в одном цеху собирают и танки, и транспортеры на шасси “A7V”.

 

По разным данным, от 60 до 80 машин были переделаны в траншейные экскаваторы (Schützengrabenbagger) и бульдозеры. Соответствующее обо­рудование поставляли фирмы «Орренштайн унд Коппель» (Берлин) и «Везерхютте» (Бад-Осенхаузен).

На шасси “A7V” пытались ставить и зенитные орудия (Panzerflak) (Рис.124).

 

 

Рис.124 - A7V Flakpanzer.

Испытание опытной «самоходной зенитной батареи» на шасси “A7V” с двумя 76-мм пушками.

 

На шасси “A7V” был разработан вариант «связного танка», оснащенного радиостанцией с поручневой антенной на крыше корпуса, вооруженного только двумя пулеметами, с экипажем 11-13 человек, включая радистов и наблюдателей. Но проект остался на бумаге. Впрочем, некоторые считают, что машина все же была построена в декабре 1918г., но не в качестве радиотанка, а в качестве пулеметной машины «Хеди».

В 1918г. фирма Ланц подготовила к выпуску сразу две версии гусеничного тягача (Рис.125).

 

Рис.125 – Верхние два снимка – «длинный» вариант тягача, нижний – «короткий» вариант.

 

Однако не совсем ясно, производились ли эти машины на шасси “A7V”, либо являлись самостоятельной разработкой фирмы Ланц.

* Служба A7V.

Первые A7V были доставлены в войска с января по март 1918г. – в январе были готовы 5 машин. (Рис.126)

 

Рис.126 – Немецкие инженеры провожают свое детище на фронт.

 

 В марте в Шарлеруа первые 10 машин осмотрел Начальник Генерального штаба генерал-фельдмаршал Гинденбург. Вид бронированных махин не произвел должного впечатления на военачальника: «Вероятно, они не принесут большой пользы, но так как они уже сделаны, то мы попро­буем их применить».

Танки A7V вышли на поле боя в рамках большого немецкого наступления 1918г. Случилось это 21 марта 1918г. в ходе контратаки на берегах канала Сент-Квентин.

Ко второй половине апреля 18-го было сформировано 3 штурмовых отделения – всего 15 машин A7V. Еще 5 машин поступали в штурмовые отделения по мере выбытия строевых танков.

Танки A7V эпизодически использовались немцами и далее с апреля до октября (11 октября) 1918г. A7V оказались единственным типом танков немецкого производства, принимавшим участие в реальных боевых действиях WWI (Табл.1).

 

Таблица 1 – Судьба танков A7V.

№ шасси	Название	Подразделение	Состояние	Образ
k. A. 500	Прототип танка	Школа вождения (GrKrftBtl. 1)	Разоружен. В конце 1918г., возможно, переделан в «Хеди».
501	“Gretchen” («Гретхен»)	Abt.1*, Abt. 2, Abt. 3	Первоначально имел только пулеметное вооружение, затем получил орудие. Сдан на слом в 1919г.
502/503	“Faust” “Kronprinz Wilhelm” “König Wilhelm” “Wilhelm”	Abt. 1, Abt. 3	Имел серьезные технические дефекты. Был разобран немцами в октябре 1918г., в таком виде достался французам.
504/544	“Schnuck” («Шнук»)	Abt. 2	Погиб в бою 31 августа 1918г.- был подбит своей же - немецкой артиллерией. Захвачен англичанами, сдан ими на слом в 1922г.
505	“Baden I” («Баден I») “Prinz August Wilhelm”	Abt. 1, Abt. 3	Сдан на слом в 1919г.
506	“Mephisto” («Мефисто»)	Abt. 1, Abt. 3	В бою 24 апреля 1918 г. застрял на местности, 14 июня танк вытащила и взяла как трофей австралийская пехота. Сейчас экспонируются в музее в Брисбене (Brisbane).
507	“Cyklop” («Циклоп») “Prinz Eitel Friedrich”	Abt. 1, Abt. 3	Сдан на слом в 1919 г.
525	“Siegfried” («Зигфрид»)	Abt. 2	Сдан на слом в 1919 г.
526		Abt. 1	В июле 1918г. был разобран немцами, в таком виде достался французам.
527	“Lotti” («Лота»)	Abt. 1	Дважды подбит в бою 1 июня 1918 г. у Реймса. Захвачен французами. Сдан на слом в 1921 или 1922г.
528	“Hagen” («Хаген»)	Abt. 2	По одним сведениям, 31 августа 1918г. был подбит своей же – немецкой артиллерией, по другим - застрял у Fremicourt. Захвачен англичанами. Сдан на слом в 1919г.
529	“Nixe II” («Никсе II»)	Abt. 2	Потерян у Реймса 31 мая 1918 от огня французской артиллерии. Передан американцам. До 1942г. хранился на полигоне Абердин (Мэриленд).
540	“Heiland” («Хайланд»)	Abt. 3, Abt. 1	Сдан на слом в 1919 г.
541		Abt. 1	Сдан на слом в 1919 г.
542	“Elfriede” («Эльфиде»)	Abt. 2	Брошен экипажем в бою при Виллер-Бретоне 24 апреля 1918 г. Захвачен французами, выставлен в Париже в октябре 1918г. В 1919г. или 1920г. сдан на слом.
543	“Bulle” («Бык» - до апреля 1918г.) “Hagen” («Хаген») “Adalbert” («Альберт») “König Wilhelm” («Кёниг Вильгельм»)	Abt. 2, Abt. 3	Сдан на слом в 1919 г.
560	“Alter Fritz” («Старый Фриц»)	Abt. 1	В бою 11 октября 1918г. с французами у Iwuy был подбит гранатой, а затем взорван экипажем.
561	“Nixe” («Никсе»)	Abt. 2	24 апреля 1918г. принял участие в первом танковом бою с англичанами. Получил повреждение. Исправить повреждение не удалось. В октябре 1918г. был немцами разобран, в таком виде достался французам.
562	“Herkules” («Геркулес»)	Abt. 1, Abt. 2	Разобран немцами в сентябре или октябре 1918г. В таком виде захвачен французами.
563	“Wotan” («Вотан», «Один»)	Abt. 2	Сдан на слом в 1919 г.
564	“Prinz Oskar”	Abt. 3	Сдан на слом в 1919 г.

* Sturmpanzerkraftwagen Abteilung - «штурмовые отделения бронированных машин».

 

Непосредственно в ходе боевых действий за 8 месяцев эпизодического применения на поле боя немцы потеряли 7 танков A7V или 35%.

24 апреля 1918г. танк №561 провел первый в истории встречный танковый, увы, неудачный, был поврежден, но вышел из боя, а вот его товарищам - танкам №506 и №542 – в этот день повезло меньше – оба были потеряны.

№542 (командир - лейтенант Штайн) оказался первым танком, попавшим в руки противника. №542 при атаке английского командного пункта в Villeurs-Bretonneux сломался и опрокинулся (Рис.127).

 

Рис.127 – 542 на боку.

 

    Экипаж оставил танк. Машина некоторое время пребывала в таком состоянии, немцы посылали к нему диверсионную команду с целью уничтожить объект, но ничего не вышло. 15 мая солдаты французской 37-й марокканской дивизии (Рис.128) при помощи двух танков Mk IV английской роты «А» поставили танк на гусеницы и оттащили вглубь своего расположения.

 

Рис.128 – Французы у поверженного гиганта.

 

В октябре 1918г. французы поставили машину на ход (Рис.129) и использовали в испытательных целях.

 

Рис.129 – №542 в руках союзников.

 

После войны, танк был выставлен вместе с другими военными трофеями на Пляс де ля Конкорд в Париже и, вероятно, пошел на слом в 1920 году.

№506 24 апреля заглох во время движения по пересеченной местности и застрял в траншее. В течение боя и дважды ночью немцы пытались эвакуировать танк, но тщетно. (Рис.130)

 

Рис.130 – Без лебедки - никак.

 

    Не были сняты даже орудие и пулеметы, хотя вплоть до июля машина находилась в тылу германских войск.

А вот австралийцы смогли справиться с задачей – вытащили танк 14 июня (или 22 июля), когда тот находился еще на нейтральной полосе. Затем трофей был доставлен в Амьен, где на его борту намалевали гордого британского льва (Рис.131).

 

Рис.131 – Танк №506 в руках австралийцев, июль 1918г.

 

     С октября по декабрь 1918г. №506 находился на территории школы Королевского танкового корпуса в Merlimont к югу от Булони. 25 января 1919 года танк оказался в Лондоне, а затем отправлен в Сидней (Рис.132), куда благополучно прибыл 2 апреля 1919.

 

Рис.132 – Погрузка №506 «Мефисто» на корабль.

 

     С 22 августа 1919г. и по июнь 1979г. танк был выставлен на открытой площадке в музее Брисбена. После корпус был отпескоструен, подкрашен, и танк поставлен под стекло (Рис.133).

 

Рис.133 – №506 в австралийском музее.

 

№506 «Мефисто» послужил образцом при воссоздании танка № 563 «Вотан» («Один») для германского танкового музея в г. Мюнстере. «Комитет постройки танка A7V» был образован в апреле 1987 года и был весьма представителен: председателем стал бригадный генерал бундесвера Р. Ротенбергер, членами — профессор В. Функ, финансист Р. Хун, полковники У. Ларсен и С. Паульсен. «Вотан» был заново построен и в 1990 году установлен в специальной диораме танкового музея (Рис.134).

 

Рис.134 – Новодельный № 563 «Вотан» в диараме танкового музея.

 

31 мая 1918г. танк №529 был потерян от огня французской артиллерии к северу от Реймса. (Рис.135)

 

Рис.135 – Танк №529 ((Leutnant Biltz).

 

 Позже был передан американцам. В 1919г. машину вывезли в США. Тестировался, затем хранился на полигоне Абердин (Мэриленд). В 1942г. был сдан на слом

1 июня 1918г. в бою у Реймса (Fort de la Pompelle) двумя попаданиями французской артиллерии был подбит танк №527. Сдан французами на слом в 1922г.

31 августа 1918г. было потеряно сразу два танка – №504/544 и №528. Обе машины в сопровождении пехоты наступали в районе Frémicourt. Однако пехота отстала. В этот момент началась контратака английских танков. Немецкая артиллерия открыла по ним огонь, но подбила оба собственных танка. №528 был слегка поврежден, но застрял (Рис.136).

 

Рис.136 – №528 после боя.

 

№504/544 получил капитальные повреждения. Оба танка достались новозеландской пехоте (Рис.137).

 

Рис.137 - "Hagen" №528. Nugent Welch, German Tank Captured by New Zealand Division, 1918.

 

Машины были переправлены в Англию. №528 выставлялся в Риджентс-парке. Оба танка демонстрировались в 1919г. на параде конной гвардии. №528 отправлен на слом в конце 1919г. №504/544 одно время был выставлен в Imperial War Museum, но 1922г. пошел на слом (сохранено только орудие).

11 октября 1918г. был потерян танк №560 (Рис.138) - в бою с французами у Iwuy был подбит гранатой, а затем взорван экипажем.

 

Рис.138 - Танк №560 (Leutnant Volckheim).

 

Несколько машин были разобраны немцами, видимо, по техническим причинам из-за отсутствия запчастей: №526 (1 июля), №562 (сентябрь или октябрь) и №502/503, №561 (октябрь).

На момент перемирия 11 ноября германцы имели 9 танков A7V (№501, №505, №507, №525, №540, №541, №543, №563 (Рис.139), №564).

 

Рис.139 – Танк №563.

 

Оставшиеся A7V, после перемирия, начиная с декабря 1918г., и в начале 1919г. были утилизированы французами. (Рис.140)

 

Рис.140 – Немецкое трофейное вооружение на выставке в Париже.

 

В литературе циркулируют слухи о некой «тайной» жизни, по крайней мере, пяти танков A7V. Некоторые источники пишут, что рядом с польским городом Любартов в речке Вепш были найдены (- не понятно, когда) корпуса танков, и предполагается, что это были A7V. Предлагается следующее объяснение появления этих артефактов. Мол, французы в 1919г. тайно передали пять танков A7V полякам. Эти танки поляки, якобы, использовали в 1920г. в боях с РККА и более того, машины A7V оставались на вооружении Польши до 1926г. Однако нет никаких официальных сведений или иных свидетельств нахождения A7V на польской службе. Некоторые авторы считают, что речь может идти не о танках, а о небронированных шасси (С.Федосеев, «Танки кайзера» (Германские танки 1-ой мировой войны) – Приложение к журналу «Моделист- конструктор», №6(9) 1996г.).

* Typ Hedi.

В декабре 1918г. – январе 1919г. немцы на шасси “A7V” строят два легкобронированных танка, следовательно, машины имели меньшую массу, чем A7V. Обе машины были включены в состав отряда Maercker, который входил в Добровольческий корпус Freikorps, созданный для подавления спартаковцев. Предполагают, что это были машины, переделанные из прототипа (шасси k. A./№500) или незаконченного постройкой «радиотанка». Нельзя исключать, что переделке подверглись какие-нибудь тягачи-транспортеры на шасси “A7V” - Überlandwagen. 

Новая машина имела две двери, отсутствовал командирский купол – вместо него две маленькие обзорные башенки. 4 пулемета MG08/15 крепились по углам корпуса, в лобовом элементе было еще две амбразуры, куда могло устанавливаться еще 2 ручных пулемета. (Рис.141)

 

Рис.141 – Пулеметный танк на шасси “A7V”.

 

     Если на фото запечатлен полный экипаж, то в его состав входило 14 чел.

Одна из машин получила имя “Hedi” («Хеди») (Рис.142), это имя впоследствии применяли к обеим машинам – тип «Хеди».

 

Рис.142 – Танк Hedi, 1919г.

 

«Хеди» были использованы против спартаковцев в Берлине 15 января, 17 апреля в Брауншвейге и 11 мая в Лейпциге. 6 февраля танки Freikorps, возможно, находились в Веймаре, обеспечивая деятельность нового правительства. (Рис.143)

 

Рис.143 – Typ Hedi на улицах города, 1919г.

 

Дальнейшая судьба обоих Hedi-type туманна - по одним источникам, их реквизировали союзники, по другим - танки были разобраны на месте.

Боевые танки A7V в событиях начала 1919г. участия не принимали.

* Оценка A7V.

Самым главным достоинством A7V была его толстая броня – 30мм лоб! Толщина и качество брони позволяло противостоять бронебойным винтовочным пулям (типа французской 7-мм АРХ) на дальностях от 5 м и далее, а также осколочно-фугасным снарядам легкой артиллерии – т.е. практически, это первый случай в танкостроении, когда на боевой машине устанавливалась противоснарядная броня. Бронестойкость корпуса несколько повышалась наклонной установкой бронелистов и «корабельной» формой лобовой и кормовой части. Как результат – ни один из подбитых немецких танков не был полностью разрушен взрывом за счет детонации боезапаса. Скрытые под корпусом топливные баки также предупреждали воспламенение машины в результате попаданий снарядов противника. Англичане отмечали хорошее бронирование A7V спереди, сзади и с бортов при слабой защите крыши (ослабленной вентиляционными решетками). Уязвимыми местами также были стыки бронелистов из-за их плохой пригонки – прежде всего, на углах. По утверждениям союзников, сквозь стыки проникали осколки пуль и свинцовые брызги: «заслонки отверстий в башне, орудийный щит, пулеметные маски и щели между плитами были очень уязвимы для осколков ружейных и пулеметных пуль».

Относительно удобным выглядело управление танком - всю физическую работу по управлению танком механик-водитель выполнял один. Два механика участвовали в управлении тем, что следили за двигателями.

Расположение командира и водителя в поднятой рубке обеспечивало им неплохой обзор местности, однако сильно затрудняло наблюдение за дорогой непосредственно перед танком. Механик-водитель видел местность, начиная с 9-10 м впереди от машины, поэтому ему помогали механики, наблюдавшие за местностью через лючки в бортах – под рубкой.

Значительно легче и функциональнее выглядела роль командира. Командир, находившийся рядом с водителем-механиком (Рис.144), мог без затруднений выбирать направление движения танком, а используя прибор целеуказания, крепившегося на крыше корпуса над артиллерийским орудием, которым он управлял с помощью троса, командир выбирал цель.

 

Рис.144 – Вид на командный пункт на верхней площадке – бронезащита рубки раскрыта (танк №563).

 

При помощи панели с лампочками («белой» - заряжай и «красной» - огонь), расположенными перед расчетом орудия командир непосредственно управлял стрельбой орудия.

Среди главных недостатков A7V плохая проходимость. Бронирование ходовой части, выступающие под рамой машины картеры бортовых передач и подвешенные под днищем спереди и сзади наклонные бронелисты вместе с высоким расположением центра тяжести снижали проходимость машины. Танк мог уверенно двигаться по рыхлому грунту, но только по открытой местности без бугров, глубоких рытвин и воронок (Рис.145, Рис.146), но легко валился при боковом крене (Рис.147) – один из танков, переходя воронку, просто опрокинулся.

 

Рис.145 – Чудесное поле – ни одной канавки, как будто специально для A7V.

 

Рис.146 – Когда бугристость, то дело хуже.

 

Рис.147 – Тут уже совсем нехорошо, можно на бок завалиться.

 

При переходе через проволочные заграждения колючая проволока затягивалась к гусеницам и запутывалась в них, что иногда приводило к перегрузке и выходу из строя сцеплений.

Большие размеры, особенно высота танка, и плохая маневренность делали A7V хорошо видимой мишенью для артиллерии, а шумность исключала внезапность применения. Большие габариты с высокой центровкой доставляли неудобства и при транспортировке машин (Рис.148).

 

Рис.148 – Транспортировка танков по ж.д.

 

За громоздкий неуклюжий корпус, неповоротливость и две дымящие выхлопные трубы A7V прозвали в войсках «тяжелой походной кухней».

A7V задумывался как «подвижный форт», приспособленный для круговой обороны, однако кругового обстрела не получилось из-за ограниченных углов наведения орудия. Два сектора в переднем направлении представляли собой мертвое пространство (Рис.149).

 

Рис.149 - Секторы обстрела вооружения танка.

 

     Угол горизонтального обстрела 57-мм пушки составлял всего 50 градусов, что даже меньше, чем у английского Mk I. Эту проблему удалось избежать только на машине №501, пока на ней спереди стояло не орудие, а два пулемета. Но все же посчитали, что наличие артиллерии на танке важнее, хотя прицельный огонь танк мог только с места.

Как показал боевой опыт, обилие вооружения приводило к тому, что пулеметчики мешали артиллеристам и наоборот. Усугубляло ситуацию явно ошибочное решение иметь по два номера расчета к каждому пулемету.

Тяжелыми были и условия обитания в танке.

Вентиляция танка оказалась неудовлетворительной. Обычная температура внутри танка составляла до 60 °C, а во время боя – по свидетельству одного механика-водителя A7V - достигала 86 градусов Цельсия. На марше экипажи предпочитали размещаться на крыше танка (Рис.150).

 

Рис.150 - A7V на марше.

 

Загазованность, тряска и теснота затрудняла передвижения внутри танка, и экипажи прибегали к импровизированным приспособлениям - «ручкам» - веревки с узлами и петлями, которые привязывали к решеткам крыши.

Большое неудобство представляла и большая шумность внутри машины. Члены экипажа буквально кричали, обращаясь друг к другу, пытаясь перекрыть шум двигателей и трансмиссии.

Англичане и французы внимательно изучили немецкий танк еще во время войны - танк

A7V №542 «Эльфриде» (Elfride) - в литературе союзники еще долгое время именовали немецкие машины «танками типа Эльфриде». По мнению союзников, «немцы в своей модели повторили большое количество конструктивных ошибок и механических недостатков, позаимствованных ими у первых английских и французских танков». Впрочем, точнее было бы сказать, что немцы учли многие из недостатков первых танков союзников, но наделали немало собственных ошибок.

A7V не имел серьезного боевого значения, хотя и вызывал оторопь у пехоты союзников, его появление принесло немцам успех в пропагандистском обеспечении: «только немецкий гений мог развернуть все средства и возможности, доступные танкам» и т.п.

* A7VU.

Итак, в апреле 1917г. немцы протестировали английские ромбы, немедленно было выдано задание на проектирование собственного танка, который представлял собой аналог английских ромбов с гусеницами, охватывающими корпус, но адаптированный под германскую специфику – моторно-трансмиссионная группа должна была заимствоваться от шасси “A7V”. Главной задачей было достижение высокой проходимости. В июне 1917г. проектные работы по новой машине были закончены. Машина получила индекс A7VU (иногда встречается варианты A7V-U Sturmpanzerwagen). Испытания первого прототипа планировали провести уже 1 сентября 1917 года, но в силу различных причин появление танка состоялось на 9 месяцев позже намеченного срока – т.е. в июне 1918г.

Новый танк начали строить на шасси танка A7V №524, который по такому случаю был разбронирован и разоружен (- очевидно, март или апрель 1918г.).

Компоновку танка существенно изменили. (Рис.151)

 

Рис.151 – Проекции танка A7VU.

 

Корпус A7VU в продольном сечении приобрел форму ромба, более угловатую, нежели у его английских прототипов. (Рис.152)

 

Рис.152 – Корпус A7VU.

 

 Бронелисты крепились клепкой на стальном каркасе. Толщина брони ограничивалась 20 мм. Но, несмотря на снижение толщины брони, а также на уменьшение численности экипажа более чем вдвое, вес танка возрос до 40 т. Защищенность передней проекции увеличивалась за счет наклона верхнего лобового листа корпуса под углом 50° к вертикали (Рис.153).

 

Рис.153 – Вид на лобовой лист.

 

Места водителя (с теми же органами управления, что на A7V) и командира были перенесены вперед, к лобовому листу корпуса, где для них имелись люки (- видимо, для обзора). Место механика-водителя вместе с органами управления размещалось с левой стороны, а место командира – справой стороны.  

Средняя часть корпуса была занята боевым отделением и отчасти силовой установкой.

Боевое отделение имело три отсека - два смещенных назад спонсона (находились по бокам от двигателей) и боевая рубка.  На крыше устанавливалась высокая рубка в форме вытянутой в ширину усеченной пирамиды. В её лобовом и кормовом листах было сделано по два небольших люка, которые можно было использовать как для наблюдения, так и для стрельбы из пулеметов или личного оружия. Дополнительно по бортам корпуса сделали ещё по одному люку и пулеметной амбразуре, так что обзорность у танка A7VU была явно лучше, чем у Mk.IV. В левом борту находилась дверь для посадки и высадки экипажа. В задних стенках спонсонов имелись двери с наружными петлями.

В спонсонах устанавливались две 57-мм пушки Максима – Норденфельдта (Maxim-Nordenfeldt). Для размещения этого орудия в спонсоне была специально спроектирована тумбовая установка (перекочевавшая на A7V). При углах наведения в горизонтальной плоскости 110°, тумбовая установка оказалась удобной в обслуживании. Орудия размещались в передней части спонсонов. Работать артиллеристам в A7VU было удобнее, чем в спонсонах английских танков. Позади спонсонов, в боковых стенках имелись амбразуры для двух 7,92-мм пулеметов Schwarzloze MG 08/15. Установки пулеметов были аналогичны A7V. Ещё один-два пулемета этого же типа перевозились в укладке, они могли устанавливаться в бортовых амбразурах впереди спонсонов (под рубкой), в шести амбразурах рубки или в лобовом листе. Кроме того, экипаж мог вести огонь из личного оружия.

Двигатели и трансмиссия заняли преимущественно кормовую часть корпуса. (Рис.154)

 

Рис.154 – Через отсутствующий спонсон видно кормовое положение двигателя.

 

 Два двигателя Daimler жидкостного охлаждения, мощностью 100 л.с. каждый устанавливались за рубкой параллельно, почти по центру корпуса. Топливные баки и тяги разместили в пространстве между днищем и полом боевого отделения. Выхлопные трубы с глушителями вывели на крышу корпуса. В задней наклонной стенке корпуса имелась вентиляционная решетка с жалюзи.

Значительные изменения, по сравнению с A7V, претерпела ходовая. Направляющие колеса и механизм натяжения гусениц теперь размещались над корпусом и были вынесены далеко вперед. Длина опорный поверхности уменьшилась, а общее количество опорных катков с 15 до 24. Катки были сгруппированы по 4 штуки в три тележки по каждому борту, которые, в свою очередь, оснащались амортизацией на вертикальных пружинных рессорах. Ведущие колеса зубового зацепления располагались сзади и были слегка приподняты над землей. Верхние ролики отсутствовали, а гусеничную ветвь поддерживали рельсовые направляющие. Использовалось только по два натяжных колеса с каждого борта, жестко закрепленных сверху-сзади в месте излома гусеницы. Гусеничная цепь по конструкции осталась практически аналогичной шасси “A7V”: ширина металлического трака - 500 мм, шаг - 254 мм, количество траков составляло 48 штук.

Габариты машины составили: высота – 3,2 м; длина – 8,38 м; ширина – 4,69 м; клиренс – 0,2 м.

Полный экипаж танка составил 7 человек: водитель, командир, четыре артиллериста и механик.

Собирался новый танк весной 1918г. (Рис.155)

 

Рис.155 - A7VU в сборочном цеху, рядом шасси “A7V”.

 

Испытания первого и единственного прототипа A7VU, сначала без спонсонов и вооружения, начались 25 июня 1918 года. (Рис.156)

 

Рис.156 - A7VU на испытаниях, видно, что в начале испытаний прототип не имел надстройки.

 

 Первые результаты произвели противоречивое впечатление. На твердом грунте удалось разогнать танк до 16 км/ч, однако полное перепроектирование корпуса и уменьшение опорной поверхности гусениц сыграло с танком злую шутку. Танк потяжелел почти на 10 тонн – в полностью оснащенном состоянии его полная масса составила 38900 кг. Как следствие, увеличилась нагрузка на грунт, а сопротивление движению стало на 40% больше, чем у A7V. В то же время, скорость передвижения по местности составила порядка 4-5 км/ч, что было на уровне британских танков того периода. A7VU мог преодолевать рвы шириной до 3,7 метров и вертикальные стенки высотой около 1 метра. Из преимуществ отметили лучшую, чем у английских ромбов обзорность у водителя и командира, а также более выгодные углы наведения орудий, даже, несмотря на значительное смещение спонсонов к корме.

Оценив потенциальные боевые качества A7VU, военная комиссия пришла к выводу, что в предложенном виде танк не удовлетворяет предъявленным требованиям. Испытания, продолжавшиеся три месяца, были завершены 12 сентября 1918 года, после того как Ставка издала распоряжение о прекращении всех работ над A7VU. В результате, прототип танка (Рис.157) был разобран.

 

 

Рис.157 – Танк A7VU, 1918г.

 

Судьба модернизированного шасси №524 остаётся невыясненной. Не исключено, что оно также было разобрано ещё до перемирия.

* K-Wagen.

K-Wagen изначально проектировался, как танк колоссальных размеров для прорыва французских позиций на западном фронте. При проектировании за основу взяли конструкцию английских ромбов, но схема внутренней компоновки была общей с A7VU.

Проект сверхтяжелого танка (Рис.158), который сразу получил несколько названий: K-Wagen, сокращенно от Kolossal-Wagen или Kolossal, Großkampfwagen («гросскампфваген» – большая боевая машина) был утвержден 28 июня 1917г.

 

Рис.158 – Проект танка K-Wagen, 1917г.

 

Вначале на проектирование и постройку 10 машин отвели год, но вскоре СГК сократила этот срок до 8 месяцев, при этом заметно расширив программу. Предполагалось, что в 1918 году будет построено не менее 100 танков по доработанному проекту. Стоимость одного K-Wagen первоначально оценивалась в 500 000 немецких марок, что в условиях сложного экономического положения Германии было очень серьезной суммой.

Общая схема танка «К» была заимствована у английских танков — гусеницы охватывали корпус, а вооружение размещалось в бортовых спонсонах. Компоновка с удлиненным корпусом (12,8 м) и полностью охватывающими его гусеницами, а также размещение вооружения в бортовых спонсонах не придавали машине высокой подвижности, но конструкция могла нести тяжелое вооружение и была способна легко преодолевать рвы и траншеи шириной до 3 метров. (Рис.159)

 

Рис.159 – Немецкий сверхтяжелый танк K-Wagen, преодолевающий препятствия, реконструкция.

 

Внутренняя компоновка K-Wagen получилась с разделением корпуса на четыре отсека и с размещением экипажа в два яруса.

Передняя часть корпуса была отдана под места для трёх пулеметных установок, две из которых размещались по бортам и одна в лобовом бронелисте с небольшим смещением влево.

В средней части корпуса находилось боевое отделение, которое было совмещено с отделением управления. Места обоих водителей находились за пулеметными установками и не имели никаких (!) смотровых приборов. Управление танком осуществлял командир, который вместе с артиллерийским офицером находился на верхнем ярусе - они были защищены цилиндрической бронированной башенкой с шестью смотровыми щелями и верхним люком. (Рис.160)

 

Рис.160 – Вид на K-Wagen сбоку.

 

Поскольку танк предполагалось оснастить радиостанцией, по центру боевого отделения перед двигательным отсеком отводилось место для радиста. По бортам находились большие спонсоны, каждый из которых был рассчитан под установку двух 77-мм пушек капонирного типа с полуавтоматическим затвором и двух 7,92-мм тяжелых пулеметов. Качающаяся часть орудия крепилась на поворотной тумбе с полуцилиндрическим щитом и ограждением казенной части. Наведение орудия на цель осуществлялось с помощью телескопического прицела и соосных маховиков. Передняя часть спонсона была спроектирована таким образом, чтобы обеспечить максимальный сектор обстрела из орудий. Фактически, при имеющемся размещении вооружения, обеспечивался почти круговой обстрел, за исключением узкого сектора на корме. (Рис.161)

 

Рис.161 – Компоновка K-Wagen «Колоссаль».

 

Третий и четвертый отсеки был моторно-трансмиссионными. В результате проведенных расчетов было выяснено, что даже 300-сильные двигатели не дадут достаточной удельной мощности, поэтому ставка делалась на два 300-сильных двигателя Diamler-Benz суммарной мощностью 650 л.с. Для их обслуживания выделялось два механика. Рядом с двигателями находились топливные баки общим объёмом 3000 литров. Выхлопные трубы с глушителями и радиаторы выводились на крышу в задней части корпуса. (Рис.162)

 

Рис.162 – Вид на крышу корпуса спереди (верхний рисунок) и сзади (нижний рисунок).

 

Для доступа воздуха в систему охлаждения и вывода горячего воздуха от двигателей предназначалось четыре вентиляционных люка в крыше корпуса и по три на каждом из спонсонов. Огонь из кормовых пулеметных установок должны были вести механики.

Танк K-Wagen получил громадный экипаж. Его полный состав должен был включать, по различным данным, от 22 до 27(!) человек. Последний вариант имел следующий состав: командир, два водителя, артиллерийский офицер, 12 артиллеристов (заряжающие, наводчики, подносчики боеприпасов), 8 пулеметчиков (по два человека на каждый пулемет) и два механика. Такое сверхизбыточное количество танкистов объясняется консерватизмом мышления военных, считавших, что в танке орудия и пулеметы должны обслуживаться, как и в полевых условиях, нормальным штатом расчета. 

Оригинальной получилась ходовая часть K-Wagen. К тракам гусениц при помощи болтов и заклёпок крепились ролики или маленького размера катки с ребордами. (Рис.163)

 

Рис.163 – Гусеница типа «Орион».

 

Внутренняя часть траков гусеницы скользила по направляющим полозьям внутри бронированного обвода, а внешняя часть каждого второго трака (специальный выступ на каждом втором траке) охватывала эту бронировку снаружи. Надеялись, что выступы на траках смогут предотвращать соскакивание гусениц при маневрировании. (Рис.164)

 

Рис.164 – Скользящая гусеничная цепь с обхватывающими выступами, установленная на испанском танке Trubia, в 1926г. немцы продали испанцам комплекты гусениц типа «Орион».

 

Гусеничная цепь приводилась в движение ведущим колесом кормового расположения и перемещалась по поверхности дорожки, крепившейся к раме, как пишут, на дорожке имелись рельсовые направляющие, целиком охватывающим корпус. Ни поддерживающих роликов, ни опорных катков как таковых не было, элементов подвески также не предусматривалось, т.е. это была жесткая ходовая.  Верхние ветви гусениц, с передними и задними нисходящими ветвями, прикрывались бронированной крышей, переходившей в изогнутые бронеэкраны.

Итак, немцы спроектировали гигантскую машину массой 150 т с толщиной брони 30 мм (лоб, борт, корма) и 10 мм или 25 мм (крыша и днище). Габаритные размеры: длина – 12,8 м; ширина – 5,9 м (со спонсонами); высота – 3,3 м. (Рис.165)

 

Рис.165 – Сравнительные размеры K-Wagen.

 

     Танк был вооружен четырьмя 77-мм орудиями и семью 7,92-мм тяжелыми пулемётами Schwarzloze MG08. (Рис.166)

 

Рис.166 – Полное вооружение K-Wagen.

 

     Из-за огромной массы не было определенности по скоростным характеристикам машины, но предполагалось, что два 300-сильных мотора смогут разогнать конструкцию до 7,5-8 км/ч. Предполагалось, что для транспортировки к фронту изделие будет разбираться на 20 частей. Видимо, обещал быть неважным обзор. С другой стороны, вооружение и бронирование отвечало задаче прорыва укрепленной обороны противника.

Пока шли проектно-исследовательские работы, СГК пересмотрела своё мнение относительно сверхтяжелых танков и их количества. Теперь вместо 100 машин требовалось изготовить только 10.

18 октября 1917 года Опытное отделение Инспекции автомобильных войск сделало вывод о том, что использовать K-Wagen в качестве танка прорыва будет неприемлемо. По вооружению «Колоссаль» представлял собой артиллерийскую и пулеметную батареи, установленные в одном «подвижном форте». Большое мертвое пространство в поле обзора из рубки управления было относительно терпимо только для позиционного танка. Однако, несмотря на массу технических вопросов, в апреле 1918 года Военное ведомство заключило контракт на поставку первых пяти танков K-Wagen с шарикоподшипниковым заводом Riebe в Берлин-Вайсензее, а пять других предстояло получить от предприятия Wagonfabrik Wegman из Касселя. Пишут, что в апреле началось строительство двух первых экземпляров K-Wagen.

К 11 ноября было почти собрано два K-Wagen. По различным данным их состояние оценивается от 70 до 90% готовности (первый экземпляр танка был почти достроен, для второго был построен только корпус и основные узлы и агрегаты, кроме двигателей). Фотографии того времени по большей части подтверждают эту версию (Рис.167).

 

Рис.167 – Сборка сверхтяжелых танков K-Wagen на предприятии Riebe в Берлин-Вайсензее, ноябрь 1918г.

 

После заключения перемирия необходимость в сверхтяжелых танках полностью исчезла. Тем не менее, представители Германии обратились к союзному командованию с просьбой достроить хотя бы один K-Wagen и провести в 1919 году его испытания. Британцы не сильно возражали против продолжения работ по немецким танкам с расчетом на будущую выгоду, но для французов это был вопрос принципа. Ненависть ко всему немецкому была у них настолько высока, что практически всё немецкое трофейное вооружение они отправили на слом, передав лишь небольшую его часть своим союзникам в Восточной Европе. Такая же участь постигла и танки K-Wagen – в начале 1919 года оба недостроенных прототипа сломали. Некоторые допускают, что в 1926г. два комплекта ходовой части к танкам K-Wagen были проданы испанцам.

* Проекты 1918-го года.

Боевое применение танков A7V быстро выявило их малую тактическую ценность. В 1918г. Военное министерство Германии объявило конкурс на проект перспективного танка. К октябрю 1918г. тринадцать фирм представили проекты «тяжелых штурмовых танков». Упоминаются проекты “Oberschlesishe Huttenwerke” («Верхнесилезского сталелитейного завода»), «тяжелый штурмовой» танк «Ганновер» Л.Элерса, «пехотный» танк «Гессен-Кассель» фирмы «Вегман», тяжелого танка «Хорьх» и тяжелого танка фирмы «Бенц-Браунер». Первый из перечисленных проектов вызвал наибольший интерес немецких военных, что касается остальных, то в литературе не встречается подробностей относительно их конструкций. По некоторым замечаниям, можно понять, что «тяжелый штурмовой» танк «Ганновер» Л.Элерса и «пехотный» танк «Гессен-Кассель» фирмы «Вегман» по массе тяготели к категории проекта Oberschlesishe, т.е. около 19-25 т. К более тяжелым, возможно, 30 и более тонн относились проекты тяжелого танка «Хорьх» и тяжелого танка фирмы «Бенц-Браунер», впрочем, некоторые пишут, что проекты «Хорьх» и «Бенц-Браунер» - одно и то же, буквально: «проект фирмы «Бенц-Браунер» - танк «Хорьх».

* Проект Oberschlesien.

Наиболее интересным немецкие военные сочли танк “Oberschlesien” («Верхняя Силезия»), хотя иногда встречается название “Dominatrix”.

В июне или июле 1918г. член VPK (-?) капитан Мюллер представил проект “Oberschlesien” (Рис.168), который был утвержден.

 

Рис.168 – Проект немецкого штурмового танка «Верхняя Силезия», 1918г.

 

Проект понравился военным не только своей простотой, но и рациональной компоновкой. В отличии от других немецких танков инженеры Oberschlesishe Huttenwerke выбрали такой вариант размещения основных узлов танка, который обеспечивал бы оптимальное сочетание таких показателей, как огневая мощь, подвижность и защищенность. Другими словами, это был танк среднего типа с мощным пушечно-пулеметным вооружением.  Официально его отнесли к классу Sturmpanzerwagen – штурмовых бронированных машин. В случае успеха проекта танки “Oberschlesien” должны были заменить громоздкие A7V.

Танк должен был иметь компоновку с передним расположением отделения управления, средним – боевого, задним – двигательного. При этом основное вооружение – 57-мм пушка – размещалось во вращающейся цилиндрической башне с командирским куполом, а два пулемета – в передней и задней малых башнях. Карбюраторный двигатель авиационного типа Argus AS3 («Аргус») мощностью 180 л.с. (при 1400 об/мин) при планируемой массе машины 20 т обеспечил бы ей удельную мощность 9 л.с./т. Запас бензина должен был составить 1000 л – вдвое больше, чем у A7V. Оригинальной чертой ходовой части было среднее положение ведущего колеса (Рис.169) – оно зацепляло верхнюю ветвь гусеницы и было прикрыто броней.

 

Рис.169 – Схема танка “Oberschlesien”, 1918г.

1 — посадочные люки, 2 — ведущее колесо, 3 — двигатель, 4 — коробка передач, 5 — тормоз, 6 — 57-мм пушка, 7 — пулемёты MG.08.

 

Корпус был скомпонован следующим образом. В носовой части находилось отделение управления, где размещалось место механика-водителя, над головой которого установили цилиндрическую рубку со смотровыми щелями. Перед ним, в верхнем лобовом листе, был сделан большой двухстворчатый люк, предназначенный для высадки и посадки экипажа. Средняя часть корпуса была полностью отведения под боевой отсек, выполненный по двухъярусной схеме. На первом ярусе находилась большая надстройка, которая одновременно являлась подбашенной коробкой для верхней башни и закрывала задние стенки двух нижних башен, установленных вдоль продольной оси корпуса. В малых башнях устанавливалось по одному 7,92-мм пулемету Schwarzloze MG08. Главная двухместная башня оснащалась 57-мм капонирной пушкой и небольшой командирской башенкой, находившей на её крыше. Таким образом, полный экипаж танка состоял из 5 человек: механик-водитель, два пулеметчика, командир и артиллерист. Боекомплект к пушке составил 50 выстрелов, к пулеметам – 8000 патронов.

В кормовой части располагался бензиновый двигатель Argus AS3 мощностью 180 л.с., трансмиссия, топливный бак на 1000 литров, а также системы охлаждения и смазки.

Бронирование штурмового танка “Oberschlesien” трудно было назвать мощным – лобовая часть корпуса защищалась 14 мм бронёй, борта и корма – 10 мм. Тем не менее, этого вполне хватало для защиты от пуль любого калибра и поражения мелкими осколками.

Но особо оригинальной получилась ходовая часть. Применительно на один борт она включала четыре четырехкатковые тележки с жесткой подвеской, направляющие (они же – натяжные) колеса располагались спереди и сзади, а ведущее колесо разместили в средней части корпуса. Оно было спицованным, имело несколько меньший диаметр относительно ленивцев и располагалось несколько выше их. Все открытые элементы ходовой части полностью бронировались. Такой технической ход позволил не только улучшить проходимость по местности, но и защищенность шасси в целом.

По габаритам машина выглядела следующим образом: высота - 2,965 м; длина - 8,7 м; ширина - 2,34 м; клиренс - 0,6 м. Расчетная масса “Oberschlesien” первого проекта составляла 19-20 тонн, что теоретически позволяло получить максимальную скорость до 16 км/ч при движении по дорогам с твердым покрытием. Кроме того, ожидалась хорошая маневренность машины.

5 октября 1918г. Ставка распорядилась выполнить два опытных образца новой машины. Однако на подготовку рабочих чертежей и постройку машины со столь необычной ходовой потребовалось бы много времени. Поэтому для ускорения работ неделю спустя приняли решение строить опытные машины “Oberschlesien” по упрощенной схеме на шасси типа «Холт-Катерпиллер» с задним ведущим колесом, - этот вариант получил в литературе обозначение “Oberschlesien II” (Рис.170).

 

Рис.170 – Проект немецкого танка “Oberschlesien II”, 1918г.

Современная реконструкция.

 

Какая именно модификация окончательно была выбрана для доработок под танковое шасси пока не ясно, но довести эту работу до логического завершения немецкие инженеры не смогли – 11 ноября 1918 года Германия подписала перемирие, проектирование танков фирмы Oberschlesishe Huttenwerke было прекращено. Ни одного опытного образца собрать не удалось.

* Наследие проекта Oberschlesishe.

Конструкторы при разработке машин “Oberschlesien” - “Oberschlesien II”, предложили ряд решений, ставших впоследствии классическими. Танк имел компоновку с передним расположением отделения управления, средним - боевого и задним — моторно-трансмиссионного. Вооружение артиллерийское и пушечное устанавливалось исключительно в башнях - многобашенная схема активно развивалась в 1920-30-е годы. Правда, весьма сомнительно, что танкостроители 1920-30-х годов были широко осведомлены относительно самого факта конструкции, не вышедшей из стадии проектирования и похороненной в архивах побежденной страны. Некоторые исследователи находят следы “Oberschlesien” в компоновочных решениях германского танка NbFz (Рис.171), разработанного спустя 15 лет, что выглядит, как сильная натяжка.

 

Рис.171 - NbFz.

 

Насколько разработчики этой машины отталкивались от идей проекта Oberschlesien можно лишь предполагать, но несомненно, что “Oberschlesien” - “Oberschlesien II” воплощали в себе закономерную логику развития средних/тяжелых танков начала-середины 1920-х годов.

 

 

Идеи о легком танке

 

Мнение Фоллмера, Leichte Kampfwagen, малый штурмовой танк, окончание темы Orion-Wagen, LK-II, тайная судьба LK-II, проекты на базе LK-II, LK-III, к вопросу о французском влиянии.

 

* Мнение Фоллмера.

Бригаде Й.Фоллмера в начале 1917г. поручили вести сразу несколько проектов танков: бронировка Marienwagen I mit Panzeraufbau, A7V, K-Wagen/Großkampfwagen и, вероятно, A7VU. Все эти машины тяготели к тяжелым или сверхтяжелым типам. Однако сам Фоллмер высказывал иное мнение на развитие танковой темы, которое совершенно не совпадало с представлениями немецкого генералитета. Фольмер считал, что тратить ресурсы следует на постройку лёгких маневренных машин массой 6-7 т, способных как поддерживать пехоту, так и совершать рейды в тыл противника и возвращаться назад. Фоллмер предполагал использовать для таких танков автомобильные узлы и агрегаты. К концу 1916г. в автопарке военного ведомства скопились более 1000 автомобилей различных марок с мощностью двигателей от 40 до 60 л.с. Их признали непригодными к использованию в армии в виду высокой эксплуатационной стоимости. Предложение об их систематизации и создании специализированных групп по 50 машин было рассмотрено, но до конца не доведено. Тогда Фоллмер выдвинул идею использовать эти транспортные средства в качестве источника комплектующих для танков. Предполагалось, что двигатель и трансмиссия полностью будут установлены на гусеничное шасси, что теоретически ускоряло процесс массового производства легких танков. Однако сразу убедить армейское руководство в полезности такого направления Фоллмер не смог.

* Leichte Kampfwagen.

Проигнорировав предложение Фоллмера, Главное командование немецкой армии (Ставка), предположительно, в марте 1917г. провело переговоры с фирмой Krupp, в ходе которых была достигнута договоренность о разработке и постройке опытного образца легкого танка (Leichte Kampfwagen). Его проектированием занялась бригада профессора Раузенберга, к разработке силовой установки привлекли фирму Daimler.

Машина от Krupp получила обозначение Leichte Kampfwagen Krupp или Kraftprotze – Krupp. Первоначально компоновочная схема Krupp больше напоминала самоходную пулеметную платформу (Рис.172).

 

Рис.172 – Схема Leichte Kampfwagen Krupp.

 

В передней части корпуса располагался боевой отсек, где находились места водителя и пулеметчика. Двигатель устанавливался на корме. Вооружение состояло из одного 7,92-мм пулемета, находившегося в лобовом листе корпуса.

Известно два варианта ходовой для этого танка. В одном - использовались три опорных катка малого диаметра и один большой каток большого диаметра, по размерам сравнимый с направляющим колесом. Направляющее колесо было опущено на грунт, а поддерживающий ролик был всего один. В другом варианте (Рис.173), на каждый борт приходилось по 8 опорных катков, сблокированных в тележки по два, и имевших амортизацию с использованием пластинчатых рессор.

 

Рис.173 – Из патента Георга Хагеллоха, такую ходовую часть должен был иметь модернизированный образец Kraftprotze – Krupp.

 

    Верхнюю ветвь гусеницы поддерживали 4 ролика. Ведущее колесо находилось сзади, направляющее – впереди. Спроектировал данный тип ходовой части инженер Георг Хагеллох (Georg Hagelloch). Однако можно предположить, что столь радикальное изменение ходовой, получившей и упругие элементы (рессоры) произошло под влиянием легкого французского танка Рено, с которым немцы познакомились летом 1918г.

Оба варианта имели некоторые отличия в конструкции рубки, в условно первом варианте, место командира находилось на некотором возвышении.

Тем временем, в сентябре 1917 года был представлен проект легкого танка Фоллмера, составленного из автомобильных элементов - Leichte Kampfwagen LK-I. Инновация проекта заключалась в использовании шасси автомобиля «внутри» гусеничного шасси, устанавливая ведущие колеса гусеничного хода на их приводные оси. (Рис.174)

 

Рис.174 – Схема устройства шасси Leichte Kampfwagen Фоллмера.

1 — автомобильная рама с двигателем и трансмиссией, 2, 3 — ведущие колёса, 4 — гусеничный движитель.

 

     Внутри готового гусеничного шасси крепилась рама автомобиля с основными агрегатами, но не жестко, а на сохранявшихся рессорах. Жестко связанной с боковыми рамами гусеничного хода оказывалась только задняя ось, использовавшаяся для привода ведущих колес. Вся конструкция танка представляла собой бронеавтомобиль, как бы помещенный в гусеничный ход. Такая схема позволяла получить вполне прочную конструкцию с упругой подвеской и достаточно большим клиренсом.

Начальник Инспекции автомобильных войск (Chefkraft) полковник Hermann Meyer одобрил проект и 29 декабря 1917г. принял решение о постройке легких танков. В январе 1918г. для испытаний было готово первое шасси от Фоллмера (Рис.175).

 

Рис.175 - Шасси автомобиля Даймлер или Бенц на гусеничном ходу.

 

Но 17 января 1918г. Ставка Главного Командования отклонила решение, предложенное Фоллмером, официально объяснив, что предполагавшееся бронирование таких танков выглядит слишком слабым.

Вскоре, однако, выяснилось, что Главное Командование еще весной 1917г. само заключило договор с Круппом на разработку легкого танка. Налицо типичный конфликт интересов или как пишут – пример несогласованности действий Главного Командования и Военного министерства в вопросах танкостроения. После завершения подковёрной борьбы вопрос постройки танков окончательно перешёл в ведение Военного ведомства. Здесь приняли компромиссный вариант, разрешив реализовать оба проекта Leichter Kampfwagen – от Крупп и от Фоллмера, но в доработанном виде.

Требования к лёгкому танку были следующими: экипаж 2-3 человека; вооружение – 57-мм пушка или два пулемета; наличие лючков для стрельбы из личного оружия; толщина брони не менее 14 мм; упругая подвеска; скорость движения по ровной местности с грунтом средней твердости – 12-15 км/ч;  удельное давление на грунт около 0,5 кг/см.кв.; ширина перекрываемого рва – 2 метра и способность брать подъемы крутизной до 45°; поворотливость на любом грунте; время действия без пополнения запаса горючего и боекомплекта – до 6 часов; масса не выше 8 тонн. Вдобавок, от инженеров требовалось предусмотреть возможность перевозки в неразобранном виде на стандартных железнодорожных платформах и готовность к действию сразу же после выгрузки. Военные хотели получить танк с максимально высоким клиренсом и минимально возможной высотой корпуса. Непосредственно корпус, по мнению специалистов Военного ведомства, должен был обеспечить удобство доступа к основным агрегатам и быструю смену двигателя, а также защиту экипажа от пуль любого калибра, свинцовых брызг и осколков. Предусматривалась также герметизация на случай применения противником огнеметов. Посадка и высадка экипажа должна была быть простой и быстрой, объем обитаемого отделения достаточен для боевой работы. Обращалось внимание на пожарную безопасность. Для повышения проходимости и возможности проделывать проходы в проволочных заграждениях предлагалось не перекрывать гусеницу бронировкой и увеличить высоту зацепа подъемом ее передней части, кроме того, оговаривалось наличие системы очистки гусениц от грязи. Рекомендовалось также выбрать наиболее надежный и малошумный автомобильный двигатель. Кроме того, предполагалась способность буксировки легкого орудия или бомбомета на колесном лафете и, в то же время, возможность отбуксировать сам танк тягачом или другим танком.

Чтобы выполнить все эти требования бригаде Фоллмера пришлось значительно доработать проект (Рис.176).

 

Рис.176 – Проект Leichte Kampfwagen, LK-I Фоллмера.

 

Ходовая часть LK-I собиралось на особой раме, заключаясь с каждого борта между двумя продольными параллельными стенками, связанными поперечными перемычками. Между ними к раме подвешивались на винтовых цилиндрических пружинах шесть ходовых тележек с четырьмя опорными катками каждая. Пять из них были опорными, а шестая выполняла функцию упора для восходящей ветви гусеницы. Жестко закреплялась также ось заднего ведущего колеса, которое имело радиус 217 мм и 12 зубьев. Направляющее колесо было приподнято над опорной поверхностью, а его ось снабжена винтовым механизмом регулировки натяжения гусениц.

Продольный профиль гусеницы рассчитывался так, чтобы при движении по твердой дороге длина опорной поверхности составляла 2,8 м, на мягком грунте несколько увеличивалась, а при переходе через окопы достигала 5 м. Приподнятая передняя часть гусеницы выступала впереди корпуса. Таким образом предполагалось совместить поворотливость на твердом грунте с высокой проходимостью. Конструкция гусеницы повторяла гусеницу A7V, но в уменьшенном варианте. Ширина башмака составляла 250 мм, толщина – 7 мм, ширина рельса – 80 мм, проём рельса – 27 мм, высота – 115 мм, шаг трака – 140 мм. Количество траков в цепи возросло до 74, что способствовало повышению скорости хода. Сопротивление цепи на разрыв составляло 30 тонн. От поперечного смещения нижнюю ветвь гусеницы удерживали центральные реборды катков и боковины ходовых тележек, верхнюю – стенки рамы.

Конструкция корпуса была клёпаной и собиралась на металлическом каркасе. Двигатель, радиатор, масляные и топливные баки, а также трансмиссия занимали всю переднюю часть танка.

Чтобы обеспечить максимальную технологичность Фоллмер решил установить внутри гусеничного шасси автомобильную раму от грузовика, на которой устанавливались основные агрегаты. При этом, рама крепилась не жёстко, а на сохранившихся рессорах. Жестко связанной с боковыми рамами гусеничного хода оказывалась только задняя ось, использовавшаяся для привода ведущих колес. Таким образом, упругая подвеска оказывалась двухступенчатой – винтовые пружины ходовых тележек и полуэллиптические рессоры внутренней рамы. Новинки в конструкции танка LK были защищены рядом особых патентов, как, например, патенты №311169 и № 311409 на особенности устройства гусеничного хода.

Броневой корпус собирался на каркасе из прямых листов клепкой. Посадка и высадка экипажа осуществлялась через две низкие двери на петлях, расположенные в бортах боевого отделения напротив друг друга. Окно механика-водителя прикрывалось горизонтальной двустворчатой крышкой, в нижней створке были прорезаны пять смотровых щелей. Для обслуживания двигателя предусматривались люки с откидными крышками в бортах и крыше моторного отделения. Вентиляционные решетки снабжались жалюзи. В корме имелся небольшой двустворчатый лючок.

Боевое отделение LK-I располагалось сзади. Экипаж из двух человек (водителя и командира) располагался гуськом – друг за другом - в высокой надстройке, на крыше которой устанавливалась цилиндрическая клепаная башня. В соответствии с предъявленными требованиями первый вариант танка получил один 7,92-мм пулемет MG.08 с винтовым подъёмным механизмом. Амбразура была прикрыта с боков двумя наружными щитками подобно башням БА. В крыше башни имелся круглый люк с откидной крышкой. Судя по конструкции башни, её заимствовали с минимальными изменениями от немецкого серийного бронеавтомобиля Ehrhardt E/V-4.

Двигатель и трансмиссия базового автомобиля в целом сохранялись. Для доступа к двигателю с обоих бортов и на крыше в носовой части корпуса были сделаны прямоугольные люки. (Рис.177)

 

Рис.177 – Доступ к механизмам на LK-I.

 

    Радиатор был защищен передними жалюзи с 6 створками.

Толщина брони в лобовой части корпуса составила 14 мм, борта, крыш и днище защищались 8 мм бронёй.

Приборы наблюдения, как таковые, отсутствовали. Водитель имел в своём распоряжении три окна с двухстворчатыми бронированными крышками и смотровыми щелями. Командир мог наблюдать за окружающей обстановкой через бортовые люки в корпусе и оптический пулеметный прицел. В этом плане LK-I не имел никаких преимуществ перед другими машинами аналогичного назначения.

В результате получился танк с передним расположением двигателя, задним – трансмиссии и боевого отделения. Масса машины составила 6,9 т при габаритах: длина – 5,1 м; ширина – 1,9 м; высота – 2,5 м.

Прототип легкого танка конструкции Фоллмера (Рис.178) поступил на испытания в марте 1918 года.

 

 

Рис.178 - LK-I, 1918г.

 

     В процессе ходовых испытаний в марте 1918г. LK-I развил максимальную скорость до 16 км/ч и среднетехническую 6-8 км/ч. Танк мог свободно переходить траншею шириной 2 метра и угол подъёма до 41°. Хотя удобств для работы экипажа практически не было, наличие башни с круговым вращением делало из LK-I опасного противника в первую очередь для пехоты противника. Тем не менее, Военное ведомство предпочло не торопить события и максимально подготовить танк для серийного производства. В частности, предлагалось усилить бронезащиту, улучшить ходовую часть и приспособить танк для массового производства. Эти пожелания легли в основу следующей модификации - LK-II.

* Малый штурмовой танк.

У конкурента Фоллмера профессора Раузенберга дело разработки легкого танка продвигалось вяло. Постройка первого прототипа была начата зимой 1918 года, но процесс шел крайне медленно. Видимо, на проектирование машины серьезное влияние оказало появление на поле боя французского танка Рено, что вело к корректировке проекта. 13 июня 1918г. на рассмотрение комиссии Военного ведомства была представлена модель крупповского легкого танка – прототип в то время, вроде бы, находился в стадии сборки.  Масса машины составляла около 4 т при габаритах: длина – 4 м; ширина – 1,8 м; высота – 2 м. Проект был рекомендован к дальнейшей разработке в пулеметном варианте с вращающейся башней.

Уже 23 июля 1918г. фирма «Крупп» представила проект башенного «малого штурмового танка» (Kleiner Sturmwagen) – несколько более тяжелой машины с 47-мм пушкой (- пишут также, что с 52-мм или 57-мм пушкой) и пулеметом (Рис.179).

 

Рис.179 – Малый штурмовой танк Круппа с 47-мм орудием, проект, 1918г.

 

Проект «малого штурмового танка» Круппа имел явное сходство по компоновке с французским легким Рено. Предположительная масса около 8 т, экипаж не менее 3 человек.

Сразу после начала Амьенской операции (8 августа 1918г.) Chefkraft сообщил в Главную квартиру германской армии, что фирме Krupp выдали заказ на постройку 65 (в другом изложении, 33) танков до апреля 1919г., хотя прототип ещё не был достроен. К 1 сентября 1918г. заказ на легкие танки Krupp сократили до 20 штук (по сути, можно говорить об опытной партии). Но после испытаний 2 октября в Мариенфельде шасси конкурирующих машин заказ фирме «Крупп» был аннулирован. Формально проект не был принят, поскольку, вроде бы, уступал в проходимости уже испытанному LK-I и разрабатывавшемуся LK-II. Возможно, главным аргументом в пользу машин типа LK был тот, что для этих танков уже имелись в наличие готовые узлы и агрегаты, что значительно упрощало и ускоряло запуск массового производства легких танков, а вот, машины Круппа предстояло строить с нуля. Выбран был LK-II. Единственный опытный образец легкого танка от Krupp впоследствии разобрали на металл.

* Окончание темы Orion-Wagen.

Проектированием легкого танка продолжали заниматься и специалисты, разрабатывавшие шасси Orion-Wagen. Orion-Wagen I не удалось стать полноценным танком – во многом, виной тому была полугусеничная схема шасси. Тогда конструкторы приступили к проектированию чисто гусеничной машины, но тип траков, которые чем-то напоминали сороконожку, закрученную в ленту, был сохранен. К концу 1917г. был предложен новый проект. Машина массой около 7 т получила бронекорпус новой формы, полностью закрывающий ходовую часть. Габариты: длина – 7 м; ширина – 2 м; высота – 2 м. Экипаж остался прежним (2 чел.), но на этот раз была предусмотрена установка вращающейся башни с круговым обстрелом. В ней мог устанавливаться как 7,92-мм пулемет (Рис.180), так и 20-мм пушка 2cm Tankabwehrkanone Becker M.11 (Рис.181).

 

Рис.180 – Легкий пулеметный танк Orion-Wagen II, проект 1917г.

 

Рис.181 - Легкий танк Orion-Wagen II, вооруженный 20-мм пушкой, проект 1917г.

 

     Успели построить прототип шасси без брони и вооружения (Рис.182), но армия потеряла интерес к теме.

 

Рис.182 – Прототип Orion-Wagen II

 

Вдогонку, уже в 1918г., был разработан еще один вариант легкого танка Orion-Wagen III (Рис.183).

 

Рис.183 - Orion-Wagen III, проект 1918г.

 

Третий вариант Orion-Wagen, в целом, повторял предшественника, но в его кормовой части устанавливалась вторая башня. Она размещалась немного ниже и оснащалась одним 7,92-мм пулеметом, в то время как в передней башне монтировалась 20-мм пушка. Планировалось, что производство машины можно будет начать в 1919 г.

По своим расчетным данным Orion-Wagen II и Orion-Wagen III соответствовали легким танкам LK-I - LK-II. Однако оба проекта были отвергнуты немецким командованием.

* LK-II.

Модель модернизированного LK-I - LK-II была представлена 13 июня 1918 года (работы по LK-II начались в апреле) одновременно с моделью легкого танка фирмы Крупп. Предпочтительнее смотрелся проект Фоллмера (Рис.184), так как его прототип (LK-I) был уже построен и успешно испытан.

 

Рис.184 – Схема LK-II, 1918г.

 

Ходовая часть танка изменений не претерпела. Как и на танке LK-I она состояла из 6 тележек с 4 катками на каждый борт, передним направляющим и задним ведущим колесом. Продольные стенки с параллельными перемычками сохранялись, но на внешних бортовых бронещитах появились овальные вогнутые внутрь вырезы, предназначенные для сброса накопившейся на гусеничных ветвях грязи. Говорят, это новшество немцы заимствовали от британского танка Mk.A. Гусеничная цепь состояла из 74 литых металлических траков шириной 250 мм и шагом 140 мм.

На танках LK-II предполагалось устанавливать бензиновый двигатель автомобильного типа мощностью от 40 до 50 л.с. Пуск двигателя мог производиться рукояткой изнутри или снаружи (крепилась спереди под решеткой радиатора) танка либо электростартером. Два бензобака общей емкостью 170 литров располагались по бокам от двигателя, между ним и бронелистами бортов, днище баков прикрывалось 8-мм броней. Подача бензина производилась давлением отработанных газов. Для надежного питания двигателя при любых наклонах машины была переделана поплавковая камера. Чтобы предотвратить заливание двигателя маслом, ввели циркуляционную систему смазки с замкнутым масляным баком. Охлаждение радиатора двигателя производилось вентилятором или эксгаустером. Воздух всасывался из боевого, а выбрасывался через отверстия в бортах и крыше моторного отделения. Выхлопная труба выводилась с левого борта, через стенки шасси.

Трансмиссия танка состояла из следующих элементов: дисковое сцепление (главный фрикцион); 4-скоростная коробку передач автомобильного типа, продольный вал с коническими шестернями, кулачковые или дисковые сцепления, колодочные или ленточные тормоза, две приводные поперечные полуоси с коническими шестернями на одном конце и цилиндрическими на другом. Конические шестерни полуосей сцеплялись с коническими шестернями вала, образуя простой дифференциал, а цилиндрические вместе с шестернями большего диаметра на осях ведущих колес образовывали однорядные бортовые редукторы, которые помещались в картеры, укрепленные на внутренних стенках бортов. На тех же стенках в особых втулках крепились на подшипниках приводные полуоси и оси ведущих колес. Для увеличения тяговых характеристик и возможности преодолевать крутые подъемы в трансмиссию включили промежуточную передачу, понижавшую скорость хода в 2,14-2,16 раза.

Поворот танка (управление) осуществлялся выключением и подтормаживанием одной из гусениц, для чего использовался рычаг с тремя переключающимися положениями. В заднем положении рычага включалось сцепление соответствующей гусеницы, в среднем – сцепление выключалось, в переднем – включался тормоз гусеницы. Приводы управления и элементы трансмиссии находились под полом боевого отделения, при этом клиренс составлял 40 мм. Благодаря этому удалось добиться неплохих показателей подвижности танка. Например, минимальные радиус полного разворота составлял не более 1,7 м. Компоновка трансмиссии и механизмов поворота вдоль продольного вала хорошо соответствовала общей ужатости боевой машины.

Корпус танка LK-II, в целом, остался прежним. Изменениям подверглась носовая часть. Верхние боковые бронелисты над моторно-трансмиссионным отсеком теперь устанавливались под наклоном. Борта оставались вертикальными, задняя стенка устанавливалась под наклоном. Позади моторного отделения возвышение и скулы корпуса образовывали рубку механика-водителя с тремя смотровыми лючками. Передний лючок имел две откидные крышки, боковые – по одной. Неподвижная боевая рубка имела прямые борта и наклонную заднюю стенку. В боевой рубке помещались артиллерист и его помощник, работавшие стоя. Двери рубки располагались так же, как у LK-I, но были увеличены. В крыше рубки находился люк с откидной крышкой, служивший для обзора и вентиляции. Система вентиляции, по мнению разработчиков, должна была обеспечить температуру воздуха внутри танка ненамного выше окружающей атмосферы. В прямых бортах, лобовом листе и крыше моторного отделения выполнялись жалюзи, на наклонных верхних листах – люки с откидными крышками для обслуживания двигателя. Массивный буксирный крюк, монтировавшийся в кормовой части корпуса, был несколько изменен.

Машина имела неплохую броневую защиту – корпус (лоб, борт, корма) – 14 мм, днище, крыша – 8 мм.

Вооружение танка, по первоначальному проекту, должно было состоять из 57-мм пушки или 7,92-мм пулемета. Орудие прошло испытание в корпусе LK-II уже 29 августа 1918 года, и было признано непригодным для установки на легкий танк. По мнению военных специалистов, конструкция орудийной установки оказалась недостаточно надежной, а при стрельбе наблюдалось сильное разрушающее воздействие на корпус. По этой причине 30 сентября Военное ведомство 57-мм орудие решило заменить на 37-мм пушку фирмы Krupp, обладавшую лучшими показателями, чем аналогичная французская SA18. Пушка крепилась на тумбовой установке с вертикальной опорой, при этом сохраняя конструкцию щита, как у танка A7V. Полная масса этой артсистемы составляла 500 кг. Для прицеливания использовался телескопический прицел, а наведение на цель осуществлялась посредством маховика горизонтальной наводки в пределах ± 30°. В бортовых дверях предусматривались отверстия для стрельбы из ручного пулемета MG.08/15.

Работы по LK-II было рекомендовано продолжить, а 8 августа Chefkraft сообщил в Главную квартиру германской армии, что до апреля 1919г. заказано произвести 270 LK-II.

Прототип LK-II в пушечном варианте (Рис.185) был готов к концу сентября 1918г.

 

 

Рис.185 – Пушечный вариант LK-II, 1918г.

 

     Вооружение первого опытного образца состояло из 37-мм пушки, установленной в неподвижной надстройке. Боекомплект 100 выстрелов. В данном случае, экипаж танка состоял из трех человек: водителя, артиллериста и заряжающего. Масса нового танка составила 8,5 т при габаритах по длине – 5,1 м, ширине – 1,95 м, высоте – 2,7 м; клиренс – 0,4 м. Толщина брони, мм 14 - лоб, борт и корма, 8 - крыша и днище.

На испытаниях, начавшихся 2 октября 1918 года в Мариенфельде, танк LK-II показал хорошие ходовые качества. (Рис.186)

 

Рис.186 – LK-II на испытаниях, октябрь 1918г.

 

Он мог преодолевать ров шириной до 2 метров и переходить брод глубиной до 0,5 метра. При выключенной промежуточной передаче скорость хода составляла от 3,5 до 14 км/ч, при включенной – от 1,6 до 6,5 км/ч. Угол подъема на минимальной скорости при включенной понижающей передаче достигал 41°, при выключенной – 17,5°, на максимальной – соответственно 6,5° и 2°.

Стоимость одного танка в ценах 1918 года составляла от 65000 до 70000 марок, что казалось приемлемо. По совокупности показателей выбор между легким танком Круппа и LK-II был сделан в пользу последнего, по планам (от 01.09.18) предполагалось выпустить 800 таких машин.

Был разработан и пулеметный вариант с вращающейся башней (Рис.187), но его сборку до конца войны осуществить не удалось.

 

Рис.187 – Пулеметный вариант LK-II, проект.

 

Пулеметный вариант имел некоторые отличия от пушечного прототипа. Пулеметное вооружение вернулось во вращающуюся башню (толщина брони башни 14 мм), как на LK-I. Башня также сохраняла цилиндрическую форму, но на её крыше устанавливалась небольшая наблюдательная башенка. Корпус несколько изменился. Передняя часть корпуса получила обратный наклон, а лобовые жалюзи демонтированы – вместо них устанавливался монолитный бронелист. Появилась дополнительная кормовая дверь. Конструкция ходовой части не менялась. Предполагаемая масса 9,5 т.

В литературе о пулеметном варианте иногда пишут, как о модернизированном LK-II, а поскольку он строился в 1919г., то встречается обозначение этой машины - Leichte Kampfwagen LK-II mod.1919.  (Рис.188)

 

Рис.188 – Пулеметный вариант LK-II.

 

В самом конце войны был подготовлен план выпуска новой техники, предусматривавший поставку сразу 1000 (-или 800) легких танков типа LK-II. Две трети танков (580 шт.) предстояло оснастить 37-мм пушками. Предусматривалось, что в декабре будут построены первые 10 машин, а с апреля 1919г. количество собираемых танков должно было составить не менее 200 в месяц. Увы, было слишком поздно.

* Тайная судьба LK-II.

И всё же, история LK-II имела некое продолжение. После подписания перемирия немецкая сторона обратилась к союзникам с просьбой достроить и испытать несколько прототипов перспективной боевой техники, в том числе и танков. Ответ на это предложение был резко отрицательным. Больше всего на разоружении бывшего противника настаивала Франция, для которой Германия оставалась злейшим врагом даже после подписания перемирия. Тогда немецкие танкостроители, очевидно, лица, связанные с группой Фоллмера решили продолжить деятельность в подполье.

В 1919г. по заказу Венгрии, которая, кстати, также находилась под ограничениями союзников (Трианонским мирным договором ей, как и Германии, было запрещено иметь танки), очевидно, на одном из заводов Круппа, собирали партию из 14 пулеметных LK-II (Рис.189).

 

Рис.189 - LK-II обр. 1919г.

 

В 1920г. эти машины были тайно доставлены в Венгрию. Контрольная комиссия Антанты узнала об этом, но обнаружить тайник не смогла. Венгры разобрали машины на части и спрятали их. В 1928 году пять LK II собрали и ввели в состав 1-й танковой роты. Считается, что LK-II обр. 1919г. оставались на вооружении Венгрии вплоть до конца 1930-х гг. (Рис.190)

 

Рис.190 – Предположительно, венгерский LK II.

 

Проектами немецких легких танков заинтересовались и шведы (- нельзя исключать, что интерес этот инициировали сами же немцы), которые в 1919г. предложили, в обход международных соглашений, предоставить скандинавам для испытаний несколько образцов танков LK-II на шасси фирмы Daimler. Заключение сделки растянулось до 1921г. Формально шведская сторона заказывала стальные листы и детали для тракторов. В августе-сентябре 1921г. в Швецию морем были доставлены шасси (- автомобили Даймлер), к декабрю привезли двигатели и, наконец, весной 1922 года бронелисты корпуса. В 1922г. в Стокгольм прибывает ведущий немецкий специалист в области танкостроения - Joseph Vollmer. Сборка танков (Рис.191) проводилась под руководством Vollmer в подразделении Стокгольмского арсенала Stockholms Tygstation.

 

Рис.191 – Сборка танков LK-II обр. 1919г. в Швеции.

 

Судя по фото, процесс производства LK II выглядел следующим образом. Из Германии прибывали бронелисты и элементы тракторной/танковой ходовой (гусеницы, ролики и т.п.), которые устанавливались на шасси автомобилей Daimler, которые, кстати, можно было приобретать в Германии вполне легально. Таким способом в 1922г. были собраны 10 машин. (Рис.192)

 

Рис.192 – Первый шведский танк.

 

Ходовая часть по-прежнему была многоколесной и состояла (применительно на один борт) из 24 опорных катков малого диаметра, переднего направляющего и заднего ведущего колеса с зубовым зацеплением. Поддержка гусеничной цепи осуществлялась с помощью специальных полозьев. Гусеница танка состояла из 74 мелкозвенчаиых траков, шириной 250 мм и шагом 140 мм. Подвеска осталась блокированной, на винтовых пружинах.

На танках устанавливались немецкие бензиновые 4-цилиндровые двигатели Daimler, мощностью 56 л.с. с механической трансмиссией, имевшей 4-скоростную коробку переключения передач. В средней части корпуса находился топливный бак ёмкостью 170 литров.

По шведским источникам, танки, произведенные в Швеции, имели несколько иные габаритные показатели, чем те, которые приводятся в отношении LK-II обр. 1919г. Масса 9,7 т, длина – 5700 мм, ширина – 2050 мм, высота – 2520 мм, клиренс – 270 мм. Скорость машины указывается в 16 км/ч. Отклонения обусловлены тем, что шведский вариант LK-II обр. 1919г. имел некоторые отличия, например, имел заднюю дверь в рубке. Однако, кажется, что на LK-II обр. 1919г. такая дверь была предусмотрена изначально. Пишут также об увеличении экипажа до 4 человек, правда, на доступных фото численность экипажа в 3 человека не вызывает сомнения. (Рис.193)

 

Рис.193 – Шведские LK II.

В обоих случаях хорошо виден экипаж машины – 3 чел.

 

По крайней мере, один танк имел выхлопную трубу слева от рубки (Рис.194) – некоторые авторы пишут, что это был первый экземпляр или прототип, доставленный в Швецию едва ли не в готовом виде.

 

Рис.194 – Вариант с выхлопной трубой вдоль левой стороны рубки.

 

В 1921г. (- скорее, в 1922г.) машины были приняты на вооружение шведской армии и вначале получили название Stridsvagn m/21 - Strv. m/21 (то есть «броневая повозка модели 1921 года»). Собранные танки пронумеровали от 1 до 10. Все машины поступили в один из лейб-гвардейских полков. (Рис.195)

 

Рис.195 - Strv. m/21.

 

Боевая учёба первого шведского танкового подразделения находилась под пристальным вниманием германских специалистов. Так, осенью 1928 года (по другим сведениям, в 1929г.) в четырёхнедельную командировку в Швецию был направлен майор Г. Гудериан. На базе механизированного батальона он провёл танковые учения по собственной программе.

В первозданном виде машины Strv. m/21 служили до 1928г., когда было принято решение об их модернизации.  Все машины типа m/21, сменившие название на Stridsvagn m/21-29 (или просто Stridsvagn m/29), получили шведский двигатель Scania Vabis 1554 мощностью 85 л.с. и фары в лобовом броневом листе (Рис.196). (Рис.197)

 

Рис.196 - Stridsvagn m/21-29 (вариант с выхлопной трубой по левому борту).

 

Рис.197 – Интерьеры Stridsvagn m/29.

 

Схема бронирования и вооружения не менялась, но новый двигатель позволил на 2 км/ч увеличить максимальную скорость – до 18 км/ч. Работы по модернизации танков начались в конце 1929г. и продолжалась приблизительно до 1932г. После доработок Stridsvagn m/29 служили до 1940г. или 1941г., правда, уже в качестве учебных. Одна из таких машин до сих пор сохраняется в танковом музее.

* Проекты на базе LK-II.

На проектной стадии остались две интересные машины, базой для которых послужил LK-II. Осенью 1918 года, в сотрудничестве с фирмой Krupp, был разработан полностью бронированный артиллерийский тягач-транспортер (Рис.198).

 

Рис.198 – Проект тягача-транспортера, 1918г.

 

     В общем, он напоминал танк LK-II, но боевое отделение было существенно удлинено. По бортам и в корме корпуса имелись двери. В качестве оборонительного вооружения в лобовом листе надстройки предусматривался один 7,92-мм пулемет, так, чтобы пулемётчик размещался чуть позади механика-водителя. Кроме того, в бортах находились амбразуры для пулемёта - башня на этой машине отсутствовала. Полный экипаж, вместе с пулеметчиком и расчетом орудия, составлял 6 человек.

Второй вариант модернизации предусматривал создание машины снабжения. Для неё разрабатывался новый корпус, со смещенным вперед отделением управления и небольшой грузовой площадкой на корме (Рис.199).

 

Рис.199 - Проект машины снабжения на шасси LK-II, 1918г.

 

     Также предполагалась установка одного пулемета в лобовом элементе надстройки корпуса.

* LK-III.

Незадолго до конца войны был подготовлен и более перспективный проект легкого танка. Конструкция LK-I и -II была, в известной степени, компромиссом между желанием создать эффективную боевую машину и необходимостью максимально использовать имеющиеся автомобильные шасси. Поэтому еще до окончания постройки LK-II началось проектирование машины с более рациональной компоновкой. Проект получил обозначение LK-III (Рис.200).

 

Рис.200 – Проект LK-III, 1918г.

 

Гусеничное шасси и схема управления LK-II были в нем сохранены, но двигатель был перенесен в заднюю часть машины, а отделения управления и боевое соответственно смещены вперед.

Место водителя находилось перед местом командира танка и имело небольшую надстройку с тремя смотровыми щелями. Командир и заряжающий располагались в бронированной рубке сзади и чуть выше. Для посадки и высадки из танка служили двери в бортах рубки.

Ходовая часть LK-III полностью заимствовалась от LK-II. Она крепилась между двумя параллельными стенками, а к раме с каждого борта монтировались пять тележек по четыре опорных катка и ещё одна тележка крепилась спереди и выполняла функцию упорной. Направляющее колесо располагалось в носовой части и было снабжено винтовым механизмом натяжения гусениц. Ведущее колесо, соответственно, устанавливалось сзади и имело зубовый тип зацепления. Поддерживающие ролики отсутствовали, а подвеска опорных тележек была блокированная, на винтовых пружинах, так что на особую плавность хода рассчитывать не приходилось. Траки также планировали использовать стандартные, крупнозвенчатые, шагом 140 мм и шириной 250 мм. Количество траков в одной цепи - 74 штуки.  Ходовая часть полность прикрывалась бортовыми экранами с толщиной брони 8 мм. По обеим бортам имелись овальные вырезы для сброса с верхней ветви гусеничных цепей грязи.

По всей видимости, при производстве LK-III также планировали использовать автомобильные агрегаты, так что марка двигателя могла быть любой. Точно можно сказать, что тип двигателя относился к бензиновому, а его мощность могла варьироваться в пределах 50-60 л.с. В состав трансмиссии танка входили: главный фрикцион, 4-скоростная КПП автомобильного типа, продольный вал с коническими шестернями, дисковые сцепления и ленточные (?) тормоза.

Двигатель помещался над коробкой передач и трансмиссией и должен был крепиться в трех точках на приливах картера коробки передач или особой раме. (Рис.201)

 

Рис.201 - Схема моторно-трансмиссионной группы лёгкого танка LK-III (проект):

1 — двигатель, 2 — радиатор, 3 — подмоторная рама, 4 — вал главного сцепления, 5 — коробка передач, 6 — приводной вал, 7 — картер бортового редуктора, 8 — пусковая рукоятка.

 

    На той же раме впереди двигателя вертикально крепился бы радиатор с вентилятором. Таким образом обеспечивалась жесткая связь двигателя с трубопроводами радиатора при любых колебаниях и изгибах шасси. Вал дискового главного сцепления соединялся с ведущим валом зубчатой или цепной передачей, укрытой в переднем вертикальном приливе картера коробки передач. Удлиненный конец вала сцепления соединялся с пусковой рукояткой, выведенной в боевое отделение.

Вооружение LK-III, по наиболее распространенной на данный момент версии, могло состоять из 57-мм пушки или 20-мм автоматического орудия Беккера (Becker Flieger Kanone). Впрочем, нельзя отвергать и возможное наличие пулеметного варианта.

Некоторые указывают, что дальнейшее проектирование подразумевало размещение вооружения в башне (Рис.202).

 

Рис.202 – Башенный вариант LK-III, проект.

 

Пишут также, что LK-III планировалось радиофицировать.

Проектная масса танка 8,5-9 т. Габариты: длина - 5,1 м, ширина – 1,95 м, высота – 2,7 м. Бронирование корпуса – 14 мм; днища и крыши – 8 мм.

До конца войны, якобы, удалось создать лишь один машинокомплект этого танка, который, по одной из версий, в 1919-1921гг. был тайно вывезен в Швецию. Однако в Швеции Фоллмер не собирал подобный тип.

В середине 1930-х. годов следы этой машины, как будто, всплывают… в Испании. В 1936 или 1937г. танковая конструкторская группа Барбастро разработала легкий пехотный танк Barbastro, который своими очертаниями изрядно напоминал немецкий Lk III (Рис.203) – хотя, возможно, это простое совпадение.

 

Рис.203 – Испанский танк Barbastro, 1936-1937гг.

 

* К вопросу о французском влиянии.

Немцы, например, в лице Р.Крюгера (труд «Танки») категорически утверждают, что «в Германии (- во время Первой мировой) неприятельские формы… малых танков были совершенно неизвестны».

Видимо, суждение это верно наполовину. Действительно, Фоллмер продвигал идею маневренного легкого танка с первой половины 1917г. В сентябре 1917г. был представлен первый проект LK-I, а в марте 1918г. прошли успешные испытания прототипа. Параллельно с бригадой Фоллмера с марта 1917г. над проектом своего легкого танка работала группа профессора Раузенберга (от Krupp).

Реальную возможность познакомиться с инновационным французским танком «Рено» FT-17 немцы получили только летом 1918г. (впервые танки Рено вышли на поле боя 31 мая 1918г.). Во время боевых действий летом 1918г. в руки к немцам, по разным сведениям, попало от 2-х до 4-х машин типа «Рено». Причем первый танк «Рено» оказался у немцев уже 31 мая 1918г. (Рис.204)

 

Рис.204 – Один из первых трофейных Renault FT в окружении немецких солдат.

 

Маловероятно, что новый тип французского легкого танка не заинтересовал немецких конструкторов или, что германские специалисты не оценили преимущества компоновки «Рено» FT-17. (Рис.205)

 

Рис.205 – Немцы тестируют новый французский танк.

Эти фотодокументы разрушают утверждение, что «в Германии (- во время Первой мировой) неприятельские формы… малых танков были совершенно неизвестны».

 

 Видимо, отнюдь не случайно 13 июня 1918г. комиссия Военного ведомства, рассматривавшая модели легких танков, обращала внимание разработчиков на проектирование танков с башенным размещением вооружения (правда, LK-I уже имел башню – март 1918г.). Далее. Наводит на определенные размышления факт довольно длительного проектирования и строительства прототипа танка от «Крупп» - более года. Варианты этой машины и по компоновке (наличие башни), и по ходовой части разительно отличаются. Проект башенного пушечного «малого штурмового» танка Krupp выглядит весьма в духе «Рено» FT-17, а смотрится даже прогрессивнее француза.

Видимо, не остался в стороне от влияния французского танка и Фоллмер, который также в конце войны предлагает танк LK- III по компоновке радикально иной, чем его предшественники LK I-II, но похожий (по компоновке) на «Рено» FT- 17. Разработка LK- III велась явно под влиянием «Рено» FT. И все же надо отдать должное немецким конструкторам, успевшим оценить преимущества классической компоновки и быстро «вписать» в нее уже разработанную машину.

 

 

Внимание, танки!

 

Panzerabwehr, ПТО в сражениях весны 1917г., ПТО летом – осенью 1917г., опыт Камбре, развитие ПТО после Камбре, у Суассона, Амьен, на линии «Гинденбурга», проблемы ПТО в наступлении, итоги.

 

* Panzerabwehr.

Появление на поле боя в сентябре 1916г. английских танков вызвало шок в войсках: «Все стояли пораженные, как будто потеряв возможность двигаться. Огромные чудовища медленно приближались к нам, гремя, прихрамывая и качаясь, но все время продвигаясь вперед. Ничто их не задер­живало...» (Рис.206) - таково описание немецкого очевидца первой британской танковой атаки 15.09.1916г.

 

 

 

 

Рис.206 – Британские танки выходят из тумана и подавляют немецкую оборону.

 

Однако «наверху» явление танков вызвало неоднозначную реакцию. С одной стороны, руководители в военном министерстве, по долгу службы имевшие контакты с военно-промышленным комплексом, в целом, разделяли мнение инженеров и промышленников о необходимости «немецкого ответа» на британскую инновацию. С другой стороны, крупные военноначальники – вожди немецкой армии - выражали явный скепсис относительно реальной боевой ценности подобных конструкций в боевых условиях. Военные руководители Германии видели «немецкий ответ», в первую очередь, в создании эффективной системы противотанковой обороны (ПТО - Panzerabwehr). Постепенно совершенствуясь, система ПТО включила в себя ряд элементов: полевые заграждения, организация артиллерийского огня, авиа и визуальная разведка, тактика пехоты в ближнем бою с танками.

Поначалу пехоте просто рекомендовали сохранять «спокойную голову» (Рис.207), но уже в январе 1917 года началось формирование так называемых батарей ближнего боя специально для борьбы с танками.

 

Рис.207 – Примерно так первоначально представляли себе немецкие военачальники способы борьбы пехоты с танками противника.

 

77-мм полевые пушки (FK96 n/А и FK16 n/А того же калибра, но с большей дли­ной ствола и начальной скоростью снаряда) (Рис.208) должны были вести огонь по танкам на дистанциях 500–1500 м.

 

Рис.208 – Вверху – легкая полевая пушка FK96 n/А (дальность стрельбы 5500-8400 м, скорострельность 10 выстрелов/мин.), ниже FK16 n/А (начальная скорость 545 м/с, прицельная дальность 9100м, максимальная дальность 10700 м).

 

Позже наиболее эффективной для стрельбы по танкам признали дальность до 500 м. (Рис.209)

 

Рис.209 – Немецкая 77-мм полевая пушка модели 1896 г. (7,7 cm FK 96 n/A) ведет огонь прямой наводкой.

 

     Шрапнель в роли основного снаряда к тому времени уже сменила осколочно-фугасная гра­ната, ее ударного и фугасного действия при прямом попадании вполне хватало, чтобы вывести танк из строя (Рис.210).

 

Рис.210 – Результат прямого попадания снаряда в корпус английского ромба.

 

 Для целей борьбы с танками были преобразованы 12 батарей полевой артиллерии.  Для ближнего боя также были сформированы 5 батарей по 6 полевых орудий в каждой. Они выдвигались вперед и снабжались бронебойными снарядами.

Показательно, что за захват первой британской машины Верховное командование предложило вознаграждение.

* ПТО в сражениях весны 1917г.

В апреле 1917г. союзники затеяли крупное наступление с применением танков. К этому времени немцы имели в качестве противотанковых 50 батарей ближнего боя.

В сражении под Аррасом (9 апреля – 16 мая 1917г.) англичане установили, что немцы предприняли определенные меры по борьбе с танками, самой действенной из которых явилось применение немецкой артиллерией ближнего боя бронебойных снарядов. Саперы тоже трудились не покладая рук. Они копали рвы и танковые ловушки, в подходящих местах устанавливали минные поля и запруживали ручьи, превращая участки земли в топкое болото.

60 английских танков после двухдневной артподготовки (было израсходовано больше 2 500 000 снарядов) атаковали немцев 9 апреля 1917г. в районе Арраса. (Рис.211)

 

Рис.211 – Западный фронт, 08.04.1917г.

 

Танки были распределены между тремя английскими армиями (40 шт., 8 шт., 12 шт.).  Плотность составляла 1,3 танка на 1 км фронта (на направлении главного удара - 6-8 шт.). Танки действовали группами от 2 до 8 машин при неблагоприятных метеоусловиях (дождь, метель, грязь, слабый оттаявший весенний грунт, к тому же изрытый снарядами, крайне ограничивали проходимость). На 1 танк приходилось 10 германских орудий, танки поражались бронебойными пулями, попадали в ловушки – «волчьи ямы».

В районе Скарпе, где было задействовано наибольшее количество танков, англичане уже в первый день достигли определенного успеха. А вот у хребта Вими все 8 приданных танков завязли в 500 ярдах (455 м) перед германскими окопами (Рис.212).

 

Рис.212 – Битва в грязи, апрель 1917г.

 

Сражение продолжалось до середины мая. Британцам удалось захватить ряд территорий (например, район Вими) и отвлечь на себя значительные силы германской армии. Однако наступление у Арраса можно лишь отчасти считать успешным. Британские войска продвинулись вглубь немецкой обороны, но добиться решительного успеха не сумели. Потери сторон составили ~ 120 000 убитыми, раненными и пленными у немцев и ~ 160 000 убитыми, раненными и пленными у британцев.

В ходе сражения в руки немцев попал один почти исправный английский танк Mk II. Германцы в апреле провели испытания танковой брони и выяснили, что из оружия, имеющегося у немецкой пехоты, эффективным против нее являются только патроны SmK, специальные кассетные заряды и минометы, способные вести настильный огонь. Было принято решение снабдить минометы специальными рамами, позволяющими вести огонь по настильной траектории.

Параллельно с боями у Арраса немцы отражали крупное французское наступление, сопровождавшееся 16 апреля 1917г. в районе Кюри-ле-Шодар массированным выходом на поле боя французских средних танков. В тот бой смогли выйти, по разным сведениям, от 121 до 132 французских танков типа СА1. Машины наступали двумя группами: Группа Боссю - 82 боевых танка и Группа Шобе - 50 боевых танков. Группы получили задачу прорыва второй и третьей линии немецкой обороны. Сначала продвижение танков должно было осуществляться колоннами, до момента, когда танки должны были перед боем развернуться в боевой порядок - линию с интервалом 45—50 метров между машинами.  Каждой группе была придана отдельная рота пехоты, чтобы помогать танкам в преодолении препятствий первой линии обороны и в ближнем бою. Позади каждой группы шли ремонтные команды, и за каждой колонной, в свою очередь, следовала группа эвакуации.

Как было обусловлено планом наступления, за ползущим огневым валом следовала только пехота. Она без особого труда захватила первую линию немцев.

На правом фланге группировка Боссю 82 танка (сохранила свой численный состав) в 6.30 отправилась в путь, выстроившись в колонну, растянувшуюся на 2 километра. Темп продвижения боевых машин до уже занятой французами первой линии немецкой обороны, был довольно медленным. Путь продвижения танков был забит обозами и пехотой. В 8.00 французская танковая колонна была замечена немецкими наблюдателями. Германская тяжелая батарея открыла по танкам огонь. Под артиллерийским обстрелом танки начали разворачиваться в боевой порядок – в этот момент погиб командир группы. В 10.00 началась собственно атака, и к 11.00 французские танки достигли второй линии обороны немцев. Пехотная поддержка серьезно страдала под артиллерийским огнем противника. К 12 часам взаимодействие между танками и пехотой было нарушено. Пехота была рассеяна огнем противника, но танки продолжили свое продвижение к третьему рубежу немецкой обороны. Вскоре после 12.00 французские танки пересекли третью немецкую линию обороны (Рис.213), тщетно сигнализируя пехоте, чтобы та следовала за ними.

 

Рис.213 – Танки СА1 преодолевают линию обороны.

 

С 14.30 немцы начали местами контратаковать противника. К вечеру оставшиеся танки были отведены к первоначальному району сосредоточения.

Потери в танках в группировке Боссю были очень большими: «9-й дивизион артиллерии специального назначения пересек вторую линию обороны противника к северу от фермы Мошам, далее колонной двигался в направлении траншеи Вюрт-сбур. В этот момент огонь тяжелой артиллерии немцев был обрушен на танки с неслыханной силой и точностью: четыре танка, двигавшихся сзади, подбиты за несколько минут; шесть передовых танков один за другим охвачены огнем за короткий промежуток времени. (Рис.214)

 

Рис.214 – Танки СА1 после артналета.

 

     Экипажи, которым удалось выбраться из боевых машин, бросаются в траншеи и пытаются продолжить бой, но немецкие самолеты, летящие на предельно малых высотах, засекают их и расстреливают в упор. Дан приказ отступить». Рапорт французского 3-го отдела Ставки верховного командования о ходе боя от 16 апреля 1917 года сообщает: «Танки, подвергнутые прицельному огню тяжелой артиллерии, несут значительные потери. Однако несколько танков центрального дивизиона пересекли третий рубеж обороны и продвинулись более чем на 5 км в глубину обороны противника. Пехота не может продолжить продвижение в силу значительных потерь».

Из 82 танков «Шнейдер» группы Боссю 32 были уничтожены в районе обороны противника и 12 на рубежах обороны французов.

На левом фланге прорыва действовала группировка майора Шобеса или Шобе (50 танков СА1). В момент выдвижения в 6.30 утра группировка Шобе лишилась 8 танков, которые увязли в грунте.

Оставшиеся танки группы Шобе прошли колонной по одному через ферму Ле-Темпль, но были замечены с воздуха немецким аэропланом, отслежены артиллерийскими наблюдателями и попали под сосредоточенный огонь. Многочисленные задержки в пути были вызваны тем, что пехота вовремя не справилась с расчисткой проходов через французские и немецкие окопы. Наконец колонна остановилась перед рвом шириной 4-5 м – ёще одно новшество ПТО – широкий противотанковый ров. Огонь германской артиллерии постоянно усиливался. С расстояния от трех до шести километров по танкам открыли огонь с закрытых позиций одна батарея полевой артиллерии, две батареи тяжелых полевых гаубиц, одна батарея орудий калибра 10 см и две минометные батареи. Танк командира головного дивизиона был подбит и обездвижен, а следующие за ним машины столкнулись с задними. Экипажи подбитых танков сняли с машин пулеметы и пошли в бой наравне с пехотой, которая также была в тяжелом положении. К вечеру всего лишь 9 танков группировки Шобе смогли вернуться в район сосредоточения своим ходом; группа фактически была уничтожена - 32 машины оказались подбиты, из них 26 сгорели. (Рис.215)

 

Рис.215 – Результат попадания немецкой артиллерии.

 

Много позже Гейнц Гудериан (крупный немецкий теоретик и практик бронетанковых войск) привел такой подсчет потерь французских танков 16 апреля 1917г.: «В целом наступление 16 апреля 1916 года обернулось дорогостоящим провалом. Общая численность танковых экипажей составляла 720 человек, и 180 из них, то есть 25 процентов, были убиты, ранены или пропали без вести. Из 121 танка, которые отправились из района сосредоточения, 81 был потерян, включая 28 поломанных, 17 просто подбитых и 35 загоревшихся в результате попаданий. Несколько танков загорелись, не получив ни единой пробоины. 20 танков были отремонтированы. Окончательный счет потерь составил 76 танков из общего числа 132, то есть 57 процентов».

Под впечатлением от успешного разгрома французской штурмовой артиллерии немцы пришли к выводам, что имеющиеся на вооружении у пехоты патроны SmK и специальные кассетные заряды, а также артиллерия, особенно крупнокалиберная, стреляющая с дальней дистанции и «пехотные батареи» в глубине позиций полностью обеспечат им противотанковую защиту. Приказ о стрельбе по танкам получили также траншейные мортиры и бомбомёты. В отношении наблюде­ния и ведения прицельной стрельбы укрытый щитом артиллерийский расчет находился в лучших условиях, чем танкисты - оглушенные, уставшие от жары и тряски, почти ничего не видящие из своей железной «коробки». И если вслед за атакой танков и пехоты не шли пуле­метчики и артиллерийские наблюдатели, при­слуга выдвинутых вперед пушек могла рабо­тать, не слишком опасаясь ответного огня.

Таким образом, сформировалось мнение, что пехота должна бороться с танками самостоятельно, а артиллерия поддерживать её массированным огнём со своих позиций. Пехота обучалась стрельбе по смотровым щелям, применению против танков бронебойных пуль и ручных гранат. Конечно, выделить смотровые щели танка, даже очень медленно движущегося, непросто. Но сосредо­точенный огонь стрелкового оружия имел некоторые результаты, поскольку у первых тан­ков были открытые смотровые щели, а края люков и лючков зачастую плохо защищались. При попадании пуль вблизи щелей брызги свинца, мелкие сколы внутренней поверхности брони травмировали лица и глаза танкистов.

Батареи ближнего боя постепенно начали расформировывать. И, напротив, были сформированы 22 «пехот­ные батареи», которые должны были вести борьбу с танками из глубины пози­ций в качестве противотанковой защиты.

* ПТО летом – осенью 1917г.

В июле – ноябре 1917г. союзники провели ряд отдельных операций на территории Бельгии в районе деревни Пашендейль, близ города Ипр в Западной Фландрии. Позже эти события были объединены в так называемое «третье сражение на Ипре» или битву при Пашендейле (11 июля — 10 ноября 1917 года).

31 июля в районе хребта Пиклем Ридж в дело вступил британский Танковый Корпус - 216 тяжелых танков трех бригад. Распределили танки следующим образом: по 72 танка ll-му и Х1Х-му корпусам, 36 танков – XVIII-му и 36 машин в армейском резерве. Плотность – 15 танков на 1 км фронта. Танки разделили на группы от 4 до 24 по дивизиям.

Немцы выдвинули вперед незначительное количество орудий: 2–4 на боевом участке дивизии, то есть на 3–5 км фронта. Во время грандиозных британских артподготовок немецкие орудия, выдвинутые вперед, как правило, уничтожались.  Под Ипром 31 июля (и 16 августа 1917 года) немцы использовали в системе ПТО бетонированные огневые точки, а также окопанные «броневые каретки Шумана» с 37-мм или 57-мм пушкой в поворотном полусферическом куполе – боевая ценность этих орудий в то время была весьма сомнительна. Итак, вся тяжесть борьбы с танками должна была пасть на пехоту. Но выручили обстоятельства. Местность была крайне неудобная для действий танков – грязь, леса на болотах, движение в ряде мест возможно только по насыпным дорогам и гатям. Артподготовка разрушила дренажную систему и окончательно превратила местность в болото. (Рис.216)

 

Рис.216 – Атака во Фландрии.

 

     Танки продвигались в колоннах с черепашьей скоростью, что обусловило большие потери от артогня.

Наступавшие сумели продвинуться на 1,8 км. Однако в этом сражении союзники понесли тяжёлые потери — около 32 тыс. убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести. Большие потери англичан свидетельствовали об улучшении германской обороны. Германцы наносили чувствительные контрудары по прорвавшимся британским войскам. Однако германская армия также понесла большие потери, в основном из-за ударов британской артиллерии.

С 16 по 18 августа происходили ожесточённые бои за селение Лангемарк, которое британцам всё же удалось захватить. 19 августа 11 танков с 48-ой пехотной дивизией под прикрытием дымовой завесы атаковали позицию, прикрытую бетонными блокгаузами. 3 танка увязли, но 8 обошли 4 блокгауза и в упор обстреляли входы, заставив остатки гарнизонов сдаться.

Трудные бои во Фландрии, в ходе которых англичане добивались незначительных успехов, продолжались до 6 ноября 1917г.

Германское командование внесло изменения в оборонительную тактику, было увеличено число войск на линиях обороны. Однако увеличение числа войск на линиях фронта привело к увеличению числа потерь германских войск во время артиллерийских подготовок союзников. Пехота была слаба против танков - гранаты, метаемые пехотинцами отдельно и в связках, не давали большого эффекта. (Рис.217)

 

Рис.217 – Немецкие пехотинцы пытаются бороться с танком противника. На нижнем снимке на переднем плане окопчик, в котором сидят два пехотинца, чуть дальше еще один, из которого метали гранату в танк.

 

 Ручную гранату можно было забросить на крышу танка, где ее разрыв из-за слабой защи­щенности машины сверху, конечно же, причи­нял ущерб экипажу или механизмам. Надо при­знать, такая опасность учитывалась англичана­ми изначально - танки Mk.I уже с осени 1916г. несли двухскатную «кровлю» из проволочной сетки. Правда, вскоре от этих «обезьяньих кле­ток» отказались - они сильно затрудняли рабо­ту экипажей, а забросить гранату на танковую крышу удавалось разве что с чердака во время боя в городе. При массе разрывного заряда около 200 г разрушительная сила ручной гранаты типа Stielhandgranate была маловата для борьбы с танком - если только боеприпас не попадал в люк на крыше. Эффективнее оказались связки гранат, так называемые «сосредоточен­ные заряды». Шнуром или проволокой корпуса связывали по 3-5 штук, так что суммарная масса разрывного заряда достигала 1 кг. В центральной гранате оставляли стандартную длинную рукоятку с запалом, чтобы удобнее было бросать. Для применения таких связок старались отбирать лучших метателей гранат. (Рис.218)

 

Рис.218 – Германский пехотинец самоотверженно кидает связку гранат.

 

Орудий, выдвинутых вперед было недостаточно. При этом противотанковое оружие для пехоты разрабатывалось медленно. 17 ноября 1917г. командующий группой армий кронпринц Рупрехт издал следующий приказ, характеризующий положение дел: «Пехота мало что может сделать против танков самостоятельно, но, несмотря на это, в ней необходимо воспитать веру в то, что она сможет стойко держаться в полной уверенности, что вмешается артиллерия и устранит опасность».

* Опыт Камбре.

А уже 20 ноября 1917г. началось сражение при Камбре, в котором англичане впервые сделали ставку не на пехоту, а на танки, как главную силу прорыва вражеской обороны. Танки, массово примененные на ограниченном танкодоступном участке фронта, должны были выступить не средством поддержки пехоты, но, напротив, сами прорвать фронт при поддержке пехоты, артиллерии, авиации и кавалерии. Британцы сосредоточили для удара, в общей сложности, 476 боевых и вспомогательных танков Mk I - Mk IV. В первый день наступления, прикрывшись огненным валом артиллерии, танковые массы (одномоментно выступили около 350 или 378 боевых танков и 98 машин (танков) снабжения) при поддержке пехоты атаковали противника.

После неудачи в серии наступательных операций во Фландрии британское командование приняло решение провести новую наступательную операцию с применением всего наличного состава Танкового корпуса. Район Камбрэ был выбран неслучайно. Как показали события во Фландрии, рельеф местности имел важное значение для танковой атаки. Именно к юго-западу от Камбре на участке фронта в 12 километров была равнинная местность, благоприятная для танковой атаки. (Рис.219)

 

Рис.219 – Британский план атаки при Камбре.

 

Линия фронта здесь немного выдавалась в сторону противника, а английская оборона располагала развитыми линиями сообщениями. Местность имела твердый грунт, поле боя было относительно мало повреждено в результате предыдущих действий, т.е местность всюду была проходима для танков. Холмистая и по большей части открытая равнина отлого понижалась к реке Шельде, которая надежно прикрывала правый фланг наступающих войск, поскольку текла от Банто к Кревкеру, огибая с востока Гоннелье; затем река делала крутой поворот, меняя направление с северо-востока на северо-запад и проходя при этом по участку, предназначенному для наступления, через Маньер, Маркуан и Нуайель, и, наконец, описывая широкую кривую, опять отклонялась к северо-востоку в направлении Камбре. Почти параллельно Шельде в 7-10 км протекал канал Скарп, который можно было пересечь только по мостам. Таким образом, Шельда и канал Скарп хорошо прикрывали фланги атакующих танков и пехоты.

Английский тыл опирался на сеть грунтовых и железных дорог. Имелась хорошо налаженная связь.

При этом немецкая сторона имела здесь также неплохие позиции. Собственно, англичанам предстояло наступать непосредственно на линию «Зигфрида». Немецкие силы в секторе Камбре были представлены дивизиями XIII-го и XIV корпусов 2-й немецкой армии под командованием генерала фон дер Marwitz: 36 000 человек, 224 орудия, 272 миномёта, 900 пулемётов. Войска получили подроб­ные наставления. «Были даны указания об оборудовании оборонительных позиций и танко­вых препятствий и издана инструкция о борьбе с танками» (Гудериан).

Германская оборона на линии «Зигфрид» была хорошо подготовлена, сильно укреплена и глубоко развита вглубь. Одна только главная позиция имела глубину 5-7 км, состояла из 2-3 сплошных линий окопов, прикрытых проволочными заграждениями до 50 м в глубину, гнезд сопротивления с хорошим обстрелом, блиндажей. Но только первая позиция была укомплектована, промежуточная позиция пустовала. На второй линии обороны находились неполные дивизии.

Ближе всего к противнику протянулись окопы боевого охранения, обнесенные полосой заграждений из колючей проволоки. За ними в промежутке между линией аванпостов и собственно первой линией окопов располагались несколько опорных пунктов. Ширина окопов первой боевой линии была более трех метров, и в них было оборудовано большое количество блиндажей. Первая линия окопов, как и вторая линия, расположенная на 300 метров далее в тыл, была защищена заграждениями из колючей проволоки средней шириной 30 метров. Обе боевые траншеи имели хорошие секторы обстрела, а разветвленная сеть ходов сообщения давала немцам возможность передвигаться внутри своей оборонительной системы под прикрытием. Противотанковым орудиям нашлось место в боевых порядках пехоты. Для лучшего укрытия от разведки противника и результативного обстрела выбирались позиции на обратных скатах высот, в лощинах. Кроме того, каждому орудию полагалась защита из 1-2 станковых пулеметов, придавалась пехота с гранатами.

Примерно в двух километрах позади первой оборонительной позиции была заложена вторая позиция, но в тот момент не была завершена. Она представляла собой просто ряд отдельных наспех возведенных укреплений, протянувшихся от «вражеской» стороны Бурлонского леса до Буа-де-Неф и оттуда к северному берегу Шельды. Во второй линии обороны размещались специальные артиллерийские взводы (батареи) - в случае прорыва танков они должны были выкатывать орудия на заранее подготов­ленные позиции и открывать огонь (командир каждого взвода имел телефонную связь с командиром дивизионного участка). Для стрельбы по танкам кроме штатных 77-мм полевых пушек применялись 37-мм автомати­ческие, трофейные (бельгийские) 75-мм пушки.

В полосе английского наступления деревни Фонтен-Нотр-Дам и Бурлон, вместе с вдающимся между ними Бурлонским лесом, образовывали перед левым флангом нечто вроде бастиона, который представлял потенциальное затруднение для танков. Между этим бастионом и Шельдой единственным препятствием на пути наступления являлись разнообразные поселения. Стены и погреба домов предоставляли обороняющимся отличное укрытие против танков и требовали особого внимания со стороны англичан, если их нужно было захватить или подавить. На заключительном этапе серьезным препятствием мог выступить канал Шельды, протекавший через Камбре и который требовалось форсировать, но считалось, что такая задача вряд ли будет стоять в повестке дня британцев.

Как ни странно, англичане считали, что тот факт, что выбранный ими для наступления участок немецкого фронта был хорошо укреплен, сыграет им на руку. Они полагали, что немцы не считают возможным крупное английское наступление на почти непреступном направлении, а потому ожидали, что наступление здесь вызовет эффект неожиданности. Такое мнение оказалось верным – немцы и в самом деле считали участок Камбре тихим местом и переводили сюда дивизии, потрепанные в боях.

Все свои ударные силы англичане нацелили на участок, занимаемый одной немецкой дивизией – 54-ой. 54-я егерская дивизия занимала участок протяженностью 8 километров между Авренкуром и Ла-Вакери; с юга к ней примыкала 9-я дивизия резерва. 54-ая егерская дивизия выстроилась в три пехотных полка плечом к плечу; по два батальона от каждого полка поочередно находились на передовой, а третий отдыхал.

Еще 16 ноября 1917 года командование 2-й немецкой армии полагало, что никаких крупных наступлений в ближайшем будущем не предвидится. 18 ноября рекогносцировочные патрули подтвердили, что 36-я дивизия англичан занимает фронт под Треко, как и прежде. Пленные, захваченные тогда же, сообщили, что эту дивизию должна сменить 51-я дивизия, и что они замечали танки в лесу Буа д'Авренкур; они добавили, что на 20 ноября намечается атака, и что ей должны будут предшествовать несколько часов артподготовки. Кроме того, и на других участках захваченные пленные фактически точно так же твердили о том, что у них планируется наступление (двое пленных солдат британской армии на допросе указали точную дату начала наступления у Камбре — 20 ноября (Bryan Cooper. The Ironclads of Cambrai. — London: Pan Books, 1970. — P. 88). 19 ноября пленный подтвердил, что 20-я дивизия англичан все еще на месте. Активность в воздухе и наземные передвижения противника стали оживленнее, чем обычно, и в Буа д'Авренкур было обнаружено несколько новых батарей. В остальном день 19 ноября прошел мирно, и со стороны английских батарей не было заметного усиления пристрелочного огня. На основе полученных сообщений немцы приняли некоторые контрмеры, хотя обычных признаков крупного наступления не наблюдалось. Поздним вечером 19 ноября немцы объявили состояние повышенной боеготовности, и артиллерия 54-й егерской дивизии открыла прицельный и беспокоящий огонь по ближайшим окопам противника, а также нанесла удары по Буа д'Авренкур, деревне Треко и путям подхода. Высшее командование передало левофланговый полк 20-й дивизии ландвера, который удерживал сектор Авренкура, под командование 54-й егерской дивизии, чтобы обеспечить единоначалие на предположительном месте сражения. Таким же образом армейская группа Кодри приняла под свое командование 27-й резервный егерский полк, группу управления артиллерийского отряда и две батареи — все они были подтянуты из армейского резерва. Было объявлено, что подкрепление в составе батарей тяжелой артиллерии ожидается 20-го числа. 27-й резервный егерский полк был выделен для контратаки и размещен позади двух полков правого фланга 54-й егерской дивизии: часть его первого батальона была придана 84-му егерскому полку и переброшена под Флекьер, а другую часть оставили в Фонтен-Нотр-Дам; штаб полка и второй батальон разместились в Маркуане; третий батальон остался в Камбре как группа резерва. В дополнение к этому 54-я егерская дивизия получила два отряда полевой артиллерии от 107-й егерской дивизии, которая только что прибыла с Восточного фронта - эти батареи разместили у Гренкура и Флекьера.

Наступление английских войск началось без артиллерийской подготовки. Предполагалось, что внезапным мощным ударом удастся подавить или ослепить дымом немецкие батареи, командные и наблюдательные посты, в то время как дальнобойные орудия должны были вести обстрел путей подхода, поселений и железнодорожных станций в немецком тылу. В 6:20 утра 20 ноября британская артиллерия, до того молчавшая, внезапно обрушила на германские позиции огневой вал. Немцы же восприняли первый обстрел как ложную тревогу. На деле, под прикрытием огневого вала готовилась атака танков и пехоты. В 7.10 танки покинули рубеж атаки, расположенный в тысяче метров от окопов противника. В 7.20, в тот самый момент, когда танки пересекали линию фронта, британская артиллерия вновь нанесла удар - обрушился ползущий огневой вал, в котором смешались фугасные и дымовые снаряды. Танки длинными волнами двигались в 200 м позади огневого вала (Рис.220).

 

Рис.220 – Атака 20 ноября 1917г., район Камбре.

 

    За танками по проделанным гусеницами проходам в проволочных заграждениях шла во взводных колоннах пехота. Выдвижение атакующей массы танков и пехоты прикрыл туман и дымовая завеса.

Немецкие войска в это время укрылись в блиндажах, оставив снаружи только часовых. Исходя из прошлого опыта, германцы ожидали, что пехота противника пойдет в атаку только по истечении нескольких часов, и потому немецкая артиллерия поддерживала всего лишь слабый заградительный огонь, посылая снаряды вперед, за полосу охранения, в дым и туман тусклого утра, так что заградительный огонь германской артиллерии давал перелеты.  Вскоре британские танки обрушились на германские окопы, достигнув первой линии обороны (Рис.221).

 

Рис.221 – Английский танк и пехота преодолевают немецкую позицию, 20 ноября 1917г.

 

Внезапная мощная атака удалась. Германское командование не подозревало о масштабах готовящегося наступлении, игнорируя показания пленных. Внезапность и размах наступления (одновременно в сражение были введены 342 танка) вызвали в рядах германских войск панику.

Аванпосты были захвачены врасплох: перед ними внезапно возникли неясные черные силуэты. Они извергали пламя, и под их тяжестью мощная и широкая полоса препятствий трещала, как солома. Предупреждение об опасности передали находящимся в окопах, и солдаты поспешили к пулеметам и попытались оказать сопротивление. Но тщетно! Танки появились не поодиночке, а многокилометровым развернутым строем! Патроны SmK оказались бесполезны, зону попаданий заградительного огня нельзя было переместить назад, ручных гранат было немного, и еще меньше тех, которые причинили хоть какой-то ущерб вражеским машинам, продолжавшим вести огонь. Немецкие пехотинцы оказались фактически беззащитны, прижаты к земле и не способны противостоять непреодолимому техническому превосходству англичан.

К 8 часам утра англичане овладели первой германской позицией.

Сообщения с линии фронта поступали немецкому командованию до крайности скудные. Приземный туман исключал воздушную разведку, а ползущий огневой вал англичан по-прежнему катился вперед и препятствовал наблюдению. Тем не менее, командование 54 егерской дивизии приказало командиру 27-го резервного егерского полка начать контратаку двумя батальонами и вернуть утраченные позиции - задача была поставлена в точном соответствии с уставом. Но штаб 108-й пехотной бригады, который отвечал за действия пехоты, немедленно отменил переброску сил; контратака провалилась, и единственным подразделением, которое смогло оказать хоть какую-то помощь был третий батальон 27-го резервного егерского полка, находившийся в группе резерва под Камбре. Только в 8.40 (9.40 берлинское время) 2 батальона выступили через Маньер и еще 1 батальон выдвинулся в направлении Кревкера - они были приданы в подчинение соответственно 54-й егерской дивизии и 9-й резервной дивизии. Еще 1 полк был направлен к Фонтену, Кантену и Провийе и поступил в распоряжение армейской группы Кодри; третий полк был размещен в Камбре в качестве армейского резерва.

Второй батальон 27-го резервного егерского полка продвигался из Флекьера по направлению к Авренкуру по двум ходам сообщения. Точных рапортов о том, что происходит на поле боя, не поступало, но раненые говорили о большом количестве танков. Затем части рот покинули окопы, чтобы развернуться на открытой местности. Стремясь прорваться вперед, батальон пошел в атаку прямо на танки и был почти полностью уничтожен. Линия обороны 387-го егерского полка ландвера, слева от 84-го егерского, была смята и прорвана; примыкающему к нему 90-му резервному егерскому полку пришлось не лучше, и даже его штаб попал в руки противника. Незначительное облегчение наступило только тогда, когда улучшилась видимость, и танки оказались в пределах досягаемости артиллерии, размещенной вблизи Маркуана. 19-й резервный егерский полк, образующий правый фланг 9-й резервной дивизии, также пострадал при танковой атаке и понес чрезвычайно тяжелые потери, однако продолжал удерживать Банто и линию канала.

Постепенно к месту событий подтягивались резервы. В 9.40 2 батальона выступили через Маньер и еще 1 батальон выдвинулся в направлении Кревкера; они были приданы в подчинение соответственно 54-й егерской дивизии и 9-й резервной дивизии. Еще 1 полк был направлен к Фонтену, Кантену и Провийе и поступил в распоряжение армейской группы Кодри; третий полк был размещен в Камбре в качестве армейского резерва. Незначительное облегчение наступило только тогда, когда улучшилась видимость, и танки оказались в пределах досягаемости артиллерии, размещенной вблизи Маркуана.

За короткое время по всей ширине фронта наступления англичан немецкая оборонительная система была полностью потеряна. Возглавляемая танками, атака теперь захлестнула промежуточную позицию. В 10.50 командир немецкой армейской группы Кодри отдал приказ 54-й и 107-й егерским дивизиям воздержаться от дальнейших контратак, а вместо этого до последнего удерживать существующие позиции. Для подвоза пехоты выделели грузовики, для штабов — легковые машины. Однако подкрепления не ожидались раньше вечера, и ситуация продолжала оставаться крайне критической. Генерал Людендорф комментировал эту ситуацию так: «Мы испытывали острую нехватку грузовиков для подвоза наших войск» (Людендорф. Meine Kriegserinnerungen, 393, 395). На фронт были спешно брошены новобранцы из учебно-тренировочных лагерей упомянутых дивизий, и 30 человек из штаба 54-й егерской дивизии немедленно были направлены удерживать канал Шельды.

К 11 часам наступавшие войска добились крупных успехов, захватив первую и вторую линии германских окопов (Рис.222), продвинувшись на 6-8 километров.

 

Рис.222 – Английские танки и пехота на немецких позициях.

 

Артиллерийская дуэль закончилась полным разгромом немецких батарей, но темп британской атаки оставался таким же неспешным – этот темп задавал огневой вал, и танки терпели жестокий урон там, где командиры немецких батарей были достаточно сообразительны, чтобы снять несколько орудий с их оборудованных позиций и стрелять по танкам прямой наводкой.

Немцы смогли закрепиться во Флескьере. Дома солидной постройки и подвалы были пригодны для укрытий, которые и обеспечили защиту против танков. Еще в 9.00 командир 27-го германского резервного егерского полка майор Кребс принял командование, он прекратил бессмысленные и кровопролитные контратаки против танков, которые предпринимала беззащитная пехота. Далее Кребс отвел назад пулеметную роту и стрелковую роту своего второго батальона, а также половину первого батальона. Он поставил эти части во Флекьере и поблизости от него, вместе со второй половиной первого батальона, которую привезли на грузовиках из Фонтен-Нотр-Дам и высадили к юго-западу от Кантена. Под его командование поступили подразделения 84-го егерского полка и 108-я саперная рота. Немцы стали связывать ручные гранаты в связки и метать их под гусеницы танков. Ружейно-пулеметным огнем английская пехота была отсечена от танков. Именно благодаря разумному руководству майора Кребса, 600 солдат при поддержке батарей 108-го и 282-го полков полевой артиллерии (пять легких батарей), которые укрылись за гребнем хребта, деревня Флекьер была удержана до наступления ночи. Британские танки, перева­лив через препятствие - хребет, попали под кинжаль­ный огонь. К югу от Flesquières, длинный шлейф черного дыма от 16 горящих танков четко указывал англичанам на проблемный участок. (Рис.223).

 

Рис.223 – Британские танки, подбитые под Flesquieres, 20 ноября 1917г.

 

     Некоторые считают, что с эпизодом под Flesquieres связана одна из легенд Первой мировой - будто все танки вывел из строя артил­лерийский офицер, оставшийся у единственно­го уцелевшего орудия.

Под Фонтен-Нотр-Дам не менее 2-х 77-мм «моторных орудия» также сорвали атаку английских танков. Очевидец боя сообщал, что немецкие орудия открыли огонь по 9 танкам, вышедшим из оврага к селению Фонтен-Нотр-Дам, с дистанции 100 м. Танки, для которых огонь оказался полной неожи­данностью, временно задержались, а меткие выстрелы со столь близкой дистанции уни­чтожали их поочередно.   

Несмотря на потери, к полудню многие танковые подразделения выполнили боевую задачу дня и достигли своей конечной цели. Британская пехота закрепилась на достигнутых рубежах и ожидала кавалерию.

К 12:00 к пункту сбора южнее Маркуан подошли танки снабжения. Здесь боевые танки пополнились горючим и боеприпасами и снова пошли в бой.

В течение боя англичане постепенно входили в соприкосновение с новыми немецкими частями 20 пехотной дивизии и 9 резервной дивизии. Таким образом, в районе английского наступления было непосредственно задействовано 3 немецкие дивизии. 

 К 13 часам разрыв германского фронта достиг 12 километров, части британского 3-го корпуса достигли канала Шельды. Немцы считали, что англичанам в этот момент были очень близки к победе. В их руках оказался значительный кусок канала Шельды, от Кревкера до юго-восточной окраины Ла-Фоли, а также большинство мостов. Широкие бреши разорвали немецкий фронт между Кревкером и Маньером, а также между Кантеном и Флекьером. Восточнее Мевра атака за атакой оттесняли 20-ю дивизию ландвера к северу. В целом, кроме нескольких очагов сопротивления, немецкая оборона прекратила свое существование на участке фронта шириной 20 километров; прорыв удался, и все теперь зависело от того, сумеют ли наступающие воспользоваться успехом.

С 13.30 30 боевых танков с нетерпением ожидали кавалерию в Маньере, а британская 29-я дивизия точно так же стояла на предмостном плацдарме в Маркуане. Кавалерия выступила только в 14 часов 30 минут. На переходе кавалерия попала под огонь со стороны малочисленных подразделений 54-й и 107-й егерских дивизий. До Маньера дошел единственный эскадрон, а до Кантена немногим более. Заслон из нескольких пулеметов и ружей и пересеченная местность поля боя задержали целый кавалерийский корпус!!! Время было потеряно – к местам возможной атаки подошли дополнительные подкрепления из 10-й немецкой егерской дивизии. В том числе, сюда подоспело направленное из Камбре 77-мм «моторное орудие». Это самоходное орудие вступило в поединок с британским танком на дистанции около 500 м. Израсходовав 25 выстрелов, немецкая «самоходка» повредила мост через канал у Маньер (Masnières), и вышедший на него танк провалился (по другим сведениям, танк также был уничтожен огнем «моторного орудия») – переправа для танков оказалась невозможна (немецкое моторное орудие уцелело и вступило в бой через три дня во время очередной британской попытки про­рваться к Бурлонскому лесу). Все попытки британской пехоты и кавалерии достичь здесь успеха без поддержки танков закончились трагически.

У Камбре части кавалерийского корпуса были остановлены германскими пехотными подразделениями. Мощный огонь пулемётов и артиллерии позволили германцам остановить кавалерийский прорыв и позднее ликвидировать брешь в линии фронта.

Становилось очевидным, что развить успех уже не удастся. Танки прекратили действия в 16:00, прорвав все линии германской обороны, кроме последней, израсходовав бензин и боеприпасы.

На всем фронте бой прекратился в 18:00 с наступлением темноты. Следует заметить, что в этот момент линия Гинденбурга была прорвана на большую глубину. На участке прорыва фактически не было сплошной обороны германских войск. Против британцев действовали лишь отдельные батальоны и немногочисленные отряды, лихорадочно перебрасываемые на автомобилях к наиболее опасным участкам.

За 10 часов боя английские танки и пехота прорвали все три позиции германской обороны на фронте 12-13 км и продвинулись на глубину до 10 км. Германские дивизии были разбиты и понесли тяжёлые потери. Захвачено в плен около 8000 и 160 офицеров, 100 орудий и значительное число пулеметов, при этом наступающие понесли относительно лёгкие потери. Общие потери англичан в первый день наступления при Камбре оцениваются относительно маленькой цифрой – около 1500 человек. При этом из строя вышли 280 танков - около 60% введенных в бой. Но толь­ко 50-60 из них были подбиты артогнем, основ­ная часть вышла из строя по техническим при­чинам.

Для немцев ночь с 20 на 21 ноября была полна тревоги и неизвестности. Осознает ли ситуацию противник, и воспользуется ли он удобным моментом? Достаточно ли у него резервов, чтобы осуществить прорыв оперативного масштаба? Командир армейской группы Кодри докладывал утром: «Не могу скрывать, что положение наше станет критическим, если противник не прекратит атаки с участием танков прежде, чем мы получим дополнительное артиллерийское подкрепление. В этом случае у нас не будет способов противостоять дальнейшему вклинению и, в конечном счете, полному прорыву». Немецкое командование стремилось определить, где в действительности проходит линия фронта, и восстановить некое подобие порядка в хаосе своих частей.

Утром 21-го ноября активные действия возобновились преимущественно в северном секторе (- по некоторым сведениям, британцы возобновили наступательные действия лишь к середине дня). В бою 21 ноября смогли принять участие всего 75 танков. Каждая танковая бригада выделила сводную роту. Однако к этому времени германское командование подтянуло к Камбре резервные войска. Для борьбы с танками немцы устанавливали на грузовиках полевые орудия. Теперь они могли встречать английские танки на направлениях их движения. Помимо этого, германские лётчики сбрасывали на танки фосфорные бомбы для облегчения обнаружения танков артиллеристами.

Наконец, 51 британская дивизия силами Scottish Highlanders при поддержке 7 танков батальона Н смогла захватить Flesquieres, затем, последовательно Cantaing и подойти к Фонтен-Нотр-Дам. Гудериан описывает потерю Флекьера несколько иначе: «в 4.15 21 ноября майор Кребс сумел в полном порядке вывести войска из Флекьера, который они столь доблестно защищали» на новую линию обороны под Анно и Кантеном.

9 танков батальона I, пройдя по железнодорожной дамбе, прорвались у Фло-Ферме и вышли на дорогу к Камбрэ, танки 1-й бригады захватили Аннэ, вошли в Бурлонский лес. (Рис.224)

 

Рис.224 - Схема танковой операции у Камбрэ, 20-21 ноября 1917г.

 

Гудериан приводит другую картину событий 21 ноября: «После полудня несколько английских батальонов, выдвинувшись между Гренкуром и Маркуаном, пошли в наступление фактически в сомкнутом строю, под музыку, с офицерами, едущими верхом, и немецкая артиллерия их не обстреляла. Несколько танков заняли Кантен и вторглись в Фонтен-Нотр-Дам, но пехота не сумела там закрепиться, даже несмотря на то, что между Фонтеном и Бурлонским лесом всю следующую ночь зияла брешь. Какое-то количество машин попыталось прорваться через железнодорожную станцию близ Маркуана в сторону Камбре, но тут немецкая артиллерия появилась как раз вовремя и отогнала их, причинив некоторый урон».

Британцы ожидали близкой победы – прорыва линии Гинденбурга на всю глубину. Но немецкие пополнения все прибывали, а измотанная английская пехота останавливалась раньше танков, и танки, не получая поддержку, вынуждены были отходить. 25 танков подбито, 10 выбыло по техническим причинам 21 ноября.

По результатам второго дня наступления иллюзии рассеялись, и английское командование пришло к пониманию, что немедленного прогресса в районе Камбре не произойдет.

После перегруппировки 23 ноября англичане попытались возобновить наступление. Эффекта внезапности не было, массирования тоже. Новая атака 51-й дивизии с 24 танками 2-й бригады на Фонтен-Нотр-Дам была отбита, 18 танков подбито (11 из них – прямым попаданием снарядов). Не помогли и подошедшие 23 танка 3-й танковой бригады. На улицах селения многие танки поражались связками ручных гранат и стрельбой с верхних этажей зданий. (Рис.225)

 

Рис.225 - Английские танки, подбитые в уличном бою, ноябрь 1917г.

 

Не имели успеха и попытка 29 танков 1-й бригады, атаковавших с 40-й пехотной дивизией Бурлон.

На следующий день 24 ноября 40 пехотная дивизия с 30-ю танками 1 -й бригады вновь ринулась на Бурлон. Но «свежая» пехота не умела взаимодействовать с танками, и их потери были напрасны.

В целом, британская пехота оторвалась от танков, ушедших вперед, и уже не могла рассчитывать на их поддержку, а британские танковые подразделения понесли существенные потери в танках - британские войска фактически остановились, не сумев использовать прорыв фронта.

27 ноября англичане предприняли последнюю попытку, но немцы уже подготовили противотанковую оборону, и из 32 танков вернулись 13.

Теперь английское наступление фактически выдохлось. Разрозненные атаки британцев уже не приносили значительных результатов - проявилось отсутствие должного взаимодействия между пехотными подразделениями и танками.

До 29 ноября велись позиционные боевые действия, к 30 ноября германцам удалось полностью остановить продвижение британских войск. Измотанный британский Танковый корпус к этому времени отводили в тыл.

Уже 30 ноября немцы начали контрнаступление.

После того как британское наступление фактически завершилось, германское командование подтянуло на этот участок фронта значительные резервные силы. Таким образом, германская армия имела в районе Камбре 16 дивизий (всего около 160 000 человек), 3600 пулемётов, 1700 орудий, 1088 миномётов, свыше 1000 самолётов. Сосредоточив крупные силы, германское командование запланировало контрудар по британским войскам. Генерал Марвиц рассчитывал окружить и уничтожить все британские части, вклинившиеся в немецкую оборону (Рис.226).

 

Рис.226 – Немецкое контрнаступление под Камбре, декабрь 1917г.

 

     Ударные силы немцев были развернуты против флангов английской дуги. Против правого фланга англичан (на юге) немцы нацелили 7 дивизий, против левого (на севере) — 4 пехотные дивизии с целью мощным ударом окружить британские войска.

После артиллерийской подготовки, которая велась преимущественно тяжёлыми орудиями, немецкие войска перешли в наступление против вклинившихся в германскую оборону английских войск. У Камбре впервые на Западном фронте германскими войсками была проведена уточнённая артиллерийская подготовка, которая принесла немцам значительные результаты. Англичане считают, что в первой линии атакующих шли специально подготовленные штурмовые полки ‘Stormtruppen’ (Рис.227), тактика которых заключалась в действии небольшими группами, подготовленными к траншейному бою.

 

Рис.227 – Группа Stormtruppen.

На бойцах бронежилет Sappenpanzer. Появился на Западном фронте в 1916 году. В июне 1917 года, захватив несколько немецких бронежилетов, союзники провели исследования. Согласно этим документам, немецкий бронежилет мог остановить пулю винтовки на расстоянии в 500 метров, но его главное предназначение против шрапнели и осколков. Жилет можно было вешать как на спине, так на грудь. Первые образцы оказались менее тяжелыми, чем поздние, с начальной толщиной 2,3 мм. Материал — сплав стали с кремнием и никелем.

 

На многих недавно захваченных позициях оборона британцев была еще слишком слаба, и здесь довольно скоро немцы стали добиваться успеха.

В такой ситуации 30 ноября в 9:55 2-ая танковая бригада (73 танка), готовившаяся к погрузке, получила приказ на выдвижение для контратаки, и уже к 16 часам в зону боев прибыли 73 танка. 22 танка батальона В, 14 батальона А и 20 батальона Н помогли удержать Гузокур и контратаковали германские части вместе со 2-й гвардейской и 2-й кавалерийской дивизиями. 1 декабря 20 танков батальона Н и 16 танков сводной роты батальонов А, В и Н участвовали в контратаке 2-й кавдивизии; 9 танков поддержали 5-ю кавдивизию. Этот выпад временно остановил немцев, а в некоторых местах даже заставили их отступить.

Тем не менее, общая ситуация складывалась в пользу немцев. В ходе ожесточённых боев (Рис.228), в которых немцы активно применяли артиллерию и авиацию, германским войскам удалось оттеснить британцев по всей дуге.

 

Рис. 228 – Атака немецкой пехоты.

 

За первую неделю декабря англичане потеряли около 100 танков (Рис.229), 9000 пленными, 716 пулеметов, 148 орудий.

 

 

Рис.229 – Трофеи немецкой армии.

Внизу довольный немецкий офицер позирует на фоне возле уничтоженного британского танка Mark IV.

 

Британцы были вынуждены отступать, оставив Маркуэн, Кантен и Бурлонский лес, чтобы избежать окружения.

К 6 декабря германские части на всем 30-км фронте операции оттеснили англичан на 2-4 км, но не смогли окружить их и вернуть первые две позиции линии «Гинденбурга» (Рис.230).

 

Рис.230 – Ситуация под Камбре на 06.12.1917г.

 

 7 декабря активные действия на этом участке фронта прекращаются. Общие потери сторон оказались сопоставимыми: англичане - 44 000 человек (из них 20 000 раненных, 7048 пропавших без вести, 9000 пленных), 179 танков (безвозвратные потери), 165 орудий, 716 пулеметов; немцы – 41 000 человек (в т.ч. 11 000 пленных), 145 орудий и 456 пулеметов были захвачены англичанами в качестве трофеев.

Операция у Камбрэ закончилась безуспешно для Антанты, не достигнув поставленной цели, британские войска фактически были вынуждены возвратиться на исходные позиции (Рис.231).

 

Рис.231 - Итог сражения при Камбре (синий пунктир обозначает линию фронта по окончании сражения – 07.12.17г.).

 

Битва при Камбре не оказала значительного влияния на ход войны, однако существенным стало её значение для искусства ведения войны.

Битва показала, что важнейшую роль в успехе операции играло взаимодействие различных родов войск. Получила дальнейшее развитие тактика общевойскового боя, основанного на взаимодействии пехоты, артиллерии, танков и авиации.

Танки впервые проявили себя уже как вполне самостоятельный род войск. Операция показала, что правильное применение танков позволяет быстро и с большой экономией сил прорвать укрепленный фронт, но тактический прорыв сам по себе не обеспечивает успеха. Танковый корпус понес тяжелые потери (179 машин), но одна только стоимость, сэкономленных благодаря танкам снарядов, соответствовала стоимости почти 4000 танков. После Камбрэ атака укрепленных позиций уже не мыслилась без танков.

В результате контрнаступления у Камбрэ рейхсвер получил в качестве трофеев около 184 (-?) или 75 Mk IV – в разном техническом состоянии.

Именно при Камбре в германской армии зародилась тактика гибкой маневренной противотанковой обороны. Помимо пехоты и штатной полевой артиллерии для борьбы с танками использовались перебрасываемые вдоль линии фронта самоходные батареи зенитных орудий на автомобильном шасси - «моторные орудия» (Рис.232).

 

Рис.232 - «Моторные орудия» - зенитные самоходные установки на шасси «Эрхардт» и «Даймлер» - активно использовались в противотанковой обороне.

 

Скорострельные «моторные орудия» оказались весьма удачным противотанковым средством. Практиковалась и переброска полевых орудий на грузовиках, и выделение специальных артиллерийских взводов (бата­рей) на конной тяге. То есть, появился прообраз мобильного противотанкового резерва.

Штурмовые самолёты обстреливали танки из пулемётов зажигательными пулями, но применение авиации против танков носило случайный, незапланированный характер. Известен один случай, когда герман­ский аэроплан с пикирования обстрелял из пулемета британский танк и заставил его оста­новиться.

При этом стало очевидно, что прежняя артиллерийская оборонительная тактика - заградительный огонь, который подразделялся на «огонь с дальней дистанции», «огонь с ближней дистанции» и «огонь на уничтожение» по установленному или предполагаемому участку сосредоточения сил противника - бесполезна против внезапной танковой атаки. Появилось понимание, что реально уничтожить танки мог только прицельный огонь батарей с открытых позиций — прямой наводкой из тяжелых орудий по ясно видимой цели, выбранной индивидуально. Была отмечена полезность уточнённой артиллерийской подготовки, которую немцы впервые применили у Камбре.

Весьма характерен эпизод боя в районе деревень Флескьер и Фонтен.  В селении Фонтен вначале германская пехота остановила английские танки, бросая под гусеницы импровизированные «сосредоточенные заряды» (по пять гранат с одним запалом, упакованные в мешки), затем по вошедшим на улицы танкам ударила тяжелая дивизионная артиллерия, лишив танки также поддержки английской пехоты; уцелевшие танки германские пехотинцы обстреливали из винтовок с верхних этажей. Следующую атаку сорвали подошедшие скорострельные «моторные орудия», открывшие огонь по танкам примерно со 100 м.

Однако следует признать, что в ходе операции у Камбре «комплексное» применение противотанковых средств случилось незапланированно.

После Камбре стало ясно, что ПТО следует выстраивать многоуровневой - от соединений до подразделений различных родов оружия - и глубоко эшелонированной: выдвинутые вперед орудия в сочетании с заграждениями и огнем пехоты, артиллерий­ские позиции позади передней линии окопов, «засадные» батареи и моторизованный резерв в глубине. Система еще только закла­дывалась, но первый опыт в дальнейшем сыг­рал свою роль.

* Развитие ПТО после Камбре.

Тактика внезапного применения масс танков на ограниченном участке фронта – тактика танкового блицкрига – заставила немцев принимать меры.

Вырабатываются более подробные наставления по борьбе с танками. В конце декабря 1917 года сформировали противотанковые школы, в которых по 8-дневной программе готовили инструкторов для войск. В штабах корпусов, дивизий и бригад появились офицеры, отвечающие за организацию ПТО. (Рис.233)

 

Рис.233 - Подготовка немецких солдат к борьбе с танками.

 

При подготовке позиций на линии «Зигфрид» были усовершенствованы противотанковые препятствия — увеличена крутизна насыпей, уширены рвы (1-ю линию окопов уширили до 3,5 м в целях противотанковой обороны), вырыты «волчьи ямы» с пулемётами в качестве приманки. Германцы продолжили эшелони­рование ПТО в глубину - позади передовых позиций (на удалении до 1000 м от первой линии окопов) ставили «противотанковые форты».

Разберем подробнее аспект «противотанкового форта». Идея заключалась в том, чтобы на подходящих участках местности создавать узлы ПТО, в которых сосредотачивалось управление ПТО на данном участке фронта путем комбинирования различных видов противотанковых мероприятий. В идеале, противотанковый форт должен был иметь 4 полевые пушки, 2 миномета с настильной траекторией стрельбы, 4 противотанковых ружья, 2 пулемета, стреляющих бронебойными пулями. Однако эта система складывалась не вдруг и редко приближалась к умозрительной схеме. Началось с установки противотанковых орудий в боевых порядках пехоты, на обратных скатах высот, в лощинах. Позиции этих орудий прикрывались 1 - 2 станковыми пулеметами, им придавалась пехота с гранатами, а позже и с противотанковыми ружьями, с фронта позиции локально прикрывали поясом фугасных мин – так зарождались «противотанковые форты».

Во второй линии обороны устанавливаются специальные артиллерийские взводы (батареи) для стрельбы по прорвавшимся танкам, командир такого взвода имел выделенную телефонную линию для связи с командиром дивизионного участка. При появлении танков вся артиллерия малых и средних калибров, включая зенитную, должна была переносить огонь на танки.

Для быстрого оповещения командования и войск о танковой угрозе существовали т.н.  «тре­вожные посты» со средствами связи и сигнали­зации. Неслучайно Г. Гудериан назвал свою книгу «Achtung - Panzer!» - это памятный немецким фронтовикам тревожный сигнал «Внимание - танки!». Один из приказов гласил: «Сообщения о танках должны проходить в первую очередь».

Разрабатывается прообраз мобильного ПТ резерва. Для борьбы с танками предусмотрено использовались перебрасываемые вдоль линии фронта самоходные батареи зенитных орудий на автомобильном шасси – частично бронированные зенитные пушки на грузовике – «моторные орудия». Было принято решение установить 150 57-мм пушек Максима-Норденфельта на грузовиках в качестве самоходных орудий ПТО. Кроме того, планируется переброска полевых орудий на грузовиках, выделение специальных запряженных артиллерийских взводов (батарей).

Для стрельбы по танкам кроме штатных 77-мм полевых пушек теперь используются 37-мм автоматические пушки, трофейные бельгийские 75-мм пушки. Но постепенно немцы выходят на тему противотанковых пушек. Вначале немцы приспособили минометы для ведения настильной стрельбы, поставив их на лафеты - такими орудиями германцы «запирали» теснины позади позиций, затем немцы приспособили для борьбы с танками и легкие 20-мм автоматические пушки, но они оказались малопригодны из-за слабости сна­рядов. Имевшиеся короткоствольные 37-мм пехот­ные пушки с недостаточно настильной траекто­рией тоже мало подходили для противотанко­вой обороны. С конца 1917г. - явно под воз­действием триумфа британских танков под Камбре - в Германии началась проработка вариантов специального противотанкового орудия.

Точкой отсчета для создания немецкой противотанковой пушки – Tankabwehrkanone (TAK) – явилась пушка 3,7 cm-Revolverkanone производства фирмы Grusonwerk, которая входила в империю Krupp. Базой для 3,7 cm-Revolverkanone выступала 5-ствольная 37-мм морская пушка Гочкиса, выпускавшаяся на Grusonwerk по лицензии. 3,7 cm-Revolverkanone первоначально применялась как крепостная пушка, но затем ее стали использовать в качестве зенитного орудия. (Рис.233а)

 

Рис.233а – 3,7 cm-Revolverkanone.

 

Идея разработки Tankabwehrkanone свелась к совмещению 37-мм ствола Гочкиса (3,7 cm-Revolverkanone) с лафетом, специально приспособленным для борьбы с танками. В конкурсе на 3.7 cm TAK (Tankabwehrkanone) приняли участие три разработчика: Krupp, Rheinmetall и отдельный автор - оберлейтенант Фишер.

     О том, что из себя представляла пушка от Krupp сведений не сохранилось. В отношении Tankabwehrkanone от Rheinmetall пишут, что в качестве основы выбрали лафет от 7,58-см миномета - 7.58 cm Minenwerfer (Рис.233b).

 

Рис.233b – Лафет от 7.58 cm Minenwerfer.

 

     37-мм пушка ТаК (Tankabwehrkanone) фирмы Rheinmetall – полное название 3.7 cm Tankabwehrkanone in starrer Räderlafette – не имела ни механизмов отката (считалось, что тела лафета, оснащенного развитым сошником, хватит для гашения энергии выстрела), ни орудийного щита. В боевом положении, вместе с укладкой на 24 унитарных патрона калибра 37 мм (снаряды первой очереди, крепились на лафете орудия), пушка весила 175 кг. На марше ее тянула одна лошадь, а на поле боя перекатывали своими силами четыре человека. Полный расчет орудия составлял 7 чел. Приводят, что снаряд орудия с дистанции 200 м пробивал броню толщиной 15 мм. (Рис.234)

 

 

 

 

Слева - ящики с боезапасом первой очереди в передней части лафета, справа – прицельные приспособления.

Перетаскивание силами расчета.

Полный расчет 3.7 cm Tankabwehrkanone in starrer Räderlafette.

Рис.234 - 3.7 cm Tankabwehrkanone in starrer Räderlafette.

Цветные фото сделаны в военно-техническом музее WTS Koblenz.

 

     Фишер предложил другую конструкцию. Ствол от 3,7 cm-Revolverkanone устанавливался на станок по типу пулеметного. При этом орудие получало механизм отката, а станок имел съемный колесный ход. Получалась легкая и компактная система. Пушка Фишера 1918г. в боевом поло­жении (без колес) весила 78 кг. Расчет состоял из 2-3 человек. (Рис.234а)

 

Рис.234а - 37-мм противотанковая пушка системы Фишера, модель 1918г.

 

     Обе противотанковые системы были готовы, как будто, в июле 1918г., и их сразу же испытали на полиго­не в Куммресдорфе. (Рис.234b)

 

Рис.234b – Испытания 3.7 cm Tankabwehrkanone in starrer Räderlafette стрельбой.

 

     Принято считать, что первые 37-мм пушки оказались не совсем удачны. Эймансбергер писал, что «проекту про­тивотанкового орудия... не хватает того, что можно было бы назвать «технической фантази­ей». Действительно, эти орудия, по сути, продолжили линию траншейных пушек, тем не менее, при небольших раз­мерах и массе они обеспечивали бронепробиваемость, адекватную защите танков союзников. Пушка Фишера была компактнее и могла занимать любую позицию подобно пулемету, однако ограниченный сектор обстрела и упрощенные прицельные приспособления не позволяли успешно бороться даже с тихоходными подвижными целями. В итоге, в серию пустили более примитивную пушку 3.7 cm Tankabwehrkanone in starrer Räderlafette от Rheinmetall - главный плюс этого орудия заключался в том, что оно могло быть быстро запущено в серию. Всего было заказано 1020 штук противотанковых пушек Rheinmetall. Первые 12 орудий были готовы в сентябре 1918г. Их отправили в войска для учебных целей. Далее началось крупносерийное производство, к началу 1919 года успели изготовить около 600 орудий данного типа. В боевых действиях пушки 3.7 cm Tankabwehrkanone in starrer Räderlafette участия не принимали. По условиям ВМД, надлежало уничтожить все противотанковые пушки, но, судя по сохранившимся музейным экспонатам, утилизировали не все орудия.

     В мае 1918 г. фирма «Рейнметалл» предложила использовать про­тив танков реактивный гранатомет с фугасной гранатой, но идея не была реализована.

     Большее внимание уделяется ПТ средствам пехоты. Винтовочные бронебойные 7,92-мм пули типа SmK со сталь­ным сердечником (для поражения целей за броневыми щитами) еще могли на дальностях до 100 м пробивать броню первых танков (от Mk.I до Мк IV), но с появлением французских машин «Сен-Шамон» и британских Mk.V такие боеприпасы стали малоэффективны.

     В начале 1918г. появилось первое специальное проти­вотанковое ружье (ПТР) - 13,3-мм однозаряд­ное фирмы «Маузер» (Tankgewehr - «Винтовка против танков», или Mauser T-Gewehr). (Рис.235)

 

Рис.235 – Немецкое противотанковое ружью «Маузер», 1918г.

 

     Оружие имело продольно скользящий поворотный затвор, цельную деревянную ложу, массивную сошку. Расчет состоял из двух человек. С трех сотен метров пуля патрона 13,3x92 (1,3 cm T-Munition) с заостренным стальным сердечни­ком прошивала 15-мм стальную плиту. То есть, в пределах прицельной дальности пуля «Танкгевера» вполне могла пробить броню танка, но она практически не давала заброневого дей­ствия и при одиночном попадании вряд ли могла вывести танк из строя. Ружьё отличалось низкой кучностью стрельбы. Но главным недостатком ружья была чрез­мерно сильная отдача, болезненно восприни­маемая стрелком - почти в 5 раз больше, чем у стандартной винтовки «Маузер» G98 и в 2,5 раза больше отдачи, переносимой тренирован­ным человеком. И это при значительной гро­моздкости ружья - масса 17,7 кг, длина 1680 мм. Все это вызывало недоверие к системе, зача­стую стрелки небрежно прицеливались из «танкгеверов» и, по свидетельству фронтови­ков, «старались при первом удобном случае потерять» тяжелое оружие.

Противотанковыми ружьями оснащались специальные противотанковые группы пехотинцев, формировавшиеся для борьбы с танками в районе передовых окопов (Рис.236).

 

Рис.236 - Немецкая противотанковая группа.

 

     Расчет каждого Tankgewehr состоял из двух человек: наводчика и заряжающего. Вместе они обычно несли 132 патрона, разделенные на три кожаные сумки по 20 патронов и коробку на 72 патрона.

    Помимо противотанковых ружей противотанковые группы получали на вооружение связки гранат, пулеметы с бронебойны­ми пулями в боекомплекте, минометы.

     Когда шла танковая атака, 2 или 3 расчета с противотанковыми ружьями направлялись на главную линию сопротивления и ждали, пока танк не окажется в пределах 300 метров или около того, чтобы начать бой. Стрелков «Танкгевера» учили стрелять по тем частям танка, где находились либо члены экипажа, либо жизненно важное оборудование, такое как топливный бак или двигатель. Генеральный штаб Германии опубликовал трехстраничную иллюстрированную брошюру, основанную на нескольких проведенных ими испытаниях, под названием “Merkblatt für Tankbekämpfung: (Kleiner English Tank)”. В нем сообщалось, что орудия «Танкгевера» должны вести огонь по пулеметчикам, водителям или локациям топливных баков, чтобы сделать танк неработоспособным и беззащитным для противотанковых расчетов с гранатометами.

     Во время наступления сил Антанты, начавше­гося 8 августа 1918 г., французские танкисты убе­дились, что «противотанковые ружья, несмотря на их большое количество, не причиняли боль­шого вреда». На 4 сентября 1918г. в германской армии имелось 4632 «танкгевера», вскоре на каждый пехотный полк приходилось в среднем по два ружья (ноябрь 1918 г.). Впрочем, иногда приме­нение ПТР давало эффект. Так, 30 сентября у деревни Жонкур, по крайней мере, два танка Мк.А «Уиппет» были подбиты из 13,3-мм ружей.

* У Суассона.

Довольно скоро немецкие солдаты научились адекватно реагировать на массированные атаки танков, что продемонстрировало сражение у Суассона. С 18 по 24 июля 1918 года французы провели масштабное контрнаступление между реками Эн и Марна с целью срезать так называемый Марнский выступ. (Рис.237)

 

Рис.237 – Марнский выступ, лето 1918г.

 

 В то время, когда все внимание немцев в пределах обширного Марнского выступа было еще устремлено на юг и юго-восток, между Марной и Энной, французское высшее командование поручило двум армиям — 10-й армии Манжена к северу от реки Урк и 6-й армии Деготта южнее реки — провести атаку без артподготовки, но при поддержке большого количества танков, по образцу операции в Камбре. 6-я и 10-я армии должны были атаковать одновременно и внезапно, имея целью ликвидировать «котел Шато-Тьерри» или, по крайней мере, сделать так, чтобы немцы не могли использовать его центральную точку — Суассон. В то же время, когда 6-я и 10-я армии наступали с запада на восток, 5-ю армию, находившуюся южнее реки Вель, предполагалось направить в противоположную сторону к Арси-ле-Понсар.

Главный удар на фронте в 15 километров, между реками Эн и Урк в районе Суассона, наносила 10-я французская армия, которой придали 343 боевых машины в составе трех групп «Шнейдер», трех групп «Сен-Шамон» и трех батальонов «Рено» (по данным Гудериана, всего было сосредоточено 490 танков, из них 180 машин оставалось на второстепенных участках или при замыкающих пехотных цепях - практически, в бездействии).

В ночь с 17 на 18 июля 1918г. во время сильнейшей грозы, которая заглушила весь шум, танки продвинулись к рубежу атаки.

Удар по противнику наносился внезапно, на рассвете под прикрытием тумана, без предварительной артиллерийской подготовки. 10-я группа обеспечивала поддержку 38-й и 48-й французских пехотных дивизий, а 11-я и 12-я группы - 1-й американской дивизии. Взвод танков придавалась атакующему пехотному батальону, с которыми они должны тесно взаимодействовать, по возможности обгоняя ее. С началом движения, для прикрытия танков артиллерия открывала контрбатарейный огонь, ведя его по корректировке с самолетов. Кроме того, с воздуха танки прикрывались истребителями от атак вражеских самолетов. Планировалось, что после захвата пехотой первого рубежа немецкой обороны подошедшие танки должны были открывать огонь по второй и третьей линиям, зачастую недоступным для полевой артиллерии.

В 4 часа 45 минут (в немецких источниках указано время 5.45, что, видимо, связано с разницей во времени Центральных держав и союзников), после десятиминутной артподготовки, при небольшом тумане, началось наступление, в котором участвовали 216 «Шнейдеров», 131 танков «Сен-Шамон» и 220 «Рено».

Приближение танков с пехотой к немецким окопам маскировал легкий туман, и немцы были захвачены врасплох. Первые линии обороны были быстро прорваны, и в 7 часов 15 минут в бой вступили танки. К 8 часам утра продвижение французов составило 4-5 км на фронте 12 км, а к полудню на отдельных участках войска достигли артиллерийских позиций противника. Особенный прогресс имел место на направлении главного удара – 10 армия. Продвижение 6-й армии, наступавшей южнее, достигло глубины примерно 5 километров.

Остановка при подтягивании артиллерии задержала французов на второй линии немецкой обороны, а опоздание трех кавалерийских дивизий и трех батальонов пехоты на машинах до 15 часов не позволило ввести их в прорыв и расширить его. В результате, германские войска успели организовать новую линию обороны.

Во второй половине дня французы довольствовались ограниченными продвижениями, и только к вечеру прибытие свежих танков дало атаке новый импульс, который принес французам еще 2 километра за Вьерзи.

10-я армия вклинилась вглубь немецких позиций в среднем от 5 до 6 километров при ширине фронта наступления 15 километров, и на одном участке локальный прорыв составил 9 километров. За день немцы потеряли 12000 человек пленными и 250 орудий. Всего из действовавших в полосе наступления 225 средних и легких танков, в течение первого дня боев вышли из строя по техническим причинам 40 машин, а 62 танка было потеряно от огня противника (общие потери – 45%).

В первый день сражения, в целом, ощущалась замешательство немецких частей, что, впрочем, не помешало им уничтожить 62 танка. Именно «массами танков» объясняли германские офицеры этот успех французов. Единственным участком, где германцы не отошли со своих позиций, был фронт наступления 11-й французской дивизии, не имевшей танков. Появление массы танков с плотностью - в среднем 10 машин на 1 км фронта и массирование артогня (50 орудий на 1 км) сыграли свою роль, но прикрытие танков оказалось неэффективным, медленное продвижение пехоты дополнительно сковало их действия.

На второй день наступления французы уже не смогли добиться успеха. В составе французской 10-й армии 19 июля 1918г. действовали сборные части численностью 241 танк, но в бою участвовало только 105 машин. Продвижение 10-й армии составило всего два километра, 6-я продвинулась на два с половиной - три километра. В полосе 10-й армии потеряно 50 танков из 105 введенных в бой (50%) – т.е. германская ПТО показала неплохие результаты. Батареи сопровождения ударных пехотных дивизий выходили на передовые позиции и вели борьбу с танками в тесном взаимодействии с пехотой.

20 июля было потеряно 17 танков из 32 (53%).

21-го французы ввели в бой 100 танков - потери 36 машин.

За период между 18 и 21 июля французская 10-я армия потеряла общим числом 248 танков (по другим данным, за четыре дня боев потери составили 156 машин), и, по крайней мере, 112 из них от артиллерийского огня. Потери личного состава танковых подразделений в разные дни составляли от 22 до 27 %.

Генерал Людендорф записал 22 июля: «Наши предшествующие успехи против танков повели к некоторому презрению к этому оружию. Мы должны, однако, считаться теперь с более опасными танками». Один из приказов гласил: «Сообщения о танках должны проходить в первую очередь». Фамилию солда­та, подбившего танк, заносили в список героев Большого генерального штаба.

23 июля оставшиеся французские танковые подразделения - 19 «Шнейдер», 24 «Сен-Шамон» сводных батарей, 62 «Рено» шести сводных танковых рот - снова вступают в бой. Но дело идет очень тяжело. «Рено» доходят до железной дороги и при попытке взобраться на гребень расстреливаются германской батареей с расстояния 40 м – подбито 48 танков. У селения Гран Розуа расчет выдвинутого вперед и замас­кированного немецкого противотанкового орудия, воспользовавшись ску­ченным боевым порядком французского танко­вого взвода, преодолевавшего окоп, быстро расстрелял его с дистанции 150 м.

Во время сражения у Суассона немецкая пехота сильно разочаровалась в 13-мм ПТР — результаты их применения оказались неудовлетворительными.

* Амьен.

И все-таки к началу августа 1918г. ни способ размещения орудий, ни метод ведения стрельбы еще не изменились коренным образом – что продемонстрировал первый день операции союзников у Амьена.

В августе 1918г. (08.08.18-13.08.18г.)  в районе городка Амьен произошло крупнейшее за весь период WWI сражение с применением танков. В общей сложности союзники подготовили для удара: англичане - 580 танков (по другим сведениям, 415 танков, из них 96 Whippet Mk А); французы – 96 (или 90) танков «Рено» FT-17, т.е. 511 (или 676) танков и вспомогательных бронированных машин.

Целью операции союзников было освободить железную дорогу Париж-Амьен и срезать Амьенский выступ германского фронта (Рис.238).

 

Рис.238 – Схема битвы при Амьене, 08.08-13.08.1918г.

 

Район операции был намечен удачно во всех отношениях. При успехе обеспечивалось побережье, а Амьен и железная дорога Париж — Кале избавлялись от обстрела германской артиллерией; здесь германцы были слабее, чем в других местах, а местность благоприятствовала использованию всех родов войск и танков.

Главный удар на участке от шоссе из Амьена в Руа до Морланкур, протяжением 18 км наносила 4-я английская армия генерала Раулинсона - 11 пехотных и 3 кавалерийские дивизии, 2000 орудий, 400 самолетов, 580 танков (по другим сведениям, 415 танков, из них 96 Whippet Mk А).

Южнее британцев до Мондидье на фронте 10 км наступал 31-й корпус 1-й французской армии – 15 пехотных и 3 кавалерийские дивизии с 1616 орудиями, 700 самолетами и 90 (или 96) танками «Рено» FT-17. Но в первый день участие в наступлении должен был принять лишь левофланговый корпус (6 дивизий) 1-й французской армии на фронте Морейль — Домар, а остальные корпуса должны были присоединиться к наступавшим позднее.

Против англо-французов на фронте Морланкур — Морейль располагались 7 дивизий 2-й германской армии Марвица с 840 орудиями, а южнее ее находилась 18-я германская армия Гутьера.

Таким образом, на фронте атаки, составлявшем около 10% протяжения всего Английского фронта, было развернуто 20% общего числа пехотных, все кавалерийские дивизии, 30% общего числа орудий и 74% танков. В результате, в числе дивизий англичане имели двойное превосходство, в числе орудий — тройное, а танков и конницы германцы не имели вовсе.

Все передовые дивизии германской 2–ой армии, несмотря на их ослабленную боевую мощь, были уплотнены в единое, глубоко эшелонированное формирование. Опорные пункты отсутствовали практически полностью, и артиллерия была размещена там, где для противотанковой обороны она была бесполезна. В результате, танки противника смогли провести атаку, не столкнувшись со сколько-нибудь серьезными препятствиями в виде оборонительных позиций, искусственных или естественных заграждений, или артиллерийского огня.

Ниже свидетельства событий этого дня, собранные в книге Т. фон Бозе «Катастрофа 8 августа 1918 года».

Так, пехо­тинцы 43-й резервной дивизии, уже отойдя с передовых позиций, смогли подбить несколько танков ручными гранатами на дороге из Сайти-Лоре, в овраге Брюк. Командир батальона германского 55-го пехотного полка капитан Класс так описал бой импровизированного опорного пункта на дороге Серизи-Ламот (куда отошли подразде­ления батальона после прорыва передовых позиций): «Мы имели в наличии всего четыре станковых пулемета... В этих пулеметных гнездах мы продержались 3 часа - с 8.00 до 11.00. Продвигавшиеся вперед английские стрелки были остановлены нашим огнем. Тогда они выслали вперед танки. Различными средствами последние были отбиты, однако несколько раз они добирались через наши пулеметные гнезда до дороги, ведя при этом огонь с обоих бортов из пулеметов и малокалиберных пушек. Тогда мы выбрались как можно скорее на скат западнее дороги... Лейтенант Пипер (адъютант 2-го батальона 55-го полка) бросил с верхнего гребня ската на крышу одного танка связку ручных гранат, оку­танный дымом танк удрал». Танк не уничтожен, но вынужден отойти – небольшой, но успех.

В журнале боевых действий 2-го батальона 373-го полка германской 225-й пехотной диви­зии описан бой, который вела группа из 63 бойцов с двумя станковыми и тремя ручными пулеметами, обосновавшаяся на скатах выемки дороги к востоку от деревни Ангар (полоса наступления 3-й канадской дивизии). На немецкие позиции вышли два британских танка: «Оба танка были обстреляны пулемет­ным огнем и ружейными гранатами. Внезапно из оврага на фланге опорного пункта появился третий танк; четвертый подошел от Ангар и также остановился в овраге севернее пози­ции. Тогда южный танк (третий) пошел через позицию и, забрасываемый ручными граната­ми и разрывными зарядами, был остановлен, а экипаж был взят в плен. При подавлении второго танка лейтенант Винер, бросившийся, выполняя приказ, на танк с подрывным заря­дом, был убит на месте». В описании боя, произошедшего в тот день у переезда через железную дорогу у Арбоньера, упомянуто, что расчеты пулеметной школы 225-й пехотной дивизии своим огнем «вызвали в двух танках пожар, а два танка заставили повернуть обратно» (какими патро­нами вели огонь пулеметы, не указано). Кстати, на позиции 225-й дивизии накануне 8 августа 1918 г. из 59 орудий два были выдвинуты в качестве противотанковых и не должны были открывать огонь до подхода танков.

В бавар­ской 14-й дивизии из 52 орудий для ПТО назначили три. Многие немецкие артиллеристы имели хорошую выучку. Лейтенант 97-го пехотного полка рассказывал о бое 8 августа 1918 г.: «По прибытии в Мерикур лейтенант 7-й батареи 243-го полка легкой артиллерии Шрер попро­сил у меня прикрытия, так как он хотел прой­ти через деревню, чтобы подбить один танк, проходивший мимо, около 1000 м южнее. Орудие заняло позицию на южной окраине; унтер-офицер навел орудие и открыл огонь; два снаряда упали возле самого танка, тре­тий попал прямо в цель. Чудовище окуталось дымом и огнем». Южнее Варфюзе, у балки Кирх в тот день стояли два орудия 6-й батареи германского 58-го полка легкой артиллерии, выдвинутые для ведения огня прямой наводкой. Перед ними сначала появились пехотные колонны против­ника, их обстреляли с расстояния 1300 м. Затем со стороны Балки и по направлению от селе­ния Ламот показались три танка, но все они были остановлены артиллерийским огнем. Затем от Ламота подошли еще три танка, но и они вынуждены были остановиться. Один танк зашел с левого фланга батареи и с дистанции около 60 м огнем своих пулеметов и пушек нанес большие потери орудийной прислуге. Однако и он вскоре был подбит. Появление новых танков в сопровождении пехоты и уси­лившийся огонь вынудили батарею отойти.

Лейтенант Борхард 9-й батареи 243-го полка легкой артиллерии так описал бой с танками и пехотой: «Я указал командирам орудий цели и т.д. и приказал открыть по танкам огонь. Вплотную за танками двигалась английская пехота. Всякий раз, когда мы попадали в танк, англичане рассыпались, и одно орудие батареи открывало по ним шрапнельный огонь. В горяч­ке боя мы мало думали о возможности быть пораженными английской артиллерией или авиацией, хотя, конечно, наша батарея уже несла потери. Мы наверняка подбили четыре танка, а результаты нашего огня по трем или четырем другим обстрелянным танкам не были ясно определены; они скрылись в лощину и больше не обнаруживались». Позже батарее все же пришлось отойти, чтобы не попасть в плен.

Рассказ лейтенанта Хока о бое его 8-й роты 157-го пехотного полка против наступавших частей 1-й канадской дивизии показывает, что стойкость германских солдат на отдельных участках стала неожиданностью для британцев, уверенных в поголовной танкобоязни против­ника. На самом деле, британские танки были задержаны возле некоторых очагов сопротивления. «Показались два танка, но за ними не было ни одного неприятельского сол­дата. Мы открыли огонь (на позиции роты имелось два противотанковых ружья), особенно успешный по одному хорошо видимому танку, - тот остановился, в то время как другой довольно быстрым ходом свернул в сторону. Позади остановившегося танка мы обнаружили, по-видимому, вылезший из него экипаж, который довольствовался тем, что выглядывал из-за углов и делал нам знаки, что мы должны сдаться. Между тем к танку стало подходить все больше неприятельских бойцов. Перейти в атаку они, однако, не реши­лись... Наконец, внезапно по нам был открыт огонь с тыла, видимо, двумя танками, кото­рые, по всей вероятности, воспользовавшись лежавшим позади нас оврагом, обошли нас. Пулеметный и орудийный огонь затрещал по нам из этих двух танков, а также из стоявше­го впереди нас танка и из стрелковой цепи, которая там образовалась».

Командир 2-го батальона германского 152-го полка капитан Вебер так описывал бой в районе Байонвилера: «Вплотную возле меня на дорогу выехало наше зенитное орудие на автомобиле. Мы видели, как люди устанавливали свой дальномер, и мы слышали, как офи­цер с полным спокойствием отдавал распоря­жения; вскоре из одного танка показалось пламя. Овраг очень быстро покрылся дымом, причем нельзя было понять, откуда тот шел. Перед нами поднялась абсолютно непроницае­мая для глаза стена. Под ее защитой противник продолжал свою атаку; прошло немного времени, и из дыма стали выползать танки. Передние танки подошли на расстояние в 20-30 м. Дальше нельзя было держаться. Бата­льон ввиду невозможности успешно бороться против танков, растаял. Он буквально разбе­жался».

Вот что рассказывал о бое 8 августа 1918г. южнее Соммы лейтенант Кнапс, командир роты немец­кого 97-го пехотного полка: «Мой предше­ственник при передаче участка сказал мне, что они в последнее время слышали шум тан­ковых моторов. Поэтому я тотчас же прика­зал саперам поставить две противотанковые мины на полевой дороге в 50 м впереди пуле­метного взвода, а также на полевой дороге южнее хутора Гайи... Рано утром 8 августа... начался страшный ураганный огонь... Мимо пулеметного взвода прошел большой танк, который подошел с полевой дороги, не задев, к нашему несчастью, противотанковых мин».

Британские и французские войска за первый день боев потеряли 8800 человек и около 100 танков; немецкие войска потеряли 27000 человек убитыми и пленными, лишились около 400 орудий, из них захвачены противником 7000 пленных и 100 орудий (по другим сведениям, было захвачено 16000 пленных и 400 орудий). Также союзникам удалось сбить 62 немецких самолёта. Германские войска были деморализованы, что характеризовалось массовыми сдачами в плен, в том числе офицеров. Один из вождей немецкой армии генерал Эрих фон Людендорф охарактеризовал 8 августа 1918г., как «черный день» германской армии (Рис.239).

 

Рис.239 - Немецкие пленные в битве при Амьене, 8 августа 1918г.

 

    «Война должна быть закончена!», - красноречиво заявил военачальник.

9 августа наступление союзных войск продолжилось, в сражение вступили 1-я и 3-я французские армии. Германская артиллерия была перегруппирована для борьбы с танками - элемента внезапности у союзников уже не было.

10 августа южнее Соммы атаку канадской и английской пехоты поддержали 43 танка, из которых 23 были подбиты. Атака началась при дневном свете без огневого вала и задымления (Рис.240).

 

Рис.240 – Дневная танковая атака.

 

Преодолевая старые заросшие окопы, некоторые танки сбились с направления, пехота была плохо обучена действовать с танками и почти сразу отсечена пулеметным огнем. Танки «Уиппет» и кавалерия, направленные на Парвиейр, вообще не смоги перейти старые окопы. Всего из 67 танков, вышедших в бой в этот день, потеряно 30 (45%) при незначительном успехе.

Бои с ограниченным применением танков продолжались 11 и 12 августа. С 13 августа продвижение союзных войск прекратилось.

В результате наступления союзные войска выполнили стоявшую перед ними задачу прорыва германского фронта. Они продвинулись от 10 до 18 км на фронте в 75 км, ликвидировав угрозу Амьену и железной дороге Париж − Амьен. Потери германской армии составили 74 000 человек из них 33 000 пленными. Союзники потеряли около 46 000 человек (в том числе британцы и американцы — 7100 человек, канадцы — 9100, австралийцы — 6000, французы — 24 000). С 8 по 13 августа из 688 танков выбыло из строя 480.

Без преувеличения можно сказать, что танковая атака у Амьена потрясла воображение немецких военноначальников. Вот, что написал Людендорф 11 августа: «Посланные главной квартирой штабные офицеры доносят, что поражение 2 армии объясняется следующими фактами: войска были захвачены врасплох массовой атакой танков и терялись, когда танки, прошедшие под покровом естественного и искусственного тумана, внезапно появлялись в их тылу… артиллерия, приданная резервным пехотным частям… была совершенно недостаточна для оказания нового сопротивления… против прорвавшегося неприятеля и против танков». А вот приказ по 21 немецкой пехотной дивизии от 15 августа 1918г.: «Недавние бои показали, что наша пехота способна к отражению неподержанной пехотной атаки неприятеля и не нуждается в нашем заградительном огне. Наоборот, массовая атака танков, подобная выполненной неприятелем в недавних боях, требует более сильных оборонительных артиллерийских мер. Обязанность пехоты заключается в том, чтобы не допускать продвигающегося под прикрытием танков неприятеля (пехоту, кавалерию или аэропланы (-!!!)) к нашей артиллерии, с тем чтобы дать последней свободу действия для выполнения ее главной роли, т.е. борьбы с танками».

* На линии «Гинденбурга».

Осенью18-го германским командованием большая ставка делалась на линию «Гинденбурга» (Рис.241, Рис.242).

 

 

Рис.241 – Линия Гинденбурга на карте и вид с воздуха.

 

 

Рис.242 – Линия Гинденбурга на земле.

 

     В целом, артиллерии отводилась главная роль в противотанковой обороне. (Рис.243)

 

Рис.243 – Немецкий офицер у подбитого «Шнейдера».

 

  Но пушки оказывались бессильны, когда танковые атаки производились под прикрытием тумана или дымовой завесы и в сопровождении стрелков и пулеметчиков, при­водивших к молчанию выдвинутые вперед про­тивотанковые орудия. Поэтому артиллерийский огонь дополнялся противотанковыми рвами шириной 3–5м (Рис.244) и баррикадами.

 

Рис.244 – Французские танки, расстрелянные у противотанкового рва.

 

В качестве заграждений немцы стали применять надолбы в виде рельсов, вкопанных с наклоном 45° на расстоянии 1,5–2 м друг от друга. У Сент-Этьенна применялись барьеры из железобетонных столбов высотой 2,5 и шириной 1,75 м, соединённых стальным тросом, на который даже подавали напряжение. Иногда несколь­ко рельсов скрепляли болтами, протягивали между ними проволоку. Использовали нагро­мождения бревен, повозки с камнями, «стены» из пней, залитые бетоном. Улицы перегоражи­вали бетонными пирамидами, располагая их в шахматном порядке и усиливая рельсами. Случалось, что легкие танки просто обходили препятствия, зато тяжелые танки эффективно задерживались баррикадами на улицах и зава­лами на лесных просеках.

Не имея противотанковых мин, германские сапёры в качестве таковых использо­вали фугасные артиллерийские снаряды и бое­припасы для тяжелых минометов, снабжая их нажимным взрывателем мгновенного дей­ствия. Снаряды зарывались вертикально или с наклоном в сторону противника, накрывались нажимной планкой, замаскированной дерном. Поскольку считалось необходимым совершен­но разрушить танк - а, значит, требовалось мощное фугасное действие - предпочитали 24-и 30-см снаряды. Но минные заграждения зачастую были слишком разрежены, и сила фугасов оказывалась бесполезной. Недостаток пытались компенсировать, соединяя мины наложенными сверху попереч­ными брусками и дощечками так, чтобы танк обязательно нажал на брусок, а через него - на взрыватели одной-двух мин. С помощью артил­лерийских снарядов минировали и проволоч­ные заграждения («затаптывание» которых было одной из задач танков), используя взры­ватель с выдергиваемой чекой. Применяли и мощные фугасы, вмещавшие до 50 кг бризант­ной взрывчатки. Опыт вскоре показал, что такие заряды излишни, поскольку для обездви­живания танка достаточно перебить гусеницу и разрушить пару катков, для чего хватало и килограммового заряда. К тому же большие ямы под фугасы требовали времени и демаски­ровали минное поле - на аэрофотоснимках такие поля проявлялись в виде рядов точек. Придумали переносные быстро маскируе­мые противотанковые мины (Minefeld) в виде плоских деревянных коробок размером примерно 250x205x50 мм, снаряжавшиеся стандартными шашками взрывчатого вещества (ВВ) и снабжавшиеся рукоятками для переноски, взрывателями нажимного действия или с чекой. На мины наносился камуфляж, что должно было затруднить обнаружение при открытой уста­новке на грунт. Использовались в качестве противотанковых мин и ручные гранаты.

О дей­ственности минных полей свидетельствуют британские опыты по созданию танка-траль­щика в конце войны.

В октябре 1918г. в войска начали поступать первые экземпляры 13мм пулемета TuF (Tank und FLugzeug, «Противотанковый и зенитный») (Рис.245).

 

Рис.245 - 13,32-мм пулемет TuF (MG.18) на высококолесном полевом станке (лафете) с сиденьем для пулеметчика и креплениями для патронных коробок.

 

Это оружие разрабатывалось с середины 1917 г., но из-за трудностей про­изводства дело двигалось медленно. Массовые поставки намечались на декабрь, но война закончилась раньше. По выражению австрийского генерала Л. фон Эймансбергера, «противотанковая винтовка являлась паллиативом, так как армия своевре­менно не могла получить принятых на воору­жение противотанковых пулеметов».

Вплоть до перемирия германцы демонстри­ровали локальные примеры относительно действенной ПТО.

17 октября у Тиельта фран­цузы попытались сбить небольшой германский арьергард атакой взвода танков «Рено» FT без пехоты. Но медленно двигавшиеся танки были расстреляны с 200 м замаскированным на окраине селения орудием.

25-26 октября 1918 г. близ Виллер-ле-Сен шесть «Рено» подорвались на тщательно замаскированном «свежем» мин­ном поле. 30 октября в том же районе один «Рено» был выведен из строя переносной миной, уложенной в высокой траве.

30 октября 507-й полк на «Рено» поддерживал атаку 47-й егер­ской и 153-й пехотной дивизий на позицию, занятую немцами вдоль дороги Гиз-Марль. Немецкие батареи, скрывавшиеся в перелес­ках, открыли огонь прямой наводкой по пехоте, отсекая ее от танков. Машины не получили повреждений, но были вынуждены вернуться. В результате французская атака окончилась ничем.

* Проблемы ПТО в наступлении.

В целом, немецкая система ПТО была неплохо продуманной теоретически и подкреплялась специальными противотанковыми вооружениями - пушки, мины, ПТР, крупно­калиберные пулеметы, бронебойные боеприпасы. Однако объ­единение различных ее мероприятий и средств происходило быстрее на бумаге, чем на практи­ке. К тому же германской ПТО была присуща некоторая пассивность - немцы реагировали на события, но не пытались их предвидеть. Выработанная схема годилась для заблаго­временно занятой обороны. В наступлении она не работала.

24 апреля 1918 года под Виллер-Бретонне (восточнее Каши) 7 танков Уиппет на скорости около 10 км/час появились на поле боя и обратили в бегство около 1200 немцев (два батальона пехоты), готовившихся к атаке, и фактически сорвали германскую атаку на этом направлении.  Было убито 400 немецких солдат. Правда, цена за успех оказалась большой – из 7 танков вернулись 3, остальные 4 сгорели. Дело в том, что английские «борзые» встретились здесь с немецким A7V №525 «Зигфрид». Таким образом, оказалось, что именно танк может быть наилучшим средством ПТО в наступлении.

31 мая 1918г. имел место боевой эпизод, характеризовавший немецкую ПТО в наступлении (заключительная фаза немецкого большого «Весеннего наступления»). В этот день германцы дошли до линии Понтуаз — восточная опушка леса Виллер-Котре (где действовали французские танки), Шато-Тьери и Дорман и далее по западной окраине Реймских высот на Бетени. Пока немцы атаковали Шмен-де-Дам, французы оперативно сосредоточили в лесу под Виллер-Котре танки (6 взводов Chars legers, 21 танк «Рено») и марокканскую пехоту, переброшенную на грузовиках. В результате атакующие части 7 немецкой армии встретила ожесточенное сопротивление, а в некоторых местах они были контратакованы французами. Французские танки двинулись в контратаку прямо с ходу, даже без предварительной рекогносцировки и согласования с пехотой. Они двинулись вперед среди бела дня, по открытой местности, без поддержки артиллерии, без прикрытия, которое обеспечил бы туман, без поддержки с воздуха и без малейшей попытки со стороны французской пехоты последовать за танками. Тем не менее, это движение застало врасплох немецкую 9-ю егерскую дивизию между Мисси и Шодюном. Вначале немецкая артиллерия не обнаружила танки, и какое-то время положение было критическим – танки рассеяли немецкую пехоту, подавили пулеметные точки, уничтожили одну пушку. В лощине Шазель французская 304-й легкотанковая рота (танки «Рено») попала под огонь замаскированной 77-мм пушки. Первые снаряды легли перед танками передового взво­да. Командир взвода выстрелил в сторону пушки, отошел за кустарник и завязал дуэль, чтобы остальные танки, двигаясь зигзагами, ушли вперед. Недостаточные скорострельность и угол обстрела не позволили германскому расчету быстро перенести огонь - только у одного танка «хвост» был поврежден осколками. Когда подошла группа марокканских стрел­ков, танкисты указали на противника: немец­кая пушка, спешно выдвинутая вперед, не имела пехотного прикрытия. Расчет был унич­тожен, пушка добита танками. Но атака все же была отражена – пехота далее не поддержала танки - немецкие пулеметчики смертоносным огнем с флангов косили атакующих, поскольку атака проводилась на узком участке фронта. Наконец к делу подключилась немецкая артиллерия - три танка были подбиты, причем один попал в руки противника. После чего танки отступили, чтобы установить контакт с пехотой, а затем возобновить наступление. Этот процесс повторялся вновь и вновь, и всегда с одним и тем же результатом. Танки захватили территорию шириной 2 километра и глубиной 1,5-2 километра, но все это было утрачено, поскольку пехота оказалась не в состоянии пойти за ними. Но французы добились главного – немцы не могли наступать далее на этом участке.

Явная беспомощность немецких наступающих частей перед танками проявилась 3 июня 1918г. Взвод 307-й роты на «Рено» FT пошел в контратаку на Фавероль против частей наступавшей немецкой 28-й резервной диви­зии. Два танка почти сразу были остановлены минометным огнем, три продолжали двигаться. Два «Рено», прорвавшиеся вглубь германских позиций, попали в окружение. Против них бро­сили все имеющиеся подразделения пехотного полка и два батальона дивизионного резерва. Только объединенными усилиями пяти баталь­онов (!) удалось вывести из строя 2 танка и взять в плен их экипажи.

 * Итоги.

В ходе боевых действий танковые части союзников несли потери от разных элементов ПТО немцев в различных пропорциях. До 98% боевых потерь (речь идет именно о боевых потерях, без учета потерь из-за технических неисправностей) танков союзники несли от огня немецкой артиллерии. Из всех артиллерийских средств немецкой армии наиболее перспективными выглядели мобильные «моторные орудия».

Инженерные боеприпа­сы, противотанковые средства ближнего боя были еще слишком «сырыми». Отчасти, из-за несовершенства вооружения не получила широкого развития пехотная противотанковая группа. Обозначившиеся в обороне «противотанковые форты» можно считать отдаленными прототипами противо­танковых опорных пунктов, поскольку еще требовалась специ­альная противотанковая артиллерия и про­тивотанковые средства пехоты. Правда, и такие «форты» могли задержать танковую атаку, нарушив взаимодействие машин с пехотой.

О роли различных средств ПТО можно судить по распределению потерь фран­цузских танков в период с 18 июля по 11 ноября 1918 г., т.е. в последние четыре месяца войны, когда танки применялись в большом количестве и часто, а у немцев были в наличии различные средства обо­роны:

от артиллерий­ского огня - 301 танк «Шнейдер» и «Сен-Шамон», 356 «Рено» FT;

от противотанковых мин - 3 «Шнейдера», 13 «Рено» FT;

от оружия пехоты - 3 «Шнейдера», 1 «Рено» FT;

по неизвестным причинам - 1 «Шнейдер», 70 «Рено» FT.

Впрочем, союзники учились подавлять немецкую ПТО. Даже на фоне достигнутого союзниками общего огневого превосходства были заметны результаты борьбы их артиллерии и танков с передовыми германскими противотанковыми орудиями. В Табл.2 приводятся соотношения потерь танков Антанты и герман­ской артиллерии (по данным авторов Г.Ф. Бирюкова и Г.В. Мельникова, «Борьба с танками»).

 

Таблица 2 – Соотношение потерь танков Антанты и герман­ской артиллерии.

	Потеряно танков Антантой	Потеряно орудий немцами
Камбре, ноябрь 1917 г.	49 шт.°	100 шт.
Виллер-Котере (лес Рец), июль 1918 г.	102 шт.	700 шт.
Амьен, август 1918 г.	100 шт.	400 шт.

°Показатель серьезно отличается от наиболее часто приводимых в литературе цифр.

 

Но не столько танки, сколько их непосредственное сопровождение позволяло эффективно преодолевать ПТО. Из воспоминаний бывшего начальника штаба 4-й британской армии генерал-майора Монтгомери о бое за селение Марселькав в ходе операции у Амьена: «Между тем туман рассеялся; теперь неприя­тельская полевая и противотанковая артил­лерия, стоявшая восточнее селения, повела с открытых позиций сильный огонь по нашим танкам. К несчастью, этим огнем были нане­сены тяжелые потери танкам и их экипажам. Чтобы компенсировать это, 5-й канадский артиллерийский дивизион и 2-й батальон канадского пулеметного корпуса настолько успешно поддержали атаку, что 19-й и 21-й [танковые] батальоны к 7.55 уже смогли достичь своей цели».

Если на Западе немцы боролись с танками, то на Востоке им приходилось иметь дело с броневиками. На протяжении всей миро­вой войны русская армия применяла броне­вики намного активнее своих союзников и противников. Причем применяла, прежде всего, как боевое средство – это было возможно за счет того, что Восточный фронт был более растянутым, менее плотно «населен» огневыми средствами, оставлял для действий бронеавтомобилей больше места, чем на Западе. «Боевые выезды» имели лишь местное тактическое значение, но заставляли немцев отчаянно обороняться - стрелять бронебойными пулями, из полевых орудий, устраивать завалы и барри­кады на дорогах.

К концу войны в Германии наметился качественный скачек в средствах вооружения ПТО. Сначала появился весьма перспективный 13мм пулемет TuF (MG.18), а вдогонку ему фирмой Ehrhardt готовился еще более мощный пулемет калибра 20мм. Имея массу всего 35 кг, это оружие могло превратить в решето любой танк союзников. К счастью для англо-французских и американских танкистов этот пулемет был готов только в 1920г. Согласно Версальскому договору 1919г., Германии запретили иметь не только танки и пушечные бронемашины, но и крупнокалиберные («противотанковые») пулеметы - очевидно, победители находились под впечатлением от применения германского противотанкового оружия в мировой войне.

Опыт борьбы с танками на Западном фронте и с бронеавтомобилями на Восточном пригодился германским фронтовикам уже дома - во время революционных уличных боев 1919г. Немецкий писатель К. Грюнберг так описал столкновение повстанцев с тяжелым бронеавтомобилем Фрайкора в рассказе «Броневик «Анна-Мария»: «Лотта вспомнила: Альфред рассказывал ей, как однажды в далекой России... они преградили путь вражескому броневику: «Понимаешь, эти махины можно остановить, навалив наискось улицы деревья». Неужели она произнесла эти слова вслух? Окружающие вдруг закричали, чтобы тащили топоры и пилы». И броневик в рассказе действительно остановлен и захвачен.

К опыту противотанковой обороны 1916-1918гг. в Германии подошли очень вниматель­но не только спартаковцы. Далеко не все согласились с утверждением Людендорфа, что «наилучшим оружием против танков были нервы, дисциплина и бесстра­шие». Наблюдатели (например, автор военных мемуаров Шварте) заметили, что очень ценными для ПТО выступают разного рода малокалиберные орудия на автомобильных уста­новках. Подобные мобильные истребители танков неодно­кратно приносили большую пользу; тем не менее, вопрос о полноценном противотанковом орудии до конца войны разрешен не был. Только в 1928г. фирма «Рейнметалл» разработала 37-мм противотанковую пушку ТаК 28. Для своего времени она оказа­лась наиболее современным и перспективным образцом и стала основой не только герман­ской пушки РаК 35/36, но и советских 37-мм противотанковой пушки обр. 1931г. и 45-мм обр. 1932г., и японской 37-мм Тип 97, и амери­канской 37-мм М3. Уже в годы WWII получила развитие тема пехотных противотанковых групп - группы «истребителей танков» активно дей­ствовали в составе воюющих армий.

Однако один из самых важных выводов - что только сам танк или бронированная САУ может стать наиболее адекватным средством ПТО как в обороне, так и в наступлении - еще требовалось осознать. Гудериан позже писал: «Предна­значенные для этого в каждой армии 10 поле­вых орудий, возимых на обыкновенных грузови­ках, не являлись полноценным средством про­тивотанковой обороны... Главное, не хватало одного - массового изготовления собственных танков как доказательства признания того, что значение последних оценено как в атаке, так и в обороне».

 

 

Боевое применение танков

 

Организация танковых частей, Весеннее наступление (операция «Михаэль» 21 марта – 4 апреля 1918г.), танковые бои 24 апреля 1918г., Второй этап весеннего наступления (операция «Блюхер» 27 мая -14 июня 1918г.), Второе сражение на Марне (15 июля – 5 августа 1918г.), участие танковых частей на завершающей фазе войны, служба немецких танков в 1919г.

 

* Организация танковых частей.

Во время Первой мировой войны в Германии смогли сформировать 9 танковых рот, (по 5 танков в каждой), лишь три роты были оснащены отечественными танками A7V, прочие 6 рот имели на вооружении трофейные английские Mark IV.

20 сентября 1917 года, еще до окончания постройки первого A7V, Военное министерство распорядилось о формировании двух штурмовых отделений («штурмовые отделения бронированных машин» - Sturmpanzerkraftwagen Abteilung) по пять танков в каждом. Приказ о формировании третьего отделения был отдан 6 ноября 1917 года.

Экипажи набирали по следующей схеме: механиков-водителей и механиков (Рис.246) — из инженерных («пионерных») войск, наводчиков и заряжающих из артиллеристов, пулеметчиков — из пехоты.

 

Рис.246 – Танкисты водители и механики, которые набирались из моторизованных войск.

 

Офицеров брали из пехоты или автомобильных частей.

Формирование 1-го отделения закончили 5 января 1918 года, и оно было направлено для обучения в школу вождения в Седане.

В декабре 17-го немцы из числа трофейных английских танков Mk IV (Рис.247) приступили к формированию четырех танковых рот - 20 машин.

 

Рис.247 - Маскировка английского танка Mark IV tank C14 (No 509 female) - commanded by 2^nd Lt. Francis Arnold – захваченного немцами при Камбре. Декабрь 1917г.

 

В ходе сражения при Камбре осенью 1917г.  немцам в качестве трофеев достались большое количество танков Mk IV. (Рис.248)

 

Рис.248 – Захваченные при Камбрэ английские танки, декабрь 1917г.

 

Общее количество трофейных английских Mk II, Mk IV оценивается в 77, 100, 179 и даже 184 или 186 штук. Разумеется, машины находились в разном техническом состоянии – видимо, большая часть танков не подлежала восстановлению. (Рис.249)

 

Рис.249 – Разбитое британское чудовище демонстрируется обывателям Лейпцига.

 

Трофейные танки немцы ремонтировали как в полевых условиях, так и в мастерских в Шарлеруа. (Рис.250, 251)

 

Рис.250 – Ремонт трофейной техники в полевых условиях.

 

Рис.251 – Восстановленные английские ромбы.

 

В ходе ремонта часть Мк IV, возможно 20 или 40 единиц, немцы перевооружили своими 7,92-мм пулеметами MG.08/15, а отремонтированные пушечные танки получили 57-мм крепостные пушки Максима-Норденфельта с соответствующим щитовым прикрытием по типу A7V (Рис.252).

 

Рис.252 – Mk IV с пушкой Норденфельта, 1918г.

 

    Пишут, что на отдельных «самках» курсовой пулемет мог заменяться 13,3-мм противотанковым ружьем (Tankgewehr, он же Mauser T-Gewehr). (Рис.252а)

 

Рис.252а – Tankgewehr в шаровой установке курсового пулемета танка Mark IV. Источник:

Rainer Strasheim Collection Tankograd Beute-tanks.

 

     Установка удерживалась на месте большими пружинами и могла легко и быстро сниматься, чтобы можно было переустановить пулемет для атаки по пехотным целям, а не по вражеским танкам.

     Единственным более ли менее существенным конструктивным дополнением, которое вносили немцы в ромбы, была установка куполообразного эвакуационного люка на крыше.

Использовавшиеся рейхсвером английские танки Mk IV были как пушечного, так и пулеметного типа (Рис.253).

 

Рис.253 – Немецкий Mk IV «самка».

 

Все машины были снабжены направляющими рельсами на крыше для «балки самовытаскивания».

 Отремонтированные и слегка «исправленные» трофейные британские ромбы получили обозначение “Beutepanzerwagen IV” (другое название: "Schwerer Kampfwagen (Beute)" - немецкое Beute слово означает «добыча»). Сообщают, что экипаж на Beutepanzerwagen составлял 12 или 10 человек (Рис.254).

 

Рис.254 – Экипажи “Beutepanzerwagen IV”.

 

Вероятно, увеличение численности экипажа происходило за счет включения вторых номеров пулеметчиков.

Считается, что немцы ввели в строй 40 или 45 трофейных английских ромбов – 1 Mk II и 44 Mk IV. Первоначально трофейными танками следовало укомплектовать 4 штурмовых отделения (роты) по 5 танков в каждой роте (всего – 20 шт.), по мере выбывания в строй вводились новые трофейные машины.

Накануне крупного наступления, планировавшегося весной 1918г. немцы передали в войска всего 9 машин Mk IV. Прочие трофейные ромбы вводились в строй по мере готовности или надобности.  (Рис.255)

 

Рис.255 – Британский танк на немецкой службе, зима 1918г.

 

Всего немцы сформировали девять штурмовых отделений. 1-е, 2-е и 3-е укомплектовали танками A7V, еще пять танков A7V использовались как резерв. 11, 12, 13, 14, 15 и 16-е отделения были оснащены трофейными английскими танками Mk IV. 

Итак, формально в строй ввели 45 танков: 15 A7V и 30 трофейных Mk IV. На деле в эксплуатацию ввели 65 танков (некоторые пишут: 49 — 50), поскольку часть поврежденных танков заменили резер­вными отечественными или вновь отремонтированными трофейными.  Так, первое штурмовое отделение в ходе боев практически полностью обновило материальную часть. Во время подготовки к боевому применению вышло из строя шасси № 502, корпус и вооружение пришлось установить на шасси № 503, по тем же причинам вскоре шасси танка № 544 заменили на шасси № 504.

Из общего количества введенных в строй танков – 20 были отечественными A7V (Рис.256) и 45 английских ромбов.  

 

Рис.256 – Отечественный A7V.

 

Танки составляли «боевой эшелон» отделения.

«Технический эшелон» под командованием офицера-техника включал: эвакуационный отряд на грузовиках, подвижную мастерскую, машины подвоза боеприпасов, горючего и запчастей, полевую кухню и тягач — всего 9—10 грузовых, 2 легковых автомобиля и мотоцикл.

Штат штурмового отделения зависел, конечно, от типа танков. Отде­ление A7V включало 176 человек: командир в звании капитана, 5 млад­ших офицеров (лейтенантов)— командиров машин и 170 фельдфебелей, унтер-офицеров и рядовых, включая мастеров, чинов связи, фельдшера, вестовых и пр. В штат отделения Мк IV входило до 140 человек. (Табл.3)

 

Таблица 3 – Штатное расписание штурмовых отделений.

	Отделение танков A7V (5 ед.)	Отделение трофейных ромбов (5 ед.)
Командир отделения (капитан)	1	1
Командиры танков (лейтенант)	5	5
Водителей	81	81
Пулеметчиков	48	20
Артиллеристов	22	14
Связистов	12	12
Фельдшер	1	1
Вестовых и пр.	6	6
Итого	176	140

 

Штурмовые отделения подчинялись командующему бронечастями, штаб которого располагался в Шарлеруа (Бельгия), где размещался 20-й Баварский армейский автопарк. В его мастерских готовились к бою и проходили ремонт как A7V, так и трофейные Мк IV. Командующий бронечастями подчинялся начальнику Полевого Автомобильного штаба при Ставке Главного командования. (Рис.257)

 

Рис.257 – Схема организации танковых войск германского рейхсвера в 1918 г.

 

К предстоящему весеннему 1918 года наступлению Ставка Главного Командования издала инструкцию «Взаимодействие танков с пехотой», гласившую между прочим: «Пехота и танки продвигаются независимо друг от друга… При движении с танками пехота не должна подходить к ним ближе 200 шагов, так как по танкам будет открыт артиллерийский огонь». То есть, по сути, взаимодействие танков с другими родами войск исключалось.

* Весеннее наступление (операция «Михаэль» 21 марта – 4 апреля 1918г.).

После практического выхода из войны России (осень 1917г.) у немцев появилась благоприятная возможность нанести крупный стратегический удар на Западе, возможно, решающий.

План крупного весеннего наступления на позиции союзников германское командование вынашивало ещё с конца 1917 года. После долгих споров, совещаний и приготовлений было решено начать наступление в конце марта, на наиболее слабом участке союзного фронта от Краузиля до Ла-Фера протяжением в 70 км. Сопутствующим фактором в принятии решения выступало тотальное разложение русского фронта.

Наступление планировалось осуществить на фронте Круазий, Ла-Фер против 3-й и 5-й британских армий с целью разъединить английские и французские силы, отбросить англичан к побережью Ла-Манша и заставить Англию выйти из войны. Главный удар (на фронте Круазий, Гузокур, р.Оминьон) наносили 17-я и 2-я герм, армии из группы армий кронпринца Баварского Рупрехта. 18-я армия из группы армий кронпринца Прусского Вильгельма имела задачу выходом на р. Сомма, канал Кроза обеспечить действия ударной группировки с юга.

В полосе наступления на фронте в 765 км немцы сосредоточили 62 дивизии, 6824 орудия (из них свыше 2500 тяжелых), 1000 минометов, около 1000 самолетов и 19 танков (10 отечественных машин и 9 трофейных ромбов).

Им противостояли 35 дивизий, около 3000 орудий, 500 самолетов и 216 танков союзников. Всего же союзники к началу немецкого наступления имели 893 готовых к бою танка.

Таким образом, превосходство германских армий над противником было: в пехоте — в 2 раза, в артиллерии — в 2,3, в авиации — в 2 раза. В танках союзники имели подавляющее преимущество над германцами.

В предстоящем наступлении – весна 1918г. - германское командование основной упор делало на внезапность атаки, наступательный порыв пехоты, использование автоматического оружия, огневую мощь артиллерии (количество тяжелых орудий составляло 66% от количества легких) и тщательную организацию ее огня.

21 марта в 4 ч 40 мин германская артиллерия без пристрелки начала артподготовку с применением химических снарядов по всему фронту 3-й и 5-й британских армий. Через 5 ч (в 9 ч 40 мин) 30 германских дивизий первой линии, следуя в 3 эшелонах, под прикрытием огневого вала при полном тумане атаковали 19 дивизий 3-й и 5-й английских армий. (Рис.258)

 

Рис.258 – Весеннее 1918г. наступление германской армии на Западе.

 

На правом крыле германцев в полосе 3-й английской армии, т. е. в главном направлении, успех был незначителен. 17-я и 2-я армии, задерживаемые опорными пунктами англичан, ограничились за первый день проникновением только за передний край английской укрепленной полосы, продвинувшись на 3-4 км. Зато на левом фланге (полоса 5-ой английской армии), где по условиям местности англичане не ожидали атаки, а германцы были сильнее, 18-я армия откинула противника на 7 км к западу и привела его в полное расстройство.

В полосе наступления 18 германской армии у Сент-Кантен (или Сент-Квентин) - километрах в 50—52 от того места, где вышли в первый бой английские танки - впервые в бой пошли немецкие танки. Смешанный отряд, состоящий из 4-х танков A7V (Рис.259) 1-го штурмового отделения под командой капитана Грайфа и 5 танков Мk.IV (Рис.260), вступили утром в бой.

 

Рис.259 - A7V вступают в бой.

 

Рис.260 – Немецкий Мk.IV.

 

Плотность танков в полосе 18 армии составлял 0,5 на 1 км. Действовать им пришлось самостоятельно, так как из-за сильного тумана они часто теряли связь с пехотными подразделениями. Только два танка A7V — №501 и №506, действовали относительно удачно. (Рис.261)

 

Рис.261 – Немецкий тяжелый A7V «Михаэль» в Roye (Frankreich), 21 марта 1918г.

 

Мk.IV не выполнили своих задач из-за недостатка бензина и повреждений от артиллерийского огня (Рис.262), а у двух других A7V выявились технические дефекты.

 

Рис.262 – Трофейный ромб с повреждением гусеницы.

 

 После дебюта танки вернулись на сборные пункты. (Рис.263, Рис.264)

 

Рис.263 - Танк № 507 проходит через пригород Св. Квентина к сборному пункту после сражения (21 марта 1918г.).

 

Рис.264 – Немецкий Мk.IV на сборном пункте.

 

Отсутствие заметных результатов, а также проблемы при движении по слабому грунту не позволили ясно судить об эффективности применения германских танков.

Как ни странно, но англичане оказались совершенно не готовы к появлению танков у своего врага. Танки с черными тевтонскими крестами произвели на британскую пехоту впечатление, не многим уступающее ужасу немецкой пехоты на Сомме. Один из рапортов штаба 18-й германской армии сообщал: «Наши танки в огромной степени укрепляли дух пехоты даже тогда, когда они применялись в небольшом количестве; в то же время, как показал опыт, они производили большой деморализующий эффект на неприятельскую пехоту».

В дальнейшем развитие германского прорыва продолжалось медленно на правом фланге и быстро на левом, т. е. вместо нанесения главного удара южнее Арраса и развития дальнейших действий к морю, он стихийно переносился по фронту на юг. Именно к этому участку легче всего могли быть брошены французские резервы, и действительно, уже к концу 22 марта против наступающей 18-й армии начали действовать французские дивизии. Танки 2-го и 3-го «штурмовых отделений» помогли 18-й армии действовать против французских частей при захвате Нуайон и Мондидье.

К исходу 22-го марта правый фланг немцев (полоса 3-ей англ. армии) продвинулся на 5-6 км, тогда как 18-я немецкая армия, действовавшая против 5-ой английской, за 3 дня боёв преодолела оборону на глубину до 20 км. Такой ход операции в корне менял стратегические предположения Людендорфа прижать англичан к морю. Ему приходилось усиливать 18-ю армию вместо 17-й и считаться с широкой помощью французов англичанам.

23 марта вечером, когда германцы вышли на фронт Бапом-Перрон — р. Сомма — Парньи, Гинденбург, оптимистически оценивавший создавшуюся в 18-й армии обстановку, приказал обходить оба союзных фланга, т. е. действовать одновременно против англичан и спешащих к полю боя французов.

Выход германских, войск 23 марта на Сомму (южнее Перонна) вызвал панику в Париже.

В этот день немцы открыли артиллерийский огонь по Парижу из сверхдальнобойного орудия «Труба кайзера Вильгельма» (Kaiser-Wilhelm-Rohr) или «Колоссаль» (Kolossal). (Рис.265)

 

Рис.265 – 210-мм длинноствольное орудие, ведшее огонь по Парижу в период с 23 марта по 8 августа 1918г. Масса снаряда — около 120 кг, дальность выстрела — 130 км, начальная скорость снаряда — около 2000 м/с (≈ 5 М), максимальная высота траектории — до 45 км. Движение снаряда в стратосфере с высокой скоростью было одним из основных факторов уникальной дальнобойности орудия, благодаря значительному уменьшению сопротивления воздуха. Всего было произведено, по разным данным, 320—370 выстрелов по Парижу, убивших 250 и ранивших 620 человек.

 

Президент Франции Клемансо стал готовиться к отъезду в Бордо, а командующий британскими войсками во Франции Хейг задумался об эвакуации английской армии домой.

К вечеру 25 марта 1918г. германцы, продвинувшись своим центром и левым крылом еще на 15 км, вышли за пределы разрушенной полосы и достигли позиций, занимавшихся ими до отхода в 1917г., и совершенно растрепали 5-ю английскую армию. Англичане стали отходить на северо-запад к морю, а французы на юго-запад, имея задачей прикрыть Париж. Нестабильность ситуации усугублялась из-за отсутствия единого командования союзными войсками.

В ходе отступления союзников 25—26 марта между их армиями (в районе Неля) образовался 15-км разрыв.

Казалось, германцы достигали своей цели, и им удалось разъединить союзные армии. Однако германское командование (фельдмаршал П. Гинденбург) не имело подвижных войск для развития прорыва. Переоценив свои успехи, германское командование санкционировало наступление своих армий в расходящихся направлениях, перенеся главные усилия в полосу 18-й армии. Между тем для немцев питание боя свежими частями и всеми видами довольствия по разрушенной полосе становилось труднее.

С другой стороны, кризис вызвал консолидацию сил союзников. Чтобы преодолеть разногласия между английским и французским главнокомандующими Д. Хейгом и А. Петеном, английское и французское правительства назначили 26 марта маршала Ф. Фоша (начальник генштаба французской армии) старшим начальником над союзными армиями на Западном фронте. Решительные меры Фоша - привлечение к участку прорыва резервных французских войск, вступавших в сражение, быстро увеличивалось, что разрешало организовывать непрерывные контратаки и постепенно усилившаяся сопротивляемость 3-й английской армии позволили союзникам к 28 марта улучшить положение.

С 28 марта немцы, почувствовав усилившееся сопротивление, сосредоточились на захвате Амьена в районе южнее Соммы - английская армия была выведена из-под смертельного удара.

Бои за Амьен – важный узел путей, от которого открывался магистральный путь на Париж – продолжались до 5 апреля. 5 апреля вследствие того, что в германских войсках обнаружились признаки утомления, а резервы иссякли, германское командование приняло решение прекратить боевые действия по всему фронту.

За 15 дней германцы вклинились в оборону союзников на 65—84 км (18-я армия) и оказались в 16 км от важного узла дорог — г. Амьен, от которого открывался прямой путь на Париж (магистральная железная дорога Амьен-Париж) (Рис.266).

 

Рис.266 – Карта весеннего наступления Людендорфа, 1918г.

 

    Среднесуточный темп наступления составлял около 6 км.

    Потери союзников достигли 212 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными (последних насчитывалось 90 тыс. или 65 тыс.). Германские войска потеряли 240 тыс. человек. Они захватили 769 орудий, другое вооружение и военное имущество, но цели операции не достигли - разъединить англо-французские силы им не удалось. Английские войска не были отброшены к морю, Великобритания не вышла из войны. У Амьена образовался выступ глубиной 60 км и протяжённостью 150 км, который ухудшил оперативное положение германских войск. Потребовались дополнительные, силы для его удержания.

9 апреля 1918г. немцы вновь нанесли удар по английскому сектору – на этот раз во Фландрии (наступление на р.Лис).

Цель действий германцев заключалась в окончательном разгроме англичан и захвате побережья. 4-я и 6-я армии должны были наступать на С.-Омер с ближайшей задачей выйти на фронт Гравелин (15 км западнее Дюнкерка) — С.-Омер — Бетюн. Для отвлечения союзных сил с фронта 4-й и 6-й германских армий 17-я, 2-я и 18-я армии должны были проявить активную деятельность на всем фронте от Арраса до Ля-Фер.

В результате перегруппировки к 9 апреля на фронте от Армантьера до Ля-Бассе протяжением 16 км находились 17 германских дивизий с 1872 орудиями, т. е. с 112 орудиями на 1 км линии фронта. Севернее Армантьера до Холлебеке на фронте в 12 км развернулись 12 дивизий с 588 орудиями, т. е. с 49 орудиями на 1 км фронта прорыва. Против них располагались 7 дивизий 1-й и 2-й английских армий, имея от Ля-Бассе до Армантьера 4 пехотные дивизии с 20 орудиями на 1 км линии фронта.

9 апреля 6-я немецкая армия внезапной атакой прорвала фронт 2-х португальских дивизий к югу от Армантьера и заставила их разбежаться. В этот день в полосе наступления 6 армии (на реке Лис между Ля-Бассе и Армантьером) действовали 15 танков. Плотность танков в полосе 6 армии составляла 1 на 1 км. Обтекая оголенные фланги англичан, германцам удалось за день продвинуться на 7 — 8 км, взять 6000 пленных и 100 орудий. 10 апреля перешла в наступление и 4-я немецкая армия. Она потеснила англичан и овладела высотами у Мессина. В последующие дни германцы продолжали наступление на запад, особенно успешно продвигалась 6-я армия, и к 14 апреля она уже достигла линии Витшает — Байлейль — Мервиль — Фестюбер, находившейся в 5 — 15 км от исходного положения и в 7 км от важного железнодорожного узла англичан — Хазебрука.

Положение союзников вновь стало настолько угрожающим, что 12 апреля Хейг отдал распоряжение о подготовке к затоплению подступов к Дюнкерку и Кале и к отправке из этих портов всех англичан и портовых служащих, в которых нет непосредственной надобности для срочных работ. Частная английская неудача вновь превращалась в общесоюзную и требовала помощи французов. По просьбе Хейга 11 апреля Фош согласился оказать ему помощь, но при условии нигде не отходить и не очищать выступа у Ипра. Сначала в район германского наступления были перевезены 4-ре французские пехотные дивизии, а II кав. корпус форсированным маршем двинулся к С.-Омеру. Затем 10-я французская армия получила приказание продвинуться на север, первоначально к Дулану, а потом к С.-Полю, чтобы быть готовой развить свое наступление и в северном, и в восточном направлениях.

Успех германцев 13 апреля в районе Байлейля побудил Хейга приказать в ночь на 15 апреля оставить выступ у Ипра и отойти в этом районе на 3-4 км. Германцы же продолжали натиск, и дальнейшей целью их наступления являлись фландрские возвышенности. 16 — 18 апреля шел горячий бой за обладание горой Кеммель. Наступление германцев было безрезультатным. Но ослабление англичан было таково, что 5 их дивизий пришлось заменить вновь прибывшими французами, а британцев отправить на спокойный участок в Шмен-де-Дам.

19 — 24 апреля германцы сделали передышку перед новым броском, англичане контратаковали.

* Танковые бои 24 апреля 1918г.

24 апреля 1918г. в районе Виллер-Бретоне произошло самое массированное применение немцами своих танков. 

Населенный пункт Виллер-Бретоне недалеко от Амьена имел важное значение – его захват и удержание обеспечили бы германцам последующий захват Арраса и углубление разрыва между союзными армиями. Здесь были задействованы все три отделения A7V (15 машин). Перед боем обнаружились неисправности двух танков во 2 и 3-м отделениях. Вышла из строя машина № 540 2-го отделения, а перед боем обнаружилось повреждение головки цилиндров у № 503 3-го отделения. Поэтому только 13 A7V, разбитые на три группы, вышли в бой в полосе наступления 2-й германской армии против частей 4-й английской армии.

Первая группа под командой обер-лейтенанта Скопника (командира танка №526) включала танки №№ 526, 527 и № 560 первого отделения и действовала с 228-й пехотной дивизией. Вторая группа под командой обер-лейтенанта Билайна (танки №№501, 505, 506, 507 второго отделения, №541 и №562 первого отделения) действовала с 4-й гвардейской дивизией. Третья группа обер-лейтенанта Штайнхарда (танки №№525, 542, 561 и №504 третьего отделения) вышла с 77-й резервной дивизией.

В соответствии с избранной тактикой, танки направили на самый важный объект – деревню Виллер-Бретонне. Первая группа двигалась на деревню, вторая – вдоль ее южной окраины, третья – на близ расположенную деревню Каши. По выполнении своих задач танки должны были вернуться к месту сбора позади передовых германских окопов.

Атака началась в установленные сроки. В 3.45 германская артиллерия начала подготовительный обстрел перед атакой секторов, удерживаемых британским III корпусом и французским XXXI корпусом. Ожесточенная артподготовка велась непрерывно в течение трех часов, и в 6.45, под покровом густого тумана, немцы двинулись в атаку на участке фронта, протянувшемся от северной окраины Виллер-Бретонне до леса Сенека (что в 3 километрах юго-западнее Тенне). Первый немецкий эшелон составили 3 дивизии, а именно 228-я егерская, 4-я гвардейская и 77-я егерская резервная. Они имели в своем распоряжении следующее количество танков: у 228-й егерской дивизии было 3 танка; у 4-й гвардейской — 6; у 77-й егерской — 4.

Когда начался артобстрел, немецкие танки двинулись к своим районам сосредоточения, которые они затем покинули за несколько минут до начала атаки, чтобы иметь возможность вовремя пересечь свою линию фронта. Поначалу атака развивалась медленно, поскольку плотный туман ограничивал видимость 50 метрами и контакт между танками и пехотой был немедленно потерян. Всякий раз, когда англичане оказывали хотя бы малейшее сопротивление, немецкие солдаты останавливались, сбивались в группы, иногда даже откатывались назад. Однако ближе к 11.00 туман рассеялся, и пехота восстановила связь с танками, после чего продвижение вперед пошло быстрее.

3 танка, приданные 228-й дивизии, достигли намеченного рубежа и затем получили приказ собраться у Вьенкура.

На участке фронта центральной дивизии — 4-й гвардейской — у Виллер-Бретонне некоторым танкам пришлось преодолевать железнодорожные пути. Здесь же случились и первые потери. Танк № 506 («Мефисто») застрял в траншее (Рис.267), и немцам уже не удалось вернуть его в строй.

 

Рис.267 – Застрявший в траншее № 506.

 

     Еще одна машина вышла из строя по причине поломки двигателя. Довольно успешно действовали танки №505 и №507. Оставшиеся 4 машины очистили деревню от английских подразделений. Позже танки этой группы остановилась у первой линии английских окопов за деревней и отошли назад.

На участке дивизии левого фланга — 77-й резервной — танк №542 при атаке английского командного пункта сумел заставить замолчать несколько пулеметных гнезд и ряд окопов, но к 8.45 он одним боком съехал в песчаный карьер и опрокинулся. Экипаж оставил танк с карабинами и тремя пулеметами, принял участие в атаке как штурмовая пехотная группа. Поставить машину на ход немцам также не удалось, и позже она была захвачена французами. Второй танк уничтожил множество пулеметных гнезд и фактически не дошел лишь 700 метров до окраины деревни Каши, которую он подверг пулеметному и орудийному обстрелу. Подобным же образом и третий танк уничтожил несколько пулеметных гнезд, очистил несколько сот метров траншей и, достигнув своего рубежа, собирался уже возвращаться к своему району сосредоточения. Четвертый танк собирался сделать то же после того, как принял участие в обстреле Каши.

Англичане отреагировали на опасность танкового удара. К 9 утра в качестве защитной меры против возможной немецкой атаки англичане отправили танковую роту “А” первого танкового батальона в лес Бланжи, а затем взвод в составе 3 танков (2 «самки» и 1 «самец») был переброшен на позицию позади южной оконечности Аркеннского леса. Упомянутый взвод получил довольно неопределенное распоряжение обеспечить безопасность блокирующих позиций Каньи. Как только англичане заметили немецкие танки 3-ей группы (9.30 утра), взвод стал выдвигаться, чтобы атаковать ближайшую немецкую машину. Впереди шли две «самки», позади «самец».

Второй немецкий танк, обстреливавший Каши – это был №561 «Никсе», командир лейтенант Вильгельм Блиц (Рис.268), заметил выдвижение англичан.

 

Рис.268 - Танк №561 "Nixe" (Leutnant Biltz).

 

Немецкий танк немедленно развернулся и, воспользовавшись ближайшим прикрытием, открыл огонь. Бой происходил возле позиций английской пехоты и на виду у германской артиллерии. Но ни британские пехотинцы, ни германская артиллерия не приняли в нем участия – германские артиллеристы опасались поразить свои танки, а английские пехотинцы попросту не имели противотанковых средств. Таким образом, первый в истории бой танков с танками носил характер встречного и для обеих сторон был внезапным.

Англичане оказались в не самом выгодном положении: из трех танков два были пулеметными («самки»), а экипажи были измотаны длительным нахождением в противогазах – их позиции накануне обстреляли химическими снарядами. Таким образом, англичане, на первый взгляд, уступали германцам в огневой мощи, бронировании и работоспособности экипажей. Однако два других немецких танка №525 и №504 стояли таким образом, что не могли принять участия в бою, скорее всего, они просто не видели английские машины.

Немецкому танку №561, стреляя с места из пушек и пулеметов, удалось подбить обе «самки» и ранить экипаж «самца», обстреляв его бронебойными пулями. Пулеметные Mk IV с развороченными снарядами бортами вынуждены были вскоре отойти в тыл, пушечный («самец») под командой лейтенанта Ф. Митчелла продолжал бой.

Командир английского танка, лейтенант Ф. Митчелл, оценив сложившуюся обстановку, принял решение, оказавшееся единственно верным в сложившихся обстоятельствах. Используя недостаток конструкции танка А7V, пушка которого могла вести огонь лишь в ограниченном секторе, Митчелл старался не попасть под огонь немецкого танка. В отличии от германцев, английский танк постоянно маневрировал и, сделав несколько выстрелов сходу, перешел к ведению огня с коротких остановок. Понимая, что поразить с хода движущуюся цель не удастся, Митчелл приказал остановить танк в тот момент, когда А7V оказался напротив Mk.IV в 200 метрах. Применив этот прием, сочетавший движение с остановкой для прицельного выстрела (ставший впоследствии на несколько десятков лет основным для танкистов), Митчелл добился трех попаданий - у A7V был поврежден масляный радиатор, и он густо задымил. Пять членов экипажа были убиты, уцелевшие покинули свой танк, однако затем сумели вновь его занять. Подбитый №561 смог отойти на небольшое расстояние в расположение своих войск, после чего был окончательно покинут экипажем (ночью германцы эвакуировали подбитый танк). 

Разделавшись с танком лейтенанта Билтца, Митчелл имел намерение вступить в бой с двумя другими A7V. Однако командир Mk.IV потерял из виду остальные немецкие танки — они отправились в свои районы сосредоточения, фактически понятия не имея о том событии, которое здесь только что произошло. Вскоре танк лейтенанта Митчелла был выведен из строя прямым попаданием из легкого миномета, принадлежавшего 5-му немецкому гвардейскому гренадерскому полку - у танка Mk.IV оказалась разорвана гусеница.

Несмотря на качественное превосходство немцев (три немецких пушечных танка против одного английского пушечного), поле боя, а значит, и победа остались за англичанами - сказались такие факторы, как маневренность танков, опыт и слаженность экипажей, отсутствие взаимодействия танков противника. Это дало основание англичанам справедливо считать себя победителями в первой танковой схватке.

В тот же день, 24 апреля, восточнее Каши один танк A7V из третьей группы № 525 («Зигфрид», командир лейтенант Битер (Рис.269)) по пути в свое расположение встретился с семью средними английскими Mk А «Уиппет» – эти танки впервые вышли тогда в бой.

 

Рис.269 – Танк 525 «Зигфрид» (Leutnant Bitter) и его экипаж.

 

Видимо, английские танки имели цель провести рекогносцировку. Внезапно они обнаружили скопление немецкой пехоты, готовившейся к атаке – 1200 человек. «Уиппеты» немедленно напали на немецкую пехоту, в результате чего было убито 400 немцев. Тут подоспел танк №525, на который английские «борзые» практически напоролись. Танк Битера с места открыл огонь по танку справа на расстоянии 200 метров и поразил его со второго выстрела. Затем он перенес огонь на танк слева на расстоянии 700 метров и тоже поджег его вторым снарядом. В этот момент сломалась пружина в ударном механизме орудия немецкого танка. Из танка №525 был открыт пулеметный огонь по второму английскому танку слева, который в результате этого обстрела был выведен из строя. Оставшиеся 4 «уиппета» развернулись и поехали обратно в Каши. Немецкий танк погнался за ними и продолжил обстреливать противника у ближайшей окраины Каши с расстояния 150 метров, что дало возможность немецкой пехоте закрепиться в 400 метрах от деревни.

Впрочем, по другим сведениям, танк № 525, ведя огонь с места и ни за кем не гоняясь, подбил один «Уиппет». Два или три других «Уиппета» подбили артиллеристы 4-й гвардейской бригады. С поля боя скрылись три или четыре английские машины. В 14.45 танк Биттера вернулся в свой район сосредоточения.

В ночь с 24 на 25 апреля английские танки с австралийской пехотой отбили и Виллер- Бретонне.

Итак, за один день 24 апреля 1918г. немецкие танковые подразделения потеряли 9 человек убитыми и 36 ранеными, 1 пропавшим без вести. 2 танка A7V вышли из строя по причинам конструктивных недостатков и затем были окончательно потеряны для немцев. Еще один танк получил повреждение в бою, но был эвакуирован. (Рис.270)

 

Рис.270 - Танк №507 «Циклоп», на пути назад в мастерские Шарлеруа, начало мая 1918 года.

 

Бой у Виллер-Бретонне и Каши открыл еще одну роль танка – эффективного противотанкового средства. Однако больше в течение Первой мировой войны немецкие танки такой функции не выполняли.

После появления германских танков на поле боя германская пресса заговорила о том, что: «только немецкий гений мог развернуть все средства и возможности, доступные танкам». Столь крутой поворот в оценке танков был логичным в плане пропагандистского обеспечения, но был весьма далек от действительности.

* Второй этап весеннего наступления (операция «Блюхер» 27 мая -14 июня 1918г.).

Апрельская неудача – попытка прорыва в направлении Амьена – подвела генерала Людендорфа к мысли о нанесении удара по французам на р.Эн через Шмен-де-Дам на Париж. Для нового наступления на фронте 55 км были сосредоточены 41 германская дивизия и 1158 батарей. 

27 мая 1918г. 7 германская армия силами 25 дивизий при поддержке 3953 орудий, 687 самолетов и 15 танков была ведена в бой. В первый день наступления танки действовали вместе с дивизиями 65-го корпуса и 5-й гвардейской дивизией 4-го резервного корпуса на участке Воклер-Берри-о-Бак против французских позиций. Плотность танков на фронте 7-й армии на 27 мая составлял 0,3 танка на 1 км фронта. Успех танков во время атаки был всячески расписан германской прессой. Однако на деле танки прошли первую линию обороны, но остановились перед широким окопом второй полосы («Дарданнельский окоп»), а основная тяжесть содействия пехоте легла на артиллерию.

31 мая 7-я армия атаковала в направлении Крепи-ан-Валуа и Ла-Ферте-Милон, но атака встретила ожесточенное сопротивление, и в некоторых местах свежие силы противника, спешно переброшенные на грузовиках, смогли предпринять успешные контратаки. Наступая несколькими эшелонами, новые легкие танки «Рено» застали врасплох 9-ю егерскую дивизию между Мисси и Шодюном и вдобавок захватили правый фланг 14-й резервной дивизии - именно здесь впервые появились легкие французские танки «Рено». Немецкая артиллерия не обнаружила танки, пока не стало слишком поздно, и какое-то время положение было критическим. Атаку французов отбили, но наступательной мощи двух германских дивизий был нанесен урон. В этот день продвижение 7-й армии в целом было скромным, поскольку французы имели возможность подтянуть свежие силы на грузовиках. В ответ немцам пришлось ввести в бой свои резервы. В этот день танки 2-го «штурмового отделения» приняли участие в атаках 7-го резервного и 15-го корпу­сов на Реймс, оборонявшийся частями 4-й французской армии. При этом танк №529 был потерян от огня артиллерии.

За период с 27 мая по 1 июня немцы достигли Марны между Шато-Тьерри и Дорманом. Было захвачено 50 тысяч человек и 60 пушек. Однако баланс сил стал меняться в пользу союзников. На участке между Уазой и Марной немцы имели только девять с половиной дивизий, сильно ослабленных после того, как они в течение нескольких дней принимали участие в наступлении. Противостояли им одиннадцать с половиной французских дивизий, большинство из которых были свежими.

1 июня танки A7V 1-го отделения, действовавшие северо-западнее, у форта Помпель, имели небольшой успех, но вскоре машины №526 и №527 были подбиты огнем французской артиллерии (№527, например, получил прямое попадание в рубку) и покинуты экипажами. Та же участь постигла немецкий ромб Heinz из 4 штурмового отделения (Рис.271).

 

Рис.271 – Подбитый у Форт-де-ля-Помпелье Heinz, 1918г.

 

Фуллер пишет о 8 немецких машинах, покинутых экипажами во время этой атаки. (Рис.272)

 

Рис.272 – Трофейные ромбы, потерянные в траншее у Помпелье

 

В этот же день немецкая 28-я резервная дивизия приступила к переправе через речку Савьер и принялась закрепляться на западном берегу, но атака ее левого крыла на деревню Троне, которую в числе прочего обороняли 3 танка, была отбита - в результате, захлебнулось и остановилось продвижение всей дивизии. Дивизия была уже в опасной ситуации, когда 2 июня ее послали в атаку на широком участке фронта, чтобы взять Виллер-Котре, но еще до исхода утра она столкнулась с контратакой французов, во главе которой шли танки. Благодаря бдительности артиллерии французы были отбиты, хотя немцы понесли тяжелые потери. К левому флангу подошла новая немецкая дивизия, что дало некоторую передышку, и 28-я дивизия получила возможность отвести свои войска в резерв.

Безуспешной была атака немецких танков у Реймса и 5 июня. (Рис.273)

 

Рис.273 – Тотальное разрушение немецкого пушечного ромба у Реймса.

 

Следующую атаку с целью ослабить давление на правый фланг германской 7-й армии предприняли под Нуайоном. Однако атака не могла начаться до 9 июня. 9 июня восстановленный танк №526 1-го отделения вновь подби­ла артиллерия, а танк №527 повредили гранатометчики. Таким образом, столкнувшись с решительным сопротивлением французов, атака 9 июня потерпела провал. Всего у Реймса огнем артиллерии было подбито 8 германских танков.

Немецкое весеннее наступление 1918г. показало неготовность Антанты к борьбе с гер­манскими танками. Успокоенные своим первенством англичане и французы почти не занимались проблемами ПТО. Крайне немногочисленные германские танки успевали продвинуться весьма глубоко, прежде чем на них реагировала артиллерия союзников. Пехота же оказалась совершенно беспомощ­ной, хотя британским солдатам предписыва­лось использовать против танков ружейные гранаты. Только к концу войны во Франции в рамках формирования траншейной артиллерии созда­ли и противотанковую артиллерию (D.C.T.) в составе нескольких отдельных батарей.

* Второе сражение на Марне (15 июля – 5 августа 1918г.).

Это было последнее генеральное наступление немецких войск в Первой мировой войне. В некоторых источниках операцию именуют «сражением за мир». Тот приличный боевой потенциал, который был накоплен немцами на Западе к Весеннему наступлению иссякал, а решающего прорыва к Парижу не произошло. (Рис.274)

 

Рис.274 – Положение сторон к 15 июля 1918г.

 

 В этих условиях начальник штаба немецких войск Эрих Людендорф пришел к мнению, что следует истощить силы Британского экспедиционного корпуса, который на тот момент казался самой мощной силой союзников на Западном фронте и базировался на Фландрию. Для выманивания союзных сил из Бельгии, Людендорф планировал масштабную отвлекающую атаку в районе Марны – против французов! Очень сложное мышление. Людендорф надеялся разделить силы французов.

Немцы сосредоточили 48 дивизий при 6353 орудий и 2200 миномётов против 36 французских дивизий при 3000 орудий.

 Сражение началось 15 июля, когда 23 немецкие дивизии 1-й и 3-й армии под руководством Фрица фон Бюлова и Карла фон Айнема атаковали 4-ю французскую армию под руководством Анри Гуро к востоку от Реймса. В это же время 17 дивизий 7-й немецкой армии при поддержке 9-й атаковали 6-ю французскую армию западней Реймса.

15 июля, в первый день наступления танки первого и второго штурмовых отделений вновь действовали на флангах Рейнского участка, в полосе 1-й германской армии. (Рис.275)

 

Рис.275 – Танк A7V маскируется перед атакой, лето 1918г.

 

Атака успеха не имела, поскольку главная полоса обороны французов совершенно не пострадала в ходе краткосрочной артподготовки. В полосе 1-го Баварского корпуса четыре танка подорвались на минах.

Немецкая атака к востоку от Реймса была остановлена в тот же день, но на западе немецкие войска сломили сопротивление 6-й французской армии и продвинулись на 15 км.

В этом крупном наступлении приняли активное участие почти все бывшие в наличии немецкие танки (Рис.276), но с помощью всего лишь 45 танков нельзя решить исход боя.

 

Рис.276 – Движение немецких ромбов во время второй битвы на Марне.

 

Танки были организованы в отряды по 5 танков каждый. (Рис.277)

 

Рис.277 – Подразделение немецких танков, Слева-направо: танки 563 "Wotan", 528 "Hagen", 525 "Siegfried" и 504 "Schnuck".

 

 Такими скудными ресурсами можно было бы распорядиться наилучшим образом, если бы их сконцентрировали в единый кулак в той точке, где требовалось добиться быстрой победы, и где рельеф местности был бы достаточно пригоден для передвижения танков. Но немцы использовали малые группы танков, а иногда даже одиночные машины, которые прикреплялись к пехоте. По отдельности танки часто действовали даже очень эффективно, однако они не могли оказать большого влияния на ход событий. (Рис.278)

 

Рис.278 – Вверху группа танков A7V на поле боя. Внизу танк №543 "Adalbert", демонстрация присутствия.

 

17 июля к французским войскам к западу от Реймса (полоса 6 фр. армии) подоспели на помощь войска Великобритании, США и Италии, и немецкое продвижение было купировано. (Рис.279)

 

Рис.279 – Карта, на которой отмечено наибольшее продвижение немцев летом 1918г.

 

После остановки немецкого наступления Фердинанд Фош (командующий союзными войсками) отдал приказ о контрнаступлении, которое началось 18 июля. 24 французских дивизии при поддержке союзников (в том числе 8 американских дивизий – 85000 чел.) и 350 танков атаковали образовавшийся выступ линии фронта. Контратака была успешной: 10-я и 6-я армии продвинулись на 8 км, в то время как 5-я и 9-я армии атаковали немцев на западе. 20 июля немецкое командование отдало приказ об отступлении. К 6 августа контратака союзников выдохлась после того, как немцы закрепились на старых позициях.

В ходе Второго сражения на Марне немцы потеряли 168 000 убитыми и ранеными и полностью исчерпали наступательный потенциал.

Потери союзников составили: Франция - 95 200 убито и ранено, Британская империя - 16 000 убито и ранено, США - 40 000 убито и ранено. При относительно равных потерях союзники перехватили стратегическую инициативу у противника. Поражение Германии во втором сражении на Марне стало первой из серии побед союзников, которые завершили войну.

* Участие танковых частей на завершающей фазе войны.

Уже 8 августа 1918г. союзники начинают крупнейшее за всю Первую мировую войну сражение с применением танков в районе городка Амьен.

9 августа 1-е и 3-е штурмовые отделения поддерживали действия 18-й германской армии южнее Нуайона. Три танка 1-го отделения остановились — №560 получил повреждения от артогня, №562 попал в воронку, у №541 оказались поврежденными двигатель и трансмиссия. 3-е отделение действовало успешнее, хотя танк №564 застрял на деревенской улице.

Во второй половине августа немцы начали стратегическое отступление к линии Гинденбурга, откуда весной с такими большими надеждами началось немецкое наступление. (Рис.280)

 

Рис.280 – Действия на Западе в августе – ноябре 1918г.

 

31 августа танки первого и второго штурмовых отделений были использованы в контратаке у Фремикур против частей 1-й английской армии, наступавшей на Камбрэ. Контратаки имели целью выиграть время на правом фланге фронта и обеспечить отход германских армий южнее. Танки №504 и №528 второго отделения были подбиты артиллерией и захвачены, танк №562 поражен осколками авиабомбы, а у танка №563 оказались технические неисправности. После этого второе «штурмовое отделение» перестало существовать, а машины и личный состав переданы в первое отделение. У Фремикур действовало и одно отделение трофейных Mk IV.

22 сентября 1918г. специальным приказом немцы открестились от заимствованного английского слова танк “Tank” и более ранних словообразований “Panzerwagen”, “Panzerkraftwagen” и “Kampfwagen”, обозначавших новое боевое средство, утвердив термин “Sturmpanzerwagen”.

29 сентября 1918 года верховное командование германской армии проинформировало кайзера Вильгельма II и имперского канцлера графа Георга фон Гертлинга, находившихся в штаб-квартире в Спа (Бельгия), что военное положение Германии безнадежно. Генерал-квартирмейстер Эрих Людендорф, по-видимому, опасавшийся катастрофы, заявил, что он не гарантирует, что фронт удержится в следующие 24 часа и потребовал запросить у союзников немедленного прекращения огня. Кроме того, он посоветовал принять основные условия президента США Вудро Вильсона («Четырнадцать пунктов») и демократизировать имперское правительство, в надежде на лучшие условия мира. Эта позиция высшего германского командования позволит сохранить лицо имперской армии и переложить ответственность за капитуляцию и её последствия непосредственно на демократические партии и парламент. 1 октября Людендорф сказал офицерам своего штаба: «Теперь они должны лечь в ту постель, которую они приготовили для нас». 3 октября вместо Георга фон Гертлинга новым канцлером был назначен либерал принц Максимилиан Баденский. Ему было поручено начать переговоры о перемирии. 4 или 5 октября 1918г. германское правительство обратилось к правительству США, с предложением о начале мирных переговоров.

     7 октября, уже после отхода германских армий на позицию «Зигфрид», танки A7V третьего «штурмового отделения» приняли участие в контратаке частей 3-й германской армии против французских войск у Сент-Этьен. Все вышедшие в бой танки были, в конце концов, подбиты.

8 октября около 15 танков (8 A7V и 7 Mk IV) были введены в «брешь» германского фронта против частей 1 -й английской армии у Камбрэ. (Рис.281)

 

Рис.281 – Немецкие ромбы в атаке.

 

 Появление танков снова вызвало панику среди английских солдат, и «восстановить порядок удалось лишь после того, как два из них были выведены из строя». У деревни Ньерж (или Нирньи) произошла встреча четырех английских тяжелых танков Mk IV роты А батальона L с германской группой из семи трофейных Mk IV (по другим сведениям, немецких Mk IV также было 4: 1 «самец» и 3 «самки»). Немцы подбили 3 танка, погибло 19 человек. Тогда английские танкисты, спешившись, подбили два танка противника (Рис.282) из захваченных германских орудий и ПТР.

 

Рис.282 – Немецкие ромбы после боя.

 

По другим сведениям, из захваченной англичанами немецкой 77-мм полевой пушки подбит был только немецкий «самец», германские «самки» отошли.

11 октября – за месяц до заключения перемирия – германская армия атаковала прорыв англичан севернее Камбрэ. Здесь у Сент-Обере и Иву в бой вышли танки первого «штурмового отделения»: №№ 525,563,501,540 и №560. (Рис.283)

 

Рис.283 – Немецкие танки выходят в бой.

 

Танк №560 в этом бою вновь получил повреждение - обрыв гусеницы. Немецкая атака оказалась успешной, однако на следующий день начался отвод частей и с этих позиций. Атака у Иву стала последним эпизодом применения отечественных германских танков в Первой мировой войне.

Из немецких источников (Гудериан) известно о еще одной крупной встрече английских и немецких танков. 18 октября 1918 года англичане нанесли удар между Камбре и Сен-Кантеном при поддержке 16 танковых батальонов, из которых 12-й батальон вступил в бой южнее Камбре. Он был распределен между четырьмя корпусами атакующих сил. Поначалу атака пошла хорошо, но в утреннем тумане она столкнулась с контратакой немецких танков — 10 трофейных ромбов (впрочем, Гудериан пишет, видимо ошибочно, что это были легкие танки «Уиппет»), которые продвигались под прикрытием дымовой завесы. Командир головного английского танка принял приближающиеся черные силуэты за свои машины, но был выведен из заблуждения, когда с дистанции 50 метров по нему открыли огонь. Англичане сумели подбить головной немецкий танк, но 4 их передовых танка были стремительно выведены из строя, а экипажи, спешившие навстречу своей гибели, ни в малейшей степени не подозревали о присутствии противника. Однако английский офицер-танкист ухитрился завладеть орудием, отбитым у немцев, и сумел вывести из строя еще один немецкий танк, после чего у немцев осталось 2 пулеметных танка. Одна из уцелевших машин через короткое время была приведена в негодность, тогда как другая смогла уйти от английского танка. Тем временем, севернее Серанвилье 2 английских орудийных танка неожиданно столкнулись с двумя немецкими пулеметными танками и вскоре их подбили. Таким путем, англичане смогли отбить немецкую танковую контратаку. Английская пехота при виде немецких танков бежала, но теперь солдаты вновь вернулись и захватили намеченные рубежи. Такое впечатление, что в этой истории, изложенной Гудерианом, смешано сразу несколько боевых эпизодов.

К 20 октября германские войска были полностью вытеснены на позицию Герман, Гундинг, Брунгильда, Кримгильда.

21 октября 1918г. танковые части рейхсвера и боеспособные танки (Рис.284) были вывезены из Шарлеруа в Эрбенхайм, близ Висбадена, там же находился и штаб командующего бронечастями.

 

Рис.284 – Немецкие танки и их экипажи.

 

Здесь их и застало перемирие. На момент перемирия 11 ноября германцы все еще имели 9 танков A7V и некоторое количество трофейных танков, основу которых составляли британские ромбы. 17 ноября танковые части рейхсвера были расформированы. Очень скоро немецкие танки попали в руки французов, которые приступили к их разборке и уничтожению уже в декабре 1918 года — еще до подписания Версальского договора.

* Служба немецких танков в 1919г.

Поздно вечером 10 ноября 1918 года (после отречения императора Вильгельма II) преемник Эриха Людендорфа на посту генерал-квартирмейстера генерал-лейтенант Вильгельм Гренер от имени Верховного Руководства Сухопутных Сил (ОГЛ), предложил лидеру социал-демократической партии Германии Фридриху Эберту рассматривать германскую армию как фактор обеспечения закона и порядка и как инструмент борьбы с большевизмом.

11 ноября 1918г. в 5 часов 10 минут утра в железнодорожном вагоне маршала Фердинанда Фоша в Компьенском лесу произошло подписание перемирия. От немцев делегацию возглавлял генерал-майор Детлоф фон Винтерфельдт, от союзников условия перемирия подписали английский адмирал Росслин Уимисс и командующий войсками Антанты маршал Фош. В честь события был дан 101 залп. Перемирие вступило в силу в 11 часов утра – Первая мировая война закончилась.

В тот же день (11 ноября) председателем Совета Народных Уполномоченных был избран Фридрих Эберт. Он заключил с генералом Гренером секретное соглашение о подавлении большевизма в Германии, продолжении войны с Совдепией на Востоке, освобождении России от Советской власти, и о разрешении формирования добровольческих частей. 27 ноября 1918 года Верховное Руководство Вооруженными Силами отдало распоряжение о формировании новых воинских подразделений исключительно из тех военнослужащих, лояльность которых не вызывала никаких сомнений. Тем самым была заложена основа для формирования добровольческих корпусов – Freikorps. С другой стороны, с первых же дней Ноябрьской революции по всей Германии начали формироваться вооруженные отряды Красной гвардии, состоявшие преимущественно из бывших солдат, попавших под влияние антивоенных настроений и большевистской агитации. В Берлине они насчитывали 14 батальонов и официально подчинялись назначенному Фридрихом Эбертом губернатору Берлина социал-демократу Отто Вельсу. В их рядах числились преимущественно члены СДПГ (социал-демократы) и НСДПГ (более радикально настроенные «независимые социал-демократы», или «независимцы»), но очень скоро тон в «зольдатенвере» стали задавать «спартаковцы», настроенные к СНУ откровенно враждебно.

12 декабря 1918 года правительство Эберта, обеспокоенное наличием у населения сотен тысяч бесхозных «стволов», по согласованию с Верховным Руководством Вооруженных Сил, объявило о создании «Добровольного народного ополчения» («Фрайвиллиге фольксвер»), в состав которого планировало включить все существовавшие на тот момент вооруженные формирования.

Общее число добровольческих корпусов, частей и подразделений в самой Германии и на сопредельных территориях (Прибалтика, Австрия) в 1918-1921 годах превышало 2000. (Рис.285)

 

Рис.285 - «Защити Родину! Вступай во фрайкор Гюльзена!» Агитационный плакат вербовочного пункта фрайкора в Шарлоттенбурге. 1918г.

 

Первым исторически засвидетельствованным белым добровольческим корпусом являлся фрайкор, сформированный в портовом г. Киле – «колыбели германской революции» - в середине ноября 1918 года по инициативе известного деятеля социал-демократической партии Германии, депутата рейхстага Густава Носке. Этот первый социал-демократический бургомистр Киля создал из лояльных новому республиканскому правительству морских офицеров и матросов небольшую добровольческую часть, получившую полуофициальное название «Железная бригада» и задуманную как противовес анархиствующим «красным матросам». Сформированную Густавом Носке кильскую «Железную бригаду», вскоре переименованную в «1-ю военно-морскую бригаду», возглавил полковник фон Роден.

21 ноября 1918 года, по инициативе унтер-офицера, заместителя офицера (кандидата на офицерскую должность) Зуппе, на базе 2-го гвардейского полка бывшей кайзеровской армии был сформирован второй, уже более многочисленный добровольческий корпус - батальон силой в 1500 штыков.

 Третьим по счету фрайкором, сформированным в конце ноября 1918 года, был добровольческий полк под командованием полковника 4-го гвардейского полка Райнгардта (будущего обергруппенфюрера СС), в состав которого вошли и бойцы корпуса Зуппе, так называемые «зупперы».

Но решающую роль в организации добровольческих корпусов, призванных сохранить в Германии хоть какое-то подобие закона и порядка, хотя бы до созыва учредительного Национального собрания, было суждено сыграть генералу Людвигу Меркеру, командиру распущенной после заключения перемирия 214-й пехотной дивизии бывшей кайзеровской армии, разработавшему классическую модель, в соответствии с которой в дальнейшем было сформировано большинство наиболее боеспособных германских добровольческих корпусов.

6 декабря 1918г. Меркер объявил чинам своей дивизии о своем намерении сформировать фрайкор, базой которого стал вестфальский монастырь Зальцкоттлен, и формирование которого началось уже 14 декабря 1918г. Этот добровольческий ландъегерский корпус – в литературе он упоминается как отряд Freikorps Maercker (встречается и полное название фрейкор «Георг Людвиг Рудольф Меркер») - состоял на первых порах всего из 3 стрелковых рот (имевших на вооружении минометы) и 1 артиллерийской батареи. Командование сочло достаточным платить добровольцам жалованье по тридцатидневному контракту, но не позаботилось об их вооружении и снаряжении. Благодаря своему непререкаемому авторитету не только среди офицерского корпуса, но и среди унтер-офицерского состава и солдат, боевой генерал Меркер без особого труда и в кратчайшие сроки набрал в новый корпус несколько тысяч добровольцев, хотя и столкнулся с немалыми сложностями в деле их обмундирования и вооружения. Именно в отряде Maercker появляются танки – две пулеметные машины Hedi-type (Рис.286).

 

Рис.286 – Бронированные машины на шасси “A7V”, январь 1919г.

 

Любопытно, что одной из рот во Freikorps Maercker командовал Ге́рман Гот (Hermann Hoth) – будущий командующий танковыми группами вермахта.

Кроме танков Hedi-type на вооружении некоторых крупных частей Freikorps находилось не менее двух трофейных «самок» Mark IV (Рис.287) (союзники не позволили немцам использовать пушечные трофейные танки) и, по крайней мере, один «Уиппет» (Рис.288).

 

Рис.287 - Mark IV на улицах Берлина, 1919г.

 

Рис.288 – Немецкий Уиппет, 1919г.

 

Известно также, что Freikorps имели БА, как трофейные (преимущественно, русские), так и отечественные (Рис.289), а также бронепоезда (Рис.29).

 

Рис.289 – Бронеавтомобили Freikorps.

 

Рис.290 – Бронепоезд в Берлине.

 

Танки Freikorps применялись против спартаковцев в январе-мае 1919г. в городах: Берлине (15 января), Веймаре (6 февраля), Брауншвейге (17 апреля), Лейпциге (11 мая).

     28 июля 1919г. был подписан ВМД (вступил в силу 10 января 1920г.), согласно статьи 171 которого, Германии официально запрещалось иметь танки, более точно запрещались: «производство и ввоз в Германию броневиков, танков или всякого рода других подобных машин, могущих служить для военных целей».

Трофейные танки и тип Hedi-type прекратили свою службу после подписания Версальского договора. В литературе существует мнение, правда, документально не подтвержденное, что союзники в 1919г. тайно передали полякам несколько БА, а также 2 или 5 танков типа Hedi-type из состава Maercker. Утверждается, что эти машины поляки использовали в боях с РККА в 1920г. и оставались на вооружении Польши до 1926г.

13 июня 1921г. ветераны немецких танковых частей (или, как пишут англичане: танковой бригады) Первой мировой – всего 99 человек – были награждены памятным знаком с изображением танка A7V (Рис.291).

 

Рис.291 – Памятный знак для немецких танкистов Первой мировой - Kampfwagen-Erinnerungsabzeichen, 1921г.

 

 

Заключение

 

Технические концепции и Директории Этапа, Резюме, подготовка и экипировка экипажей, обозначения и окраска танков, количественная оценка танковой техники за Этап, боевые типы, опытные типы, тактическая классификация боевых и опытных танков, проекты, классификация по массе, классификация по вооружению, оригинальные конструктивные решения, пилотные решения, производство, трофейные типы, отправные решения, Эпилог.

 

* Технические концепции и Директории Этапа.

В рассматриваемый Этап в Германии получили развитие следующие технические концепции: Концепция боевой гусеничной машины (бгм) 1903г., Высококолесная концепция (бк) 1903г., Концепция гусеничного трактора (тр) 1915г., Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г.

Перечисленные концепции были положены в основу 12-ти Директорий (Табл.4).

 

Таблица 4 – Директории Этапа 1912-1919гг.

Концепция боевой гусеничной машины (бгм) 1903г.	Высококолесная концепция (бк) 1903г.	Концепция автомобиля на гусеничном ходу (лк) 1916г.	Концепция гусеничного трактора (тр) 1915г.
1 Директория, 1915г. Дублирующий реликтовый прототип Panzerkreuzer, G, 1915 – (бгм)29 Panzerkreuzer/ Landpanzerkreuzer
5 Директория, 1916-1918гг. Дублирующий реликтовый прототип Orion-Wagen, G, 1916 – (бгм)27 Orion-Wagen I Orion-Wagen II Orion-Wagen III	2 Директория, 1916г. Дублирующий реликтовый прототип Landpanzerkreuzer, G, 1916 – (бк)9 Die Kaiser-Maschine 4 Директория, 1916-1917гг. Дублирующий реликтовый прототип Treffas-Wagen, G, 1916 – (бк)4. Treffas-Wagen	3 Директория, 1916-1917гг. Реликтовый прототип Marienwagen, G, 1916 – (лк)1 Marienwagen I mit Panzeraufbau	6 Директория, 1916-1919гг. Синтетический прототип шасси “A7V”, G, 1916 – (тр)4 A7V Typ Hedi
7 Директория, 1917-1918гг. Синтетический прототип «Большой Вили», UK, 1915 – (бгм)4 Региональный прототип Heavy Tank Mk II A7VU K-Wagen/ Großkampfwagen 8 Директория, 1917-1918гг. Синтетический прототип «Большой Вили», UK, 1915 – (бгм)4 Региональный прототип Heavy Tank Mk IV “Beutepanzerwagen IV” 10 Директория, 1917-1918гг. Дублирующий реликтовый прототип Kampfwagen Krupp, G, 1917 – (бгм)31 Leichte Kampfwagen Krupp Kraftprotze – Krupp Leichte tank Krupp		9 Директория, 1917-1918гг. Дублирующий реликтовый прототип автомобиль Даймлер-Бенц (лк)2 Leichte Kampfwagen LK-I Leichte Kampfwagen LK-II Leichte Kampfwagen LK-II mod.1919 Leichte Kampfwagen LK-III
11 Директория, 1918г. Синтетический прототип “Oberschlesien”, G, 1918 – (тр)28 “Oberschlesien” “Oberschlesien II” 12 Директория, 1918г. Синтетический прототип Unknown, G, 1918 – (бгм)32 Typ "Hannover" Typ "Hessen-Kassel" Typ “Horch” Typ "Benz-Brauner"

 

* Резюме.

Этап развития немецкого танкостроения 1912-1919гг. не имеет логических Периодов.

Незадолго до Первой мировой войны немецкие военные заинтересовались вопросом возможности разработки автомашин с более высокой проходимостью, чем обычные грузовые автомобили - речь шла о высокопроходимых тягачах для артиллерии или транспортеров снабжения. В 1913-1915гг. появились первые предложения в этом направлении: Landkreuzer изобретателя Goebel и машина Marienwagen инженера Хьюго Г.Бремера. С появлением в сентябре 1916г. на поле боя английского танка постепенно становилось ясно, что тему высокопроходимых машин следует увязать с возможностью применения таких платформ не столько в качестве тягачей или транспортеров, но более в качестве полноценных боевых машин.

Разработку новой темы поручили инженеру Д.Фоллмеру. К лету 1917г. определились с перспективным шасси, которое могло служить для всей линейки бронированных машин: транспортеров-тягачей и тяжелых танков. Несмотря на то, что руководство ставило перед бригадой разработчиков задачу создания тяжелого танка, сам Фоллмер придерживался мнения о целесообразности строительства массы легких танков на базе автомобильных агрегатов - в автопарках германского военного ведомства к этому времени накопилось более 1000 автомобилей, признанных негодными для нужд армии из-за большого расхода горючего и шин. Однако поначалу от его предложения отмахнулись. 

Летом – осенью 1917г. шел процесс доработки машины типа «танк», получившей наименование A7V.  Немецкий ответ английским монстрам не был ассиметричным – германский танк выглядел тяжелобронированной пушечной машиной. Правда, в тактическом плане A7V мыслился не как танк поддержки пехоты, но, скорее, как подвижный форт на поле боя. Пожалуй, лучше всего тактику немецких танков охарактеризовали, как это ни странно русские, не видевшие немецких машин. Генерал Брусилов описывал возможную немецкую тактику взаимодействия пехоты и танков, где танк играет роль подвижного форта: пехота использует танк как форт, под сенью которого она группируется. На деле все выглядело так, что пехоте вовсе запрещалось приближаться к своим машинам.

Надо отметить, что судьба нового оружия, во многом зависела от мнения вождей немецкой армии, которые относились к новшеству почти враждебно. Перелом в сознании немецкого генералитета наметился после массированного применения англичанами своих ромбов под Камбрэ 20 ноября 1917г. Теперь немецкое командование убедилось в практической ценности и серьёзной опасности танков: «Противник одержал победу при Камбре благодаря своим многочисленным танкам» (командующий 2-й армией генерал фон Марвиц). Правда, действовать решили осторожно, заказав ограниченную партию машин A7V – всего 20 шт. - видимо, чтобы выявить реальную ценность нового оружия.

21 марта 1918г. германские танки впервые вступили в бой.

Способ действий немецких танков заключался в очистке от неприятеля сильных опорных пунктов обороны. В некоторых случаях танки появлялись впереди пехоты, но не вели атаку за собой.  Вся боевая работа немецких танковых штурмовых отделений свелась к полутора десяткам эпизодов в течение полугода. Танки двигались разрозненно, мелкими группами. (Рис.292).

 

Рис.292 – Типичная картина - A7V одиноко движется по полю боя.

 

    В результате, одновременно в атаку выходило не более 7 - 8 боевых машин.  Количество применявшихся германскими войсками танков никак не соответствовало масштабам операций. Плотность танков на фронте атаки составляла, как правило, от 0,5 до 1 шт. на 1км фронта (Рис.293) – для сравнения французы доводили плотность боевых машин до 9-14 на 1 км.

 

Рис.293 - Один в поле – воин?

 

    Короткая артподготовка, которую практиковали немцы перед наступлением, также не способствовала успеху атаковавших танков. Взаимодействие с пехотой было плохо организовано. Иногда атаки штурмовых отделений имели успех. Но в силу малочисленности боевых машин эти частные победы никак не сказывались на общем ходе боевых действий. По мнению австрийского генерала Эймансбергера, «танки, имевшиеся в германской армии, применялись без всякого знания этого рода оружия». Однако применение танков все же не было случайным или беспорядочным – германское командование стремилось использовать их на ответственных участках фронта. 

Весной - летом 1918г. в Германии развернулись лихорадочные работы по проектированию типов легких маневренных машин. Идея Фоллмера о создании легкой конструкции, которую можно было бы комплектовать автомобильными агрегатам, наконец, нашла понимание. Более того, разведка союзников на основании данных перебежчиков, предполагала, что летом 1918г. в Германии «находилось в постройке» 250 легких танков. Увы. В то же время немцы вели попытки разработки тяжелого ромбовидного танка по английскому образцу и сверхтяжелого танка (Рис.294).

 

Рис.294 – Фантазии на тему 150-ти тонного танка K-Wagen («Колоссаль»), 1917-1918гг.

 

     Осенью 1918г. появился перспективный проект среднего по массе танка - “Oberschlesien”, который обладал рядом конструктивных преимуществ перед машинами противника.

События 8-9 августа при Амьене окончательно доказали немецким стратегам несостоятельность их предшествующей позиции по танковому вопросу. Из заявления в парламенте генерала фон Врисберга от имени военного министра: «Атака 8 августа между Авром и Анкером не была неожиданностью для наших вождей. Если же, однако, англичанам удалось достичь успеха, то причину этого следует искать в массовом применении танков и во внезапности их применения под покровом тумана… Американские армии также не должны пугать нас. Мы справимся с ними. Более важным для нас был вопрос танков. Теперь мы достаточно вооружены против них. Противотанковая оборона в настоящее время есть больше вопрос нервов, чем средств».

2 октября 1918 года на заседании лидеров партий в рейхстаге представитель Ставки Главного командования заявил: «Надежда побороть противника исчезла. Первым фактором, решительно повлиявшим на такой исход, являются танки. Неприятель применил их в громадных, нами непредвиденных массах» (- например, в контексте событий - 8 августа 1918г. англичане ввели в бой одновременно 415 танков). Мы не были в состоянии противопоставить противнику такое же количество германских танков».     

Депутаты резко упрекали Военное министерство и Главное командование в пренебрежении танками, как боевым средством. 23 октября по радио было распространено заявление военного министра генерала Шейха: «Германия никогда не будет принуждена к заключению мира из-за недостатка военного имущества. Своим превосходством неприятель обязан в настоящее время пользованию танками. Мы уже давно энергично занимались постройкой этого оружия, которое признано важным... Мы скоро будем иметь дополнительное средство для успешного продолжения войны, если нас к этому вынудят». Полезность «этого оружия» теперь не вызывала сомнений – «Не гений маршала Фоша победил нас, а генерал Танк» (германский генерал Цвель) и т.п. В 1919г. планировалось построить 800 (- или 1000) танков, преимущественно, легких типа Lk II.

В целом, очевидно четыре наблюдения.

Первое. Имея хорошо развитую сталелитейную, автомобильную и военную промышленность, талантливые инженерные кадры, Германия в годы Первой мировой войны, во многом благодаря позиции генералитета, «проспала» появление нового весьма эффективного вида оружия. Уже после войны бессменный помощник Гинденбурга, бывший генерал-квартирмейстер Ставки Главного командования генерал Людендорф в своих «Воспоминаниях о войне» пытался оправдать и обосновать отношение командования к «танковому вопросу»: «Начальник Полевого Автомобильного штаба вовремя получил приказ распорядиться на предмет конструирования танков. Модель танка, продемонстрированная им весною 1917 года перед высшим командованием, не соответствовала предъявленным требованиям. Я ему предложил энергично двигать танкостроение. Возможно, мне следовало производить более твердый нажим; возможно, тогда мы обладали бы к решающему моменту 1918 года не­много большим количеством танков, но я не скажу, за счет какой потребности армии их надлежало бы строить... Возможности массового применения танков мы бы в 1918 году все равно не добились, а только в массе танк имеет значение».

Второе. Начав проектирование танков с весьма неуклюжих, тупиковых по своей идеологии машин, немецкие конструкторы очень быстро начали предлагать перспективные конструкции, обещавшие близкий качественный прорыв в развитии бронетехники.

Третье. Немецкие военные до конца войны не сформировали определенного мнения по тактике применения боевых танков.

Четвертое. К концу войны немцам удалось развернуть весьма эффективную многоуровневую комбинированную по средствам систему ПТО.

* Подготовка и экипировка экипажей.

Неудачи, которые постигли немецкие танки на поле брани следует отнести не только на счет недостатков конструкции и малочисленности машин, но и из-за степени обученности их экипажей. (Рис.295)

 

Рис.295 – Из-за нехватки материальной части учиться приходилось и на деревяных макетах.

 

В начале января 1918г. в Седане была открыта школа для обучения вождению танков. 5 января сюда было направлено первое штурмовое отделение. Время поджимало – готовились к мартовскому наступлению, видимо, у немцев просто не было времени и возможности проводить должное обучение. Отсюда – из-за спешки - подготовка водителей, командиров не отвечала требованиям. Известно, что немецкие машины часто опрокидывались (в том числе и при транспортировке (Рис.296)) или застревали на местности.

 

Рис.296 - Танк №507 из 1-го «штурмового отделения», опрокинутый при погрузке.

 

Слабая подготовка экипажей приводили к тому, что пулеметчики мешали артиллеристам и наоборот.

Внешний облик немецких танкистов сложился не сразу. Поначалу носили то, в чем пришли из подразделений. Для пехотинцев и артиллеристов это была обычная полевая форма, правда, без ранцев, подсумков и т.п. Кроме фуражки-бескозырки, голову иногда прикрывали стальным шлемом. От автомобилистов перешли кожаные куртки и очки-консервы. Позже танкисты стали использовать летные комбинезоны с незначительными изменениями, а то и без таковых, или авиаторские куртки. Применялись и защитные комбинезоны с содержанием асбеста (Рис.297).

 

Рис.297 - A7V № 525 «Зигфрид» в ходе занятий в Маршьен-о-Пон (Шарлеруа), сентябрь 1918 г. Танкисты – в рабочих комбинезонах и в повседневной форме.

 

    Кожаные амортизирующие шлемы с защитными валиками были позаимствованы у летчиков и мотоциклистов. Со временем появились кожаные шлемы упрощенной формы, напоминающие британские каски. Шлемы часто дополняли кожано-металлические маски с прорезями для глаз и кольчужной бородой, защищавшие лицо и глаза от мелких осколков и свинцовых брызг. (Рис.298)

 

Рис.298 – Защитная маска танкиста.

 

     Такие маски были позаимствованы отчасти у английских «коллег», отчасти у собственной пехоты, применявшей маски-личины для защиты наблюдателей в окопах. На поясе носилась пистолетная кобура. В снаряжение экипажей обязательно включались противогазы. (Рис.299)

 

Рис.299 – Экипировка немецких танкистов.

На нижнем рисунке:

вверху — слева направо: унтер-офицер прусской гвардии в фуражке и френче обр. 1917 г.; солдат в полевой шапке-бескозырке обр. 1917 г., полевой куртке обр. 1910 г. с пехотными погонами обр. 1915 г., с штурмовым ножом на поясе и в походных сапогах с боковыми швами; солдат в стальном шлеме обр. 1916 г., полевой куртке обр. 1915 г. с ленточкой Железного креста II класса и жетоном за ранение, обутый в ботинки с обмотками; танкист в мягкой полевой фуражке и кожаном защитном жилете поверх полевой куртки;

внизу — лейтенант артиллерии, командир танка, в кожаном лёгком пальто с кобурой «парабеллума» на служебном поясе; канистры противогазов обр. 1917 г.; танкист в кожаном амортизационном шлеме с прикреплённой к стальной маске кольчужной сеткой, одетый в кожаный комбинезон с кобурой «парабеллума» на мягком поясе и противогазом через левое плечо.

 

* Обозначения и окраска танков.

Германские танки окрашивались различно. Поначалу преобладала однотонная окраска в светло-зеленый или серо-стальной цвет «фельдграу» (Рис.300).

 

Рис.300 – Цвет «фельдграу» - так были первоначально выкрашены первые 10 немецких танков.

 

После первых боев некоторые машины, по примеру английских, стали покрываться деформирующей пятнистой окраской. Пятнистую окраску имели, к примеру, во время весенних боев танки A7V №507, №529 и №562, в июне - танк №560 в июне, в августе – танки №504 и №528. (Рис.301)

 

Рис.301 – Камуфляж немецких танков.

Нижний - А7V №528 "Hagen". Командир - лейтенант фон Ямровски, 2-ое штурмовое отделение.

 

7 июля 1918г. начальник Генерального штаба издал рекомендацию по использованию камуфляжа на танках.

Помимо окраски танки имели дополнительные обозначения.

На бортах, на лобовом и кормовом листах рисовались черные «тевтонские» Железные Кресты (Рис.302).

 

Рис.302 – «Железный Крест».

 

Большие кресты служили, скорее, не для «поднятия духа» экипажей, а для предохранения их от обстрела своими же войсками – ведь немецкая пехота и артиллерия больше привыкла к наличию танков у противника. Поначалу на каждом борту рисовался один крест, а с мая 1918г. – по два. (Рис.303)

 

Рис.303 - Танки №564 «Принц Оскар» (на переднем плане) и №503 «Фауст» 3-го «штурмового отделения» во дворе школы в Маршьен-о-Пон, май 1918 г.

 

Некоторые танки, как, например, №527 «Циклоп», имели кресты и на вентиляционных решетках крыши, очевидно, в расчете на свои самолеты. Между крестами посередине борта сначала рисовали круг, а после – римскую цифру – номер танка в подразделении. Номер танка в подразделении указывался на лобовом и кормовом листах.

Танки StPzKrW-Abt.1 (Первого штурмового отряда) после успешного дебюта в районе Санкт-Квентин 21 марта 1918г. удостоились вместо креста спереди иметь белый череп с костями (Рис.304) – старинный символ бессмертия, принятый в качестве эмблемы еще прусской кавалерией эпохи наполеоновских войн.

 

Рис.304 – Череп на лобовой броне.

 

     «Череп с костями», как бы, роднил танковые «штурмовые отделения» со штурмовыми группами германской пехоты.

Некоторые танки несли собственную эмблему – на левом лобовом листе «Мефисто» изображен черт, несущий под мышкой английский «ромбовидный» танк.

В соответствии с традициями тех лет, каждая бронемашина имела собственное имя – «Эпьфриде», «Мефисто», «Лозенге», «Вотан», «Шнук». Системы в наименованиях не было ни по первым буквам, ни по смысловой нагрузке – здесь и мифические имена вроде «Мефисто» или «Циклоп», и популярные исторические прозвища вроде «Старый Фриц» или «Король Вильгельм». Танки могли и менять имя – гак, A7V №543 в составе второго «штурмового отделения» нес имя «Хаген», после передачи в третье отделение был переименован в «Адалберт», а позже – в «Король Вильгельм». На танках A7V имя наносилось белой краской вверху слева от орудия на лобовой части и слева или справа вверху на кормовой части. На внутренней стороне двери обозначали номер шасси.

В сентябре 1918г. командование решило упорядочить систему обозначения танков. 22 сентября 1918г. специальным приказом была утверждена типовая деформирующая окраска. Поверх «фельдграу» наносятся пятна и полосы неправильной формы красно-бурого, светло- зеленого и лимонно-желтого цветов. Изображение черепа и костей наносится теперь на все танки, включая трофейные. Тевтонские кресты заменяются прямыми черными крестами с белым окаймлением, подобными тем, что позже использовались в вермахте. (Рис.305)

 

Рис.305 – Окончательный вариант раскраски немецких танков.

 

 Некоторые машины – как №507 «Циклоп» – несли на корме изображение черно-бело-красного флага.

      Трофейные английские танки сохраняли «родную» окраску, либо получали камуфляж, но поверх в обязательном порядке рисовались по два больших тевтонских креста на бортах и кресты на корме и лобовом листе, а также имя и номер танка. Так, трофейный пулеметный Mk IV с номером 153 нес имя «Ханни» (Hanni), кресты и череп с костями.

* Количественная оценка танковой техники за Этап.

Всего за Этап 1912 -1919гг. в Германии было произведено танков: 46 шт. + 40шт./20 шт. условно произведенных (восстановленные английские ромбы) (Табл.5).

 

Таблица 5 – Машины и проекты Этапа 1915-1919гг., отнесенные к категории танки.

Типы эрзац танков 1915-1917гг.

Бронированная вооруженная вездеходная машина 1915-1917гг. Panzerkreuzer/ Landpanzerkreuzer 1915 проект Treffas-Wagen 1916-1917 1 оо Сухопутный линкор 1916г. Die Kaiser-Maschine 1916 квазипроект Танк-тягач 1916-1917гг. Marienwagen I mit Panzeraufbau 1916-1917 1оо Танк легкий по массе 1916-1917гг. Orion-Wagen I 1916-1917 1 оо Всего: 3оо, 2 проекта

Позиционные типы 1916-1918гг.

Тяжелый по массе позиционный танк 1916-1918гг. A7V 1916-1918 22 шт. Всего: 22 шт.

Пехотные типы 1917-1919гг.

Тяжелые пехотные танки 1917-1919гг. Тяжелый по массе пехотный танк “Beutepanzerwagen IV” 1917-1918 40 шт./20 шт. –  условно произведенные Тяжелый по массе пехотный танк A7VU 1917-1918 1 оо Тяжелый по массе пехотный танк Typ Hedi 1918-1919 2 шт. Средние пехотные танки 1918г. Средний по массе пехотный танк Typ "Hessen-Kassel" 1918 проект Всего: 2 шт. 40 шт. (уп), 1оо, 1 проект

Штурмовые типы 1917-1918гг.

Танки прорыва 1917-1918гг. Сверхтяжелый танк K-Wagen/Großkampfwagen 1917-1918 проект Тяжелый танк Typ “Horch” 1918 проект Тяжелый танк Typ "Benz-Brauner" 1918 проект Легкий по массе штурмовой танк 1918г. Leichte tank Krupp 1918 проект Средний по массе штурмовой танк 1918г. “Oberschlesien” 1918 проект “Oberschlesien II” 1918 проект Typ "Hannover"     Всего: 7 проектов

Многоцелевые типы 1917 -1919гг.

Легкие многоцелевые танки 1917-1918гг. Легкий танк Leichte Kampfwagen Krupp 1917-1918 проект Легкий танк Leichte Kampfwagen LK-I 1917-1918 1 оо Легкий танк Orion-Wagen II 1917 1 оо Легкий танк Orion-Wagen III 1918 проект Легкий танк Kraftprotze – Krupp 1918 1 оо Легкий танк Leichte Kampfwagen LK-II 1918 1 оо Легкий танк Leichte Kampfwagen LK-II mod.1919 1918-1919 14 шт. Легкий танк Leichte Kampfwagen LK-III 1918 проект Всего: 14 шт., 4 оо, 3 проекта

 

* Боевые типы.

В Табл.6 приводится количество выпущенных боевых танков.

 

Таблица 6 – Выпуск немецких боевых танков в 1915-1919гг.

марка	тип	Количество выпущенных танков, годы производства	Количество танков, могших принять участие в б.д. WWI	Танков, изначально поступивших на вооружение германской армии	Танков, изначально отправленных на экспорт
A7V	Тяжелый по массе позиционный танк	22 шт. 1917-1918гг.	20 шт.	20 шт.
Итого	Тяжелых позиционных танков	22 шт.	20 шт.	20 шт.
“Beutepanzerwagen IV”	Тяжелый по массе пехотный танк	40 шт. 1917-1918гг.	40 шт./20 шт.	Восстановленные трофейные
Typ Hedi	Тяжелый по массе пехотный танк	2 шт. 1918-1919гг.		2 шт.
Итого	Тяжелых пехотных танков	42 шт.	40 шт./20 шт.	2 шт.
Leichte Kampfwagen LK-II mod.1919	Легкий танк	14 шт. 1919г.			14 шт. (Венгрия)
Итого	Легких танков	14 шт.
ВСЕГО		38 шт.+ 40 (уп)	60 шт./40 шт.	22 шт.

 

В годы войны было собрано только 20 машин типа A7V, годных к боевой службе.

* Опытные типы.

Помимо боевых машин выпускалось некоторое количество опытных образцов в разной степени готовности (Табл.7).

 

Таблица 7 – Выпуск опытных танков в 1917-1918гг.

марка	тип	Годы	количество
Marienwagen I mit Panzeraufbau	Танк-тягач	1917	1 шт.
Treffas-Wagen	Бронированная вооруженная вездеходная машина	1917	1 шт.
Orion-Wagen I	Танк легкий по массе	1917	1 шт.
Orion-Wagen II	Легкий танк	1917	1 шт.
A7VU	Тяжелый по массе пехотный танк	1918	1 шт.
Leichte Kampfwagen LK-I	Легкий танк	1918	1 шт.
Leichte Kampfwagen LK-II	Легкий танк	1918	1 шт.
Kraftprotze – Krupp	Легкий танк	1918	1 шт.
Итого:			8 шт.

 

* Тактическая классификация боевых и опытных танков.

В Табл.8 приводится количество выпущенной танковой техники по тактическим классам, совокупно боевых машин и опытных образцов.

 

Таблица 8 – Количество выпущенных боевых и опытных машин по тактическим типам.

Тактический тип	Боевые машины	Опытные образцы	итого
Тяжелые позиционные танки	22		22 шт.
Тяжелые пехотные танки	2 + 40/20 (уп)	1	3 шт. + 40/20 (уп)
Легкие танки	14	4	18 шт.
Типы эрзац танков		3	3 шт.
Итого	38 + 40/20 (уп)	8	46 шт. + 40/20 (уп)

 

* Проекты.

Не реализованных в металле проектов машин, отнесенных к категории танки - 13 (Табл.9)

 

Таблица 9 – Не реализованные в металле проекты машин, отнесенных к категории танки 1915-1918гг.

марка	тип	годы
Panzerkreuzer/Landpanzerkreuzer	Бронированная вооруженная вездеходная машина	1915
Die Kaiser-Maschine	Сухопутный линкор	1916
K-Wagen/ Großkampfwagen	Сверхтяжелый танк	1917-1918
Leichte Kampfwagen Krupp	Легкий танк	1917-1918
Orion-Wagen III	Легкий танк	1918
Leichte Kampfwagen LK-III	Легкий танк	1918
“Oberschlesien”	Средний по массе штурмовой танк	1918
“Oberschlesien II”	Средний по массе штурмовой танк	1918
Leichte tank Krupp	Легкий по массе штурмовой танк	1918
Typ "Hannover"	Средний по массе штурмовой танк	1918
Typ "Hessen-Kassel"	Средний по массе пехотный танк	1918
Typ “Horch”	Тяжелый танк	1918
Typ "Benz-Brauner"	Тяжелый танк	1918

 

* Классификация по массе.

Все построенные и проектировавшиеся в 1915-1919гг. германские танки можно разделить по массам (Табл.10).

 

Таблица 10 – Классификация по массам.

Сверхлегкие по массе танки	до 4т включительно Panzerkreuzer/Landpanzerkreuzer Leichte Kampfwagen Krupp   Итого: 0 шт.	Данные о массах этих конструкций предположительны.
Легкие по массе танки	4-10т Orion-Wagen I (1) Orion-Wagen II (1) Orion-Wagen III Leichte Kampfwagen LK-I (1) Leichte Kampfwagen LK-II (1) Leichte Kampfwagen LK-II mod.1919 (14) Leichte Kampfwagen LK-III Kraftprotze – Krupp (1) Leichte tank Krupp     Итого: 19 шт.	В последний год войны в Германии проектировалось сразу несколько типов легких танков. Серийно, уже после войны в обстановке глубокой конспирации, удалось построить 14 легких машин для венгерской армии.
Средние по массе танки	10-24т Marienwagen I mit Panzeraufbau (1) Treffas-Wagen (1) “Oberschlesien” “Oberschlesien II” Typ "Hannover" Typ "Hessen-Kassel"   Итого: 2 шт.	Только два танка этой весовой категории были построены за Этап.
Тяжелые по массе танки	25-70т A7V (22) “Beutepanzerwagen IV” (40/20) Typ Hedi (2) A7VU (1) Typ “Horch” Typ "Benz-Brauner"   Итого: 25 шт. + 40/20 (уп)	В этой категории строились боевые немецкие танки A7V и “Beutepanzerwagen IV” - восстановленные трофейные ромбы.
Сверхтяжелые по массе танки	более 70т Die Kaiser-Maschine K-Wagen/Großkampfwagen       Итого: 0 шт.	Две машины типа K-Wagen/Großkampfwagen Находились в высокой степени готовности, но все же их постройка не была окончена.

 

* Классификация по вооружению.

В рассматриваемый Этап в Германии строили и проектировали танки с разным вооружением (Табл.11).

 

Таблица 11 – Классификация танков по вооружению.

Пулеметные                           Итого: 20 шт.+ 20/10 (уп)	Типы эрзац танков: Panzerkreuzer/Landpanzerkreuzer Orion-Wagen I (1) Многоцелевые типы: Orion-Wagen II (1 в пулеметном варианте) Leichte Kampfwagen LK-I (1) Leichte Kampfwagen LK-II mod.1919 (14) Leichte Kampfwagen LK-III (в пулеметном варианте) Leichte Kampfwagen Krupp Kraftprotze – Krupp (1) Пехотные типы: “Beutepanzerwagen IV” (20/10?) Typ Hedi (2)
Пушечно-пулеметные                                   Итого: 23 шт. + 20/10 (уп)	Типы эрзац танков: Die Kaiser-Maschine Многоцелевые типы: Orion-Wagen III Позиционные танки: A7V (22) Пехотные типы: “Beutepanzerwagen IV” (20/10?) A7VU (1) Typ "Hessen-Kassel" Штурмовые типы: K-Wagen/Großkampfwagen Leichte tank Krupp “Oberschlesien” “Oberschlesien II” Typ "Hannover" Typ “Horch” Typ "Benz-Brauner"
Пушечно-пулеметно-огнеметные     Итого: 1 шт. (без вооружения)	Типы эрзац танков: Marienwagen I mit Panzeraufbau (1)
Пушечные               Итого: 2 шт. (1 без вооружения)	Типы эрзац танков: Treffas-Wagen (1) Многоцелевые типы: Orion-Wagen II (в пушечном варианте) Leichte Kampfwagen LK-II (1) Leichte Kampfwagen LK-III (в пушечном варианте)

 

* Оригинальные конструктивные решения.

К разряду Оригинальных конструктивных решений можно отнести танк на четырехгусенечном шасси (Marienwagen I mit Panzeraufbau) и роликовое шасси (или шасси на сферах). Была построена машина на полугусеничном ходу (Orion-Wagen I). По английскому образцу был построен один танк ромбовидной конструкции A7VU.

Страннейший Panzerkreuzer/Landpanzerkreuzer, судя по массо-габаритным характеристикам, можно отнести к танкеткам-танкам.

* Пилотные решения.

Несколько пилотных решений проступают в чертах проекта Oberschlesien. Главным образом, обращает на себя внимание многобашенное размещение вооружения. Причем обе вращающиеся башни находятся в передней части танка. Перспективным решением, опередившим свое время, выглядит и противоснарядное бронирование боевого танка A7V.

* Производство.

Производство первых немецких танков осуществлялось в кооперации 12-тью фирмами, из которых выделялись «Даймлер», «Рёхлинг» и «Крупп».

Было выпущено одинаковое количество танков A7V (по 10 штук) с корпусами от фирм «Рёхлинг» (Рис.306) и «Крупп».

 

Рис.306 – Новёхенький A7V с корпусом от «Рёхлинг», 1918г.

 

Однако основным производителем немецкого танка считается фирма «Даймлер». Компания «Даймлер-Моторен-Гезелльшафт» была основана немецкими инженерами Готлибом Даймлером и Вильгельмом Майбахом в 1890 году на базе мастерской Даймлера близ Штутгарта, где он в 1885-1886 годах построил первый четырехколесный автомобиль с бензиновым двигателем. После смерти Готлиба Даймлера в 1900 году производство автомобилей продолжили его сын Пауль Даймлер и Вильгельм Майбах, взявший на себя управление фирмой. В 1900 году Майбах начал разрабатывать автомобиль с классической компоновкой: двигатель и радиатор располагались впереди под капотом, привод осуществлялся через шестеренчатую коробку передач на задние колеса. На автомобиль установили четырехцилиндровый мотор мощностью 35 л.с. Первый образец был выполнен в виде двухместной гоночной машины, которая получила название Mercedes, в честь дочери одного из совладельцев компании — австрийского предпринимателя, дипломата и автогонщика Эмиля Еллинека. С того времени легковые автомобили фирмы Daimler носят марку Mercedes.

В годы Первой мировой на фирме разрабатывали узлы и силовые агрегаты для машин на базе шасси “A7V” и Marienwagen. Шасси автомобилей фирмы «Даймлер» предполагалось использовать для производства легких танков типа Lk. Фирма Daimler в предвоенный и военный период также продвигала тему БА.

Производство немецких танков на Этапе 1912-1919гг. представлено в Табл.12 и Табл.13.

 

Таблица 12 - Германское танкостроение Этапа 1912-1919гг. по годам.

Годы

1 Дирек тория

2 Дирек тория

3 Дирек тория

4 Дирек тория

5 Дирек тория

6 Дирек тория

7 Дирек тория

8 Дирек тория

9 Дирек тория

10  Дирек тория

11 Дирек тория

12  Дирек тория

1915

Panzer kreuzer/Land panzer kreuzer

1916

Die Kaiser-Maschine

Marien wagen I mit Panzer aufbau

Treffas-Wagen

Orion-Wagen I

1917

Marien wagen I mit Panzer aufbau (1)

Treffas-Wagen (1)

Orion-Wagen I (1) Orion-Wagen II (1)

A7V (5)

A7VU K-Wagen /Groß Kamp fwagen

“Beute Panzer wagen IV” (9)

Leichte Kampfwagen LK-I

Leichte Kampfwagen Krupp

1918

Orion-Wagen III

A7V (17)

A7VU (1) K-Wagen /Groß Kampf wagen

“Beute Panzer wagen IV” (31/11)

Leichte Kampfwagen LK-I (1) Leichte Kampfwagen LK-II (1) Leichte Kampfwagen LK-III

Leichte Kampfwagen Krupp Kraftprotze – Krupp (1) Leichte tank Krupp

“Obers chlesien” “Obers chlesien II”

Typ "Hannover" Typ "Hessen-Kassel" Typ “Horch” Typ "Benz-Brauner"

1919

Typ Hedi (2)

Leichte Kampfwagen LK-II mod.1919 (14)

 

Таблица 13 – Количество произведенных танков по годам.

год	количество
1912	0
1915	0
1917	4 оо + 14 = 18
1918	4 оо + 48/28 = 52/32
1919	16
Итого	8 оо + 78/58 = 86/66

 

 

* Трофейные типы.

Германия активно использовала трофейные танки в конце Первой мировой войны. Наиболее массовыми трофейными машинами были английские танки. (Рис.307)

 

Рис.307 – Британские танки с немецкими крестами.

 

Первые английские танки (2 шт. Mk II – один из них в ремонтопригодном состоянии) немцы захватили в ходе апрельских 1917г. боев во Фландрии. Немцы тестировали трофейный аппарат и даже пытались повторить ромбовидную конструкцию в проекте A7VU. Большое количество танков Mk IV достались немцам в качестве трофеев в ходе сражения при Камбрэ осенью 1917г. (Рис.308)

 

Рис.308 – Публичная демонстрация английских ромбов немецкой публике.

 

Считается, что общее количество английских танков, попавших в руки немцев после Камбрэ, могло составить 75 или даже 184 штуки. Однако машины достались немцам в разном техническом состоянии – одни представляли собой руины, а некоторые подлежали восстановлению, либо и вовсе имели минимальные повреждения и были практически боеготовы. Уже в декабре 1917г. немцы принимают решение о формировании 4-х танковых рот (первоначально, видимо, в составе 20 машин) из числа трофеев. Английские танки доставили в мастерские в Шарлеруа. (Рис.309)

 

Рис.309 – Трофейные британские ромбы на восстановлении в мастерских в Шарлеруа, 1917г.

 

    Здесь немцы восстановили 40 трофейных ромбов, вооружив их 92-мм пулеметами MG.08/15, а пушечные танки (возможно, 20 штук) получили 57-мм крепостные пушки Максима-Норденфельта с соответствующим щитовым прикрытием по типу A7V. На некоторые машины в лобовом элементе устанавливались противотанковые ружья. Восстановленным танкам было присвоено наименование Schwerer Kampfwagen (Beute) - Тяжелый танк (Трофейный) или “Beutepanzerwagen IV”. (Рис.310)

 

Рис.310 – Трофейное пополнение.

 

Впрочем, название Beutepanzerwagen, видимо, распространялось на все трофейные ромбы, в том числе и не подвергшиеся перевооружению или иным доработкам.

Впервые 4 “Beutepanzerwagen IV” вышли в бой 21 марта 1918г. Всего до осени 1918г. было сформировано 6 штурмовых отделений (с 11-го по 16-е), вооруженных трофейными английским танками Мk IV. В каждом штурмовом отделении состояло 5 танков. Считается, что немцы могли ввести в строй всего 45 английских ромбов – из них до 40 в варианте “Beutepanzerwagen IV”. Трофейные танки использовались немцами не менее активно, чем отечественные. (Рис.311)

 

Рис.311 – Немцы и ромбы.

 

Правда, особой славы в войсках трофейные танки не снискали – немецкая пехота не могла привыкнуть к их медлительности на поле боя, а при малейшем повреждении или технической неисправности (ремонтно-эвакуационная служба не была налажена должным образом) ромбы, как правило, бросали или, взрывали.

Помимо ромбов немцы в ходе боевых действий захватили некоторое количество английских маневренных пулеметных танков Whippet, появившихся на поле боя весной 1918г. У немцев этот тип, вроде бы, именовался Beutepanzer А (Рис.312).

 

Рис.312 – Трофейный Whippet.

 

  В литературе встречаются разные количественные оценки трофейных Whippet: менее 15, 2, 4, а Гудериан описывает даже боевой эпизод, относящийся к 18 октября 1918г. с применением немцами сразу 10 танков типа Whippet. Однако другие источники не дают информации о том, что немцы комплектовали танками Whippet свои штурмовые отделения. Скорее всего, немцы в 1918г. захватили не более 15 Whippet (Рис.313), из которых 2 были введены в эксплуатацию (или были на ходу) и тестировались летом – осенью того года.

 

Рис.313 – Танки Whippet, предположительно, захваченные немцами.

 

Пишут также, что введенные в эксплуатацию Whippet использовались для обучения водителей – странное решение, если принять во внимание крайнюю сложность управления Whippet, имевших два двигателя.  В 1919г., по крайней мере, две машины Whippet, с согласия союзников, попали в части Freikorps.

31 мая 1918г. в бой пошли новые легкие французские танки. Уже в этот же день немцы захватили 1 или 2 таких танка. Надо сказать, что идею легких танков немцы развивали самостоятельно с 1917г., и в марте 1918г. прошли успешные испытания прототипа легкого Lk. Однако революционный танк «Рено» (Рис.314), несомненно, оказал влияние на проектирование перспективных легких машин от Крупп.

 

Рис.314 – Французский трофейный Renault FT, трофей времен Второй мировой войны.

 

Некоторые считают, что всего немцы захватили не менее 4 легких французских танков. (Рис.315)

 

Рис.315 – Это фото удостоверяет, что, по крайней мере, один танк «Рено» был в руках у немцев во время WWI.

 

Сами французы числят пропавшими без вести только две машины «Рено». Танки «Рено» немцами в боевых действиях не применялись.

К германцам практически без повреждений попал один французский танк «Сен-Шамон», название: "No Mercy". (Рис.316)

 

Рис.316 – Трофейный Сен-Шамон.

 

     Немцы тестировали машину.  (Рис.317)

 

Рис.317 – Изучение танка Сен-Шамон.

 

Некоторые исследователи, например Steve Zaloga, считают, что немцы в июле 1918г. захватили в рабочем состоянии один французский танк Schneider CA.1 и сразу же применили его на поле боя. В качестве доказательства приводится нижеследующая фотография (Рис.318):

 

Рис.318 – Подбитый Schneider CA.1.

 

Как мы видим, на фото запечатлен взорванный CA.1 без опознавательных знаков. Других доказательств в пользу версии применения немцами танка Schneider CA.1 не приводится. Пожалуй, в этой связи следует сделать замечание. Немцы, разумеется, могли захватить рабочий танк CA.1, но трудно поверить, что без специальной подготовки они могли управлять машиной на поле боя в качестве танка – можно лишь допустить, что танк мог использоваться как огневая артиллерийская точка с весьма ограниченным сектором обстрела. Впрочем, стоит повториться, что никаких документальных свидетельств на этот счет нет.

В Табл. 14 приводятся данные о трофейных танках, которые могли применяться немцами в качестве боевых или опытных машин.

 

Таблица 14 – Трофейные танки, нашедшие применение в качестве боевых или опытных машин 1917-1918гг.

Страна	Наименование	Количество
Британия	Heavy Tank  Mk II	1
Британия	Heavy Tank  Mk IV	44
Британия	Light Tank Mk A, Whippet/ Танк Тритона №2/Medium Tank Mk A	2
Франция	Renault FT-17/18	2-4
Франция	Char Saint-Chamond М1916/М1917	1

 

После окончания мировой войны некоторое количество английских пулеметных ромбов и один или два Whippet использовались в частях Freikorps. После подписания ВМД остававшиеся в Германии трофейные танки были возвращены странам победительницам.

* Отправные решения.

Отправные решения германского танкостроения на Этапе 1912-1919гг. (Табл.15, 16, 17, 18).

 

Таблица 15 – Реликтовые прототипы, предложенные германцами, 1916г.

1916г.

Реликтовый прототип Marienwagen, G, 1916 – (лк)1

Marienwagen I

Четырехгусеничное шасси

 

Таблица 16 – Дублирующие реликтовые прототипы, 1915-1918гг.

1915г.	Дублирующий реликтовый прототип Panzerkreuzer, G, 1915 – (бгм)29	Panzerkreuzer/Landpanzerkreuzer	Бронированная вооруженная вездеходная машина
1916г.	Дублирующий реликтовый прототип Landpanzerkreuzer, G, 1916 – (бк)9	Die Kaiser-Maschine	Бронированная вооруженная машина
1916	Дублирующий реликтовый прототип Treffas-Wagen, G, 1916 – (бк)4.	Treffas-Wagen	Высококолесная вооруженная машина
1916	Дублирующий реликтовый прототип Orion-Wagen, G, 1916 – (бгм)27	Orion-Wagen I	Легкий по массе полугусеничный танк
1917	Дублирующий реликтовый прототип автомобиль Даймлер-Бенц, G, 1917 – (лк)2	Даймлер-Бенц	Шасси а/м типа Даймлер-Бенц
1917	Дублирующий реликтовый прототип Kampfwagen Krupp, G, 1917 – (бгм)31	Leichte Kampfwagen Krupp	Легкий танк

 

Таблица 17 – Синтетические прототипы, 1918г.

1916	Синтетический прототип шасси “A7V”, G, 1916 – (тр)4	“A7V”	Гусеничное шасси тракторного типа для тяжелых транспортеров, тягачей и танков
1918	Синтетический прототип “Oberschlesien”, G, 1918 – (бгм)28	“Oberschlesien”	Средний по массе штурмовой танк
1918	Синтетический прототип Unknown, G, 1918 – (бгм)32		Комбинации решений по английским ромбам и вагоноподобному типу A7V.

 

Таблица 18 – Германский танк Первого Этапа, ставший Региональным прототипом.

Leichte Kampfwagen LK-II mod.1919

1920

Швеция Stridsvagn m/21-29

 

⃰ Эпилог.

По условиям ВМД Германия, помимо прочего, не имела право развивать собственное танкостроение. Однако горячие головы из ВПК вовсе не желали сдавать позиции в танковой отрасли. Дальнейшее развитие немецкой танковой мысли некоторое время протекало под покровом глубокой конспирации.