Т-26 обр. 1931/32гг.

Пулеметный вариант

Пушечно-пулеметный вариант

Т-26 обр. 1931/32гг.

СССР

Легкий по массе пехотный танк

масса пулеметный вариант пушечно-пулеметный вариант	8/8,2 т 8,4 т
вооружение пулеметный вариант пушечно-пулеметный вариант	2 пулемета 37-мм орудие 1 пулемет
экипаж	3 чел.
мощность силовой установки	85-91 л.с.
проект	1931г., з-д «Большевик»
выпускался	1931-1934гг., з-д «Большевик» (з-д №174) 1562 шт. (450 пушечно-пулеметные, 1112 пулеметные)

Основная статья: Советское танкостроение 1929-1937гг.

Легкая классика и её обновления

Судьба принятия на вооружение РККА танков типа Vickers Mk.E (Рис.1) и развертывания их крупносерийного производства (по британской лицензии) зависела от того, насколько удачным получится развитие темы Т-18 – вариантов Т-19 и Т-20, на которые делались вполне серьезные ставки. (Рис.2)

Рис.1 – Первый Mk.E Type A для СССР, 1930г.

Рис.2 – Вверху проект Т-19, внизу - проект Т-20.

9 января 1931г. последовало распоряжение наркома обороны К. Ворошилова «…решить наконец вопрос об целесообразности организации производства В-26 в СССР…». Вывод о целесообразности производства танка В-26 по результатам испытаний был сделан следующий: «В настоящее время в СССР имеются два типа конструкций перспективных малых танков:

– на заводе «Большевик» достраивается танк Т-19;

– танк В-26, прошедший первый цикл зимних испытаний.

При примерно равном весе, скоростных и тяговых возможностях, Т-19 имеет:

а. Преимущества:

– мотор вертикального типа с регулятором в 100 л.с. и весьма удобным расположением, имеющим доступ для обслуживания как снаружи, так и изнутри;

– более надежные для танка система двойного зажигания и двойная серия свечей;

– более мощное вооружение и бронирование при той же массе;

– более быстрая возможность освоения производства, особенно с точки зрения мотора;

б. Недостатки:

Худшая компактность, недостаточная простота конструкции трансмиссии и подвески, худшие катки, тележки и гусеничные цепи… Также больший вес элементов подвески и трансмиссии.

в. Представляется наиболее совершенной конструкция малого танка с корпусом и мотором Т-19, а трансмиссией и движителем от В-26.

г. Освоение производства В-26 в СССР потребует:

– изготовление нового комплекта чертежей в миллиметровом масштабе…

– проектирование и изготовление новой технологической оснастки под отечественные возможности…

– привлечение иностранного опыта для освоения производства танка и особенно – мотора…

д. Освоение производства Т-19 в его неизменном виде потребует:

– проектирования технологического процесса и частично – приспособлений

– рабочие чертежи и дополнительный опыт производства будут получены в результате доводки опытной машины…

е. Организация производства нового типа танка по типу двух рассмотренных потребует:

– составление проекта танка;

– изготовление рабочих чертежей на подвеску танка В-26 и его трансмиссию;

– проектирование и изготовление оснастки на производство.

Сравнивая объемы работ следует признать, что по срокам выполнения и стоимости наиболее приемлемо для производства освоение Т-19, затем – комбинированный танк и самый сложный – танк В-26.

ОБЩИЙ ВЫВОД:

а. Немедленно начать проектирование нового малого танка на основании конструкций танков Т-19 и В-26… В основе мотор, корпус и вооружение от Т-19, движитель и трансмиссия от В-26;

б. Провести совместные испытания Т-19 и В-26 для более полного выявления их положительных и отрицательных качеств…».

Как видим, вопрос о запуске В-26 в производство не был столь очевидным для современников – участников процесса.

23 января 1931г. состоялось рабочее заседание комиссии под председательством заместителя начальника УММ, начальника Технического управления УММ Г. Бокиса по вопросу о выборе типа легкого пехотного танка: Т-19 или 6-тонный виккерс. Расклад мнений был, скорее, неопределенным, но неожиданно рьяно в поддержку британской машины выступили Владимиров и К. Сиркен (креатура Ворошилова, представлял з-д «Большевик»). (Рис.3)

Рис.3 - Константин Карлович (Константинович) Сиркен, 1888-1963гг.

Слева фото 1930-е годы, справа – фото 1946г.

В годы Гражданской войны стал известен благодаря конструкции артиллерийских башен для бронепоездов, имевших вращавшийся полик, который позволял прислуги орудия не менять свое положение относительно орудия при повороте башни.

Летом 1930г. назначен Ворошиловым главным инженером з-да «Большевик», а затем начальником танкового отдела того же предприятия.

Позиция Сиркена была выделена особым мнением. Противники Т-19 мотивировали свои выступления тем, что 6- цилиндровый двигатель, предусмотренный для установки на Т-19, Т-19 улучшенный, а также «танки М.М.», усложнит выпуск танков; потребует дополнительных подгонок в поршневой группе; двойное зажигание потребует двойного комплекта запальных свечей и т.д. 6-тонный виккерс, по их мнению, отличался , простой и надежной конструкцией корпуса, ходовой части и трансмиссии. С их мнением согласился и представитель МобУ РККА.

Интересно, что 26 января, т.е. в день защиты проекта Т-19 улучшенный начальник УММ Халепский пишет письмо-распоряжение С. Гинзбургу (Рис.4), в нем, в частности, встречаются такие пассажи: «…по имеющимся в штабе агентурным данным,… польское правительство ведет закупки образцов 6-тонного танка типа Виккерс и 10-тонного быстроходного танка типа Кристи и усиленно готовится их массовому производству… Тов. Ворошилов, тов. Эйдеманн и тов. Тухачевский согласны, что используя английско-французскую/ помощь поляки в состоянии сделать уже к концу тек/ущего/ года более 300 шт. легких 6-тонных англ. танков и до 100 шт. средних танков типа Кристи… В следующем году они могут удвоить это число… Это может дать им в руки большие козыри с точки зрения использования бронесил, которыми они не преминут воспользоваться, [так как] танки типа Кристи… как нельзя лучше подходят для ведения маневренной войны на просторах СССР… Таким образом Совет счел целесообразным… рассмотреть вопрос о принятии на вооружение КА вышеозначенных иностранных танков и начать их выпуск немедленно как они есть – не дожидаясь окончания опытных работ, чтобы при необходимости нанести отпор возможной агрессии…».

Рис.4 – Семён Алекса́ндрович Ги́нзбург, 1900-1943гг.

В тридцатые годы один из видных конструкторов советской танковой техники.

Сейчас можно констатировать, что советские руководители, принимавшие решения о немедленном массовом запуске производства танков типа Vickers Mk.E и Кристи М.1931, были жертвами собственных фобий, но в тот момент им, похоже, казалась реальностью неотвратимая и скорая война с Польшей.

13 февраля 1931г., заслушав доклад начальника УММ Халепского, РВС СССР постановил принять на вооружение 6-тонный виккерс, как «основной танк сопровождения общевойсковых частей и соединений, а также танковых и механизированных частей РГК». Интересно, что протокол заседания РВС, на котором решался вопрос о 6-тонных танках виккерс в литературе не приводится, как указывает Свирин, из-за того, что этот документ пока не найден. Но, видимо, принятие танка на вооружение, подразумевало начало массового его производства в СССР под индексом Т-26.

Первоначально шла речь о том, что производство новых танков следовало наладить на СТЗ, но этот з-д к тому моменту не выходил на проектную мощность (говоря проще, СТЗ еще не был достроен), тогда все дело переиграли. План на выпуск в 1931г. 500 танков типа Т-26 со сдачей первого танка не позднее 1 мая выдали з-ду «Большевик», правда в середине февраля план был скорректирован до 300 машин.

Весной 1931г. началась подготовка к производству танков по временному техпроцессу, началось также изготовление первых двух эталонных танков (- возможно, были готовы к августу, а затем предоставлены для опытов по теме ТММ). Над Т-26 первоначально работало всего 5 инженерно-технических работников, которые занимались только переводом чертежей танка из дюймовых единиц в метрические.

24 апреля 1931г. на заводе «Большевик» состоялось совещание «О танковой программе на заводе на 1931 год». На совещании присутствовали многие важные персоны: К.Е. Ворошилов (наркомвоенмор СССР), Тухачевский (с июня 1931г. будет назначен начальником вооружений РККА), Славин (РВС ЛенВО), Карпенко (ОГПУ), Халепский, Литуновский, Лебедев (все трое от УММ), Сальников (директор завода), К.К.Сиркен, Забржевский (технические директора завода), а также другие представители завода и цехов. В принятом постановлении завод обязали приступить к изготовлению рабочих чертежей танка БТ и до конца года поставить еще и 100 танков БТ. К счастью для з-да «Большевик», уже к концу апреля (всего за неделю!) производство танков БТ решили развернуть на ХПЗ, а з-д «Большевик» мог сосредоточиться на подготовке к производству танков Т-26.

Проектными работами по подготовке производства, а впоследствии и модернизации танка, руководил С. Гинзбург. К 1 мая 1931г. все рабочие чертежи танка Т-26 в основном были закончены, а 16 июня одобрен техпроцесс, и завод начал изготовление приспособлений и инструментов для массового производства. Надо заметить, что с самых первых дней работы над Т-26 КБ з-да «Большевик» неоднократно предлагало внести в конструкцию танка изменения, направленные на упрощение технологии изготовления, но вносить любые изменения в конструкцию категорически запрещалось. Так, до ноября 1931г. не разрешали осваивать в производстве башни, по форме отличавшиеся от оригинала. Всякие рационализации категорически пресекались в пользу точного копирования. Послабление вышло лишь в феврале 1932 года, когда Комитет обороны разрешил заводу вносить в конструкцию танка любые изменения, которые «не снижали бы боевых качеств и способствовали увеличению выпуска».

Конструктивно двухбашенный танк Т-26 был подобен английскому Мк.Е., отличаясь от него башнями, что в свою очередь, было связано с установкой другого вооружения - пулеметами ДТ в шаровых установках вместо «Виккерсов» в рамочных крестовинах башен. Кроме того, башня получила смотровое окно, закрывающееся смотровым щитком. Башня была готова к производству осенью 1931г. (Рис.5)

Рис.5 – Чертеж Т-26 с башнями советского типа.

Масса танка 8000 кг или 8200 кг. Габариты: длина – 4600 мм, ширина – 2440 мм, высота – 2190 мм, клиренс 380 мм. Бронирование: вертикальные элементы корпуса 10 мм (лобовые элементы должны были иметь толщину 13 мм, но из-за большого процента брака такие листы в 1931г. и в первой половине 1932г. на производство не подавались), башня 11 мм, горизонтальные элементы корпуса 6 мм. Танки выпуска лета-осени 1931 г. целиком собирались на болтах и винтах. Это делалось для замены впоследствии некондиционных броневых листов полноценным броневым прокатом. Начиная с ноября 1931 г. корпус склепывался целиком. (Рис.6)

Рис.6 – Борта корпуса, правая и левая стороны, вид изнутри.

Передний и задний наклонные листы корпуса (крыши) в танке выполнялись съемными для удобства доступа к двигателю и механизмам трансмиссии. Однако для этого требовалось отвернуть такое количество винтов, что только разбронировка первых Т-26 перед ремонтом занимала несколько часов. Осенью 1932г. для быстрого доступа к трансмиссии танка в верхнем переднем броневом листе был выполнен откидной люк. Первоначально он открывался в сторону левого борта, но впоследствии (с 1933г.) его размеры были увеличены, и он выполнялся уже откидывающимся вперед по ходу танка. Клепка в нижней части корпуса была частой (говорили: «густой»), что имело целью сделать корпус в нижней части герметичным для прохождения бродов. Танки первых образцов имели даже специальные цинковые прокладки в нижней части корпуса между склепываемыми листами, но уже в 1932г. эти прокладки были упразднены для удешевления конструкции. На подбашенной коробке на шариковых опорах устанавливались две цилиндрические одноместные пулеметные башни. Башни могли поворачиваться независимо друг от друга на 270°, в переднем и заднем секторах (по 100°), из них можно было вести огонь и по одной цели. Поворот башен производился с помощью самотормозящегося механизма поворота, расположенного под левой рукой стрелка. На крыше каждой башни имелся люк для посадки членов экипажа. В качестве приборов наблюдения в боевой обстановке использовались смотровые щели со стеклоблоками, установленные в корпусе и башнях. (Рис.7)

Рис.7 – Виртуальное посещение пулеметной башни: снаружи сверху – в интерьер.

Ввиду отсутствия полноценного проката борта башни толщиной 13-мм до осени 1932г. изготавливались из 11-мм листов.

Экипаж 3 чел. Водитель танка располагался в передней части отделения управления справа и мог покинуть свое место через откидную двустворчатую дверцу в лобовом листе. (Рис.8)

Рис.8 – Виды места водителя.

В каждой башне располагалось по одному члену экипажа. Вооружение 2 пулемета ДТ, пулеметы не имели оптических прицелов. Боезапас 3528 патронов. По другим сведениям, боекомплект состоял из 6489 патронов в 103 дисковых магазинах.

МТО было отделено от боевого отделения перегородкой. (Рис.9)

Рис.9 – Вид на перегородку МТО.

Еще одним отличием Т-26 от оригинальной машины было то, что, несмотря на строжайший запрет вносить изменения, мотор отодвинули на 77 см ближе к корме, соответственно удлинив кардан и изменив вывод выхлопной трубы и крепление глушителя. Двигатель карбюраторный воздушного охлаждения, 4-цилиндровый, 4-тактный – копия британского танкового варианта Armstrong-Siddeley "Puma", устанавливавшегося на родные 6-тонные виккерсы. Мощность советского мотора при рабочем объеме 6600 см³ составляла 85 л.с. при 2000 об/мин или 91 л.с. при 2100 об/мин. Двигатель не имел никаких ограничителей оборотов, что приводило к его перегреву и обрыву клапанов при неосторожном обращении, особенно летом. В системе охлаждения двигателя имелся вентилятор, закрепленный над ним в специальном кожухе. Силовая передача состояла из однодискового главного фрикциона сухого трения. (Рис.10)

Рис.10 – Сцепление.

Пятискоростная КПП, установленная в носовой части танка, соединялась с двигателем длинным карданным валом, проходившим по всему танку. Рычаг переключения скоростей размещался непосредственно на коробке. Максимальная скорость 31,1 км/ч. Рядом с двигателем размещались бензобак емкостью 182 л. и бачок системы смазки емкостью 27 л. Для питания двигателя требовался, лучше всего, первосортный бензин марки не ниже «Грозненского», но, как правило, танки Т-26 заправляли бензином второго сорта (2с), хотя при этом был риск возникновения детонаций вплоть до разрушения клапанного узла. Запас хода по шоссе 140 км, по проселку – 80 км.

Ходовая часть состояла применительно к каждому борту, из двух тележек, которые были взаимозаменяемы между собой, и состояли каждая из четырех обрезиненных опорных катков, соединенных балансирами, а также двух четвертьэллиптических листовых рессор и серьги, объединенных на оси. Ведущие колеса танка – литые, со съемными зубчатыми венцами, располагались впереди, а направляющие (ленивцы), с механизмами натяжения – сзади. Для разгрузки гусеницы на бортах располагались по четыре обрезиненных поддерживающих ролика. Гусеничная цепь танка цевочного зацепления – из литых стальных траков, соединенных пальцами.

Средств внешней связи на линейных танках не предусматривалось, для внешней связи использовали флажки. Для отдания команд водителю первоначально устанавливалась «звуковая труба» - переговорное устройство ТПУ-2, вскоре замененная светосигнальным устройством. Для тушения пожара в 1932-1933гг. танк оборудовался одним-двумя съемными огнетушителями.

Преодолеваемые препятствия: угол подъема 32°, крен 35°, ширина рва 2 м, высота стенки 750 мм, глубина брода 800 мм.

В ходе начавшегося производства сразу выявился ряд серьёзных проблем. Больше всего неприятностей доставлял двигатель, который, несмотря на кажущуюся простоту, требовал более высокой культуры производства, чем мог обеспечить советский завод. Не ладилось с закаткой коленчатого вала, рассыпались прокладки, при пробных пусках из мотора бесследно исчезало масло, рвались клапана. Первое время считалось нормальным, если брак по двигателям составлял до 65 %. Добиться удовлетворительной работы двигателя удалось лишь в мае 1933 года, дефорсировав его до 92 л. с. Корпуса, поступавшие с Ижорского завода, тоже не радовали. Они неизменно имели большое число сквозных трещин в броневых листах, особенно у отверстий под заклепочные или болтовые соединения. Броневые листы толщиной 10 мм первоначально пробивались винтовочной бронебойной пулей с дистанции 150-200 м, хотя это считалось невероятным. Положение усугублялось спешкой с освоением танка, что неизбежно вело к кустарщине, которая процветала на производстве фактически до 1934г. Стоимость первых серийных Т-26 оказалась почти вдвое выше, чем цена покупных «Виккерс» Мк.Е., поскольку в танке было большое число покупных импортных деталей и узлов.

Такая ситуация привела к возобновлению производства снятых было Т-18 (выпускались до конца 1931г.), реанимации интереса к Т-19 и к вопросу создания мобилизационного упрощенного малого танка, с помощью которого предлагалось компенсировать численную нехватку танка сопровождения в случае угрозы войны (мобилизационный Т-34).

Первые десять или пятнадцать Т-26 были изготовлены по временной технологии из неброневой стали в четком соответствии с английскими чертежами с широким использованием специально закупленных импортных деталей и запасных частей. Однако двигатели на них работать отказались. Следующие пятнадцать танков первой серии также не смогли двигаться своим ходом и приобретали подвижность только при перестановке в них оригинального мотора с эталонного «Виккерса». Лишь осенью 1931г. танки отечественной сборки начали самостоятельно выходить из ворот завода и передвигаться по заводскому полигону. К концу года на заводе скопился задел в 120 готовых танков Т- 26. Но военная приемка не принимала ни одну машину по причине низкого качества изделия. Наконец, после длительных переговоров армия согласилась принять, по разным данным, 88 или 100 танков - пишут, что 12 «машин» представляли собой разрезанные учебные пособия (Рис.11).

Рис.11 – Занятия на учебных пособиях Т-26, ВАММ, 1933г.

35 шт. от количества принятых танков были приняты «условно», так как они имели корпуса из неброневой стали. На принятых танках заводу было предписано заменить двигатели, так как при работе под нагрузкой они «издавали множественные посторонние шумы и испытывали перебои». В 1932г. 53 танка из первого выпуска были переделаны в химический вариант ХТ-26.

Как говорилось выше, КБ з-да «Большевик» на ходу внесло некоторые изменения в конструкцию танка – другая башня, изменение положения двигателя. С начала 1932г. в танке были введены новый бензобак и маслобак. В январе-марте были выпущены 22 танка со сварными корпусами из незакалённой гомогенной брони. Однако массовое изготовление корпусов с применением сварки тогда не было освоено ввиду отсутствия оборудования, необходимых материалов и подготовленных кадров. Все изменения, внесенные КБ в конструкцию танка, были узаконены 5 января 1932г. распоряжением по Наркомату тяжелой промышленности в «Т-26 выпуска 1932г.». (Рис.12)

Рис.12 – Двухбашенные Т-26.

Вероятно, еще с 1931г. начали прорабатывать вариант с установкой в машине в правой башне пушки. Точная дата этого процесса не указывается, возможно, отправной точкой по теме был танк ТММ-2. В правой башне вместо пулемета ДТ монтировалась 37-мм пушка. (Рис.13)

Рис.13 – Интерьер пушечной башни.

Ещё на этапе подготовки к производству предполагалось вооружить Т-26 пушкой ПС-2, причем из-за размеров казенной части орудия и длины отката на Т-26 предполагалось устанавливать орудие в среднюю башню от Т-35 (вероятно, башня под 45-мм пушку). Опытные образцы ПС-2 так и не были доведены до работоспособного состояния. В качестве альтернативы рассматривался вариант с пушкой Б-3. Большим плюсом в этом варианте выглядело то, что такое орудие умещалось в штатную башню Т-26. Испытания пушки в танке осенью 1931 года прошли успешно, но производство Б-3 разворачивалось медленно, и на Т-26 эти орудия попали в незначительном количестве, а с лета 1932 года все производимые орудия этого типа должны были поступать на вооружение танков БТ-2 – не более 15-ти машин Т-26 получили пушки Б-3. В результате, на двухбашенных пушечно-пулеметных танках Т-26 устанавливалась 37-мм пушка Гочкиса. Поскольку выпуск этих орудий сворачивался, то для вооружения Т-26 пришлось демонтировать пушки с выводившихся из боевых частей Т-18 и FT-17. Пушка «Гочкис» имела ствол-моноблок длиной 22,7 калибра/840 мм, вертикальный клиновой затвор, гидравлический откатник и пружинный накатник. Для наведения орудия использовался телескопический оптический прицел производства ММЗ, имевший увеличение 2,45× и поле зрения в 14°20. Скорострельность пушки «Гочкис» составляла до 15 выстрелов в минуту. Пушка размещалась в лобовой части башни на горизонтальных цапфах и в вертикальной плоскости, в пределах от −8 до +30°, наводилась качанием при помощи плечевого упора. Наведение пушки в горизонтальной плоскости осуществлялось поворотом башни. В боекомплект двухбашенного пушечно-пулеметного танка Т-26 входили 113 унитарных 37-мм артиллерийских выстрелов к пушке и 3087 патронов к пулемету ДТ. Боевая масса танка возросла с 8,2 до 8,4 тонн, остальные характеристики остались прежними. (Рис.14)

Рис.14 – Двухбашенный пушечно-пулеметный танк Т-26, внизу - с пушкой Б-3.

Самое нижнее фото интересно тем, что слева стоит, похоже, директор з-да №174 Сиркен К.К.

В литературе иногда именно двухбашенные пушечно-пулеметные танки Т-26 обозначают Т-26 обр.1932г., хотя это, видимо, не совсем верно – похоже, такое обозначение справедливо для всех вариантов машин, выпускавшихся с изменениями, внесенными в 1932г.

В 1933г. 96 двухбашеных пушечно-пулеметных машин выпускались в комплектации с радиостанцией 71-ТК-1 и поручневой антенной (стойки антенны крепилась на крыльях (грязевиках), антенный ввод располагался в передней части крыши подбашенной коробки между башнями) – радиофицированные машины обозначались Т-26РТ. Такие танки, вероятно, предназначались для командиров рот. (Рис.15)

Рис.15 - Танк Т-26РТ с пушечно-пулеметным вооружением и радиостанцией №7 на испытаниях, 1933 г.

Однако в некоторых источниках указывается, что, первый двухбашенный танк Т-26 был передан по распоряжению Тухачевского в опыты по радиофикации 17 марта 1932г., а в сентябре 1932г. 10 двухбашенных танков с опытной радиостанцией «№ 7Н» вышли на испытания и с 1 января 1933г. официально были приняты на вооружение, но серийное производство их налажено не было. Встречается также, что обозначение Т-26РТ относилось к однобашенным радиофицированным танкам.

В первые месяцы 1932г. стало окончательно ясно, что СТЗ не способен подключиться к производству танков в скором времени, поэтому в целях оптимизации танкового производства на з-де «Большевик», в феврале 1932г. танковое производство и опытно-конструкторский отдел (ОКМО) завода были выделены в «Ленинградский государственный з-д №174 имени К.Е. Ворошилова». Директором нового завода назначили К. Сиркена (с 1 мая 1932г.). Теперь Комитет Обороны разрешил вносить «любые изменения в конструкцию, и методику изготовления танков, не снижающие их боевых качеств и способствующие увеличению выпуска». Кроме того, для облегчения работы з-да «Большевик» и Ижорского завода КО определил дополнительных соисполнителей по бронекорпусам - Кулебакский и Мариупольский заводы, по моторам предполагалось задействовать НАЗ (будущий ГАЗ) и АМО.

С 1 марта 1932г. повсеместно на Т-26 над решеткой воздуховывода начали укреплять короб-козырек, предохраняющий от осадков (особенно – снега). В марте 1932 г. С. Гинзбург предлагал перейти к производству танков с монолитным наклонным лобовым листом (подобно Т-19), что позволяло не только поднять его стойкость, но и упростить технологию сборки танка (одна деталь могла заменить три). Но утверждено такое решение не было.

Несмотря на внесение изменений в конструкцию и принятые организационные меры, производство танков налаживалось со скрипом. 26 апреля 1932 г. К. Сиркен докладывал, что отставание от графика сборки танков имеет место потому, что смежники затягивают доставку узлов и механизмов танка до самого последнего дня, к тому же передавая их совершенно непригодного качества. Так, по моторам входной контроль обнаруживал брак, достигавший 70-88%, а по корпусам 34-41%.

К июлю 1932 г. было с трудом сдано дополнительно к принятым в конце 1931г. еще 241 танк.

С сентября 1932 года была усилена бронезащита танка, на смену 13-мм бронелистам пришли бронелисты толщиной 15-мм – по другой версии, на смену 11-мм листам пришли, наконец, предусмотренные проектом 13-мм листы.

Несмотря на проблемы с танком, 14 ноября 1932г. за Т-26 орденами Ленина (высшая награда СССР) наградили начальника ОКОМО Н. Баранова и технического руководителя ОКМО О. Иванова.

Относительно небольшие габариты Т-26 и слабая мощность двигателя позволяли машине преодолевать рвы не шире 2 м, военным же хотелось увеличить этот показатель до 3 м. Так родилась идея сцепки двух танков для преодоления широких рвов. Надо сказать, что идея эта появилась еще для Т-19, но вместо него в серию пошел 6-тонный виккерс, который «унаследовал» это решение.

В 1932 г. в академии ВАММ выполнили проект устройства для сцепки двух танков Т-26 («магнит»), но из-за имевшихся недостатков он реализован не был. В том же году военнослужащий 4-го танкового полка Украинского военного округа (УВО) Н.Ф. Цыганов предложил свой вариант автосцепки двух Т-26, позволяющей преодолевать противотанковые рвы шириной до 4 м и эвакуировать с поля боя подбитые танки. (Рис.16)

Рис.16 – Общий вид двух танков Т-26, соединенных сцепкой Цыганова.

Автосцепка конструкции Цыганова состояла из двух полукомплектов, один из которых (два улавливателя и два опорных хвоста) устанавливался в кормовой части переднего танка (Рис.17), другой (два носовых листа и два упорных валика с кронштейнами) – в носовой части заднего танка (Рис.18).

Рис.17 – Вид сзади на передний танк, оснащенный элементами автосцепки.

Рис.18 – Задний танк с элементами сцепки.

Кроме того, имелись замыкающий и размыкающий механизмы, расположенные внутри машины. Замыкающий механизм состоял из двух стальных штырей с пружинами, помещенных в стаканы, которые закреплялись на наружных бортах улавливателей, и двух собачек. Этот механизм оборудовался тросом с роликами и рычагами; с их помощью имелась возможность оттягивать штыри и разъединять элементы автосцепки. Педаль рычага механизма находилась в боевом отделении Т-26 возле командира. Размыкающий механизм служил для расцепки в нормальных условиях и в случае аварии переднего Т-26. Он состоял из штыря, педали и троса: штырь выдвигался, нажимал на трос, соединяющий замыкающие штыри передней машины, оттягивал их и производил расцепку. Масса каждого полукомплекта не превышала 200 кг. Но расчеты показывали, что при полной комплектации танков Т-26 приспособлениями заводского изготовления масса полукомплектов могла увеличиться до 350 кг.

Сцепка танков производилась автоматически в течение 5–8 с, без выхода экипажа, на различных скоростях движения. Расцепка осуществлялась из любой машины за 5–10 с. Перед преодолением препятствия дополнительная подготовка подходов к нему не требовалась. Для сцепки командир переднего танка нажимал на педаль; замыкающие штыри оттягивались и фиксировались с помощью собачек. Затем либо задняя машина наезжала на переднюю, догоняя ее, либо передняя двигалась назад, соприкасаясь с задней. Боковые листы носовой части автосцепки заднего Т-26 заходили в улавливатели, установленные на переднем танке, нажимали на собачки и освобождали замыкающие штыри. Последние под действием пружин выдвигались и производили сцепку. Одновременно упорные валики на втором танке заходили в вилки опорных хвостов первой машины. Этим задавалось положение одного танка относительно другого в вертикальной плоскости, обеспечивалась возможность смещения одного танка относительно другого при преодолении рвов и движении по пересеченной местности, а также достигалась требуемая жесткость соединения. Сцепку допускалось производить под углом 10–15° как по горизонтали, так и по вертикали. Чтобы расцепить танки, командир передней машины вновь нажимал на педаль, тросы оттягивали штыри, и машины освобождались. При аварии первого танка расцепка могла производиться из второго Т-26.

Проведенные испытания, в целом, дали обнадеживающие результаты. (Рис.19)

Рис.19 – Преодоление рва шириной 4 м.

После монтажа сцепки она совершенно не мешала Т-26 выполнять различные штатные боевые задачи. Оборудование автосцепкой не представляло сложности и могло быть осуществлено достаточно быстро в строевых частях, а ее стоимость была невысока. Допускалось использовать данное приспособление не только на новых танках, но и на машинах, выпущенных ранее и уже находящихся в строевых частях. Более того, предполагалось, сцепляя три танка Т-26, преодолевать рвы шириной до 6 м, однако практических опытов не проводили.

Старший инженер 3-го Управления УММ РККА Зубенко в записке «к приспособлению для спаривания танков Т-26» сообщал, что необходимо:«1. Срочное изготовление трех комплектов приспособления с устранением мелких недостатков (общая педаль выключения и расположение ее, смещение глушителя и др.) выявленных при испытании, и введение в производство после окончательной проверки на трех машинах. Приспособление должно быть дослано на все выпущенные ранее машины. 2. Установить такое же приспособление на машинах других типов, по возможности унифицировав его (в части разрабат. для БТ и Т-27). 3. Продумать возможность сцепки при равных положениях сцепляющихся машин».

Однако конструкцию сцепки Цыганова посчитали все же сыроватой (Рис.20), машины ей оборудовать не стали, но идея получила дальнейшее развитие.

Рис.20 – При выполнении упражнений сцепка не справилась, и передний Т-26 угодил в ров.

Как пишет М.Н. Свирин: «за разработку устройства сцепки танков Н.Ф. Цыганов был награжден К. Ворошиловым золотыми часами и повышен в звании из младших командиров до командира взвода». 

В конце 1932г., ввиду принятия на вооружение пулемета ДТУ, танки начали выпускать с шаровыми установками, имеющими больший диаметр. Но поскольку ДТУ оказались сложными и вскоре производство их прекратилось, танки, оснащенные ими, оказались безоружными, так как шаровое яблоко ДТУ не позволяло использовать в нем ДТ. На этих танках в ходе модернизации в 1933г. был полностью сменен лобовой лист башни, предназначенной для установки ДТУ на лист с меньшим диаметром шарового яблока – под пулемет ДТ.

Пишут, что в 1932-1933гг. постепенно начинает внедряться сварка в конструкции корпусов и башен, при этом параллельно выпускались корпуса как цельноклепанной и цельносварной конструкции, так и смешанные клепано-сварные. На корпуса, независимо от конструкции, могли устанавливаться как клепаные или сварные, так и смешанной конструкции башни, причем на одном танке порой монтировались башни разных типов. (Рис.21)

Рис.21 – На этом фото левая башня клепаная, а правая, как будто, сварная или клепано-сварная.

В начале 1933г. появилась новая однобашенная модификация Т-26, но 11 мая 1933г. зам. наркомвоенмора Тухачевский на совещании подчеркнул, что двухбашенные пулеметные танки лучше подходят для целей сопровождения пехоты и именно они должны составлять костяк танковых сил. Отношение Тухачевского к теме иллюстрирует фраза из черновиков штатов механизированных полков, разработанных им в 1932г.: «Танковый взвод состоит из четырех легких танков, вооруженных пулеметами (или аналогичного числа танкеток) и одного танка усиления, вооруженного пушкой…».

Выпуск двухбашенных Т-26 продолжился и в 1933г., правда, на их базе старались строить инженерные машины, бронированные тягачи.

Таблица – Выпуск двухбашенных танков Т-26

	1931г.	1932г.	1933г.	1934г.	Итого
По данным РГАЭ и РГВА	100°	950	576	1	1627°°°
По данным УММ	18°°	1032	576	1	1627°°°

° Из них 12 шт. – машинокомплекты для тренажеров, 10 машин из конструкционной стали.

°° Из них 10 машин из конструкционной стали, 2 машины были выделены под танки ТММ, возможно, в августе 1931г.

°°° Указано общее количество произведенных шасси, 53 машины были построены (или сразу переделаны) в ХТ-26.

Исходя из соотношения пулеметных и пушечно-пулеметных танков, предложенного Тухачевским - 4:1, и за исключением из общего количества выпущенных шасси под двухбашенные танки (1627 шт.) 27-ми единиц выпуска 1931г. (12 являлись машинокомплектами к тренировочным стендам, 10-15 машин не имели брони) и 53 машины последующих выпусков, которые, возможно, сразу выпускались как химические машины, можно было бы вывести приблизительные цифры пулеметных и пушечно-пулеметных танков: 1627 – (27 + 53) = 1547:4 = ок. 386 пушечно-пулеметных танков и ок. 1161 шт. пулеметного варианта. (Рис.22)

Рис.22 – Пулеметные и пушечно-пулеметные варианты в едином строю.

В литературе встречается приблизительно такая же цифра по числу пушечно-пулеметных танков - 450 штук, следовательно, количество пулеметных машин могло быть равно примерно 1097 единицам.

Некоторое количество линейных двухбашенных Т-26 могли получать дополнительное оборудование для распыления БОВ, для чего на надгусеничные полки устанавливались соответствующие приборы – резервуары под газ. (Рис.23)

Рис.23 – Двухбашенные Т-26 с дополнительным химическим оборудованием.

На нижнем снимке схвачен процесс заправки баллона ОВ.

Отрабатывали на двухбашенных танках и возможность плавания. (Рис.24)

Рис.24 – Двухбашенный танк Т-26 с устройством АТ-2 для плавания.

На двухбашенных Т-26 прорабатывались и варианты защиты от собак-подрывников. (Рис.25)

Рис.25 - Двухбашенный Т-26 с механическим деревянным ограждением, тем не менее видно, как собака успешно преодолевает препятствие.

9 марта 1934г. на шасси Т-26, в одной из башен опробовали 76-мм динамореактивную (безоткатную) пушку Курчевского (Рис.26).

Рис.26 – Т-26 с пушкой Курчевского.

Испытания показали, что могущество танка при ведении огня по укреплениям и живой силе противника значительно возросло, но пользоваться орудием было очень неудобно. Особенно большие неприятности вызывало заряжание орудия, так как при движении по пересеченной местности сделать это удавалось далеко не всегда - выстрел иногда сваливался с лотка заряжания или застревал при досылке. На время заряжания (до 3-10 сек.) танк останавливался на ровной поверхности. Вследствие общей недоведённости конструкции, неудобства заряжания орудия, образования позади орудия при выстреле струи раскалённых газов, опасной для сопровождающей пехоты, дальнейшие работы были прекращены.

Встречается, что в первые месяцы 1941 года 130 двухбашенных танков Т-26 прошли капитальный ремонт, в ходе которого были переделаны в однобашенные установкой на них башен от ХТ-133, но с 45-мм орудием.

Служба двухбашенных танков Т-26.

Легкие танки Т-26 были предназначены для непосредственной поддержки пехоты в составе стрелковых соединений (батальон Т-26 входил в состав ряда стрелковых дивизий) и дальней поддержки пехоты в составе моторизованных подразделений, а также для выполнения самостоятельных тактических и оперативных задач. Первые двухбашенные танки Т-26 поступили на вооружение в механизированную бригаду им. Калиновского (Московский Военный округ), 11-й механизированный корпус (Ленинградский Военный округ) и 6-ю механизированную бригаду (ОКДВА). (Рис.27)

Рис.27 – 1932 год, учения 51-й Перекопской дивизии под Одессой: впереди пушечно-пулеметный Т-26, за ним колонна танков Т-18.

Обращает на себя внимание некая длинноствольная пушка с дульным тормозом на Т-26.

По состоянию на 19 марта 1933 г. на вооружение РККА было принято 1411 танков Т-26 обр. 1931г. и обр.1932г. (Рис.28)

Рис.28 – На параде 1 мая 1933г., Питер.

По мере поступления на вооружение РККА более совершенных однобашенных Т-26, двухбашенные танки Т-26 передавались в состав танковых батальонов стрелковых дивизий и в учебные подразделения. В 1937 - 1938 годах двухбашенные танки Т-26 с пулеметно-пушечным вооружением были признаны не соответствующими требованиям РККА и переведены в разряд учебно-боевых машин, тем более что снаряды к 37 мм пушкам «гочкис» уже не выпускались. (Рис.29)

Рис.29 – На учениях и занятиях.

Двухбашенные танки Т-26 отметились в боевых действиях у оз. Хасан в 1938 году, у реки Халхин-Гол в 1939 году, в польском походе 1939г. (Рис.30), в Зимней кампании 1939-1940гг. (Рис.31)

Рис.30 – Указывается, что это фото сделано «вероятно, в Польше». На фото запечатлен очень странный экземпляр. Кажется, что это двухбашенный пушечно-пулеметный Т-26 с пушкой БА-3, но пушечная башня не справа, а слева!

Рис.31 – Любопытное фото времен Зимней кампании – в одном строю двухбашенные Т-26 и более поздние однобашенные варианты.

В Зимней войне Красная Армия безвозвратно потеряла 23 двухбашенных Т-26.

В апреле 1940 года принимается окончательное решение о снятии с двухбашенных пушечно-пулеметных танков пушечного вооружения и переделке их в бронетранспортеры, ремонтные машины и заправщики. Но процесс этот не форсировали. Известно, например, что по состоянию на 1 сентября 1940 года в списках 1-й и 2-й Отдельных Краснознаменных армий, а также 15-й армии значилось 154 двухбашенных Т-26 (некоторые с 37-мм пушками). Начавшееся в 1940 - 1941 годах широкомасштабное формирование механизированных корпусов и вовсе отменило решение о снятии двухбашенных Т-26 с вооружения.

По состоянию на 1 июня 1941 года в Красной армии все еще состоял 1261 двухбашенный танк Т-26 с пулеметным и пулеметно-пушечным вооружением.

Таблица – Наличие двухбашенных танков Т-26 на 1 июня 1941г.

категория	лво	пово	зово	ково	одво	закво	саво	забво	двф	мво	при во	орво	хво	скво	сибво	Рем базы	всего
2	65	22	135	173	9	20	31	136	104	25	38	20	64		9		851
3	8		39	15	10	9	10	6	26		8	6	12		3		152
4	14	3/3	37/ 20	42/ 23	17/ 15	7	1/1	14/ 14	19/12	5/1	4/2	11	5/3	1/1		78	258
всего	87	25/3	211/20	230/ 23	36	36	42/1	156/14	149/12	30/1	50/ 2	37	81/3	1/1	12	78	1261

В начале ВОВ и пушечно-пулеметные Т-26, и пулеметные использовались как пулеметные – к 37-мм орудиям Гочкис практически не было выстрелов. Многие двухбашенные танки Т-26 были сильно изношены и быстро выходили из строя по техническим причинам. К концу 1941 года большая часть этих танков была потеряна, хотя пишут, что отдельные машины еще встречались в составе танковых частей весной - летом 1942 года. (Рис.32)

Июль 1941г. шоссе Сенно-Лепель.

Фото лета 1941г.

Конец 1941г., р-н Невского пятачка.

Рис.32 – Двухбашенные Т-26 в боевой обстановке.

Нижнее фото сделано в июле 1942г. под Севастополем.

Экспорт двухбашенных танков Т-26.

В 1932г. советские продемонстрировали свои танки Т-26 турецкой делегации. Как пишут, показано было 4 варианта: два варианта в двухбашненном исполнении и еще два, видимо, в однобашенном. В 1935г. турки действительно закупили в СССР от 60-ти до 67 единиц танков Т-26, из них в пулеметном двухбашенном варианте, предположительно, 16 штук, но встречается, что поставлено было только 2 двухбашенных танка. Встречается, что танки типа Т-26 служили в турецкой армии до 1940г. (Рис.33)

Рис.33 – Двухбашенные Т-26 в Турции.

Машины на шасси двухбашенных Т-26.

В 1932г. для химических войск разработали опытный миномётный химический «танк» МХТ-1. Он был выполнен на базе двухбашенного Т-26, у которого одну башню сохранили, а в другой части боевого отделения разместили 107-мм химический миномет. (Рис.34)

Рис.34 – МХТ-1, внизу показана установка миномета.

Вследствие специфического размещения миномета в корпусе, машина не имела полной бронировки, т.ч. к танкам данный экземпляр отнести нельзя.

На шасси Т-26 начали прорабатывать тему бронетранспортеров различного назначения.

Транспортер ТР-1 (некоторые называют его и ТР-26, другие выделяют ТР-26 отдельно) был разработан в 1932-1933гг. слушателями ВАММ им. Сталина. Окончательная доработка проекта была выполнена в КБ Опытного завода Спецмаштреста им. С.М. Кирова (з-д №185). Машина предназначалась для перевозки 14-ти десантников. Опытный образец был изготовлен на з-де №185 летом 1933г. (Рис.35)

Рис.35 – Транспортер ТР-1.

Масса 9,45 т. Экипаж 1 чел. Вооружение 1 пулемет ДТ. Десант 14 чел., который размещался в броневой кабине, установленной ближе к корме машины. Кабина выполнялась из броневых катаных листов толщиной 6 и 10 мм. Соединение броневых листов производилось с помощью сварки и клепки. Посадка и спешивание десанта осуществлялось через двухстворчатую дверь, расположенную в кормовой части и через десантный люк в крыше кабины. Для ведения огня из личного оружия десанта и наблюдения во время движения в бортовых и передних стенках броневой кабины десанта имелись амбразуры, закрывавшиеся броневыми крышками. Карбюраторный двигатель «Геркулес» жидкостного охлаждения мощностью 90 л.с. устанавливался в едином блоке с коробкой передач и главным фрикционом в средней части корпуса слева от водителя. Такое положение двигателя повлекло перекомпоновку систем, обеспечивающих работу двигателя.

ТР-1 испытывался на полигоне НИБТ с сентября 1933г. по февраль 1934г. Машина показала максимальную скорость 28 км/ч, запас хода 100 км. Размещение десанта оказалось тесным и неудобным.

В 1933г. на з-де №185 был спроектирован еще один вариант пехотного бронетранспортера - ТР-4. Машина предназначалась для перевозки десанта из 15-ти чел. (Рис.36)

Рис.36 – ТР-4.

Масса машины 9 тонн. Экипаж БТР состоял из водителя, который размещался у правого борта, он вел наблюдение за местностью через смотровой люк, закрывавшийся крышкой со смотровой щелью и триплексом.

Как и в ТР-1, десант перевозился в бронированной кабине, но теперь кабина занимала место в средней части, вместо подбашенной коробки и башен. Такое решение не подразумевало глубокую перекомпоновку конструкции, как в случае с ТР-1. Броневая защита ТР-4 выполнялась из бронелистов толщиной 2 мм (днище), 6 мм (крыша) и 10 мм (вертикальные элементы), соединялись они с помощью сварки. Посадка и спешивание десанта производилось через боковые двери. В полу десантного отделения имелись люки для десантирования. Десант размещался на пяти откидных сиденьях, установленных вдоль карданного вала, соединяющего двигатель и трансмиссию. Две скамьи располагались вдоль боковых стенок кабины и имели откидные подножки для упора ног. В лобовом и кормовом листах боевой рубки в шаровых установках находилось по одному пулемету ДТ. Боекомплект состоял из 4980 патронов. Для вентиляции десантного отделения предусмотрели вентилятор в специальном отверстии задней стенки, закрытом броневым листом. Моторное отделение было отделено перегородкой от десантного отделения. Интересно, что в этой перегородке имелось два люка для доступа к двигателю. Также, как и на ТР-1 устанавливали 90-сильный «Геркулес».

Всего было изготовлено 3 образца ТР-4, один из которых проходил испытания в конце 1933г. – начале 1934г. Известно, что запас хода машины составил 120 км. ТР-4 на вооружение принят не был. Сообщается, что летом 1941 года ТР-4 использовались (или один ТР-4) для подготовки истребителей танков ленинградских дивизий народного ополчения.

Из альбома з-да №185, подготовленного в 1937г. следует, что по типу ТР-4 в 1934г. построили транспортер боеприпасов ТР-4-1 – внешне машины не различались, видимо, внутри убрали места для десанта и приспособили внутренний объем кабины под транспортировку боеприпасов для танков, правда, масса увеличилась до 9,87 т. (Рис.37)

Рис.37 – ТР-4-1.

Упоминаются также проекты транспортеров ТР-4-2 (ремонтный танк), ТР-4-3 (еще один транспортер боеприпасов – в металле машины не строились.

В 1933г. появился транспортер Т-26-Т для транспортировки «различных повозок» - видимо, в качестве эвакуатора танков. (Рис.38)

Рис.38 – Т-26-Т.

Машина не имела вооружения и отличалась небольшой бронекабиной, но имелся крюк, как сказано в формуляре машины «для транспортировки танков». Масса машины 8 тонн. Т-26-Т (или Т-26Т) с бронированным кузовом изготавливался набольшими партиями в 1934г., 1935г. и 1936г. на з-де №174. В некоторых источниках указывают, что всего было построено 10 таких тягачей. Шесть машин были показаны во время парада на Красной площади в Москве 1 мая 1937 года. (Рис.39)

Рис.39 – Т-26Т на параде с 76-мм орудием Ф-22.

Весной 1933 года (в некоторых источниках указан 1932г.) в КБ завода №174 имени Ворошилова (танковое производство з-да «Большевик») был создан проект артиллерийского тягача с брезентовым верхом. Машина представляла собой шасси танка Т-26 с установленным на месте боевого отделения брезентовым тентом с целлулоидными окнами. Масса тягача составляла 7,77 т или 8 т для транспортировки различных прицепов на корме монтировалось специальное буксирное приспособление. Никакого вооружения машина не имела. Такие тягачи в документах того времени также именовались как «тягач Т-26», «трактор Т-26», но в формуляре альбома з-да №185 за 1937г. тягач с брезентовым верхом назван Т-26-Т2. (Рис.40)

Рис.40 – Т-26-Т2 с брезентовым верхом.

Вверху формуляр машины (из альбома з-да №185), где указано название Т-26-Т2.

Альбом з-да №185, составлен по распоряжению 8-го Главного Управления НКОП от 11/1- 1937г. за №103с. Издание заверено, в том числе, директором з-да Барыковым.

В сентябре - декабре 1933 года и в январе - феврале 1934 года один из тягачей прошел испытания на НИБТ полигоне под Москвой. Т-26-Т2 прошел 510 км с 4, 5 и 7-тонными прицепами, при этом максимальная скорость движения составляла 18,8, 15 и 11 км/ч соответственно. В заключение отчета об испытаниях тягача было сказано следующее: «В осеннее время Т-26Т может передвигаться по бездорожью с грузом на крюке до 5 тонн на 1, 2 и замедленной передаче. Груз в 7 тонн (прицепка на колесном ходу) Т-26Т тянуть не может по размытому дождем проселку. Недостаточна тяга по сцеплению. Т-26Т может быть использован как трактор безо всяких изменений, за исключением устройства прицепного прибора, но нагрузка на крюке значительно ухудшает режим работы мотора».

Одни из первых серийных тягачей Т-26 были показаны в Москве на параде 7 ноября 1933 года. (Рис.41)

Рис.41 – На параде.

Планом производства на 1933 год завод имени Ворошилова должен был изготовить 200 тягачей Т-26Т. Выпуск тягачей начался с июля 1933 года, и к концу декабря было изготовлено 163 Т-26Т. Пишут, что 151 единица была получена за счет переделки двухбашенных танков Т-26. Указывают, что общее количество тягачей Т-26 составило 183 штуки, из них 173 единицы с брезентовым верхом и 10 с бронекабиной. Но в 1937 - 1939 годах в войсках было переделано в тягачи около 30 танков Т-26 старых выпусков – надо полагать, речь идет о двухбашенных вариантах, и, как будто, 50 штук было получено из более поздних однобашенных танков Т-26. Всего по состоянию на 1 июня 1941 года в танковых частях Красной Армии числилось 211 тягачей на базе Т-26. На 22 июня 1941 года большинство машин значилось в 22-м мехкорпусе (входил в состав 5-й армии КОВО). (Рис.42)

Рис.42 – Снимок сделан, вероятно, на Западной Украине во время Польского похода, по одной улице в одном направлении следует колонна бронетехники РККА (слева) и автомобильная колонна вермахта (справа).

Пишут, что практически все тягачи типа Т-26Т были потеряны в первые недели войны. (Рис.43)

Рис.43 – Дороги 1941-го.

Встречается, что один бронированный Т-26Т числился в 150-й танковой бригаде, как штабная машина по состоянию на 15 мая 1942г.

В 1934 начали проектировать специализированную машину-заправщик-транспортер топлива. В 1935г. на з-де №185 образец такой машины был построен под индексом Т-26-Ц (Рис.44).

Рис.44 – Т-26-Ц.

Масса машины 10,15 т. Броня от 6 до 15 мм. Экипаж 2 чел. Емкость забронированных баков для перевозки горючего 1650 литров. Для забора горючего в бак и для раздачи его по машинам имеется насос шестеренчатого типа, производительностью 400 литров в мин. Предусматривались средства пожаротушения.

В феврале 1932 года к проектированию машины мостоукладчика на базе Т-26 приступила группа конструкторов Военно-инженерной академии под руководством инженера Гутмана. Машина получила обозначение СТ-26 (саперный танк). СТ-26 предназначался для преодоления рвов и водных преград шириной 6- 6,5 м и вертикальных стенок и эскарпов высотой до 2 м танками Т-27, Т-26 и БТ. В таком варианте на машину по центру корпуса ставили одну пулеметную башню. Оборудование СТ-26 состояло из металлического колейного моста длиной 7 метров, специальных опорных приспособлений и лебедки. Лебедка устанавливалась внутри танка и крепилась к задней стенке боевого отделения, привод к ней осуществлялся от карданного вала двигателя. Опорные приспособления состояли из передней рамы с верхними ватками и двумя направляющими роликами, нижних вилок с подъемным механизмом и тросоотводящим роликом и задней рамы со стойками и двумя тросоотводящими роликами. Укладка моста на препятствия осушествлялась тросом при помощи лебедки за 25-40 секунд без выхода экипажа. Укладка моста обратно на СТ-26 занимала 2-3 минуты, но требовала выхода из танка командира машины. Этот вариант СТ-26 в документах проходил как танк с тросовой системой управления. (Рис.45)

Рис.45 – СТ-26 с тросовой системой управления.

Первый образец такой машины испытывался летом 1932 года. Масса машины составляла 9,5 т, экипаж состоял из двух человек - механика-водителя и командира. Угол обстрела пулемета по горизонту составлял 211 градусов, боекомплект состоял из 1008 патронов.

В сентябре 1932 года испытывался вариант СТ-26 с выдвижной системой моста. От предыдущего образца он отличатся тем, что мост укладывался на препятствие при помощи направляющей рамы специальной конструкции. (Рис.46)

Рис.46 – СТ-26 с выдвижной системой.

Одновременно с этим СТ-26 испытывалась машина с мостом опрокидывающейся системы. В этом образце укладка моста на препятствие осуществлялась специальной стрелой, поворот которой осуществлялся при помощи зубчатой реечной передачи. (Рис.47)

Рис.47 – СТ-26 с опрокидывающей системой.

Летом 1933 года все три варианта СТ-26 участвовали в маневрах, проходивших в Тоцких лагерях Ленинградского военного округа. По их результатам решено было запустить в производство танк с тросовой системой, который оказался более надежным и менее сложным по сравнению с другими образцами. По решению Комиссии обороны СССР до конца 1933 года промышленность должна была дать армии 100 СТ-26. Однако дело шло медленно: в 1934 году армия получила 44 СТ-26, а в следующем году - еще 20.

В 1934 году был разработан многопролетный мост, позволявший соединять воедино три и более стандартных 7-метровых моста СТ-26. Для сборки концы мостовых звеньев имели специальные захваты для соединения меду собой и оснащались металлическими опорами высотой 2,5 м. Таким образом, многопролетный мост позволял преодолевать препятствия шириной 20 - 50 м. Однако после проведенных испытаний дальнейшего развития многопролетный мост не получил.

В 1934 году в проектно-конструкторском бюро НТО УНИ РККА под руководством инженера Александрова был разработан деревянный колейный мост длиной 6,5 м для танков Т-26. Мост мог устанавливаться как на саперные, так и на линейные танки и сбрасываться за 30 - 60 секунд без выхода экипажа из машины. Испытания моста, проведенные 15 июля - 30 августа 1934 года, показали хорошие результаты. Было изготовлено 20 таких мостов, которые передали в войска.

К 1936 году эксплуатация саперных танков в войсках показала их невысокую надежность: при наводке мостов часто рвались тросы, гнулись стойки креплений. Учитывая все это, Научно-исследовательский институт инженерной техники (НИИИТ) РККА совместно с конструкторами завода «Гипстальмост» Вайсоном, Немцем и Марковым разработал и изготовил УСТ-26 («усовершенствованный саперный танк Т-26») с так называемой рычажной системой. На нем мост наводился при помощи двух рычагов, приводимых в действие гидроцилиндром. Сам танк был изготовлен на заводе № 174, а мостовое оборудование на Подольском заводе имени Орджоникидзе. В 1936 году здесь было собрано два УСТ-26. Испытания, проведенные в марте 1936 года, показали ряд преимуществ УСТ-26 перед серийным СТ-26 - например, укладка моста обратно на танк осуществлялась без выхода экипажа из УСТ-26. Правда, новая машина имела и много недостатков.
В конце 1936 года созданное к этому времени саперно-танковое отделение НИИИТ РККА совместно с «Гипстальмостом» разработало проект более совершенного саперного танка рычажной системы. Эта машина была изготовлена Подольским заводом имени Орджоникидзе в июле 1937 года и до сентября испытывалась на полигоне НИИИТ (произведено 85 операций с мостом - наводка и подъем, - по нему прошло 70 танков БТ и Т-26). В следующем году этот СТ-26 испытывался на НИБТ полигоне в Кубинке и участвовал в учениях Ленинградского военного округа по преодолению танками инженерных препятствий. По их результатам было принято решение изготовить в 1939 году партию таких машин. Однако до конца года Подольский завод выпустил только один СТ-26 рычажной системы. Таким образом, до конца 1939 года был изготовлен 71 СТ-26 (включая опытные образцы), из них 65 машин с тросовой системой (вместе с опытным образцом), СТ-26 с выдвижным мостом, СТ-26 с опрокидывающимся мостом, 2 УСТ-26 и 2 СТ-26 рычажной системы. (Рис.48)

\

\

Рис.48 – Галерея СТ-26.

В некоторых источниках о производстве СТ-26 сообщают следующее: всего собрано 65 машин (1933 - 1, 1934 - 44, 1935 - 20), еще 6 танков были переделаны в мостоукладчики разных систем.

Впервые в боевых условиях машины типа СТ-26 применялись в Зимней кампании 1939-1940гг. В ходе боевых действий на Карельском перешейке использовалось десять саперных танков (9 с тросовой системой и 1 с рычажной). В ходе войны в каждой танковой бригаде была создана группа инженерного разграждения, состоящая главным образом из саперов. В эти группы включались и саперные танки. Наиболее успешно действовали СТ-26 в составе 35-й танковой бригады. Например, при штурме высоты 65,5 18 февраля 1940 года, СТ-26 этой бригады навели два танковых моста траншею и ров. В ходе боя через эти мосты успешно прошли машины одного из танковых батальонов.

В ходе боевых действий лучшие результаты показал саперный танк с мостом рычажной системы завода имени Орджоникидзе, который использовался довольно активно. СТ-26 с мостами тросовой системы показали низкую надежность в работе и имели ограниченное применение.
По состоянию на 1 июня 1941 года в танковых частях Красной Армии имелось всего 57 СТ-26: 9 на Дальневосточном фронте, 26 в Московском, 2 в Ленинградском, 2 в Киевском Особом, 8 в Западном Особом и 1 в Приволжском военных округах, а также 9 машин находились на складах. Из этого количества было исправно только 12 СТ-26, остальные требовали ремонта.

К числу курьезов можно отнести танк-лимузин на шасси Т-26 для маршала Блюхера – вероятно, творение местного рембата. (Рис.49)

Рис.49 – Красный маршал Блюхер на бывшем Т-26.